"Пронзая тьму" - читать интересную книгу автора (Перетти Фрэнк)

24

Он вел себя грубо, агрессивно и неоднократно пугал детей, – с вызывающим видом заявила Ирэн Бледсоу.

Неестественно выпрямив спину, она сидела в приемной, смежной с кабинетом Узина Корригана. Справа и слева от нее расположились два адвоката из ЛЛСГ – Джефферсон и Эймс. Напротив сидели Уэпн Корриган, Том Харрис и Марк Ховард, а в конце стола секретарь суда, который стенографировал беседу.

Уэйн Корриган пробежал глазами по своим записям. Эта дама – настоящая тигрица, и ему хотелось бы иметь больше фактов для дальнейшего разговора. При отсутствии достаточной информации этот допрос обещает быть коротким.

– Но все это основывается лишь на показаниях Эмбср Брэндоп, не так ли? – наконец спросил он.

– Да, и она разумная, правдивая и ответственная девочка.

– Но вы сами никогда не видели, чтобы мистер Харрнс вел себя таким образом?

– Конечно видела. Когда он в первый раз навешал детей. Он нарушил правила, о которых я его предупредила, держался грубо и агрессивно.

– Агрессивно. Вы уже дважды употребили это слово. Это определение принадлежит вам или Эмбер?

– Что означает этот вопрос? – вмешался Джефферсон. Корригаи не был обязан отвечать ему, но ответил:

– Я пытаюсь выяснить, что именно говорила Эмбер, п исключить всякую возможность преувеличения со стороны мисс Бледсоу. – Он перешел к следующему вопросу. – Так как насчет показаний Эмбер? Что конкретно, по ее словам, делал мистер Харрис?

Бледсоу чуть подалась вперед, держа спину все так же прямо.

– Эмбер сказала мне, что мистер Харрнс и другие дети насмехались над ней и пытались навязать ей своп религиозные убеждения.

– Нельзя ли поточнее? Каким образом они насмехались надпей?

Бледсоу заколебалась:

– Ну… они…

– Они обзывались?

– Полагаю, да.

– Так обзывались или нет?

– Эмбер не уточняла, какими именно прозвищами ее дразнили, но уверена, если мы спросим, она сможет точно ответить нам.

– Хорошо, мы это сделаем. – Корриган задал следующий вопрос. – Так, теперь насчет душенного здоровья. Каким образом мистер Харрнс покушался па душевное здоровье Эмбер?

Бледсоу саркастически рассмеялась:

– Ах, каким образом? Полагаю, вы считаете это нормальным: объявить ребенка одержимым бесами, запретить ему играть с другими детьми…

– Мистер Харрис запрещал Эмбер играть с другими детьми?

– Да. Он запретил ей выходить на улицу во время перемены и заставлял переписывать страницу из Библии. Кпррпган сделал пометку в своих записях.

– А Эмбер сказала, почему мистер Харрис поступал так? Блсдсоу легко пожала плечами.

– О, очевидно, мистера Харриса не устраивала ее позиция по известному вопросу, и поэтому он решил, что девочка нуждается в более интенсивном обучении.

– Это слова Эмбер?

– Нет…

– Это просто ваша интерпретация?

– В общем, да.

– Что именно вам сказала Эмбер?

– Что мистер Харрис не выпускал ее на улицу па перемене, но заставлял сидеть в классе и переписывать Библию.

– Она не высказала предположения, что таким образом ее наказывали за нарушение школьных правил?

– Я не сделала такого вывода из ее слов.

– Это случилось однажды, на одной перемене, пли происходило постоянно, каждый день?

– Не могу сказать точно.

– И опять-таки своими глазами вы этого не видели?

– Конечно пет.

– А кто-нибудь видел?

– Послушайте, мистер Харрис, но…

– Гм-гм. – Корриган перелестнул страницу своего блокнота. – Давайте поговорим об Эмитист, лошадке. Я правильно назвал имя этой… э-э-э… этого второго Я?

– 11е знаю. Девочка отождествляет себя с Эмитист, и, насколько я поняла, это действительно лошадка, вымышленный персонаж.

– Значит, вы сами сталкивались с Эмитист?

Здесь Зиме резко вмешался в разговор:

– Извините, мистер Корриган. Я нахожу этот вопрос недостаточно ясным.

– Вам ясен вопрос? – спросил Корриган Бледсоу.

– Нет.

– Вам когда-нибудь приходилось общаться с Эмбер в тот момент, когда она вела себя как Эмитист?

Бледсоу невозмутимо пожала плечами:

– Конечно.

– И вам ничего не показалось странным?

– Разумеется нет. У детей, переживших тяжелую травму, часто наблюдается раздвоение личности, они придумывают себе воображаемого друга. Это самое обычное явление.

– А о какой серьезной травме идет речь? Миссис Бледсоу постаралась сформулировать ответ поточнее:

– Все переживания Эмбер во время ее обучения в христианской школе носили глубоко травмирующий характер: запугивание, ограничение свободы, постоянное давление, навязывание христианских догм… Все это заставило Эмбер создать второе Я для борьбы с трудностями. Мистер Харрис мог должным образом отреагировать на происходящее и устранить истинный источник всех неприятностей Эмбер, но вместо этого он усугубил душевную травму девочки, объявив ее одержимой бесами – каковой поступок я нахожу просто вопиющим,

– Но вы ничего этого не видели собственными глазами?

– Нет.

– Вы рассказываете все это слов Эмбер?

– Да.

Коррнган сделал несколько пометок в блокноте и перевернул страницу.

– Давайте поговорим о детях Харриса. Кто первым обратил ваше внимание на ситуацию в доме Харриса? Бледсоу заколебалась.

– Кажется… к нам поступила жалоба.

– Вы имеете в виду по телефону доверия?

– Да.

– То есть, вы не знаете, от кого?

– Нет.

– Не от адвокатов ли миссис Брэндон?

Джефферсон был начеку.

– Я протестую!

Корриган наставил палец на Джефферсона.

– Здесь не зал судебных заседаний, и вы не судья, мистер Джефферсон!

– Я отклоняю вопрос.

– Может быть, вы сами хотите ответить на него?

– Не дерзите!

Корригаи снова обратился к миссис Бледсоу:

– Мисс Бледсоу, вы получили эту жалобу от одного из лиц, замешанных в этом судебном процессе?

– Конечно нет! – в крайнем негодовании воскликнула она.

– И не от одного из адвокатов миссис Брэндон?

– Нет!

– И не от самой миссис Брэндон?

– Нет!

– Хорошо. Несомненно, вам неоднократно представлялась возможность побеседовать с Руфью и Джошуа.

– Ода.

– Они рассказывали вам о случаях жестокого обращения со стороны отца?

– Да, рассказывали.

При этих словах Том поднял брови.

– Хорошо. В чем заключалось это жестокое обращение? – настойчиво продолжал Корриган.

– Он часто бил их по лбу деревянной ложкой.

– Полагаю, у вас есть основания считать, что эти действия совершались не сдержанной рукой любящего воспитателя?

– Эти действия совершались, мистер Корриган, и я классифицирую их как жестокое обращение.

– Хорошо. В чем еще заключалось жестокое обращение Харриса с детьми?

– Он запрещал им смотреть телевизор. Все с тем же каменным лицом Корриган записал слова Бледсоу.

– А вам известно, что у мистера Харриса даже нет телевизора в доме?

– Да. Дети сказали мне.

– Они недовольны этим обстоятельством?

– Думаю, да. Я так поняла. Они с таким увлечением смотрят самые обычные программы, словно никогда прежде не видели ничего подобного. Они очень мало знают о культурной жизни страны. Они ведут слишком замкнутое существованне для того, чтобы должным образом адаптироваться к социальной жизни.

– Это ваше профессиональное мнение?

– Да, конечно.

– Л как насчет прямых свидетельств жестокого обращения? Кто-нибудь видел на детях синяки, следы от побоев, другие тревожные признаки?

– Ну конечно! У Руфи на голове была огромная шишка! Тому удалось сохранить спокойствие лишь невероятным усилием воли.

– Насколько я понял, в анонимном звонке по телефону доверия сообщалось об этой шишке?

– Конечно.

– Сама Руфь говорила когда-нибудь о происхождении этой шишки?

Миссис Бледсоу напряглась еще больше и ответила:

– Мы продолжаем расследование, и до его окончания этот вопрос остается строго конфиденциальным.

– Пo-моему, происхождение шишки всем известно, – сказал Корриган. – Вы, конечно же, помните, что дети в вашем присутствии рассказали отцу о том, откуда у Руфи эта шишка.

– Но не забывайте, мистер Корриган, что они разговаривали с отцом. Дети могли солгать из страха перед новыми истязаниями.

Корриган позволил себе разочарованно вздохнуть.

– Миссис Бледсоу, вы не знаете, почему у меня складывается впечатление, что в действительности у вас нет конкретных причин держать детей в приюте, в чужом для них доме и незнакомом окружении, вдали от их собственного дома и отца?

Миссис Бледсоу сохранила спокойствие явным усилием.

– У нас есть подозрения, мистер Корриган, а подозрения служат вполне достаточной причиной. Мы продолжаем работать с детьми. У нас своп методы выяснения правды. Дети по-настоящему хотят все рассказать нам, но очень часто боятся сделать это.

– То есть вы полагаете, Руфь и Джошуа хотят говорить правду?

– Да.

– И все же вы опровергаете рассказ детей о том, как вы едва не врезались в синий пикап, и их заявление, что именно тогда Руфь сильно ударилась головой, из-за чего у нее появилась шишка?

Бледсоу поморщилась.

– Это совершенно другое дело! В таких случаях на свидетельства детей нельзя полагаться.

– Иными словами, па их свидетельства можно полагаться только в том случае, когда их показания подтверждают ваши предварительные подозрения? – Джеферсон начал закипать, но Корриган опередил его, – Можете не отвечать на этот вопрос.

Затем он достал фотографию и положил ее на стол перед Бледсоу.

– Вы когда-нибудь видели эту женщину? Бледсоу взглянула па фотографию Салли Роу и постаралась свести на нет старания адвоката.

– Нет, не думаю.

– Существует ли вероятность, что именно она сидела за рулем того пикапа?

– Я протестую! – сказал Эймс. – Вы даже не установили факт существования пикапа.

– Мисс Бледсоу, вы действительно едва не врезались в синий пикап, когда везли детей Харриса из дома?

– Нет, никакого пикапа не было!

– И автомобиля другого цвета тоже?

– Нет!

Корриган указал па снимок Салли Роу.

– Вы сказали, что никогда не видели эту женщину прежде. А эту фотографию видели?

Она заколебалась.

– Возможно.

– Где?

– Не помню.

– А вы помните, как порвали какие-то фотографии, которые отобрали у Джошуа Харриса во время последнего свидания детей с отцом?

Бледсоу чувствовала себя явно неуютно.

– Да… Я действительно порвала что-то. Не; помню, что именно.

Корриган убрал фотографию.

– Давайте поговорим о вашей репутации водителя. Вы совершали какие-нибудь нарушения в течение последних трех лет?

Бледсоу заколебалась.

– Что вы имеете в виду?

– Квитанции на штрафы, судебные повестки.

– Думаю, да.

– Согласно информации, предоставленной Департаментом дорожной полиции, в течение последних трех лет вас пять раз штрафовали на превышение скорости. Это правда?

– Если они так говорят, то да.

– Вас также дважды привлекали к судебной ответственности за то, что вы не останавливались на знак «стоп», верно?

– Я не вижу, какое это имеет отношение к делу!

– Так верно или нет? – настаивал Корриган. Она вздохнула.

– Да.

– Действительно ли вам пришлось трижды сменить страховую компанию?

– Не знаю. Джефферсон взорвался.

– По-моему, вы намеренно изводите свидетеля, мистер Корриган!

– Я закончил с этим свидетелем, мистер Джефферсон. – Корриган закрыл блокнот, откинулся на спинку стула и улыбнулся. – Большое спасибо за то, что пришли, миссис Бледсоу. Спасибо всем.

Бледсоу и адвокаты не видели нужды задерживаться для дружеской беседы, а секретарь суда спешил на следующую встречу. Корриган, Марк и Том остались в приемной одни.

– Ну и? – спросил Том.

Корриган хотел убедиться, что Бледсоу и все прочие ушли. Он встал и выглянул за дверь. Горизонт был чист. Он снова сел и ненадолго задумался, просматривая записи.

– Ну что ж, она врет как сивый мерин, и подловить ее на суде будет не очень трудно.

– А как насчет предположения Маршалла? – спросил Марк. – Она действительно прямо связана с этим делом, правда? Она ведь работает на них.

Корриган на миг задумался, потом кивнул.

– Мы по-прежнему располагаем лишь косвенными доказательствами, но действительно, такая связь существует, и она изо всех сил старается ее скрыть. Это одна из причин, почему она так крепко держится за ваших детей, Том. Они – свидетели. Если вы хотите знать мою последнюю гипотезу, то я думаю, в задачу Бледсоу входило только подорвать доверие к вам, но потом ей на пути встретилась Салли Роу, свидетелями чего стали ваши дети, каковое обстоятельство сильно усложнило дело. Теперь Бледсоу нужно заставить детей молчать не только о Салли Роу, но в первую очередь о созданной ею аварийной ситуации – а это не так просто сделать при наличии раны на голове Руфи.

– Мои дети словно заложники! – гневно воскликнул Том. Марк тоже кипел от негодования.

– Кроме того, она связана с Маллиганом. И помогает ему отстаивать версию о самоубийстве. Корриган перелистал записи.

– Думаю, чем дальше мы будем углубляться в это дело, тем больше связен каждого со всеми остальными будем обнаруживать. И не забывайте о Парнелле, коронере. Как человек, подтвердивший версию о самоубийстве, он тоже должен участвовать во всем этом.

Марк взглянул на часы.

– Давайте помолимся о Маршалле и Бене. Они как раз сейчас разговаривают с Парнеллом.

Джои Парнелл отнюдь не пришел в восторг, когда, открыв дверь, обнаружил на пороге Маршалла Хогана и новоиспеченного безработного Бена Коула.

– Привет, – сказал Маршалл. – Извините, что беспокоим вас дома. Очевидно вы забыли о нашей договоренности. Парнеллу явно не хотелось смотреть им в глаза.

– Извините. Моя секретарша должна была позвонить вам. Я сегодня болен.

– Она так и сказала, – кивнул Бен. – Но лишь после того, как мы просидели в приемной полчаса.

– О, извините. Но, возможно, как-нибудь в другой раз…

– Вы бы лучше велели вашей секретарше позвонить в Медицинскую ассоциацию Бестхэвна, – сказал Маршалл. – Я видел объявление в газете и только что разговаривал с ними. Они до сих пор рассчитывают на ваше выступление на конференции, которая начнется через час.

– Не поэтому ли вы расхаживаете по дому в выходных туфлях и брюках? – спросил Бен. – Похоже, вы куда-то собираетесь?

Парнелл разозлился:

– Какое право вы имеете совать нос в мои дела? Маршалл сунул пальцы в почтовый конверт.

– Возможно, это вам кое-что объяснит. – Он извлек, – из конверта фотографию и показал се Парцеллу. – Мистер Парпелл, скажите по самом тщательном раздумье, это та женщина, которая совершила самоубийство на ферме Поттеров несколько недель назад?

Маршалл не пожелал взглянуть на фотографию.

– Послушайте, ребята, у меня много других дел, и я спешу. Так что, извините…

– Уделите нам всего минутку! – сказал Беи. – Пожалуйста.

Маршалл снова протянул Парнеллу фотографию:

– Посмотрите повнимательнее. Мы опросили нескольких свидетелей, которые уверенно опознали ее: у пас есть отпечатки пальцев, материалы дела, в общем псе. Это Салли Роу?

Коронер на мгновение задержал взгляд па фотографии.

– Да, точно. Я ее помню. Смерть от удушения. Она повесилась.

– Мы просто проверяем, – сказал Маршалл. – Парпелл двинулся прочь от двери:

– Если это все…

– Мистер Парпелл, – сказал Маршалл, – это фотография моей сестры.

Лицо Иарнелла мгновенно приобрело бессмысленное выражение и страшно побледнело. Руки его задрожали.

Маршалл продолжал:

– Я решил, что, поскольку вы живете в Вестхэвне, то едва ли видели живую Салли Роу, и теперь стало очевидным, что вы не видели ее и мертвую.

Пармелл потерял дар речи. Блуждающий взгляд его устремлялся то вниз, то па дверь, то в глубину дома, то па Маршалла с Беном. Бедняга напоминал загнанного в угол зверя.

– Вы можете сказать нам, кто па самом деле была та мертвая женщина? – спросил Бен.

– Я ничего не могу сказать вам! – наконец истерически выкрикну Парпелл. – Просто уходите – убирайтесь отсюда! И он с грохотом захлопнул дверь. Маршалл и Бен направились к машине.

– Нет, путы видел? – спросил Маршалл.

– Этот парень напуган до смерти! – сказал Беи.

Вторую половину дня Кэт провела в некотором смысле с пользой; по крайней мере она с разочарованием поняла, как трудно будет увидеть когда-либо экземпляр учебного пособия для учащихся четвертого года обучения «Обретение истинного Я».

Она заглянула в правление начальной школы, чтобы встретиться с директором мистером Вудардом и взглянуть на методическое пособие. Мистера Бударда не было на месте. Она нашла его в коридоре, где он внезапно и вспомнил о назначенной встрече с Кэт.

Потом директор никак не мог найти пособие и никак не мог понять, куда же оно делось. Он посоветовал Кзт поговорить с мисс Брювер. Мисс Брювер вела занятия в своем классе и не могла отвлекаться, но обещала позвонить Кэт. Но не позвонила.

Потом Кэт позвонила Джерри Мэсону, члену школьного правления и, скорее всего, члену общества «Круг жизни».

– Думаю, экземпляр пособия должен быть у учительницы, – сказал он.

Кэт начинала утомлять эта история.

– Пет, у нее нет. Я уже спрашивала у нее, и она отослала меня к мистеру Вударду, который в свою очередь отослал меня обратно к мисс Брювер.

– Во всяком случае, у меня пособия мет.

– Я просто предположила, что оно может быть у вас, поскольку именно вы утвердили этот учебный план для четвероклассников.

– Вы хотите, чтобы ваш ребенок занимался по этому плану?

– Нет, я просто хочу ознакомиться с ним.

– Знаете, у пас не так много экземпляров этого пособия, и едва ли любой желающий может вот так просто зайти в школу и ознакомиться с ним. Мы предпочитаем работать только с родителями. Пожалуй, вам следует договориться о встрече.

Кэт еще несколько раз выслушала сказку про белого бычка от Джерри Мэсопа п позвонила Бетти Хановер, другому, члену школьного правления,

– Послушайте, – сказала Бетти. – Мы все это уже проходили… с религиозным уклоном. В конце концов учебный план был одобрен, и теперь мы просто хотим, чтобы пас не беспокоили, попятно?

Джои Кепдалл оказался не лучше.

– Вы говорили с мисс Брювер? По таким вопросам следует обращаться к учителям. Они наверняка смогут помочь вам.

Кэт положила трубку и поставила галочку напротив очередного имени. Потом она шутливо взвизгнула.

На этот учебный план стоило взглянуть хотя бы потому, что так много людей идет на всевозможные ухищрения, чтобы сохранить его в тайне.

Очередное письмо! Точно такое же, как предыдущие: тот же конверт, тот же почерк, те же линованные листы из блокнота внутри! Люси выхватила его из стопки поступивших писем и быстро сунула в карман. Откуда приходят все эти письма? Если это шутка, то шутка затяжная и совершенно не смешная.

Если это не шутка, то письма действительно приходят от Салли Роу…

Люси не хотела думать об этом. Легче вообще ни о чем не задумываться и продолжать верить людям, которым она верит сейчас.

Дебби находилась поблизости: сортировала корреспонденцию из другого мешка. Она на мгновение прекратила работу и, казалось, внимательно разглядывает почтовый адрес на журнале, по… Люси показалось, что Дебби украдкой наблюдает за ней.

– Что-нибудь не так? – спросила она.

– О нет… все в порядке, – ответила Дебби, отворачиваясь и опуская журнал в один из почтовых ящиков.

Они продолжали разбирать почту, больше не говоря ни слова.

Но Дебби видела все.