"Реалити - шоу" - читать интересную книгу автора (Воронков Николай)

Часть вторая. Столица

Несколько минут осматривался, хотя особого выбора и не было. Позади дом Вероны, направо отряд Текло, так что мне только налево. Неожиданно спину обожгло ощущение чужого взгляда, и я чуть было не схватился за нож. Но вражды и желания смерти вроде бы не было. Смотрели очень пристально, требовательно даже. Верона, что ли, не может успокоиться? Ведь до дому добрались, что ей ещё надо? Вот ни в жизть не поверю, что кому-то может понравиться то, во что я превратился. Грязный, обросший, противный. И вроде бы ни единого ласкового слова Вероне не говорил. Так что относиться ко мне хорошо она может только по указке и за деньги. Так зачем осложнять ей жизнь противной работой?

Улыбнувшись, я повернул налево. Дневная жара спала, и я с интересом оглядывался вокруг. И к новым реалиям надо привыкать, и найти тот кусочек пестрого мира, на фоне которого я не буду выделяться. Слиться с окружающими в одежде, в поведении.

В дороге особого разнообразия не было. Условно деля, было всего три категории — «водилы-дальнобойщики», «купцы-экспедиторы», «охрана-наёмники». Да ещё и дорога уравнивала. Ночёвки в лесу, на земле, костры и бандиты делали всех похожими. Простая практичная одежда, необходимый минимум оружия. Простые привычки и запросы.

А теперь оказалось, что жизнь этим не ограничивается. И женщин бывает много, и чистенькие они не только по праздникам. Навстречу попалась даже парочка очень симпатичных, в ярких платьях, но они предпочли меня не заметить. Судя по всему, я находился в богатом районе. У мужчин в одежде тоже наблюдалось некоторое разнообразие, но внятно объяснить его я бы не взялся. Для меня и раньше брюки от штанов отличались только наличием стрелок. Из верхней одежды отчётливо различу только пальто, куртку и пиджак. А вот внутри этих видов деление всегда было для меня загадкой. Не, разницу я чувствовал, но как это достигается? И вполне может оказаться, что здесь, как и у шотландцев на килтах, даже размер клеток, их цвет и чередование могут играть огромное значение. Так что самостоятельно выбирать себе одежду я не решусь. А то вдруг окажется, что я присвоил себе одежду герцога или местного изгоя. А это мне надо? Лучше перебраться в такой район, где я окажусь своим даже в этой одежде.

Двигаясь зигзагами, часа через полтора я всё-таки добрался до такого района. Народ попроще, дороги похуже, да и запахи появились не пойми что. То ли помои, то ли какое-то производство, где много мусора и вони. Но выбирать не приходилось. Да и не из чего особо. Дома стояли серые, обшарпанные. Маленькие лавки попадались, но вот гостиниц, в моём понимании, не было. Вскоре мне надоело ходить кругами, и я подошёл к мальчишке, который сидел на пустой бочке, разглядывая прохожих, и от скуки плевал по сторонам.

— Эй, пацан, где тут можно остановится переночевать?

Мальчишка кинул на меня взгляд.

— А что дашь?

— Могу по шее дать — усмехнулся я.

Пацан презрительно сплюнул уже мне под ноги.

— Да пошёл ты!

А вот это он зря сказал. Во всяком случае, мне, сейчас, и в таком настроении. Я сгрёб нахалёнка за шкирку.

— Могу твоё ухо подарить.

— Это как?

— Сначала отрежу, потом подарю. А могу и собакам выбросить. — Мальчишка задёргался, безуспешно пытаясь вырваться — Но я сегодня добрый, так что могу даже оставить их на старом месте. Ну, так что, покажешь?

Мальчишка задёргался сильнее.

— Ты чо, мужик, совсем свихнулся?! Да ты знаешь, на кого руку поднял?! Можешь считать себя трупом! Да я сам тебе уши отрежу! — и вдруг заорал — Эй, помогите, убивают!

Не успел я удивиться смелости и наглости местной шпаны, как сзади раздался грубый голос.

— Эй, ты чего мальца обижаешь?! А ну отпусти!

Я оглянулся. Троица весьма крупных парней надвигалась на меня с нехорошими улыбками.

То ли у меня за последний месяц характер испортился, то ли взгляды парней я понял не так, то ли стали формироваться специфические рефлексы, то ли всё вместе, но я сдвинулся, поставив мальчишку между нами, и приставил нож к его горлу.

— Да кто же его обижает? — удивился я — И не держу я его, пусть идёт куда хочет.

Воротник я, и правда, отпустил, но мальчишка, чувствуя нож у горла, сам попятился назад и упёрся в меня.

Парни притормозили.

— Ты, это… нож то убери.

— А с чего вдруг? — снова удивился я — Нож мой, что хочу, то с ним и делаю. И люблю я вот так, в согнутой руке, с ним ходить. А ты иди, мальчик, иди, а то тебя, наверное, друзья заждались.

Мальчишка чуть дёрнулся, но сообразил, что лишние движения и разговоры могут окончиться плохо в первую очередь для него.

— Да нет, дяденька, я лучше вас до таверны провожу, а то заблудитесь — и уже обращаясь к парням — Да ладно, проще сходить куда надо — при этом вроде как подмигнул парням.

На мгновение мелькнула мысль прирезать паршивца сразу — ведь до таверны он меня проводит, а потом вернётся и этим же парням адресок и расскажет. А им наверняка захочется разговор продолжить. Хотя, какие сейчас могут быть тайны? Если он меня куда и отведёт, то не дальше чем за две улицы. Для местных меня найти — раз плюнуть. Может сразу и этих прирезать, чтобы проблем не было? Опять же, какой смысл? Будут искать убийцу уже четверых. А, будем решать проблемы по мере возникновения. Полезут — убью, не справлюсь — сам умру. Всего и делов-то.

Отойдя метров на двадцать, я оглянулся. Парни смотрели на меня внимательно, но с места не двинулись. Ну и ладушки. Убрав нож, я пошёл за мальчишкой. Тот несколько раз провёл рукой по горлу, посмотрел на ладонь, будто хотел убедиться, что крови нет, потом зло глянул на меня.

— За нож-то зачем было хвататься? Я бы и так отвёл.

— Если бы отвёл, я бы и не хватался — равнодушно ответил я.

Некоторое время мы шли молча, затем мальчишка заулыбался.

— Как же ты теперь без ножа? А вдруг я сбегу?

— Беги — я не стал улыбаться в ответ — Сразу и проверим, не разучился ли я нож бросать.

Мальчишка помрачнел и молчал, пока не привёл меня к дому, который ничем не отличался от соседних. Ни вывески, ни толпы посетителей, ничего. Пацан правильно истолковал мой взгляд и нехорошо оскалился.

— Что хотел, то и получил — тебе сюда.

Усмешка мне не понравилась, но придраться пока было не к чему.

— Спасибо, что проводил.

Мальчишка оскалился и вовсе злорадно.

— Да на здоровье!

Я вошёл в указанную дверь и настороженно огляделся. На первый взгляд вроде всё нормально. Стандартный обеденный зал с десятком столов, стойка хозяина у двери во внутренние помещения. Чисто, аккуратно, только больно уж тихо. На звук дверного колокольчика вышел хозяин, уселся за стойкой и молча смотрел на меня. Я постарался принять скромный вид.

— Поесть и переночевать.

Хозяин продолжал разглядывать меня, и я даже засомневался — может он глухой? Но тот неожиданным басом спросил:

— Кто тебе показал дорогу сюда?

— Какой-то мальчишка на улице.

— Просто взял и показал?

— Я спросил, он показал. Что-то не так?

— Раз пришёл, то оставайся — хозяин не стал развивать тему.

Достал большой ключ и кивнул в сторону двери за спиной.

— Комната справа.

Уточнение оказалось очень «важным». В маленьком коридоре на втором этаже было всего две двери, так что я не запутался. Комната оказалась чистенькой, аккуратной, и на постели даже белела простыня. Только вот окна почему-то не было. Бросив своё барахлишко в угол, спустился вниз, получил большую порцию жаренного мяса и, неторопливо его жуя, попытался разобраться в своих впечатлениях. Странных впечатлениях. Вроде всё чинно и благопристойно, но как-то чересчур. Немногочисленные посетители сидели компаниями по возможности подальше друг от друга и вели негромкие разговоры. Несколько раз ловил на себе настороженные взгляды, но стоило посмотреть прямо, как все отводили взгляды. И это вроде ерунда, но все посетители имели те неуловимо специфические внешность и повадки, которые у меня ассоциировались с «блатными». Никто не орал, не матерился, не пьянствовал, но… Явно не «малина», но тогда что, место для «оперативок»? Ничего себе пацан мне удружил! Хотя, что с меня взять? Грязную куртку, заляпанную кровью? Хозяин её рассматривал очень внимательно, но купить не предлагал. Да и отбирать вряд ли будет. Я даже усмехнулся от такой мысли. Да и чем это место хуже любого другого? Хотел спрятаться — вот и спрячусь. Могут, конечно, и по каким-то своим причинам прирезать, но я уже столько раз брал у жизни в долг, что смерть сегодня будет ничем не хуже, чем завтра.

Успокоившись, я с удовольствием доел мясо, выпил стаканчик вина, поглядывая на соседей уже без нервозности. После сытного ужина потянуло в сон, потом возникла цепочка — спать — постель — простынь. Но она-то белая! И если я, как обычно, не раздеваясь, в сапогах… Удовольствие будет уже не то.

— Помыться бы и одежду постирать — обратился я к хозяину.

— Стирать сам будешь?

— Да лучше бы кому другому.

Хозяин кивнул.

— И ещё. У меня другой одежды пока нет, так что хорошо бы, чтобы к утру уже было готово.

— И это можно.

— А халат какой-нибудь найдётся, чтобы мне голым не ходить?

— И это можно.

Мыльня оказалась чем-то вроде большой бани. Деревянные стены, пол, дырка для стока воды. В одном углу большая печь с вмурованным котлом для горячей воды. В другом углу пара бочек с холодной. Посреди комнаты большое деревянное корыто. Ничего особенного и необычного. Я быстренько вёдрами натаскал воды, подогнал температуру так, чтобы только тело терпело. Скинул одежду прямо на пол, забрался в корыто и поплыл от удовольствия. Хорошо-то как! Как же я раньше не ценил возможность лежать вот так, в тепле и неге. Надо было месяц поспать у костра, на земле, провонять потом своим, лошадиным, грязью, чужой кровью и … лучше не вспоминать. С полчаса я просто булькался, наслаждаясь теплом. Затем настал черёд настоящего мытья. Роль моющего средства исполнял полукилограммовый брусок чего-то чёрного, запахом напоминающий хозяйственное мыло. Мочалки не было. Была только жёсткая щётка на длинной ручке. Я несколько раз провел ею по телу и на нём сразу появились красные полосы. Мазохисты здесь, что ли, моются такими щётками? Но со своим основным назначением она справлялась. Я морщился и охал, а вода в корыте стремительно покрывалась грязными хлопьями. После третьего захода я решил, что с меня хватит — и я вроде стал относительно чистым, и тело уже горело, и воды в корыте уже не было видно под слоем грязи. Если плюхаться ещё, то надо воду менять. Или уж вообще вылезать и сполоснуться из тазика.

Пока я решал про себя эту неразрешимую задачу, дверь открылась и в комнату уверенной походкой зашла парочка парней, с которыми я поцапался на улице. При виде меня они расплылись в улыбках, а у меня внутри … стало нехорошо. Голый, в ванне, без оружия, против двоих — похоже, я отбегался. Примерно то же подумали и парни. Один прислонился к косяку, перекрывая дверь, а второй вежливо поинтересовался.

— Ну, как водичка? Может, спинку потереть?

Хамить сейчас было вредно для здоровья, пришлось отвечать тоже вежливо.

— Да нет, спасибо, я уже помылся.

Детина хмыкнул и достал нож.

— Ну, тогда просто поговорим. А то как-то всё второпях, непонятки возникли.

Он что-то начал говорить про местные порядки, про местных авторитетов, про то, что придётся «отстёгивать», чтобы спокойно ходить по улицам и заниматься постоянным делом, какое бы оно ни было. А я пытался найти выход из этой ситуация. Можно вскочить, подёргаться. Но голому, на скользком полу, против двух ножей? А может и трёх, если ещё один ждёт за дверью на «стрёме». Своя одежда валяется на полу, нож я оставил наверху, в комнате. Из других вещей только полотенце, щётка и мыло. Против ножей. А почему бы и нет?

Я нашарил ногой мыло и подтянул его к себе.

— Слушай, — обратился я ко второму парню — полотенце подай.

Тот шутовски поклонился.

— Слушаюсь, ваше высочество!

Торжественно поднёс и небрежно уронил прямо в воду. Парни заржали, а я чуть не сказал им спасибо. Перебирая полотенце, заложил брусок мыла в середину, закрутил. Ну что ж, я готов. Щётка ручкой вперёд в левой руке, своеобразный кистень в правой.

Заметив, что я улыбнулся, парни резко сменили тон. Второй тоже достал нож, а первый приглашающе поманил рукой.

— Хватит нежиться, а то я смотрю до тебя не доходит, с кем ты связался.

Я послушно начинаю вставать, они видят у меня в руках только банные принадлежности, начинают двигаться ко мне… И тогда я ударил. Правому парню хлёсткий удар полотенцем пришёлся в висок, и тот беззвучно осел. Левый с недоумением посмотрел на него, отвлёкся, и я успел выскочить из корыта с другой стороны. Пошоркал ногами по полу, стараясь согнать воду. Вроде не так уж и скользко, теперь можно и повоевать. Первый парень не заставил себя ждать. Выставив нож, двинулся на меня, попутно просвещая меня об удовольствиях, которые меня ожидают. Но я только поморщился. Эх, парень, тебе бы у тварка хотя бы пару уроков взять, тогда ты может чего-то и стоил бы. Перехватывая руку с ножом, я пару раз швырнул его на стены, но он не желал угомониться. Тогда я проскользнул ему за спину и врезал полотенцем по затылку. Этого оказалось достаточно.

Я огляделся, переводя дыхание. Парни лежали неподвижно, у обоих вокруг голов расплывалась кровь. Я с некоторым сомнением оглядел полотенце. Вроде такая ерунда, но если внутри тяжёлый брусок, да если попадёт ребром или углом, да если со всей силы… На всякий случай проверил у парней пульс, но… Вот я и отмылся от крови, твою за ногу!

Хотел было сполоснуться из тазика, но вспомнил про возможного третьего. И действовали ребята чересчур нагло, как будто их кто-то страховал, да и на улице они были втроём. Взяв на всякий случай нож, подошёл к двери, протянул руку, а та вдруг резко распахивается, и в проём влетает третий парень.

— Чего вы возитесь, там…

Тут до него дошло, что что-то не так. Смотрит на своих, на меня, затем хватается за нож.

— Ах ты…

Договорить он не успел. Я просто резко присел и вогнал ему нож в промежность (встал он очень уж удобно), а потом под челюсть. На этом всё и закончилось. Трое валяются на полу, заливая пол кровью, а я сижу на табуреточке, и пытаюсь осознать — что же я натворил.

Первопричиной, наверное, послужила моя грубость с мальчишкой. Можно было помягче, может и не было бы этой разборки. Хотя… Не сегодня так завтра, не с этими так с другими. Они ведь тоже пришли не просто так «поговорить» втроём с голым мужиком в корыте. Был бы я привязан к кому-то здесь, был бы, наверное, посговорчивее. Стерпел бы поломанные рёбра, разбитую морду, и был бы счастлив, что так легко отделался. Но сейчас меня никто не сдерживает, я могу поступать так, как считаю нужным. Может это мой шанс — быть самим собой? Кто его знает. А то, что трупы, так я их уже столько здесь навалял, что тремя больше — уже не очень и страшно. Наверняка парней будут искать, начнутся новые разборки. Ну и ладно. Перееду в другой район. А если и там достанут, то ведь здесь принцип действий один и простой — бей первым, и пусть будет что будет!

Немного успокоив совесть, обмылся из тазика, накинул безразмерный халат, подозрительно напоминающий женский, и отправился к себе в комнату. Проходя мимо хозяина, зацепился за его немного удивлённый взгляд. Удивлён халатом или тем, что я жив? Облокотившись на стойку, постарался говорить небрежно.

— Я грязное бельё в мыльне оставил, пусть прачка займётся.

Хозяин кивнул.

— Я скажу.

— И ещё. Я там немного намусорил, пусть сначала мужики приберутся. И вы бы приглядывали получше, а то у вас много швали таскается без присмотра.

Хозяин не ответил, разглядывая меня. Не дождавшись ответа, я молча повернулся и ушёл к себе. Первым делом достал пару ножей (свой и тварка), подпёр дверь столом, и только после этого позволил себе немного расслабиться. Твою за ногу! Когда же у меня будут спокойные дни и приятные ночи? Или никогда?

Немного успокоившись, решил ещё раз прикинуть ситуацию. Что мы имеем? Предположительно воровской притон. Я убил троих. Что теперь будет? Наверняка разборки с итогами в виде трупов происходят здесь и без меня. Теперь всё зависит от местных правил. Признают ли мою защиту обоснованной, какие после этого последуют санкции. Трупы я не прятал и фактически отдал свою судьбу во власть местных хозяев. Может это им понравится, а может и нет. Возможно, именно в этот момент и решается моя судьба. Что я могу предпринять? Бежать? Даже не смешно. Покажу свою слабость, да и ночью, по воровскому району? Немного драться я умею, но здесь мне ничего не светит. Я просто не успею понять, из-за какого угла прилетит нож. Значит надо оставаться на месте и не дёргаться. Дверь я подпёр, но почти гарантия, что где-то в стенах есть и тайный ход. Ну не могли хозяева не предусмотреть и подобный вариант. Уж наверняка я не первый, кто оказался в этой комнате без окон. Хотел было сразу же проверить стены, но одёрнул себя — любой стук сразу услышат, посчитают слабостью и…

Единственное, что я посчитал сравнительно уместным — это снова достать свой нож и снова начать его точить. Если меня подслушивают, то будут знать, что я не сплю, что я настороже, что лезть ко мне — значит потерять как минимум ещё одного.

Так я и провёл свою первую ночь в столице — на белых простынях, в женском халате, точа нож. Были и приятные моменты. Я остался жив и наконец-то стали немного заметны мои труды над ножом. На лезвии появились небольшие пятнышки полировки, синие точки теперь усеяли всю поверхность, а ножом можно было бриться.

Когда раздался вежливый стук в дверь, я насторожился. Пришли за мной?

— Кто там?

За дверь послышался женский голос.

— Господин, ваша одежда готова.

Стараясь не шуметь, оттащил стол в сторону и открыл дверь. Момент был напряжённым — то ли на меня сейчас бросятся, то ли неизвестно что. Но за дверью действительно стояла полноватая женщина, причём, что приятно, одна, и в руках держала мою одежду.

Женщина уже давно ушла, а я всё ещё прислушивался, пытаясь обнаружить засаду, крадущихся убийц. Приятной неожиданностью стало и то, что одежда была чистой и сухой. Прошло не более восьми часов, и как женщина умудрилась не только постирать, но и высушить одежду? Мне в голову приходил только вариант с утюгом. Но ведь ещё и кожаная куртка стала почти чистой и больше не воняла. Вот это точно было выше моего понимания.

Быстренько переодевшись, я решил больше не испытывать судьбу. Прихватив вещи, спустился на первый этаж, подошёл к стойке, открыл рот и… обратил внимание на взгляд хозяина. Оценивающий, холодный. Видимо, ещё не всё закончилось, и я решил не рисковать.

— Завтрак, пожалуйста.

В глазах хозяина появился лёгкий интерес.

— Что-нибудь особенное?

— Да нет, несите что есть, я не привередливый.

Может мне показалось, но хозяин воспринял мои слова как-то по-своему.

Стараясь не испортить благожелательный настрой, я ел очень медленно. Подходя к стойке, никак не мог придумать, как же мне уйти, не потеряв лицо. Потом просто выгреб всё своё серебро из кармана и аккуратно положил на стойку. Хозяин вопросительно посмотрел на меня. Я постарался говорить небрежно.

— Мне необходимо уехать по делам.

— Здесь слишком много.

— Это за беспокойство, которое я вам доставил.

Хозяин усмехнулся.

— Ребята погорячились. Да и ты тоже. Но всё было сделано тихо, без неприятных последствий для остальных, поэтому решено оставить всё как есть. Думаю, через пару недель никто и не вспомнит об этой разборке. Так что заходи, для хорошего бойца работа всегда найдётся.

Я позволил себе немного улыбнуться.

— Буду иметь в виду.

Примерно через час я успокоился окончательно и решил, что виноват в произошедшем всё-таки я, козёл. И кому-то пришлось очень постараться, чтобы я выбрался из этой переделки живым. И что надо иметь совесть и вести себя с людьми вежливо. И ещё, что мне нужно жильё. Правда, я сейчас без копейки, истратив в один момент всё нажитое непосильным трудом. Что теперь? Снова искать работу, грабить кого-то или продать что-нибудь ненужное? Тут я повеселел — у меня ведь есть ножи тварков!

Чтобы не шариться по улицам, решил спросить у первого встречного с мечом у пояса о ближайшей оружейной лавке. Тот окинул меня презрительным взглядом.

— Кому-то и кухонный нож оружием покажется.

Мне бы, дураку, промолчать, но меня такое пренебрежение мгновенно взбесило, и я ляпнул:

— А у кого-то и меч не лучше кухонного ножа.

Мужик почему-то обиделся, побагровел и потащил меч из ножен. Пришлось его аккуратненько вырубить, посадить на ближайшую лавочку, и быстренько сматываться, проклиная себя за язык и неумение держать собственные обещания.

Лавку я всё-таки нашёл и довольно быстро. Заметил вывеску с двумя мечами, зашёл и оказался в мечте любого мальчишки. Стены, стеллажи, прилавки были просто завалены сотнями колюще-режущих предметов. Хозяин, заметив моё состояние, довольно улыбнулся.

— Ищете что-то конкретное?

— Да нет, — я с трудом отвёл взгляд от полок — скорее, хочу прицениться. В первую очередь меня интересуют хорошие ножи.

— Какой суммой располагаете?

— Никакой. Я хотел бы продать нож, но не продешевить.

Хозяин чуть сморщился.

— Ну, давайте посмотрим, что там у вас.

Я пошарил в сумке и, не глядя, вытащил один из ножей. Хозяин небрежно взял его, начал смотреть, потом его что-то заинтересовало.

— А зачем вы почистили клинок?

— Я? Ничего не чистил.

— Ну как же, ножны в крови, а клинок чистый.

— И что?

— Так не бывает, чтобы тварк погиб, никого не прихватив с собой.

— Ну, извините, я этого не знал. Следующий раз испачкаю в крови специально для вас. Сколько вы за него дадите?

Мужик снова осмотрел нож.

— Ножны повреждены, клинок без следов крови. Не подделка, но вызывает подозрение, каким образом нож попал к вам. Так что больше сотни не дам.

— Сотни чего?

— Золотых, разумеется.

Я даже ошалел от такой фантастической суммы.

— Согласен!

Хозяин тут же отсчитал мне сотню, я собрался уже уходить, как он вдруг спросил:

— Вы не знаете ценности ножа, соглашаетесь на первую предложенную сумму. Такое впечатление, что вы его где-то случайно украли, а теперь торопитесь от него избавиться.

Вообще-то, это не его дело. Сам признался, что заплатил по минимуму, а теперь ещё и вопросы начал задавать. Можно послать подальше, но лучше, наверное, объясниться, пока он местных стражников не позвал.

— Тороплюсь, потому что у меня сейчас нет денег. Клинки добыты честно, в бою. А не торгуюсь — потому что мне это не интересно. Когда снова понадобятся деньги, минимальная цена будет известна, так что я в любом случае в накладе не останусь.

— Вы сказали «клинки»?

— И что?

— А можно посмотреть остальные?

— А вы не будете говорить, что я вор и врун?

Хозяин поджал губы, но промолчал. Разложил все ножи на прилавке и стал их исследовать ещё более внимательно. Про чистые клинки он ничего не сказал, но теперь его поставили в тупик целые ножны.

— А с ними что не так? — начал заводиться я.

— Скажите честно, как были убиты эти тварки?

Я положил свой нож на прилавок рядом с остальными.

— Вот этим.

Снова продолжительное рассматривание, потом хозяин вдруг с размаху ударил моим ножом по столешнице, и тот вошёл по рукоятку. Эффектно, конечно, но с той силушкой, которая чувствовалась в оружейнике, он мог бы сделать подобное и своим кулаком. Посидев в задумчивости, зачем-то порезал себе руку маленьким ножичком, типа перочинного, и поднёс руку к моему ножу. Капли крови поплыли по лезвию и вдруг начали как будто впитываться в него. Через несколько секунд лезвие снова стало чистым. Вот этот фокус мне понравился, хотя, как оружейник это сделал, я не понял. Тот стал совсем задумчивым.

— Если нож впитал кровь троих тварков, то удивляться не приходится.

— Чему?

— Его силе.

— А как он вообще это делает?

— Я только слышал о подобном, но сам с таким столкнулся впервые. Видишь вот эти синие точки? — я кивнул — Это один из признаков. Был в древности род «Золотых драконов», мужчины которого были интуитивными магами и могли творить невероятные вещи, в том числе и подобные ножи. Считалось, что род иссяк. Но нож, судя по всему, сделан совсем недавно. Значит, кто-то из драконов возродился — он помолчал — Даже не буду спрашивать, откуда он у вас.

Ну ещё бы, мелькнуло у меня. Вариантов немного — или я этого дракона убил (чему он после трёх ножей тварков может и поверить), или у меня знакомый дракон, который это нож подарил, или я сам дракон. В любом случае связываться со мной ему неинтересно и чревато.

Оружейник помолчал, будто ожидая моей реакции.

— Могу предложить за него тысячу золотых, если вы согласитесь его продать — неожиданно закончил он.

Я тут же сгрёб свой нож обратно.

— Если он и в самом деле так хорош, как вы говорите, то он мне и самому пригодится.

Я потянулся за остальными клинками и хозяин вдруг заторопился.

— Если вы продадите эти ножи, то я добавлю ещё триста пятьдесят.

— Зачем мне столько денег? Да и ножи таскать проще, чем мешки с деньгами. И сумма какая-то странная, неровная.

— По сто пятьдесят за нож — нисколько не смущаясь таким резким изменением цены, объяснил хозяин — А деньги можно сдать на хранение кому-нибудь из ювелиров.

— Ага, бегай потом с другого конца страны, чтобы забрать свои денежки.

— Ювелир может дать расписку, которую вы сможете обменять на деньги где угодно — во взгляде у него появилось недоумение — вы разве не знаете об этом?

— У меня никогда в жизни не было столько денег, чтобы их можно было откладывать на будущее. Так что подобные вещи меня никогда не интересовали — отмахнулся я — Но может вы и правы. Хорошо, я согласен. А у вас не будет проблемы продать такие дорогие ножи?

Хозяин торопливо отвернулся, чтобы я не заметил его улыбки. Ясно. Меня в очередной раз обвели вокруг пальца. Значит нужно иметь в виду, что нож тварка реально стоит две, а то и три сотни. Интересно, а кто их купит за такую несусветную цену?

По наводке оружейника дом ближайшего ювелира я нашёл достаточно быстро и тут же расстался с деньгами. У меня всегда так. Время от времени у меня появлялись денежки, но держал я их в руках только пока шёл по улице. Потом приходилось отдавать — или жене, или в магазин, или за долги. Так что за всю жизнь я чувствовал себя богатым часов пять в общей сложности, не более.

У ювелира всё прошло просто и обыденно. Стоило мне заикнуться о цели визита, как меня отвели в отдельную комнату. Денежки пересчитали, а взамен выдали нечто вроде векселей. Внешне — тонкие листочки в половину тетрадного листа, напоминающие очень тонкую замшу кремового цвета. Вверху тиснёная эмблема из двух пересёкающихся колец (типа нашей свадебной). В середине сумма прописью. Меня гораздо больше заинтересовала процедура заверения «бумажки». Меня попросили положить руку на чек, ювелир прижал в уголочке большую печать, та на короткий миг засветилась, и на этом всё закончилось.

Я с некоторым сомнением оглядел векселя.

— А где здесь написано, что деньги надо выдать именно мне?

— Отпечаток вашей ауры заверен моей личной печатью. Для получения денег надо будет снова приложить руку и печать. Если это попробует сделать кто-то чужой, то вексель мгновенно уничтожится.

— То есть другому их не передать?

— Нет. Это только ваши деньги.

— А если я потеряю или умру…

— Значит деньги останутся у нас — ювелир даже не улыбнулся.

— Получать тоже только у вас? — я решил сменить тему.

— У любого ювелира, имеющего такой символ — он постучал пальцем по сцепленным кольцам.

Четыре векселя по сотне (полсотни наличкой я решил оставить на мелкие расходы) скатали трубочкой и засунули в завинчивающийся цилиндрик из светлого металла, напоминающего серебро. Странно было поменять почти четыре килограмма золота на почти невесомую трубочку. И куда её теперь прятать? Тайных карманов у меня нет, вешать на шею как медальон — смешно, не настолько я этими деньгами дорожу. Посомневавшись, просто бросил трубочку в свою сумку. Явных дырок вроде нет, а потеряю — и чёрт с ними.

Меня сейчас гораздо больше взволновали открывающиеся странности этого мира. Вроде люди внешне ничем не отличаются от землян. Тварков я воспринял как своеобразных мутантов. Но фокусы с ножом, впитывающим кровь, векселя, сохраняющие отпечаток ауры? Вполне может быть и простое научное, рациональное объяснение. Но в условиях кажущегося средневековья? Что это — остатки древних технологий или местная магия? Для меня, человека двадцать первого века это воспринимается как сказка, а для окружающих — как само собой разумеющиеся вещи. А что я ещё здесь открою? Я ведь только-только начинаю узнавать этот мир.

Мысли были интересными, но есть тоже надо, да и с жильём надо что-то решать. С моими деньгами можно, наверное, и собственный дом купить, только зачем он мне? Ещё неизвестно, буду ли я жив через сутки.

На это раз к выбору гостиницы я подошёл гораздо тщательнее. Район спальный, среднего достатка. Никаких блатных морд поблизости. Таверна с вывеской и большим количеством посетителей, чистенькая и аккуратная (хотя бы по местным меркам). И не должно быть никакого ощущения скрытой опасности. Может я излишне осторожничал, но всем требованиям соответствовала только пятая по счёту таверна. Вот в ней я сразу почувствовал себя как дома. Неуловимые мелочи, создающие ощущение уверенности и солидности.

Вывеска, если я правильно понял, означала «Толстяк». Хозяин полностью соответствовал вывеске — дородный мужик с большим животом. Внимательно оглядел меня, но комнату выделил без особых расспросов. И комната порадовала — чистенькая, светлая, и даже шторки на единственном окошке. Вид был на внутренний двор таверны, заполненный телегами, но и это меня вполне устроило. Спустившись вниз, в обеденном зале устроился у окошка, и не успел толком оглядеться, как возле стола нарисовалась симпатичная служанка.

— Что желаете?

Желал я в первую очередь пожрать, но, не желая показывать свою необразованность, коротко бросил:

— Неси самое лучшее, и чтобы мне хватило — служанка понятливо кивнула — И вина бутылку, соответственно.

Через пару минут на мой стол посыпались тарелки. Не знаю про названия, но пахло обалденно, и на полчаса я отключился от реальности. Пара видов каш, три вида мяса, благоухающего специями. Несколько видов салатов, пирожки. И вино оказалось очень неплохим. Красное, терпкое. Отвалившись на спинку стула, я осовелым взглядом огляделся вокруг.

Всё-таки правильно я выбрал эту таверну. Зал был почти полон, но шума и гама не было. Люди узнаваемые, но другого уровня, что ли. Купцы одеты чистенько, никуда не торопятся, ведут серьёзные беседы. Мастеровые тоже не самые бедные. За парочкой столов даже сидели парочки, в которых можно было заподозрить обычных горожан, решивших провести денёк — другой в столице. И даже я, в простой, но чистой одежде, не очень сильно выделялся на общем фоне.

Служанка, заметив, что я просто бездельничаю, тут же поспешила закончить с денежными вопросами.

— Что-нибудь ещё?

Я отрицательно мотнул головой.

— Тогда с вас двенадцать медяков.

Двенадцать так двенадцать, у меня их всё равно их нет. Я протянул золотой. Служанка осторожно взяла его, оглядела, и через пару минут принесла целую горку сдачи. На всякий случай я пересчитал деньги. Восемнадцать серебрушек и восемь медных. У них здесь что, двадцатичная (или двадцатеричная, не знаю как правильно) денежная система? Служанка восприняла мой пересчёт совершенно спокойно, как будто это было в порядке вещей. Потом многозначительно улыбнулась.

— Если господину ещё что-то понадобится, то я сделаю это с удовольстием…

Я согласно кивнул и подвинул в её сторону медную монетку.

— Буду иметь в виду.

Монетка исчезла, и служанка ушла, соблазнительно покачивая бёдрами. Я проводил её взглядом, но на большее она могла не рассчитывать. При одной только мысли, сколько здесь бывает мужиков, скольким она могла улыбаться, а то и… внутри сразу поднялась волна отторжения. Я не ханжа, и сам не без греха, но внутри есть какой-то ограничитель, не позволяющий бросаться на каждую, кто мне улыбнётся. Может в этом виновато одно из воспоминаний молодости. На одной из лекций, посвящённой личной гигиене при отношениях мужчины и женщины, препод достал из портфеля и ПОСТАВИЛ на стол женские трусы. Когда удивлённые возгласы и смешочки стихли, коротко объяснил, что они принадлежали вокзальной проститутке самого низкого ранга. И их состояние объясняется… ну, вы понимаете. В тот раз лекцию слушали гораздо внимательнее, чем обычно. А я после этого общался с женщинами по-прежнему активно, но стоило им проявить излишнюю уступчивость, как у меня в памяти всплывал тот «экспонат», и на этом всё и заканчивалось. Может это фобия, может шовинизм или мания, но без посещения кожвендиспансера я как-то обходился.

Делать было совершенно нечего, погода хорошая, а карманы полны денег. Так что первый пришедший в голову способ убить время — пойти погулять. К городу я привык довольно быстро. Да и к чему там привыкать? Люди есть люди, им нужно есть, спать, заводить и содержать семью, а значит надо работать. Ну а в чём они при этом одеты, на каком языке разговаривают — какая разница? Сразу заметны работяги, чиновники, богатенькие. Разница с нашими городами только в том, что вместо «Газелей» груз развозили телеги, вместо мерседесов — кареты, а оружие (у кого оно было) носили не скрывая и не считали это чем-то особенным.

Так что я гулял, присматривался к вывескам и пытался угадать, что они значат.

На одной из площадей наткнулся на храмовый комплекс. Невысокая оградка окружала с десяток величественных зданий.

Ворота были распахнуты, и в них шёл постоянный поток людей. На разнообразие в одежде я уже почти не обращал внимания, но сейчас меня привлекло поведение людей. Кто просто входил, кто начинал бить поклоны, кто сразу вставал на колени и так, на четвереньках, полз по дорожке, время от времени касаясь лбом камней. Вот это было странно. Может это у них так проявляется фанатизм, но больно уж по-разному. Невольно заинтересовавшись, я зашёл в ворота.

Сам я к религии всегда относился равнодушно. Хотя и была пара случаев, когда я сам, без подсказок и принуждения, начинал молиться. Нет, не тому нарисованному богу, чей лик размещают где надо и не надо, а тому неведомому, без имени, которому не нужны пустые славославия, обещания и клятвы. В минуты великого страха и беспомощности нужные слова находятся сами. Просил я не за себя, но ощущение присутствия чего-то невероятно превосходящего меня во всех отношениях, может быть равнодушно, а может просто бесстрастно слушающего тебя, осталось в памяти навсегда.

Вот и сейчас, повинуясь внезапному порыву, я двинулся по дорожке, оглядываясь по сторонам. Раз уж я застрял на этой планете, может, попросить помощи у какого-нибудь местного бога? А что, чем чёрт не шутит? Ему — разнообразие, хоть немного отвлечься от повседневной текучки. Мне — хоть какой-то намёк на возможность насолить Эли и выбраться отсюда. Надо только не ошибиться с выбором бога, да и слова подобрать правильные.

Заметив моё любопытство, и сразу определив во мне новичка, ко мне сразу подошёл один из монахов, прогуливающихся у входа. С достоинством поклонился.

— Я вижу, ты впервые в нашем храме, путник. Какому из богов ты хотел бы принести дары?

Знать бы ещё самому, кто мне нужен.

— Я приехал очень издалека, и ещё не решил, кого выбрать себе в покровители.

— Буду рад помочь тебе, путник!

Мы направились по центральной дороге, по краям которой стояли статуи «младших богов», к главному храму и монах услужливо рассказывал мне о местном пантеоне богов. Было довольно интересно, тем более, что в отличии от земных богов, местные были очень разнообразны. Настоящий зверинец больного на голову художника. Или местный главный бог, создававший себе младших слуг, проявил извращённый юмор. Кроме почти привычных человеческих тел с головами зверей, были и классические змеи, демоны (в нашем понимании). Были и вообще непонятно что, но у каждого было имя, история и область покровительства. Причём, монах рассказывал об этом на полном серьёзе, считая свои истории чистой правдой. Я вежливо поддакивал. Пусть говорит что хочет — мне все эти сказки нужны только для общего развития и привыкания к местным реалиям.

Мы дошли почти до конца галереи, как вдруг одна из статуй меня чем-то зацепила. Вроде обычный, ничем не выдающийся бог в человечьем обличье. Но что-то в его лице показалось мне знакомым. Я начал присматриваться, не понимая, что меня беспокоит. Монах это сразу почувствовал и снова затрещал.

— Господин, вы сразу нашли своего бога! Именно у бога Эли, бога героев и путешественников, вам надо просить покровительства!

— Эли?!

— Да, Эли. Он очень уважаемый и могущественный.

Я попытался убедить себя, что мне всё это кажется, что мне мерещится постоянное присутствие киношников, но в облике Эли было несколько характерных чёрточек, которые я уже никогда не забуду и не спутаю. Ну ладно, внешность, кто-то на кого-то всегда похож. Но имя? А «покровительство» героям? Это тоже случайное совпадение?

Я тут бегаю, изображая из себя умного, хитрого и крутого, а он тихонечко посмеивается, наблюдая за мной? Я-то считал себя исключительным, ради которого всё затеяно, вокруг которого всё вертится, а я всего лишь один из многих, совершающих убийства для развлечения публики?! Внутри заклокотала злость.

Я вскинул руку в приветствии на манер римских гладиаторов.

— Аве, Эли! Идущий на смерть приветствует тебя!

Будто в ответ на моё приветствие, среди ясного неба над храмом сверкнула огромная молния, и уши заложило от грохота. Монах испуганно присел, а я так и застыл с поднятой рукой. Получается, что Эли слушает меня каждую минуту и в любой момент может сотворить что угодно? А я у него вместо таракана, которого подгоняют в нужную сторону? Ах ты, сука!

Монах немного пришёл в себя и затараторил.

— Вот видите, господин, какое хорошее знамение! Эли явно благоволит к вам, раз откликнулся на ваше приветствие! А если вы ещё и возложите богатые дары, то он обязательно позаботится, чтобы ваша дорога была лёгкой, а враги повержены!

Уж этот точно позаботится, с ненавистью подумал я. И о дорогах, и о врагах. Я бы с огромным удовольствием «возложил» этой статуе чем-нибудь вроде кувалды или ломика. Только ведь окружающие не поймут. Да и сама статуя ничем не виновата — это ведь просто кусок мрамора иди ещё чего. Эли следит совсем другими способами, которые я даже представить не смогу. Если уж он со временем играет, то для него устроить скрытую съёмку — даже плевать не понадобиться.

А он хорошо устроился! Нашёл удобную планету с подходящим климатом, исторической эпохой. Организовал станции наблюдения, пункты контроля. И массовки организовывать не нужно — всегда можно найти резню с нужными участниками. И по количеству, и по форме, и по оружию. Только успевай снимать кровавые подробности. Потом добавить кадры красивых замахов «нужного» героя, небольшой монтаж и пожалуйста — готовый фильм в духе Конана местного розлива.

Странно только, что об Эли здесь знают. Если он поднялся до уровня одного из местных богов, значит раньше он был менее осторожным. Общался напрямую с героями, подталкивал их на путь истинный всякими чудесами и «ласковым» словом. Вполне может получиться, что у него и сейчас несколько «фильмов» в производстве.

А я послушно вкалываю, убивая для его удовольствия и кошелька.

Внутри всё почернело от ненависти. Хочется убийств — получишь! Только совсем не тех, которые нужны тебе. Не будет ничего хорошего и героического. Буду грабить, мучить, подличать! Посмотрим, что ты сможешь сделать с такими кадрами!

Не обращая внимания на жреца, я вернулся на площадь и остановился, не зная куда идти и что делать. То, что мне не отсидеться в тихом месте, я решил сразу. Бегать, похоже, тоже. Разве что найду себе новых приключений на дорогах в виде очередных чудовищ типа тварков, а может и ещё чего похлеще. Значит, надо попробовать почудить здесь, в столице? Попробовать опуститься на местное «дно» и оттянуться от души? Эли это очень не понравится, так что жить мне останется недолго. Зато ему хоть немного насолю! А, помирать, так с музыкой! Надо только по старому обычаю привести себя в порядок перед смертью.

Заметив вывеску местной парикмахерской, свернул туда. Начнём красоту с причёски.

Брадобрей усадил меня в кресло, накинул простынку.

— Как будем стричь?

Я разглядывал себя в мутном зеркале первый раз на этой планете. Толком было не понять. Каштановые волосы до плеч, превратившиеся в спутанную копну. Последний месяц мне было не до них, и расчёсывался я, в лучшем случае, ладошкой. Кучерявая бородка, усы. На лице выделялись светлые голубые до льдистости глаза. Нос вроде правильный.

Мужики здесь выглядели по-разному, но я уже заметил, что чем выше было положение и богаче одежда, тем меньше волос оставляли на лице.

— Значит так. Бороду сбрить, усы короткие до губ, небольшие. Волосы… — я задумался. Налысо — пошло. Длинные с косичкой — противно. Под горшок — слишком уж по-русски. Локоны в стиле Людовиков — могут неправильно понять. Я перебрал в уме местные варианты причёсок. Потом всплыла одна из разновидностей — те, кто носил её, обычно имели заносчивый неприятный вид.

Я обрисовал брадобрею что я хочу. Тот понятливо кивнул, но сразу как-то потускнел. Я закрыл глаза и чуть не уснул под позвякивание ножниц. А когда всё закончилось и я открыл глаза… На меня в упор смотрел убийца. Худощавое лицо, нехороший прищур, жёсткий взгляд, зло поджатые губы. Волосы со лба и с правой стороны головы зачёсаны на левую сторону, создавая некое подобие берета. Из-за нессиметричности причёски лицо приобрело зловещую неправильность. Я довольно улыбнулся, и изображение в зеркале оскалилось в ответ. Мне надо почаще улыбаться, решил я. Тогда друзей у меня точно не будет.

Следующую остановку я сделал в лавке с одеждой. Портной (или продавец) на этот раз не угодничал и не улыбался. Просто чуть согнулся и ждал, почти не поднимая глаз.

— Нужна одежда, достойная меня — я спесиво приподнял подбородок.

— Для каких случаев?

Действительно, куда я собрался?

— Один комплект для торжественных случаев, один повседневный и… и один дорожный. Пару комплектов шёлкового белья, если оно у вас есть. Десяток рубашек.

Портной приоткрыл занавесь в примерочную.

— Прошу.

Через час я вышел на улицу, одетый по последней местной моде. Фиолетового цвета шёлковая рубашка со стоячим воротничком. Чёрная куртка из тончайшей замши с вышивкой. Штаны из тёмно-серого бархата и мягкие сапоги, закреплённые ремешками под коленями. Пояс с серебряными накладками.

Я огляделся по сторонам. На улицы опускалась темнота. Ну что ж, подходящее время начать новый этап моей жизни. Одежду портной доставит в таверну, так что у меня нет ни материальных, ни моральных ограничений. Можно погулять, набить кому-нибудь морду, кого-нибудь ограбить. Не ради денег, а ради развлечения. Может ещё что-нибудь интересное подвернётся.

Если последний месяц я оглядывался, стараясь избежать опасности, то теперь я сам стал опасным. Основная масса прохожих, одетых попроще, чем я, старались обойти меня подальше. Те, кто с оружием, старались не смотреть прямо в глаза. Вот так всегда — хочешь жить мирно — обязательно найдётся идиот, желающий почесать об тебя кулаки. А вот если сам захотел подраться, то желающих помочь тебе становится резко меньше.

Гробить добропорядочных граждан было как-то мелко, и тогда я решил прошвырнуться по тёмным закоулкам — неужто здесь всё настолько хорошо, что не найдётся желающих ограбить богатого придурка?

Несколько переулков оказались просто тёмными и пустыми. Потом послышались громкие голоса. Шум драки, быстро переросшей в настоящий бой, сначала меня не заинтересовал. Мало ли кто с кем и почему выясняет отношения. Но заняться было нечем, свою жизнь я сейчас ценил не очень, так почему бы не узнать что-то новое?

Свернув в ещё один переулок, я метров через пятьдесят увидел и дерущихся. В свете фонаря их было видно очень хорошо. Судя по одежде и матам, троица гопников прихватила богатенького мужика, и теперь пыталась с помощью ножей и мечей привести его в состояние, удобное для ограбления. Мужика это не устраивало, и он ожесточённо отбивался, стараясь, чтобы его не взяли в кольцо. Звону и шуму было много, а вот результата не было. Троица гопников действовала слаженно, но и жертва оказалась кусачей, постоянно угрожая ранами нападающим. Вот они и бегали кругами по перекрёстку, в ожидании, что кто-то споткнётся или совершит грубую ошибку.

Не таясь, я подошёл и встал под фонарь. Отсюда и видно лучше, да и меньше вероятность, что прибывшее к одной из сторон подкрепление угостит меня ножом или стрелой из темноты. Мелькнувшую было мысль вмешаться я сразу отмёл. Жили они тут без меня, и дальше проживут. Всех не защитишь, всем слёзы не утрёшь. Да ещё и неизвестно, кто здесь прав, кто виноват. И роль у меня сейчас совсем другая — подлец, предатель и убийца. Я скривил губы в усмешке и встал поудобней, чтобы свет фонаря освещал моё лицо получше. Снимайте, господа, снимайте! И любуйтесь, каким может быть герой-попаданец!

Моя фигура и моё поведение наконец привлекли внимание сражающихся. Сначала меня заметил одиночка. Взгляд его заметался, будто выискивая подмогу, он занервничал и пропустил несколько лёгких ударов. После этого он взял себя в руки и снова начал биться в полную силу. Но вот поворачиваться ко мне спиной не решался, а стал отступать по кругу вокруг фонаря. Нападающие тоже занервничали, не зная, что от меня ждать. Один направился было ко мне, но одиночка тут же воспользовался уменьшением количества противников и зацепил одного из них по ноге. Наступило шаткое равновесие.

Теперь сражающиеся двигались по кругу вокруг фонаря, не решаясь повернуться ко мне спиной. В какой-то мере это больше помогло одиночке — теперь на него нападали только спереди. Вот он зацепил второго, потом уже легко одолел и оставшегося бандита.

Но и ему победа далась нелегко. Правая рука с трудом держала меч, а по пальцам бежала кровь. И хромал он теперь очень заметно. Остановился, не спуская с меня взгляда. Я тоже с интересом рассматривал его. Крепкий, уверенный в себе мужчина. Растрёпанные длинные волосы, залитое потом и кровью лицом. Одежда дорогая, хоть и неисправимо порванная, порезанная, в грязи и крови. Несколько минут он пытался успокоить дыхание.

— Благодарю вас, что вы позволили мне передохнуть. Теперь я готов. Нападайте!

— На кого? — не понял я.

— На меня!

— А зачем? — я перестал понимать наш разговор.

Похоже, мужчина тоже был удивлён.

— Разве вы не с ними? — он кивнул на убитых.

Я мотнул головой.

— Нет.

— И не будете меня убивать?

— А почему я должен вас убивать? Я вас знать не знаю, вижу в первый раз. Зачем мне это?

Мужчина настороженно смотрел на меня, как будто хотел уловить ложь, и вдруг довольно резко бросил:

— А почему тогда ты не помог мне расправиться с этими бандитами?!

— А с какой стати я должен за тебя заступаться? — снова удивился я — Кто из вас хороший — в темноте не видно, причину драки я не знаю. Может, это ты обижаешь слабых и беззащитных, а ребята хотели восстановить справедливость. Вот был бы ты молоденькой красавицей, тогда бы я ещё подумал.

— Ну уж нет, — хмыкнул мужчина — лучше останусь каким есть. Так что тогда ты здесь делал? — неожиданно строго спросил он.

Я пожал плечами.

— Шёл мимо, услышал шум, решил посмотреть на бесплатное развлечение.

— И не испугался?

— Чего? — не понял я.

— Что сам можешь погибнуть.

— Последнее время у меня с этим проблема.

— Умереть?

— Решить, как же я к этому отношусь.

Мы ещё постояли, разглядывая друг друга.

— Ну ладно, цирк кончился, пойду дальше развлечения искать.

— Подожди. Могу я попросить о помощи?

— Смотря что надо делать.

— Меня всё-таки ранили и я не уверен, что смогу защитить себя, если на меня нападут снова.

— Драться за тебя я не буду — сразу отрезал я.

— Я заплачу.

— Без разницы.

— Тогда хотя бы проводи меня.

— Далеко?

— Не очень.

— Сколько заплатишь?

Мужик скривился.

— Тут пройтись всего несколько кварталов.

— Бесплатно не пойду — отрезал я. Мне начинало нравиться злить этого мужика — больно уж быстро он переходит от просьб к приказам. Тот скривился.

— Хорошо, получишь ты свои деньги.

— Сколько? — сразу решил уточнить я.

Мужик полез в кошелёк, висевший на поясе, выгреб оттуда несколько монет и сунул мне.

— Хватит?

Я мелком глянул — несколько серебряных и даже одна золотая. Нормальная цена за вечернюю прогулку.

— Сойдёт.

Отойдя к убитым, нарезал из их одежды несколько полос и помог мужику наскоро перевязать раны на руке и ноге. Перед тем как тронуться, огляделся по сторонам. Вроде всего-то сотня метров от главной улицы, время не очень позднее и даже фонарь светит. Но бой длился минут пять, а никто даже не поинтересовался, что здесь происходит. Переулок как вымер, в окнах домов, выходящих в переулок, ни огонька. Наверняка за нами наблюдают, но выйти никто и не подумал. И стражу не вызвали. Надо иметь в виду, что в подобной ситуации следует рассчитывать только на себя. Может поэтому мужик и дрался с таким упорством, что не надеялся на помощь, а меня принял за ещё одного убийцу. К тому же неизвестно, кто он сам. Так что расслабляться мне рано. Смерти я сейчас не боюсь, но и умирать не тороплюсь. Интересно бы посмотреть, чем этот бардак закончится.

Пристроившись немного правее и чуть сзади, я принялся наблюдать за мужиком. Тот хоть и держал руку на перевязи, прихрамывал, его пошатывало, но падать в обморок пока не собирался. Вот и спрашивается — зачем я ему понадобился? Ему, конечно виднее, сколько у него врагов и как они могут свести с ним счёты. А если это умная подстава? Шёл я наобум, в этот переулок свернул чисто случайно. Предусмотреть такое почти невозможно, но кто его знает… На всякий случай я приотстал ещё на пару шагов. Может это у меня и шизофрения, но получить в темноте нож в живот из-за собственной доверчивости не хотелось бы.

Мы немного поплутали по переулкам, а потом попали на задворки какого-то особняка. Мужик уверенно направился к неприметной двери, и мы попали, как я понял, на служебный вход. Довольно широкие коридоры, но скоро потянуло вкусными запахами с кухни, стали попадаться слуги. Одного из них мой наниматель сразу отправил с каким-то заданием. Ещё несколько переходов, лестница на второй этаж, и мы оказались в спальне.

Сразу прибежала парочка слуг, и принялись суетливо обихаживать хозяина. То, что он здесь не гость, сомнений уже не оставалось. Его осторожно раздели, стали обтирать влажными тряпками. Вскоре прибежал и местный эскулап с дежурным саквояжем. Этот действовал гораздо профессиональнее. Прочистил раны, наложил швы, принялся тщательно бинтовать.

От нечего делать я стал прохаживаться по комнате, разглядывая обстановку. Ничего особенного. Нечто в духе Людовиков. Широкая кровать с балдахином, полы устланы коврами. У одной из стен большой камин с горкой аккуратно сложенных поленьев. Нижняя часть стен обшита панелями из очень приятного и на вид и на ощупь дерева. Бархатистые шторы, резной столик, фигурные подсвечники, огромные кресла, так и зовущие развалиться. Я с улыбкой гладил понравившиеся вещи — а неплохо мужик устроился! Даже несколько безделушек, стоящих на каминной полке, говорили о вкусе и богатстве хозяина. Несколько раз даже ловил себя на ощущении, что я каким-то образом вернулся на Землю, и сейчас за спиной откроется дверь и войдёт какая-нибудь группа туристов, увешанных фотоаппаратами, чтобы полюбоваться этой роскошью и красотой. Но минута проходила за минутой, но никто не входил. Врач занимался лечением, хозяин дома скрипел зубами, но терпел боль молча. И постепенно ощущение Земли исчезло. Это другая планета, другое время, другие люди и другая жизнь.

Дождавшись, пока хозяин получит все положенные процедуры, я поинтересовался:

— Я больше не нужен?

Тот оглядел меня, как будто видел в первый раз.

— Задержись.

Взмахом руки отправив всех из спальни, встал, прошёлся, не спуская с меня взгляда.

— Я — барон Легано. А кто ты такой?!

Я осторожно отступил на шаг. Или этому барону отшибло мозги, или ему дали неправильное лекарство.

— А я — Гордан. Если вы забыли, то я сопровождал вас после схватки.

— Не считай меня идиотом! — резко оборвал меня барон — Я прекрасно всё помню. Я спрашиваю, кто ты такой?

— Так я вроде сказал?

— Твой титул?

— Я наёмник. Какой титул ещё нужен?

— Наёмник, который с улыбкой рассматривал убранство моей комнаты? Наёмник, который понял смысл статуэток работы Шанкала? Признавайся, подлец, что тебе поручили?! Убить меня? Втереться в доверие?!

Барон распалялся всё больше. В моём понимании — на совершенно пустом месте. И когда он попытался схватить меня за грудки, я врезал ему в челюсть. Не для того, чтобы вырубить, а так, немного охладить и отодвинуть от себя. Красивый полёт барона непостижимым образом совпал с появлением в комнате двух женщин. Одна из них с криком бросилась закрыть собой барона, упавшего на кровать, вторая осталась стоять в дверях. Ну почему мне так не везёт?! Что, мне теперь и бабам придётся рты затыкать? Или просто рвануть по коридорам?

Поворачиваюсь к двери и натыкаюсь на ошалелый взгляд… Вероны. Чистенькая, принаряженная, почти красивая, она смотрела на меня как на привидение. Когда я сам немного отошёл от удивления, то не нашёл ничего умнее, чем спросить:

— А ты что здесь делаешь?!

Верона вдруг заулыбалась.

— Я здесь в гостях. Меня пригласили. А вот что ТЫ здесь делаешь?

— А меня барон попросил его проводить до дома.

— И поэтому ты его бьёшь?

— А нечего всякую хрень собирать — мгновенно вскипел я — Сам позвал, а теперь чуть ли не убивцем объявил, за грудки хватает…

— Но ты же не собираешься его убивать? — перебила меня Верона.

— А зачем мне это надо?!

— И бить больше не будешь?

— Если снова не полезет! — я начал понемногу остывать.

Верона повернулась ко второй женщине.

— Баронесса, ни вам, ни вашему мужу ничто не угрожает. Гордан бывает очень резок, но обычно для этого имеются веские основания. Не хочу обидеть вас, барон, но вы, возможно, спровоцировали Гордана.

Барон, скривившись, потрогал опухающую скулу.

— Вы его знаете?

— Да. Это тот человек, который сопровождал меня в поездке. И несколько раз он спасал мне жизнь.

— А если это был хитрый план, чтобы втереться в доверие?

— Возможно. Но для начала я верну свой долг, и только потом начну его подозревать в чём-то. И вообще, почему у вас возникли такие подозрения? — Верона решила перейти в наступление.

— Недалеко от дома на меня напали трое бандитов, а этот… — барон покосился на меня — даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь.

— Зачем же вы привели его сюда?

Барон немного смутился.

— Я не был уверен, что смогу дойти сам.

— И что произошло дальше?

— Он назвался наёмником, а потом разглядывал мою комнату с улыбкой, как будто всю жизнь провёл в таких условиях!

— И что?

— Что?! — барон начал багроветь — Вы тоже считаете, что моя спальня, на обустройство которой я потратил огромные деньги, не слишком отличается от тех помещений, в которых живут обычные наёмники?!

Верона огляделась по сторонам и чуть улыбнулась.

— Так вот в чём дело! Можете успокоиться, барон. Гордан — не совсем обычный наёмник. У него своеобразное отношение к деньгам и окружающим. И он одинаково хорошо чувствует себя в любой обстановке. Не удивлюсь, если у него сейчас нет ни монетки. Или наоборот, карманы полны золота.

Не удержавшись, я хмыкнул. Барон это заметил и пробурчал:

— Однако это не помешало ему потребовать с меня деньги за обычную прогулку.

Я уже хотел врезать ему за жадность, но Верона строго посмотрела на меня, и я сдержался.

— Если вы не против, барон, то мы покинем вас.

— Да, так будет лучше.

Мы шли по каким-то коридорам. Верона почему-то улыбалась каким-то своим мыслям, а у меня настроение с каждым шагом становилось всю хуже.

— Верона, тебе не кажется странным, что мы с тобой снова встретились?

— А что, не должны были?

— Ну, вчера я ушёл, сам не зная куда, а сегодня из-за случайной встречи с бароном оказался в одном доме с тобой!

— А, вот ты про что. Барлан — город маленький. Достаточно утром чихнуть, и к вечеру об этом будет судачить весь город. А уж знакомых можно встретить в любом закоулке.

В принципе, в подобное я могу поверить. Сам знаю пару историй, когда из маленького городка люди уезжали в областной центр-милионник, знакомились там, а потом выяснялось, что они из одного города, да ещё и жили на соседних улицах.

Но мы с Вероной?! Два раза я уходил от неё, и два раза судьба (или ловко подстроенные обстоятельства) снова сводила нас вместе. Вот как она узнала, куда я приду? Или это барон всё устроил? Привёл Верону к себе домой, потом устроил драку с грабителями, рассчитывая на мою помощь. Потом в качестве благодарности пригласил бы к себе домой. Но грабители-то умерли по-настоящему! Да и кто мог знать, куда я пойду, если я сам этого не знал?! Но списать всё на случайность — язык не повернётся. Не верю!

— Знакомых может быть много, но я-то один! Тебя такое везение не настораживает?

— Очень — Верона вдруг помрачнела — Ты появляешься перед тем, как мне начинает грозить опасность.

Я даже остановился.

— Хочешь сказать, что я приношу беды, а может и сам их организую?!

— Я хочу сказать, что ты появляешься очень вовремя и спасаешь меня. Теперь я почти спокойна, но ожидать непонятно чего не очень-то приятно.

Я невольно потянулся к ножу — ведь в чём-то Верона права. Стоит мне с ней встретиться, и у нас начинаются неприятности. Что ждёт нас на этот раз? Заметив моё движение, Верона тоже настороженно огляделась по сторонам.

— Что будем делать?

Я убрал руку с ножа.

— Ничего. Ты пойдёшь к себе домой, а я к себе.

Верона удивлённо распахнула глаза.

— Но…

— Никаких «но» — оборвал я её — Если меня не будет рядом, то и грозить тебе ничто не будет. Может в чём-то ты и права, и я, действительно, притягиваю неприятности — благодаря козлу Эли, промелькнуло в голове. И если я буду держаться от Вероны подальше, то и ей будет спокойнее, и я со своими мелкими проблемами как-нибудь справлюсь. Как в ванной, например.

— Как ты можешь так говорить?!

— Могу! — отрезал я — Может, я многого и не знаю, но подозрений у меня выше крыши.

— Но хотя бы до дома проводишь? Там мне будет спокойнее.

Я хотел снова отказаться, но сработали остатки былого воспитания — девочку нельзя бросать одну на ночных улицах. Как я сам буду потом добираться, этого уже никого не волнует.

— Хорошо — я вздохнул — До дома провожу.

Поездка до дома Вероны прошла в молчании. Верона косилась на меня, о чём-то думала. А я настороженно прислушивался в ожидании новых ужасов.

На удивление, дорога прошла без приключений, никто не пытался приставать к нам. Добравшись до дома, проводил Верону до самой спальни. Как заправский телохранитель проверил все уголки, но и здесь всё было в порядке. Я уже повернулся к двери, как Верона прервала молчание.

— Гордан…

— Что?

Верона кивнула в сторону кровати.

— Может…

Что — «может»? Заняться сексом? Снова, как в дороге, спать в обнимку, прижавшись друг к другу в страхе перед неведомым? Ну уж нет! Ни к тому, ни к другому я сейчас не расположен — Верона вызывала только чувство глухого раздражения. Может она и не виновата ни в чём, но находиться с ней рядом было неприятно.

— Мне пора домой. А если страшно, позови слуг, пусть дежурят у дверей.

Лицо Вероны закаменело.

— Уже поздно. Как же ты будешь добираться к себе?

— Прогуляюсь.

— Возьми хотя бы мою коляску.

Ага, чтобы она узнала мой адрес?! Хотя… После встречи в доме барона считать, что я от кого-то смогу спрятаться — просто смешно. На меня внезапно навалилась усталость, и я даже был вынужден прислониться косяку.

— Хорошо, скажи своему кучеру.

Верона торопливо подошла, с тревогой глядя на меня.

— Гордан, ты в порядке?

— В порядке, но мне всё-таки лучше уехать. А ты запрись и никого не пускай. Мало ли…

Дорога до таверны прошла без приключений. Я бросил кучеру серебрушку за труды, а сам вошёл в дом. Поездка меня расслабила, спать хотелось неимоверно, но и перекусить не мешало. Тем более, что не смотря на позднее время, в обеденном зале народ был. В одном из углов сидела группа молодёжи, изображающая из себя заговорщиков. Во всяком случае, они постоянно шептались, склонившись друг к другу. Недалеко от них сидел мужчина с бутылкой вина. Этот, видимо, решал какие-то свои проблемы, потому что его ничто не интересовало, кроме своего стакана. В глубине зала устроилась молодая парочка. На столе у них стояла свеча, и больше им никто не был нужен. Как и мне. Служанка (не та, что днём) быстренько притащила холодного мяса, хлеба и вина, и я принялся за еду.

Но вино облегчения не принесло, и настроение становилось всё более поганым. Ну что за жизнь такая! То бандиты, то Эли, то Верона. Смогу я когда-нибудь пожить спокойно? Просто жить, не оглядываясь по сторонам и не ожидая новых приключений? Просто ходить на работу, заниматься любимым делом, а вечером просто посидеть с любимой книжкой, не ожидая удара из-за угла?

Раздражение стало подниматься внутри, формируясь в желание кого-нибудь ударить. А тут ещё заговорщики, разгорячившиеся от своих споров, утратили осторожность, и до меня стали доноситься отдельные фразы. Сначала я пропускал их мимо ушей, но затем прозвучало «принять меры», «благо народа». Невольно я улыбнулся — живут же люди! Развлекаются играми в больших дядей, и наплевать им на окружающих. Но мою улыбку и взгляд заметили. Один из самых рьяных спорщиков начал приподниматься.

— Что, нравится подслушивать? — с угрозой протянул он.

— Вы бы поменьше орали, вас бы и слушать никто не стал.

— Счастье народа стоит того, чтобы кричать об этом на каждом углу!

— Горластых много, работать только некому.

Теперь уже в мою сторону смотрела вся компания.

— Мы готовы жизнь отдать ради святого дела!

Я отмахнулся.

— Многие так говорят. Только вот жизней лишается народ, когда начинает воевать за такие идеи. Чем руками махать, лучше бы сделали счастливым кого-то конкретно из этого народа. Мастерскую или деревню купили и сделали работников богатыми и счастливыми. С малого начинать надо, с малого.

— Но ведь это только малая часть, а мы хотим счастья для всех!

— Если вы не сможете справиться с малым, то какой от вас будет толк, если вы дорвётесь до большего?

— С такими законами и с такой верхушкой ничего сделать нельзя!

— А законы всегда будут «такими», что кого-то будут не устраивать. И «верхушку» никогда не будут любить. Так что единственное, чего вы добьётесь — это дорваться до власти. А всё остальное останется по-прежнему. Только врагов у вас станет побольше — все, кто ниже вас.

Заводила от возмущения стал красным.

— Ты, ты… провокатор! Не слушайте его!

Я довольно улыбнулся. Интересно, а драться они полезут?

— И в этом вы не оригинальны. Если каждого несогласного объявлять врагом, а потом уничтожать, то за чьё счастье вы собрались сражаться? Тех, кто послушен, всегда согласен? А я ведь тоже часть народа, вы и меня должны обеспечить кусочком счастья.

Ехидства в моём голосе хватило бы на десятерых. Я приготовился к драке. Ну, ну! Кто первый кинется? Молодой и самый рьяный?

Но неожиданно заговорил самый взрослый и серьёзный из сидевших за столом.

— Вы нас совершенно не знаете, а уже обвинили во всех смертных грехах.

— А чего тут знать? — удивился я — Неужели вы считаете, что ваши предки, деды, отцы были глупее вас? И что они не мечтали о счастливой жизни? И любые ваши идеи уже кто-то предлагал? Неужели те, кто сейчас наверху, мечтают о том, как сделать страну бедной и слабой? Всему должно быть своё время. Почитайте историю внимательно, в ней всё повторяется. Посмотрите на идеи, на то, как их претворяли в жизнь и к чему это привело. Только не думайте, что вы умнее, и не совершите их ошибки — у вас и своих хватит!

Старший медленно поднялся, а следом вскочили все. Но драка не началась. Старший коротко бросил:

— Уходим — и все послушно отправились на выход.

Я разочарованно вздохнул — ведь счастье было так близко! Самому рьяному я сломал бы нос, чтобы не сильно его задирал. А тому, что сидел с краю и уже взялся за нож — руку. А теперь вот придётся снова сидеть наедине с бутылкой и снова перебирать собственные неприятности.

Неожиданно перед моим столом нарисовался мужик, который до этого пил в одиночку.

— Не будете против, если я сяду за ваш стол?

Я мельком оглядел его. Вроде одет неброско, но одежда явно хорошая. Почти не пьян, да ещё и со своей бутылкой в руке.

— Присаживайтесь. Только каждый будет пить своё — на всякий случай уточнил я.

Мужик хмыкнул, но согласно кивнул. Мы накатили по стаканчику, помолчали.

— А мне понравилось, как вы разговаривали — прервал молчание мужчина — Вы не думали сменить род деятельности?

— Стать провокатором?

— Ну, зачем же так — улыбнулся мужчина — Вовремя сказанное умное слово могло бы значительно сократить работу Тайной страже.

Вон даже как? Это намёк или предложение? Но мне это неинтересно, и я отмахнулся.

— Какое уж там умное… Так, общие фразы. И не истина в последней инстанции. Да и ребята, едва выйдя на улицу, сразу забудут про пьяного наёмника, вздумавшего учить их жизни.

— Как знать. А вдруг хоть кто-нибудь задумается?

— Меня это мало волнует. Хотелось подраться, вот и зацепился языком за случайную фразу. А они вот не захотели… — я грустно вздохнул.

— Да, жалко — согласно кивнул мужчина — Одному я бы точно попортил лицо с удовольствием.

Мы с пониманием засмеялись и накатили ещё по стаканчику. Мужик начинал мне нравиться, хотя и чувствовалось, что он далеко не прост. Что-то ему от меня надо, раз подсел. А что я могу поиметь с него? Тот понял мой взгляд.

— Что-то хотите спросить?

Точно, можно узнать хоть что-то об этом мире.

— Вы знаете барона Легано и леди Верону?

— Лично, разумеется, нет — не тот уровень. Но кое-что слышал.

— Что их объединяет?

— Объединяет? Не знаю. Но они оба королевской крови. Так что вполне могут общаться и просто так.

Я попытался переварить услышанное.

— Верона — королевской крови? Уж не дочка ли короля?

— Да нет, всего лишь племянница — улыбнулся мужик — И королевой ей никогда не стать — у неё куча родни, которая имеет гораздо больше прав на трон. В молодости её отдали замуж за уважаемого человека, но он быстро умер, и король взял её под своё покровительство. Иногда она даже выполняет его поручения.

— А нет ли у Вероны и Легано какого-нибудь могущественного врага — я наконец-то смог сформулировать свои неясные подозрения.

Мужик сразу перестал улыбаться.

— Почему вы об этом спросили?

— Есть некоторые факты, которые проще было бы объяснить именно так.

Взгляд у собеседника стал совсем пронзительным.

— Вы расскажете о них?

Я отрицательно мотнул головой.

— Пока они касаются только меня.

Мы помолчали. Наконец незнакомец начал медленно говорить.

— Ничего нового и интересного я не скажу. Просто ходят СЛУХИ, что некоторые из смертей лиц королевской крови, случившихся за последние пару лет, были не случайны. Доказательств нет и не будет, но когда умирает пять человек, да ещё и из одной семьи, поневоле задумаешься. И ещё ходят СЛУХИ, что за всем этим стоит лорд Киксо.

— Он что, местный злодей?

— Ну что вы, он очень уважаемый человек. Очень богатый, очень влиятельный, член королевского совета. И тоже, кстати, имеет некоторые права на трон. И предположить, что он убивает родственников, чтобы подняться поближе к трону — это… Можно быстро познакомиться с палачом.

— Но слухи всё-таки ходят. И для них должны же быть хоть какие-то основания.

— Это — СЛУХИ — подчеркнул мужик — И распускают их ВРАГИ лорда Киксо.

Я не стал спорить.

— Может, расскажете и о лорде Киксо, и о королевской семье?

Утром я никуда не торопился. Выспался хорошенько, потом долго наводил красоту. Ещё раз побрился, причесался, стряхнул пылинки с парадной одежды. И только после плотного завтрака отправился к лорду Киксо.

Особняк у лорда оказался очень большим, да ещё и хорошо охраняемым. У ворот долго выясняли кто я такой и что мне надо. Но, видимо, богатая одежда и уверенный вид с лёгким оттенком превосходства произвели впечатление, и меня с провожатым отправили к секретарю, где процедура расспросов повторилась. Потом пришлось ещё пару часов ждать, пока лорд соизволит меня принять. Я уже на три раза изучил все узоры на стенах, пять раз собирался плюнуть и уйти, но пересилил себя. Куда идти? То, что ожидает меня за этими стенами, я уже знаю. А встреча с лордом может добавить и новые варианты.

Время тянулось медленно, и когда меня соизволили принять, я уже немного отупел и почти ничего не хотел. Ну, разве что в туалет и дать кому-нибудь в морду.

Лорд оказался невысоким худощавым мужчиной лет пятидесяти с невыразительным лицом. Встреть такого на улице, и через мгновение забудешь. А вот здесь он был хозяином. Одежда сверкала золотым шитьём, да и секретарь поклонился очень уж почтительно.

Лорд стоял спиной к окну, и падающий свет затенял его лицо. Приём старый, но вполне работоспособный. Я с готовностью встал так, чтобы свет падал в лицо мне — пусть любуется, если хочет.

— Так что вы хотели, — лорд заглянул в поданный секретарём листок бумаги — господин Гордан?

— Служить вам, милорд — я чуть не вытянулся по стойке смирно.

— Служить мне — задумчиво повторил лорд, разглядывая меня — Похвальное желание. А что вы умеете? В чём проявили себя в последнее время и чем можете быть полезны?

— Из умений, наверное, главное, что я могу неплохо драться. А в последнее время сопровождал леди Верону в путешествии. Не скажу, что это полностью моя заслуга, но домой она вернулась живой.

Поза лорда вдруг неуловимо изменилась.

— Так это вы… — чуть изменившимся тоном протянул он — Странно. О вашем роде и лично о вас всегда шла слава, что вы безоговорочно преданы королю. И вдруг вы приходите ко мне? Разве вы не слышали тех подлых слухов, которые распускают обо мне мои враги?

Я постарался улыбнуться гадко и многозначительно.

— Разумеется, слышал. Но ведь это только слухи! К тому же, служение леди Вероне не принесло мне особого богатства, а мне надоело считать каждую монетку. И даже если в слухах есть хоть толика правды… Что ж, и про меня будут говорить, что я был предан новому королю.

— Поосторожнее в словах, а то вас могут неправильно понять — прервал меня Киксо.

— Главное, чтобы меня правильно поняли вы, милорд — я чуть склонил голову.

Лорд в задумчивости долго смотрел на меня.

— Ну что ж, вы можете оказаться полезным в определённых обстоятельствах. Что бы вам такое поручить? — Он прошёлся по кабинету — насколько далеко вы готовы зайти?

Я убрал улыбку с лица.

— Я выполню любой приказ.

— Любой?

— Любой.

— Ну что ж, — лорд снова прошёлся по кабинету — первое задание будет очень простое. Вам надо наладить отношения с леди Вероной, стать ей близким, насколько это будет возможно. И обеспечить её безопасность, насколько это в ваших силах.

Я чуть не взвыл. Да что же такое здесь творится?! В какую бы сторону я не бежал, меня тут же заворачивают к Вероне! Она что, какая-нибудь избранная, которой я должен служить? Или это Эли промывает мозги всем встречным, чтобы загнать меня в рамки сценария? Или всё гораздо проще, и Лорд просто издевается над моими попытками приблизиться к нему и вежливо посылает туда, откуда я пришёл, а может и подальше. Или проверяет мою способность слышать больше, чем говорят?

Я горделиво выпрямился.

— Милорд, чтобы соблазнить женщину, приказы мне не нужны. А если уж вы указываете конкретную цель, то мне надо понимать, что и зачем я должен делать. Тогда и толку от моей работы будет гораздо больше.

— Вы разве не знаете, что леди Верона — одна из возможных претендентов на трон?

— И что? Она так далеко в списке, что об этом можно забыть.

— Как знать, как знать. Достаточно повару на приёме у короля проглядеть несвежие продукты, и список претендентов может сократиться очень быстро и очень значительно. Одинокая женщина будет в трудном положении, а тут рядом вы — воин без страха и упрёка. И будет вполне естественно, что вы предложите ей руку и сердце, а она захочет иметь рядом такого надёжного мужчину. «Консорт при королеве» звучит, может, и не очень величественно, но при надлежащем уме он вполне может стать реальным владыкой в королевстве. Разве плохо? Да и земель у неё много, и сама она ещё не старая. Какие бы события не произошли, в проигрыше вы не окажетесь, так что можно и потерпеть. Тем более, что после событий последних недель она относится к вам очень хорошо. Возможно, мы даже организуем вам ещё несколько поводов продемонстрировать свою смелость и преданность.

Милорд улыбнулся ещё более гнусно, чем я. А у меня вдруг мелькнуло в голове — слишком уж быстро эта скотина разоткровенничался. Судя по его намёкам, консортом я может и стану, но очень ненадолго. Ровно настолько, чтобы успеть передать власть ему. Не более. А потом торжественный обед и очередная ошибка повара, неправильно приготовившего рыбу. Фуго, например. Но демонстрировать сомнения сейчас может быть вредным для здоровья.

Я коротко кивнул.

— Я преклоняюсь перед вашей мудростью и предусмотрительностью. Всё, что в моих силах, я сделаю. Но могут возникнуть затруднения в другом. Я мог свободно говорить с леди Вероной, пока мы были в походе. Но сейчас, когда она снова леди, а я всего лишь наёмник, организовать встречу мне будет непросто.

— Да это немного затруднительно, — он вдруг улыбнулся — но если вы перестанете скрывать своё происхождение, то это снимет многие вопросы.

Я в недоумении посмотрел на лорда, но тот небрежно отмахнулся.

— Мне по должности положено быть в курсе того, что творится в королевстве, а ваша история в своё время наделала много шума, барон. Вам достаточно назвать свой титул, и двери любого дома распахнутся перед вами.

Лорд улыбался, а стоял дурак дураком. Какой барон? Какая история? Но разговор надо заканчивать, пока лорд не передумал.

— Хорошо, этот вопрос снят. Остался вопрос денег.

— Денег?!

— Мне предстоят большие расходы на ухаживание…

— Судя по вашей одежде, в средствах вы не ограничены.

— Это будет подтверждением, что я выполняю ваше задание, а не просто уговариваю женщину на постельные утехи.

— А вы наглец — протянул лорд — Ну да ладно.

Он достал из ящика стола увесистый кошелёк и протянул мне.

— Купите леди Вероне много цветов с наилучшими пожеланиями. Без упоминания имён разумеется.

Я коротко поклонился.

— Я буду счастлив служить вам, милорд. Могу ли я рассчитывать на ваши советы и в дальнейшем?

Лорд чуть прикрыл глаза.

— Разумеется, Гордан, разумеется. А если вы ещё и будете следовать им, то ваши потомки смогут гордиться вами.

Неспешно идя по улице, я попытался разобраться в услышанном. Перед встречей я готовился ко всякому, но такой вариант даже не рассматривался. Если я правильно понял намёки Киксо, то причиной нападений на Верону и меня мог быть не только Эли, но и лорд. И слухи тогда имеют под собой почву — некто убирает конкурентов на пути к трону. Верона — женщина, но по местным законам и она может стать королевой. А если за всем стоит Киксо, то и её жизнь под угрозой. А ловко он повернул, невольно восхитился я. С одной стороны, он как заботливый дядюшка направляет меня защищать Верону. С другой стороны, в любой момент может последовать и прямо противоположный приказ. И ведь меня никто не заподозрит! Делай что хочешь — хоть яд в бокал, хоть удавку на шею. Про меня никто и не подумает.

И отказываться бесполезно — сам напросился. Да и может оказаться опасным. Стоит Киксо заподозрить, что я уклоняюсь от его поручения, и он может тут же прислать группу квалифицированных специалистов по мою душу. Чтобы случайно не сболтнул, и чтобы не обманывал, так сказать.

Ну что ж, Верона так Верона. Будем соблазнять и втираться в доверие. Немного подзабыл это дело, но, ничего, вспомню. Только радости Эли я не доставлю! Можно соблазнить, а потом бросить. Можно устраивать скандалы, как в бразильских сериалах, чтобы зрительницы обрыдались, что такая красавица связалась с таким подлецом, как я. Можно ещё что-нибудь придумать, но это потом.

Для начала надо втереться в доверие, а то может ничего у меня и не получится.

«Любовь по приказу», хмыкнул я. Такого в моей жизни ещё не было…