"Сламона" - читать интересную книгу автора (Овчинникова Анна)
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Запределье. Остров русалок — Иннэрмал
 |
Бедные люди, которые живут в разных там Шеках, Госхольнах и Мурленбургах! Наверняка они выживают там только потому, что никогда не видели Острова Русалок — Иннэрмала. Если бы они хоть раз побывали на этом острове и увидали его песчаные берега и дремучие джунгли, голубые лагуны и снежные горы, подводные хрустальные гроты и радуги над Жемчужной Бухтой — они обязательно зачахли бы и умерли от зависти и тоски. Да, людям повезло, что все их суда, которые осмеливались подойти к острову морского народа слишком близко, или разбивались на рифах, или гибли в чудовищной Прорве!
Но одной маленькой яхте «Дельфин» все-таки удалось бросить якорь в Песчаной Бухте. Эту яхту, разбившуюся однажды грозовой ночью о Поющие Скалы, перетащили через рифы сами русалки, и она стала домом для Дэви и его мамы, русалки Яниссы.
Вся остальная ребятня Иннэрмала слегка завидовала Дэви оттого, что он живет в таком необыкновенном плавучем доме, а не в обычном подводном хрустальном дворце. Все ему завидовали, но не удивлялись: Дэви всегда и во всем везло, недаром его имя на русалочьем языке означало «счастливчик». Маленькие русалки давно привыкли к тому, что Дэви самый сильный, самый смелый и самый везучий, что он умеет не только нырять и плавать, но и бегать по суше, что ему ничего не стоит поднять и отнести обратно в море выброшенного на берег китенка, и что он может болтать не только с чайками, но и со зверями в джунглях и даже со штурвалом яхты «Дельфин». Дэви был вожаком во всех их приключениях и заводилой во всех их играх… А игр и приключений на Иннэрмале было столько, что куда там любому другому острову по обе стороны Края Света!
Обычно ясным летним утром трое девчонок и четверо мальчишек торопливо проглатывают завтраки в своих подводных дворцах и, как пробки, выскакивают на поверхность.
Они окружают яхту «Дельфин» и вопят на разные голоса:
— Дэви! Дэви! Выходи! Дэви-и!
На их крики далеко в море отзываются сонным гудением Поющие Скалы, недовольные, что их будят в такую рань. Но ребята продолжают вопить, и Дэви вскоре выходит на палубу, на ходу дожевывая банан.
— Дэви, набери, пожалуйста, соли на Соляном Побережье! — говорит ему вслед Янисса. — И не опаздывай к обеду, хорошо?
— Ладно, мам! — откликается Дэви, бросает банановую кожуру чайке и прыгет в ярко-голубую теплую воду, где его тут же окружают не только ребята, но и дельфины — гладкие, проворные и болтливые донельзя.
— Ну, чем займемся сегодня? — спрашивает дельфин Маленький Кит, после того, как все самые главные новости выслушаны и рассказаны.
И вправду — чем? Может, отправиться исследовать неизвестные уголки подводных гротов? Или погоняться в устье Сконы за иловыми прыгунами? Или забраться глубоко-глубоко в Муренову Пещеру, чтобы поиграть там в акулу Баскервилей, а потом рассказывать в темноте страшные истории про акул и про людей? Или устроить в Заливе Крабов большую подводную охоту? А может, отправиться в дальнюю экспедицию к Заливу Большого Когтя?
— Конечно же, в экспедицию!
— А потом — пир, да, ребята? — пищит маленький Юми по прозвищу Шпротик.
Вскоре дельфины выстраиваются походным строем, те ребята, что послабее, вцепляются в их плавники, и вся компания неспеша направляется вдоль берега на юго-восток. Солнце уже стоит высоко над верхушками пальм на песчаных утесах, и взрослые русалки, которые расчесывают в тени этих пальм длинные влажные волосы, кричат вслед своим детям:
— Эйки! Алико! Кин! Не отбивайтесь от других! Эйф! Вик! Юми! Не заплывайте в горячие источники и подводные пещеры! Дэви, присмотри за Ильми, пожалуйста! И не опаздывайте к обеду, хорошо?
— Ладно, ладно!
Прибавив ходу, путешественники скрываются из глаз встревоженных мам — и начинается день, полный приключений и открытий.
Первый привал экспедиция делает в Драконовой Бухте, и ребята блаженно греются на прибрежном песке, пока дельфины ловят в бухте рыбу себе на завтрак.
— Хороший сегодня денек, — говорит Эйки, обеими руками посыпая живот теплым мелким песком. — Как раз то, что надо для экспедиции… Охэй, смотрите — дракон!
Все приподнимаются и глядят на огромную крылатую ящерицу в золотой и зеленой чешуе: медленно взмахивая изумрудными перепончатыми крыльями, она летит над морем на юг.
— Ой, а вон еще один — маленький, красный… — показывает пальцем Шпротик. — Что-то в последние дни драконы распорхались, и все почему-то на юг!
— Потому что скоро осень, глупыш!
— Ну и что ж? А почему они не могут перезимовать в своей Долине Драконов?
— Кондоры говорят, что зимой вся Долина Драконов покрывается снегом и льдом, — объясняет малышу Дэви. — Не замерзают только горячие источники, где в кипящей воде лежат драконовы яйца… Вот скоро я доплету веревку из лиан, переберусь через Снежные Горы и увижу все это своими глазами!
— Да-а, а я тоже хочу все это увидеть! — обиженно ворчит Шпротик. — Ну почему у Дэви ноги, а у меня — этот дурацкий хвост? Я тоже хочу в Долину Драконов!
— Если драконы позволят, я захвачу оттуда одно яйцо, — мечтательно говорит Дэви. — Мы опустим его в горячие источники в Заливе Большого Когтя, и из него выведется маленький дракончик…
— Ух ты! А когда выведется, что будем с ним делать?
— Как — что? Выкормим и будем на нем летать. Представляешь, куда можно забраться верхом на драконе? Я давно хочу посмотреть вблизи на Поющие Скалы, Пещеру Морского Дьявола и Прорву! Если с драконом не получится, я все равно туда поплыву…
— За рифы выплывать нельзя, — говорит примерная Алико. — Там водятся акулы!
— Ну и что? Ха, пусть ко мне только сунется какая-нибудь акула — я сразу оборву ей хвост и плавники!
— Дэви ей все оборвет! — пищит маленькая Ильми.
— Все равно, мама говорит, что в открытое море можно выплывать только взрослым!
— Охэй, а ты знаешь, почему она так говорит? — вдруг спрашивает Кин. — Потому, что мы, морские люди, становимся взрослыми, когда впервые повстречаем в открытом море акулу!
— Да ну-у! Сочиняешь, Кин!
— Точно вам говорю! Мне об этом по секрету сказал мой папа!
— Ерунда! — фыркает Дэви. — Стать взрослым можно, только если повстречаешься в открытом море с акулой. Встретиться с акулой можно, только если выплывешь в открытое море. А выплывать в открытое море можно только взрослым… На колу мочало!
— В том-то все и дело! Папа сказал, что если бы он все время слушался свою маму, он никогда бы не сделался взрослым… А еще он сказал, что нашим мамам хотелось бы, чтобы мы вечно оставались детьми и жили всегда вместе с ними, потому нам и не велят выплывать за рифы. Ведь мы, морские люди, уходим странствовать по морям, когда вырастаем… Мы, мужчины!
— А я тоже буду странствовать по морям! — заявляет Ильми. — Я тоже хочу посмотреть вблизи на Пещеру Морского Дьявола!
— Ты еще маленькая, подрасти, — снисходительно говорит Дэви. — Но я скоро…
— Хватит лежать! — с плеском вынырнув у берега, кричит дельфин Пересмешник. — Мы уже разогнали всю рыбу! Поплывем к Заливу Большого Когтя, а ну, кто быстрее — охэй!
Ровно столько, сколько Дэви помнит себя, он помнит маму, помнит свой плавучий дом — и помнит море, но все равно подводный мир каждый раз завораживает его заново, будто волшебная сказка.
Да и как же может быть иначе? Море все время такое разное: то бездонно-черное море новолуния, то сверкающее перламутром море полной луны, то ленивое, ласковое летнее море, то бешеное море осенних штормов…
«Нельзя узнать о Водном Мире столько, чтобы перестать ему удивляться», — говорит дельфин Молчаливый, и он, конечно же, прав!
И все-таки Дэви знает о море не так уж мало.
Он знает все наречия здешних рыб и может бесконечно слушать их неторопливые разговоры о придонных течениях, о далеких морских лугах и о жадных коварных акулах.
Он знает, где пасутся табуны морских коньков и где меняют светящиеся раковины лунные единороги.
Он знает, куда бредут крабы по чуть приметным тропинкам среди морских холмов и рощ.
Он помнит наизусть имена всех старожилов-осьминогов из Осьминожьего Городка.
Он знает охотничьи пещеры мурен, и даже самая угрюмая и молчаливая из них по кличке «Старая Грымза» ворчливо окликает его: «А-а, Дэви!», когда он проплывает мимо.
Он умеет охотиться и в одиночку, и со стаей дельфинов, и помнит наизусть все законы Охотников Моря, нарушать которые могут лишь акулы да люди (Молчаливый говорит, что эти подлые твари убивают даже беззащитных детенышей придонных драконов!).
Он умеет на ощупь выбрать нужный поток из запутанного клубка холодных и теплых подводных течений.
Он умеет танцевать все танцы, которые исполняют жители моря в Праздник Большой Луны, и в эту волшебную ночь даже пугливые морские коньки принимают его в свои хороводы.
Он раньше самых чутких медуз слышит приближение далекой бури, когда большая волна еще только зарождается в открытом море и чуть слышно гудит, толкаясь в Барьерный Риф.
Словом, он умеет и знает больше всех остальных ребят, поэтому мамы Ильми и Шпротика всегда просят его присмотреть за их малышами, когда компания детворы покидает Песчаную Бухту.
И сейчас посреди устроенной дельфинами азартной гонки Дэви задерживается, чтобы дождаться отставших малявок. Он перекидывается парой слов с большой морской черепахой, подсаживает ей на спину Ильми и Шпротика — и скоро, обогнав всю остальную компанию, черепаха влетает в Залив Большого Когтя.
Здесь джунгли подступают почти вплотную к воде, а вода в заливе сладковатая на вкус, потому что тут впадает в море Лимонадная Река, получающаяся от слияния Газированного Ручья с Сиропным Ручьем.
Когда Дэви был совсем маленьким, он удрал как-то раз от мамы и отправился глубоко в дебри, чтобы посмотреть, правду ли болтают птицы, будто в Газированном Ручье бьют фонтанчики из шипучих пузырьков, а в Сиропном Ручье плавают рыбы, покрытые леденцовой коркой? И правда ли, что на отмелях там вместо гальки громоздятся разноцветные леденцы? Все это оказалось чистейшей правдой, и он вернулся домой только после заката с огромной бутылью из тыквы, полной холодного лимонада…
Янисса к тому времени успела обшарить все побережье в поисках пропавшего сына, и при виде Дэви на радостях даже забыла его отругать. А еще забыла взять с него слово, что больше он не будет убегать на сушу, где хищные звери и ядовитые змеи так и кишат! Когда же несколько дней спустя она спохватилось, было уже поздно: джунгли стали для ее сына таким же домом, каким для него давным-давно было море.
Дэви так же легко понимал язык народа джунглей, как и язык обитателей Водного Мира, и даже самая злобная королевская кобра почему-то не смела разинуть на него свою смертоносную пасть.
Он охотился с волками Зеленой Лощины в лунные ночи, полные такого множества запахов и звуков, что от них кружилась голова, — и очень скоро научился различать в этой путанице аромат цветка «королева снов», шуршанье ползущей по дереву змеи, фырканье буйволов на ближнем водопое, тонкий свист ночной птицы-колокольчика и пищанье мыши в норке глубоко под землей… А волки охотно объясняли ему все, что он еще хотел узнать.
Он бродил вместе с вожаком слонов Элло по тайным урочищам слонов, где колонны столетних эвкалиптов уходили под облака.
Он плавал и нырял наперегонки с ягуаром Тангой в быстрых водах реки Сконы и не раз обрушивался с полукилометровой ревущей высоты Водопада Мира, всякий раз ухитряясь проскользнуть между острых камней внизу и невредимым уйти на глубину. Хорошо, что Янисса не знала об этих его забавах!
Он катался верхом на кабанах, боролся с молодыми удавами и однажды ввязался в грандиозную битву между крокодилами и бегемотами.
Он был единственным из существ с теплой кровью, кто видел танцы королевских кобр в центре ужасных, зловещих Змеиных Болот.
Он знал по именам всех медведей на Медвежьем Пике и любил лежать на ветке самого высокого тамошнего дерева, слушая сказки, которыми медведицы убаюкивали своих непослушных малышей.
А после восхода луны Дэви любил смотреть на танцы древесных фей на верхушках соседних деревьев и на сверкающий звездный дождь, проливающийся над Снежными Горами…
Он знал сотни лесных сказок (а может быть, былей); он знал, как упросить пугливую олениху поделиться вкусным теплым молоком; он знал колыбельные песни пантер и боевые кличи слонов… Но вот чего он до сих пор так и не узнал — это как пробраться через Снежные Горы в Долину Огнедышащих Драконов. А ведь именно туда почему-то падали все звезды, именно там жили огнедышащие драконы и именно туда много тысяч лет назад опустился космический корабль Люцифера — хулигана, непоседы, великого мага, легендарного создателя Запределья!
Ну ничего, когда-нибудь он, Дэви, обязательно проберется в эту долину, а пока даже приятно думать о тех неразгаданных тайнах, что поджидают его за далекими белыми вершинами Снежных Гор!
После короткого привала, перекусив разными вкусностями, принесенными Дэви из джунглей, путешественники начинают играть в акулу Баскервилей — и отрываются от игры только тогда, когда вода окрашивается в бронзово-желтый закатный цвет.
О-ей-ей!
А ведь они еще хотели заглянуть в Муренову Пещеру, понырять с песчаных откосов и поохотиться за иловыми прыгунами!
Но чайки уже возвращаются с вечерней охоты, Поющие Скалы басовито гудят, готовясь петь Закатную Песню Моря — значит, путешественникам еще повезет, если они вернутся домой к ужину, а обед они давным-давно пропустили!
Северную Бухту экспедиция проскакивает без передышки, у Муреновой Пещеры Дэви сажает Ильми себе на спину, и та, положив голову ему на плечо, сразу же засыпает. Миновав пещеру, ребята слышат голоса русалок, похожие на тревожные крики птиц:
— Эйф! Вик! Ильми! Эйки! Алико! Дэви! Кин! — тревожно переглядываются и вздыхают.
— Ох, и будет мне сейчас! — изо всех сил работая хвостом, жалобно говорит Эйф. — Ох, и будет! Дэви, может, скажешь моей маме, что нас задержали важные дела? Тебе она поверит, ты умеешь выдумывать!
— Мне мама самому сейчас покажет — «дела»! — мрачно отвечает Дэви, прибавляет ходу и кричит: — Мам, я здесь! Мы уже плывем! Не волнуйся!
Экспедиция, обогнув высокий берег, наконец попадает в руки разгневанных мам — и крики тут же сменяются звонкими шлепками, которыми русалки награждают зарвавшихя путешественников.
Шлеп! Шлеп! Шлеп!
— Ну мам, я же не знал, что уже так поздно!
— Эйки, немедленно домой, чтобы я еще когда-нибудь отпустила тебя в «экспедицию»!
Шлеп!
— Вик, я от тебя этого никак не ожидала!
Шлеп!
— Эйф, горе мое! Ты хочешь, чтобы я поседела?
— Маам, я больше не будуу… Дэви, пока!
Шлеп! Шлеп!
— Алико, рыбка моя, ты жива?!
— Мам, ну чего ты, все же в порядке… Дэви, пока, до завтра!
Шлеп!
Наконец Ильми тоже уволакивают в морскую пучину, и Дэви остается один на один со своей мамой, которая сидит на верхней ступеньке яхты «Дельфин». За ее плечом уютно светится окошко каюты, с камбуза тянет запахом свежевыпеченных оладий, за Барьерным Рифом негромко мурлычут Закатную песню Поющие Скалы…
Янисса не шлепает сына, она машет ему рукой и ласково говорит:
— Устал? Проголодался? Замерз? Иди скорее домой, сейчас будем ужинать!
Дэви поднимается по трапу — но вдруг останавливается, как вкопанный, и хлопает себя ладонью по лбу.
— О-ей! Мам, извини, я забыл набрать соли на Соляном Побережье!
— Эх ты, путешественник! — смеется Янисса, ероша его мокрые волосы. — Ничего, обойдемся до завтра без соли! К тому же сегодня на ужин сладкие оладьи с вареньем. Мой руки и садись скорее за стол, бродяга… Так где вы так долго пропадали, сынок?
На Русалочий Остров пришли осенние дожди, а вместе с ними пришли штормовые ветры.
Прибрежные рыбы уходили на глубину, в пене волн резвились прибойные бесенята, русалки редко всплывали из подводных дворцов и почти не позволяли всплывать своим детям: с осенними ветрами не шутят!
В недолгие минуты затишья ребята собирались в тумане на Барьерном Рифе и, усевшись рядком на коралловой площадке, принимались болтать обо всем на свете: о драконах, о Королевстве Крылатых, о загадочном морском змее, обожающем всплывать со дна как раз в такие туманные дни…
— Ой, Алико, кто это плещется рядом с твоим хвостом?
— Где?! Ой-я-а-а!!! Опять твои глупые шуточки, Кин! Сейчас как стукну по шее!
О том, как живется сейчас сильфам в их заоблачной стране, когда кучевые облака превратились в неуютные серые тучи; об убийцах-акулах и о том, как лучше с ними сражаться…
— Нет уж, Эйф, сам хватай ее за нос! А я поднырну под нее и распорю ей брюхо ножом!
О кровожадных людях, стреляющих в русалок со своих кораблей:
— С этими тварями справиться потрудней, ведь корабль не схватишь за нос и не пропорешь ему ножом днище!
И о том, как жаль, что Люцифер, создав когда-то Запределье и окружив его невидимым барьером, все же оставил в барьере единственную дырку — Прорву. Конечно, самый первый Великий Маг и не подозревал, что через какую-то тысячу лет люди просочатся сюда из Предела и начнут здесь размножаться, как тараканы…
— Интересно, на что похожи тараканы, любимые питомцы людей? Наверное, они такие же противные, как и люди, наверное, это что-то вроде маленьких сухопутных акул…
— Да фиг с ними, с тараканами и с людьми! А хотите, я научу вас выть по-волчьи?
— Здорово! Конечно, Дэви, давай, научи!
От многоголосого зловещего волчьего воя, далеко разносящегося в густом тумане, в открытом море еще больше бледнели белые акулы, а самые нервные из них даже падали в обморок… Пока Янисса не прерывала вой веселым криком, что банановый пирог уже готов и что лучше всем поспешить за стол, пока он не остыл!
К концу сентября ветры вконец озверели, и ребят совсем перестали выпускать на поверхность. Целыми днями они сидели по домам и скучали, пока Дэви в одиночестве развлекался наверху.
Отпросившись у встревоженной мамы, он убегал в джунгли, где прыгал по стонущим от ветра деревьям, или нырял с Драконова Обрыва в кипящий черный котел, в который превратилось ласковое голубое море, или катался верхом на гигантских волнах прибоя. Прибойные бесенята больше не мельтешили в прибрежной пене, вместо них в волнах теперь мелькали лохматые штормовые демоны и стремительные тритоны. Однажды Дэви удалось оседлать такого тритона и помчаться на нем верхом аж до Барьерного Рифа, вот это была скачка так скачка!
А по вечерам Дэви лежал на своей койке в каюте яхты, листал книжки из корабельной библиотеки, разбирал коллекцию раковин и жемчужин, разговаривал с мамой и слушал, как Поющие Скалы подпевают осенним ветрам…
Однажды утром Скалы затянули такую неистовую и грозную песню, какую Дэви никогда еще от них не слышал. Мигом слетев с постели, он выскочил на палубу — и ошалел от восторга при виде того, что творилось вокруг.
Под грохот грома на остров с двух сторон накатывали грозовые тучи, стремительно заглатывая разделявшую их полоску чистого неба. Вокруг все больше темнело, ветвистые молнии пронзительно вспыхивали в фиолетовой темноте. Над прибрежными утесами кружились песчаные вихри, над бухтой бесновались не один и не два, а штук десять незнакомых Дэви ветров: одни из них дышали нестерпимой жарой, другие хлестали ледяной стужей … А когда три ветра столкнулись друг с другом в нескольких шагах от яхты «Дельфин», палуба встала дыбом у Дэви под ногами.
Рядом с яхтой вынырнул штормовой демон, ошалело повел большими круглыми глазами и снова нырнул, взмахнув разлохмаченным хвостом.
— Буря идет, охэй!!!
Запрокинув голову, Дэви увидел, что по облакам во весь опор скачут навстречу друг другу огненные и белые небесные кони — из-под копыт у них брызгали пучки колючих молний…
— Ого-го-го-го-го-го!!!
В следующий миг тучи сошлись, столкнулись, и в пропоротой молниями темноте два табуна грозовых коней на всем скаку врезались друг в друга. Громыхание грома, рев ветра, ржание и храп небесных коней заглушили даже песню Поющих Скал, и тут на яхту обрушились такие потоки воды, словно с неба рухнуло холодное пресное море!
Повинуясь умоляющему воплю Яниссы, Дэви слетел с мачты, ввалился в каюту и прилип носом к стеклу иллюминатора.
За свою жизнь он перевидел сотни тропических гроз, но ни одна из них не могла сравниться с этой битвой стихий над Песчаной Бухтой!
Много часов вокруг острова плясали сумасшедшие вихри и молнии гасли в исхлестанных ливнем волнах, много часов волны штурмовали высокие утесы, а огненные кони срывали копытами листья с верхушек пальм… Казалось, все море превратилось в разинутую жадную пасть Прорвы, которая вот-вот должна была поглотить и рифы, и остров, и Поющие Скалы, и маленькую яхту, затерявшуюся среди гигантских взбесившихся волн.
Но наконец ветер начал стихать; ливень перешел в обыкновенный дождь; волны устало улеглись и превратились в сонную зыбь; гром громыхал все реже и глуше, а вконец изнемогшие Поющие Скалы, напоследок длинно вздохнув, замолчали совсем…
Только тогда русалки наконец-то осмелились всплыть и испуганно уставились на почерневшую мачту яхты, расколотую ударом молнии, на поваленные пальмы на песчаных утесах, на дохлую рыбу на берегу и на мертвых обугленных чаек в полосе прибоя.
А вскоре семь звонких голосов наперебой завопили:
— Дэви! Дэви! Выходи скорей! Посмотри, что творится вокруг!!!
— …Неужели мы уйдем и оставим Иннэрмал на милость литтов?! — гаркнул Рыцарь-Бродяга.
Его горестный крик раскатился громом под кроваво-красными небесами. Мимо, увязая копытами в тучах, мчались огненные, белые и черные кони без седоков, и Повелитель Темного Царства с трудом сдерживал своего огромного вороного коня, готового ринуться следом за небесным табуном.
— Торопитесь, Рыцарь! — закричал Данн Альстон, младший принц светлых эльфов. — Ветер гонит тучу на восток, нас вот-вот занесет в Глор или в Харгент!
— Сюда, Древние, сюда, ко мне!!! — раздался рев Верховного Тролля. — Все, кто уцелел — на север! На север! В Ассагардон!
— Но Остров Русалок!..
Грозовые кони, ошалев от рявка владыки троллей, рванулись вперед быстрей самого быстрого ветра, увлекая за собой лошадей беглецов. Данн Альстон трубил в рог, созывая своих, и валькирии с жалобными воплями метались между тучей и пылающими небесами.
Внизу, в разрыве туч, снова мелькнул маленький остров, окруженный безмятежным голубым морем — при виде него Рыцарь-Бродяга испустил то ли рык, то ли хрип, то ли стон.
— Наше королевство тоже погибло, Рыцарь, — глухо откликнулся Хон-Хельдар. — Наш король сгинул в небытии, наши лучшие воины затерялись в сером тумане, нет больше волшебной трубы принца эльфов, заклинающей негодяев — и кто знает, где сейчас старший принц эльфов Ронгхэльм? Может, его поглотила Прорва или Конрад упрятал его в подземелья Немой Горы? А раз пало великое Королество Эльфов, Иннэрмал тем более обречен!
Когда-то от голоса эльфийского певца распускались цветы и оживали камни, но сейчас Рыцарь-Бродяга с трудом расслышал за ржанием обезумевших коней его надсадный усталый хрип.
— И Таурина тоже больше нет!!! — от нового рыка Верховного Тролля валькирии в ужасе метнулись кто куда. — Нет больше Эллама и Дальстана, пало царство гномов и Северное Королевство Древних, непроницаемый серый туман висит над Кольдром — так есть ли время оплакивать Остров Русалок, король?
— Я больше не король! — мрачно крикнул в ответ Рыцарь-Бродяга. — Темного Царства тоже больше не существует, мои подданные рассеялись по всему Запределью, некоторые угодили даже в Предел! Мне самому скоро придется просить приюта в Ассагардоне — ПРОСИТЬ ПРИЮТА У ЧЕЛОВЕКА, ты слышишь, Верховный Тролль?! Но Иннэрмал!.. Неужели колдун Конрад покроет туманом даже земную прародину Древних?
— А-а-а!
Несколько Демонов-Вестников с печальным воем пронеслись навстречу багровому солнцу, и Рыцарь-Бродяга, проводив их глазами, вдруг увидел фею Амину верхом на огненном коне, а рядом с ней — нескольких светлых эльфов верхом на снежных единорогах.
Единороги стремительным прыжком перемахнули с одной тучи на другую, скоро маленький отряд присоединился к другим беглецам — и Данн Альстон громко заплакал, не увидев среди эльфов старшего брата, а Хон-Хельдар затянул своим новым неузнаваемым голосом Песню Перелетных Птиц…
Рыцарь-Бродяга и фея поскакали бок о бок среди всеобщего безумного бегства.
— Хвала Иннэрмалу, вы целы, Рыцарь! — крикнула Фея Света. — Там, внизу, только кровь и туман, огонь, колокольный звон и кресты! Войско троллей погибло, войско гномов бежало в Черные Горы…
— Я знаю.
— Но, говорят, Великая Стынь уцелела! И уцелели Диммон и Вейнур! Я сама видела, как небесные демоны вырвались из тумана и ушли к Королевству Крылатых… И — туман больше не движется, Рыцарь! Может быть, Иннэрмал не погибнет?
— Все может быть. Все теперь во власти людей и колдуна Конрада, ххо! Какие еще утешительные новости вы принесли из Среднего Мира, фея?
— Увы, хороших новостей больше нет! Зато есть плохие. Наш с вами крестник, Дэви…
— Что натворил этот сорванец? Отрадно послушать во время гибели мира о проделках шустрого мальчишки…
— Это все моя вина, Рыцарь — мне некогда было следить за ним в такой кутерьме, и… И едва буря стихла, он выплыл за рифы в открытое море, чтобы добраться до Поющих Скал. И почти сразу повстречался с белой акулой.
— Дэви встретил первую в своей жизни акулу? — без выражения переспросил Повелитель Царства Духов и Теней.
Его конь давно уже мчался, не чуя поводьев, по следам коня владыки троллей; табун грозовых лошадей, подгоняемый ветром, повернул и поскакал на восток; над головами всадников вместо валькирий вились теперь зловещие черные птицы.
— Да, он встретил свою первую акулу, и мало того… Когда она на него бросилась, Дэви распорол ей брюхо ножом! — фея Амина убрала опаленные волосы под алмазный венец и взглянула на Повелителя Темного Царства так виновато, словно она сама пырнула ножом бедную беззащитную акулу.
Туча стремительно таяла под копытами спотыкающихся коней, ветер становился все холодней, свирепее и жестче…
— Перо совы, холодное железо и черный кипарис… Значит, Дэви сделался взрослым? — проговорил Рыцарь-Бродяга. — И скоро его настигнет Тройное Заклятье Бернаграда?
— Может, оно уже его настигло, — устало отозвалась Фея Света. — Мой магический кристалл разбит, и я не могу узнать…
— Значит, скоро Дэви станет той жалкой тварью, какой его хотел сделать колдун Конрад, и уйдет в Предел, к человеку, сказавшему дурацкое слово «сламона»?
— Вы же знаете, у нас нет силы против Тройного Заклятья Бернгарда! Мы были бессильны против него даже в прежние счастливые времена…
— Да, Конрад знал, что своровать у своего учителя! И теперь я понимаю, почему проклятый ублюдок не пожалел потратить на Дэви ворованное волшебство!
— Почему?
— Сто чертей и одна ведьма!!! Вспомните Древний Закон Стрелы: «Смертельную рану, нанесенную стрелой, можно вылечить только наконечником той же стрелы… Большое зло, причиненное одним человеком, может исправить только другой человек!» Вот чего боялся этот урод из Немой Горы: что человек, рожденный ровно в полночь при полной луне, тот, кому Ильмар передал свою Древнюю Силу, когда-нибудь станет магом и остановит Большую Смуту! Вот почему девять лет назад Конрад заколдовал нашего крестника!
— Все теперь во власти колдуна! — убито прокричала Фея Света сквозь карканье черных птиц. — Вы же понимаете, Рыцарь…
— Я понимаю… Я все понимаю… Туман висит над Запредельем, и над нашими судьбами туман… А когда туман рассеется, наверное, только колдун Конрад и будет помнить, что означает слово «абракадабра»… НО ЕЩЕ НЕ ВСЕ КОНЧЕНО, СТО ЧЕРТЕЙ И ОДНА ВЕДЬМА!!! — вдруг бешено заорал Рыцарь-Бродяга, на всем скаку осадив вороного скакуна. — Пусть Конрад проглотил почти все Запределье, этим последним кусочком он подавится, прах меня побери!
Синие молнии обрадованно зазмеились в гриве вздыбившегося коня, гром разметал во все стороны черных птиц.
— Я возьму Дэви с собой в Ассагардон, к Великому Магу Теварцу! И тогда посмотрим еще, чья возьмет!
— Что вы делаете, Рыцарь? Куда вы?!
— Скачите! Скачите, не ждите меня! — гаркнул Рыцарь-Бродяга и погнал своего коня вниз, назад, сквозь тучи и птичий крик, к маленькому зеленому острову с высокими пальмами на песчаных утесах.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |