"Мир А.Вампилова. Жизнь, творчество, судьба. Материалы к путеводителю" - читать интересную книгу автора (С.Р. Смирнов, В.В.Шерстов, Л.В. Иоффе)

Е. М. Гушапская
Из кн. «Александр Вампилов». Л.: Сов. писатель, 1990 «УТИНАЯ ОХОТА»
Пьеса написана в 1968 г. Впервые напечатана в альманахе «Ангара» (1970. № 6).
Большинством исследователей признана лучшей пьесой Вампилова. На экземпляре альманаха, подаренном иркутско¬му журналисту В. Г. Сесейкину, с которым драматург нахо¬дился в дружеских отношениях, есть знаменательная фраза: «... все там!».
Об «Утиной охоте» и ее главном герое Викторе Зилове су¬ществует множество суждений, нередко имеющих полярный характер.
123
Составители сочли необходимым включить в настоящее издание с согласия наследников статью М. Д. Сергеева «Во¬круг «Утиной охоты» (Звезда. 1997. № 8).?
О пьесе идет речь и во вступительном «Слове о Вампилове» В. Я. Курбатова, статьях Н. П. Антипьева, Н. В. Баландиной, Н. Н. Киселева, С. М. Козловой, В. С. Нарожного, И. И. Плеха¬новой, М. Я. Рожанского и других авторов. Многочисленная литература, посвященная «Утиной охоте» (работы Е. М. Гу- шанской, В. Я. Лакшина, А. П. Московского, Е. И. Стрельцовой, Н. С. Тендитник и др.), указана в конце книги, и, при желании, читатели могут с ней познакомиться.
ВОКРУГ «УТИНОЙ охоты»
Воспоминания - это всегда поток времени, пропущенный сквозь душу, и, как бы ты ни старался, все равно, рассказы¬вая о ком-либо, невольно говоришь и о себе. Мне особенно трудно избежать этого, ибо во многом судьба Александра Вампилова - литературная и человеческая - так уж получи¬лось, настолько связана с моей собственной волею обстоя¬тельств, которые сложились в Иркутске тогда, что без упоми¬нания о событиях и поступках личных никак не обойтись.
...В 1962 году ответственным секретарем Иркутской писа¬тельской организации был избран Франц Таурин, а меня со¬брание рекомендовало в главные редакторы альманаха «Анга¬ра». С Францем Николаевичем мы задумали резко изменить содержание нашего печатного органа, отдав большую часть его площади молодым - тем, кого через три года назовут «Иркутской стенкой» - Валентина Распутина, Александра Вампилова, Евгения Суворова, Владимира Жемчужникова, Сергея Иоффе...
Берусь утверждать, Иркутск много бы потерял, если бы в середине шестидесятых на должности третьего секретаря Иркутского обкома партии вместо Евстафия Никитича Анти¬пина оказался другой человек. Из всех секретарей обкомов Сибири он поначалу был самый отважный, самый воистину демократичный. В альманахе «Ангара» мы первыми в стране опубликовали крамольные стихи Александра Межирова «Мы под Колпино скопом стоим. Артиллерия бьет по своим...», од¬ним из первых наш альманах поместил стихи Варлама Шала- мова и, пусть с трудностями, бесконечными конфликтами с цензурой, мы все же сделали доступными читателю ВСЕ ПЬЕСЫ Александра Вампилова. А сколько жалоб, доносов шло в обком от «бдительных» и «правоверных», которые право¬вернее самого папы римского, - все жалобы и доносы остава¬лись без последствий. Однако вскоре первым секретарем был назначен Н. В. Банников, жесткий партийный функционер сталинской выучки, и обстановка в Иркутске стала резко ме¬няться к худшему...?
Александру Вампилову, автору пьесы €Утиная охота»
Спектакль «Утиная охота» Увидеть автору охота. И среди леса, среди бора Он мыслей расплескал озера, Обманных подсадил утят- А режиссеры не летят!
Шарж А. Калинина из альманаха сАнгара» № 2 за 1968 г. Эпиграмма М. Сергеева
Все это надо было рассказать, чтобы стало ясно, в какой ситуации мы все находились, когда однажды вечером Саша Вампилов принес мне новую свою пьесу - «Утиная охота». Прочел я ее залпом. Назавтра встретились. Настроение у Вам¬пилова было неважное: он был убежден, что цензура пьесу не пропустит. Я пытался подбодрить его, обещал сделать все возможное, хотя понимал, что шансов почти нет. Однако шанс дала сама цензура, казалось, монолитная, железобетонная. А произошло вот что.

Наша советская цензура долгие годы делала вид, будто ее не существует: рукописи не читала, но активно вмешивалась на стадии корректуры. Этим обстоятельством мы и воспользо¬вались. «Утиная охота» была заслана в набор без привязки к какому-либо номеру - в запас (есть такой термин). Когда набор был готов, случилось везение, которое бывает лишь раз в жизни: главный цензор уехал в отпуск. Мы тут же постави¬ли пьесу в номер. Волновались ужасно! Пропустят - не про-
пустят. Решили подстраховаться, но времени почти не остава¬лось. За ночь я написал предисловие.
«Утиная охота» была напечатана (№ 6 за 1970 г.) и ушла в жизнь. В жизнь сложную, полную событий драматических...
Неприятности начались сразу, и вовсе не от людей, от ко¬торых этого можно было ожидать. Вернулся главный цензор, поздоровевший, более чем всегда благодушный. Остановил меня на улице и сказал:
- Дело, конечно, сделано. Но вам с Вампиловым эту пьесу еще припомнят.
Так оно и случилось. Главный герой «Утиной охоты» Зилов и вся мужская часть его компании, кроме официанта Димы, трудятся в некоем Бюро технической информации. Надо же было такому случиться, что в Иркутске в то время было всего лишь одно такое бюро, точно с таким же названием. И со¬трудники этой замечательной организации, видимо, неспроста, приняли все, что происходит в пьесе, на свой счет. Это, есте¬ственно, не случайно: в каждом из нас (ну разве что за ред¬ким исключением, когда мы имеем дело с человеком не от мира сего) живет Зилов с его совестливостью и бессовест¬ностью, с его эпатажем и ранимостью, с его потребительской философией и маниловскими мечтаниями. Часто, сидя в зале на спектакле, особенно там, где пьеса Вампилова поставлена полно и достойно, без усечений и странных выпрямлений сю¬жета, на что отважились даже выдающиеся режиссеры, я ощу¬щал дискомфортность. Вампилов выволакивал из меня самого Зилова и Кузакова, и Саяпина и Кушака. А тут ведь и адрес указан: Бюро технической информации! Конечно, люди порас-судительней вспомнили бы пословицу: «На воре - шапка го¬рит». Наши же товарищи закипели благородным возмущени¬ем, налились гневом и, дабы все знали, что они не зиловы, не саяпины, не кушаки, нашли самый верный, самый апробиро¬ванный способ доказать, что они ангелы (не те, что нарисова¬ны Вампиловым в другой пьесе). Лучшим средством обороны, как известно, является донос. О, замечательная страна и за¬мечательная литература! Стоит писателю сделать отрица-тельным персонажем инженера, как все инженеры страны, всех ее (тогда) республик шлют в ЦК письма, что эта книга - возмутительная клевета на невинных советских инженеров. А если антигерой, скажем, бухгалтер, то тут уж все счетные работники объявляют автора клеветником.
...Письмо возмущенных сотрудников Бюро технической ин-формации было передано в обком, там заинтересовались этой отнюдь не технической информацией. Меня, как редактора альманаха и автора предисловия, пригласил Антипин. Он дал?
ТВОРЧЕСТВО
мне прочитать донос, потом мы поговорили, я как раз в этой беседе посетовал на более чем странное положение писателя: о ком ни напиши - ты клеветник, «очернитель». Что же, у нас уже все люди с крылышками, белее облаков, и летают над советскими райскими кущами? И нет предающих друг друга, и нет клеветников подлинных, а не придуманных, и нет гра¬бителей, и мужчин, бросающих женщин, и женщин, которым опостылели их мужья?! И нет тех, кто придумал поговорку: «Где бы ни работать - лишь бы не работать»? И потом, разве у Вампилова сказано, что действие происходит в Иркутске?
Это был аргумент. А может быть, Антипину не хотелось раздувать дело, ведь это как бумеранг, разносишь других, а попадает самому - недосмотрел. Мы посмеялись. Жалобщи¬кам было отвечено, что Вампилов не имел в виду Иркутск и, конкретно, тех людей, которые приняли пьесу на свой счет. Казалось бы, конфликт утих. Но нет: не удовлетворенные со¬ломоновым решением, ангелы из Бюро технической информа¬ции послали донос повыше - аж в ЦК КПСС!
И на наше отчетно-выборное писательское собрание, его срок как раз приспел, явился гость из отдела культуры ЦК КПСС. Стало ясно, что противники «Утиной охоты» восполь¬зуются этим. Однако разгрома не получилось - собрание вста¬ло на защиту Вампилова.
...Через два года Сани не стало. Вот уже четверть века каждый раз, когда жизнь приводит меня в поселок Листвянка, где теперь над Байкалом высится памятный знак из серо- голубого мрамора у того места, где случилась беда, душу ох¬ватывает нестерпимая боль. Время расступается, как воды Байкала, и я снова вижу Саню на носилках в сенях больницы. Он закрыт с головой нестерпимой белизны простыней, и толь-ко против рта алеет небольшое кровавое пятно, словно по¬следнее невысказанное слово.
Последние Санины дни, наше сражение с цензурой за пу¬бликацию последней законченной пьесы Вампилова «Прош¬лым летом в Чулимске» описаны уже Геннадием Николаевым, другими авторами воспоминаний. Но история с «Утиной охо¬той» не окончилась и с гибелью Сани.
127
Простившись с ним, мы решили увековечить память на¬шего товарища и мемориальной доской, и созданием музея в Кутулике, но, в первую очередь, изданием однотомника его пьес. Благо в Иркутске, главным образом, на страницах аль¬манаха «Ангара» (с 1971 г. - «Сибирь») были опубликованы все пьесы Вампилова, кроме «Случая с метранпажем». Оля Вам¬пилова передала мне два экземпляра «Метранпажа», выпу¬щенного в Москве, в серии одноактных пьес, что-то мы рас-?
Мир Александра Вампилова
клеили, что-то перепечатали. В октябре 1972 г. однотомник был передан мною в Восточно-Сибирское издательство. Меся¬ца через два или три меня вызвал к себе директор издатель¬ства и сказал: «Можно издать, но без «Утиной охоты».
Я понял, что невидимкой за его спиной стоит иркутская цензура. И принял неожиданное решение: забрал рукопись, написал бумагу директору издательства «Искусство» Тарака¬нову. Причем, зная манеру цензуры, я подумал о том, что нужно обязательно послать неугодную пьесу «Утиная охота» в расклейке, чтобы издатели обратили внимание, что пьеса УЖЕ ВИДЕЛА СВЕТ.
Прошло какое-то время, и мне позвонил наш главный цен¬зор - Николай Григорьевич Козыдло:
- Марк Давидович, скажи: как получилось, что в альмана¬хе «Ангара» была напечатана «Утиная охота»? Я что-то не припоминаю, когда давал разрешение на печать.
«Еще бы! - подумал я. - Вы и не можете этого помнить». Однако сказал:
- Есть причина для этого звонка?
- Да. Понимаешь, московская цензура остановила коррек- туру книги Вампилова, удивилась, что эта вещь опубликова¬на, и мне позвонили...
Я лихорадочно думал, как спасти положение? Если расска¬зать Николаю Григорьевичу правду - пьеса сгорит. И тут, как часто бывает в экстремальной ситуации, память мне подбро¬сила один давний эпизод. Возникла однажды подобная слож¬ность: иркутская цензура задержала повесть Валентина Рас¬путина «Деньги для Марии», тоже в корректуре альманаха «Ангара». Назавтра я отправился в обком. Мы сидели, навер-ное, более часа, я рассказал Евстафию Никитичу, как оценили эту вещь крупные российские писатели на семинаре в Чите, пытался раскрыть ему не только неординарность сюжета и талантливость автора, но и говорил, что придет час, когда Иркутск будет гордиться именем Распутина, и нас не поймут, если эту повесть раньше нас опубликует Новосибирск (это было правдой, я отвез повесть в журнал «Сибирские огни», и ее там уже читала редколлегия). Кончилось тем, что Анти¬пин попросил свою секретаршу связать его с Н. Г. Козыдло, и разговор вышел такой:
КОЗЫДЛО: Слушаю Вас, Евстафий Никитич.
128
АНТИПИН: Мы тут сидим с Марком Давидовичем и рас¬суждаем о повести Валентина Распутина «Деньги для Марии». У нас с Марком Давидовичем проблем нет! - И положил трубку.?
ТВОРЧЕСТВО
Уже через час корректура альманаха была возвращена в издательство с соответствующим штампом цензуры, и «Анга¬ра» с повестью вышла в свет.
Воспоминание это возникло мгновенно, и я решил бле¬фовать.
- Вы помните, Николай Григорьевич, такой случай. Вам позвонил Евстафий Никитич и сказал: «Вот мы тут с Марком Давидовичем рассуждаем о пьесе «Утиная охота», и у нас с Марком Давидовичем никаких проблем нет!»
- Помню, помню! - воскликнул Николай Григорьевич и со¬общил в Москву, что «Утиная охота» опубликована с благосло¬вения обкома.
Надо сказать, что чиновники различных московских струк¬тур побаивались вступать в конфликт с местными обкомами, ведь секретари большинства из них были членами ЦК.