Данилин АндрейЖертва 'равноденственной бури'

По следам катастроф

Андрей ДАНИЛИН,

член совета подводно-поискового клуба "Аквик", г. Великие Луки

Жертва "равноденственной бури"

Пожалуй, только специалисты знают, что история ЭПРОНа, знаменитой судоподъемной организации (в 1943 году преобразованной в нынешнюю Аварийно - спасательную службу), началась с романтической подводно-поисковой операции. Однажды - а дело было в 1923 году - в здание ОГПУ на Лубянке явился гражданин В.Языков с кипой документов и рассказал, что вот уже полтора десятилетия добивается обследования места гибели "Черного принца". В Крымскую войну этот британский пароход вез медикаменты, зимнюю одежду и разбился в сильный шторму Балаклавы. По данным Языкова, тогда на дно пошли 105 моряков и весь груз, включая казну для английских войск, которую он оценивал в 20 млн. рублей.

Энтузиаста приняли Феликс Дзержинский и Генрих Ягода. Учитывая тяжелое финансовое положение страны после мировой и гражданской войн, они решили отыскать золото "Черного принца", для этого собрали 30 специалистов по судоподъему и водолазному делу, назвав их Экспедицией подводных работ особого назначения - сокращенно ЭПРОН.

Поиски на морском дне продолжались до осени 1926 года. к ним привлекли японских глубоководников, однако найти удалось всего семь монет времен королевы Виктории. Три из них, согласно договоренности, достались японцам. Зато наши водолазы подняли немало ценного имущества - от потерянных якорей до затопленных судов.

"Легенда о "Черном принце", если и стоила нам многих трудов, то все же прошла не даром, - писал главный корабельный инженер ЭПРОНа Т.Бобрицкий. Она дала толчок к реорганизации нашей допотопной подводной техники и быстрому движению ее вперед... В тщетных поисках золота "Черного принца" ЭПРОН нашел первые крупицы опыта судоподъема".

...И, совершенно неожиданно, история со штормом, погубившим в ноябре 1854 года этот британский пароход, обрела продолжение в наши дни.

7 августа 1990 года наш старенький клубный "пазик", отмерив на спидометре 1700 км, проехал по Мамашайской долине и остановился на берегу реки Кача. Рядом притормозил наш грузовик ГАЗ-66, в фургоне которого было все наше снаряжение - компрессор, акваланги, приборы, плавсредства, палатки. Мы разбили лагерь на самом берегу моря.

До недавнего времени клуб "Аквик", созданный более пяти лет назад при профсоюзном комитете Великолукского радиозавода, занимался поисками реликвий Великой Отечественной войны, устанавливал имена погибших воинов, выявлял редкие образцы боевой техники. Ради этого мы задумали и экспедицию на Черное море.

Итак, мы выбрали Качинскую бухту вблизи Севастополя. В конце 1941 года здесь проходила первая линия сухопутной обороны главной базы Черноморского флота, и мы надеялись обнаружить на дне бухты погибшие советские корабли и самолеты. Кроме того, мы знали, что еще до первой мировой войны в Каче был старейший российский аэродром и его взлетно-посадочная полоса кончалась у самого уреза воды. Значит, не исключались весьма интересные находки.

Предварительно мы связались с севастопольским обществом "Редут", созданным при городской организации Красного Креста для изучения истории Севастополя и его двух знаменитых оборон в Крымскую и Великую Отечественную войны. Теперь крымчане присоединились к нам.

Работали парами, иногда в воде находилось до десяти аквалангистов, но обследовали они разные участки так, чтобы не мешать друг другу. Иногда нам помогали в свободное от службы время любители подводного плавания из клуба при местном гарнизоне.

Обычно мы отправлялись в бухту в утренние часы, когда море относительно спокойно. Днем поднимался ветер, разводил крутую волну, да и солнце поддавало жару, особенно нам, северянам. Поэтому к обеду многие приобретали, что называется, бледный вид - не составлял исключение и автор этих строк.

В носовой части неизвестного судна, обнаружили бронзовую оконечность, нечто вроде тарана.

Вскоре подводные исследования дали первые результаты - правда, не те, на которые мы рассчитывали. Так, Виктор Федоров нашел на дне древний каменный якорь, а Александр Кеплин извлек из песка ручку амфоры. Эти находки отчасти подтвердили предположения краеведов, что в Качинскую бухту некогда заходили античные суда. Жаль, но сегодня Кача больше походит на сточную канаву, и как-то не верилось, что корабли поднимались по ней до столицы Крымского ханства, чуть ли не до дворца легендарного Гирея...

А потом произошло неожиданное. Мы решили проверить квадрат, рекомендованный местным любителем подводного плавания Владимиром Карнауховым. По его мнению, там у самого берега, со времен войны лежала баржа. Уже первые погружения Александра Кеплина и Владимира Тодочина подтвердили это предположение - на дне покоилась проржавевшая развалина, напоминавшая баркас или понтон, вокруг валялись рваные листы железа и какие-то покрытые обрастания-ми предметы. Сама же баржа на возвышенности, рядом с которой была каменная гряда. Занявшись ее обследованием, Сергей Мартынов и Толочин чуть отклонились в сторону от той самой баржи и заметили на дне странное возвышение. Видимость, несмотря на глубину, была хорошей, от 3 до 8 м.

При ближайшем рассмотрении возвышенность оказалась носовой частью крупного и очень старого судна, на которое сравнительно недавно и улегся ржавый баркас (судя по остаткам электропроводки, его построили в нынешнем столетии). Аквалангисты принялись очищать нос водолазными ножами и вскоре увидели бронзовый наконечник или таран - такие судостроители прошлого века использовали как крепление гальюнной фигуры. Дальше шел деревянный борт толщиной 40 см, из которого торчали латунные стержни - ими, видимо, скрепляли деревянные части корпуса. Много таких же беспорядочно валялось на дне. На одном, извлеченном на поверхность и очищенном, обнаружили клеймо из букв "дубль-в", "фау" и "пси".

Кое-где из песка выступали звенья якорной цепи, каждое размером с два кулака, чуть дальше лежал якорь. Он был квадратным в сечении, длиной метра два, на одном конце металлического штока было кольцо, а на другом гнездо, из которого торчали куски дерева.

Потом, проходя вдоль борта судна, Александр и Наталья Кеплины нашли осколки посуды, в том числе целые супницы и тарелки. На некоторых имелись изображения якоря и надпись по-английски "морской сервиз". Попадались и окаменевшие от времени комья из бутылок, битой посуды, зерен ячменя, картечных пуль и бытовых предметов.

Теперь можно было считать установленным, что найденное судно английское. Но когда и как оно погибло?

Вот так, объединенными усилиями аквалангистов, моряков и морских пехотинцев, извлекали на берег английскую каронаду, пролежавшую на дне почти полтора столетия...

Ответить на это помогла новая находка - две старинные, явно XIX века, корабельные пушки, одна из которых лежала у правого, обращенного к берегу борта судна. Алексей Веселов, Олег Александров, Виктор Федоров и Вячеслав Геращенко принялись очищать ее зубилом и кувалдой от обрастаний.

А остальные аквалангисты около носовой оконечности наткнулись на массу битого стекла, початых и целых бутылок с вином и виски. На некоторых, похожих на электролампочки, были вытиснены фирменные надписи, например, "Лондон - Дублин. Беули энд Эванс". В части их содержимое недурно сохранилось... Рядом, в обломках судна нашли почерневшие кости. Еще одна загадка!

Нос судна с бронзовой оконечностью решили больше не трогать: как-никак, но мы имеем дело с археологическим объектом, и любая неосторожность могла нанести ему непоправимый ущерб. Зато взялись за обмеры судна и составление его плана, чтобы привязать к нему все, что находили. Кстати, коллеги из "Редута" просили нас не афишировать место подводных изысканий, чтобы не дразнить охотников за реликвиями.

...Большую помощь оказали нам черноморцы - полковники В.Иванов и А.Борисов, капитан А.Чикин, прапорщик Ю.Коваль и многие другие, с увлечением работавшие на старинном судне. Вместе с ними мы завершили экспедицию подъемом одного орудия, при этом нам здорово помог экипаж катера охраны водного района, которым командует мичман В.Серебренников. Операция прошла вполне успешно, и вскоре на берегу лежала красивая чугунная каронада весом около тонны, длиной 2 м и калибром 200 мм. Все находки, включая ее, передали "Редуту" и местным музеям, как и положено при подобных подводно-поисковых предприятиях.

... Пока мы не знаем ни названия судна, ни точных обстоятельств его гибели, но есть все основания полагать, что мы имеем дело с событиями периода Крымской войны. Как известно, осенью 1854 года англо-франко-турецко-итальянская армия высадилась в Крыму. Все необходимое она получала морем, и командующий французским экспедиционным корпусом маршал Сент-Арно весьма самонадеянно писал: "Лишь только я высажусь в Крыму и, если бог пошлет нам несколько часов штиля, - кончено: я овладею Севастополем!" Правда, он оговаривался насчет погоды. С другой стороны, царь Николай I сообщал главнокомандующему русской армии и флота в Крыму А.Меншикову, что весьма надеется на "равноденственные бури", которыми в это время года славится Черное море.

И точно: "2 (14) ноября над южным берегом Крыма пронесся ураган огромной силы, который по своим последствиям был для противника равносилен неудачному сражению, - отмечал советский историк Е.Тарле. - Буря свирепела все больше и больше, уже с рассвета и в 8 ч утра английские и некоторые французские суда были сорваны с якорей и брошены одно на другое, иные прибились к берегу и сели на мель. В Качинской и Балаклавской бухте разбилось и затонуло несколько транспортов и торговых судов, в том числе погибло семь больших английских транспортов, как раз накануне подошедших к берегу с громадным" запасами теплых вещей на зиму для всей английской армии, с колоссальными запасами пищевых продуктов, боеприпасов, обуви. Они не успели накануне даже начать разгрузку и потонули со всем грузом и почти со всем экипажем".

Видимо, одной из жертв ноябрьского урагана был и найденный нами в Качинской бухте английский корабль длиной 100 м и шириной 12 м (по тем временам - довольно крупный), ныне плотно заваленный песком и камнями. Можно предполагать, что самое интересное осталось под этими завалами, но к раскопкам мы не приступали, поскольку не располагали соответствующим разрешением Института археологии АН УССР. Рассчитываем получить его в этом году...

Эти предметы снабжения, заказанные командованием экспедиционных сил, попали в Крым лишь в 1990 году...

Наша экспедиция была некоммерческой и обошлась "Аквику" в 8 тыс. рублей, заработанных аквалангистами на хоздоговорных работах. Мы полагаем, что клуб вдвойне оправдывает назначение поискового, ведь мы не только ищем реликвии, но и пытаемся определить оптимальный способ хозяйственной деятельности, необходимой для полного обеспечения "Аквика". Пока же убедились, что система полного хозрасчета себя не оправдывает заработанного не хватает, чтобы развернуть в полную силу работу с молодежью. Средств недостает даже на ремонт клубного помещения в подвале одной из школ, который регулярно затапливает канализационными стоками. Быть может, появятся спонсоры?