"Артефакт" - читать интересную книгу автора (Гир Майкл)

9

Кают-компанию наполнил неумолчный шум голосов. Мужчины и женщины в ярких одеждах, собравшись небольшими группами, смеялись и оживленно переговаривались друг с другом, поднося к губам бокалы и внимательно оглядываясь по сторонам.

Сол остановился на пороге и вгляделся в лица присутствующих, стараясь запечатлеть их в своей памяти.

— Леди и джентльмены! — раздался голос Конни, и в зале мгновенно воцарилась тишина. — Позвольте представить вам Соломона Карраско, капитана корабля «Боз» и нашего любезного хозяина, гостеприимством которого мы будем пользоваться в этом путешествии!

В сопровождении девушки Сол вошел в кают-компанию, и его встретил шквал аплодисментов. Он улыбался, пожимал руки, выслушивая длинную череду названий планет, имен и титулов, хотя и знакомые ему по изученному заранее списку пассажиров, но тем не менее продолжавшие внушать ему легкую робость.

Его беседу с Представителем Чухутьена, Ваном Янг Доу, худощавым мужчиной, который то и дело любезно кланялся, прервало вмешательство Архона. Соломон посмотрел в глаза Спикера, казавшиеся теперь такими знакомыми — глаза человека, который погубил его корабль, его друзей… Соломона охватило чувство отвращения, смешанного с любопытством.

Следуя указаниям Спикера, он занял место во главе центрального стола, покрытого белой льняной скатертью. Отделанные самоцветами столовые приборы и серебряные канделябры с восковыми свечами, огоньки которых были едва заметны в ярких лучах плафонов, создавали ощущение нелепой, почти варварской роскоши. У стола прислуживали два человека из команды Миши Гайтано — они застыли в подобающей случаю позе, но на их лицах играли насмешливые улыбки. Дипломаты заняли свои места за столами и повернулись к капитану. Воцарилась полная тишина.

Констанция уселась слева, а Архон — справа от Соломона. Ему претила сама мысль о том, что сейчас придется вести светскую беседу с человеком, расстрелявшим «Клинок».

Рядом с тарелкой Соломона лежал резной серебряный колокольчик — принадлежность этикета, чуждого душе астронавта. Он поднял колокольчик и встряхнул его, извлекая хрустальный звон. Мужчины и женщины тут же вернулись к прерванным разговорам, а люди Гайтано принялись хлопотать у стола с ловкостью бывалых официантов.

— Спикер Архон? Возникло несколько вопросов, которые нам нужно обсудить. Предлагаю заняться этим, как только закончится обед…

— Капитан! — послышался приторно-слащавый голос.

Соломон раздраженно вскинул голову и встретился глазами с очаровательной блондинкой спортивного телосложения, которая сидела у дальнего конца стола, нетерпеливо подавшись вперед. На ее щеках играл яркий румянец безупречного здоровья. Соломон дал бы ей около тридцати лет, но мужчине не под силу точно определить возраст женщины — разве что заглянув в ее свидетельство о рождении. Блондинка носила бесформенный серый пуловер — традиционную одежду женщин-мормонок. В ее голубых глазах угадывались лукавство и сила.

— Эльвина Янг, если не ошибаюсь? — Соломон припомнил лицо женщины. По его сведениям, она недавно вышла замуж за Джозефа Янга, Представителя мормонов с планеты Зион. Муж Эльвины сидел рядом — чуть сконфуженный бледный высокий мужчина, безликий, лишенный индивидуальных черт, как и всякий религиозный фанатик любого вероисповедания. В тот миг, когда его супруга окликнула капитана, он втолковывал что-то сидящему рядом Стоковски, дергая себя за мочку уха и ударяя по столу костлявым кулаком.

— Да, это я. — Женщина просияла. — Сколько времени мы проведем в космосе? Я не могу терять связь с Храмом. Вы не представляете, сколь важно для меня быть в курсе последних событий. Видите ли…

— Я подумаю, что тут можно сделать, — пообещал Соломон, заставив себя растянуть губы в любезной улыбке. — Мы располагаем коммуникационным оборудованием, и до тех пор, пока позволяет эффект растяжения времени…

— Значит, я могу разговаривать с Храмом? Капитан, я просто счастлива! Я так боялась оказаться оторванной от цивилизации…

— Мы сделаем все, что в наших силах. — Сол послал ей ледяную улыбку, от души надеясь, что ее друзья на Зионе терпеливее Эльвины — ведь законы теории относительности неумолимы.

— Да, без связи нам не обойтись, — вмешалась Медея, Вице-консул Терры, сидевшая напротив четы Янгов. Глядя на эту миниатюрную женщину, было трудно поверить, сколь велико ее влияние в правительстве Земли. Густые черные волосы оттеняли оливковое лицо и огромные глаза. Ее манеры отличались утонченным изяществом — она жевала, почти не шевеля губами, не позволяя-себе ни одного неловкого движения. Рядом сидел ее муж Тексахи, любезный и добродушный, исполненный самодовольства. Он время от времени исподтишка поглядывал на полные груди Конни.

— Принимая во внимание чрезвычайный характер экспедиции, делегаты должны иметь возможность в любой момент связаться со своими правительствами, — продолжала Медея, кривя губы в иронической улыбке. — Ваши слова, капитан, принесли мне громадное облегчение.

— «Боз» к вашим услугам, госпожа Вице-консул. — Медея казалась Соломону хрупкой и беззащитной. Неужели это та самая Железная леди, суровость которой превратилась в легенду?

В качестве официального представителя Конфедерации выступал Джордж Стоковски. Именно он должен был уведомлять Совет о результатах того или иного совещания либо консультации — во всяком случае, так полагал Соломон. Джордж и его супруга Ашара отличались высоким ростом и худощавым телосложением, и капитан понимал, как тяжело им бороться с возросшим весом, невзирая на локальное искажение гравитации, которым их окружил корабль. На Вольных станциях сила притяжения редко превышала половину земного стандарта, а чаще всего тяготение там составляло одну пятую нормального — ровно столько, чтобы удерживать на месте почву, растения и животных. Люди, родившиеся в таких условиях, были практически прикованы к своим искусственным мирам.

У противоположного торца стола сидела бронзовокожая длинноногая брюнетка. Соломон вспомнил, что это госпожа Ди, делегат Рейнджа. Ее муж Арнесс владел обширным ранчо. Многочисленные контракты на поставку природных продуктов принесли ему богатство — постное мясо было намного дороже жирных и беконных сортов, которые выращивались на Вольных станциях в невесомости либо путем клонирования в промышленных установках. Деликатесная плоть животных, вскормленных в природных условиях, ценилась буквально на вес золота, и Арнесс не упустил свою выгоду. Удалившись от дел, он повсюду следовал за женой, куда бы ни забрасывали ее служебные обязанности. Арнесс и Ди носили старомодную одежду спокойных расцветок, а плавная непринужденная речь выдавала в них обитателей бескрайних открытых просторов, покрытых травой и мхами.

Напротив Ди и Арнесса сидели Поль Бен Геллер и его супруга Мэри, занимавшая дипломатический пост на Нью-Израиле. У обоих были черные курчавые волосы и загорелые лица, потемневшие под ярким солнцем планеты. Мэри лучилась улыбкой, поглядывала вокруг сверкающими глазами. Пол уже начинал стареть, на его висках проступала седина, и тем не менее он двигался со стремительным изяществом мужчины, который поддерживает себя в превосходной физической форме. Выправка Пола выдавала в нем бывшего военного. Соломон поймал изучающий взор Геллера, которым тот непрерывно обводил присутствующих, задерживая глаза лишь на Норике Нгоро, высокая фигура которого выделялась за столом у противоположной стены кают-компании.

— Капитан? — Капризный голос Эльвины оторвал Сола от наблюдений. — Я слышала, этот корабль только что построили. Скажите… он достаточно надежен? Вы ведь знаете, как это бывает с новым вещами. Что, если он сломается в открытом космосе?

Соломон закусил губу, стараясь сохранить на лице любезное выражение. Джозеф Янг, погрузившись в спор со Стоковски, не обращал на супругу ни малейшего внимания.

— Положитесь на мое слово: «Боз» не подведет. Этот корабль — наше последнее достижение. В его конструкцию внесены все усовершенствования, какие только вы можете себе представить.

— Что ж… может быть, расскажете подробнее? Например, о защитных экранах? Что, если они выйдут из строя, когда мы превысим скорость света?

— В таком случае мы сразу вернемся в обычное пространство, мадам. Эти экраны создают вокруг корабля так называемое стасисное поле, преобразующее пространственно-временную метрику. В его отсутствие любой объект подчиняется обычным физическим законам и не может преодолеть световой барьер.

— Но для этого требуется очень много энергии. Какую мощность потребляют ваши экраны?

Сол задумался, отметив, что Архон и Конни ловят каждое слово разговора:

— Прошу прощения, мадам, но это секретные сведения. Могу лишь обещать вам, что «Боз» благополучно доставит нас к месту назначения и обратно.

В голубых глазах Эльвины мелькнул вызов и тотчас исчез.

— Но корабль может выйти из строя — что тогда?

— Какая чепуха!

Присутствующие как один повернули лица к Соломону.

— Что ж, если вы таким тоном прикажете кораблю не ломаться, он не осмелится ослушаться вас. — Эльвина гневно сверкнула глазами и опустила ресницы. Должно быть, она не привыкла к столь бесцеремонному обращению. Соломон принялся за суп, чувствуя, как его внутренности стягиваются тугим клубком. Близость Архона, который сидел рядом, сосредоточенно жуя, действовала ему на нервы.

За столом возобновилась беседа. Тексахи бросал на Конни все более откровенные взоры. Соломон и сам почувствовал, как разгорается его интерес к девушке. Там, в блистере, Конни застала его врасплох, и нет ничего удивительного в том, что теперь в каждом взгляде, который она на него бросает, угадывается тревога. Одному господу известно, что она могла о нем подумать.

Вдобавок, рассказ девушки о происшествии на Арпеджио отнюдь не убедил Соломона в том, что она ему не враг. И все же он то и дело возвращался к ней мыслями, вспоминал ее походку, ее покачивающиеся бедра, безупречную осанку, высокую грудь, натягивавшую ткань платья. Уже много лет ни одна женщина не производила на него такого впечатления. Как ни старался Соломон, он не мог выбросить из головы ее синие глаза, огненные отблески на ее волосах.

Томные взоры, которые бросал на девушку Тексахи, в конце концов привлекли внимание Медеи. Лицо госпожи Вице-консула окаменело. Она перевела взгляд огромных глаз с Конни на мужа, и Тексахи подпрыгнул, словно от удара. Он судорожно сглотнул, его темное лицо посерело. На мгновение в глазах Медеи мелькнул угрожающий огонек. Тексахи неловко поднялся на ноги.

— Прошу прощения… — с этими словами он ушел.

Казалось, этот эпизод ускользнул от внимания Конни, которая продолжала беседовать с Ашарой. Эльвина и Поль Бен Геллер поспешно отвели глаза, прежде чем Медея успела заметить их любопытство. Эльвина удовлетворенно улыбалась.

Джозеф Янг продолжал наседать на Стоковски, критикуя политику Конфедерации по отношению к пограничным мирам и требуя обеспечить проповедникам-мормонам свободный доступ на Вольные станции. Соломон с трудом подавил улыбку, вспоминая о том, сколько юношей в длиннополых сюртуках расстались с жизнью, хлебнув вакуума в первые годы освоения космического пространства.

Словно угадав, какую неловкость вызвала за столом ее безмолвная ссора с мужем, Медея приподняла подведенные карандашом брови, повернулась к Архону и принялась расспрашивать его о Новой Земле. Сол прислушивался к беседе, но не узнал ничего, кроме статистических сведений, которые были ему уже известны.

Конни посмотрела на Соломона поверх блестевшего маслом кусочка лобстера, аккуратно наколотого на вилку:

— Надеюсь, «Боз» справится со своими обязанностями не хуже ваших прежних кораблей, капитан?

Сол натужно улыбнулся, чувствуя, как к его горлу подступает комок:

— Не знаю. Кораблям и тем, кто на них летает, нужно время, чтобы присмотреться друг к другу, изучить привычки и слабости. Я нахожусь на борту менее десяти часов и не успел даже обойти помещения.

— Это великолепное судно, — сказал Архон, энергично работая челюстями и прожевывая толстый бифштекс. — Учитывая знания и опыт инженеров Братства, я не сомневаюсь, что «Боз» покажет себя с самой лучшей стороны.

— Надеюсь.

— Если у вас найдется свободная минутка, я с удовольствием побываю на мостике. Только там можно по-настоящему почувствовать, что такое открытое пространство…

— Конни! — перебил Архон. — Прошу извинить мою дочь, капитан. В ней еще слишком много детского озорства. Она выросла в космосе, сама командовала кораблями. Боюсь, она никогда не смирится с той ролью, которая отводится ей в правительстве Новой Земли. В душе она типичный космический бродяга.

Соломон с любопытством смотрел на девушку. На вид ей можно было дать не больше двадцати пяти лет. Или все-таки она старше? У нее были тонкие хрупкие пальцы, ни следа морщин вокруг глаз, нос усыпан едва заметными веснушками. Золотисто-рыжие волосы на фоне светлого лица и бирюзового платья казались ярким костром, разведенным на снегу. Теплый взгляд Конни, смотревшей на него, чуть склонив голову, согрел сердце Соломона.

Она улыбнулась, в ее глазах зажегся лукавый огонек.

— Пожалуй, я должна объясниться. Пока отец находится на планете, я возглавляю наш флот. У нас шесть кораблей, и хотя ни один из них не может сравниться с «Боз» и любым другим судном Братства, это достаточно грозная сила, способная защитить нас от пиратов, рейдеров, от любого вмешательства извне.

— Пираты? — прошептала Эльвина Янг, широко распахнув глаза. — Неужели мы летим туда, где водятся пираты? Джозеф, ты ничего не говорил мне об этом!

Муж послал Эльвине бледную улыбку, вяло потрепал ее по руке и вернулся к разговору с Джорджем Стоковски.

— Я сомневаюсь, что нам попадутся пираты, — заверил ее Архон, успокаивающе улыбаясь. — К тому же я знаком с характеристиками этого корабля. Я сам командовал боевыми судами, и можете поверить мне на слово — «Боз» стоит шести обычных крейсеров. — Глаза Эльвины сузились, и Архон поднял руку. — Поймите, миссис Янг, наша планета находится за пределами пространства, охраняемого Патрулем. Мы сами обеспечиваем свою безопасность — Зион не сталкивался с подобной задачей со времен Мировых Советов.

— Но если мы все же наткнемся на пиратов, — добавила Конни, — то «Боз» сумеет дать им отпор. К тому же наш капитан имеет немалый опыт военных сражений.

— Сражения… — эхом отозвалась Эльвина. — Потрясающе! В каких сражениях вы участвовали, капитан?

— О, ничего серьезного, лишь несколько незначительных стычек… — Соломон через силу улыбнулся, вспоминая бой у Арпеджио, двойную красно-голубую звезду Тайджи, черный рейдер, который вынырнул словно ниоткуда и расстрелял «Гейдж»…

— Расскажите, прошу вас! — Эльвина подалась вперед, в ее глазах зажглось жадное любопытство. На ее лице вспыхнул румянец, и Сол подумал, какой красавицей она могла быть, если бы не коротко остриженные волосы и мешковатое мормонское одеяние. В эту минуту она словно излучала чувственность, в ее завораживающих глазах угадывался призыв.

— Как-нибудь в другой раз. — Соломон нехотя отвел взгляд, внезапно ощутив неловкость. На губах Эльвины мелькнула чуть заметная улыбка, она кивнула, словно сама себе.

«Официанты» Миши Гайтано убрали со стола тарелки, действуя если и не с изяществом, то, по крайней мере, ловко и быстро. Пассажиры произнесли несколько тостов — за Соломона, за «Боз», за каждую политическую фракцию, представители которых находились сейчас в кают-компании.

Как только Архон поднялся на ноги, Соломон последовал его примеру.

— Спикер, если вы свободны…

— Капитан! — Рука Эльвины обвилась вокруг его локтя и потянула Соломона обратно. Он раздраженно посмотрел ей в глаза, чувствуя, как упругая грудь женщины прижимается к его плечу. — Вы просто обязаны рассказать мне о своих битвах! Беседовать с человеком, который встречался со смертью лицом к лицу, находиться под его защитой — это самое волнующее событие в моей жизни!

— Прошу вас, миссис Янг… — Соломон пытался высвободить руку, глядя вслед Архону, который уходил вместе с Нориком Нгоро. Проклятие!

— Расскажите мне о своих приключениях, капитан! Почему бы нам не уединиться в тихом укромном месте и…

— Извините, но мне необходимо переговорить со старшим помощником. — Соломон хмуро улыбнулся и вырвал наконец руку. Освободившись от назойливой пассажирки, он облегченно вздохнул и приблизился к Артуриану. — Что с нашими преследователями?

Молодой человек пожал плечами:

— Судя по допплеровскому смещению, они движутся с тридцатикратным ускорением. Им потребуется совсем немного времени, чтобы поравняться с нами.

— Что показывает дальняя телеметрия? Вы сумели их опознать?

— Нет, капитан, — бесстрастным голосом произнес Арт. — Мы можем развести пары и уйти вперед.

Сол кивнул.

— Я уже думал об этом, но не вижу смысла отрываться от них. Архон хранит пункт назначения в секрете, но им не составит ни малейшего труда вычислить наш вектор. А сколько планет впереди по курсу? Всего одна, старший помощник.

На лице Артуриана застыло непроницаемое выражение.

— Значит, мы просто смиримся с тем, что нас преследуют?

Сол глубоко вздохнул:

— А что вы предлагаете? До сих пор они не выказывали враждебных намерений, а у Архона, насколько мне известно, есть свой собственный флот. Что, если это корабли сопровождения, которым поставлена задача оберегать нас от ненужных встреч? Я собираюсь сейчас же отправиться к Спикеру и расспросить его. Может быть, он знает, кто эти незнакомцы.

Арт закусил губу, его зеленые глаза смотрели холодно и неприязненно.

Их беседу прервало появление высокого могучего бородача.

— Приветствую вас, капитан Карраско и старший помощник Артуриан, — заговорил он, кивнув. — Позвольте выразить восхищение вашим чудесным кораблем… построенным на крови и костях угнетенного пролетариата!

Сол улыбнулся, пытаясь вспомнить имя этого огромного, широкоплечего мужчины. У него был ястребиный нос, по обе стороны которого сверкали черные проницательные глаза, длинные, схваченные на затылке волосы смыкались с черной окладистой бородой. Затрудненные гравитацией движения мясистых руки и ног выдавали нем уроженца Вольной станции. Его горящие глаза словно бросали вызов Соломону.

— Капитан, это Никита Малаков, Представитель сектора Гулаг, — вмешался Артуриан.

Гулаг? Откуда еще мог появиться диверсант, если не из этого змеиного гнезда анархистов, диссидентов, демагогов, провокаторов и террористов?

— Добро пожаловать на борт «Боз», господин Представитель. — Сол отвесил поклон.

— Ба! — Малаков негодующе вскинул руки. — Зовите меня Никитой. На моей станции титулы и звания не в ходу. Они лишают человека его имени. Итак, наконец-то я вижу перед собой представителей лживого, прогнившего Братства и не успокоюсь до тех пор, пока не пойму, что вы за люди и чем дышите. Я желаю увидеть собственными глазами и услышать собственными ушами, как вы станете оправдывать кровавые деяния своих тиранов-властителей. У вас есть что сказать в свою защиту?

Соломон растерянно моргнул:

— Кровавые деяния? Тираны?.. Я… э-ээ… боюсь, мне нечем оправдаться. Еще никто не задавал мне таких вопросов. Откровенно говоря, мне и в голову не приходило задумываться об этом.

— Ага! — Малаков ткнул толстым пальцем ему в грудь, победно сверкая глазами. — Вот она, истинная сущность тирании! Оболванить людей, превратить их в безмозглых роботов, послушных воле правящей верхушки! Отнять у человека свободу! Закрепостить его дух!

— Видите ли, я…

— Потрясающее красноречие! Я вижу, мрак невежества проник и в вашу душу, капитан. Примите мои искренние соболезнования.

Сол обернулся и увидел приближающегося Фэна Джордана. Длинные коричневые волосы герцога были уложены в безупречную прическу, ореховые глаза с удивлением и негодованием смотрели на разбушевавшегося Никиту.

— Вы полагаете, простолюдины способны мыслить? — осведомился он. — У них на уме только жратва, выпивка и грубая случка. Более… скажем так, абстрактные понятия их не интересуют — разве что размеры их банковского счета.

Глаза Малакова сузились:

— Разумеется, они способны мыслить, Джордан. Чем еще люди отличаются от других животных? Что позволило человечеству избавиться от безжалостного гнета Мировых Советов и обрести свободу? Несгибаемая воля просвещенных людей, вставших на борьбу с деспотизмом.

— Жалкая кучка психопатов, умело манипулирующих толпами черни с помощью лозунгов, — отозвался Джордан, подавляя зевок. — Полагаю, у капитана и его помощника найдутся более важные дела, чем выслушивать вашу трескотню. — Он повернулся к Солу. — Заглядывайте ко мне в гости, капитан. У меня найдутся изысканные деликатесы и напитки, доступные только знатным особам. — Любезно улыбнувшись Никите, лицо которого приняло темно-багровый оттенок, герцог прошествовал мимо, легко неся худощавое, мускулистое тело.

— С каким удовольствием я свернул бы его августейшую шею! — взорвался Малаков, громко скрипнув зубами. В его черных глазах сверкнул гневный огонек.

— Августейшую?

— Он принадлежит к числу наследников нью-мейнского трона, — пояснил Артуриан. — Один из кузенов короля… или что-то в этом роде. — Молодой человек выдержал паузу, его зеленые глаза превратились в ледышки. — Он сидит за моим столом. Я едва дождался окончания обеда. Порой меня охватывало нестерпимое желание запустить его в космос без скафандра.

— Смиряй свои страсти, — напомнил ему Сол, мягко улыбаясь.

— Это еще что? — осведомился Малаков.

— Философский принцип Братства. — Сол сделал неопределенный жест. — Одна из мантр нашего учения.

— Ага! Братство подавляет человеческий дух, промывая людям мозги! — Никита заложил руки за спину и покачался с носков на пятки, провожая взглядом удаляющийся силуэт Джордана.

Марк Лиетов, посланник Сириуса, отделился от группы, собравшейся вокруг Архона, и присоединился к троице. На его узком лице играла бесцветная улыбка, которая могла послужить фирменным ярлыком дипломатии. Солу хватило одного взгляда, чтобы преисполниться неприязнью к этому человеку. Длинный заостренный подбородок и коротко остриженные черные волосы придавали облику Лиетова что-то кошачье.

— Искренне рад тому, что наконец получил возможность лично познакомиться с вами, капитан, — заговорил он, бросив Солу короткую улыбку. — Ваша репутация у всех на слуху. Мы направляемся к границам исследованного космоса и были счастливы узнать о вашем решении вернуться на службу.

Соломон неловко пожал плечами:

— Мне и в голову не приходило, что кого-нибудь заинтересуют мои поступки.

— О, не сомневайтесь, капитан, — вкрадчиво произнес Лиетов. — Надеюсь, вы согласитесь с тем, что на чашу весов брошены судьбы Конфедерации? Ваши исследования расширили сферу обитания человечества до пределов, о которых мы не могли и помыслить. Вы — Нейл Армстронг, Дик Скоби, Метронов и Гаршинский нашей эпохи.

— Прошу прощения, капитан, — вмешался Арт, — но мне пора вернуться к своим обязанностям.

— И вы, старший помощник, также принадлежите к числу отважных храбрецов, которые служат верной опорой нам, живущим на крохотных планетах и станциях, затерянных в глубинах пространства, — продолжал Лиетов, не дав Солу открыть рот.

— Не беспокойтесь, Арт, — сказал Соломон. — Я сам разберусь с этим программным сбоем. Должно быть, при вводе была пропущена команда.

— Встретимся позже, капитан! — гулким голосом воскликнул Никита. — Мы с вами поговорим как мужчина с мужчиной, и выясним, что важнее для вас — ваши обязанности и философия или положение угнетенных масс, мужчин и женщин, которые трудятся не покладая рук, чтобы такие социальные паразиты, как Лиетов, могли потуже набить свой карман!

Листов с застывшей улыбкой бросил на Никиту ледяной взгляд.

— Капитан! — Арт пытался перекричать Никиту. — Я уже исправил ошибку в программе!

— Прошу прощения, господин посланник, но нам пора. — Соломон взял Арта под руку и повел его прочь, ничуть не сомневаясь в том, что Листов злорадно смотрит ему вслед.

— Где они откопали этого Малакова? Да и Лиетов не лучше. Того и гляди ударит ножом в спину. Интересно, что ему нужно?

В глазах Арта вспыхнул огонь:

— Не знаю и знать не хочу. Меня эти игры не касаются.

— Хотел бы я быть на вашем месте. Порой я кажусь себе крысой, которую заперли в клетке.

— Так точно, сэр, — бесстрастным голосом отозвался молодой человек.

Они свернули в длинный белый коридор, ведущий к мостику, и Сол остановился.

— Вас что-то не устраивает, старший помощник? Если так, скажите об этом сейчас же. Нам с вами предстоит работать дни напролет, и я хотел бы наладить нормальные взаимоотношения. Если каждое мое слово вызывает у вас протест, когда-нибудь мы столкнемся лбами, вместо того чтобы искать выход из этого кошмара.

— Никак нет, сэр. — Арт повернулся к Солу, по его лицу заходили желваки.

Сол покачал головой.

— И все же вы что-то скрываете, Артуриан. С тех пор как я появился на борту, вы и Брайана пребываете в дурном расположении духа. Меня интересует все, что вы обо мне думаете, — о чем бы ни шла речь, от профессиональной пригодности до цвета кофейной кружки, — в той мере, в которой ваше мнение о моей персоне отражается на дисциплине. Если у вас с Брайаной есть претензии, выскажите их откровенно.

Губы Арта побелели, глаза с явной неприязнью буравили лицо Соломона. Он не вымолвил ни слова.

— Послушайте, я не из тех тупоголовых солдафонов, которые требуют, чтобы перед ними стояли навытяжку. — Соломон пытался уловить в глазах Арта хотя бы искорку понимания. — Я не привык командовать кораблем по книгам и уставам. Вы можете не любить меня. Я не требую даже уважения к себе как к человеку… но вам действительно придется работать со мной изо дня в день. Я не знаю целей этого путешествия, но думаю, что нам уже очень скоро придется вступить в бой. Понимаете, о чем я говорю?

Его слова нимало не смягчили Артуриана.

— Так точно, сэр, — ответил он. — Прошу меня извинить, но вы производите впечатление человека, выполняющего свой долг из-под палки.

Вот так — коротко, точно и ясно. Соломон втянул воздух сквозь сжатые зубы и смерил оценивающим взором стоящего перед ним дерзкого юнца, которому хватило отваги не отвести глаза.

— Может быть, вы правы, старший помощник. — Он медленно выдохнул, чувствуя, как вместе с воздухом понемногу уходит напряжение, владевшее им до сих пор. — Тем не менее мы с вами оказались в одной лодке, и, сдается мне, вы с Брайаной тоже не в восторге от этого. — Соломон закусил губу. — На мостике корабля нет места демократии, однако если вы захотите поделиться со мной своими сомнениями и если у нас будет время хорошенько все обсудить — не стесняйтесь. Не могу обещать ответов на любые вопросы, но готов спорить, что и вы тоже не всезнайки.

— Так точно, сэр! — Артуриан отдал честь. — Прошу разрешения отбыть к месту несения службы!

Соломон вздохнул.

— К чему эти формальности? Идите, я не задерживаю вас. — У него возникло неприятное ощущение, что молодой человек пропустил мимо ушей все, что он говорил.

Конни смотрела вслед Соломону и его старшему помощнику, которые сворачивали в боковой туннель. Девушку терзали противоречивые чувства. Поведение Карраско ставило ее в тупик. Жалкий, готовый удариться в слезы человек, которого она застала в наблюдательном блистере, превратился в невозмутимого, уверенного в себе капитана, стоило ему очутиться в своей каюте. Откуда ей знать, которая из этих двух личностей возьмет верх в решительный момент? До какой степени она может доверять Карраско? И почему там, в блистере, ее так тронуло ранимое, беззащитное выражение его лица?

— Конни, — сказал Архон, беря дочь под руку, — я хочу познакомить тебя с Нориком Нгоро, Представителем сектора Амброз.

Конни улыбнулась и посмотрела в глаза Нгоро, которые словно затягивали ее в омут. Его взгляд проникал в глубь души, сдирая один за другим пласты, составлявшие ее личность и обнажая саму ее сущность. Этот взгляд казался ободряющим, но вместе с тем внушал тревогу, и девушка облегченно вздохнула, когда Нгоро наконец опустил ресницы.

— Рад знакомству, Констанция, — медленно произнес он низким раскатистым голосом. — О вас идет добрая, вполне заслуженная слава. Вы взвалили на свои плечи тяжелую ношу. Столь ответственное отношение к своему долгу — признак благородства души.

— Откуда вы… Впрочем, спасибо. — Конни бросила короткий взгляд на отца.

— Однако я хотел бы предостеречь вас от излишних волнений и беспокойств. Они плохо сказываются на здоровье. Поддаваясь тревоге, вы выплескиваете в кровь липиды, стероиды и гормоны. Повышается содержание сахара в крови, ваше тело напряжено и находится в непрерывном возбуждении. В результате возникают нарушения работы сердечно-сосудистой и пищеварительной систем, а это не способствует активному долголетию.

Конни чуть заметно кивнула.

— На станции, где живет мистер Нгоро, его называют Провидцем. — Архон ободряюще стиснул руку девушки. — Он отправился в экспедицию с заданием обеспечить соблюдение интересов своего правительства.

Конни нерешительно помедлила.

— Каким же образом? — спросила она.

— Я должен следить за тем, кто говорит правду, а кто скрывает свои мысли, Констанция, — негромко произнес Нгоро. — Мое правительство сочло необходимым поставить мои способности на службу государству.

— И все же я не понимаю…

— Нгоро умеет отличать ложь от правды, — объяснил Архон и повернулся к Норику. — Что о вашем феномене думают ученые?

Нгоро улыбнулся и рассеянно обвел взглядом переборки туннеля, слово рассматривая нечто, находящееся за ними.

— Деятельность мозга весьма сложна, — заговорил он. — Человеческая мысль, как мы ее понимаем, это комбинация электрических и химических процессов. Содержимое памяти определяется состоянием особых белковых структур. Возбуждения нейронов носят случайный характер, однако эти хаотические возбуждения сливаются в единую конфигурацию, подчиняющуюся статистическим закономерностям. Тем самым обеспечивается изменчивость и адаптивность мышления, что, в свою очередь, позволяет человеку экспериментировать и искать новые подходы при решении поставленных перед ним задач. Организм реагирует на этот процесс путем разнообразных рефлексов, и я улавливаю физический отклик тела на мысль. В обществе с незапамятных времен бытует миф о том, что люди обладают аурой, своеобразным отражением их душ. Действительно, каждый человек окружен электромагнитным полем, а также испускает инфракрасные лучи. При возбуждении эти поля и излучения меняются. Дыхание, расширение зрачков, мышечная активность — все это отражения внутреннего состояния человека. — Нгоро улыбнулся. — К счастью, я не обладаю способностью к чтению мыслей, которую приписывает мне молва. Такая способность стала бы для меня смертельным проклятием.

— Вот как? — спросила Конни.

— Разумеется. Попробуйте представить себе все те миллиарды мыслей, которые вы можете воспринимать. Мышление — весьма болезненный процесс, хотя мы сами этого не замечаем. Мысль, которую формулирует человек, — это результат статистического усреднения по бесчисленным конкурирующим друг с другом конфигурациям беспорядочных нейронных возбуждений. Воспринимая их в сыром, необработанном виде, чтец мыслей обрекает свой собственный разум на разрушение. В его мозгу воцаряется полный хаос.

Конни согласно кивнула:

— Кажется, понимаю.

Нгоро ласково улыбнулся.

— Конечно, понимаете. Человеческое сознание — лишь малая часть сложнейшей игры законов природы; если хотите, отпечаток пальца Всевышнего, который он оставил на нашей Вселенной.

— Ага! Вот вы где! — произнес громкий голос за спиной Конни. Она повернулась и увидела Никиту Малакова, который протянул Нгоро мясистую ладонь, обмениваясь с ним рукопожатием. — Я специально подошел, чтобы вы не подумали, будто я избегаю вас. Вы опасный человек, Норик. Ваше умение угадывать чужие мысли не позволяет окружающим скрываться за общепринятыми любезными фразами. Хорошо, что у вас нет красивой жены. Иначе вы уже давно прикончили бы меня за восхитительные сладострастные мыслишки.

Нгоро невозмутимо улыбался:

— Мы давно не виделись, Никита.

— Это точно. — Малаков бросил на Конни одобрительный взгляд. — Мы находимся в компании очаровательной дамы, так что, думаю, можно говорить без опаски. Забравшись в мой мозг, вы ничего там не прочтете: все, что я хотел бы скрыть, бледнеет на фоне жаркой страсти, которую внушает мне восхитительная женская красота.

Нгоро покачал головой:

— Вы ни капли не изменились, Никита. Так же, как прежде, окружаете себя выдумками, пряча за ними свою истинную сущность. Вы и сейчас распускаете небылицы о своих трех женах?

— Я… э-ээ… Признайтесь, Норик, вас ведь почти не приглашают на приемы, вечеринки, праздники?

— Нет, Никита. А что?

— Ничего особенного, просто я хочу, чтобы наша очаровательная собеседница приняла это к сведению. — Никита взял руку Конни и осторожно поцеловал ее, щекоча бородой. — Позвольте представиться. Никита Малаков, посланник сектора Гулаг.

Конни чуть склонила голову:

— Рада знакомству, господин Малаков. А это мой отец, Архон, Спикер Новой Земли.

— Очень приятно. — Никита дружески стиснул могучую руку Архона. — Я счастлив познакомиться с человеком, вокруг которого разворачиваются удивительные и загадочные события, извлекшие на свет множество фигур, до сих пор скрывавшихся в тени. Может быть, вы приоткроете для меня завесу тайны? Что сулит секрет вашей планеты миллиардам угнетенных, трудами которых человечество достигло звезд?

Архон усмехнулся:

— А вы отнюдь не такой простак, каким вас изображают слухи.

— Возможно. — Малаков утробно расхохотался. — Еще находясь на Арктуре, я почуял, что затевается нечто необычное. Между прочим, я был бы рад отделаться от лживых буржуазных политиков и насладиться обществом прекрасной дамы. — Он повернулся к Конни. — Надеюсь, вы сумеете выбрать время заглянуть ко мне в каюту, чтобы обсудить перспективы взаимовыгодной торговли между Новой Землей и Гулагом…

— Никита! — предостерегающе произнес Норик.

— А? Я… э-ээ… ну конечно же, я имел в виду чисто деловой визит. Буду польщен, если вы посетите меня в компании Спикера Архона…

— Никита!

— Ну? Что еще? — Малахов свирепо воззрился на Нгоро, и тот вскинул бровь. — Уж не считаете ли вы меня похотливым негодяем, который видит в прекрасной женщине только объект сексуальных домогательств?

— Нет.

— То-то же! — Никита подмигнул девушке.

— Ваши замыслы куда сложнее, Никита. Плотские утехи не имеют никакого отношения к тому, как вы собираетесь использовать…

— Норик!

— Да, Никита?

— Несколько минут назад я встретился с Амахарой и мне показалось, что он разыскивает вас. Но поскольку вы все равно мне не поверите, я скажу прямо: не пора ли вам отправиться восвояси?

— Был рад познакомиться с вами, Констанция. — Норик улыбнулся, по-прежнему взирая куда-то в пространство, и двинулся было прочь, но тут же оглянулся и бросил через плечо: — Когда я в последний раз виделся с Никитой, он заявил, будто бы я начисто лишен чувства юмора.