"Гром" - читать интересную книгу автора (Грейди Джеймс)

Глава 31

Джон открыл дверь дома Фрэнка своими ключами. Фонг выглянула из кухни и с ужасом уставилась на него.

— Ты выглядишь ужасно, — сказала она.

— Кто говорит, что внешний вид обманчив?

— Садись. — Она усадила его на кушетку, помогла стащить пиджак.

— Я...

— Ты сейчас не в форме, поэтому прибереги свои сказки на потом.

— Скажи, когда начинать.

— Ты и сам прекрасно сориентируешься.

Она принесла из кухни пластиковый пакет со льдом и положила ему на лоб. Холод обжег кожу.

— Вот не знала, что работа на конгресс столь опасна, — не удержавшись, съехидничала она. — Эта работа по совместительству доконает тебя.

Джон ослабил узел галстука.

— Шесть дней, — ответил он. — Ты осознаешь, что прошло только шесть дней с тех пор...

Он замолчал. Она уселась на кофейный столик.

— Помнишь наше соглашение? Расскажи мне всю правду.

Хочется. Нужно.

Расскажи ей про все. Кроме Эммы.

«Это не относится к нашему соглашению», — сказал он сам себе. И он рассказал ей про все, кроме Эммы.

— Ты рассказал Глассу про меня? — спросила Фонг, когда он закончил.

— Нет.

— Почему?

Голова раскалывается.

— Почему нет? — повторила она.

Джон поморщился и положил лед на кофейный столик.

— Он взорвался бы как бомба, узнав, что я нарушил правила, хотя у меня и не было выбора. Я не уверен, что это не повредит ему. Или тебе.

— Ты ему доверяешь?

— По большому счету это не имеет значения.

— Да?

— Если он узнает про тебя, то я в некоторой степени потеряю контроль.

— Он твой старший офицер и наверняка считает, что вправе быть в курсе всего. Если ты не будешь полностью доверять своему патрону, то в конце концов получишь заслуженную еще в Китае пулю.

Они долго сидели, не говоря ни слова.

— Вэй и другие твои агенты знали о риске, — сказала Фонг. — Они делали свою работу.

— Для них это была не просто работа.

— Так же, как и для тебя, — сказала она.

— Это ничего не меняет.

— Это все меняет, — отрезала она.

— Смерть всегда смерть.

— А я надеялась, что ты не нытик.

— Я реалист.

— Это худшая разновидность глупости.

Услышав это, Джон не смог удержать улыбки.

— Я говорила, что ты не должен лгать, — сказала она, — ни мне, ни себе самому. Я говорила, что пригвозжу тебя за ложь.

— Фонг — молоток.

— Да, черт побери, — сказала она.

Он улыбнулся и тряхнул головой... Боль запульсировала, и он закрыл глаза.

— Только не бей молотком по моему черепу, — прошептал он, морщась от боли.

— Только в случае необходимости. — Она сунула ему в руки пакет со льдом. — Не валяй дурака.

— Зря я связался с тобой. Ты слишком груба.

— До сих пор ты так не считал.

Ее глаза сверкали, как два ледяных кристаллика.

— Вот так агенты и становятся на путь порока, — сказал Джон. — На все существуют свои уважительные причины. Потянуть за ниточку здесь, нарушить правила там, сказать невинную ложь или не докладывать о безобидной правде...

— Ты думаешь, что сделал лучший выбор?

— По-моему, теперь уже слишком поздно обсуждать это. Рубикон перейден. Я поступил так, как считал нужным.

— Тогда тебя не в чем обвинить.

— Конечно. — Он улыбнулся Фонг. — Конечно.

— Что ты задумал?

— Стану движущейся мишенью.

— Теперь вижу, что ты крепко получил по голове.

— Безумие — залог успеха в Вашингтоне.

— И выживания? — Она посмотрела на него. — Ты в порядке?

— Завтра буду как новый, — заверил он.

— Обещания, обещания. Ты голоден?

— Попозже, я съем что-нибудь попозже.

— У тебя болит что-нибудь еще?

— Все.

Она потрогала шишку на его лбу.

— Такой большой я еще никогда не видела, — заметила Фонг. Ее пальцы коснулись серповидного рубца на левом виске.

— Это старый, — почувствовав немой вопрос, ответил он. — Мне было семь. Меня укусила собака. Немецкая овчарка.

— Почему?

— Просто я оказался в нужном месте в нужное время.

— Должно быть, было очень больно.

— И очень страшно. — Джон улыбнулся. — После того, как собаку выпустили из карантина по бешенству, мой отец взял винчестер дяди Алана, отвез меня к загону, в котором была эта собака, и пристрелил ее.

— А что было потом?

— Он отвез меня в школу.

— А что же хозяин...

— Старик Воукер прекрасно понимал, что жаловаться бессмысленно.

— Разве у него не было адвоката?

— В те времена у адвокатов было не больше силы, чем у присяжных в родном городе.

— Что тебе сказал отец... про все это?

— Он не любил тратить слова на объяснение очевидного. — Джон пожал плечами. — Делай все, что можешь в пределах правил. Будь справедлив. Доводи дело до конца. И держись за свою землю.

Спустя минуту Фонг сказала:

— Ты когда-нибудь рассказывал моему отцу эту историю?

— Я никогда никому не рассказывал эту историю.

— Твой отец, он...

— Он умер через день после ухода в отставку. Я тогда учился в начальной школе.

В комнате воцарилась тишина. Джон сел на кушетке. Напротив него, на кофейном столике, расположилась Фонг.

— Ни один из моих шрамов не был столь драматичен, — сказала она. — Черт возьми. Шрамы на теле — это не самое страшное. Ну... ладно... — Она встала, взяла пакет с растаявшим льдом и выбросила в раковину.

Но в желтой кухне она чувствовала себя не в своей тарелке. Она вернулась в гостиную.

— Ты думаешь, что все знаешь про меня, — сказала она Джону, — но это не так.

— Возможно, ты и права.

Фонг бросила на него быстрый взгляд.

— Расскажи мне о себе, — сказал он, прежде чем успел подумать.

— Я не обязана это делать.

— Я не хочу принуждать тебя.

Она подняла руки, как будто хотела заставить замолчать невидимую толпу.

— Хватит!

— Ладно.

— Только больше не...

— Договорились.

— Мы заключили с тобой соглашение, — сказала она, — и покончим с этим.

— Согласен.

Она пристально посмотрела ему прямо в глаза:

— Как твоя голова? Все еще болит?

— С каждой минутой все лучше.

— Хорошо. Хорошо. — Она смахнула невидимые крошки с обеденного стола. — Хочешь поесть или... что-нибудь еще.

— Что-нибудь еще.

— Тогда нам следует решить, как действовать дальше.