"Букет гардений" - читать интересную книгу автора (Роуз Эмили)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Несмотря на столько часов, проведенных вместе, Стейси все еще очень мало знала о Франко и потому возлагала большие надежды на знакомство с его семьей.

— Ты всегда покупаешь себе женщин? — спросила она по дороге в Авиньон.

Франко с холодной иронией взглянул на нее.

— Я никогда прежде не заключал подобных сделок.

Если он думал, что она почувствует себя особенной, то получилось наоборот. Скорее, она почувствовала себя проституткой.

— Есть спрос, и есть предложение, — продолжал он. — У тебя есть то, что я хочу купить, заплатив определенную цену. Отношения всегда имеют свою стоимость, Стейси. Если ты так не думаешь, то просто обманываешь себя. Я предпочитаю обговорить условия заранее, а не быть неприятно удивленным при разрыве.

Если бы люди заранее знали, чем кончится их роман, они бы сто раз подумали, прежде чем заводить отношения, вздохнула про себя Стейси. Ее роман со спортсменом в средней школе сильно ударил по ее чувству собственного достоинства, а недолгая связь с сотрудником и вовсе убила в ней веру в себя как в женщину. Да и мать ее заплатила неимоверную цену за то, что полюбила не того человека и вступила с ним в брак.

Стейси постаралась отогнать прочь тяжелые воспоминания и принялась тайком изучать Франко, его густые темные волосы, прямой нос, чувственные губы и твердый подбородок. Щетина уже успела пробиться у него на лице, хотя было всего лишь два часа дня.

— Как бухгалтеру, мне приходилось иметь дело с дорогостоящими последствиями разводов. Это именно то, что произошло с тобой?

Франко ответил лишь через несколько минут:

— Проблема заключалась не в деньгах. Моя жена сделала аборт, а я даже не знал, что она беременна и что не хочет иметь от меня ребенка.

Ах, вот в чем дело! — поняла Стейси. Неудивительно тогда, что он так ожесточен!

— Сожалею. Ты хотел иметь большую семью?

— Предполагается, что я должен оставить наследника.

— У тебя все еще впереди.

— Я не хочу снова жениться.

Стейси напряглась, помимо своей воли. Хотя, казалось бы, ей было абсолютно все равно. Во-первых, у них с Франко и речи не идет о каких-то серьезных длительных отношениях, а, во-вторых, она тоже не хочет замуж.

Несколько минут спустя они въехали на красивую аллею, а когда остановились, Стейси тихонько ахнула:

— Вот это да!

Белое каменное строение с одинаковыми круглыми башнями по краям было больше похоже на сказочный дворец, чем на дом. Полотнища с гербами трепетали на конических шпилях. Гербы показались ей знакомыми, и она вспомнила, что видела этот замок на заднем плане фотографии, где были сняты Франко и Винсент.

— Так ты вырос в замке?

— Да, я вырос здесь. Но это не замок. Здесь нет ни рва, ни разводного моста или чего-нибудь подобного.

Она почувствовала легкий укол зависти из-за того, что он провел здесь детство.

Внутренний булыжный двор был украшен фонтанами, Желая получше все рассмотреть, она быстро открыла дверцу и выскочила из машины. Через мгновение Франко присоединился к ней.

— Сколько же времени замку?

Он пожал плечами.

— Несколько сотен лет.

— Несколько сотен лет?! — Она была ошеломлена. — Ты хоть понимаешь, как тебе повезло?

— В чем?

Сожалея о вылетевших не вовремя словах, Стейси уставилась на изумрудного цвета лужайку.

— У тебя был дом, да еще какой.

— А у тебя что, не было? — спросил он спокойно.

— Нет. — Она повернулась к машине. — Давай выгружать багаж. Я хочу поскорее войти внутрь.

Франко резко развернул ее к себе.

— Объясни, почему у тебя не было дома.

Она горестно вздохнула.

— Моя мать оставила моего отца, когда мне было восемь лет. После этого мы никогда не задерживались больше чем на год ни в одном городе.

— Они развелись?

— Нет. Он отказался предоставить ей развод, и мы сбежали.

— Почему?

— Из ее дневников, которые прочитала позже, я узнала, что в первый раз мы с мамой уехали из дома, когда он ударил меня. Признаться, у меня эта истории вылетела из памяти, зато я хорошо помню, как мама выводила меня из комнаты всякий раз, когда отец начинал ругаться. Я помню их шумные ссоры и крики матери. Помню, как целовала маму и синяки на ее лице и руках. — Последнюю фразу она смогла выговорить лишь шепотом, поскольку переживания волной накатили на нее.

Франко пробормотал что-что, и она поняла: он выругался.

— Почему она не вызывала полицию?

Чувствуя, что ее бьет дрожь, несмотря на то что было тепло и светило солнце, Стейси обняла себя руками.

— Она попробовала однажды. Но мой отец был богат и обладал большой властью. У него были высокопоставленные друзья, и все обвинения против него были сняты. В своем дневнике мама пишет, что после ее обращения в полицию он стал еще более жестоко обращаться с ней.

— А она не могла уйти от него.

— Он пригрозил, что убьет ее, если она посмеет когда-либо ослушаться.

Она никогда и никому не рассказывала об этом. А теперь она хотела, чтобы Франко понял, почему финансовая безопасность так важна для нее, что не простая жадность побудила ее принять условия их необычной сделки.

— Ну, это обычная угроза в таких случаях.

— Но он в конце концов так и сделал.

— Что?! — воскликнул потрясенный Франко. — МопDieu![8] Как это произошло?

— Как-то раз, вернувшись домой из вечерней школы, я обнаружила свою мать и незнакомого мужчину, лежащих в кухне на полу. Оба были мертвы. Полиция сообщила мне, что это и есть мой отец. Он выследил нас с помощью частного сыщика. Экспертиза установила, что отец выстрелил в маму, а затем убил себя.

Она хорошо помнила ту ужасную картину. В надежде, что ее мать еще жива, она бросилась к ее бездыханному телу, но ей сразу стало все понятно.

Франко крепко обнял Стейси одной рукой, стараясь успокоить ее. На одно короткое мгновение она доверчиво положила голову ему на грудь, принимая его поддержку, но затем, спохватившись, собралась с силами и оттолкнула его. Это могло войти в привычку, а она не могла себе такое позволить. К хорошему быстро привыкаешь. В ее глазах застыли слезы.

— Теперь ты понял, почему я согласилась на эту нелепую сделку? Я хочу иметь свой дом. Разумеется, не такой великолепный, как этот, но все же свой собственный.

— А что стало с состоянием твоего отца? Если он был богат, почему ты не получила наследства?

Этот вопрос она не раз задавала себе, пока, наконец, не узнала правду.

— Он все оставил университету, в котором когда-то учился.

— И ты не оспаривала его завещание?

Она смотрела на солнечные блики в окнах старинного замка.

— Нет. Это могло стоить больших денег, которых у меня не было. А я не могла рисковать. Ведь я могла проиграть дело и залезть в долги.

Она ковыряла мыском туфли гравий на дорожке и думала о том, стоит ли рассказать ему и остальную часть истории. Впрочем, что она теряет? Пусть знает, почему она решилась продать ему свое тело. Она подняла голову и посмотрела Франко прямо в глаза.

— На мой вопрос полицейскому, удалось бы мне предотвратить убийство, окажись я дома, он ответил, что, судя по оставшимся пулям в оружии отца и по моей фотографии, которую у него обнаружили в кармане, он намеревался убить и меня тоже.

Она направилась к машине.

Франко угрюмо пошел за ней.

— И что было дальше?

— Мне позволили войти в дом моего отца перед аукционом. Мамин туалетный столик выглядел-так, будто она только что отошла от него. Моя комната выглядела точно такой же, какой я ее запомнила. Все это поразило меня.

— И у тебя никого не было, чтобы обратиться за помощью?

— Я никому не доверяла.

Доверие. Она поняла, что начинает доверять Франко, а это для нее чрезвычайно опасно. Он слишком богат. Она правда не заметила, чтобы он злоупотреблял своей мощью или преступал закон, однако она была знакома с ним лишь две недели.

— Должен отдать тебе должное: ты многого достигла и не позволила прошлому разрушить себя. — В его голосе слышалось одобрение.

— Я не хотела, чтобы жертвы мамы были напрасными. Она ведь уехала из дома, чтобы защитить меня.

— Ты оправдала ее надежды.

В порыве нежности Стейси шагнула к нему.

— Франко, Франко, — раздался вопль ребенка, разрушив волшебство момента.

Стейси вздрогнула и отошла назад.

Франко повернулся к бегущему маленькому мальчику, поймал его, покружил в воздухе и обнял. Мальчик что-то быстро затараторил по-французски.

Стейси не могла не залюбоваться Франко. Черты его лица смягчились, и он выглядел по-настоящему счастливым. Широкая улыбка придала его красивому лицу трогательное выражение. Если бы он когда-нибудь так же посмотрел на нее, она могла бы забыть о его богатстве и обо всем другом, что делало его неподходящим для нее мужчиной.

Кто этот мальчик?

Между ним и Франком явно существует какая-то связь. На вид ему лет шесть или семь.

Франко поставил мальчика на землю и взъерошил его темные волосы.

— Стейси, это Мэтью. Мэтью, это мадемуазель Ривес. Пожалуйста, говори с ней по-английски.

Мэтью застенчиво пробормотал приветствие и быстро пожал руку Стейси.

— Вы останетесь? — обратился он к Франко.

— На ночь. Скажи бабушке, чтобы она приготовила для нас две комнаты.

Кивнув, Мэтью помчался прочь.

— Симпатичный малыш.

— Внук домохозяйки. Он живет здесь с тех пор, как три года назад его мать сбежала со своим любовником. Когда могу, то занимаюсь с ним. У него нет отца, а мой слишком стар.

— Ну, вы наконец-то войдете или так и будете стоять? — услышала она низкий голос.

Стейси узнала мужчину по фотографии, которую видела в кабинете Франко.

— Oui, папа.

Отец с сыном заговорили по-французски, и Стейси вскоре перестала их понимать.

Через минуту лицо Франко потемнело от гнева. Он повернулся к ней:

— Похоже, моя будущая мачеха решила отремонтировать дом. Все спальни, за исключением моей и отца, сейчас остались без мебели.

— Я могу поехать в отель, — предложила Стейси.

— В этом нет необходимости. Вы ведь Стейси? А я Арман-Константин. Здравствуйте. Входите. — Он протянул ей руку. — Можно подумать, что вы с Франко никогда не спали вместе? Я стар, но не старомоден.

— Рада встретиться с вами, мсье Константин, — проговорила Стейси, с трудом справившись со смущением, охватившим ее после слов пожилого мужчины.

Она пожала протянутую руку и последовала за ним внутрь. Картины в золоченых рамах и старинная мебель в холле свидетельствовали о древности истории дома. Широкая лестница взлетала вверх из центра огромного зала.

— Франко, своди Стейси наверх, а затем возвращайтесь в гостиную. Будем завтракать.

Пройдя по нескольким залам с изысканной старинной мебелью и превосходными картинами на стенах, они вошли в круглую комнату с пятью окнами и небольшой двуспальной кроватью, покрытой синим покрывалом. Ее сердце забилось сильнее, когда она представила, как занимается на ней любовью с Франко.

— Твоя спальня в башне?

— Oui.

— Похоже, твоя мачеха еще не добралась до твоей комнаты?

— Моя комната табу для нее. И это правило относилось к каждой из предыдущих четырех моих мачех.

— Твой отец был женат четыре раза?

— Пять, если считать мою мать, Он у меня влюбчивый. К сожалению, его влюбленность быстро проходит. Но мои мачехи действуют еще быстрее: они успевают значительно сократить наш счет в банке и переделать интерьеры замка на свой вкус.

Неудивительно, что он считает, будто каждая женщина имеет свою цену, подумала Стейси. За прошедшие полчаса она узнала о Франко больше, чем за предыдущие две недели.

Внимание Стейси привлекли полки, заставленные спортивными памятными кубками и другими наградами. За велосипедные гонки. За победы в состязании пловцов. За соревнования по гребле. Теперь понятно, почему у. него такие широкие плечи и стальные мускулы.

Стейси провела рукой по переплетам книг и неожиданно ощутила запах одеколона Франко, а через секунду его горячая рука погладила ее по спине и обхватила за талию. Стейси повернулась.

— Однажды я пригласил Винсента в Монте-Карло на Гран-при «Формулы-1», после чего он увлекся гонками. А в прошлом году во время соревнований попал в аварию, последствия которой ты видела.

Она разглядела морщинки, которые обозначились возле его губ.

— Но ты не можешь обвинять себя в этом несчастном случае. Кэндис рассказывала мне про какую-то неисправность в машине.

— За каждый наш выбор приходится платить ту или иную цену.

— Toutaunprix, — сказала она, повторив его слова, которые он раньше говорил ей.

Все имеет свою цену. Все. Включая и ее. И не окажется ли в конце концов цена этой сделки невыносимо высокой?

Франко чувствовал, что должен немедленно бежать от Стейси. И чем скорее, тем лучше. Он нарушил свое правило и пожалел ее. Как он мог проявить подобную слабость? Вполне возможно, она специально постаралась разжалобить его, рассказывая ему «свою ужасную историю детства», хотя дрожащий голос и смертельная бледность свидетельствовали об искренности ее чувств. Если, конечно, перед ним не великая актриса.

Но если Стейси солгала, то тогда она ничем не отличается от других женщин, продающих тело за деньги. Недаром она уже намекнула ему, что миллиона евро будет недостаточно, чтобы обеспечить ее материальное благополучие. Нет… не мог не признать очевидную несправедливость своих рассуждений Франко. Стейси ничего не попросила у него сверх того, что он сам ей предложил. И даже сказала, что собирается работать. Эту женщину трудно понять. Но он все равно обязательно выведет ее на чистую воду.

Toutaunprix.

Что она имела в виду, повторяя его слова?

Ладно, у него еще много времени поразмышлять над загадками поведения женщины, делившей с ним постель.

— Я должен просмотреть документы и пообщаться с Мэтью, — произнес он, обращаясь к Стейси. — Ты можешь развлечь себя сама?

— Конечно, — без колебаний ответила Стейси.

— Если хочешь, можешь пройтись по дому.

— А твой отец не будет возражать, если я начну разгуливать по замку?

— Non. Но я спрошу его, не захочет ли он сопровождать тебя.

— Не надо, неудобно навязываться. — Она теребила пуговицу на своей блузке, и Франко не без труда поборол желание раздеть Стейси и прямо сейчас заняться с ней любовью. — Тем более что твой отец, наверное, не ожидал, что я приеду.

— Он сам попросил меня о встрече с тобой.

У нее округлились глаза.

— Ты рассказал ему обо мне? О нас?

— Out.

— Это правда?

— Я не лгу. — На минуту ему показалась, что она стыдится их сделки. Протянув руку, он заправил выбившуюся прядку волос за ее ухо. — Готовься, сегодня ночью мы сделаем что-то такое, чего раньше я никогда не делал.

— И что же?

— Займемся сексом в моей детской кроватке.

После этих слов он уже не мог удержаться от поцелуя. Стейси рассмеялась, обхватила его за талию и поднялась на цыпочки, чтобы подставить ему свои губы.

Минут через пять Франко все же оставил ее одну, а сам отправился в кабинет взглянуть на документы, в которых говорилось о передаче Франко собственности семьи Константинов, предоставлении небольшой пожизненной ренты его отцу и выплате миллиона евро Стейси в день ее возвращения в Штаты. Все было готово, и оставалось только поставить подписи. Положив бумаги на место, Франко поиграл с Мэтью, а два часа спустя отправился на поиски Стейси.

Он нашел ее в своей детской. Опустив голову и закрыв глаза, Стейси сидела в старом кресле-качалке, поглаживая длинными тонкими пальцами старый деревянный подлокотник.

Что за чудо! Настроение Франко сразу улучшилось, едва он увидел Стейси. И почему это происходит с ним при каждой их встрече? Почему эта женщина так сильно затронула его душу? Потому что не хитрит с ним? Или, наоборот, потому что ей удалось одурачить его полностью? И действительно ли она сделала показную невинность приманкой в своей западне?

— Что ты делаешь? — спросил он более резко, чем предполагал.

— Я представляла, как твоя мама и бабушка качали здесь своих детей.

Перед ним сразу же возник образ Стейси, качающей темноволосого ребенка. Его ребенка! Он тут же отогнал это видение. Ведь он купил эту женщину за миллион евро. Он не может уважать ту, которую можно купить.

— Сомневаюсь, что моя мать хотя бы раз качала меня в этом кресле. Она была не из тех женщин, которые умеют любить. У меня было несколько нянь.

— Ты все время был с нянями?

Он кивнул.

— А моя мама была замечательной женщиной. Она работала допоздна, поэтому времени на общение со мной у нее оставалось очень мало, но я никогда не сомневалась в ее любви. — Стейси поднялась и, обхватила себя руками, подошла к окну полюбоваться заходящим солнцем. — Она старалась быть моим лучшим другом, а я… да, хорошей дочерью меня не назовешь. Я ненавидела наши бесконечные переезды, и мы с ней много спорили по этому поводу. А она никогда не рассказывала мне, почему мы так часто переезжаем. Еще она говорила, что, несмотря ни на что, мой отец любит меня.

— Она лгала.

Возмущенная, она подскочила к нему, высоко вскинув голову.

— Да, но мне во благо.

— Мой отец тоже лгал. Но однажды во время школьных каникул я изучил газетные архивы и узнал правду о своей матери. Она была испорченной девочкой, ищущей приключений. Праздная жизнь, наркотики, мужчины…

Сочувствие, которое он увидел в глазах Стейси, заставило его пожалеть о своем признании. Не дай бог, еще решит, что у них возникает душевная близость, начнет мечтать о чем-нибудь. А ведь через две недели они расстанутся. Надо вести себя с ней посуше и построже. И поменьше исповедальных разговоров! А то он доиграется!

— Мне жаль. Я думала, что в таком замечательном доме нельзя не иметь счастливого детства.

— Я и был счастлив.

И зачем он сказал это? Наверное, затем, что не хотел, чтобы она жалела его.

— Ты близок со своим отцом?

— Когда он не влюблен, да. Мы вместе ходим на автомобильные гонки.

Франко решил, что Стейси перешла к слишком личным темам. Пора положить этому конец! Есть занятия более приятные и безопасные.

Он приблизился к ней, чувствуя, что желание все больше разжигает его кровь.

— Я ни разу не занимался любовью в этой комнате, а у нас еще целый час до обеда.

Ему показалось, что Стейси разгадала его уловку. Она улыбнулась, и на ее щеке появилась очаровательная ямочка.

— Я вся твоя.

Еще две недели, снова мысленно повторил Франко. И ни дня больше.

Стейси способна пробить его надежную броню, а это никак нельзя допустить!