"Стражи полуночи" - читать интересную книгу автора (Уитли Дэвид)

3 Обмен

Прошло несколько месяцев, и Марк, к великому своему изумлению, осознал, что счастлив. Или, по крайней мере, очень близок к этому состоянию.

Казалось бы, никаких условий для того, чтобы чувствовать себя счастливым, у него не было. По ночам, когда мальчик, свернувшись калачиком, лежал в своей продуваемой сквозняками комнате, его одолевали мрачные мысли. Стоило ему задремать, перед ним вставало угрюмое лицо отца, который прикладывал к воску кольцо с печатью, скрепляя сделку. Сделку, благодаря которой его умирающий сын стал собственностью доктора Теофилуса. На удачу Марка, доктор сумел поставить его на ноги и сделать своим помощником.

Доктор становился другим человеком, когда вместе с Марком выходил на городские улицы. Во взгляде его появлялась настороженность, которой не было в башне. Дома, в своем кабинете, он предавался тяжелым и неприятным занятиям — вскрывал трупы, составлял снадобья, испускавшие отвратительный запах. Тем не менее в подвале, среди серых камней, доктор чувствовал себя в полной безопасности. Марк почти привык к своим новым обязанностям и внушил себе, что это всего лишь занятная игра.

Но когда доктор и его помощник совершали очередную вылазку в город, игра оборачивалась жуткой реальностью. Доктор прятал свое лицо под маской Жнеца, в прорезях которой темнели глаза. Марка он тоже заставил носить маску, объяснив, что она служит не только защитой от заразы, но и знаком того, что он находится на службе. Оказавшись за порогом башни, доктор Теофилус старался говорить как можно меньше и ходить как можно быстрее. Когда он перебирал инструменты или бутылочки с лекарствами, Марк замечал, что пальцы его слегка дрожат. Марк смотрел на руки доктора неотрывно — это избавляло его от необходимости смотреть на искаженные отчаянием и болью лица, окружавшие его со всех сторон.

Марк ничем не мог помочь этим людям. Ему оставалось лишь радоваться, что сам он не может снова заразиться серой чумой — так сказал ему доктор. Марк мало что понял из объяснений своего наставника, долго распространявшегося об очищении жизненных соков, но он твердо верил — доктор не станет вводить его в заблуждение. Тем не менее всякий раз, когда Марк оказывался на городских улицах, его охватывал страх.

Главной причиной этого страха был запах. Марк с ранних лет привык к запаху гниения, тухлой рыбы и речной тины. Вонь, распространяемая рекой Орой, насквозь пропитала бедняцкие кварталы, расположенные на ее берегах. Но над рекой всегда сияло небо, и порой это небо бывало голубым. Теперь, когда Марк вслед за своим хозяином бродил по закоулкам трущоб района Рыб, отдаляясь от портовых кварталов, где прошло его детство, небо исчезало за нагромождением крыш, почти касавшихся друг друга. Воздух, насквозь пропитанный болезнетворными миазмами, забивал Марку нос и рот, и у него начинала кружиться голова. Уродливые тени крались за ним по пятам, угрожая поглотить его целиком. Здесь, на этих грязных темных улицах, люди не имели привычки здороваться друг с другом и проходили мимо, понурив головы.

Иногда Марком овладевало желание заглянуть в свой прежний дом и узнать, жив ли отец. Но он чувствовал, как его что-то сдерживает. Пытаясь передать Лили свои ощущения, он сказал, что пространство между башней и родительским домом стало непреодолимым, и девочка поняла его. Он был благодарен ей за понимание. Оба догадывались, что, вернувшись домой, Марк, скорее всего, найдет там окоченевший труп отца. В противном случае его ожидала встреча с человеком, продавшим своего сына. Марк не мог решить, какой вариант представляется ему наихудшим.

В башне по-прежнему было сумрачно и пыльно, но за несколько месяцев Марк научился наслаждаться царившей там атмосферой безопасности. Прежде древнее здание внушало ему ужас, ныне, находясь за его пределами, он постоянно искал глазами силуэт башни и сознавал, что именно там теперь его дом. Всем болезням и недугам был закрыт доступ за эти надежные каменные стены. К тому же в башне обитало так мало людей, что переносить заразу было попросту некому. Когда после звездного дня Марка прошла неделя и настала пора сделать выбор, мальчик без колебаний заявил о своем намерении стать учеником доктора. Вслед за своим наставником он с готовностью оттиснул печать на расплавленном воске. На печати доктора был изображен герб его дедушки — шесть звезд, заключенных в круг. Но на диске нашлось место также для изображения двух змей, обвившихся вокруг палки, — символа целительства.

Теперь, когда у Марка было собственное кольцо с печатью, он чувствовал себя увереннее. Иногда, лежа в постели, он доставал кольцо и любовался им в свете догорающей свечи. В неровных отблесках казалось, что морская звезда двигается и шевелит лучами. Мальчик думал о том, что после обретения кольца он стал другим человеком, куда более значительным, чем прежде. Прежде он был просто Марком, теперь превратился в мистера Марка, владельца печати с морской звездой, ученика доктора Теофилуса. Впервые в жизни Марк знал, кто он такой, и это было чрезвычайно приятно.

Разумеется, в жизни его хватало и неприятных моментов. Ему по-прежнему приходилось прятаться, услыхав колокольчик графа. Несмотря на то что старый хозяин башни в течение нескольких лет не покидал своей обсерватории, он запрещал нанимать новых слуг, в особенности тех, что могли оказаться разносчиками заразы.

Когда Марк спросил у Лили, как ей удалось поступить на службу к графу, на губах девочки мелькнула грустная улыбка.

— Как только я узнала, что переплетчик намерен прогнать меня прочь, я написала графу письмо, — пояснила она. — Сообщила, что прочла все книги великого астролога графа Стелли и горю желанием служить ему. — Лили хихикнула, что случалось с ней чрезвычайно редко. — Кстати, я почти не погрешила против истины. Переплетать мне приходилось исключительно книги по астрологии, так что другого выбора у меня не было. Ответ не заставил себя ждать. На другой день граф прислал мне контракт, уже скрепленный его собственной печатью. По пути в башню я вручила этот контракт контролеру. — Несколько мгновений Лили молчала, разглядывая собственный фартук. — Представь себе, я ни разу не видела графа при дневном свете и почти не разговаривала с ним, — призналась она. — Он предпочитает отдавать распоряжения с помощью записок. Поэтому ему и требовалась грамотная служанка. В первой записке, которую я получила говорилось, что он намерен проверить, действительно ли я умею читать.

Лили. Эта девочка не выходила у Марка из головы. Разумеется, она не была ангелом: ангелам не приходится мыть посуду и чистить нужники. Но иногда Марку казалось, что Лили — героиня одной из тех чудесных историй, которые рассказывала ему мама. Прежде Марк не дружил с соседскими детьми, довольствуясь обществом брата и сестры. О ребятах, живущих в портовом квартале, он знал лишь, что они имеют скверную привычку бросать друг в друга камнями и грязью. Лили ничуть на них не походила. Она казалась серьезной и взрослой, но рядом с ней Марк никогда не скучал. Вечером, закончив работу, она любила поболтать с ним. Если у них выдавалось много свободного времени, они отправлялись исследовать заброшенные комнаты башни, гулкие, покрытые пылью.

Лили редко смеялась, и Марк всегда радовался, когда ему удавалось ее рассмешить. Как-то раз он решил устроить целое представление и с помощью пары мебельных чехлов изобразил призрак, оглашающий воздух душераздирающими стонами. Спектакль имел у Лили такой успех, что Марк повторил его несколько раз, хотя так и не мог понять, что больше веселит девочку — забавные скачки доморощенного привидения или глупость ее нового товарища.

Но иногда, сталкиваясь с Лили посреди дня, он замечал, что она ведет себя совсем не так, как по вечерам. Прежде чем ответить на его приветствие, она отрывалась от своего занятия — стряпни или уборки — и некоторое время глядела в пространство, словно все еще находилась во власти тайных размышлений, недоступных пониманию Марка. В такие моменты мальчик всегда обращал внимание на ее глаза. Огромные глаза, такие же темные, как и ее волосы. Он знал, у Лили нет от него никаких тайн, она всегда разговаривала с ним откровенно, без всяких недомолвок. Доктор Теофилус часто повторял, что Лили — настоящее сокровище. Хотя порой Марк чувствовал себя неуютно в ее присутствии. Как-то мама рассказывала ему о древнем духе, который способен взглядом вытянуть у человека душу. Наверняка глаза у этого духа были в точности такими, как у Лили.

Правда, мамины истории не имели ничего общего с теми, что рассказывались в книге, которую подарила Марку Лили. Уроки чтения продолжались, и Марку удалось добиться немалых успехов. Весь день он с нетерпением ждал того момента, когда они с Лили сядут рядом, поближе к весело потрескивающему очагу, и откроют книгу. Под руководством Лили Марк начал постигать смысл букв, слов и предложений. Настало время, когда он смог прочесть первый рассказ, однако там не упоминалось ни о героях, ни о демонах. Марк потратил немало усилий, чтобы разобрать несколько страниц, на которых шла речь о столь прозаической вещи, как приготовление пирога с бараниной.

— Я думал, эта книга рассказывает о чем-то интересном, — разочарованно протянул Марк, с укором посмотрев на Лили. — А тут одна скукотища.

— Смотря с какой стороны взглянуть, — пожала плечами Лили. — Этот пирог с бараниной представляет особый интерес, потому что одному мальчику пришлось украсть мясо. Иначе его мать умерла бы с голоду. А едва они успели проглотить этот несчастный пирог, за ними явились контролеры.

Марк вздрогнул.

— Мне больше нравятся старые истории. Никаких контролеров там нет, только демоны. Конечно, они тоже способны на всякие пакости. Но с ними всегда можно договориться.

Контролерам, как и чумной заразе, доступ в башню был закрыт, и благодаря этому обстоятельству новый дом представлялся Марку особенно надежным убежищем. В трущобы, где он жил прежде, контролеры заходили редко, а появившись, непременно уводили с собой какого-нибудь бедолагу, который не сумел вовремя выплатить долги, был замечен в мошенничестве или, что еще хуже, в воровстве. Завидев темно-синюю форму, маленькие дети начинали плакать, бросались врассыпную или прятались под юбки своих матерей. Все остальные, застыв от ужаса, наблюдали, как очередная жертва покидает свое убогое жилище, увлекаемая неумолимыми руками в белых перчатках, а инспектор с непроницаемым лицом строчит рапорт.

Разумеется, взрослым постоянно приходилось иметь дело с контролерами. Все заключавшиеся в городе контракты следовало в обязательном порядке передавать официальным представителям Директории финансового контроля. Они имели право составлять контракты для тех, кто не мог это сделать сам. Получив контракт, скрепленный печатями, контролер в должное время доставлял заинтересованным сторонам расписку, свидетельствующую о том, что документ зарегистрирован в Директории. Время от времени какой-нибудь контролер нерешительно стучался в дверь башни, желая узнать, не заключали ли ее обитатели контрактов. В такие моменты Марк всегда прятался в своей комнате. Он жил в башне на законных основаниях, никаких долгов у него не было, и все же он предпочитал не попадаться на глаза представителям власти.

Прежде ему случалось слышать, что контролеры продают несостоятельных должников заимодавцам, и те становятся их собственностью до конца своих дней. Поэтому, стоило ему услышать переливы их свистков, его начинала бить дрожь.

Марк знал: некоторых особенно злостных должников ожидает самая ужасная участь — их доставляют в Директорию финансового контроля, где они предстают перед повелителем Агоры.

При упоминании о всемогущем Директоре даже бойкие разносчики слухов и сплетен обычно погружались в молчание. Никто из жителей города, включая самых богатых и почтенных, ни разу не видел его, никто не имел представления, как он выглядит, хотя несколько знатных семей претендовали на честь состоять с ним в родстве.

Лишь одно обстоятельство не вызывало сомнений — всякий, кому доводилось переступить порог Директории, навсегда исчезал из этого мира. Поговаривали, что у Директора есть огромная книга, в которой записаны имена всех жителей города. Кое-кто даже утверждал, что повелителю Агоры достаточно взглянуть на имя, чтобы увидеть всю жизнь человека. Если же он сотрет имя из своей книги, соскоблит его своим пером, человек перестанет существовать, и даже память о нем исчезнет бесследно.

Когда Марк рассказал об этом Лили, она вскинула бровь и насмешливо заявила:

— Вижу, ты обожаешь всякие глупые страшилки. Тебе нравится пугать других людей, верно?

Страх, обуревавший Марка, моментально уступил место досаде, которая не улеглась до конца дня. Он не любил страшилки и тем более не любил пугать других людей. Просто он был слишком впечатлителен.

Но что бы ни происходило днем, каждый вечер он раскрывал книгу и продолжал по складам разбирать историю самой заурядной семьи на свете. Лили хвалила его и говорила, что не ожидала от ученика столь быстрых успехов. Тем не менее самому Марку собственное чтение казалось удручающе медленным.

Во время одного из уроков, когда весна уже приближалась и вечера стали не такими темными, Марк воскликнул:

— В этой книге ничего не происходит! Эти люди только и знают, что ноют и жалуются на свою жизнь. Кто-то умирает, кого-то уводят за долги — вот и все события. У тебя, случайно, нет другой книги, позанимательнее? Я перемою за тебя всю посуду, только дай ее мне.

— Никакой другой книги у меня нет, — отрезала Лили. — Попытайся почитать книги о болезнях и инфекциях, которых так много у доктора. Может, они покажутся тебе более занимательными. В противном случае тебе придется утащить у графа какой-нибудь астрологический трактат. Но для начала я бы все-таки советовала тебе одолеть эту книгу. Разве это так уж скучно — читать о простых людях, их тревогах и надеждах? Разве их жизнь не похожа на твою собственную?

— Нет, — покачал головой Марк. — Эти люди все время беспокоятся о будущем. А меня тревожит лишь то, с чем я сталкиваюсь сейчас.

Лицо Лили несколько смягчилось, и Марк понял, что одержал маленькую победу.

Лили откинула назад волосы, через плечо Марка заглянула в книгу и указала на следующую строчку.

— Так о чем здесь говорится? — терпеливо спросила она.

Марк нахмурился.

— Ты уверена, что мне это нужно? — спросил он.

Лили решительно кивнула, не отрывая глаз от страницы.

— Нас окружает большой город, Марк, — пояснила она. — Город, существующий по своим законам. Как мы сумеем здесь выжить, если не воспользуемся опытом, которым делятся с нами другие люди?

Лили повернула голову к Марку, глаза их встретились.

— Неужели ты никогда не думаешь о других людях? — спросила девочка. — Неужели ты хочешь всю жизнь провести в этой башне, так и не увидев мира?

Марк смущенно потупился. Ему казалось, Лили проникла в его тайные помыслы. Да, он хотел бы провести всю жизнь под защитой этой башни. Окружающий мир ничуть его не привлекал. Он боялся этого мира.

— На месте этих людей я не стал бы сидеть сложа руки и ждать очередного несчастья, — пробормотал Марк, закрывая книгу. — Я нашел бы способ заставить этот мир работать на меня. И не стал бы гнуться под ударами судьбы, — добавил он с неожиданной горячностью.

Лили устремила на него долгий взгляд. Марк никак не мог понять, как она относится к его словам.

— Что ты на это скажешь? — осторожно спросил он.

— Ничего, — пожала плечами Лили. — Разве что… иногда ударов судьбы бывает так много, что устоять под ними невозможно. В этой жизни не все зависит от наших усилий. Разве тебе не жаль людей, о которых говорится в книге?

— Это ведь выдумки, — усмехнулся Марк. — На самом деле их не было.

Лили по-прежнему не сводила с него пристального взгляда.

— Это не ответ, — тихо произнесла она.

— Ну, тогда я вот что тебе скажу — эта история совсем не похожа на реальную жизнь. В жизни люди постоянно ссорятся, а здесь никто грубого слова не скажет.

— Наверное, ты прав, — кивнула Лили. — Я этого не знала. Да и откуда? Я ведь никогда не жила в семье.

Внезапно Марк ощутил острый укол стыда.

— Прости, я вовсе не хотел… — начал он, но Лили покачала головой.

— Тебе не в чем оправдываться, — сказала она, забирая у Марка книгу. — Прошу тебя, продолжай.

— Что продолжать? — растерянно спросил Марк.

— Расскажи мне о том, как живут настоящие семьи. Мне давно хотелось узнать об этом.

Марк окончательно пришел в замешательство. Выполнить просьбу Лили оказалось совсем не просто.

— Ну, братья и сестры частенько дерутся… но без всякой злобы… А мама, увидев это, разнимает их и наказывает того, кто стал зачинщиком драки. Иногда даже дерет его за уши… Но она все равно его любит… и всех остальных тоже… А отец, он частенько ворчит… но дети ничуть его не боятся. Они знают, он с утра до ночи работает, чтобы их прокормить… Ради семьи он не жалеет себя… И за каждого из своих детей готов отдать жизнь. — Марк запнулся и отвел глаза. — По крайней мере, хороший отец…

— Да, хороший отец готов отдать жизнь за своих детей, — подхватила Лили. — Я всегда так думала.

Взгляды их снова встретились. Оба не знали, что сказать. Марку хотелось поблагодарить Лили за чуткость, но он понимал: это совершенно излишне.

Потом, словно ничего не произошло, Лили открыла книгу.

— Довольно разговоров, — слегка улыбнулась она. — Вернемся к нашему уроку. Если, конечно, ты не хочешь убедить доктора в том, что ты неисправимый невежда. И он поступит разумно, расставшись с тобой и продав твой контракт золотарю, который чистит выгребные ямы.

Марк улыбнулся в ответ. Он чувствовал, что возникшее между ними напряжение развеялось без остатка.

— Что ж, попытаемся убедить его в том, что ему достался на редкость способный ученик, — сказал он, открывая нужную страницу.

Марк вновь чувствовал себя счастливым. Он был счастлив, что живет в этой древней башне. Он был счастлив, что рядом с ним — эта необыкновенная девочка. Он был счастлив, что у него есть хозяин и этот хозяин постоянно говорит о каких-то премудростях, которые находятся за пределами разумения ученика. Даже грозный голос, иногда доносившийся сверху, не омрачал счастья Марка. Ему казалось, так будет всегда.

Он еще не знал, что все в этом мире имеет конец. Но вскоре ему предстояло убедиться в этом на собственном горьком опыте.

Настал день, когда ему пришлось понять — умение читать нужно не только для того, чтобы разбирать скучные книжные истории. Если бы Марк был чуть более внимателен и бросил взгляд на расписку, которую контролер оставил у дверей башни, он сумел бы прочесть на ней собственное имя. То была расписка на контракт о передаче в дар книги, который они с Лили заключили в его звездный день. Директория наконец-то придала этому контракту законную силу. Знай Марк, что расписка предназначена ему, у него, пожалуй, хватило бы сообразительности спрятать ее в карман. Но он не сделал этого.

Доктор Теофилус тоже проявил прискорбную невнимательность. Во время еженедельного визита в обсерваторию он отнес злополучную расписку вместе с другими бумагами своему суровому деду. Обман, продолжавшийся несколько месяцев, был раскрыт.

Громовой голос графа сотрясал стены башни; затаившись в своей комнате, Марк ощущал вибрацию стен. Потом до него донесся топот бегущих ног и голос доктора, окликавшего его по имени. Страх сковал Марка по рукам и ногам, не давая двинуться с места. Он сжался в комок на кровати, спрятав подбородок в колени. Тело его сотрясала мелкая дрожь. Граф узнал, что внук нарушил его запрет. Теперь чужака вышвырнут на улицу. Он лишится своего пристанища.

Дверь распахнулась. Марк закрыл глаза и отчаянно вцепился в тонкое одеяло. О, как ему не хотелось уходить отсюда! Чья-то рука схватила его за плечо и встряхнула.

— Марк!

Марк узнал голос Лили. Он открыл глаза и сжал руку девочки.

— Попроси их не прогонять меня, — взмолился он, чувствуя, как комок слез, подкатив к горлу, мешает ему дышать. — Я готов жить в подвале, готов работать день и ночь и есть только черствый хлеб. Скажи им, чтобы меня оставили здесь…

— Уйти должен не только ты, Марк.

Взглянув на Лили, мальчик увидал, что взгляд ее исполнен странной решимости.

— Доктору Теофилусу тоже придется оставить башню, — едва слышно сказала она. — Когда граф узнал о тебе, между ним и доктором вспыхнула ссора. Доктор пытался объяснить деду, что ты больше не являешься разносчиком заразы. Но граф заявил, что внук обманул его доверие, проявил непозволительную дерзость и своеволие… — Лили смолкла и горестно вздохнула. — Башня принадлежит графу, и он более не желает, чтобы доктор делил с ним кров. Он должен уйти, а вместе с ним и его ученик, то есть ты…

Марк, застонав сквозь зубы, уронил голову в колени.

— О, Лили, прошу тебя, уговори графа, — залепетал он, сам не сознавая, что говорит. — Я не вынесу этого… Я умру, если уйду…

— Что ж, тогда поменяйся местами со мной.

Марк слышал спокойный и уверенный голос Лили, однако смысл ее слов не сразу дошел до него. Он поднял голову и увидел, что она держит в руках контакт, уже скрепленный одной печатью.

— Ты не хочешь покинуть башню, а я хочу, — произнесла она. — Я знаю, другого шанса у меня не будет. Мне жаль оставлять тебя здесь одного, но кто-то из нас должен уйти.

Марк в изумлении уставился на контракт. Там было всего несколько строк, выведенных ясным и четким почерком. Даже Марк мог разобрать их. Трясущимися пальцами он полез в карман и извлек кольцо с печатью, успевшее немного потускнеть. Прежде чем оттиснуть печать на контракте, он нерешительно посмотрел на Лили.

— Разве мы можем совершить подобный обмен? Это дозволяется?

— Не волнуйся, такой обмен не противоречит закону, — заверила Лили. — Мы с тобой почти одного возраста, долго работали в одном и том же доме, а значит, обладаем одинаковыми навыками. В глазах закона между нами почти нет разницы.

Марк по-прежнему медлил. Мысли вихрем проносились у него в голове.

— Но ведь граф считает меня разносчиком чумы, — заметил он. — Он не позволит мне остаться в доме.

— По словам доктора, ему удалось убедить графа, что ты более не представляешь опасности, — покачала головой Лили. — Дело не только в тебе. Ссора между дедом и внуком назревала уже давно. Так сказал мне сам доктор.

— Но мне будет так одиноко без тебя. Я… я боюсь графа.

— И правильно делаешь, — отрезала Лили. — Он строгий хозяин, и тебе придется работать с утра до вечера. Но граф богат, он будет хорошо тебя кормить, и тебе никогда не придется покидать башню.

Марк повертел кольцо в пальцах и сделал движение в сторону контракта. Однако рука его замерла в воздухе прежде, чем печатка коснулась не успевшего застыть воска.

— А что будет с тобой? — спросил он.

— Не знаю, — пожала плечами Лили.

Марк заметил, что, несмотря на полыхающую во взоре девочки решимость, руки ее, сжимающие контакт, слегка дрожат.

— Когда-нибудь я напишу тебе письмо. А может, даже и навещу, если удастся. А ты обязательно напиши мне ответ, хорошо?

Несколько мгновений оба молчали, глядя в глаза друг другу. Марк тихонько коснулся руки Лили.

— Я буду по тебе скучать, — прошептал он.

Лили протянула ему контракт.

— Я знаю, — сказала она. — Но жизнь в Агоре подчиняется своим правилам. Если хочешь выжить, не упускай своего шанса.

Побуждаемый ее взглядом, Марк приложил к воску свою печать. Лили удовлетворенно вздохнула.

— Я желаю тебе выжить, Марк, — произнесла она.

Потом повернулась и вышла из комнаты.

Несколько часов спустя Марк, впавший в тягостное оцепенение, по-прежнему сидел на кровати. Суета, связанная с уходом доктора и Лили, давно улеглась, шум шагов и голоса стихли. Марк не представлял, сколько времени прошло, не знал даже, день сейчас или вечер.

Издалека донесся звон колокольчика. Граф требовал подать ему ужин.

Стараясь ступать как можно тише, Марк поднялся по огромной винтовой лестнице, которая наверху становилась все более узкой и темной. Наконец он оказался у двери, которой не видел никогда прежде. О существовании ее он знал только из рассказов Лили. Девочка не раз упоминала, что дверь эта сделана из сверкающей бронзы. А еще она говорила, что эта дверь ведет к звездам.

— Сэр? — осмелился наконец нарушить тишину Марк. Он сам не ожидал, что голос его окажется таким писклявым и пронзительным.

Ответом ему было молчание. Потом до Марка донесся грохот тяжелых шагов. Мальчик затаил дыхание. К его великому облегчению, дверь не открылась, однако, судя по всему, за ней кто-то стоял.

— Кто это?

Негромкий голос, коснувшийся слуха Марка, был исполнен угрозы, подобно раскату грома.

— Я… — В глотке у Марка пересохло, язык отказывался ему повиноваться. — Меня зовут Марк, сэр. Я ваш новый слуга.

За дверью повисло молчание.

— Лили, сэр… — продолжал Марк. — Она ушла с доктором Теофилусом. А я остался. Я думал… это свершилось с вашего ведома.

Молчание становилось невыносимым.

— Тебе повезло, парень, что у меня нет времени нанимать нового слугу, — произнес наконец голос за дверью. — Мне сказали, ты вполне здоров. Так или иначе, если ты наградишь меня какой-нибудь заразой, я, прежде чем умереть, сброшу тебя с башни. Понятно?

— Понятно, сэр.

— Сегодня я не буду ужинать, я слишком занят. Рано утром принесешь мне завтрак. Я ожидаю посетителей. А теперь иди.

Прежде чем мозг Марка успел понять приказ, ноги уже выполнили его. Граф привык повелевать, и у всякого, кто слышал его властный голос, возникало желание ему подчиниться.

Спустившись на несколько пролетов, Марк отправился на кухню. Огонь в очаге погас, на стуле Лили лежало забытое рукоделие. Мальчик тяжело опустился на стул. Он остался в огромной древней башне один на один с человеком, которого никогда не видел.

Так и не решив, был ли его выбор правильным, Марк забылся тревожным сном.