Глава 16  Мерзольда

События развивались так стремительно, что кошачий мутантик перестал чему бы то ни было удивляться. Он стоял в порту на деревянных мостках и смотрел, как восемь гребцов подгоняют к причалу длинную узкую ладью, украшенную на носу оленьей головой, и с небольшим возвышением, на котором во время боя должен был находиться воин. Пока оно пустовало.

– Гребцы отправятся с тобой и, если потребуется, погибнут. Они готовы отдать жизнь за Атлантиду, – сказал Верван. – Удачи тебе, Бормо-го-го, и возвращайся с победой!

– А вдруг я не смогу победить?

– Что ж… Тогда Мерзольда разбудит вулкан, уничтожит остров, и твои друзья погибнут вместе с нами, – спокойно ответил жрец.

Кошачий мутантик вздохнул, поправил на поясе ножны с Мечом и шагнул в причалившую ладью.

– Погоди! А со мной попрощаться? – крикнула Трюша и, прыгнув за ним следом, повисла у жениха на шее. Бормоглотик обнял ее.

– Ятл! – шепнул он.

– Ятл! – глотая слезы, отвечала девушка.

– Даже я тронута! Душераздирающая сцена из любовного романа! – пробормотала Рыжая Карла, ощупывая через мешок похищенную у атлантов чашу.

– Поторопись, Бормо-го-го! Мерзольда близко! – Верван взглянул на сигналы, которые подавали ему факелами со сторожевой галеры.

– Ятл! Пожелай мне ни пуха ни пера! – Бормоглотик поднял Трюшу на руки и передал ее стоявшему на мостике Пупырю.

Гребцы налегли на весла. Но прежде чем они отчалили, Собачий Хвост выхватил у одного из атлантов копье, прыгнул в ладью с мола и оказался рядом с Бормоглотиком.

– Ты что, спятил? – удивился кошачий мутантик.

– Не хочу пропускать хорошую битву! Любопытно взглянуть, какого цвета кровь у этой Мерзольды! – Вождь взвесил в руке копье и остался доволен: тяжелое острие и длинное крепкое древко.

– Не боишься, что она тебя проглотит? – улыбнулся Бормоглотик.

– Как заглотит, так и выплюнет. Мы, карлики, не лыком шиты! У нас одно ухо отрежешь, так на его месте два вырастает! – бахвалился Хвост.

Среди множества его недостатков не было лишь одного – трусости.

– Храбрый Хо-во-сто хочет помочь Бормо-го-го! Да здравствует Хо-во-сто! – восторженно кричали с берега атланты.

Гребцы налегли на весла, и ладья стала удаляться от берега, направляясь туда, где вздымались волны под щупальцами гигантской Мерзольды.

– Давай, Хвост, не опозорь честь родной АЭС! – сложив руки рупором, напутствовала его Карла.

– Вы будете ждать меня, королева? – с надеждой крикнул вождь.

– Если с победой – буду, если без победы – отправляйся лучше на дно! – отвечала ему Рыжая Карла.

Хвост взмахнул копьем.

– Я вернусь с победой! – донесся его хриплый голос.

– Ятл! – крикнула Трюша, и, хотя Бормоглотик ничего не услышал из-за шума волн, он обо всем догадался.

Совсем недавно океан был спокоен, а сейчас на его поверхности вздувались белые штормовые барашки. Там, где к Атлантиде плыла Мерзольда, словно перекатывалась огромная волна.

Еще издали мутантики увидели показавшийся на мгновение из океана гигантский бок убийцы, и Хвост вполголоса выругался. Судя по размерам того, что различалось под водой, Мерзольду можно было сравнить с авианосцем. Нападать на такое чудовище с копьем было так же опасно и бессмысленно, как охотиться на мамонта с зубочисткой.

– Здесь без РГ не обойтись! – присвистнул карлик.

– Что такое «РГ»?

– Ручной гранатомет! И чему тебя учила в детстве мамочка?

– Я никогда не видел своих родителей, – сказал Бормоглотик.

– Завидую! Меня папаша с мамашей и братья здорово колошматили!.. Эй, смотри: наша красавица совсем близко! – На случай, если ему придется оказаться в воде, Хвост достал склянку с гусиным жиром и мазутом и быстро стал натирать ими тело.

Щупальца Мерзольды, сокращаясь, с такой силой отталкивались от дна, что поднятые волны докатились до Ортолены. В таком нестабильном участке земной коры, как Атлантида, это могло вызвать вулканическое извержение. Остров уже начал едва заметно подрагивать, а из вулкана, расположенного в западной его части, как из огромной трубки, поднимались клубы белого дыма.

Посланный Верваном сторожевой корабль, оказавшийся на пути чудовища, пытался теперь скрыться. Но галера была слишком медлительной и неуклюжей. Гребцы налегли на длинные весла, матросы пытались поднять парус, но все равно корабль разворачивался слишком медленно. Вдруг из воды показалось огромное щупальце, обвило судно и потянуло его на дно.

Послышался треск ломающихся снастей. Люди в ужасе вскакивали на борт и бросались в океан, предпочитая погибнуть в воде, а не в пасти чудовища. Мерзольда затянула галеру на дно, и волны сомкнулись над ней.

Видя, с какой легкостью чудовище расправилось с кораблем, который был во много раз больше их ладьи, гребцы подняли весла и растерянно переглянулись, словно советуясь, не повернуть ли назад. Но потом один из атлантов затянул печальную песню, все налегли на весла, и боевая ладья понеслась на Мерзольду.

Вход в бухту, огороженный двумя скалами, был для монстра узок, и чудище замешкалось, соображая, как протиснуться. Ее крошечный мозг, спрятанный в огромном спрутовидном теле, напряженно искал ответ.

Зажатая между скалами, Мерзольда не могла использовать свои щупальца. Момент был самым подходящим для нападения.

Хвост, военный характер которого не выносил нерасторопности, стал командовать гребцами:

– Шевелитесь! Разгоните свое корыто и протараньте ее! Живее!

Отдавая приказания, вождь забыл, что атланты не понимают языка карликов, но сейчас это было неважно. Если гребцы и не понимали слов, язык жестов был достаточно красноречив. Они налегли на весла – и деревянные рога оленя на носу ладьи протаранили рыхлое гигантское тело.

В ту же секунду Хвост вонзил в него свое копье, которое на всю длину ушло в тело чудовища. Вода окрасилась синей жидкостью, очевидно, такого цвета была его кровь. Рана не была серьезной, но болезненной, и туловище Мерзольды сменило несколько оттенков.

Круглый гигантский глаз чудовища с ненавистью уставился на крошечную ладью. К счастью, узость бухты не позволяла спруту просунуть щупальца и немедленно расправиться с врагами.

Яростно закричав, Хвост схватил лежащее рядом с одним из гребцов копье и стал наносить им удар за ударом. Гребцы рубили медузу веслами, которые заканчивались абордажными крючьями.

– Ура! Наша берет! – торжествующе завопил карлик.

Но, оказалось, праздновать победу было преждевременно. Мелкие раны лишь разозлили флегматичного спрута и привели его в ярость. Мерзольда выпустила из отверстий, находившихся у нее на щупальцах, струи едкой маскировочной жидкости, и гребцов едва не вывернуло от отвратительного запаха. Двое из них, сидевшие ближе к борту, схватились за горло, словно задыхаясь, и без сознания упали на дно ладьи.

Даже Бормоглотик, ко многому привыкший на Мутатерриториях, почувствовал омерзение, зато Собачьему Хвосту тошнотворная вонь понравилась.

– Ты пил когда-нибудь смесь дихлофоса, автомобильного шампуня, горелой резины, одеколона «Тройной» и французских духов «Шанель номер 5»? Мамочка приготовила мне такой коктейль на восемнадцатилетие, а мы с папашей прознали и выдули его еще накануне! – поделился вождь своими воспоминаниями, продолжая наносить Мерзольде уколы копьем.

Придумав наконец, как ему добраться до ненавистной ладьи, чудовище обвило щупальцами одну из мешавших скал и стало ее раскачивать.

Гребцы в ужасе закричали, когда скала треснула, и спрут, подняв ее высоко над водой, метнул в ладью. Край скалы ударил в корму, раздавив трех атлантов. Ладью подбросило, и Бормоглотик с Хвостом, описав в воздухе полукруг, оказались на спине у Мерзольды, уцепившись за копье, глубоко засевшее у нее в боку.

Остальным гребцам повезло меньше. Едва они показались на поверхности, спрут раздавил их своими щупальцами и отправил в пасть вместе с обломками ладьи. Лишь одному атланту, отличному пловцу и ныряльщику, удалось спастись. Вместо того чтобы сразу вынырнуть, он постарался как можно дальше отплыть от места крушения, где Мерзольде было не дотянуться до него щупальцами.

Когда скала, прикрывавшая вход в бухту, была выворочена, Мерзольде открылся путь в гавань, но она медлила, чувствуя на спине что-то чужеродное, вроде занозы. Она высунула из воды щупальце и стала шарить им по спине. Ее щупальце было толщиной со столетний дуб, а каждая из присосок на нем – размером со сковороду. Бормоглотик замер, видя, как щупальце, изгибаясь, движется к ним, собираясь обвить и раздавить их.

– Доставай Меч, раззява! Жить надоело? – завопил Хвост, выводя мутантика из оцепенения.

Они стояли на спине спрута, вцепившись в копье, а вокруг бушевали потоки воды. Хотя карлик был обмазан мазью, на его плече жир стерся, и Хвост морщился от боли.

Вспомнив о Мече, Бормоглотик схватился за то место на поясе, где он висел. Но его рука наткнулась на пустоту – кладенец исчез. Очевидно, перевязь лопнула, когда мутантик кувырком летел с опрокинувшейся ладьи.

– Чего ждешь? Где Меч? Действуй! – заорал Хвост, тряся мутантика за плечо.

– Его нет! Я его потерял! – Бормоглотик показал ему оборвавшийся конец перевязи.

– Без Меча нам конец! – Карлик наклонился, уворачиваясь от щупальца.

– Я утопил, я и достану! А ты жди здесь!

Бормоглотик отбросил руку вцепившегося в него вождя и отважно прыгнул со спины Мерзольды в океан. Он рассек ревущие волны и, с силой отталкиваясь, миновал верхний слой воды, окрашенный синей кровью спрута.

Внизу, как и ожидал мутантик, вода была намного прозрачнее. Бормоглотик опасался, что бухта слишком глубокая, он не сможет донырнуть до дна и Меч будет навеки потерян.

Кошачьему мутантику не хватало воздуха, а камни внизу прятались во мраке. От возрастающего с глубиной давления у нашего героя заложило уши.

Где-то над ним темным клубком шевелилось океанское чудовище. Мерзольда, предпочитавшая теплую, прогретую воду на поверхности холодным водам глубин, ждала, пока храбрец всплывет, чтобы уничтожить его.

Когда Бормоглотик погрузился на приличную глубину и в глазах у него засверкали искорки – признак того, что он вот-вот потеряет сознание, справа что-то тускло сверкнуло. Мутантик повернул голову и увидел Волшебный Меч, зацепившийся ножнами за выступ в скале.

Если бы не этот выступ, кладенец упал бы на дно и Бормоглотик не смог бы его достать. Опасаясь, чтобы Меч не выскользнул, мутантик подплыл, обеими руками вцепился в ножны и стал всплывать на поверхность. Он схватился за рукоять Меча и, не задумываясь, одним рывком выхватил его из ножен. Оружие вышло легко, словно этого и ждало.

Бормоглотик увидел в воде золотистое сияние, разливающееся от лезвия, и Меч вдруг рванулся у него из рук. Мутантик изо всех сил вцепился в рукоять, думая лишь о том, чтобы не выпустить оружие. Он чувствовал, что оно живет собственной жизнью и лучше своего хозяина знает, что нужно делать. На Бормоглотика навалилась усталось, в глазах опять сверкнули искры, и он, почти потеряв сознание, ощутил, как Меч повернулся острием к поверхности и тянет его вверх.

На пути их встретило одно из щупалец Мерзольды, но кладенец с легкостью отсек его, не снижая скорости. Продолжая извиваться и окрасив воду синей кровью, щупальце пошло ко дну.

Мерзольда, впервые получив настоящую рану, взвилась над водой, шлепнулась в нее всей массой и, развернувшись, в бешенстве бросилась на мутантика, протянув к нему семь оставшихся щупалец. Стоило одному из них дотянуться до Бормоглотика, ему бы пришел конец.

Понимая, что даже Волшебный Меч не сумеет одновременно отсечь все щупальца, мутантик решил уйти с линии атаки. Он изо всех сил дернул Меч, и тот мгновенно понял замысел хозяина. В следующее мгновение Бормоглотик почувствовал рывок, и клинок, как выпущенная стрела, выскочил из воды. Подняв за собой вцепившегося в рукоять мутантика, он описал в воздухе полукруг и вонзился Мерзольде в ее единственный глаз.

Послышалось отвратительное клокотанье, и из раны хлынул поток зловонной крови. Меч выбрал у гигантского спрута самое уязвимое место. Чудовище извивалось в предсмертной агонии. Стараясь не глядеть на него, Бормоглотик вытащил Меч из раны и вложил послушное лезвие в ножны.

Прежде чем Мерзольда камнем пошла ко дну, кошачий мутантик, заткнув ножны за пояс, успел отплыть на десяток метров, чтобы его не затянуло в воронку. По бухте расползалось едкое синее пятно.

Уставший мутантик едва держался на поверхности, прикидывая, сумеет ли доплыть до берега. Вспомнив об отважном карлике, он обвел взглядом океан, но Собачьего Хвоста было не видно, и мутантик решил, что молодой вождь погиб.

«Если он и ускользнул от спрута, то наверняка утонул», – подумал наш герой.

Хотя они с Собачьим Хвостом долго враждовали и тот не раз пытался убить его, Бормоглотик жалел о смерти храбреца.

Чтобы удержаться на воде, мутантик стал подыскивать какую-нибудь опору. Заметив покачивающуюся на волнах толстую доску, он подплыл к ней и ухватился за нее обеими руками.

– Эй ты, не лапай, а то будешь косолапый! – заворчала доска, и от удивления Бормоглотик едва не выпустил ее.

– Испугался? Ладно, держись за меня, пока я добрый! – засмеялась доска.

Мутантику показалось, что он узнал голос молодого вождя.

– Это ты, Хвост?

– Нет, не я! Я – полено, из которого вытесали Буратино! – пошутила доска голосом карлика.

– Как ты придумал превратиться в доску?

– Чего тут придумывать? Вижу, Мерзольда вот-вот до меня доберется, и прыгнул в воду. Там доски плавали от нашей ладьи, ну я и замаскировался. Смотрю – на плаву держусь. Ладно, думаю, пускай меня к берегу прибьет.

– Я был уверен, что ты погиб!

– Размечтался! Нас так просто не возьмешь! Кстати, ловко ты расправился с этой крокодилицей! Отличный прием! Прими мои поздравления!

Край доски превратился в руку и крепко стиснул ладонь мутантика.

– Теперь мы друзья, во всяком случае до тех пор, пока вновь не окажемся на Мутатерриториях.

– Спасибо на добром слове, – улыбнулся Бормоглотик. – Но честно говоря, победа – заслуга Меча, а не моя! Я только крепко держался за рукоять!

– Да ладно тебе скромничать! Меч-то ты нашел на дне, а иначе он бы там и остался, – великодушно заметил карлик.

Неожиданно мутантик заметил мелькнувшие в отдалении треугольные плавники.

– Пора смываться! Запах крови привлекает акул! – крикнул он.

– Хватайся за меня и сильнее работай ногами! Или доставай свой кладенец! – посоветовал Хвост.

Но акулы, у которых пищи было достаточно, не стали нападать на них, а нырнули в глубину вслед за Мерзольдой.

С берега навстречу мутантикам уже спешили лодки. Одна из них подняла их на борт, другие направились к месту крушения галеры, где, вцепившись в обломки мачты, держались на воде уцелевшие матросы.

Хорошие вести всегда разлетаются быстро. Атланты уже знали, что огромное чудовище, много столетий топившее корабли и отрезавшее Атлантиду от остального мира, повержено, и спешили приветствовать избавителей. Цепь солдат едва сдерживала восторженную толпу, бросавшую в море цветы.

– Раллахба Бормо-го-го! Раллахба Хо-во-сто! – доносились крики.

Лобастики, Пупырь и Рыжая Карла ждали героев на краю мола.

– Ты жив, любимый! Ятл! – Трюша немедленно бросилась на шею Бормоглотику, поднимавшемуся на мол. От радости она повисла на еле стоявшем от усталости женихе, и бедный мутантик едва не свалился вместе с ней в воду.

Собачий Хвост надеялся, что Карла тоже его обнимет или хотя бы порадуется, что он невредим, но королева была не расположена к сентиментальности.

– Почему так долго? – поинтересовалась она. – Сколько можно было возиться с этим тощим кальмаром?

– Повелительница, это был не тощий кальмар! – протестующе возразил Хвост.

– Тогда тем более не стоило возиться! Устроил себе отпуск и ждешь от меня благодарности! – одернула вождя Рыжая Карла.

Хвост, с которого продолжала стекать вода, беспомощно сел на мол.

– Вам не угодишь, королева!

– А ты и не пытаешься! – усмехнулась та. Решив, что пришла пора вернуться в свой мир, Бормоглотик подошел к Вервану.

– Мерзольда мертва, пора вам выполнить обещание, – сказал он.

– Пусть храбрый Бормо-го-го не опасается, – успокоил его жрец. – Верван сдержит свое слово, но после пира.

– После пира? После какого пира? – заинтересовался Пупырь.

– Надеюсь, гости не откажутся присутствовать на празднике в их честь? Отсутствие героев испортит торжество! О, умоляю, умоляю вас! – Жрец почувствовал, что шерстюш колеблется, и обращался исключительно к нему.

Мутантики переглянулись.

– Но в нашем мире нас ждут! Мы оставили Мумуню одну с малышами, да и дедушка Нептун волнуется! – возразила заботливая Трюша.

– Давай, старичок, выполняй обещание! А то мой реакторный народец вначале все разворует, а потом взбунтуется! – добавила Рыжая Карла.

– Пусть храбрецы не волнуются! Все вернется на круги своя. Время не любит неловких стежков и всегда залатывает дыры, – загадочно ответил жрец.

– О каких дыряшках идут болташки? – спросил Хорошист.

Верван многозначительно взглянул на лобастика:

– Нитка, потянутая из ткани, возвращается по следам иглы. Вы вернетесь в тот же день, когда покинули свой мир. Для тех, кто знал вас, пройдет только несколько часов после расставания.

– Тогда мы, пожалуй, останемся. Что-то я проголодался! У вас случайно нет стирального порошка или силикатного клея? Или их еще не изобрели? – ответил за всех Пупырь, и его животик заурчал в предвкушении хорошего времяпрепровождения.