"Журавль в осеннем небе" - читать интересную книгу автора (Колтер Кара)

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Сначала Рик подумал, что видит сон. Он поморгал и потер затуманенные глаза. Совершенно невероятно, чтобы Линда в четыре часа утра проезжала по его тихой, пустынной улице.

Это просто волшебное совпадение, что машина так похожа на ее. Энергичный щенок обнюхал дерево и направился к тупику. Рик пошел к машине, чтобы убедиться в своей ошибке. Свет уличного фонаря падал на бледное лицо. Действительно, она. Внимательные глаза. И смущенное выражение на лице. Она вышла из машины. Рик почувствовал себя виноватым. Будто вора за работой поймал. Судя по всему, она не хотела, чтобы ее видели.

— Привет, — прошептала она.

— Привет. — Если он не ошибается, под жакетом у нее пушистая алая пижама с дьяволятами. Первый раз в жизни он понял людей, которые щиплют себя, чтобы удостовериться, что они не спят.

— Что ты здесь делаешь? — небрежно бросила она. Будто его присутствие в собственном дворе более удивительно, чем ее.

— В справочнике о собаках сказано, что легче приучить его не делать пи-пи дома, если раза три за ночь выпускать во двор.

— Это потребует дисциплины, — одобрительно заметила она.

— Но справочник обещает, что усилие рано или поздно будет вознаграждено.

— Как ты собираешься назвать его? Мистер Пи-пи?

Ей хотелось немножко поболтать, подумал Рик и почувствовал необъяснимую снисходительность. Сюрреализм, чудеса и немного безумия. Как иначе сказать о людях, стоявших перед рассветом на лужайке? Он с собакой на руках. Линда в пижаме.

Зачем ему путешествовать вокруг глобуса в поисках нового опыта и приключений, когда есть человек, который доставляет новости мирового значения прямо к нему во двор. Рику понадобится целая жизнь, чтобы полностью узнать ее.

— Мистер Пи-пи — это самое ласковое, как я называю его, — признался Рик, подыгрывая ей и наблюдая за собакой. В этот час ночи или утра его бедный юмор полностью испарился. — Ты даже представить не можешь, как я назвал его, когда он разбудил меня среди ночи.

— По правде, знаю.

Незначительная мелочь, но приятно. Эта женщина хотела все знать о Рике. Ладно, если наступило время признаний, он может продолжить.

— Старая леди из соседнего двора так стрельнула в меня глазами! Убила бы! Хотя я убрал щенка с ее газона.

— У тебя нет дара общения со старыми леди, — вздохнула она.

— Это правда. — Не намекала ли она, что у него есть дар общения с молодыми? Он решил, что сейчас как раз время прямо сказать. Бросить бомбу. Пусть увидит, каким черствым он может быть. — Откровенно говоря, я не уверен, что способен заботиться о собаке.

— Я так чувствовала себя после нескольких первых ночей с Бобби, — без обиды вспомнила она. — Измотанная, неумелая, все валится из рук.

Она не сказала, но он услышал еще одно слова: одна.

Щенок подбежал к Рику и дернул за шнурки тапочки, которые он в спешке не завязал. Он смотрел на Рика, махал хвостом и повизгивал.

— Ладно, ладно, ты здесь навсегда.

— Тогда тебе пора придумать ему имя.

Рик обнаружил, что улыбается. Кто еще мог бы заставить его стоять на лужайке в четыре утра? Будто это самое подходящее время для обсуждения имени щенка, погоды, положения в мире, дома О'Брайэна.

— Какие имена ты предлагаешь? — спросил он.

— Он будет большой собакой. Так что Крошка или Малышка ему не подойдут.

— Об этом я меньше всего думаю. Ему больше подходит Рекс или Ровер.

— У тебя нет воображения.

А вот здесь она ошибается. Сейчас его воображение работало прекрасно. Он мысленно видел ее пижаму под жакетом. И при легчайшем намеке воображение могло создать и картину того, что под пижамой.

— Ты, наверное, удивляешься, что я здесь делаю в этот час.

— По-твоему виду я решил, что у тебя в доме пожар, — пошутил он, пытаясь прогнать неловкость.

Она улыбнулась. Наступил момент признания.

— Мне приснился сон о собаке.

— Ох! — Ничто не могло бы удивить его больше. Линда вроде бы не принадлежала к тому типу женщин, которые разгадывают сны. Но с другой стороны, совсем недавно он нашел ее лежавшей на холодной влажной траве в пижаме и наблюдавшей за птицами.

— Не хочешь войти? Что за сон? Расскажи мне. По-моему, я теперь не скоро засну.

— Нет, все в порядке. — Она посмотрела вниз, где пижама выглядывала из-под жакета.

— Ничего не в порядке. Ты здесь. Значит, для тебя это важно. Пойдем.

Она тоскливо посмотрела на свою машину, глубоко вздохнула и последовала за ним. Он прошел по темному коридору и включил в кухне свет. Щенок подбежал к миске с водой, попил и срыгнул.

— Ты не поверишь, сколько он производит пи-пи за ночь. Позволь мне снять твой жакет.

Она лишь теснее запахнулась.

— Я и так ясно вижу, что под ним твоя любимая пижама. Я видел ее и раньше. Да я и сам одет не для приема.

Она все-таки отдала ему жакет. Пижама, насколько он помнил, была смешная и… сексуальная.

— Что ты собираешься с ним делать? Как теперь идти на работу?

Ах, они опять вернулись к собаке. Линда определенно не собиралась обсуждать причину своего появления здесь.

— Оставлять его дома одного нельзя. Посмотри на моего жирафа. — Он насыпал кофе в кофеварку.

Линда вошла в гостиную, чтобы расследовать вред, нанесенный деревянной игрушке.

— На копытах следы его зубов. Ему нужны игрушечные косточки для жевания. У тебя еще их нет?

— Пока нет.

— Потому что ты не ожидал, что станешь хозяином собаки?

Он молчал. Вот и причина этого визита.

— Ты не для себя брал щенка, правда, Рик? — Она стояла в дверях кухни, прислонившись к дверной раме.

— Почему ты так считаешь?

— Я увидела это во сне. Ты взял собаку для меня.

— Ладно. — Он протянул ей кружку. — Это колдовство.

— Правда?

— К несчастью, да. Ты пугаешь меня. Что еще тебе приснилось? — Он старался не смотреть на ее губы. И на глаза. И на пижаму. Нельзя думать о том, что под пижамой. Линда, умеющая читать мысли, очень тревожила его.

— Почему ты взял для меня собаку?

— Эту часть тебе во сне не объяснили?

— Нет.

— А если ты снова пойдешь спать…

Она покачала головой. Он глубоко вздохнул и решил говорить прямо.

— Хорошо. Я взял щенка, чтобы у тебя был симпатичный, достойный доверия компаньон. — Он неуверенно помолчал. — Потому что я не нашел для тебя достойного доверия мужчину, который отвечал бы моим требованиям.

Она не выглядела счастливой. И зачем он только признался?

— Ты не довольна? Ты приехала, чтобы узнать это?

— Не совсем. Сначала я думала, что речь идет только о собаке. Но потом поняла, что это не так.

— А как?

— Я хотела увидеть, такой ли ты, каким кажешься. Подходящий.

Рик застыл. В этом все дело. Он не подходящий. Хотел бы быть, но не мог. Блэйер сделал его стражем своих секретов. Рик знал письмо наизусть, так часто он перечитывал его:

«Ты самый честный человек из тех, кого я знаю. Иногда это злит меня. Потому что заставляет чувствовать так, будто я хуже тебя. Но сейчас я испытываю благодарность, что у меня есть на земле один человек, которому я могу полностью доверять».

Умерший человек возложил на него тяжелую ответственность. А это нерушимо и прочно, как сталь.

Блэйер вручил Рику письмо за неделю до своей смерти. Он погиб, а Рик остался хранителем конверта, на котором написано: «Открыть только в случае смерти».

Из письма Рик понял, что Блэйер решил выполнить одно важное дело: принять полную ответственность за благополучие ребенка, которому он был отцом.

Но теперь Рик знал и другое. Такой новостью он разобьет сердце Линды. Он просто не может нанести такой удар. Разве он не видел, как она выздоравливала в прошедшие дни, недели? Разве он не видел, как блеск возвращается в ее глаза? Разве он не видел, как уверенность наполняет ее, точно дарующая жизнь влага наполняет сухую землю?

Он хотел все сделать правильно. Даже если это будет стоить ему того, что называют любовью.

Любовь.

Он намеренно не позволял этому слову входить в его размышления об отношениях с Линдой. Теперь, когда это слово определило его состояние, разве он сможет смотреть на Линду, мысленно не думая о своем соучастии в предательстве?

— Брут, — вырвалось у него.

— Прости?

— Имя собаки. — Глупое имя. Фрейдистская оговорка. Римлянин считал, что ему можно доверять. И что из этого вышло?

— Разве мы сейчас говорим об имени для собаки? — удивилась Линда.

Они говорили о душе человека.

— Мы говорили о тебе и обо мне, — проговорила она. — Ты взял для меня собаку, потому что не сумел найти для меня мужчину?

— Видишь ли, Линда…

— Ты думаешь, я не способна, если захочу, найти себе мужчину?

— Ах…

— Только представь! Я была настолько тупой, что думала, будто хочу тебя! А ты не можешь ответить на простейший вопрос. Готов ты к этому или нет?

— Линда, — испытывая жуткую неловкость, пробормотал он, — может быть, нам лучше поговорить в другое время? — Не сейчас, когда Рик ослаб, потому что понял: он потерпел поражение.

— По правде говоря, Рик, я уже все сказала. — Она поставила на стол кружку с кофе.

— Все сказала? — Он смотрел на нее, втайне надеясь, что она сейчас уйдет. И в то же время он знал, что еще не готов закончить разговор.

Он хотел, чтобы она осталась. Он хотел, чтобы она ушла. Он хотел найти для нее другого мужчину. И не мог. Он видел себя человеком несовершенным, одновременно хорошим и плохим. Сильным и слабым. Любящим и эгоистичным.

Что-то сверкнуло в ее глазах. Он понял — это страсть. И она видела его сердце, будто он вслух объяснял свое состояние. Как можно что-то спрятать от женщины, которой снится правда?

— Я поняла, — со спокойной решительностью начала она, — есть только один способ узнать то, что я хочу. Без слов. Без нашего все усложняющего прошлого. — Она сделала шаг.

Он знал, что надо сделать. Он должен отказать ей.

Рик раскинул руки.

Она вошла в его объятия. Халат распахнулся. Шелк ее волос рассыпался по его голой груди. Если в Рике и оставалась какая-то сила, то теперь она полностью исчезла. Его проекты, его планы — все забылось, когда он держал ее в своих объятиях.

Возвращение домой после долгого блуждания.

Ее дыхание теплыми выдохами ласкало его. Он пил ее аромат, ее нежность. Он строго сказал себе: «Это мой момент. Я упиваюсь им. Но потом я позволю ей уйти!»

Но когда он собрал все силы, чтобы позволить ей уйти, она подняла голову. Бархатные, ласковые глаза сияли из глубины ее невероятной красоты. Линда обвила его шею и прижалась к нему еще крепче. Веки опустились, и она словно растаяла в нем, наклонив голову и подставив губы.

Лепестки розы с каплями утренней росы не могли бы быть такими маняще красивыми. Он хотел овладеть ее губами. Пробовать их на вкус, упиваться их нежностью. Это поддерживало бы его ночами, которые ждут его. Теперь, когда он понял, что любит ее, ночи казались непереносимо одинокими. И правда в том, что он не может быть с ней, не нанеся ей обиду.

«Это мой момент», — снова сказал он себе.

Рик признал ее власть над собой. Он брал все, что она предлагала. Упивался нежностью губ и поглощал сладость души. Он нежно овладевал ею. Изгибом шеи, бархатом век, маленькими мочками ушей, похожими на драгоценности. Он целовал ее с аппетитом мужчины, всю жизнь мечтавшего узнать вкус такого исключительного праздника.

Он брал, а она добровольно отдавала. Потом они поменялись. Она брала, а он отдавал. Губами она сняла жар с его шеи и приласкала ямочку. Она изгнала все разумные мысли, которые еще оставались у него в голове. А затем привела его в волшебное место, свободное от мыслей. Ее ароматное и женственное тело прижималось к его голой груди. У нее под пижамой не было ничего. Ощущение близости к ее плоти заменило все, что до этого момента существовало в нем.

Ее рука, нежная и теплая, нашла просвет в его халате и изучала кожу живота, ласкала грудь, мучила соски, отнимала дыхание.

— Мне не нужна собака, — выдохнула она. — Рик, мне нужен ты.

Подушечками пальцев она касалась его кожи, и это вызывало в ней восхитительное, замечательное, безумное чувство. Линда знала, что вела себя словно буйная распутница. Но она хотела понять, какое чувство он испытывает к ней. Конечно, он старается скрывать его, воздвигая преграды из слов, мыслей и понятий здравого смысла.

Где-то на задворках ее разума звучал голос: что ты получила? Крик журавлей на рассвете, путешествие на мотоцикле в черной коже, ночной набег в пижаме. Страстные поцелуи. Горячие прикосновения…

Вот что она получила. Но ведь она только начала свое путешествие. И, видимо, это будет самое длинное и самое трудное путешествие в ее жизни.

Рик откинулся назад. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди. Он смотрел в глубину ее глаз.

Она прочла вопрос. Охваченная дрожью, она кивнула в знак согласия.

— Линда, ты уверена?

Ее имя на его губах прозвучало как благословение. Она была уверена. Он взял ее за руку и повел вверх по ступеням в великолепную комнату. Одна стена — окно, выходившее на чернильно-темные воды Боу. Эта река течет и там, где ее дом. Где она видела журавля. Вода, дающая жизнь и хранящая тайны, присоединилась к ним.

Комната была великолепна. Чистая, просторная, открытая. Огромная, удобная постель. Белоснежный накрахмаленный лен. Перьевая перина сложена у ног. Он подвел ее к постели и уложил. Движеньем плеч сбросил халат. Пижамные штаны держались на бедрах.

У нее остановилось дыхание.

Она совсем забыла величественную и чистую красоту мужчины. Лунный свет вливался через гигантское окно и будто играл с его грудью. Она смотрела на размах плеч, скульптурное совершенство груди и твердую жесткость живота. На властные линии лица и на огонь, горевший в глазах. Это было прекрасно, как сон.

Рик наклонился и начал покусывать мочки ее ушей. Рука нашла нежную округлость груди. Он ощутил дракона страсти, бушевавшего в ней… И тут сон кончился. Слишком быстро.

Зазвонил телефон, пронзительно и резко.

— Не обращай внимания, — прорычал он ей в ухо. От его голоса, как и от поцелуев, мурашки бегали у нее по спине. Он прижался губами к шее и ласкал ее. Она подумала, что сейчас застонет от напряжения.

Линда оттолкнула его. Телефон доводил ее до безумия. Она вспомнила, что у нее есть дочь, которая может звонить в любой час ночи. Что, если Бобби встревожилась, поскольку мать не отвечает на ее звонки?

Если дочь звонила матери домой и не нашла ее, кому она позвонит следующему? Конечно, Рику, своему крестному.

— Что, если это Бобби? — прошептала Линда.

— Бобби? — Он нахмурился, очевидно не следуя логике родителей. Он не знал, что первая мысль матери в таких обстоятельствах — что-то случилось.

— Да? — недружелюбно прорычал он в трубку. Она наблюдала за его лицом, заметила быстрый взгляд в ее сторону. Слышала в трубке женский голос. И с тоскливой интуицией поняла, что это не Бобби.

— Я перезвоню тебе позже. — Он еще раз посмотрел на Линду.

Она закрыла глаза и почувствовала, как уходит страсть, заменяясь бесконечной усталостью. Она слишком хорошо помнила подобный сценарий. Эти таинственные телефонные звонки в ночи…

Он положил телефонную трубку и повернулся к ней. Грудь тяжело вздымалась. Он провел рукой по взъерошенным волосам. Она заметила вихор на макушке. Ей безумно захотелось потрогать его.

— Прости, — проговорил он.

В голосе ни капли вины, которую она видела в глазах. Он не собирался давать объяснения?

Она встала с кровати. Погасила ноты раздражения в голосе.

— Не жалей. Слава богу, звонок нас спас.

Она ждала, что он будет спорить. Негодующим тоном спросит, почему «спас». Толкнет ее снова в постель.

Ничего подобного. Телефонный звонок все изменил.

— Рик, — сказала Линда, — забудь о том, что случилось.

Она быстро подошла к двери. Он не последовал за ней — сидел на краю кровати, скрестив руки и уставившись в пол.

Не похоже, чтобы он забыл о том, что случилось.

К сожалению, она тоже вряд ли забудет.