"Яд дракона" - читать интересную книгу автора (Уотт-Эванс Лоуренс)

ГЛАВА 24 РАЗГОВОР С ТЕМ, У КОГО НЕТ ИМЕНИ

Арлиан огляделся по сторонам, но увидел только яркие стены дворца. Ему не удалось заметить ни малейшего движения, ни вообще каких-либо признаков живого существа, никого, кто мог быть господином Тирикиндаро — если только это не был сам дворец или золотое сияние впереди.

Однако он прекрасно слышал и понял голос, который с ним заговорил.

— Прошу меня простить, — проговорил Арлиан. — Я знаю, что мои органы чувств далеки от совершенства. Вы правы — я не вижу. Что я должен сделать, чтобы исправить ситуацию?

— Ты видишь то, что я хочу, — ответил безмолвный голос.

— И вы решили показать мне каменный коридор, который ведет к бесформенному золотистому пятну света. — Арлиан соскочил с коня на черный пол. — Если вам нравится находиться в этой форме, что ж, я не имею ничего против. Как правило, я не езжу верхом в помещении, поэтому, полагаю, вы хотели, чтобы я покинул седло.

— Это не имеет значения.

Лошадь Арлиана неожиданно исчезла вместе со всеми его припасами, и он остался стоять в полном одиночестве, во власти волшебного хозяина дворца.

По крайней мере на сей раз у него не болела голова.

— Понимаю, это не имеет значения, — сказал он, — но моя лошадь исчезла.

— Твой конь жив. Твои вещи сохранены. Здесь они тебе не понадобятся.

— Похоже, здесь мне ничего не понадобится, кроме вашего согласия на мое присутствие.

— Именно. Ты жив, пока я этого хочу.

— Значит, вы решили позволить мне жить? Примите мою благодарность, о Могущественный.

— Правильнее сказать, я еще не принял решения тебя уничтожить.

— Понятно. А могу я что-нибудь сделать, чтобы вы не приняли такого решения и чтобы я мог заслужить ваше расположение? Должен ли я умолять вас, бросившись на колени? Или мне следует начать ругаться и угрожать? А может быть, предложить вам что-нибудь взамен — так сказать, попытаться заключить с вами сделку? Я прибыл сюда в поисках знаний, как проситель, но мне неизвестно, как я должен себя вести, чтобы вы согласились оказать мне услугу?

— Насколько я знаю, существует традиция, по которой проситель должен выполнить какое-нибудь задание. Причем такое, успешное выполнение которого может немного продлить ему жизнь. Зато неудача приведет к быстрой и мучительной смерти. Ведь так говорится в балладах?

— Я слышал подобные истории, — осторожно проговорил Арлиан. — Но не о вас.

— Сегодня мне хочется немного развлечься и сыграть эту роль.

— Хорошо… как я могу вас порадовать? Какое задание вы мне дадите, какое испытание я должен пройти, чтобы доказать, что достоин вашего терпения? Каким образом мне следует продемонстрировать вам отвагу?

На несколько мгновений повисла тишина, а потом голос ответил:

— Спой мне.

Арлиан удивленно заморгал, открыл рот и тут же его захлопнул.

— Что? — переспросил он.

— Спой мне. Хвалебную и благодарственную песнь вроде тех, с которыми древние священники обращались к своим богам, или песнь скорби по тем, кого ты потерял и кого еще можешь потерять. Я вижу, что ты силен и ловок, Судьба тебя любит, ты убивал моих врагов, преодолел множество препятствий, поэтому я не стану тратить время и отправлять тебя на поле боя; такого рода свершение неинтересно. Вместо этого я предлагаю тебе порадовать меня песнью, словно я твой бог.

— Я не священник и не плакальщица и не силен в музыке, — запротестовал Арлиан — и тут же сообразил, от чего отказывается. Тогда он быстро добавил: — Мне нужно немного времени, чтобы собраться с мыслями.

Ответом ему было молчание; он стоял совершенно один в пустом коридоре. Арлиан закрыл глаза и попытался вспомнить подходящую к случаю песню.

Он не пел уже много лет; по правде говоря, вообще не мог вспомнить, чтобы делал это после смерти родителей. Арлиан не знал наизусть ни одной песни. За прошедшие годы при разных обстоятельствах он, конечно, слышал песни, но никогда не делал попыток присоединиться и не давал себе труда запомнить слова.

Он мог вспомнить несколько мелодий — хотя в голову ему приходили только песенки, которые в детстве пела ему мать. Арлиан попытался подставить слова в одну из них.

«Я враг драконов», — произнес он наконец неприятно хриплым голосом. Затем замолчал, откашлялся и начал снова.

Арлиану совсем не понравилась последняя строчка, поскольку он терял мотив, завершая каждую новую строку, но он делал все, что мог. Прекрасно понимая, что получается не слишком хорошо, Арлиан вдруг осознал, что испытывает удовольствие от собственного голоса и того, что ему удалось положить нужные слова на старую мелодию — хотя это была детская песенка про юношу, уехавшего за море, которая совсем не подходила для прославления полубога.

Он замолчал, исчерпав запас фантазии, не зная, что еще сказать в четвертом куплете и как это сделать. По правде говоря, Арлиана приятно удивило, что он сумел сочинить целых три, даже несмотря на то что не слишком точно воспроизвел мелодию и пел не совсем уверенно. Он сделал глубокий вдох и медленно выпустил воздух.

— Меня удивляет, что древним богам так нравились хвалебные песни. Твоя импровизация получилась не слишком удачной, но следует заметить, что старые песни тоже не отличаются высокими художественными достоинствами. Боги получали невероятное удовольствие от подобной музыки. Я же не вижу в ней ничего хорошего.

— Мне очень жаль, — проговорил Арлиан. — Я не бард. Возможно, я могу найти музыкантов…

— Нет.

Арлиан поклонился золотистому сиянию.

— Как пожелаете.

— Мои желания всегда исполняются.

Арлиан выпрямился.

— Могу ли я спросить, не будете ли вы так любезны выслушать мою просьбу?

— Я знаю, о чем ты попросишь. Ты пришел в поисках знания, которое поможет тебе избавить твою родину от драконов, не отдавая ее во власть дикого волшебства.

— Да, — подтвердил Арлиан. — Вы все правильно поняли.

— Я ненавижу драконов, которые прогнали меня сюда, и не испытываю любви к хаосу, царящему на землях, окружающих мои владения, но я не смогу тебе помочь.

Арлиан снова огляделся по сторонам, посмотрел на кажущиеся такими прочными мраморные стены и изысканные картины на потолке.

— Мне трудно поверить, что столь могущественное существо может говорить такое, — сказал он.

— Сомневаться в правдивости моих слов в моем собственном царстве не слишком разумно.

Арлиан криво ухмыльнулся.

— А я никогда не претендовал на особую мудрость, — заметил он.

— Ты меня забавляешь, ты и твоя нелепая песенка, а наша общая ненависть к драконам подарила тебе мое кратковременное расположение. Можешь задавать вопросы, если хочешь.

— А вы на них ответите?

— Пока мне не наскучит и я не вышвырну тебя вон. Вполне возможно, что ты меня рассердишь, и тогда я тебя убью.

Не слишком приятный выбор, но Арлиан решил, что другого ответа он все равно не получит.

— Кто вы?

— Я тот, у кого нет имени.

— Кое-кто утверждает, будто вас зовут Тирикиндаро.

Арлиан почувствовал, что его собеседник улыбнулся, когда произнес свои следующие слова.

— На языке моей родины, языке, умершем тысячу лет назад, «тир и кин даро» означает всего лишь «тот, у кого нет имени».

— Умершем тысячу лет назад? Сколько же вам лет? И как давно вы правите этими землями?

— Я уже не помню. Тысячи лет, может быть, десятки тысяч.

— Разве такое возможно? Голубая Чародейка сказала, что ни один чародей не может прожить более шестидесяти лет.

— Я не простой чародей.

— Моя помощница аритеянка считает, что вы бог.

— Я не думаю, что я на самом деле бог.

Очень интересное заявление, подумал Арлиан.

— В таком случае, как вам удалось прожить так долго?

— Некоторые драконы прожили столько же. Для этого не нужно быть богом.

— И тем не менее такая долгая жизнь наверняка редкость. Как вам это удалось? Случайность или суть вашей природы?

— Нет. Давным-давно, наверное, десять тысяч лет назад, я выпил кровь умирающего бога, одного из ушедших богов, которым вы поклоняетесь, и стал тем, что я есть сейчас.

Интересный ответ, который может иметь некоторое количество возможных ответвлений, однако Арлиан не позволил себе отвлечься. Он хотел понять природу волшебного существа, которое не было ни драконом, ни истинным богом, но прожило несколько тысяч лет.

— И что это такое? — спросил он. — Кем вы были до того, как испили его божественную сущность? И как оказались рядом с истекающим кровью божеством?

— У того, кем я был и кем стал, нет имени. Я был волшебным существом, которое живет, питаясь умами и снами, но я мечтал о большем. Я обрел форму мужчины, навязав ее и качества, присущие человеку, ночному охотнику, чье тело захватил. Я старательно поднимался наверх, используя все доступные мне способы, поглощая чародеев и подчинив себе ночного охотника, но мне было мало. Тогда я попросил помощи у богов, а когда драконы предали их и убили, я оказался на месте сражения и выпил кровь, которая пролилась из разорванного горла бога. Потом я бросился бежать, чтобы драконы не прикончили и меня.

Арлиан уловил колебание в голосе волшебника, его задумчивость, но в конце концов тот заговорил снова:

— Знаешь ли ты, о человек, что я не размышлял о тех временах несколько веков? Ты напомнил мне о том, откуда я пришел, и я не знаю, благодарить мне тебя за это или приговорить к годам мучительной пытки.

— Я бы предпочел первое, — заметил Арлиан, пытаясь понять, что сказал ему волшебник.

— Мне это известно.

Арлиан не обратил внимания на его замечание, пытаясь сопоставить слова — или мысли, которые он слышал — с тем, что, как ему казалось, он знал о древней истории. Легенды рассказывали о времени, когда боги ходили по земле, а драконы были их темными и иногда непокорными слугами. Потом боги ушли или умерли, и драконы воцарились на их землях и правили тысячу лет, угнетая людей и сделав их своими рабами. В течение веков мужчины и женщины надеялись и молились о возвращении богов, но в конце концов поняли, что им нечего ждать. Тогда горстка храбрецов взяла в руки оружие, и так начались Войны Людей с Драконами. В результате драконам пришлось уйти в пещеры, а люди обрели свободу.

Однако никогда и никто не рассказывал о том, как умерли боги.

Очевидно, никому не пришло в голову спросить у правителя Тирикиндаро.

— Вы сказали, что драконы предали богов? — проговорил Арлиан. — В наших манускриптах об этом ничего не говорится.

— В те времена не было людей. Только боги, драконы и я. Драконы вряд ли стали бы рассказывать тебе о том, что они сделали, а боги не могли — и до сих пор никто не спрашивал меня.

— Мне трудно в это поверить… учитывая, сколько вы прожили.

— Мало кто осмеливается задавать мне вопросы. Мало кто вообще ко мне обращается. И еще меньше из тех, кто пытается, остается в живых, чтобы рассказать, что им удалось узнать.

— Простите меня за смелость, но вы не кажетесь мне таким уж страшным. По правде говоря, я прекрасно чувствую себя в вашей компании.

— Я не всегда такой. Ты меня развлекаешь. Твое бесстрашие очень необычно, а песня была смешной. Твои действия порадовали меня — ты убил много драконов. Поэтому я с тобой разговариваю — хотя могу принять решение тебя убить или дать тебе другую форму. А может быть, посадить в темницу. Я много прожил и многое видел и потому могу заглядывать в будущее, вот только предсказать собственные желания и капризы не в силах.

— Спасибо за предупреждение.

— Оно тебе не поможет.

— И тем не менее я рад, что его получил, и надеюсь, оно мне не пригодится.

— Ты начал мне надоедать. Чего ты хочешь от меня, кроме собственной жизни?

— Вы же сами сказали: я хочу найти способ уничтожить драконов, но чтобы при этом дикое волшебство не захватило Земли Людей.

— Мне такой способ неизвестен.

— Но вы не станете утверждать, будто его не существует?

— В древние времена вашими землями правили боги, а не драконы. Возможно, такие времена могут вернуться. По крайней мере я не могу с уверенностью утверждать обратное.

— Боги?

Такая мысль Арлиану в голову не приходила.

— Или какие-то другие существа. Магия ваших земель, даже когда она подчиняется определенному порядку, не ограничивается только существованием драконов.

— А можно разрушить магию или направить ее в другое место? Неужели она присуща всем землям и они не могут без нее существовать?

— Я — магия, обретшая форму, так же как и драконы, чародеи, демоны или другие менее могущественные существа. Неужели ты думаешь, что я открыл бы тебе способ расправиться с нами, даже если бы знал его?

Воздух в коридоре замерцал, а внутри золотистого шара появились красные вспышки. Арлиан решил сменить тему разговора.

— А существует ли разница между магией драконов и волшебством южных земель? Почему наше колдовство связано только с драконами, в то время как на юге существует огромное разнообразие волшебных существ?

— В корне своем это все магия. Одна и та же суть земли — я испробовал ее в обоих царствах и знаю, что это так. На севере драконы передают ее своим детям, а на юге она неожиданно возникает из земли и воздуха, а потом возвращается назад, когда волшебное существо умирает.

— Но почему? Почему возникло различие?

— Мне неизвестно, как все началось; это произошло задолго до того, как я появился на свет. Но почему продолжает сохраняться, я знаю. Могущество драконов заключено не в их долгой жизни, силе, чешуе, крыльях, пламени, которое они изрыгают, даже не в том, что они способны контролировать погоду, а в наличии у них яда, который позволяет иметь потомство. Ни одно волшебное существо юга не обладает таким даром. Именно яд — основа всего.

— Но… получается, что волшебные существа не могут иметь потомства?

— Они не могут. Мы не можем.

— Тогда почему некоторые формы повторяются? И как можно отличить чародея от демона или ночного охотника из кошмарного сна? Я знаю, они не похожи друг на друга, но откуда вообще берутся разные формы? И почему, если все волшебные существа юга рождаются из земли и воздуха, они не получаются одинаковыми?

— Магия не может обрести форму из ничего. Например, демоны созданы чародеями или волшебниками, но те, что появляются на свет естественным путем, как и обычные существа, должны иметь двоих родителей.

В то время как обычные существа рождаются от мужских и женских особей одного вида, волшебные имеют одного магического родителя, а другой обязательно должен быть самым обычным смертным существом. На севере родителями всегда являются дракон и человек, и в результате получается дракон.

На юге роль магического родителя играет земля, а естественным может стать человек, змея или дерево — даже травинка или червяк. Внешний вид существа, которое получается в результате, определяется тем, от кого оно произошло — от человека рождается чародей, хищник дает жизнь ночному охотнику и так далее.

Арлиан все это уже знал от Энзита, рассказавшего ему о драконах, от Исейн и Голубой Чародейки — о чародеях. Его удивляло только то, что он сам не догадался.

— И эти существа обладают магией, создавшей их? Они ее используют? А когда они умирают, магия возвращается в землю, чтобы цикл начался снова?

— Похоже, ты понял.

— А драконы используют такое количество магии, что больше никакое другое волшебное существо не может родиться в Землях Людей? И именно по этой причине люди владеют колдовством, основанным на тех крохах, что остаются, или волшебством, привезенным из других земель?

— Очевидно.

— Значит, если мне удастся найти какое-нибудь другое волшебное существо, мирное и абсолютно безвредное, которое сможет иметь потомство, мы сумеем избавиться от драконов?

— Да, так в древние времена драконы заменили богов. Если, конечно, такое безвредное существо есть, что мне лично неизвестно.

— Потому что единственный способ, при помощи которого волшебные существа могут иметь потомство, это когда яд дракона соединяется с человеческой кровью, а потом кто-нибудь выпивает эту смесь? И больше никто из волшебных существ на такое не способен?

— Я не знаю ни о каком другом способе, и мне неизвестно, есть ли еще у кого-нибудь яд. Да и мирных, безвредных существ, наделенных волшебством, насколько я понимаю, нет — по крайней мере не появилось после смерти богов.

— А почему нет мирных, безвредных существ?

— Я не знаю.

Арлиана такой ответ совершенно не удовлетворил. Безымянный правитель Тирикиндаро по его представлениям больше всех, с кем ему довелось встречаться, походил на живого бога или надежного оракула. Услышать от него, что он не может ответить на вопрос, было ужасно обидно. Арлиан попытался придумать, как бы сформулировать его иначе.

— Значит, все магические существа, кроме драконов, не могут иметь потомства?

— Волшебство само по себе стерильно. Я отвечаю на твой вопрос — да.

— Но ведь род драконов продолжается.

— Верно, они обладают уникальным видом волшебства, которое позволяет им иметь детенышей — но ведь требуются целые века, чтобы человеческая душа превратилась в дракона, а сам человек лишился способности к воспроизводству. Драконы по природе своей разрушители, а не созидатели, и должны рождаться через разрушение.

— Откуда вы это знаете? Вы же сами признали, что многие вещи вам неизвестны.

— Я жил среди драконов. И разговаривал с богами, прежде чем они умерли. Я искал способа продлить свою собственную жизнь и потому задавал множество вопросов о природе богов и драконов и о том, почему они живут дольше других волшебных существ.

— И они вам сказали?

— Или я испил необходимое знание прямо из них.

— Из крови бога?

— Или дракона.

— Вы пили и их кровь?

— Это было в моей природе.

Золотое сияние постепенно становилось все краснее, и свет в коридоре начал тускнеть. Арлиан пожалел, что у него нет никакого оружия — серебра, стали или пусть даже обсидиана, хотя бы чего-нибудь. Он оставил серебро в Апельсиновой Реке, меч был на спине исчезнувшей лошади, а обсидиановый кинжал превратился в осколки и лежал перед входом во дворец Голубой Чародейки.

— В каком смысле?

— Ты слышал, что я сказал о моем происхождении. Тебе не стало любопытно, кто был моим естественным родителем или почему я превратил своих подданных людей в рабов?

— Я… меня больше интересовало другое, — признался Арлиан. — И кроме того, я не хотел вмешиваться в вашу личную жизнь.

— Я сказал тебе, что магия земли может соединиться даже с самым низшим живым существом — и я взял свое начало от поистине простейшего. Я был пиявкой. Самой обычной пиявкой.

— С тех пор вы сумели потрясающе измениться.

— Ты надеешься спастись от моего голода… впрочем, я вижу, ты совершенно искренен и не испытываешь ни малейшего отвращения — в отличие от большинства. Да, я сумел исправить то, что было отпущено мне при рождении. Я испил кровь и знания, и могущество, и магию миллионов мудрых существ и присвоил все это себе. Мне удалось сделать их суть своей собственной. Вот в чем заключена моя магия, и я использовал ее как никогда и никто до меня. Еще никому из моих соплеменников не удалось подняться до таких высот.

Сияние снова стало золотым, красный оттенок постепенно таял, и Арлиан почувствовал гордость своего собеседника — гордость, на которую, по его мнению, он имел полное право. Быть в самом начале волшебным детенышем отвратительного маленького кровососа и превратиться в существо, которое многие считают богом, — конечно, тут есть чем гордиться!

— Я подумал, что кровь обладателя сердца дракона должна иметь интересный вкус, но я пощажу тебя. Полагаю, ты гораздо лучше послужишь мне, если я тебя отпущу. Если кто-то и может отомстить драконам, заставившим меня отправиться сюда, так это ты. По-видимому, Судьба избрала тебя орудием борьбы с ними.

— Я приложу все силы, чтобы победить их, — ответил Арлиан.

— Драконы вышвырнули меня вон; теперь же я изгоняю тебя, Арлиан из Курящихся Гор. Заверши круг и заслужи ту жизнь, которую я тебе дарую.

В следующее мгновение Арлиан обнаружил, что стоит в пустом, уходящем вниз поле, под густыми облаками, расцвеченными золотисто-красными вспышками. Клочья коричневого тумана опутывали голую землю и сухие стебли растений. Воздух был горячим и влажным, и пропитанная потом рубашка тут же прилипла к спине.

Его конь стоял в нескольких ярдах и испуганно бил копытом, но не убегал; все вещи Арлиана остались в целости и сохранности.

Арлиан медленно повернулся, пытаясь увидеть хоть какой-нибудь след «дворца» или существа, которое швыряло его с места на место и разговаривало с ним.

Они с конем стояли у подножия горы, вершина которой терялась в густой массе, лишь отдаленно похожей на облака.

Арлиан несколько мгновений смотрел на каменистый склон, затем решил, что узнал все, чему его мог научить Тирикиндаро.

Бог-пиявка рассказал ему о диковинных вещах, и Арлиану ужасно хотелось подумать над ними. Если удастся найти какое-нибудь другое волшебное существо, которое сможет размножаться и будет наделено добродушным нравом, он сумеет изгнать драконов.

Но кто это может быть?

Арлиан, бормоча бессмысленные ласковые слова, подошел к лошади, схватил поводья и уже через пару минут поскакал прочь от горы, вниз по склону, в направлении, которое по его представлениям было севером.