"Артефакт" - читать интересную книгу автора (Гир Майкл)

10

Сэбот Селлерс развернул пилотское кресло, не отрывая глаз от экранов мостика, на которых алмазной россыпью сверкали звезды. Его флот, возглавляемый «Охотником», вышел в открытый космос, разгоняясь перед прыжком. Корабли кинжалами вонзались в пространство, выбрасывая из сопел серебристо-голубые языки реакционной массы — лучшие боевые машины Арпеджио, облегченные до предела и несущие на своем борту только самое необходимое. Черный цвет, которым были окрашены их корпуса для повышения теплоотдачи, как нельзя лучше соответствовал предназначению кораблей — это были хищники, безжалостные убийцы, рыщущие во мраке. Именно на них зиждилось могущество и влияние, которыми по праву пользовалась Арпеджио. Ни одна планета Конфедерации не осмелилась бы бросить ей вызов.

Сэбот прислушивался к шуму механизмов «Охотника». Знакомые звуки и вибрация палубы действовали на него успокаивающе. Кресло капитана стояло у внутренней дуги мостика, похожего формой на лошадиную подкову. Тут и там на мостике виднелись спины офицеров, которые склонились над приборами, наблюдая за окружающим пространством, принимая сообщения и следя за работой реактора. Над головами мерцал развернутый во всю ширину главный экран, на котором отображались навигационные данные и состояние систем корабля.

— Адмирал? — окликнул Сэбота офицер связи. — Поступило подпространственное сообщение от Клана Алхара.

Селлерс кивнул:

— Передайте его на мой личный экран. Звук транслируйте только через мой шлем.

Включился проектор, установленный у левого локтя Сэбота; в воздухе возникло объемное изображение морщинистого лица Алхара.

— Адмирал Селлерс, мы получили информацию о том, что Сириус и Нью-Мейн поднимают по тревоге свои военные силы. Остается лишь гадать, что им известно. Я изучил доклад вашего арктурианского агента. — Алхар выдержал короткую паузу. — Я вынужден с сожалением констатировать, что эти данные неполны. У меня есть весьма серьезные основания полагать, что она утаивает часть сведений. Надеюсь, эти упущения объясняются только соображениями безопасности. Предположив нечто иное, я посеял бы между нами недоверие, чего никак нельзя допускать, ведь корабли, которыми вы командуете, предоставили вам Великие Кланы. И тем не менее офицеры, которых мы назначили на ваш флот, могут заподозрить предательство. В то же самое время наши сирианские источники хотя и держатся весьма любезно, доставляют нам еще более скудные сведения. Подобное поведение наших верных союзников наводит меня на подозрения. Вы на пороге великих свершений, Адмирал, и Великие Кланы будут весьма разочарованы, если вы не проявите должной рассудительности и благоразумия. Надеемся, вы не преминете предоставить вышеупомянутую информацию в полном объеме.

Изображение угасло.

— Стало быть, они что-то почуяли. — Селлерс злобно усмехнулся. — Соображения безопасности? Еще бы. Даже Кланы содрогнулись бы от ужаса, если бы узнали, о чем идет речь. — Он произнес, повысив голос: — Коммуникатор! Сообщение для лорда Алхара! — Загорелся огонек записывающего устройства, и Сэбот начал диктовать: — Лорд Алхар, я получил ваше сообщение и принял его к сведению. Благодарю вас за данные об обстановке на Сириусе. Позвольте заверить вас, что я в полной мере сознаю, какими ресурсами и мощью обладают Кланы. Я верен долгу перед Арпеджио. Моя единственная цель — крепить ее влияние и силу. Что же касается ваших сомнений в достоверности моей информации, то я буду весьма благодарен вам, если вы конкретно укажете, какие упущения имеете в виду. — Он бросил взгляд на офицера связи. — Посылайте!

— Так точно, сэр. Сообщение отправлено.

Итак, он сумел выиграть еще немного времени. Теория относительности — коварная штука; глядишь, старик отправится к праотцам, пока Сэбот будет уточнять и дополнять сведения, которые тот требовал. А когда корабли приблизятся к световому барьеру, эффект еще усилится. Однако прежде чем изготовиться к прыжку, нужно получить донесение с борта «Боз». Усилия по внедрению своего человека в стан противника всегда окупаются сторицей. Особенно если этот человек талантлив и предан тебе. Судя по сообщениям арктурианских агентов, события развиваются точно по плану. Как знать — быть может, к тому моменту, когда наступит развязка, «Боз» со всеми его секретами окажется в руках Селлерса и его будущего Клана.

А Соломон Карраско? Ходят слухи, что он превратился в бледную тень самого себя.

— Я уничтожил «Гейдж», капитан Карраско, а теперь захвачу ваш «Боз».

Высокий человек беззвучно переступил комингс и нерешительно замер на месте, осторожно озираясь вокруг. Потом он вороватым движением положил ладонь на пластину замка, и люк закрылся. Человек оказался в длинном коридоре, в который выходили люки кают дипломатов. Он сосчитал их и остановился перед тем, который был ему нужен.

— Боз, откройте каюту.

— Вы находитесь в секции корабля, закрытой для посторонних в соответствии с дипломатическими…

— Код доступа пятнадцать двадцать один. Откройте люк.

Массивная плита скользнула в сторону.

Оказавшись в помещении, он достал из футляра на поясе прибор, щелкнул выключателем и посмотрел на дисплей. Двигаясь с кошачьим изяществом, он обошел комнату, прикладывая прибор к стенам. На экране дисплея, быстро сменяя друг друга, мерцали красные цифры.

Человек вошел в спальню и обогнул разворошенную постель, не отрывая взгляд от прибора. Хмыкнув, он наклонился и вынул две черные трубки из саквояжа, стоявшего подле кровати. В воздухе повис едва заметный сладковатый запах.

Положив трубки на кровать, человек снял с пояса другой аппарат. Наведя его с помощью видоискателя, он несколько раз негромко щелкнул затвором, меняя экспозицию.

Ловкими пальцами он уложил трубки точно так, как те лежали прежде, вернулся к люку отсека кают, огляделся и беззвучно скользнул в холл, возвращаясь тем же путем, что привел его сюда.

Люк каюты Архона бесшумно захлопнулся за спиной Соломона, и он оказался в скромно обставленных трехкомнатных апартаментах. Здесь царил идеальный порядок, каждая вещь лежала на своем месте. Типичное жилище старого космического волка — здесь был даже гермокостюм с перчатками и шлемом, который висел на стене, дожидаясь своего часа. Архон по праву гордился своей репутацией опытного астронавта.

— Капитан, — заговорил Архон, выходя навстречу Соломону, — чему обязан такой честью? — Он ввел гостя в дальнюю комнату с тщательно заправленной койкой, на которой громоздились аккуратные стопки документов и кристаллов памяти. Напротив сидела Конни в окружении катушек с пленкой, голографических кубиков и старинных газет. Она вскинула ярко-синие глаза, в которых, как всегда, сквозила настороженность, и забросила за ухо длинную прядь золотистых волос. Соломон кивнул девушке, вновь ощущая неотразимое очарование ее холодной красоты. Ну почему у него захватывает дух всякий раз, когда он смотрит на Конни?

На ней был облегающий костюм в желто-черную полоску, подчеркивавший гибкие очертания ее фигуры. На ум Соломону невольно пришло сравнение с тигрицей. Взгляд, который ему бросила девушка, лишь укреплял это впечатление.

— Что привело вас ко мне, капитан? — Архон провел пальцами по всклокоченной бороде; из-под его усов на мгновение мелькнула улыбка. Судя по задорному блеску его глаз, Спикер находил особое удовольствие в том, какой эффект его дочь производит на мужчин.

— Будничные заботы. — С трудом оторвав взгляд от девушки, Соломон повернулся к Архону и нерешительно умолк.

— Вы можете смело говорить в присутствии моей дочери. Во всем, что касается нынешней экспедиции, между нами нет тайн. Более того, если я окажусь не в силах исполнять свои обязанности, на Констанцию будет возложена вся полнота власти Спикера, и вы будете подчиняться ее приказам.

— Наши системы слежения обнаружили два корабля, которые стартовали на Арктуре и легли на курс, параллельный нашему.

Архон чуть заметно кивнул:

— Хищники почуяли запах крови.

— Не знаете ли вы, чьи это суда?

Архон медленно покачал головой.

— Нет. Их мог послать кто угодно — оппозиционные партии… а если принять во внимание нынешнюю обстановку, даже и друзья. Сириус, Арпеджио, Терра… кто знает? Меня удивляет лишь одно — уж очень быстро они сориентировались. Должно быть, в аппарате Конфедерации произошла серьезная утечка сведений.

— Президент Пальмир, — проворчала Конни. — Я же говорила, ему нельзя доверять. В погоне за властью он готов на все…

— Мы были вынуждены довериться ему. Без помощи Конфедерации мы не сделали бы ни шагу! — В голосе Архона зазвучали гневные нотки. — Я… впрочем, мы уже говорили об этом. — Он опустился в кресло и посмотрел на Сола. — Похоже, я начинаю стареть, мои взгляды меняются. Конни утверждает, что я и сам изменился — там, на Новой Земле. Изменился после того, как мы нашли… Не знаю, может быть, она права. — Архон лукаво улыбнулся. — Мою дочь переполняет кипучая энергия молодости, и ей кажется, что она сумеет противостоять Вселенной в одиночку.

— А может быть, я всего лишь чересчур осторожна. В нынешней ситуации излишняя осмотрительность не повредит, не правда ли, отец? — Конни приподняла бровь и бросила на Сола многозначительный взгляд.

— Пожалуйста, не стесняйтесь меня, ваш разговор становится все интереснее, — попросил тот.

Архон пожал плечами и развел руками.

— Да, девочка, ты права. Всему свое время, капитан… Однако я изумлен тем, какую выдержку вы проявляете в нынешнем непростом положении.

— Я тоже. Особенно если учесть, что именно вы уничтожили «Клинок» у Арпеджио.

— Да. Конни уже сказала мне, что вы вспомнили мое лицо. — Архон тоскливо улыбнулся, в его глазах отразилась застарелая боль. — Там, у Арпеджио, я получил бесценный урок. Я даже не представлял… Словом, с моих глаз спали шоры. Можно сказать, именно тогда я стал по-настоящему взрослым человеком. Рано или поздно всем нам приходится расплачиваться за свою жизнь, за свои поступки. Я расплатился в тот день. Я сделал то, чему не могу найти оправдания. Я заплатил очень, очень дорогую цену.

— А вместе с вами и «Клинок», и тридцать моих друзей и спутников, Спикер. Но я пришел не для того, чтобы требовать объяснений. Я получил распоряжения от Великого Галактического Мастера и выполняю их. В настоящий момент меня более всего тревожат два корабля, которые преследуют нас. Чьи это корабли?

Архон напрягся всем телом:

— Не знаю.

— Они опасны?

Спикер медленно покачал головой.

— Ничего не могу сказать вам, капитан. Попытайтесь связаться с ними.

— Они не отвечают на запросы.

— По-моему, их действия говорят сами за себя, — послышался сбоку голос Конни.

— Да, я согласен с вами. — Соломон развернулся на каблуках. — Благодарю за помощь, Спикер.

Люк захлопнулся за его спиной, и Соломону показалось, что внутри у него все сжалось.

Тайяш Найтер ссутулился в гравикресле, выставив перед собой длинную блестящую черную трость и потягивая арктурианское пиво. Его старческое лицо напоминало Никите выжатый апельсин. Глубокие морщины делали Найтера похожим на гнома, в результате чего люди забывали об осторожности и выбалтывали колченогому старичку куда больше, чем хотели сказать. Всем, кто недооценивал Тайяша, неизменно приходилось впоследствии пожалеть об этом.

Никита и Найтер сидели в углу, откуда была видна вся кают-компания. Одну из стен помещения целиком занимала голограмма с изображением непроходимых мистерианских болот, покрытых дымкой испарений. С причудливо изогнутых ветвей растений, которые поселенцы наивно величали «деревьями», свешивались лоскутья мха.

— Вы уже выяснили цели нашей экспедиции?

— Пока нет. — Никита поднял глаза к потолочным панелям и нахмурился. — Но дело явно нешуточное. Надеюсь, вы заметили, что Лиетов в своих беседах постоянно ходит вокруг да около пункта нашего назначения, но никогда не говорит о нем напрямую? Я вынужден отдать должное этим мерзким политиканам — они умеют выведать все что угодно, ничем не проявляя своей заинтересованности. Они выражают свои мысли таким образом, что каждый слышит в их словах то, что хочет услышать.

— Готов спорить, речь идет о тороне. Либо о сверхпроводящих материалах. Это самые драгоценные ископаемые во всем космосе. По всей видимости, Архон наткнулся на месторождения достаточно богатые, чтобы нарушить баланс сил в галактике. Чем еще можно объяснить то, что на борту нашего корабля собрались такие акулы политики?

— Вы считаете Джозефа Янга кровожадным хищником?

— Янга — нет, но уж Медею я никак не назову застенчивой девой. Впрочем, Лиетова и Джордана тоже. Да и Мики Хитавию с Геллером нельзя счесть легковесами.

— Зачем Архону потребовалось обращаться к Братству?

— А кто контролирует большинство промышленных и добывающих предприятий? Кто разведал большинство минеральных ресурсов Конфедерации и теперь выдает планетам лицензии на их разработку?

Несколько минут они сидели молча, погруженные в мысли.

— Нет, тут таится грозная опасность, — решил наконец Никита. — Опасность, которая может всерьез поколебать политическое равновесие. Торон при всей его ценности — всего лишь полезное ископаемое, предмет торговли.

— А наш капитан? Этот Карраско?

Никита приподнял массивные плечи:

— Не знаю. До сих пор он производил на меня впечатление достойного человека.

— Ха! — Тайяш взмахнул своей тростью. — Один достойный человек в окружении толпы социальных паразитов.

— Кого вы назвали социальным паразитом?

— Политиков, кого же еще.

— Вы назвали меня социальным паразитом?

— Насколько я понимаю, вы путешествуете за счет своей станции. Кто оплачивает роскошных шлюх, с которыми вы кутите, как только выдается возможность? Кто оплачивает ваше жилье, ваш стол?

Никита шевельнулся в кресле и дернул себя за бороду:

— Я — борец за права угнетенных масс. На меня возложена обязанность отстаивать интересы людей труда, изнывающих под пятой прогнившей буржуазии. И вы называете меня социальным паразитом?

— Еще бы! — Тайяш насмешливо фыркнул. — Взгляните на себя со стороны, Никита. Вы сидите здесь с бокалом лучшего шерри Санта-дель-Сиело, накачавшись лучшей продукцией пивоварен Рейнджа, и вам хватает смелости смотреть мне в глаза и утверждать при этом, что вы боретесь за права трудового народа?

— Разумеется. Мы ведем борьбу на многих фронтах. Кто-то печатает прокламации в тайных типографиях московского сектора арктурианских трущоб, другие выслеживают сирианских шпионов и дают им отведать вакуума, мешая тем самым Сириусу добиться политического господства, о котором мечтает его правительство. Удел третьих — напоминать буржуазным дипломатам вроде вас о том, что Совет Конфедерации отнюдь не пуп Вселенной. Планеты и станции населены великим множеством людей, которые не покладая рук трудятся в шахтах, стоят у станков, делают все, чтобы наша жизнь стала лучше. Моя задача — напоминать вам, что те решения, которые принимает Совет, напрямую затрагивают существование этих людей. Ведь вы, наделенные властью и богатством, частенько забываете о них, не правда ли?

— Не зарывайтесь, Никита. Объявляя себя носителем высшей истины, вы впадаете в грех гордыни. Возможно, у вас больше прав называть себя народным заступником, чем у кого-либо еще. Однако, голосуя в Совете, вы неизменно придерживаетесь умеренной, здравой политики.

Никита поднял бокал с сиелианским шерри и чмокнул губами.

— Да, дружище, я всерьез считаю себя защитником простых людей, хотя порой позволяю себе излишества. Но скажите откровенно — вы можете вспомнить хотя бы один случай, когда я торговал своим голосом в Совете, когда я поддерживал этого сирианского мерзавца Лиетова или того же Джордана, надеясь урвать жирный куш лично для себя? И вы называете меня социальным паразитом, сосущим народную кровь? Что ж, будь по-вашему. Но тогда всех остальных политиков следует сравнивать со зловонной плесенью, которая забивает трубопроводы атмосферных генераторов, обрекая на смерть целые станции!

Тайяш примирительно улыбнулся:

— Да, вас величают твердолобым неподкупным сукиным сыном, который…

— …который неустанно печется о благополучии бесправных людей труда, Тайяш. Да, мне нравится шерри, я люблю изысканные деликатесы… но почему я должен грызть питательные кубики, если эти яства все равно отправятся в помойку? Уж лучше их съест Никита Малаков, чем кто-нибудь еще! — Он заговорил тише: — Но если вы когда-нибудь поймаете меня на том, что я предаю своих людей или изменяю своим убеждениям, плюньте мне в лицо и повернитесь ко мне спиной, ведь если такое случится, мой старый друг, я буду недостоин уважения.

Тайяш кивнул, не отрывая взгляда от Норика Нгоро, который стоял в центре кают-компании, одетый в длинную, до самых пят, желто-оранжевую тогу из арктурианской материи тончайшей выделки. На шее Нгоро висел крохотный флакон с землей его родной станции. Он рассеянно разговаривал с Мики Хитавией, посланником Рейнланда. К их беседе прислушивались Марк Торгюссон, атташе сектора Москва, и Шерни Хендрикс, Представитель Галактического университета. Хендрикс близоруко щурился, как и подобает книжному червю; худощавый долговязый Торгюссон, казалось, едва сдерживает свою необузданную вспыльчивость.

— Вы готовы повторить эти слова в его присутствии? — спросил Тайяш, указывая на Нгоро.

Никита поерзал в кресле, устраиваясь удобнее:

— Да, готов.

Словно услышав Никиту, Нгоро повернул голову и вперил взгляд ему в лицо.

— Это самый страшный человек из всех, кого я встречал в своей жизни, — пробормотал Никита.

У люка, ведущего к каютам экипажа и мостику, стоял высокий нескладный чернокожий мужчина. В его глазах застыло безучастное выражение, ладонь лежала на пластине замка.

— Прошу прощения, господин Представитель, — сказал Соломон, — но этот люк ведет в служебные помещения корабля. Если вам угодно…

Мужчина медленно повернул голову, и его лоб прорезала едва заметная складка.

— Если не ошибаюсь, вы — Соломон Карраско?

— Да. — Соломон посмотрел в мертвенные глаза Нгоро и невольно собрался, принимая боевую стойку.

— Вы чем-то испуганы, капитан. Вы и Констанция. Все, кто находится на борту, охвачены тревогой, но в вас двоих она ощущается наиболее отчетливо. Вы испуганы, буквально парализованы той ответственностью, которая возложена на ваши плечи.

— Может быть, я чем-нибудь могу вам помочь, господин Нгоро? Вам нельзя входить в этот люк, для этого требуется особое разрешение.

— Я не собирался входить в служебные помещения, капитан. Я лишь хотел уединиться в своей каюте и предаться размышлениям о твари, проникшей на борт.

— Тварь? Господи, неужели на корабле завелись крысы? «Боз» только что сошел со стапелей. Как правило, проходит довольно много времени, прежде чем проклятые грызуны…

— Я имел в виду человека, капитан. — Нгоро внимательно присмотрелся к Соломону, его глаза сверкнули, черты лица заострились. — Скажите, капитан, всегда ли ваши поступки диктуются соображениями морали и этики? Всегда ли вы справедливы по отношению к себе, своим коллегам и врагам?

Сол судорожно сглотнул, пытаясь унять внезапно вспыхнувший гнев.

— Я всегда стараюсь прислушиваться к голосу совести, господин Представитель, — ответил он. — Но, боюсь, подобная беседа может затянуться надолго. Скажем так: я придерживаюсь соображений этики в той мере, в которой позволяет конкретная ситуация. В своих действиях я руководствуюсь сведениями, которыми располагаю в текущий момент.

— Не потому ли вы согласились принять на себя командование нашей экспедицией?

— Господин Представитель, вы хорошо себя чувствуете? Может быть, вы потеряли ориентацию, либо… Позвольте проводить вас в медотсек.

— Благодарю вас, капитан, я вполне здоров. — Нгоро улыбнулся. — Всему виной моя рассеянность. Я попросту заблудился, задумавшись об этой твари. Дело в том, что я — Провидец.

— Я читал об этом в вашем досье, но даже не предполагал…

— Кое-кто считает, будто бы я умею угадывать чужие мысли, капитан. Но это не совсем так. Я наделен способностью распознавать ложь. Подобного рода качества незаменимы в судебной системе. Правительство отправило меня в экспедицию, поручив отстаивать интересы нашего народа. И вот я столкнулся с тварью…

— Вы уже не впервые произносите это слово. — Сол расслабился и заложил руки за спину. — О какой твари идет речь?

— На борту находится человек, который собирается ввергнуть всех нас в пучину несчастий. Мы имеем дело с настоящим злым гением. До сих пор мне не доводилось сталкиваться с таким дисциплинированным интеллектом. Этот человек искусно маскируется, собирая сведения и готовясь нанести удар.

Соломону показалось, что его сердце сжимают ледяные пальцы.

— Вы можете назвать его имя?

Норик печально улыбнулся.

— Всему свое время, капитан. Всему свое время. Этот человек очень умен, он подозревает всех и вся. Быть может, его пугает мощь вашего корабля? Или он боится своей собственной жажды власти, стремления чинить зло? Страсть может вырваться из узды в самый неподходящий момент, грозя непредсказуемыми последствиями. Да, это весьма незаурядное создание. Оно умело скрывает свою истинную сущность.

— Создание, говорите? Это человек или чужак?

— Уверяю вас, это человек. Я называю его тварью, созданием только в метафорическом смысле, поскольку даже мне не под силу понять побуждения его выдающегося ума.

— А если мы предоставим вам возможность побеседовать со всеми, кто находится на борту?

— Я бы согласился, будь это так просто. Но увы — мне еще не приходилось сталкиваться с такой скрытной личностью. Я почувствовал лишь едва уловимый проблеск ненависти, жажды власти. Это ощущение явилось мне на долю секунды и тут же исчезло. Я столкнулся с сильным, опытным противником, который отлично владеет своими эмоциями. Пока я не знаю, кто он, но сделаю все, чтобы вывести его на чистую воду.

Соломон кивнул.

— Если у вас возникнут подозрения, сразу сообщайте мне. Обещаю вам уладить это дело, строго придерживаясь этических принципов.

Казалось, взгляд Нгоро пронизывает Сола до самых глубин души, выявляя его истинную сущность, словно яркий луч лазера, хирургически рассекая все барьеры, которые тот возводил вокруг себя.

— Вы любопытный человек, капитан. Такой сильный и вместе с тем уязвимый. Для вас не существует ничего, кроме долга.

— В этом и заключаются обязанности капитана, господин Представитель. Человек моей профессии не вправе уклоняться от ответственности.

Нгоро утробно рассмеялся.

— Чувство долга заложено в самой природе человека. Однако, присмотревшись к людям в кают-компании, я заметил, что многие рады снять с себя ответственность. В секторе Амброз… да и повсюду в Конфедерации немало мужчин и женщин, которые прячут головы в песок, окружая себя уютным коконом общественных институтов и организаций. Вы, Констанция и Никита начисто лишены этих иллюзий. Человек, который отказывается от личной ответственности, обречен на гибель. Вы склонны к самоанализу, капитан. Это очень хорошая черта, но я улавливаю в вашем сердце страх и беспокойство. Как вы поведете себя, столкнувшись с еще большей опасностью? Переложить ответственность на другого — самый легкий путь. Такой поступок избавляет вас от упреков и чувства вины. Вы всегда можете сказать, что следовали инструкциям. Но если вы предпочтете сами отвечать за свои решения и действия, то, как утверждает статистика, совершите немало ошибок. Вы готовы к этому?

Сол нахмурился и пожевал губами.

— Откровенно говоря…

— Вот вы где!

Соломон оглянулся и увидел Амахару, который вынырнул из-за угла. На его обычно невозмутимом лице застыло беспокойство. Он торопливо прошагал по коридору и остановился, жадно хватая воздух и откидывая светлые волосы, упавшие ему на глаза.

— Мы с капитаном обсуждали вопросы этики… и я рассказал ему о той твари, которую обнаружил на борту корабля.

Амахара нервно поежился, переводя глаза с Соломона на Нгоро и обратно.

— Норик, сколько можно просить вас держать свои мысли при себе? Я… э-ээ… далек от мысли о том, что капитан — тот, кого мы ищем, но если вы и впредь станете делиться своими догадками с каждым, кто вам повстречается…

— Мне ничто не угрожает. — Нгоро рассеянно улыбнулся. — Злоумышленник вот-вот окажется у меня в руках. Еще два-три дня, и…

— Вы только взгляните на себя! — Амахара суетливо поправил тогу, соскользнувшую с плеча Нгоро. — Стоит на минуту оставить вас без присмотра, и вы растеряете одежду! Вы сказали, что идете к себе в каюту. Я чуть с ума не сошел, не застав вас там.

— Я положил руку на пластину… — Норик нахмурился. — Но замок почему-то не сработал.

— Я столкнулся с господином Нгоро здесь, у этого люка, — сказал Соломон.

Амахара нервно хихикнул:

— Видите ли, у него в голове царит сущий кавардак, как это бывает у писателя, который живет в выдуманном мире, не замечая ничего вокруг. Надеюсь, он не причинил вам неудобств.

— Наоборот, у нас состоялась весьма плодотворная беседа. — Амахара повлек Нгоро прочь, и Соломон улыбнулся. — Как только он вычислит эту тварь, сразу сообщите мне, вы слышите, Амахара?

Амахара энергично кивнул, с сомнением взирая на своего подопечного.

Соломон смотрел им вслед:

— Тварь, говорите?

— Корабль, вы зафиксировали мой разговор с Нгоро? — осведомился Соломон, захлопнув люк своей каюты.

— Так точно, капитан.

— Что показывает анализ?

— Предположения Архона о том, что на борту находится злоумышленник, очевидным образом коррелируют с интуитивными выводами господина Нгоро, — мелодичным голосом произнесла Боз. — В моей памяти содержится полное досье Провидца. Его способности подтверждаются многократными экспериментами в условиях трехслойной защиты. Он правильно определял психосоматическое состояние испытуемых с вероятностью, значительно превышающей пятьдесят процентов. Феномен Нгоро объясняется физиологическими особенностями его мозга, в том числе…

— Давайте забудем о медицине и займемся ситуацией на борту. Диверсию можно произвести по-разному. Какие способы указаны в ваших библиотеках? — Сол улегся на койку и сунул кофейную кружку в диспенсер.

«Подумать только, этот бешеный гулаги носит в кармане пистолет! А Президент университета Шерни Хендрикс взял с собой в полет портативную химическую лабораторию. О содержимом багажа прочих пассажиров остается лишь гадать».

— Первая группа — так называемые «мягкие» формы диверсии, нечто вроде мины замедленного действия. Повреждение машин путем установки незакаленных подшипников, компьютерные вирусы и ошибки в программах, а также психологическое воздействие на людей путем…

— Сколько таких способов могут быть применены в нынешних обстоятельствах?

— Шестьдесят пять, капитан.

— Сколько из них можно нейтрализовать ограничением доступа, паролями и тому подобными средствами?

— Пятьдесят девять, капитан. Однако я не в силах контролировать эмоции легко внушаемых людей.

Перед мысленным взором Соломона тут же возникли Никита Малаков, Фэн Джордан, Марк Листов.

— Понимаю. Распечатайте все возможные варианты. Я передам их Хэппи, он определит, каким образом каждый из них может отразиться на функционировании корабля. Теперь перечислите «жесткие» формы.

— Эта категория разбивается на две подгруппы. Первая — мгновенный вывод из строя оборудования. Например, подрыв реактора, атмосферогенной станции, аппаратуры связи и мостика. Методы второй подгруппы направлены против людей.

— Мы просканировали багаж пассажиров в поисках взрывных устройств. — Соломон грыз костяшку большого пальца, нахмурив лоб. — Однако взрывчатку можно сделать из обычных, безвредных веществ. Нельзя ли установить в вентиляционной системе датчики, которые сигнализировали бы о том, что кто-то на борту занимается химическими опытами?

— Так точно.

— Передайте Хэппи приказ немедленно заняться этим. Что еще?

— В вентиляционную систему можно пустить отравляющие вещества, газы, заразить воздух микробами и вирусами.

— Нужно повысить степень очистки воздуха, ввести в систему стерилизаторы, установить ультрафиолетовые излучатели в фильтрах и нагнетателях.

— Слушаюсь, капитан. В настоящий момент я произвожу необходимые усовершенствования вентиляционной системы, исключающие вмешательство в ее работу. Не следует ли сделать то же самое с запасами продуктов и водоснабжением?

— Непременно, — отозвался Соломон, понимая, как сложно будет уберечь от отравления кладовые корабля, набитые разнообразными деликатесами. — Бомбы, яды, химические и биологические реагенты… — перечислил Соломон, загибая пальцы. — Что еще?

— И наконец последний, старый как мир способ, которому мне нечего противопоставить.

Соломону показалось, что в голосе Боз скользнула нерешительная нотка.

— А именно? — спросил он.

— Судите сами, капитан. Путем непрерывного наблюдения за всем, что происходит на борту, корабль Братства без труда нейтрализует все остальные диверсионные методы. Но, как я уже говорила, мне не под силу управлять поведением людей. Я не могу предотвратить непосредственное покушение одного человека на другого.

Соломон помассировал шею, стараясь унять боль, разливавшуюся за его глазными яблоками:

— Убийство? Да. Думаю, тут вы бессильны. И я тоже — разве что если запру всех в каютах.