"Путь к алтарю" - читать интересную книгу автора (Росс Голди)

2

Летний домик, открытый с двух сторон, находился в дальнем конце розария. Лерой опустился в кресло-качалку со вздохом облегчения. Вскоре появился Олден с подносом в руках и бесшумно поставил его на сосновый стол.

— Прошу прощения за сегодняшнее утро, сэр, — тихо произнес он. — Мисс Моррис убедила меня в том, что вы пожелали, чтобы она вас встретила в аэропорту вместо меня.

— Не сомневаюсь, — сухо сказал Лерой. — Не бери в голову.

— И все же это моя оплошность, сэр. Мне следовало проверить это. В следующий раз я так и сделаю.

Лерой содрогнулся и твердо сказал:

— Следующего раза не будет.

Олден решил не лезть к хозяину с сочувствием. Он молча налил ему свежевыжатый апельсиновый сок.

— Записать вас на несколько сеансов массажа? — робко предложил Олден.

Когда Лерою становилось невмоготу, он шел на массаж, который был весьма популярен среди богатых людей, поэтому на сеансы следовало записываться загодя. Но Олден знал, что для мистера Уэскера владелец массажного салона сделает исключение и примет его в тот же день.

Соблазн был велик, но, подумав, Лерой отказался.

— У меня еще много дел, и я хочу пообщаться с Томом до его отъезда. Отложим массаж до следующей недели.

Но Олден не уходил, хотя и знал, что хозяин не любит, когда ему надоедают, однако его вид по-прежнему беспокоил преданного слугу.

— Вы плохо выглядите, сэр, — наконец позволил он себе заметить.

— Если мне удастся решить одну проблему, то я съезжу в Прованс, — улыбнувшись, ответил Лерой.

Олден знал об этом уединенном местечке хозяина во Франции. Его напряженное лицо сразу разгладилось. Лерой откинул голову и прикрыл глаза.

— Ни телефонных звонков, ни женщин, — мечтательно проговорил он, сделав ударение на последнем слове.

Олден, выждав немного, взял стакан из расслабленной руки Лероя, поставил на стол и тихо удалился. Тот не шелохнулся.

Джакузи, о которой мечтала Хейзл, оказалась довольно капризной штукой. Девушка, правда, внимательно прочитала инструкцию, перед тем как залезть в это чудо техники. Но тем не менее, когда она включила воду, над ванной поднялся такой мощный фонтан, что все стены и розовый ковер на полу моментально намокли. Хейзл выскочила из джакузи как ошпаренная, вытерлась полотенцем и, надев чистые шорты и майку, вышла в холл. С мокрых волос капала вода, и Хейзл решила погреться на солнышке, прихватив с собой альбом и бутерброд с сыром.

Но, перед тем как расположиться в райском саду, ей предстояло сделать одно дело, которое она откладывала всю неделю.

— Да? — резко проговорил женский голос на другом конце провода.

Мать Хейзл ненавидела телефон и не скрывала этого.

— Привет, мам, это я. Звоню сказать, что я переехала.

— Ты ушла со своей ужасной работы?

Хейзл вздохнула. Ее мать всю жизнь витала в облаках. Миссис Купер чуть удар не хватил, когда ее дочь устроилась преподавателем в школу, вместо того чтобы посвятить себя живописи. «Ты губишь свой талант», — сказала она тогда Хейзл.

— Нет, мама, не ушла, — терпеливо ответила Хейзл, — я все еще продаю свою бессмертную душу за чечевичную похлебку. Я сменила лишь место жительства, запиши мой новый телефон.

— И правильно сделала, — назидательно проговорила мать. — У твоих подружек на уме лишь мальчишки да тряпки.

Тут Хейзл ничего не могла возразить, так как именно по этой причине она со скандалом ушла от подруг.

Звонок отцу занял еще меньше времени. Его, как всегда, не было дома, и Хейзл оставила информацию на автоответчике. Она повела плечами, словно хотела избавиться от неприятного ощущения, которое у нее появлялось всегда после разговоров с находящимися в разводе родителями.

Я живу в прекрасном доме. На улице светит солнце. Мир чудесен, сказала она себе, стараясь не поддаваться унынию.

Лерой открыл глаза и посмотрел на цветущую яблоню, освещенную лучами утреннего солнца. Он взял стакан соку и осушил его до дна. Но поставить стакан на стол ему не удалось: Лерой промахнулся, и стакан с грохотом полетел на пол. Боже, я действительно дошел до предела, подумал он. Наверное, поэтому меня так раздражали две девицы у потрепанного пикапа, особенно та, с каштановыми волосами. Ну и характер!

И все же в ней что-то было. Сейчас Лерой не мог припомнить — что именно, но тем не менее она чем-то обратила на себя его внимание.

В саду жужжали пчелы, солнце приятно пригревало. Лерой закрыл глаза и вскоре заснул.

Хейзл вышла в сад с альбомом и с карандашами. Любая другая на ее месте надела бы бикини и улеглась в шезлонг позагорать. Но Хейзл не могла этого сделать хотя бы потому, что у нее не было бикини.

Она села на траву, скрестив ноги, и принялась рисовать, стараясь как можно точнее передать богатую палитру цветов сада. Работая, Хейзл чувствовала, как ее сердце наполняется радостью. Карандаши стремительно скользили по листу бумаги, она рисовала с огромным вдохновением, забыв о родителях и о напряжении последних двух недель. Вот только никак не давалась ветка сирени, которая свешивалась через каменную ограду на соседний участок. Ветка была усыпана чудесными белыми цветами и имела очень красивую форму. Хейзл решила срезать ее, чтобы затем спокойно рисовать.

В сарайчике среди садового инвентаря она отыскала секатор. Но это было полдела. Чтобы срезать ветку, пришлось карабкаться по кусту. Сирень была старой, ветви прогибались под тяжестью ее тела, но девушка решила во что бы то ни стало осуществить задуманное. Я могу это сделать, могу, твердила она, стиснув зубы.

С земли желаемая ветка казалась ближе, а куст сирени — ниже. Хейзл также не предполагала, что за оградой может быть собака. И напрасно: огромный соседский дог принял угрожающую стойку, демонстрируя при этом два ряда крепких зубов. Хейзл, любившая собак, сейчас старалась не смотреть на морду разъяренного пса. Она молила Бога, чтобы кто-нибудь из хозяев вышел в сад и взял собаку на поводок, однако не дождавшись помощи свыше, крикнула нерешительно:

— Хелло!

Лерой шевельнулся, но глаз не открыл. Ему показалось, что он слышал какой-то голос, причем женский. О Боже, опять! Почему они не оставят меня в покое?! Он повернул голову в другую сторону.

Никого. Соседский дом словно вымер. Никто не поможет ей, если она упадет с сирени прямо в зубы псине. Хейзл упрямо сжала губы. Я сама влезла в эту историю, сама и выпутаюсь, подбадривала она себя.

Ветка качнулась, и Хейзл вцепилась в нее еще крепче. Ее обнаженные руки уже покрылись кровоточащими царапинами. Дог встал на задние лапы — его морда оказалась в каком-нибудь ярде от ступней Хейзл — и гавкнул.

— Хорошая собачка, — заискивающе пролепетала девушка.

Ее слова будто послужили сигналом для пса — он начал остервенело лаять.

Лерой не мог понять — спит он или нет. Он беспокойно задвигал головой из стороны в сторону, понимая, что ему надо встать и заняться делом. Даже в этот чудесный субботний день он вынужден работать. Сейчас он злился на весь мир из-за того, что не может отдохнуть в собственном саду хотя бы полчаса.

Пес продолжал оглушительно лаять. Хейзл хотелось заткнуть уши, но она держалась руками за ветку. Она надеялась, что капризного миллионера нет дома, иначе ее выселят отсюда в двадцать четыре часа.

— Замолчи, ты, глупое животное! — крикнула она догу.

Но тот проигнорировал команду, и его лай перешел в визг. Хейзл услышала характерный треск под собой, и ветка, за которую она держалась, опустилась еще ниже. Она вскрикнула и зажмурилась.

Лерой решил отказаться от неравной борьбы. Он открыл глаза. В голове у него стучало, и он пожалел, что заснул в такой неудобной позе. Он уже ощущал приближение мигрени, которая нечасто, но сильно досаждала ему. Лерой осмотрел тихий сад. Вокруг летало несколько пчел. Служебная собака, на наличии которой настояла страховая компания, с лаем гонялась за одной из них.

Но, когда Лерой пригляделся, у него возникли сомнения на этот счет. Несмотря на безветренную погоду, листья и гроздья сирени сильно дрожали. Лерой привык все проверять. Он обернулся и посмотрел на яблони — те стояли словно каменные. Значит, на сирени кто-то есть, решил он и насторожился, сразу забыв о приближающейся мигрени.

Мне кажется или дерево на самом деле начинает крениться к ограде? Хейзл открыла глаза и лихорадочно осмотрела соседний сад: придет кто-нибудь на помощь, в конце концов?! И хорошо бы с лестницей… В этот момент ветка стала крениться к земле, и Хейзл, объятая страхом, перестала вообще о чем-либо думать.

— Помогите! — услышала она собственный вопль отчаяния.

Крик о помощи током прошел через его мозг. Лерой резко повернулся в сторону сирени и, чертыхаясь, побежал туда.

Обезумевшая Хейзл хваталась за ветки сирени как утопающий за соломинку — ноги ее уже болтались в воздухе. Собака, предчувствуя скорую победу, лаяла пуще прежнего. Вдруг раздался гневный окрик, и с этого момента для Хейзл все происходило, как в замедленной съемке.

Ветка, за которую она цеплялась изо всех сил, коснулась земли. Пальцы Хейзл начали скользить вниз. Она отчаянно пыталась ухватиться повыше, но послышался треск, и ветка сломалась. Хейзл полетела на участок соседей. В эти считанные доли секунды она вспомнила советы, которые давали еще в школе на уроках физкультуры, как вести себя при падении. Хейзл моментально расслабилась, превратившись в тряпичную куклу, и тут чьи-то сильные мускулистые руки подхватили ее за талию. Хейзл и ее спаситель, повалившись на землю, покатились по траве.

— Это уж слишком! — услышала девушка яростное шипение.

Придя в себя, Хейзл обнаружила, что лежит на мужчине и смотрит в его ярко-голубые злые глаза. Мужчина сделал легкое движение корпусом, и Хейзл в секунду оказалась под ним. Она невольно вдохнула запах его горячей кожи и…

Его поцелуй был больше похож на акт возмездия.

— Нет… — вымолвила Хейзл или, по крайней мере, хотела это сказать, но у нее получился скорее стон, означавший капитуляцию на милость врага.

Во время падения у Хейзл задралась футболка. Сейчас она чувствовала на своей обнаженной спине мужскую ладонь — горячую, как огонь, и твердую, как сталь. Обычно прикосновение чужих пальцев повергало Хейзл в ужас, но только не сейчас. Незнакомец приподнял ее, словно пушинку, и прижал к себе. Его жест не был грубым, однако Хейзл дрожала, будто осиновый лист на ветру, но не от страха. Она застонала, и мужчина поднял голову. Хейзл понимала, что должна вырваться и убежать, однако ее будто парализовало.

Лерой уставился на свою пленницу. Он был потрясен силой своей ярости, но еще больше шокирован примитивными чувствами, внезапно нахлынувшими на него и сотрясавшими сейчас его тело. Девушка, лежавшая под ним, даже не пыталась встать. Внезапно Лерой захотел… О Боже, он захотел…

Хейзл полностью оторвалась от реального мира. Она ничего не могла поделать со своими эмоциями, и это бессилие давало ей приятное ощущение безответственности. Она купалась в божественно чувственном мире, каждый ее нерв дрожал в ожидании чуда. Глаза Хейзл томно закрылись, губы приоткрылись…

Лерой оторвался от пленницы и резко встал.

Ресницы Хейзл моментально взлетели вверх. Положив руки на бедра, над ней стоял человек. Лицо его было в тени, но Хейзл кожей чувствовала, что он взбешен. Она сразу вернулась из страны эротических грёз к прозе жизни.

— Чем вы тут занимаетесь?! — возмущенно вопросил Лерой хриплым голосом и плотно прижал к груди скрещенные руки, словно не знал, куда их деть.

Хейзл, онемев, смотрела на него широко раскрытыми глазами. У нее было ощущение, что ее окатили ледяной водой. Инстинктивно она поднесла руку к груди и, к своему ужасу, почувствовала голое тело. Ее футболка задралась до подмышек. Он, конечно, все видел…

Это открытие добило Хейзл. С минуту она лежала на траве недвижимо. Затем из ее груди вырвался короткий стон, и девушка резко села. У нее дрожали руки, когда она опускала футболку.

Мужчина молча наблюдал за ней. Хейзл потупилась, чтобы не видеть застывшего в его глазах презрения.

— Очень умно, — с ядовитой иронией произнес мужчина.

Хейзл недоуменно посмотрела на него, забыв о своем позоре.

— Что?

Лерой уже овладел собой. Он был по-прежнему зол, но теперь эта злость была направленной.

— Меняем тактику, значит, — заметил он. — Великолепно.

— Какую тактику?

Хейзл вконец растерялась. Лерой наклонился к ней, и со стороны можно было подумать, что они ведут дружескую беседу.

— Я встречал опытных притворщиков, но до вас им далеко, — с милой улыбкой сказал он.

Хейзл не понравился его тон.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

Лерой наклонился к ней совсем близко. Хейзл отпрянула. От яркого солнца в глазах у нее появились слезы.

— Вы неподражаемы, — ехидно произнес он, проведя пальцем по ее щеке. Его прикосновение было нежным и в то же время невероятно оскорбительным. — Скажите пожалуйста, настоящие слезы! — издевательски удивился он.

Хейзл сделала еще одно открытие: ее гормоны все еще реагировали на этого мужчину.

— О черт, — едва слышно пробормотала она.

На лице Лероя появилась торжествующая улыбка.

— Значит, вы признаете это?

Хейзл вдруг узнала надменного типа, который трепал им с Полин нервы сегодня утром. К ней быстро вернулось самообладание, и она вскочила. Противник даже не попытался помочь ей.

— Спасибо за заботу! — выпалила Хейзл, и ей сразу стало легче. Однако ее продолжало трясти — теперь уже от ярости. — Собаку надо привязывать. Она могла покусать меня, когда я падала.

Лерой и бровью не повел, продолжая откровенно рассматривать возмущавшуюся девушку, словно та была диковинным существом. Затем он пожал плечами и сказал:

— В каждой профессии есть свой риск.

— Какая еще профессия? — проворчала Хейзл, отряхивая шорты.

— Я бы назвал это проникновением в чужой дом, — строго сказал он.

— Проникновением в чужой дом?.. — Хейзл не верила своим ушам. — Да вы с ума сошли!

Лерой скептически поднял одну бровь.

— Не думаете же вы, что я свалилась с куста сирени нарочно? — горячилась девушка.

— Нет, — сказал Лерой после некоторого раздумья, — мне даже в голову не пришло, что вы хотели обратить на себя мое внимание.

Хейзл подумала, что на самом деле она сделала все возможное, чтобы привлечь к себе внимание. Это немного охладило ее гнев, и она смутилась.

— Мне надо было достать ветку сирени, — поспешила объясниться Хейзл. — Я хотела нарисовать ее.

— Разумеется.

— Это правда!

— А кто позволил вам залезть в сад Суортсов?

— Никто… я сама… я хочу сказать, что…

Лерой кивнул: мол, так я и думал.

— И в этот сад вы тоже проникли без разрешения, — укоризненно заметил он и, взяв Хейзл за локоть, сказал: — Пошли.

Хейзл вздрогнула. Этот тип был, по-видимому, не в себе. Интересно, кто он? Садовник? Охранник? Нет, наверное, все-таки садовник — у охранника было бы хоть какое-то оружие. Однако, кем бы он ни был, его прикосновение обожгло ее. Несколько минут назад Хейзл едва не пала жертвой его мужского магнетизма. Полин тоже обратила утром внимание на его прямотаки колдовские чары.

Злясь на свою слабость, Хейзл резко стряхнула пальцы «садовника» со своей руки. Его глаза угрожающе блеснули — самые волшебные голубые глаза, которые она когда-либо видела.

— Хорошо. Тогда вам придется добровольно пройти со мной в дом. — «Садовник» сохранял ледяное спокойствие. — Теперь я не спущу с вас глаз ни на минуту.

— Почему? — задиристо спросила Хейзл.

— О, мне нравится это невинное удивление! — иронично воскликнул он. — Это даже лучше, чем слезы. Знаете, у вас здорово получается. Но вам, увы, не повезло — не на того напали. Меня очень трудно растрогать. Я все равно не выпущу вас отсюда до приезда полиции.

— Полиции? — тонким голоском пропищала Хейзл. — Но я ничего не сделала.

«Садовник» мило улыбнулся — так мог бы улыбнуться, если бы умел, крокодил.

— Только потому, что я спугнул вас. Думаю, полиция заинтересуется вами.

Хейзл не на шутку перепугалась.

— Я буду жить в доме Суортсов, пока они находятся за границей. Я вам еще утром об этом сказала. Вы что, никогда не слушаете, что вам говорят?

Но «садовник» остался глух к ее уговорам.

— Все это вы объясните полиции.

Он показал рукой на дом. У Хейзл не было выхода, и она направилась к двери. Дог, подняв морду, с любопытством посмотрел на девушку.

— Хороший песик, — сквозь зубы прошипела Хейзл, проходя мимо собаки.

— Очень хороший, — подтвердил «садовник», идущий за ней по пятам. Судя по его тону, он крайне доволен собой, решила Хейзл. — Если бы он не залаял, я бы не знал, что вы пытаетесь проникнуть на мою территорию. Пес помог мне поймать вас на месте преступления.

Хейзл резко остановилась, и Лерой чуть не врезался в нее.

— Послушайте, вы, самодовольный индюк! — возмутилась она. — Можете звонить в участок, но вы выставите себя круглым дураком, когда полиция узнает, кто я на самом деле.

Хейзл с удовлетворением отметила, что ее заявление возымело на противника должное действие: он, правда, не сдался, но хотя бы задумался. «Садовник» посмотрел на нее долгим пронизывающим взглядом, и Хейзл показалось, что в его лице что-то дрогнуло.

— Хорошо, — сказал он наконец, — докажите, что вы правы.

У Хейзл вырвался шумный вздох облегчения.

— Ну…

— Не здесь, а в доме, — перебил «садовник» и, положив на спину Хейзл ладонь, подтолкнул девушку к двери.

От прикосновения Хейзл моментально затопила волна эротических ощущений. Она была ошеломлена — за последние несколько минут это происходит с ней не в первый раз. Она забыла о том, что хотела сказать, и молча вошла в дом.

Лерой провел пленницу в полутемную гостиную и жестом предложил сесть. Хейзл без звука опустилась на мягкий диван и взглянула на своего тюремщика из-под пушистых ресниц. Если он и почувствовал что-то, коснувшись ее спины, то виду не подал — его лицо было совершенно бесстрастным.

— Я действительно буду жить у Суортсов, — отрывисто сказала Хейзл. — Я нашла этот дом по объявлению в газете.

— Это лишь доказывает, что вы хорошо информированы, то есть вы знаете, что хозяева дома будут длительное время отсутствовать. Прекрасно. Но, согласитесь, вы могли это узнать и каким-то другим способом. Боюсь, ваша версия неубедительна.

Хейзл мысленно допустила такую возможность, но, разумеется, промолчала.

— Меня нанимала Сара Эсмонд, и об этом я тоже говорила вам утром.

На лице «садовника» по-прежнему была непроницаемая маска, и Хейзл опять не могла понять, что у него на уме.

— Сегодня утром у меня голова была занята другими проблемами. Расскажите-ка о вашей договоренности с Сарой. Какие данные она взяла у вас?

— А какое отношение это имеет к вам?! — вспылила Хейзл, расценив вопрос как вторжение в ее личную жизнь.

— Я отвечаю за безопасность этого дома, — спокойно пояснил «садовник».

— О… — растерянно произнесла Хейзл.

У нее не было никакой официальной бумаги, подтверждающей ее слова. Сара Эсмонд очень торопилась — она проверила личность Хейзл, позвонив лишь в школу, в которой та работала, и затем в двух словах описала ей ее обязанности. Сара также упомянула, что в соседнем доме живет миллионер, помешанный на тишине, но он часто отсутствует. О существовании садовника или охранника Сара ничего не говорила. Хейзл подозрительно взглянула на собеседника. Он совершенно не похож на наемного работника.

— Почему я должна вам верить? Может быть, это вы грабитель, а я, упав с куста сирени, спугнула вас.

— Что за чушь? — «Садовник» немного растерялся от наступательного тона девушки.

— Ничего подобного! Для ограбления суббота — самый подходящий день. Тем более если старика нет дома. Вы стали все валить на меня, пока я еще не опомнилась от падения… Так что это я должна задавать вам вопросы, — заявила Хейзл, высоко подняв голову.

«Садовник», казалось, лишился дара речи от такой наглости. Он слегка усмехнулся, но глаза его оставались холодно-ироничными, жесткое лицо дышало сейчас враждебностью.

— Если вы не слепая, то должны были заметить, что собака знает меня, а на вас она лаяла. Расскажите мне лучше об объявлении, по которому вы попали сюда.

— Я считала, мне здорово повезло, что я нашла этот дом.

— Почему?

— Я живу в Лондоне всего год, но за это время сменила шесть квартир, — ответила она с грустью. — В последний раз я делила квартиру с подругами.

— А что там случилось?

Хейзл махнула рукой.

— О, обычная история! Вначале все шло хорошо, и мы жили весело. Но потом одна подруга отбила у другой молодого человека, и наша дружная компания развалилась. Секс может все испортить.

— А кем из троих были вы? — спросил «садовник» и, заметив недоумение на лице девушки, добавил: — Жертвой или коварной соблазнительницей?

Хейзл коротко рассмеялась.

— Ни то, ни другое, а гораздо хуже.

— Хуже? — чуть ли не в испуге повторил он.

— Я была жилеткой, в которую обе плакались.

— Понятно. — Он подавил улыбку. — Это тяжело.

— Не то слово.

Последние две недели Хейзл жила среди слез, взаимных обвинений, уязвленной гордости и неоплаченных счетов. Она готова была бежать куда глаза глядят, и объявление, которое ей попалось в газете, восприняла как Божий дар.

— Вы будете жить здесь одна?

— Да, — твердо ответила Хейзл, давшая себе зарок больше никогда ни с кем не делить жилье.

— Вы вообще ответственный человек? Я вижу, что вы очень молоды, — сказал «садовник» таким тоном, будто молодость является серьезным недостатком.

— Мне двадцать четыре года, и я привыкла быть ответственной.

— Надо же! Я бы дал вам меньше.

Он был не первый, от кого Хейзл это слышала.

— Чувство ответственности не зависит от возраста, — буркнула девушка, расправив плечи.

«Садовник» внезапно рассмеялся.

— Я очень надеюсь на это. У нас ведь довольно респектабельный район.

Об этом ей говорила и Сара Эсмонд, когда предупреждала о миллионере-неврастенике. Но Хейзл это не испугало. Она была на седьмом небе оттого, что нашла работу, которая ей давала великолепное жилье, пусть даже всего на три месяца. Но удача, кажется, отвернулась от меня, подумала расстроенная девушка.

— И все-таки у вас нет никакого опыта. У вас даже нет официальной бумаги о найме на эту работу. Так что мне придется проверить вас. Как ваша фамилия?

— А ваша? — огрызнулась Хейзл.

— Мы сейчас говорим не обо мне, — спокойно заметил «садовник», как-то странно посмотрев на нее.

— И не обо мне, — показала Хейзл зубки. — Извините, если я что-то сломала здесь при падении. Это все, что я могу сказать, а теперь мне надо идти. До свидания!

«Садовник» сверлил ее пристальным взглядом.

— Как вы собираетесь вернуться в дом Суортсов? — спросил он как бы между прочим.

Об этом Хейзл не подумала. Собеседник, казалось, прочел ее мысли, и по губам его медленно поползла ехидная ухмылка. Он скользнул взглядом по фигурке девушки, и Хейзл сразу подумала о своей старой футболке и слишком коротких шортах… В таком виде на улицу не покажешься, так что возможность вернуться восвояси через калитку исключалась.

— Ну так как? — мягко спросил «садовник», улыбаясь уже во весь рот.

— Я могу вернуться тем же путем, — гордо заявила Хейзл, вскинув подбородок.

— Вам потребуется на это мое разрешение и, возможно, моя помощь.

У Хейзл защемило сердце. Под раздевающим взглядом «садовника» она подумала о том, как ужасно сейчас выглядит: волосы забиты мелкими кусочками коры, длинные обнаженные ноги облеплены травинками.

Но Хейзл понимала, что находится полностью во власти этого человека. Она не знала, кто он, но тем не менее ему удалось узнать о ней за это утро то, что больше никто не знал, в том числе и сама Хейзл, пока он не коснулся ее тела.

Девушке хотелось убежать, вычеркнуть из памяти последние часы своей жизни. Но она сознавала, что это невозможно.

Она держалась до последнего, но настал момент, когда Хейзл почувствовала полный упадок сил. Здравый смысл и юмор — хотя и злой — покинули ее.

— Я не нуждаюсь в вашей помощи ни сейчас, ни в будущем, — твердо сказала Хейзл, словно подводя черту под разговором.