Пятнадцатая глава

— И ты решила вручить ему поддельный холст? — хохотала подруга, после того как я рассказала ей веселую историю, приключившуюся этим вечером со мной, Ларлой и Ахаларни.

— И вовсе он не поддельный. — Подмигнула я оборотню. — Холст, вполне настоящий, вот только никакой магии в нем нет.

Мы остановились в лесу, рядом с небольшим ручейком, устроив привал. Торис расстелила на земле теплые пледы, прихваченные из дома Ривина, и развела небольшой костер. Расседлав лошадей и укутавшись в плащ, я сидела, сжимая в руках теплую кружку с чаем, пока подруга помешивала что-то в котелке. На приеме в честь помолвки ни мне, ни ей так и не удалось поесть.

Все же за долгое отсутствие в родной деревне, я конкретно отвыкла от седла, и теперь руки, внутренние стороны бедер, пятая точка, пресс и, почему-то, шея, начали побаливали. Боюсь представить, что же со мной будет творить с утра. Интересно, я вообще смогу продолжить путь?

Осенняя ночь была прекрасна: Сильный, но еще теплый ветер разогнал все облака, и ничто не мешало рассмотреть мириады ярких звезд, в беспорядке рассыпанных по небосводу. Слегка задрав голову, я любовалась мигающими точками. Какие же они все разные: большие и маленькие, холодные и теплые, манящие и пугающие… Некоторые из них казались совершенно живыми, и весело подмигивали мне. Другие же наоборот будто бы уснули, или даже умерли, начиная потихоньку угасать.

Листва в этом году быстро пожелтела, наверное, из-за слишком жаркого лета, и большая часть деревьев уже стояла совершенно голая. Я зачерпнула ладошкой горстку листьев, и поднесла их к носу…

Запах опавшей листвы всегда напоминал мне запах яблок. Я очень люблю его. Осень, для меня — самое яблочное время. Цвет листвы: зеленые, красные, желтые, оранжевые — ну точно как яблочки. Я могу собирать их и нюхать, просто не переставая. Наверное, это болезнь какая-то. А может быть, у нее даже есть название…

Еще с детства, осенью в моей комнате на столе всегда стояла вазочка с букетом собранных листьев. Мама и сестра даже ругались со мной, ведь вместе с листвой, я частенько приносила в дом и "ужасных клопов", естественно, случайно. Но я же не виновата, что родственнички так и норовили придавить чем-нибудь. А клопы, как всем известно, имеют одну неприятную особенность — воняют уж очень. Нет бы, взять аккуратненько, да и в окошечко выкинуть. И им и клопам хорошо. Так зачем? Проще ведь прихлопнуть тяжелой книжкой или тапочком, а потом ходить по дому, зажимая нос, и винить во всем Руа.

А хрустеть настоящими яблоками, валяясь в мягкой листве, да еще и во время листопада… нет, это ни с чем не сравнимое удовольствие. Как же я люблю осень. Особенно сейчас, после этого, самого жаркого за всю мою жизнь лета, когда, наконец, можно почувствовать себя человеком, выйдя ночью на прохладную улицу, подставляя давно не проветриваемую голову, ветру.

И пусть кто угодно говорит что угодно, но запах листьев для меня всегда будет запахом именно яблок!

— А ты не боишься, что когда обман раскроется, будет только хуже? — Торис присела рядом.

— А, нет. — Махнула я рукой. — Куда уж хуже? Раньше справлялась, да и сейчас справлюсь. К тому же теперь со мной есть вы…Вы ведь меня не бросите?

— Да куда уж от тебя денешься? — захохотала подруга, и вручила мне небольшую железную тарелочку. — Поешь вот. А потом ложись спать.

— Хорошо. Тогда через пару часов разбуди меня, я подежурю.

— Не нужно, Руа. Я спать не собираюсь. У меня еще много сил.

— Ты уверена? — на всякий случай спросила я, хотя, если быть честной, признание Торис очень меня обрадовало. Нет, ну а кому хочется просыпаться среди ночи, и сидеть в одиночестве, всматриваясь в темноту, и прислушиваясь к каждому звуку ночного леса…

— Не беспокойся. — Кивнула девушка. — Все в порядке.

Пару минут мы просидели молча, углубившись в ужин.

— Слушай. — Торис, на коленях обползла меня, и села на плед с другой стороны. — А где твоя вторая сережка?

— Что? — я машинально схватилась за правое ухо. Ну, точно! Я забыла снять серьги, подаренные Ривином, и видимо в ходе резвой скачки одна из них слетела с меня. Демон, это точно какое-то проклятие.

— Обидно… — протянула я, снимая с уха оставшуюся серьгу. — Мне их Ривин только сегодня днем подарил…

— Надеюсь, хоть кольцо обручальное на месте? — прищурилась оборотень, и схватила мою руку. — На месте.

— Да уж, — я покрутила толстое украшение, надетое на мой большой палец. — Если бы я его потеряла, сразу бы заметила. Оно жутко неудобное, мешает мне постоянно. И почему обручальные кольца одеваются именно на большой палец? Так ведь еще и на левую руку. Жуть. Специально что ли, что б не забывать, что ты уже занят?

— И для этого тоже. — Засмеялась Торис. — Но в первую очередь потому, что именно этот палец, и именно на этой руке, ближе всего находится к сердцу. Неужели ты этого не знала?

— Нет, откуда мне знать? Я вообще-то никогда не думала, что меня угораздит выйти замуж в молодые двадцать три года. Так что я не сильно интересовалась всякими свадебными тонкостями.

— Ну, замуж, предположим, ты еще не вышла. — Голос подруги мгновенно стал серьезным. — У тебя еще есть время подумать. И очень хорошо, что ты решилась посоветоваться с кем-то, кому доверяешь. Кстати, расскажи мне, к кому мы едем. Что это за человек?

— Это… — я прикрыла глаза. — Моя первая любовь…

— Я думала, что твоя первая любовь — Вли, — Торис шутливо толкнула меня в плечо.

— Да ну тебя. — Я толкнула ее в ответ. — Вли — так, минутное увлечение. А вот Хао…это серьезно. Я когда его в первый раз увидела, сразу поняла, что он необычный.

— Он отвечал тебе взаимностью?

— Отвечал. Мы даже строили планы на общее будущее…

— Но, он ведь монах. Ему нельзя!

— Что — нельзя? Он ведь не вечно будет служить Сиив. Через пару лет Хао уже должен вернуться к обычной жизни. Но, а то, что касается наших отношений в то время, когда я находилась в монастыре — так никто не знал об этом. Мы умело их скрывали. Хао начал обучать меня искусству боя гапро, а я учила его рисовать. Так, мы могли часто бывать наедине.

— А что в нем такого…особенного? — заинтересовалась оборотень

— Не знаю. — Пожала я плечами. — Что-то. Наверное, то, что он меня любил. Знаешь, раньше ведь никто ко мне не относился так, как Хао. Как тут не влюбишься?

— А что теперь? Ты едешь затем, что хочешь, что бы он отговорил тебя выходить замуж?

— Не-ет, совсем не за этим, Торис. — замотала я головой. — У нас с Хао давным-давно закончились отношения, и я его почти забыла. Мне просто нужен его совет.

— А не боишься, что при встрече, чувства вспыхнут вновь?

— Очень боюсь… — пришлось сознаться. — Но, знаешь, похоже, боль расставания в моем сердце постепенно угасает. Ее перебивает новое, растущее чувство.

— Ривин?

Я смущенно кивнула.

— Вы хорошая пара. — Очень честным голосом проговорила Торис. — Я буду рада, если у вас действительно все сложится.

— Ты правда так думаешь, или все это только из-за Канэда? — решилась спросить я.

— А причем здесь Канэд, я не понимаю?.. — Девушка отвернулась в сторону, невольно давая мне понять, что очень даже понимает.

Где-то над головой прокричала ночная птица, и, видимо, взлетая, задела крыльями ветки деревьев, отчего на нас посыпался дождь пожелтевшей листвы. Спешно накинув капюшон, я повернулась к оборотню. Та сидела уткнувшись подбородком в колени, и отсутствующим взглядом смотрела куда-то вдаль. Густая шевелюра подруги была сплошь усыпана мелкими листочками.

— Я спросила что-то не то? — стряхивая листья с головы девушки, поинтересовалась я.

— Нет, ты права. — Мрачно ответила Торис. — Канэд очень мне нравится, и за последнюю неделю мы сильно сблизились. Но это лишь потому, что эльф мало времени проводил с тобой. Знаешь, я хоть и чувствую эмоции, но до сих пор не могу разобрать, что же Канэд испытывает к тебе. Думаю, он и сам не может понять. Но это очень теплое чувство…

— Торис! Мы с Канэдом просто очень хорошие друзья. Ничего большего между нами быть не может. Так что даже не волнуйся на эту тему…

— Если так думаешь ты, это еще не значит, что Канэд не хочет чего-то большего. — Покачала головой подруга. — Руа, ты ведь понимаешь, что насильно мил не будешь… Я очень пытаюсь сблизиться с ним, но не уверена, что и он этого хочет.

— Но тем ни менее, на сегодняшнее "дорогой", он охотно отозвался!

— Откуда я знаю, может быть это на зло тебе. — Фыркнула девушка.

— Торис, Торис, подожди! Ты что, ревнуешь? — Боги, я уже начала жалеть, что позвала оборотня с собой. Еще загрызет меня темной ночью в лесу, посчитав своей соперницей. — Даже не думай об этом! Я еще раз повторяю: С Канэдом мы просто друзья! Не забивай себе голову всякими глупостями…

— Ты чего испугалась? — Заметив, что я слегка отодвинулась, девушка хищно оскалилась. — А знаешь, ведь действительно бояться есть чего: Мы совсем одни в лесу, вокруг ни души. Я ведь могу превратиться, Руа, и…Да и холст у меня.

— Что ты несешь? — Я нащупала лежащую рядом с собой железную вилку, и покрепче сжала ее в руке, отодвигаясь от Торис еще дальше.

Заметив ужас в моих глазах, девушка громко рассмеялась:

— Ты правда решила, что я могу причинить тебе вред?

— А к-кто тебя знает? — продолжая отодвигаться, нервно отозвалась я.

— Руа, стой, да не уползай ты! Я ведь просто пошутила! Ну да, неудачно! Извини!

— А кто тебя знает, ненормальная! — от злости я швырнула вилкой в девушку. Та, со смехом, ловко отбила ее в сторону. — Забирай своего Канэда, не нужен он мне! Только не шути так больше!

— Ага! — Торис на четвереньках подползла ко мне. — Значит до того, как я "пошутила", нужен был?

— Уже не смешно! — бросила я, и резко вскочила на ноги. — Давай сменим тему, или еще лучше — разойдемся по своим делам. Ты дежурить, а я спать.

— Ладно, уж. — Успокоилась девушка и протянула мне мою сумку. — И забери свой холст, кстати. Я некомфортно себя чувствую, когда сумка находится у меня. Знаешь, такое странное ощущение…

— А мне — наоборот. — Пожала я плечами, принимая вещь. — Я чувствую себя уверенной и сильной.

— Вот и носи его, и мне больше не давай…

— Договорились.

— В таком случае ложись-ка ты спать. Я разбужу тебя на рассвете, и мы продолжим путь. — Торис уселась у костерка, и подбросила в него пару толстых веток.

— Ты точно решила дежурить всю ночь? — я решила еще раз спросить девушку. Возможно, она передумала.

— Точно. — Ответила Торис. — Мне нужно многое обдумать.

Отлично, надеюсь, не план моего убийства…

Передернув плечами от холода, я завернулась в плед и попыталась поудобней устроиться. Треск костра действовал успокаивающе, но сон не шел. Периодически я слышала шуршания в траве, фырканье лошадей и тяжелые вздохи Торис. Изредка дул сильный ветер, и тогда на нас осыпался дождь из листвы.

Уснуть мешало волнение — я очень переживала перед встречей с Хао. Захочет ли он со мной говорить? Выслушает ли? Я так давно его не видела…

Память.

— Руа, сегодня ты очень грустная. Что-то случилось?

Я сидела на полу в пустом тренировочном зале. Снаружи вечерело, и помещение постепенно погружалось в сумрак. Неожиданно раздавшийся голос монаха заставил меня слегка вздрогнуть.

— Все в порядке, Хао. Просто я все еще немного скучаю по дому. — Ответила я, не оборачиваясь.

Конечно, так надолго с семьей я еще не расставалась, хотя в монастыре я жила вот уже месяц, и родные постепенно стали казаться мне далекими, нереальными. Будто их и не было никогда в моей жизни. Будто я сама их выдумала…

А еще, я все еще опасалась, что и после моего исчезновения родным может угрожать опасность.

— Это совершенно естественно. — Хао сел на пол позади меня и нежно обнял за талию. — Не переживай. Ты можешь находиться здесь сколько угодно, никто тебя гнать не будет. А когда все более-менее утихнет, мы вместе покинем монастырь, заберем твоих родных и уедем в мой родной город.

— Да. — Улыбнулась я, и откинула голову на плечо монаха. — Все так и будет… Когда-нибудь.

Конечно, оба мы в этот момент понимали, что все это лишь мечты. Служба Хао в монастыре продлится еще пять лет, и я, естественно, не смогу находиться так долго в заточении. Пусть и в безопасном. Относительно безопасном. За тот месяц, что я находилась тут, одна попытка нападения все же была. Но это произошло за пределами монастыря Сиив. Они узнали, где я прячусь…

Если я буду оставаться в пределах монастыря — риска никакого. Но как же иногда хочется свободы.

К тому же, все монахи опасались за безопасность служителей монастыря и прихожан, но выгнать меня никто не порывался. Монахи…они так добры ко мне — настоятель Гис не раз говорил, что я ничуть не стесняю монахов своим присутствием.

— Обязательно. — Грустно улыбнулась я, и повторила. — Все так и будет…

Хао крепче притянул меня к себе, и поцеловал в самые губы. В этот момент я забыла обо всем: О том, что моей жизни угрожает опасность, о том, что когда-то было позорное исключение из Академии, о том, что где-то далеко есть семья, которая волнуется обо мне, и о том, что все это когда-нибудь закончится…

Оба мы были влюблены впервые, и оба отдались этому новому чувству без оглядки, не желая принимать того, что вместе нам быть, увы, не судьба…

Но так приятно было вот так, сидеть вдвоем в обнимку, и просто мечтать…

Торис будить меня не пришлось. Проснулась я самостоятельно, и должна была признать, что выспалась отменно.

— Завтракать будешь? — Подруга сунула мне под нос кружку чая и яблоко. — Прости, больше ничего не осталось.

— Ох, мне бы сначала умыться. — Потянувшись, ответила я, и практически ползком двинулась к ручью, который оккупировали лошади. Я пристроилась рядом с ними и, зачерпнув руками ледяную воду, умыла ею лицо.

— Так-то лучше. — Я вернулась к Торис, и присев рядом с ней принялась за завтрак. — А ты? Ты уже ела?

— Да, только что. — Ответила подруга. — Ты знаешь, что… доедай, а я пока подготовлю лошадей к отъезду.

— Хорошо. — Заподозрив неладное, я прищурившись внимательно посмотрела на подругу.

Нет, явно что-то было не так. Такой неразговорчивой и мрачной, Торис я не видела еще никогда. Может быть, она скучает по отцу? Хм… Так это странно для меня сейчас — понимать, что можно скучать по родным. Раньше было совершенно естественно, а теперь что-то изменилось. Но, я-то, могу увидеть семью в любое время, а вот Жэнка уже не вернуть…

— Торис, что-то не так?

— Руа, я бы хотела… — Подруга присела рядом, прямо на голую землю. — Я бы хотела извиниться за то, что наговорила тебе вчера. Не понимаю, что на меня нашло. Просто мне правда нравится Канэд, но он так к тебе относиться… ну вот, опять…

— Не беспокойся, — я обняла оборотня, — я все прекрасно понимаю.

— Правда? Ты не в обиде на меня?

— Конечно, нет! — улыбнулась я. — О чем ты говоришь! Знаешь, а я что-то совершенно перехотела завтракать. Давай выдвигаться…

Я залпом опустошила кружку чая, и начала подниматься.

Есть хотелось… Разговаривать о Канэде, и этой наиглупейшей ситуации — нет. Лучше уж я с пустым желудком буду мчаться в седле, чем снова мусолить эту тему, набивая пузо.

Торис нравится Канэд. Канэду, якобы, нравлюсь я. Я, в свою очередь, симпатизирую Ривину… Ну так и что Торис переживает? А тут еще и Ларла всячески подначивает меня на отношения с эльфом. Ух, эта Ларла! Наверняка именно из-за слов гадалки Торис так нервничает. Все же Ларла давно наблюдает за нашей парочкой, тьфу ты! Не парочкой! За нашей дружбой! Демон, я и сама уже запуталась.

К слову, о том неожиданном поцелуе у "Горящий глотки", я с Канэдом так и не поговорила. Да и надо ли? Вроде, между нами все наладилось, и мы снова ведем себя друг с другом как просто добрые друзья. Но Торис ведь не зря переживает. Оборотень все же чувствует, что что-то не так. И это "не так", исходит явно не с моей стороны…

Да и вообще, с какой радости я в тот вечер на колени к эльфу забралась? Ничего не помню! И что я тогда наговорила?! В который раз убеждаюсь, что эль действует на меня и мои поступки крайне отрицательно. Что говорить — вон, даже драться лезу… Ужас, как стыдно!

Окончательно проснувшись, я, наконец, смогла ощутить всю кошмарность последствий вчерашней лихой скачки: Руки поднять я была не в состоянии. Ноги согнуть? Нет, и это было выше моих сил. А глубокие вдохи и быстрые выдохи, отзывались в области пресса жуткой болью — хоть и не дыши вовсе…

— Ну, Осень, — я подошла к своей рыжей кобылке, — сегодня мы будем ехать очень тихо и аккуратненько. Побереги меня…

Прицепив к луке седла одну из наших немногочисленных торб, а другую, закинув на плечо, Торис взобралась на Тучу, и кивком позвала меня сделать то же самое. С жуткими кряхтеньями я повторила действия оборотня и, оказавшись в седле, облегченно вздохнула. Но, радость моя оказалась не долгой: При первом же шаге Осени, мышцы живота снова дали о себе знать, и я болезненно скривила лицо.

— Что такое? — Заволновалась Торис. — Тебе нехорошо?

— Нет, все в порядке. — Тихо отозвалась я. — Просто немного отвыкла от седла. Продолжаем путь.

Чуть за полдень, мы были почти на месте. Лишь на горизонте показалась знакомая, такая родная гора Сиив, — сердце сжалось от волнения. Взгляд непроизвольно упал на ту башенку, где я в последний раз видела его. К горлу подступил плотный комок, готовый вот-вот вырваться наружу диким плачем, низ живота тянуще заныл. Я отчетливо ощутила, что еще немного, и меня просто вывернет наизнанку. Плюс ко всему, в глазах потемнело, да и голова пошла кругом. Я даже успела подумать о том, что Торис решила отравить меня утренним чаем.

Позади, раздалось лошадиное фырканье, и я, покрутив головой, заметила, что Торис нет рядом. Я так же притормозила Осень.

— Ты чего остановилась? — обернулась я.

— А ты чего? Бледная, как смерть. Волнуешься? Очень? Если хочешь, мы можем развернуться и поехать обратно…

Я с трудом сползла с лошади.

— Нет, все в порядке. Пойдем, оставим Осень и Тучу у старика Зеца, он живет у подножья горы. Дальше будет удобнее двигаться пешком.

— Как знаешь, — Торис пожала плечами, и мигом оказалась на земле. — Пешком, так пешком.

Я шла, раздумывая над тем, что скажу Хао при встрече. Захочет ли он со мной говорить? Не выгонит ли снова? Мои раздумья нарушил голос Торис:

— Руа, ты не боишься, что после встречи со своей первой любовью, не захочешь возвращаться в дом Марина? Ведь не известно, что посоветует тебе монах?

— Я думала об этом. — Честно призналась я. — Возможно, так и будет. Но вернуться мне все равно необходимо. Марин знает что-то о холсте, он обещал рассказать мне много интересного. Но в связи с последними событиями, у меня не было времени расспросить его.

— А когда он расскажет тебе? Что будет дальше?

— Я буду знать, что за вещью обладаю. В нашу первую встречу, Марин говорил о каком-то духе, заточенным в полотно. Говорил, что дух вытягивает из меня жизненные силы. Мне бы хотелось побольше узнать об этом…

— Ну а когда узнаешь? — Прищурилась подруга.

— Тогда и буду думать. — Мрачно пробурчала я.

— Ты ведь все равно не отдашь его никому?

— Посмотрим…

Не отдам!

Мы добрались до длинного, одноэтажного дома из темного дерева, в котором жил Зец. Из почерневшей трубы шел слабый дымок, и я облегченно улыбнулась — старик был дома.

На мою радость, Зец узнал меня сразу же, и радостно обняв, согласился приглядеть за Осенью и Тучей. Старик долго уговаривал нас выпить с ним чаю, но мы вежливо отказались, сославшись на то, что приехали в монастырь по сверхсрочному дело, и времени на распитие чаев у нас просто не. Но на обратном пути пообещали, что обязательно составим старику компанию, и поболтаем.

Долгий подъем по крутой лестнице с лихими поворотами, ведущей к воротам монастыря, окончательно меня добил. Я понимала, что если поход вверх еще можно вытерпеть с моими больными, ноющими мышцами, то спуск вниз… это будет гораздо, гораздо больнее. Надеюсь, нас все же согласятся оставить в монастыре на ночь, и мое тело сможет прийти в себя. Очень надеюсь…

— Вот и пришли…

Мы остановились у высоких голубых ворот, высящихся, казалось, почти до облаков, сливаясь своим цветом с ясным небом начала осени, когда так редко случается хорошая, ясная погода. Я обернулась на Торис, и в поле моего зрения попал тот самый холм, все еще покрытый густым ковром низкой травы, на котором мы там любили бывать с Хао. Сердце бешено застучало, а настырные воспоминания снова вихрем ворвались в мои мысли.

Память.

В тот осенний день я проснулась еще до рассвета, и долго лежала в кровати, с головой накрывшись одеялом, ожидая, когда мама соберется и уйдет работать. План побега я обдумала еще пару дней назад. Нужные вещи собрала с вечера. Оставалось только дождаться нужного момента…

Оставив родным записку, о том, что я выезжаю в Тирас, так как в столице появился новый заказчик на картину, я покинула дом. До монастыря от моей родной деревни путь был не долгим — я шла пешком, и к вечеру уже была на месте.

Почему я выбрала именно монастырь Сиив? Я не знаю… Просто поняла, что именно там я буду в безопасности.

Первым, кого я встретила, был Зец — старый отшельник, живший у подножья горы. Он-то и поселил меня у себя в первые дни, он же и договорился с настоятелем, чтобы меня приютили в монастыре на какое-то время.

Настоятель Гис оказался добросердечным человеком, и просто не смог отказать бедной девушке, скрывающейся от неизвестных преследователей. Боги, как же я была благодарна!

Отдельная просторная комната, простая, но потрясающе вкусная еда, добродушно улыбающиеся лица, и он: Молодой синеглазый монах, с которым я случайно столкнулась у дверей своей кельи. Наши взгляды неожиданно переплелись, и больше расстаться мы не смогли. Хао напросился ко мне в ученики по рисованию, когда узнал о моей профессии. Ну а я, дабы суметь защитить себя, уговорила монаха обучать меня гапро. Таким образом, мы могли быть наедине в утреннее и вечернее время, после молитв. Целый год… А потом, произошел это случай на холме!

— Руа, не может быть! Девочка моя! — Знакомый голос вернул меня в реальный мир. — Как же неожиданно!

Опустив глаза на собеседника, я с радостью узнала в нем самого настоятеля Гиса. Такой привычный и родной старичок как всегда был весел, и очень забавно смотрелся в чересчур длинном и легком для сегодняшней погоды темно-синем шелковом одеянии — монастырской форме.

— Я так рада вас видеть! — с совершенно искренним счастьем обняв Гиса, я поспешила представить ему оборотня: Знакомьтесь, это Торис — моя подруга.

Гис пожал девушке руку, а после отошел от нас на несколько шагов и взволнованно спросил:

— Зачем ты здесь? Что-то случилось?

— Нет-нет! — замахала я руками. — Все в порядке, правда! Я просто пришла повидаться с вами, поблагодарить Сиив, и поговорить с Хао.

— С Хао? — задумался старик.

— Что такое? — испуганно расширив глаза, спросил а. — Его нет в монастыре?

— Да а где же ему еще быть? — рассмеялся Гис, а я облегченно вздохнула. — Только вот освободиться он лишь к глубокому вечеру.

— Ничего, мы подождем. — Подала голос Торис.

— В таком случае проходите. — Гис за руки провел нас в ворота, и мы оказались на такой родной для меня брусчатой дорожке. — Совсем, старый, с ума схожу — гостей держу за воротами. Вы голодны?

— Немного. — Улыбнулась я, хотя желудок уже давно бил тревогу.

— Тогда я отведу вас в твою бывшую комнату, и сам принесу вам поесть. Думаю, не стоит беспокоить монахов твоим приездом.

— В мою комнату? — Надо же, а я уже не думала, что снова окажусь там…

Настоятель улыбнулся, и распахнул перед нами высокие деревянные двери.

На цыпочках, практически как воры, мы проходили по длинным коридорам монастыря. Было тихо, и я чувствовала себя так, будто совершаю какое-то ужасное преступление. Словно в монастырь я пробралась тайком, и теперь хочу выкрасть что-то ценное и уйти незамеченной. От глупых ассоциаций я тихо улыбнулась сама себе. Но, за руку меня вел сам настоятель, и все было хорошо и вполне законно.

— Проходите. — Гис открыл перед нами дверь кельи, в которой я прожила целый год.

Я неуверенно переступила порог и огляделась: за то время, что меня здесь не было, не изменилось ровным счетом ничего. Все та же слишком мягкая и жутко неудобная кровать у окна, стол, пара стульев, стенной шкаф и несколько полочек прибитых в стене, на которых так и стояли нетронутыми книги, что я когда-то читала. Инде по углам собралась пыль, а у потолка, весело развиваясь на легком ветерке, дующим из приоткрытого окна, серебрилась паутина.

— Присаживайтесь. Я скоро приду. — Улыбнулся настоятель, и закрыл за собой дверь.

Я, практически с разбегу, плюхнулась на кровать и, наконец, смогла расслабить уставшие мышцы. Торис устроилась на полу и, скинув с себя сумки, принялась в них копошиться.

— Похоже, нам придется остаться здесь на ночь… — Протянула я. — И ютиться на этой кровати вдвоем.

— Ничего, переживем. — Вяло отозвалась девушка.

— Что такое?

— Что-то я устала. — Виновато улыбаясь, призналась оборотень

Я мигом слетела с кровати и, подхватив с пола Торис (и откуда силы только взялись?), отвела ее туда, где только что валялась сама, и строго произнесла:

— Ложись-ка ты спать. Когда придет Гис, я тебя разбужу.

— Да, мне не мешало бы отдохнуть. — Согласилась подруга. — Нет, будить меня не нужно. Ты, лучше, когда решишь лечь спать, после разговора с Хао, толкни меня легонько — я подвинусь.

— Хорошо. — Кивнув оборотню, я накрыла ее одеялом и, сняв перекинутую через плечо сумку с холстом, повесила ее на спинку стула.

Через минуту вернулся Гис, с одной единственной, но довольно большой тарелкой, и парой железных кружек, которые он ловко ухватил одной рукой за ручки. Заметив, что Торис спит, настоятель тихонько, стараясь не шуметь, поставил посуду на стол, и виновато сказал:

— Прости Руа, больше тарелок я не нашел, но, надеюсь, вы не побрезгаете есть из одной?

— Нет, конечно, нет. — Я с удовольствием отправила в рот ложку наваристой, чуть сладковатой каши. — Как всегда — великолепно!

— Я рад, что тебе понравилось. — Гис присел на соседний стул. — Скажи, что ты планируешь делать, после того, как поешь?

— Конечно, хотелось бы пообщаться с Хао, но если до вечера этого невозможно будет сделать, то, пожалуй, я бы провела день в молитве. Мне о многом нужно рассказать Сиив.

— Хорошо. — Одобрительно кивнул Гис. — Я отведу тебя в малую молельную, она как раз сегодня свободна.

— И еще кое-что. — Я смущенно потупила взгляд. — Нам бы не очень хотелось выезжать обратно в ночь…

— Конечно, — перебил меня старик, — вы можете остаться до утра.

— Большое шпашибо! — промычала я с набитым ртом, и поспешила запить кашу ароматным чаем, вкуснее которого я не пробовала ничего.

Пару минут я ждала у двери, пока Гис подготавливал молельную комнату. В коридорах по-прежнему было пусто — ни души. Где-то вдалеке, на другом конце длинного коридора, раздались торопливые шаги, эхом раздавшиеся по помещению. Как я не вытягивала шею, стараясь рассмотреть того, кто ходит по монастырю, сделать мне этого не удалось. Убежал… А может быть, это даже был Хао. Вот бы он удивился, столкнувшись со мной.

— Заходи! — Гис приоткрыл дверь. — Уединяйся. Когда Хао освободиться, я приду за тобой.

— Хорошо. — Выдохнула я. — А если не секрет, чем сейчас Хао занят?

— Вот освободится, — улыбнулся старик, — и сама у него спросишь.

Гис оставил меня одну, скрывшись за одним из поворотов. Конечно, у настоятеля много дел, а он возится с настырной гостьей, которую мало того, что накормить пришлось, так она еще напросилась, что бы и спать уложили. Ах, да, еще и молельную по ее, то есть моей, просьбе, подготавливать пришлось…

Мои вторым любимым местом в монастыре, после тренировочного зала, было именно это помещение. Такое все миленькое, маленькое, уютное. Напротив двери, у стены выкрашенной в ярко красный цвет, стоял позолоченный идол — Сиив. Статуя изображала молодую женщину, с плотно закрытыми глазами, и изящными тонкими ручками, сложенными на плечах. Весь пол, кроме мягкого ковра у ног Сиив, сплошь был заставлен плоскими свечами, между которых были рассыпаны лепестки ромашек — символа Богини.

Опустившись на колени, уперевшись ими в красный коврик, я пристально разглядывала Сиив. Пара солнечных лучей, пробившись сквозь стекла небольших окошек, поблескивали на золотистых волосах Богини. Сегодня она казалась мне как никогда серьезной.

Ах, сколько дней было проведено мною здесь, за разговорами и молитвами. Особенно, в первые месяцы. Как же я надеялась, что обо мне забудут и преследования прекратятся… Но, выйдя из монастыря, я попала в еще более худшее положение.

За окнами уже стало темно, когда кто-то почти бесшумно вошел в комнату, и присел на колени рядом со мной. Слегка скосив взгляд в сторону гостя, я увидела темные пряди волос, струящиеся по плечам, и чуть не взвизгнула от неожиданности. Хао!

— П-привет. — Я поклонилась богине, и резко развернулась к монаху.

— Привет. — Тепло улыбнулся в ответ он. — Гис сказал, что ты приехала, что бы поговорить со мной о чем-то важно. Прости, что заставил так долго ждать.

— Ничего. — Вслед за головой, я развернула к собеседнику и все тело, усевшись на пол скрестив ноги. — Я провела это время с пользой… Кстати, очень рада тебя видеть.

— Я тоже рад тебя видеть, хоть это и неожиданно. — Честно признался Хао. — О чем ты хотела поговорить? То-то случилось?

— Да дело вот в чем… — начала я, но взгляд монаха неожиданно упал на сумку, лежащую между нами

— Это чудовище все еще у тебя?

— Хао, ну сколько раз говорить — он не чудовище. Он, знаешь ли, очень помогает мне жить!

— А точнее — убивать! — поправил меня Хао. — К тому же, если бы не он, то и проблем бы у тебя не было. Не пришлось бы никого лишать жизни.

Я опустила голову. А что ответить? Он прав…

— Я-то думал, — продолжал монах, — что ты давным-давно его выкинула, и живешь теперь нормальной, спокойно жизнью. Но, видимо, тебе мало приключений.

Странно, думала я, сидя напротив Хао. Лицом к лицу. Вот смотрю на него, и ровным счетом ничего не чувствую. И ничего из того, чего чувствовать боялась.

Вижу так, будто монаха нарисовали карандашом — черно-белый. Нет, скорее даже просто серый. Серый, плоский, скучный. Почти прозрачный, как призрак прошлого. Ни в сердце, ни в голове, при виде старой любви ничего не дернулось, не задрожало.

Язык у меня не заплетается, чего я очень боялась. Руки не трясутся, в глазах не темнеет, живот не сводит. Я даже ни капельки не волнуюсь. Единственное, чего я сейчас хочу, это получить совет от умного и правильного Хао, дождаться утра и скорее вернуться… к Ривину? Такому живому и яркому Ривину. Немного нагловатому, немного стеснительному. Заботливому и нежному. Веселому и серьезному. Интересно, а он, как Хао смог бы предать меня? Можно ли доверять наемнику? Ведь монах даже клялся мне в любви, и все равно отвернулся в трудный момент. А Ривин называл любимой лишь в шутку…или нет?

— Я не пришла просить помощи или укрытия. Мне нужен твой совет… — Тихо произнесла я.

Демон, после нескольких часов проведенных с Сиив, во мне действительно что-то перевернулось. Если еще с утра я точно знала, что мне просто необходим совет дорогого для меня человека, то теперь я не уверена, что хочу что-то ему рассказывать. Да и неинтересен он мне…Хао…

— Я слушаю…

— В общем, дело тут такое, — нехотя сказала я. — Даже не знаю, с чего начать.

— Начни с того, — с улыбкой предложил Хао, — чем ты занималась, когда только покинула монастырь.

— Я купила дом, работала, отдыхала, друзей заводила, отбивалась от нападений…Короче, просто жила. Это не очень интересно. — Пожала я плечами. — Кстати, спасибо за уроки гапро. Это очень мне помогло. Трупы наемников разлетались на право, и на лево.

— Не говори так. — Поморщился монах. — Я обучал тебя, что бы ты защищалась, а не убивала!

— Я пошутила, не кипятись…

— Хорошо, — выдохнул собеседник. — А сейчас? Что ты делаешь сейчас?

— У меня новая работа. О ней я и хотела бы поговорить…

— Давай поговорим. Новая, в смысле ты больше не рисуешь? Чем же ты занимаешься?

— Хао, я наемник. — Улыбнулась я. — Вернее, договор я пока не подписала, вот, с тобой посоветоваться хотела.

— Ты вышла замуж? — неожиданно спросил Хао.

— О, смотрю ты в курсе старых наемнических законов…Нет, пока не вышла. Свадьба намечена на следующий месяц, насколько я знаю.

— Зачем тебе это? Руа, ты окончательно превратилась в чудовище…

— Нет-нет, ты не понял. Это для моей безопасности. — Попыталась я разубедить монаха. — Понимаешь, если я подпишу этот договор, наемники, числящиеся в любых других гильдиях, не смогут причинить мне вреда. Ну, а для подписания договора, я должна выйти замуж.

— То есть, ты знаешь, кто устраивал нападения? — удивился монах.

— Знаю. — Кивнула я.

— И брак фиктивный?

Я снова кивнула.

— И ты хочешь спросить меня, стоит ли тебе вступать в гильдию?

— Именно.

— Что конкретно?

— Понимаешь, глава гильдии, в которую мне предстоит вступить, выдает меня замуж за своего сына. Это кажется подозрительным моей подруге. Как ты думаешь, что будет лучше: если я откажусь, и буду дальше в страхе, или стоит согласиться?

— А ты сама как думаешь?

— Я не знаю… правда. Я совершенно запуталась. Прекрасно понимаю, что глава гильдии — Марин, будет использовать мой холст в своих целях, но я ведь смогу жить в безопасности. И при этом неплохо зарабатывать.

— Руа, а ты уверена, что тебе будут платить? Ты ведь сможешь выполнять заказы, практически не выходи из дома. Этот Марин сможет использовать тебя, так как захочет! — прищурился Хао. — Кстати, что глоссит этот самый договор?

— В "Договоре о верности" говориться о том, что если я предам гильдию, то добровольно подарю хост Марину.

— А предательство легко устроить. Подстроить, вернее…Ведь так? — задумчиво почесал затылок Хао.

— Я не думаю, ведь мужчина говорил о каком-то духе, который вытягивает жизненные силы из хозяина холста. Вряд ли он бы хотел иметь такой у себя.

— Конечно. — Кивнул монах. — Ведь проще иметь в работниках хозяином такой опасной вещи, чем иметь ее самому. Но, с другой стороны, тебя могли просто обмануть.

— Как? — не поняла я.

— Попытаться запугать, что бы ты сама отдала холст! — чуть повысил голос Хао. — Но, видимо, этого не получилось. И Марин решил пойти другим путем. Выдать тебя замуж.

— Нет, эта версия отпадает — Марин сам недавно узнал о том, что лишь замужняя женщина может стать наемником.

— Но когда узнал, я уверен, понял, что это неплохой ход!

— А-а-а, у меня голова кругом! — я схватилась за разболевшуюся часть тела. Ну что за дурацкая ситуация?

Мне бы еще не мешало выяснить, кто такой умный меня отравить пытался… И кто предал Марина, рассказав враждебным гильдиям о нашей с Ривином поездке в Йорган? Как же все сложно! Куда меня занесло! Я запуталась-запуталась-запуталась!

— Ты так хочешь оставить холст у себя? Руа, послушай, если ты отдашь его тому, кто так его хочет, все твои проблемы прекратятся.

— Хватит! — прошипела я, потирая виски. — Ты твердил мне это целый год, неужели думаешь, что уговоры подействуют на меня сейчас? Я не отдам холст. Мне нужен твой совет, а не упреки и глупые предложения.

— Это и есть мой совет. — Пожал плечами монах. — Я вообще не понимаю, зачем ты приехала, Руа.

— Хотела увидеть тебя, поговорить. — Честно ответила я. — Только когда тебя увидела — поняла, что и не хочу вовсе. Скажи, ты вообще вспоминал меня, Хао?

— Каждый день…

— И ты совершенно не отреагировал на новость о том, что я выхожу замуж!

— Мне нужно было заплакать? Или, может, ползая за тобой на коленях, умолять отменить свадьбу и ждать меня?

Я мысленно усмехнулась: А было бы забавно… Нет, этого мне не нужно. Я бы просто хотела увидеть в глазах Хао хоть какой-то намек на волнение, ревность, любовь… Но, нет. Время разлуки убило в нас обоих это чувство. Значит, оно любовью и не было! Сейчас мне кажется, что монах волнуется обо всех существах на свете, и лишь ко мне чувствует неприязнь. Возможно, Хао и вправду ненавидит меня. И ведь есть за что. Есть…

— Нет, Хао. Забудь…

— Мы договорили?

— Да…

Хао поднялся на ноги, и хитро улыбнулся, подавая мне руку:

— А ты не хочешь вспомнить былое время?

— Это ты о чем? — я подозрительно взглянула на монаха, чуть отодвигаясь назад.

— Потренироваться. Зал как раз сейчас свободен. Хочешь?

— Хочу. — В ответ улыбнулась я, и позволила монаху помочь подняться.

Мне бы действительно не мешало подвигаться — может быть, мышцы придут в норму. Ведь предстоит еще спуск вниз по этой нескончаемой лестнице…

В тренировочном зале оказалось довольно прохладно и темно. Я остановилась ровно по середине и, сняв с плеча сумку, положила ее у своих ног.

— Убери его куда-нибудь подальше, пожалуйста, — попросил Хао, зажигая несколько больших свечей.

Пожав плечами, я отнесла холст к низкой лавке у стены, и оставила там. Затем снова вернулась в центр зала и, задрав голову принялась рассматривать высоченный, расписной потолок. Пришлось поднапрячь зрение, что бы хоть что-то разглядеть. Но я так часто занималась этим раньше, при дневном свете, что, кажется, отчетливо видела все узоры. Хотя, скорее всего, это просто мое воображение.

— Держи. — Хао протянул мне длинную, гладкую палку. Деревянную, на мою радость. С сегодняшним состоянием моего тела, железную я бы даже не подняла, не то, что бы еще ею и размахивать.

Хао отошел от меня на несколько шагов, и первым атаковал. Так неожиданно, что я даже не успела ничего сообразить. Но тело, на мое удивление, отреагировало само — руки сильнее сжали оружие, и отбили удар монаха. Пригнув голову, я снова увернулась от удара, и даже умудрилась врезать Хао по спине. Не сильно, но весьма неожиданно для меня. Монах удивленно улыбнулся и, двинувшись на меня с новыми атаками, прерывисто дыша, спросил:

— Ты любишь его, да?

— Кого? — ловко отбиваясь, спросила я. — Жениха-то?

— Да! — вскрикнул монах, получив от меня удар ногой в живот. А я мигом оказалась на полу, чудом не разбив голову о твердый пол — Хао провел подсечку.

— Пока нет. — Выдохнула я. Дыхание давно сбилось, а легкие горели так, что дышать стало больно.

— А меня? — Хао уперся на палку, и оглядел мою валяющуюся на полу фигуру, с ног до головы.

— А тебя уже нет…

Хао понятливо кивнул, и протянул мне палку. Схватившись за нее, я смогла подняться на ноги, и мы продолжили нашу тренировку… или бой?

Тени, отбрасываемые нашими телами, быстро передвигались на каменной стене. Крики, раздававшиеся по всему залу, эхом отдавались в моей голове. Я уже практически не видела ничего перед собой, и только била-била-била. Отбивала удары, и снова атаковала. В голове звучало только две мысли: не сдаваться и не упасть снова.

Передышку мы сделали лишь раз: я попросила Хао остановиться на минуту, для того, что бы стащить с себя жаркий свитер, в котором уже начала задыхаться. Но как только теплая вещь оказала на лавке, рядом с сумкой, мы продолжили снова.

Меня действительно завела эта драка. Почувствовав в себе силы, я как ненормальная размахивала палкой, скакала по залу уворачиваясь от ударов монаха, и кричала что-то непонятное. Мысленно радуясь, что я не окончательно позабыла уроки гапро, я с удивлением заметила, что пару раз даже ловко крутанула оружие в руках. Надо же, а ведь еще утром тело отказывалось слушаться, и отзывалось на каждое движение тянущей болью. А теперь, я даже не до конца зажившую рану на плече не замечаю, будто ее и нет совсем. Спасибо за это Канэду, иначе долго бы я еще страдала, ожидая, когда рана затянется сама. И Ривину тоже спасибо… отдельное. Теперь даже если мне очень захочется, забыть наемника не удастся.

И я и Хао дрались по-настоящему. Так, как делали бы это с реальным врагом. Выкладывались по полной, выплескивая все чувства, что накопились за долгие месяцы расставания. Хао все еще был дорог мне, где то глубоко в душе, я понимала, что всегда буду готова помочь этому человеку. Уверенна, что и Хао чувствовал то же самое. Но нам обоим, было за и что ненавидеть друг друга. И это чувство било сейчас через край, отмечаясь синяками на наших телах. Так яростно с монахом мы не дрались никогда. Должна признаться, что спустя примерно час, когда силы начали покидать меня, на секунду стадо страшно. Страшно, что Хао не сможет остановиться… Монах вполне может меня убить!

Но нет. Заметив, что мои движения стали более вялыми, а взгляд уставшим, монах откинул палку в сторону, быстро поклонился, поблагодарив за бой, и поспешил покинуть зал, оставив меня одну.

Оружие Хао, все еще постукивая о камень, катилось по полу, когда за монахом громко захлопнулась дверь. Я устало присела на корточки, стараясь выровнять дыхание, но спустя минуту повалилась на землю. Легкие по прежнему жгло, а в горле и во рту пересохло настолько, что я даже не могла разлепить слипшиеся губы. Приподнявшись, я села на полу скрестив ноги, и уперлась на выставленные назад руки. Закрыв глаза, я принялась глубоко дышать. От этого, мне всегда становилось лучше. Помогло и сейчас.

Приведя дыхание в порядок, я подумала о том, что мне делать дальше. Идти за Хао? Отправится спать? Идея пришла в голову неожиданно. А почему бы и нет? Я теперь всё знаю, и сейчас у меня появилась отличная возможность сделать свою жизнь хоть чуточку легче. А возможно, после того, что я задумала, вся эта история с холстом, нападениями и свадьбой закончится.

Ползком я добралась до лавки, где валялась сумка. Оставшись сидеть прямо на полу, я достала холст и единственный, почти затупившийся карандаш. Надеюсь, его хватит.

Что ж, браться Хордро, пришло и ваше время.

Вспомнив самое крепкое и раскидистое дерево, в старом тираском парке, я принялась выводить его на холсте. Получилось как натуральное. А вот и два человека. Да, я отлично запоминаю лица…

Утром, до рассвета меня разбудила Торис. Вернее не разбудила, а просто перевела мое сонное, дрожащее тело в теплую келью, из холодного зала, где я, свернувшись калачиком, спала на полу в обнимку с холстом. Девушка уложила меня под теплое покрывало, и покинула комнату. Я еще долго куталась в одеяло, стуча зубами, стараясь согреться, но когда в окне показались первые лучи осеннего солнца, все же уснула. Так и я проспала, до самого полудня, пока настоятель не пришел меня будить. Пора было возвращаться в Тирас.

Провожать на с Торис никто не вышел, да и не странно — монахи и не были в курсе, что кто-то гостил в монастыре. Но все равно, этот факт меня почему-то немного обидел…

Настоятель Гис и Хао обняли нас на прощание, вручили каждой по теплому свертку — по куску капустного пирога в дорогу, и закрыли за нами ворота. Оказавшись за пределами монастыря, я вдохнула полной грудью, и весело поскакала вниз по крутым ступеньками, не опасаясь оступиться, подвернуть ногу, и полететь вниз.

— Вижу, у тебя отличное настроение. — Подметила подруга. — Выспалась что ли хорошо?

— Нет. — Загадочно улыбнулась я. — Ты же видела, в каком положении я спала. Разве тут выспишься?

— А что тогда? Удачный разговор с Хао?

— И это тоже — нет. — Ответила я, накидывая на голову капюшон плаща. Зарядил мелкий дождь.

— А в чем тогда причина твоего веселья?

— Просто, я поняла кое-что. И еще… но об этом расскажу уже в Тирасе.

— Я сгорю от любопытства еще до приезда в столицу! — смущенно призналась Торис. — Всегда не любила секреты.

Старик Зец, все же уговорил нас Торис пообедать вместе с ним, на его летней крытой веранде, где, несмотря на дождик, было сухо, и даже тепло. Там же мы и расправились с пирогами, которые отдали нам Хао и Гис. И лишь после того, как мы с оборотнем отвалились на спинки стульев, поглаживая набитые животы, старик вывел к нам Осень и Тучу.

Поцеловав на прощанье старика, и поблагодарив за сытный обед, мы с Торис нагрузили лошадей сумками и, решив сильно не растрясать свои полные желудки, подхватили поводья, и отправились в обратный путь пешком.

Дождь перестал, и из-за облаков показалось уже не так сильно греющее солнце. Осень окончательно вступила в свои права, и я весело насвистывая себе под нос, пинала ногами опавшую листву.

Торис так же улыбалась, и шла, задрав голову, поставляя лицу солнечным лучам, и весело отмахивалась, от летящих с деревьев листьев.