ГЛАВА ШЕСТАЯ

Я чувствую то же самое, атоrе mio. Я буду ждать тебя в нашем обычном месте с машиной, чтобы мой муж не смог за нами проследить. В порту нас будет поджидать яхта, принадлежащая моей семье. Оттуда мы поплывем прямо на Сицилию, где нам ничто не помешает любить друг друга. Правда, я красиво выразилась? Поспеши.

Элли будто ударили ножом в сердце, ноу нее хватило мужества прочитать предыдущее письмо Джима.

Я не переставая думаю о тебе со дня нашей первой встречи. К счастью для меня, Элли ничего не подозревает. Она слишком поглощена своей музыкой и даже не догадывается, что я собираюсь навсегда ее покинуть. Не знаю, что бы с ней стало, если бы она обо всем узнала. Наверное, превратилась бы в синий чулок, как ее мать.

Будет лучше, если я исчезну и она никогда не узнает, что мы с тобой вместе. Я живу одной тобой, Доната. Ты воплощение моих самых сокровенных мечтаний.

Степень его обмана поразила Элли, но она понимала, что таким он и был — настоящий Джим. Ужаснее всего то, что она четыре месяца его оплакивала.

Ей было очень больно, но она продолжила читать.

Я говорила тебе, что мой муж очень подозрителен и расчетлив. Он никогда не даст мне развода. Узнай он, что я собираюсь сделать, он бы скомпрометировал меня. Он очень властный человек.

Поэтому прошу тебя немного потерпеть, пока я не улажу финансовые вопросы.

Теперь, когда в моей жизни появился ты, мне больше никто не нужен.

Элли закрыла лицо руками, Хотя Джим и Доната были взрослыми людьми, они вели себя как два капризных ребенка, не способных думать о чувствах других. Эти двое были одного поля ягода, и неудивительно, что Джино так отчаянно хотел оградить свою племянницу от всей этой истории.

Если бы тренер Джима не оказался добросовестным человеком, Элли до сих пор бы мучилась догадками.

Несомненно, Джино тоже имеет право все знать. Подумать только: они с Софией четыре месяца ждали известий от Донаты. Одно дело — состоять в любовной связи, и совсем другое — держать в неведении близких. Элли не могла этого понять.

Если бы Джим сказал ей, что полюбил другую, она бы страдала, но все же дала бы ему развод. Зачем удерживать человека, которому неведомо, что такое любовь?

Наверняка Доната была очень привлекательной женщиной, но Джима в первую очередь интересовали ее деньги и положение в обществе, к чему он всегда стремился.

Как же все это возмутительно!

Вскочив с кресла, Элли выбежала из кабинета в поисках Джино. Она так спешила, что едва не столкнулась с ним в коридоре. Он поддержал ее, чтобы она не упала.

Элли попыталась остаться равнодушной к его близости, но это было невозможно. От его прикосновения у нее по спине побежали мурашки.

Его черные глаза пронзали ее насквозь.

- Мне не следовало оставлять тебя одну.

- Это оказалось настолько ужасно, что я даже представить себе не могла. — Она приподнялась на цыпочках и прошептала ему на ухо: — София никогда не должна об этом узнать.

Джино отпустил ее, и они пошли в кабинет.

— Если ты начнешь читать с последнего письма, они пойдут в хронологическом порядке, — пояснила Элли.

Поскольку она уже знала содержание писем, то просто стояла рядом со столом и ждала.

Внезапно Джино вскочил на ноги и разразился потоком ругательств на итальянском. В его взгляде была дикая ярость, от которой Элли бросило в дрожь,

- Я знал, что она на многое способна, — пробормотал он, — но забыть о своих материнских обязанностях...

Элли обхватила себя руками, чтобы унять дрожь.

- И больном муже, - прошептала она. — У нее не было ничего святого, раз она заставила Джима думать, что ее муж — жестокий, расчетливый человек.

Джино прищурился.

- На самом деле она описывала меня, а не Марчелло. Я о самого начала понял, что она за птица, и она ненавидела меня за это.

Он запустил пальцы в волосы.

— Поскольку я отказался давать ей деньги, она начала рассказывать обо мне всякие истории прессе.

Ошеломленная его словами, Элли спросила:

— Какие еще истории?

Его лицо было непроницаемым.

— Она утверждала, что я был в нее влюблен, но она предпочла моего брата, и тогда я из ревности пошел на все, чтобы ее вернуть...

Элли застонала.

- Это правда, я встретил ее раньше моего брата. Один наш общий друг устраивал вечеринку. Марчелло заболел гриппом и не смог пойти, а я пошел. Хозяин познакомил меня с Донатой, которая приехала из Рима. Она была поразительно красива, — признал Джино, — но меня не заинтересовала. Я покинул вечеринку, не ожидая, что когда-нибудь увижу ее снова. Несколько месяцев спустя я узнал, что Марчелло познакомился с ней на другой вечеринке и влюбился в нее. Меньше всего я ожидал, что она станет моей невесткой. На моей памяти это был единственный раз, когда мой брат сделал неправильный выбор. Разумеется, я не сказал ему об этом. Я любил его и желал ему счастья.

Джино нес на своих плечах еще более тяжелую ношу, чем она думала.

— Даже если бы Доната сказала Джиму правду о своей семье, ему было бы все равно. Он нуждался в ней потому, что она была воплощением всего того, о чем он мечтал. После того как мы поженились, я узнала, что он чувствовал себя обделенным, потому что при рождении не получил тех привилегий, которые были у других. Я уверена, именно поэтому мой муж и работал в Европе. Таким образом он мог охотиться на женщин, подобных твоей невестке. К тому же, как ты уже сказал, она была красива.

— Но не шла ни в какое сравнение с тобой.

— Не говори банальностей, Джино.

Он пристально посмотрел на нее.

— Если ты считаешь, что я лицемерю, воспользуйся своим собственным советом, который ты дала Софии, и посмотрись в зеркало.

Элли покачала головой.

- Ко мне мой совет не имеет никакого отношения.

Джино подошел к ней ближе.

— Ты догадывалась, что твой брак под угрозой, еще до того, как узнала о связи твоего мужа с Дона-той?

У Элли начала болеть голова, и она потерла виски.

— Когда четыре месяца назад Джим не сошел с самолета в Портленде, я наняла детектива, чтобы его разыскать. А два месяца спустя я узнала, что он погиб в автокатастрофе вместе с какой-то женщиной. Это подтвердило мои подозрения, что он мне изменял.

— Как долго вы были женаты?

— Два с половиной года, но уже через год он стал много времени проводить в командировках, постоянно ища предлог для того, чтобы задержаться. В глубине души я знала, что он лгал, но не была готова себе в этом признаться.

Джино тяжело вздохнул.

— Доната делала то же самое. Она уезжала на длительное время, а затем звонила и говорила, что задержится. Всякий раз это глубоко ранило Софию.

На глаза Элли навернулись слезы.

— Бедняжка. Но теперь все закончилось и ей больше не нужно ждать телефонного звонка.

Джино молча кивнул, однако в его глазах была такая горечь, что это встревожило Элли.

— Шесть дней назад мне позвонил следователь. Он рассказал о Донате, и это побудило меня отправиться в Европу, чтобы найти ответ на мучивший меня вопрос. По иронии судьбы он все это время был в компьютере Джима. Теперь, когда я прочитала его электронную переписку с Донатой, все стало ясно. — Она глубоко вздохнула. — Можешь уничтожить компьютер и все, что в нем находится. А сейчас, если позволишь, я пойду спать.

Она вышла из кабинета Джино и поднялась наверх. Доната собиралась бросить собственную дочь! Элли так переживала за эту милую девочку, что измена Джима казалась ей чем-то второстепенным. Она попыталась представить на его месте Джино, но не смогла, потому что он был человеком другого склада — искренним, благородным, готовым пожертвовать собой ради счастья своей семьи.

Марчелло был лучшим другом Джино. Теперь, из-за его болезни, Джино пришлось взвалить на свои плечи тяжелую ношу и стать для Софии одновременно отцом и матерью. Элли была рада, что может хоть немного ему помочь.

Войдя в ванную, Элли случайно увидела свое отражение в зеркале. Кажется, Джино своим поцелуем стер с ее губ всю помаду. Несмотря на тяжелое потрясение, она никак не могла забыть, как у нее кружилась голова от его прикосновений.

Ее сердце учащенно забилось, когда она вспомнила, что они завтра снова едут на реку.

Вернувшись в спальню, Элли вдохнула аромат лаванды. Прежде ей никогда не дарили цветы без повода. Она чувствовала себя в ту минуту так, словно ей подарили весь мир.

Было около двух часов ночи, когда Джино выключил компьютер и пошел спать. Он прочитал несколько десятков электронных писем. Оставалось еще столько же, но у него не было сил их читать.

Он не мог выбросить Элли из головы, а она, кажется, даже не подозревала о своей исключительности. Это объясняло, почему она так страдала из-за мужчины, который был способен любить только самого себя.

Он задержался па втором этаже, борясь с переполнявшим его желанием постучать в дверь ее спальни. Ему хотелось сказать ей, как она красива. Доказать ей это.

До своей болезни Марчелло предупреждал Джино, что однажды тот встретит женщину, которая его покорит. Тогда Джино посмеялся над своим братом, но сейчас ему было не до смеха.

На ватных ногах он поднялся к себе, молясь о том, чтобы ему удалось сразу же заснуть.

Когда в шесть часов утра его разбудил телефонный звонок, он понял, что его желание сбылось. Но кто посмел позвонить ему в такую рань? Застонав, он потянулся за своим сотовым.

Услышав голос Карло, Джино встревожился.

- Что происходит, Карло?

- Боюсь, что у тебя проблемы, Джино. На девять утра я назначил нам встречу с Альберто Тоскано в Риме.

Джино поднялся с кровати. Тоскано был одним из адвокатов, защищавших криминальных авторитетов.

- Только не говори мне, что власти поверили той бредовой истории с поврежденными тормозами.

- Я только что видел отчет судебных экспертов, осматривавших автомобиль. Авария действительно была подстроена.

Джино зажмурился, ошеломленный известием.

- Но это еще не все. Прокурор узнал, что синьора Паркер была в Санкт-Морице, и ищет доказательства ее причастности к этому делу.

Джино застонал.

- Увидимся позже, Карло. До свиданья.

Поездка на реку заняла целый день. Узнав от Бьянки, что у Джино возникли неотложные дела, Элли расстроилась, но Дицо привез Леонору, и она решила не откладывать пикник. Пусть девочки наконец познакомятся. Подобные мероприятия могут положить начало крепкой дружбе.

Она не ошиблась. Леонора оказалась очень милой и дружелюбной девочкой, и они с Софией быстро нашли общий язык.

Вечером Элли попросила Паоло отвезти их в Ремо, где они поужинали в небольшом ресторанчике, прежде чем отвезти Леонору домой.

Когда они вернулись, София выглядела усталой, но довольной.

- Спасибо за чудесный день, — сказала девочка, обняв Элли. — Пойду посмотрю, как там папа.

— Уверена, он очень по тебе соскучился.

Несмотря на то что Джино не смог к ним присоединиться, день и вправду был замечательным.

Взяв корзину для пикника, Элли направилась к дому. В этот момент послышался шум подъезжающего автомобиля. Оглянувшись, она увидела незнакомую спортивную машину.

За рулем был Джино!

Он выглядел очень привлекательно в светло-сером костюме и галстуке, и ее сердце учащенно забилось.

Подойдя к Элли, Джино пристально посмотрел на нее.

— Мне очень жаль, что я не смог присоединиться к вам.

— Тебе незачем передо мной оправдываться. Все в порядке.

— Я только что звонил домой. Бьянка сказала, что вы с девочками отлично провели время.

— Да, это так.

— Еще до того, как ты начала давать уроки моей племяннице, она привязалась к тебе, а после сегодняшнего дня — еще сильнее.

— В таком случае хорошо, что я уезжаю в конце месяца. Нельзя допускать, чтобы она слишком ко мне привязалась.

— Боюсь, что это уже произошло, — глухо произнес он.

— Мне жаль, что все так вышло. София сейчас очень ранима.

— Я рад, что ты это понимаешь, потому что конец июня уже не за горами. Ты очень ее расстроишь, если заговоришь с ней об отъезде.

У Элли перехватило дыхание.

— Но ведь таков был наш уговор, Джино. Если я здесь задержусь, мой отъезд ранит Софию еще сильнее.

— Так поступала Доната. Приезжала и уезжала по собственному усмотрению, не обращая внимания на чувства Софии.

У Элли на лбу выступил пот.

— Как ты смеешь сравнивать, меня с Донатой! Я не мать Софии, но я здесь. — Ее голос дрожал. — Если бы я была ею, то любила бы свою дочь и сделала бы все от меня зависящее, чтобы она была счастлива.

Джино подошел ближе.

— Я тебе верю.

- Как я могу лгать? Я успела полюбить Софию, - призналась Элли и тут же пожалела о том, что наговорила лишнего. — Разве возможно, чтобы кто-то остался к ней равнодушным? — поспешно добавила она, чтобы исправить свою ошибку.

- Во-первых, ее собственная мать, — с горькой иронией произнес Джино, - во-вторых, ее отец, хотя и не по своей вине. Таким образом, остаюсь только я, ее дядя, который, вполне вероятно, больше не сможет ее защищать.

Элли удивленно уставилась на него.

- Бьянка сказала мне, что тебе пришлось уехать по срочному делу, связанному с бизнесом Марчелло.

- Я солгал.

Она сжала руки в кулаки.

- Если ты хотел меня напугать, тебе это удалось.

Он ничего не ответил.

- Джино! — воскликнула она. — Я всерьез начинаю беспокоиться.

- Я тоже. Позволь мне принять душ и пожелать спокойной ночи моей семье. Встречаемся через час на террасе. Нам нужно поговорить.

Быстрыми шагами он направился в дом,