"Блэкторн и мадонна" - читать интересную книгу автора (Ли Виктория)

Глава 14

Бет проснулась — и обнаружила, что одна. Она повернулась на бок и провела рукой по тому месту, где ночью был Майк — его не было. Прошло, наверное, немало времени, как он ушел — простыни уже не хранили тепла его тела. Взглянув на часы, она обнаружила, что проспала все утро.

— Не удивительно, что он ушел, — пробормотала она. Бет перекатилась на спину, вытянулась и проверила свое состояние. Боль в ребрах почти прошла, но осталась другая, незнакомая боль мышц бедер: она вспомнила все ночные сцены одну за другой, и у нее перехватило дыхание от одних воспоминаний. То была ночь открытий и радости. Майк был и нежен, и ненасытен. Каждый раз она отвечала ему, будто впервые.

— Если тебя интересует, что я думаю о твоих мыслях, так вот: ты думаешь совсем не о завтраке, — раздался его голос.

Ее глаза широко раскрылись, и, подняв голову, она увидела Майка, наблюдающего за ней из двери.

— Откуда тебе знать, что я думаю? — спросила она, и у нее перехватило дыхание, когда он иронически потер ладонью свои джинсы в недвусмысленном месте.

— Я знаю, Бет. Мы слишком с тобой настроены на одну волну, чтобы игнорировать очевидное.

Жар, поднявшийся изнутри ее лона, был ответом ему. Она натянула на себя одеяло и начала прерывисто дышать, чтобы куда-то деть захватившее ее желание.

Но ничего не получилось.

Посмеявшись в душе над самой собой за свою слабость, она решительно откинула одеяло.

— Завтрак может подождать. Я — не могу.

Глаза Майка потемнели. Он подходил к ней, на ходу расстегивая молнию джинсов. Он вошел в нее сразу, и Бет выгнулась дугой от неожиданности этого ощущения. Она желала его всего.

Теперь все шло так быстро и грубо, как хотелось бы Майку. Когда все было позади, Майк рухнул на нее сверху. Затем пробормотал что-то о ребрах и перекатился на спину, держа ее в своих руках. Бет дышала в его широкую грудь — и знала, что никогда и ни с кем она не найдет такого покоя и тепла, как с Майком.

Майк говорил по телефону, когда Бет прошла на кухню. Он улыбнулся ей медленной улыбкой. Она нерешительно постояла, потянула носом — и целенаправленно пошла к тому месту, где стояло кофе. Она наполнила свою чашку и отправилась в столовую. Она стояла перед галереей окон, смотрела вниз на покрывавший цветник снег и думала о том, какие же цветы и кусты здесь посажены. Раздался знакомый звук: Майк положил трубку на рычаг. Она повернулась к нему — и не узнала: его лицо отражало злость и бешенство.

Последствия жизни с человеком, который не умел сдерживать свои эмоции, не забываются в одночасье. Знать, что Майк ее пальцем не тронет — это одно дело; для того, чтобы привыкнуть не пугаться этого, нужно время.

Она улыбнулась, и он встал рядом с ней. Наклонив голову, он отпил кофе из ее чашки.

— Я только что говорил с Робертсоном. Он в Альбукерке и готов к разговору с Корбетом. Однако есть одна проблема: никто не знает, где Корбет.

— Стивен исчез? — она нахмурилась, а он начал гладить ее длинные волосы.

— Может быть весьма простое объяснение этому, — продолжал Майк, — допустим, он с женщиной. Или же — он заподозрил, что между нами что-то происходит.

Он внимательно смотрел на Бет, боясь, что она ударится в панику: на ее лице не было и следов этого. Он не знал, его ли это заслуга, и стоит ли ему гордиться. Он взял ее руку и продолжал:

— Если Корбет смекнет, что его преследуют, он может лечь на дно.

Она понимающе взглянула на него:

— А единственный способ все взять в свои руки для него — это остановить нас. А как же Джереми… — растерянно проговорила она, сообразив об опасности.

— С Джереми все в порядке, — твердо сказал Майк. — Кора — сестра одного из моих людей, а дом, в котором они живут, принадлежит другу ее матери. Исключается возможность выследить их там.

Но даже при его уверенности он оставил двух телохранителей возле Коры и малыша.

Он удивился тому доверию, на которое сменила страх перед ним Бет. Теперь она не сомневалась в нем ни на йоту.

Вновь зазвонил телефон. Когда разговор был окончен, он постарался не показать своей озабоченности.

— Это из офиса. Саттон сбежал из тюрьмы. — Он положил руки ей на плечи и почувствовал, как она содрогнулась от страха.

— Как они могли его упустить? — спросила Бет. — Я думала, что покушение на кого-нибудь или стрельба по машине наказывается суровее. — И подытожила: все вновь оборачивается хуже некуда.

Джереми все еще в опасности, по крайней мере, до того, как Алан выдвинет обвинение против ее мужа, и Майк в опасности: Саттон не упустит случая свести с ним счеты.

Майк покачал головой:

— Теперь становится ясно, что Саттон использовал свое право на телефонный звонок для того, чтобы дать понять Корбету, что тому для своей же выгоды нужно вытащить Саттона из тюрьмы как можно быстрее. — Он сунул руки в карманы. — Это одна из уловок закона, которые парализуют меня.

— Ты будешь его искать?

— Не сейчас. — Он задумчиво оглядывал заснеженный сад. — Я займусь Саттоном, когда вы с Джереми будете в безопасности. Не раньше.

Она подняла руку к его лицу, и он поцеловал ее ладонь.

— Сожалею, что тебе не удалось позавтракать, — пробормотал он.

— Я не сожалею.

Он рассмеялся:

— Я говорю, что нам так и не удастся позавтракать вместе.

— Почему?

— Потому что нужно уезжать отсюда. Есть причины думать, что Саттону известно, где я, поэтому оставаться здесь просто непростительная глупость. — Он не сказал Бет, что если бы не она, он, наоборот, ждал бы здесь Саттона в засаде.

— Я пойду наверх и соберу наши вещи, а ты допивай кофе. Как только допьешь, сюда сразу придут Болтон и Петерс, чтобы забрать нас.

Бет наблюдала, как Майк поднимается по лестнице. Она нашла свои сапоги — там, где вчера их сбросила, а затем села в кресло. Бет закрыла глаза, стараясь позабыть сцену на бензозаправке, где Майк смотрел в дуло пистолета Саттона.

Сила воли — вот что ее поражало в Майке. Она убедилась в ней этой ночью. То, что он решил сделать — он делал. То, что не хотел — не делал. И все же, несмотря на дикость его страсти, в которой она также убедилась, она знала теперь: с ним она всегда будет в безопасности.

Так что же он решил сделать с ней? На один момент ей захотелось, чтобы он ослабил свою железную волю и прислушался к мечтам ее сердца… к тем мечтам, в которых она слышала от него слова любви.

Неожиданно снаружи послышался скрежещущий звук, и, оглянувшись, она увидела, как в окно влетает стул, разбивая его вдребезги. Она закричала и хотела бежать — но было уже поздно. Железная ножка стула ударила ее по руке, сбив с ног. Она сильно ударилась бедром об угол стула. Осколки стекла, казалось, летали в воздухе вокруг нее. Закрыв голову руками, она зажмурилась.

Стекло все еще падало и звенело вокруг, когда она подняла голову и увидела над собой Саттона. Его лицо было бесстрастно. Он схватил ее за руку и рывком поднял на ноги. Она начала бороться и звать Майка на помощь. Затем она резко замолчала, озаренная мыслью, что Майк не может прийти к ней на помощь, не подставив себя под выстрел. Саттон уже приставил пистолет к ее лбу.

Холод металла подействовал на нее быстрее, чем любые угрозы. Она затихла и пыталась сообразить, что можно сделать, когда с ужасом увидела еще одного человека, влезающего в окно, проломленное Саттоном.

Она поняла, что ее прежние страхи были ничтожны по сравнению с тем, что обуял ее сейчас.

Стивен глядел на нее таким бешеным взглядом, что цвет его глаз совершенно изменился. Он подошел, схватил ее за волосы и сильно дернул к себе. Боль оглушила ее, но она знала: вырываться нельзя, будет только больнее. Все, что можно сделать в этой ситуации, говорила она себе, это оставаться пассивной. Саттон отпустил ее и отвернулся. Она закрыла глаза, чтобы не видеть ненависти, горевшей в глазах Стивена. Если она не будет сопротивляться, знала она по опыту, он остынет — и перейдет к виски.

И вдруг раздался голос, который она узнала бы всюду, хотя она не слышала слов, произносимых им. Этот голос не был ни злым, ни угрожающим. Он был полностью подконтрольным его хозяину. Она извернулась в руках Стивена и посмотрела туда, где за спиной Саттона, в дверях, стоял Майк. Его руки были свободно опущены, и он был безоружен. Если бы она уже не узнала его достаточно хорошо, она бы подумала, что он совершенно расслаблен: он спокойно оглядывал все, от разбитого окна — до огромного пистолета, нацеленного на него.

Похоже было даже, что он не понимает, что происходит. Она подумала, что потерять сейчас контроль над собой для него равнозначно потерять все.

— Чего ты добиваешься, Саттон? Я полагаю, что мы могли бы договориться, — сказал Майк.

Саттон кивнул:

— У меня лишь одно условие: отдай нам ребенка, Блэкторн, и я уйду.

— А женщина? — бесстрастным голосом спросил Майк.

Бет хотела было запротестовать против такого обращения, будто она была просто куском мяса, но вовремя прикусила язык.

Она знала, что любое ее вмешательство только нарушит планы Майка.

Саттон пожал плечами:

— Это дело Корбета. Мое дело касается тебя. Если ты хочешь получить ее, то уладь с ним это дельце, когда я получу свою плату за ребенка. Но сначала отдай ребенка.

Рука Стивена сильно потянула ее волосы, и она сжала зубы, чтобы не закричать. Но когда Стивен заговорил, она едва удерживалась от крика.

— Ребенок должен быть у меня, Блэкторн. Жену я отдам тебе, но не раньше, чем закончу с ней, если тебе понравится то, что от нее останется.

Майк держал под наблюдением Саттона, поскольку видел, что Корбет безоружен. Но он хорошо знал, что Саттон выстрелит, как только он, Майк, шелохнется, поэтому он старался держать на виду свои руки и стоять свободно.

— Если ты выстрелишь в меня, то ребенка тебе не видать, — сказал он в напряженной тишине. — Ей неизвестно, где находится младенец.

Саттон не спускал глаз с Майка.

— Спроси у своей жены, Корбет, правда ли это.

Корбет выкручивал волосы Бет, пока кожа на ее голове не побелела от напряжения. Майк видел это, и это был худший из тестов на контроль, которые он когда-либо проходил, но Майк заставил себя не реагировать, видя, как Корбет швырнул Бет на колени, не выпуская ее волос, и повторил вопрос.

— Я не знаю! — закричала она, когда Корбет пригрозил, что не отпустит ее, пока она не скажет.

Удовлетворившись, Корбет сказал Саттону, что верит.

Насколько понимал Майк, Корбет только что подписал сам себе смертный приговор, но Майк не выдал своих чувств и ни слова не сказал о зверском обращении с Бет. Вместо этого он мысленно сосчитал до трех. После этого он увидел через разбитое окно Петерса, а периферийным взглядом — Болтона.

Он знал, что, как только подаст сигнал, Петерс прыгнет на Корбета, а Болтон из двери за его спиной обезоружит Саттона. Единственное, в чем он не был уверен, — как поступит при этом Бет.

Он надеялся, что у нее хватит разума лечь на пол, но делать ставку на это было нельзя. Хотя он и не глядел на нее прямо, он мог себе вообразить ее ярость на Корбета. Майк, конечно, знал способ уложить человека на пол, но этот способ едва ли понравился бы ей.

С глубоким вздохом, напоминающим согласие и покорность, он взглянул поверх головы Саттона и кивнул. Тотчас же в комнату из двери влетел Болтон и начал стрелять, а Петерс одновременно прыгнул на Корбета. Майк молниеносно прыгнул в сторону, как только Болтон оказался в комнате, чтобы избежать выстрела Саттона — и помочь Бет. Но он опоздал. Опоздал и Петерс.

У Бет был собственный план. Прежде чем Майк смог достичь ее, она ошеломила Корбета ударом в голень, а затем, когда он машинально освободил ее волосы — ударила локтем. Майк не стал дожидаться, когда она обойдется без него. Он пригнул ее, одновременно сделав знак Петерсу, чтобы тот занялся Корбетом. Закрыв ее своим телом, он перекатился вместе с нею по полу, чтобы быть как можно дальше от места побоища. На ходу он взглянул через плечо и увидел, как Саттон упал, схватившись за колено.

Все было кончено, вот только Корбет… Кажется, он еще жив, хотя Петерс довольно сильно ударил его.

Еще оставалось подумать о Бет: нужно научить ее нескольким приемам, которые могут ей пригодиться. Никогда не помешает быть готовой ко всему. Однако нужно и выговорить ей за сегодняшнее.

Майк еще раз обозрел поле битвы: все шло по плану. Болтон надевал на Саттона наручники, хотя Саттон выглядел так, будто уже не жилец. Подстреленное колено обездвижило его. Затем его взгляд упал на Петерса, который считал пульс у Корбета.

Петерс поднял голову и недоуменно пожал плечами;

— Вроде бы никто его не бил сильно.

— Он очухается через пару часов, я думаю. — Майк желал бы видеть Корбета мертвым, но и живым, чтобы расквитаться с ним самолично. — Может быть, к тому времени я придумаю, как с ним поступить.

Оставив мысленно Корбета с Саттоном, Майк обратил все внимание на Бет, проверяя, нет ли на ней ран. Она так тряслась, что проверить это было нелегко, и он нежно утешал ее. Майк нашел глубокую царапину от осколка и несколько шрамов, но она сама их не замечала и лишь качала головой. Щека была окровавлена: по ней также прошелся осколок.

Ободренный тем, что глубоких ран нет, Майк наконец вздохнул с облегчением. Затем он накрыл ее своим телом, чтобы унять дрожь, и ее руки сомкнулись на его шее.

Он нуждался в ней так же, как нуждалась она в утешении, идущем от его тела.

— Мне кажется, я слышал звук сломанной кости голени Корбета, — проговорил он, едва прикасаясь губами к ее губам. — Напомни мне, чтобы я успел увернуться в следующий раз от твоего каблучка, когда ты придешь в бешенство.

Она подняла голову и посмотрела через плечо. Затем вновь уронила голову на ковер и заглянула ему в глаза:

— Я люблю тебя, Блэкторн, и я научусь контролировать себя.

— Ты сломала ему ногу, по всей видимости.

— Хотелось бы.

Майк усмехнулся:

— Я думаю, что тобой нужно заняться.

— Откуда взялась твоя кавалерия?

— У них нюх на такие дела. Я видел, как Болтон вертелся у дверей, когда я спускался вниз.

Он не сказал ей, что прибежал, как только услышал ее крики.

Она вздохнула. Из проломленного окна дул ледяной ветер, но если бы не это, он не возражал бы против того, чтобы остаться прямо здесь, на полу, с Бет. Бет нервно глядела на поверженного Корбета, и он подумал, что пора действовать.

Он поднял ее на ноги, стараясь не повредить ее больную руку. Было слышно, как Болтон говорит по телефону в кухне. Петерс приводил в порядок мебель.

Бет выскользнула из его рук и остановилась между двумя лежащими без сознания преступниками.

Стивен лежал среди осколков стекла, и на лице его застыло удивленное выражение. С виду его можно было бы признать почти безобидным, однако боль тут же напомнила Бет о страшной жестокости этого человека. Она подняла голову: Майк наблюдал за нею.

— Что ты собираешься делать с ним?

— Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Первое, что приходит мне в голову: послать их вместе с Саттоном в ту маленькую южноамериканскую страну, про которую ты говорил, и нанять надежную охрану… лет на десять или около этого.

Он заинтересовался:

— Это можно организовать.

Его легкое согласие отрезвило ее. Майк был человеком, который жил по собственным правилам. Она покачала головой: хоть было бы сладко отомстить, но она не была уверена, что сможет жить спокойно после этого.

— Я думаю, мне надо докончить начатое дело, — сказала Бет, стараясь не морщиться, когда свитер болезненно касался раненой руки.

— Что именно? — Он поднял брови.

— Отсудить Джереми. По закону. Нужно, чтобы я проснулась однажды и знала: Стивен не в силах ничего сделать, чтобы вернуть себе Джереми.

Наступила долгая пауза. Майк о чем-то думал, и она по выражению его лица не в силах была понять о чем.

Затем он заговорил.

— Что может остановить его, чтобы он вновь не стал охотиться за тобой? Если ты остановишься на том, что Корбет будет обвинен по справедливости судом, то ты сделаешь ставку на его человеческую мораль — единственное, что не позволяет кому-либо преступать закон. Но у Корбета нет и не будет никакой морали. Даже если мы сдадим их полиции и возбудим против них дело о вооруженном нападении и нарушении неприкосновенности жилища, то единственное, что им грозит — это несколько лет за решеткой. Они вернутся на свободу раньше, чем Джереми научится кататься на велосипеде. Неужели ты хочешь прожить всю жизнь в этом страхе?

Бет заметила, что Петерс оставил их вдвоем, и обрадовалась этому. Ее гордость теперь не пострадает от того, что кто-то посторонний услышит слова, которые она собиралась сказать.

— Я надеялась, что Стивен будет достаточно бояться тебя, чтобы оставить нас в покое навсегда.

— Нас? — Он старался вникнуть в ее логику. Его глаза сузились. Она затаила дыхание. — Ты хочешь поставить меня между тобой и Стивеном?

Она принялась нервно теребить свой свитер.

— Можно сказать и так. Он не осмелится тронуть меня, если ты будешь рядом. Кроме того, как только все будет вынесено на суд общественности, Стивен уползет в ту же щель, откуда он выполз. У него не так уж много мужества.

— Я не думал, что ты станешь полагаться на человека, который позволил такому дерьму, как это, мучить тебя.

Она улыбнулась.

— Если бы я не дорожила Джереми, твой дом не пострадал бы. — Она указала на разбитые окна. — Вся эта история случилась из-за меня, и я отказываюсь признать твою вину. И то, что Саттон слишком рано вышел из-за решетки — не твоя вина. Ты понимаешь, некоторые вещи находятся даже вне твоего контроля.

Саттон издал стон. Майк позвал Петерса, который появился через секунду.

— Следи за ним, — сказал он и поманил Бет пальцем.

Он взял ее за руку и повел из комнаты.

Но Петерс остановил их:

— Болтон вызвал врача. Он будет здесь через несколько минут. Что-то еще нужно?

Майк почесал в затылке:

— Свяжись с Робертсоном. Скажи, что он может нанести свой визит Корбету прямо здесь.

Бет взглянула на него:

— Разве ты не вызовешь полицию?

Он покачал головой:

— Пусть сначала с Корбетом разберется Робертсон. Я хочу убедиться, что твой бывший муж знает, как отвечать на вопросы, которые ему станут задавать в полиции.

— Что насчет Саттона? — спросил Петерс.

Майк вздохнул:

— Пусть врач обследует его. После решим.

— Врач не донесет в полицию?

— Этот — нет, — кратко ответил Майк.

— Но ты ведь не станешь отправлять его в Южную Америку в таком состоянии, правда? — допытывалась Бет.

Майк вывел ее из комнаты и закрыл за ними дверь.

— Может, да, а может, нет. Зависит от того, что скажет врач.

Майк притянул ее к себе, не давая ей в то же время упасть в его объятия, как ей того хотелось.

— То, что я сделаю с Саттоном, не твое дело, Бет.

— Я не согласна, — она задрала нос. — Человек, с которым я собираюсь жить, не должен быть ни жесток, ни мстителен. Если ты пошлешь Саттона в Южную Америку, как обещал, и в таком состоянии, то ты сделаешь нечто противное твоей собственной натуре.

Его глаза сузились:

— Но ты не возражала, когда я впервые предложил это.

— Но он не был так тяжело ранен. Я полагаю, что такая рана уже сама по себе не позволит ему сражаться с тобой дальше. А разве это и не было целью отправки в Южную Америку?

Он зло согласился:

— Но что, если он выздоровеет — и вновь будет преследовать тебя или меня? Я что, должен сидеть и ждать, пока на тебя снова нападут?

— Конечно, нет. — Она приложила ладонь к его лицу. — Да ты лучше, чем себя изобразил, Майк. Но когда Саттон вновь что-то совершит, ты будешь действовать. Тогда, а не сейчас. Кроме того, я думаю, что он больше не сунет нос в этот штат.

Майк не был согласен с ней, но спорить не стал.

Наивность со стороны женщины — это неплохо, и, кроме того, рядом с ним она будет в безопасности. Но она должна знать, что если нужно, она должна подчиняться ему.

— Я не позволю тебе вмешиваться, если я сочту Саттона вновь опасным. Я не собираюсь менять своих принципов в уступку твоей чувствительности.

— Я не прошу тебя об этом, — она провела пальцами по его лицу. — Все, о чем я прошу — поступить с Саттоном так, как ты поступил бы, если бы я не была замешана в этом деле.

Она просила о невозможном, но он не сказал ей об этом. Вместо этого он скользнул руками по ее телу и прижал ее к себе.

— Я встал сегодня рано утром с одной целью: объяснить тебе необходимость всегда быть со мной.

— Меня не нужно убеждать в этом.

Она собиралась остаться с ним, это он понимал, так или иначе.

Он лизнул языком кончики ее пальцев, с удовольствием отмечая, как ее глаза становятся дымчатыми от возбуждения.

— Единственное, чего я никак не могу понять, — собираешься ли ты выйти за меня замуж или нанять меня.

— В любом случае, Блэкторн, — ответила она, проведя пальцем от его губ к щеке. — Если ты меня не оставишь, я беру тебя в любом качестве.

Он начал быстро целовать ее, собираясь сказать то, чего не говорил еще ни одной женщине:

— Ты знаешь о том, как сильно я люблю тебя?

Она вздохнула, замерла и вдруг тихо засмеялась:

— Ты подслушивал мои мечты, — и положила голову к нему на грудь, будто мерный стук его сердца был залогом исполнения ее мечтаний.

— И это все, что ты собираешься мне ответить?

Бет усмехнулась и обвила руками его шею:

— Я недостаточно самостоятельна, чтобы нанять тебя, так что, думаю, придется выйти замуж.

— Я желаю большего, — прорычал он.

— Ты был таким хорошим отцом по отношению к Джереми, — очень серьезно продолжала она, — и, если ты не возражаешь, мы можем подумать и о другом ребенке.

— Не нагоняй туману, Бет, — сузив глаза, сказал он. — Я люблю Джереми, я буду любить и других детишек, которых мы понаделаем, но не выйдет ничего хорошего, если ты не полюбишь меня.

Она изобразила удивление, а затем съязвила:

— Извини, Блэкторн. Ты всегда так хорошо информирован, что я подумала, будто тебе давно известно и это.

Она с удивлением поняла, что он нуждается в словах любви так же, как и она.

— Зови меня Майк, — он взял в свои ладони ее лицо. Она почувствовала, что ладони его слегка дрожат.

— Я люблю тебя, Майк.

И это были слова, которые он так жаждал услышать. Едва она произнесла их, как он захватил ее губы в поцелуе — человек, который захватил навеки ее сердце.