Чернявский ДмитрийВолчья охота

Чернявский Дмитрий

Волчья охота

Чукча не читатель - чукча писатель!

(Авторская самокритика.)

Какие ассоциации вызывает у обычного человека слово: ОХОТА?... Ответом на этот вопрос чаще всего услышите следующее: расстрел мирных или не очень мирных (всё зависит от темперамента ответчика) зверушек и обильное потребление алкогольной продукции. К сожалению, у большинства на этом фантазия иссякает. Но это у обычного... Я предлагаю вам узнать, как охотятся БАРХАННЫЕ ВОЛКИ.

Безусловно, всякая охота начинается с подготовки оружия и заготовки провианта. Приобретение съестного не представляет собой ничего интересного (особо несведущие могут осведомиться по данному вопросу у своих родителей, бабушек, дедушек, родственников, в конце концов, зайдите к соседям уж они то наверняка хоть раз были в магазине или на рынке... А вы вообще едите???). Зато, процесс заготовки боеприпасов проходил достаточно увлекательно.

Данное мероприятие совпало сразу с двумя днями рождения. Это вам смешно, а если бы Николай Геннадьевич знал, какими патронами он стреляет, помимо утиных жертв были бы человеческие. (Кстати знакомьтесь: Николай Геннадьевич Лебедев главный охотник и по совместительству зам. декана физического факультета ВолГУ.)

Сбор вещей прошел оперативно. Члены отряда учли опыт предыдущего *анекдота* (а именно так с давних пор называет походы на озеро Виктор Васильевич. Представляю вам командира отряда: Виктор Васильевич Мусцевой легендарный командир Барханных волков, по совместительству без пяти минут доктор наук). Группа, в составе пяти человек, собралась на автовокзале в назначенное время и что удивительно без жертв.

Высадка в Песковатке ознаменовалась дружной перетасовкой вещей по рюкзакам и просьбами Николая Геннадьевича срочно переработать пищевой продукт под названием груша с целью облегчения его сумки. Однако благие намерения не были поддержаны и ему пришлось тащить их добрых метров двести, пока мольбам не вняла Ольга. Не то сработала жадность, не то женское очарование, но как только она смачно вгрызлась в грушу, мужики дружно сказали А-М-М и сумка убавила в весе. (Ольга - женское отделение отряда. Кандидат в Барханные волки, миниатюрная, очаровательная, мужественная и умная девушка по совместительству студентка физ.фака.).

Похрумкивая грушами, отряд бодро дотопал до урочища Синие талы, и перескочив его одним махом, вышел к барханам. По обычаю на первом высоком бархане Волки устроили привал с короткой рекогносцировкой местности и определением столь ненавистного Лёне азимута. (Лёня - замыкающий отряда, надежная опора командира, человек постоянно находящийся в движении и по совместительству студент физ.фака.). Конец пятнадцатиминутного привала ознаменовал начало первой части боевых действий - переход через барханы.

Великий барханный путь.

Солнце плавно перетекало к закату. Впереди в легкой дымке зеленела пойма придонских озер. Позади, метрах в пятидесяти, урочище Синие талы. Слева и справа, насколько хватает взгляда, раскинулись величественные барханы. Тихонько звенят комары, отряд, намазавшись антизверином, следуя примеру командира, мужественно презирает назойливых зверюг. В воздухе легкий аромат степных растений. Белой завистью завидую Ольге (как командир завидовал нам, в наш первый переход). Она здесь впервые, новизна ощущений поможет ей легче перенести переход. Звучит команда GO! (эта команда звучит после каждого привала и означает начало движения). В песках темнеет очень быстро, необходимо пройти максимальное расстояние пока нормально видно. Как только стемнеет, впереди идущий будет с трудом различим в десятке шагов. Ночь будет безлунной, хорошо, хоть небо чистое, звезды дадут слабый, но свет. О звездах разговор отдельный, в пустыне это явление уникальное. А пока взваливаем рюкзаки на плечи и выстраиваемся в цепочку согласно командирской команде. Места в цепочке четко распределены еще в Песковатке: первым идет Виктор Васильевич (он командир и к тому же в сапогах - змеи, они ползают, однако); второй - Николай Геннадьевич (он тоже в сапогах, но не командир); третья Ольга (в целях безопасности помещена в центр группы); следом топаю я; Лёнчик шагает замыкающим.

По сравнению с предыдущим переходом, идем достаточно резво. До темноты успели сделать значительную часть пути. Стемнело как обычно неожиданно. Где-то впереди замелькали вспышки командирского фонарика. Что находится под ногами, известно только тому, что находится под ногами, ну иногда спотыкающимся. Во время одного из привалов, Виктор Васильевич показывает окружающим куст саксаула, одиноко торчащий на вершине бархана. Не поверивший Лёня пытается мужественно отломать хотя бы одну из веток. Спустя некоторый промежуток времени обречено соглашается, что перед ним саксаул. GO! Рюкзак в очередной раз с противным холодком прилипает к мокрой спине. Предо мной мелькает спина Ольги, девушка достойна уважения, ни в чем не уступает другим участникам перехода. Позади упорно пыхтит Лёня.

Сегодня нам везет. Впереди слышу радостный возглас командира - обнаружена дорога, которую не нашли в прошлый раз. Сзади угрюмое бормотание Ленчика насчет того, что в прошлый раз командир издевался. Не огорчайся, Лёня, романтика этого стоила. По колее двигаться гораздо проще, не приходиться преодолевать осыпающиеся подъёмы и песок поплотнее. Пройдя около полутора километра по дороге, с огорчением замечаем, что она начинает заворачивать совсем не в ту сторону, в которую нам надо. Смотрим на компас. Ленчик шипит, что если он услышит слово азимут, то он кого-нибудь убьёт. Во избежание жертв, командир показывает направление рукой. Бредем по гряде барханов. Мрачно считаю, сколько раз упал Николай Геннадьевич. Ленчик злорадно сообщает: "На метр левее нас барханы тянутся гораздо ровнее". И почему у этого парня с героической душой время от времени пропадает чувство романтики?

Однако сегодня определенно наш день. Наша стая, без каких либо потерь, выходит на Ночёвку с Соболем. Объявляется крупный привал. Этот бархан является господствующей высотой. Для Волков он символичен. При каждом переходе на нем делается привал. Когда-то на его вершине разжигался костер, служивший сигнальным огнем для Виктора Васильевича.

Скидываю рюкзак и блаженно плюхаюсь на еще теплый песок. Закуриваю. Откидываюсь на рюкзак. Мокрый, зараза! Но тут же об этом забываю. Перед глазами предстаёт небо. Облаков нет, небо заполняет все! Не пытайтесь выглянуть в окошко, такого неба в городе не бывает. Это зрелище стоит того, что бы тащиться несколько километров через пески. Лежа на вершине бархана, кажется, что ты взлетел и паришь среди неисчислимого количества звезд. Такое ощущение, как будто протянув руку, ты достанешь Млечный путь. Его спиральный рукав пронизывает всю нашу галактику, а заодно и душу смотрящего на него человека. Разнообразие звезд потрясает. Каждая сияет своей неповторимой чистотой, и между тем, переплетаясь, сливаясь и перемигиваясь, они образуют фантастические фигуры. Это небо не возможно описать его нужно видеть! Команда GO вырывает из небесного плена. Нужно двигаться дальше. Дальше будет полегче, метров через двести желтые пески кончаться. Дальше пойдут серые, песок на них плотнее, барханы поменьше, а впереди ждет чай. GO..........

Командиру можно выдать медаль (хотя Ленчик предлагает расстрелять). Ткнув пальцем в сторону затона Буруны, он впоследствии наступил на кострище, оставшееся от предыдущего анекдота. В тот раз мы шли мучительно неправильной дорогой.

Слова "ЧАЙ" и "ПИЩА" звучат для Барханного Волка, по меньшей мере благоговейно!" Неожиданно появляется подъём сил. Дрова собираются мгновенно. Обладатели сапог незаметно вылавливают из чайника прокравшихся туда амеб, лямблий и бурцифалий. Радостно разгорается костер. Звучит традиционная фраза: "Мужики! Обложите чайник!". Чайник обкладывается углями и горящими деревяшками, а не тем чем вы подумали, и вскоре над привалом разносится блаженный вздох: "Чай!!!".

Барханы остались позади. Впереди песчаная дорога длиной в несколько километров. По левую сторону дороги тянутся барханы, плавно переходящие в степь. По правую - затон Буруны и затон Клешни, с узкой полоской растительности, немного расширяющейся по ходу движения, на нашем берегу и густым лесом на другом. Если попасть в эти места в светлое время суток, то можно поразиться резкому контрасту - с одной стороны, на сколько хватает взгляда, раскинулись пески, с другой - бурная зелень на противоположной стороне Бурунов.

Но мы идем ночью, так что не можем вновь оценить всего великолепия этих мест. Зато узкая полоса деревьев может представлять собой сюрприз в виде не очень домашних (я бы сказал совсем не домашних) и не очень миролюбивых (а точнее совсем не миролюбивых, особенно, когда их разбудят) хрюшек, под ласковым названием кабаны. Пикантности ситуации добавлял смачный плюх, раздавшийся неподалёку от нас и явно принадлежащий не мелкой зверюшке. По этому поводу, главным охотником при ассистировании командира, торжественно и оперативно собрано ружьё и заряжено пулей и картечью.

Чайная церемония закончена. Чайник и остатки пищи бережно укладываются в рюкзаки, костер затаптывается. Ноша водружается на спину. GO.........

Дорога проложена автомобилями, так что движемся по колеям. Процессия немного изменила вид. Теперь "стая" идет не цепочкой, а двумя парами, за которыми сопит Лёня.

Однообразная пятикилометровая дорога заканчивается дамбой. В прошлый раз, за двести метров до этого места у Ольги "сели батарейки", но то была другая Ольга, а эта идет и не ноет. Еще на дороге вдоль затонов можно встретить несколько табличек информирующих о том, что находишься на территории охот. хозяйства Донское, однако по настоящему осознаешь это, когда переходишь дамбу и начинаешь двигаться вдоль озера. До базы еще несколько километров. Командир принимает решение двигаться к цели не по привычной дороге, через Генеральскую стоянку, а по параллельной ей дороге через лес. Надо сказать, что дорога малоизвестная, поэтому топаем угрюмо. В процесс движения включается фонарик главного охотника, но сзади идущим это особой пользы не приносит. Что под ногами - все равно не видно. Прилив бодрости вызывает появление на правой стороне осин, становится ясно, что вышли на привычную тропу, а до базы остались считанные метры.

База.

Ввалившись глубокой ночью на базу "волчья стая" быстро оккупировала кухню и растеклась по лавкам. Усталость от перехода дала о себе знать. Однако минут через пятнадцать-двадцать чувство голода победило лень. Из недр рюкзаков были извлечены продукты быстрого употребления типа шпик, хлеб, а также заветная бутылочка с огненной водой, для восстановления потраченных сил. На плите тихо зашуршал чайник. Быстро приготовив все необходимое для приёма пищи, Волки расселись за столом. Торжественно наполнили набор охотника, произнесли тост за прибытие, закусили шпиком и... дружно открыли рты. Если бы в тот момент кто-нибудь зашел на кухню, то, наверное, решил бы, что наша пятерка поёт какую-то залихватскую песню, но без звука... На самом деле все заключалось в шпике заботливо припасенным Лёней. Производители данного продукта настолько не пожалели перца, что в течение нескольких минут в помещении стояла гробовая тишина. (Надо сказать, что еще на бурунах была сделана первая проба шпика и замечен его темперамент, но в данный момент бравые Волки откровенно поленились счистить перец.) Однако данное обстоятельство отнюдь не омрачило отрядный дух, а наоборот подняло его. Через несколько минут перец был удален, а следующий тост звучал за нового Барханного волка и, особенно важно, им стала девушка мужественно прошедшая весь путь от Песковатки до базы.

Часа через полтора прозвучала команда ОТБОЙ и Волки разбежались по логовам. Виктор Васильевич, Николай Геннадьевич и Ольга отправились ночевать в коттедж, а Лёня и я - в общую.

Охота начинается.

Проснувшись ближе к обеду, я обнаружил, что остальные участники экспедиции уже на ногах, а Виктор Васильевич уже успел провести тонкую дипломатию по вопросу наличия начальства хозяйства. И опять удача оказалась на стороне Волков, начальник охот хозяйства Саныч отсутствовал на базе. Тем не менее, в ход пришлось пустить тяжёлую артиллерию, в виде ликероводочных изделий, по отношению к местному старожилу Олегу и более простые методы по отношению к работающему на базе бойцу Нурику, укоризненно наблюдавшим за этим процессом. Политика оказалась верной. Нурик раздобыл рыбы, которая впоследствии при помощи Лёни и меня была превращена в уху. Однако проблемы все же возникли. В то время, пока готовился обед, с разрешения Олега была пущена оперативная группа, в составе командира и Ольги на лодке и главного охотника с ружьем на берегу. Группа двинулась вдоль тубы. Начало операции было достаточно успешным - Николай Геннадьевич произвел около пяти выстрелов и добыл молодую утку. После чего не по сценарию появился Нурик и со страшными глазами стал кричать, что в данном районе боевые действия не разрешены и требовать срочной переброски войск на базу. Виктор Васильевич вернулся крайне недовольным и поднять ему настроение смогла лишь обеденная уха (которая, как ни странно, съедобной получилась).

Как кони в конюшню скакали.

После сытного обеда весь отряд Барханных волков стал собираться на вечернюю зорьку. Были уложены боеприпасы и традиционный чайник, пачка сосисок и буханка хлеба, а так же плащ-палатка, на всякий случай. Было принято решение двигаться по старой дороге, через хорошо всем знакомую Генеральскую стоянку. Правда существовала одна проблема - во время перехода Оля потянула ногу и сильно хромала. Выход нашел командир, он выступил в роли коня и героически понес раненого бойца на собственной шее. В результате, данная процессия сильно напугала двух мужиков, повстречавшихся на дороге. Представьте себе: Едете вы вдвоём по лесной дороге, никого не трогаете. Неожиданно одному из вас сильно хочется обследовать близлежащие кусты. Ну, вы соответственно не можете отказать товарищу, утолить жажду естествознания и останавливаетесь. Как вдруг, из леса выходят три вооруженных человека и медленно передвигаются в вашу сторону, а следом за ними следует небритый мужик и несет на плечах девушку... Скорее всего, у мужиков появилась мысль, что в лесу завелось племя каннибалов, а девушка - не иначе как обед, и, судя по физиономиям впереди идущих, им что-то понадобится и на ужин... Ну, ведь не может же нормальный человек подумать, что это преподаватели университета со своими студентами?

Добраться до конюшни (то есть до Генеральской стоянки) было настоящим блаженством.

Не смотря на то что, поляна хранила следы недавнего пребывания рода человеческого, на ней успели повылазить подосиновики. Не раздумывая, я быстро разделся и плюхнулся в прохладную гладь озера. Ко мне тут же присоединился Лёня. Николай Геннадьевич от купания воздержался и занялся сбором грибов. Пока мы принимали водные процедуры, с наслаждением вспоминая нашу августовскую стоянку на этом месте, прискакали подотставшие Виктор Васильевич и Ольга.

Сделав получасовой привал и набрав грибов "стая" двинулась по направлению к малому Лопатино, где и предполагалось бить утку. По дороге отряд остановился, чтобы полюбоваться на изящную грацию семейства лебедей, круживших на глади озера. При этом оптимальное место для наблюдения было выбрано Ольгой, гордо восседавшей на шее отца-командира с подзорной трубой.

Настоящий азарт.

Проделав небольшой путь, отряд добрался до ничем не примечательной полянки. На выбранном Виктором Васильевичом месте виднелись следы давних костров. Место, для разбиения временного лагеря, командир объяснил просто здесь издавно располагались охотничьи группы и сам он неоднократно там останавливался. Точка, действительно, была выбрана очень удачно - она представляла собой центр треугольника, по одну сторону которого лежали барханы, зато по другие две стороны плескались озера.

Быстро распаковав рюкзаки, Николай Геннадьевич, с ружьём наперевес, и Виктор Васильевич, наперевес с чайником, направились в сторону небольшого озера, чтобы набрать воды для чая. Перед выходом командир предупредил охотника, что к озерцу нужно подходить наготове, поскольку там очень часто встречаются утки. Однако Николай Геннадьевич не совсем внял совету командира. В результате делегация спугнула пару уток, одну из них проводив растерянным взглядом, а другую запоздалым выстрелом.

Лёня и я отправились на поиски дров, предварительно, укрыв, устроившуюся на бревне, Ольгу, плащ-палаткой, от накрапывавшего дождя. Вскоре вернулись добытчики воды. Водрузив чайник на уже разожженный костер, командный состав устроил короткий совет, в результате которого главный охотник направился в заросли камышей, тянущиеся вдоль берега большого озера, а остальные занялись приготовлением пищи под моросящим дождём.

Надо сказать, что дождь и поднявшийся ветер, сыграли на руку. При такой погоде утка начинает кружить над озером, что благоприятствует охоте. Минут через сорок подошел Николай Геннадьевич уже успевший подстрелить одну утку. Быстро перекусив, он влез в гидрокостюм и отважно двинулся вглубь камышиных зарослей. В это время остальные члены команды потягивали чай и покатывались от смеха от охотничьих баек рассказываемых командиром. Через некоторое время процесс чаепития начал омрачать Лёнчик, приревновавший отца командира к единственной девушке в коллективе, и предлагавший, если не расстрелять, то, по крайней мере, сделать что-нибудь страшное с командиром.

Выходом из назревавшего кризиса послужил усилившийся дождь. Утка стройными косяками воспарила над озером. Радости главного охотника не было предела. Выстрелы звучали один за другим. К радости защитников природы, большинство из них безвозвратно улетали в небо, так и не достигнув цели.

Неожиданно канонада прервалась, и в лагерь прибежал Николай Геннадьевич, сообщив, что он ранил утку и она свалилась на луг перед озером. Трое, было заскучавших, мужиков с энтузиазмом бросились прочесывать предполагаемое место падения. Тем временем Николай Геннадьевич успевший забурится в камыши опять начал стрелять по летающим мишеням.

Наши бесплодные поиски были прерваны все тем же главным охотником. Один из выстрелов достиг цели и дичь шлепнулась рядом с Лёней. Не прошло и минуты, как раздалась пара новых выстрелов. Выбежав из засады, охотник прокричал, что сделал очередного подранка, бросил Виктор Васильевичу ружьё и с треском скрылся в камышах. В этот момент над головой командира возникла пара уток. Недолго думая, тот вскинул оружие. Из обоих стволов всплеснуло пламя...

Позже Виктор Васильевич гордо объяснит свой промах жалостью к данному виду летающих зверушек, но в тот момент накал страстей достиг апогея. Из камышей с горящими глазами вылетел Николай Геннадьевич, отобрал ружьё у командира и азартно ринулся обратно. За этот миг он успел изложить примерное местонахождение раненой птицы и приказал срочно её найти.

Покрепче нахлобучив кепки, мы дружно сказали ГАВ и вломились в заросли. Адреналин бурлил в крови. Мокрый камыш хлестал по лицу и противно царапал руки, под ногами предательски хлюпало. В течение нескольких минут, в наступивших сумерках, над озером разносились зверский хруст ломаемых растений и перекрикивания троицы Барханных волков, превратившихся в доблестных охотничьих собак. Подступающая темнота сильно осложнила поиски дичи. Моя попытка найти подранка, с использованием фонарика, также не увенчалась успехом. Мокрый и взъерошенный я возвратился к костру, где уже кипятили чай Леня, командир и Ольга. Спустя минут двадцать наступившая темнота вернула в лагерь главного охотника. Вид у него был уставший, но глаза сияли - вечерняя зорька выдала максимум возможного удовольствия. Свернув лагерь, мы вышли на ночную дорогу и двинулись на базу.

По прибытии на базу, быстро и сытно поужинав, (заодно отметив охотничью удачу) отряд направился спать. На следующий день мне и главному охотнику предстояло выйти на утреннюю зорьку. Правда, перед сном Николаю Геннадьевичу пришлось испытать увлекательную процедуру по чистке намокшего ружья и он еще долго шебуршился в общей, наводя ужас, на спавших там постояльцев, призрачным светом фонарика.

Тайными тропами (или, как на зорьку мы ходили).

В четыре утра зверски зашумел будильник главного охотника. "Что уже вставать?! Боже я ведь только лег! И зачем я только согласился! Может быть ещё поспим?" Приблизительно такие мысли сумбурно проносились в моей ещё не проснувшейся голове. Однако жажда приключений и громко данное обещание пойти на утреннюю зорьку, быстро поднимают меня с кровати, всовывают в одежду и несут на кухню. Горячий чай вконец разгоняет сон. Тихо уходим в ночной лес.

Ночь ещё не сдала своих позиций. При свете садящегося фонарика топаем по старой дороге. Ни черта не видно. Главное - не пропустить поворот. Заброшенную колею находим, чуть ли не на ощупь, слава богу, не промахнулись. С неимоверным треском проходим заросли, ветки противно хлещут по лицу. Скорей бы рассвет.

Перед "капканом", слева от нас, в кустах раздаётся нехилый треск. Замираем. В течение нескольких секунд изображаем пустое место. Казалось, дунь легкий ветерок и мы плавно и беззвучно опустимся на землю. Первым отмирает Николай Геннадьевич. Отважно трясущимися руками он направляет ружьё в сторону загадочных кустов и щелкает предохранителем. Еще через несколько секунд мужественно дрожащим голосом просит посветить на это безобразие. Героически вибрирующими руками выставляю фонарик перед собой, как боевой двуручный меч, и ласково нажимаю на кнопку. Фонарик вспыхивает, луч света бьет по кустам, при этом вспугивает ещё пару безобидных птичек. Но тут этот шедевр китайской промышленности пару раз подозрительно моргает и предательски тухнет. Через несколько секунд отмираем, и потихоньку набирая ход, устремляемся к цели нашего пути.

Небо начинает понемногу сереть. Подходим к кромке камышей окружающей озеро. Падаю на рюкзаки, Николай Геннадьевич залезает в камыши. Ждем-с. Долго ждем-с. В небе ни одной утки. Минут через сорок главный охотник выходит из камышей и отдает ружье мне, а сам направляется к месту вечерней стоянки одевать гидрокостюм и разжигать костер.

Ага! Наконец то! Крепко сжимая вверенное мне оружие, грозно вламываюсь в камыши. Ну, уж теперь то ни одна утка мимо меня не пролетит! Полный решимости, с ружьём наперевес, зорко осматриваю рассветное небо. Где-то в вышине издевательски парит утиная стайка. Эх, подлетели бы вы поближе, посмотрел бы я как вы затрепетали. Мимо меня никто не пролетит!!! Я не знаю, умеют ли утки читать мысли, но если умеют, то они поняли меня в буквальном смысле. В течение часа ни одной утки. Стою как дурак. Цевьё медленно и печально примерзает к рукам. Ну, хоть одну утку, ну хоть для приличия бабахнуть. На спасение приходит главный охотник, одевший гидрокостюм, он лезет вглубь камышей, а я отправляюсь греться у костра. Х-Х-Хол-л-лодн-н-но!

Бодрой походкой направляюсь к костру. Хорошо горит, спасибо Николай Геннадьевич! Полчаса кручусь вокруг себя - становишься лицом к костру подмерзает, извините за выражение, зад, становишься выше упомянутым местом мерзнет передняя часть.

Однако дрова прогорают. Однако ещё надо. Слегка согревшись, бегаю по окружающему костер пространству собираю сушняк. От бодрых лесозаготовок согреваюсь окончательно. Огонь пылает вовсю, но ещё необходим запас дров придет главный охотник, ему тоже надо будет согреться.

В течение пары часов слышится три - четыре выстрела (скорей всего, Николай Геннадьевич стрелял спросоня, потому что ни одной птицы на горизонте небыло видно).

Наконец, с недовольным видом, главный охотник возвращается из засады. Добыча равна нулю. (А кому щаз легко?!!) Сбросив гидрокостюм, он начинает греться у костра.

Весело потрескивает костер. Здорово! Преприятнейшая это штука - утро возле костра. Солнце потихоньку карабкается на небо, даря блаженные утренние лучи, Гордо пролетают цапли, высоко-высоко в небе реют утиные стайки, воздух наполняется чириканьем, щебетаньем, курлыканьем, шорохом, свистом и жужжаньем разнообразной живности. Городские заботы и суета остались где-то далеко. Просто сидишь и вдыхаешь природу, а она старается изо всех сил отдать все самое приятное и красивое, самое ценное и целебное - свою первозданную чистоту. Только здесь, у костра чистым и безоблачным утром я понял, где можно найти правду, пусть ненадолго, пусть временно, но все же найти. Единственная и бескорыстная честность, которая осталась в нашем мире, находится в природе. Главное правило, которое следует безукоризненно соблюдать, - не губи природу и она не погубит тебя. Природа даст тебе жизнь, будет холить и лелеять, не даст погибнуть от голода и жажды, но и ты всеми силами оберегай её. Только она может дать тебе настоящий отдых, поможет восстановить не только тело, но и душу. Создаст комфортные условия для любого характера. Только не надо мешать ей, она знает своё дело безукоризненно и выполнит его со всей присущей только ей честностью и ответственностью. Только не надо мешать ей... Как здорово, сидеть ранним утром у костра и ни о чем не думать, а просто наслаждаться окружающей тебя природой и совсем не жалеть, что не подстрелил ни одной утки...

Быстро согревшись, Николай Геннадьевич принимает решение сделать меня настоящим охотником. В качестве цели охоты избирается брошенная кем-то пивная бутылка. Мне вручается ружьё и даётся задание отсчитать тридцать шагов от установленной мишени. Честно отсчитываю указанное расстояние, заряжаю оба ствола и грозно целюсь, представляя вместо бутылки летящего на меня кабана. БА-БАХ... Позорно промахиваюсь. (Слава богу, что кабана я только представлял.) Главный охотник вносит короткие пояснения в принцип стрельбы. БА-БАХ. Залп из второго ствола не поражает цель, но ложиться чуть выше намеченного места. В связи с явным прогрессом мне выдаются еще два патрона. Перезаряжаю. Получаю дополнительный инструктаж. БА-БАХ. Сноп дроби пролетает в миллиметре от мишени. Ещё разок. БА-БАХ... Сквозь ружейный хлопок, слышится мелодичный звон стекла. Неужели попал?!! Не успевает рассеяться дым от выстрела, как я уже нахожусь возле мишени. Действительно попал! Грозный зверь повержен! Отстрелянные гильзы бережно укладываю в карман - привезу домой и поставлю на самое видное место, буду хвастаться, как уложил матерого кабанищу! Идеальный исход охоты достигнут - получено море удовольствия при отсутствии жертв.

Собрав вещи, отправляемся назад на базу. Там нас ждет горячий чай и кровати, спать хочется ужасно. Добравшись до базы, сразу заваливаюсь спать.

Домики для хрюшек.

Просыпаюсь к обеду оттого, что за окном слышится неповторимо заразительный Ленькин смех. Ёлки, у него же сегодня день рождения! Выползаю на крыльцо, сажусь и закуриваю. Вокруг Лёнчик и его смех. Протираю глаза. Вес равно везде Лёнчик и его смех. Ещё раз протираю. Не помогает, Лёнчик не исчезает, он резво шебуршится по всей базе. Начинаю окончательно просыпаться. О! Он меня заметил. С днем рождения, Лёнчик! С днем рождения, Рыжий!

Весь отряд уже собрался вокруг стола, расположенного на улице под развесистым дубом. Физиономии Волков абсолютно довольные. Сперва, я не понял что к чему, но картина быстро прояснилась. На столе лежали несколько готовых балбер (Балбера - поплавок для рыбачьей сетки.), заготовки к ним и шкурка. Оказалось, что за несколько минут до меня, вместе с Волками сидел егерь Виктор и травил байки. Суть одной из них заключалась в том, что это вовсе не балберы, а кирпичики, а из них он собирается строить домики... для хрюшек, чтоб зимой не мерзли. Доверчивая Ольга слушала все это с открытым ртом, а остальные покатывались со смеху от её вида и юмора егеря. В общем, к моему появлению у волков настроение было неописуемо приподнятое, тем более что наступило обеденное время, а на обед был приготовлен шулюм из добытой вчера вечером утки.

Профессиональный нищий.

Во время послеобеденного чая на базу вкатился "головастик" (Головастиком называют отечественный микроавтобус на базе УАЗа). Из машины вывалилось человек восемь и начали копошиться. Как позже выяснилось, приехала пара семей на рыбалку. Допив чай, мы освободили стол только что прибывшим.

Пока я и Ольга убирали со стола (Надо заметить, что по причине дня рождения Лёня был освобожден от работ, но его неугомонная натура не позволяла ему бездельничать и он активно помогал окружающим), Виктор Васильевич успел развести тонкую дипломатию с рыбаками и договорился о множестве полезных вещей, начиная от того, что они отвезут нас с базы на Новый Рогачик, свозят нас на вечернюю зорьку (один из рыбаков оказался ещё и охотником), кончая чаем. Вследствие чего было выдвинуто предложение - командиру переквалифицироваться в нищие и зарабатывать огромные деньги, поскольку у него явный талант.

Утиная музыка.

Через пару часов, собрав необходимые вещи, волки запрыгнули в УАЗик. Командир уселся на переднем сидении, в качестве штурмана, и машина запрыгала по ухабистой дороге в сторону охотничьей стоянки.

Довольные тем, что не пришлось топать ногами, мы весело выпрыгнули на привычном месте. Николай Геннадьевич, нацепив гидрокостюм, сразу углубился в камыши, а присоединившийся к нам охотник отошел метров на триста и уселся под деревом.

Мне и Лёне было дано оперативное задание нарвать чабреца и мы направились в близлежащие барханы. Но не успели мы отойти и на сто метров, как к стоянке подкатил джип. Убедившись в том, что это знакомые командира мы направились выполнять боевую задачу. Вернувшись, мы узнали, что подъезжал Слава Виробян владелец базы для крутых, расположенной рядом с нашей, и с ним пара охотников. Они расположились на соседнем озере и начали дуть в манки, что вызывало у нас приступы смеха, поскольку складывалось ощущение, как будто они стреляют по изображаемым ими же уткам.

Попивая чай из чабреца и боярышника, я, Ольга, Лёня и Виктор Васильевич расслабились возле костра и спокойно беседовали (хотя спокойствие иногда нарушал Лёнчик, предлагавший самыми зверскими методами убить отца-командира). Раздавались редкие выстрелы. Неожиданно к стоянке прибежал Николай Геннадьевич и пожаловался, что не может открыть ружьё. На помощь ему пришел Виктор Васильевич, который со словами: "Учись, дядя Коля!", переломил ружьё об колено и отдал его изумленному охотнику. После чего, ехидно заметил: "А, вообще-то, это можно было сделать и в камышах!"

Медленно подкатывал вечер.

Наступившие сумерки вернули рыб-охотника (Николай Геннадьевич как настоящий охотник стоял до полной темноты). Немного покружившись вокруг костра и отказавшись от чая, он направился к машине и врубил на полную мощность магнитофон, после чего довольный устроился у костра и стал ожидать окончания охоты.

Музыкальное сопровождение оно конечно хорошо, но не на охоте. Шум созданный рыб-охотником, распугал и без того отсутствующую утку.

Возвращение отряда состоялось без добычи. Зато, на следующий день Виробян высказал командиру "огромное спасибо", за предоставленное "развлечение".

Да будет свет!

(Имениннику, посвящается.)

Ну что, Лёнчик! Надо тебя как следует поздравить! Ну, Лёнчик, готовься! Что значит, не надо как следует?!! Что значит, стесняюсь?!! Куда пошел? Что значит, страшно?!! А тащить огромный рюкзак, в прошлом походе, тебе не страшно было?!! А замыкающим идти, тебе не страшно было?!! Нагеройствовал, теперь отвечай! Хочешь, не хочешь, а праздник ты заслужил! Так что, усаживайся поудобней, сейчас мы тебя за твои подвиги чествовать будем. Садись не бойся! Подарков, к сожалению, не подарим, но руку пожмем крепко.

Оккупируем кухню. Начинаем накрывать на стол. Керосинка медленно и печально объясняет, что жить ей осталось недолго. Зажигаем пару свечей и отправляем Лёню совершить еще один подвиг - выпросить у бойцов керосин.

Проходит около получаса. Керосинка давно отдала концы. Стол накрыт, сервирован и вызывает обильное выделение слюны. Ну, где же Леня?!!

Я беру фонарик и отправляюсь на поиски пропавшего товарища. Прохожу метров пятьдесят, навстречу мне движется довольный гонец, но с пустыми руками. Не понимая чему он радуется, открываю рот, чтобы разузнать керосиновый вопрос, однако ничего не сказав тупо направляю взгляд на фонарик. Что-то не так. Он почему-то слишком ярко светит, причем по всей базе?!... Выключаю, все равно светит и освещает всю базу! Из транса меня выводит Лёня, который сообщает, что уговорил бойцов запустить генератор. С задумчивым видом возвращаюсь в залитую светом кухню и, ткнув в Лёню пальцем, говорю, что я его нашел.

Все уселись? Ну что, Лёня?!! Не делай такого страшного лица! За тебя, Рыжий! Всего тебе! Чтобы было! Заслужил! Завидую я тебе Лёня. Справить день рождения в таких местах это здорово!

И будем надеяться, что это не последний раз. Что у нас еще хватит сил и возможностей прийти сюда и ещё раз выпить за кого-нибудь из нас, даже пусть не из нас, пусть за кого-нибудь другого, главное чтоб он был достойным человеком. Будем надеяться, что "крутые ребята", отгрохавшие неподалеку нечто среднее между домом отдыха и борделем, не перепашут все хозяйство колесами своих джипов, не переведут все что летает, ползает, бегает и плавает, не уничтожат все что растет и плещется. Будем верить в то, (хотя сейчас это практически невозможно), что наетые физиономии в кабинетах хоть раз задумаются, что они сделали и попытаются сохранить то что осталось. И давайте в свою очередь сделаем всё, что в наших силах, чтобы потом не жалеть что мы ничего не сделали. Ну что, Леня, ещё раз за тебя и спать, завтра опять на утреннюю зорьку. Чтоб не в последний раз!

Подъём по тревоге.

Яростно трещит будильник. Четыре утра. Или ночи? Или утра? Или ночи? В общем, спать охота-а-а! Будильник не умолкает... Лежу, не реагирую... Трещит, зараза... Да сколько можно, дядя Коля, вырубай!!! Николай Геннадьевич шлепает по будильнику и садится на кровать, протирая глаза. Лежу как бревно. Вставать неохота. Может, забудет? Нет, не забыл, трясет за плечо. Никогда не думал, что для того, чтобы приподняться, над кроватью, необходимы такие героические усилия. Сонным голосом интересуюсь о необходимости моего присутствия и возможности моего отсутствия. После некоторой паузы главный охотник решает, отсутствие моего присутствия вполне приемлемо (Надо сказать, что принятое решение остаться пошло на пользу, поскольку выпала большая роса и если, у Николая Геннадьевича промокли сапоги, понятно, чтобы произошло с моими кроссовками). Главный охотник, быстро собрав вещи, уходит на поиски добычи.

Приблизительно через час, с трудом приоткрываю глаза от звука открываемой двери. В проёме двери общей появилась фигура. Сумеречный образ смутно напоминает командира. После некоторых блужданий по комнате, Виктор Васильевич останавливается возле мирно сопящего Леньки. Всмотревшись в спящего, командир нежно трясет его за плечо и ласковым голосом сообщает: "Вставай, Ленчик, боевая тревога! Пора уезжать, машина уже ждет!". Ничего не понимающий Леня судорожно вскакивает на кровати и трет глаза. В это время Виктор Васильевич продолжает объяснять, что егерь Виктор, обещавший забрать двух человек, неожиданно уезжает раньше времени и что Лене и Ольге необходимо срочно собирать вещи.

Все еще ничего не понимающий Леня берет куртку и в сопровождении командира выползает из комнаты. Блаженно отрубаюсь до девяти утра.

А он шипит и хвост отращивает.

Выйдя из общей, встречаю Нурика. Тот ходит по базе и с тоской ищет сахар. Поскольку, сахар находится в командирском коттедже, принимается жестокое, но необходимое решение разбудить командира. Как можно тише вламываемся в коттедж и находим дремлющего Виктор Васильевича. Однако все наши старания не шуметь оказываются напрасными, бдительный руководитель отряда тут же открывает глаза и бодрым голосам говорит, что он вовсе не спит, а просто медленно моргает. Конфисковав сахар, направляюсь готовить утренний чай, минут через пятнадцать ко мне присоединяется командир, и мы устраиваемся за столом в тени развесистого дуба. Потягивая чай, Виктор Васильевич с тоской размышляет об отсутствии женского общества. Смутно вспоминаю, что Ольга и Лёня были благополучно отправлены до Нового Рогачика, где они пересядут на поезд, и мысленно желаю им благополучно добраться до дома. После некоторых размышлений приходим к обоюдному решению: единственное, что в данной ситуации может поднять настроение это - добрый завтрак. Вследствие чего немедленно осуществляем задуманное.

После принятия пищи (значительно поспособвовавшей поднятию настроения) предаёмся поиску какого-нибудь занятия. В этот момент на базу возвращаются грибники. Данное, казалось бы, незначительное событие, быстро находит мне полезное применение. Вооружившись пакетом и ножом, я отправляюсь на грибную охоту, бросив командира на произвол бездеятельности (хотя, представляя его характер, можно сказать с уверенностью, что сидеть без дела он будет не долго).

Мой маршрут пролегает по противотанковому рву, на склонах которого урожай грибов, как правило, неизбежен. Спустившись в ров и отыскав себе подходящую палку, начинаю усердно взрыхлять опавшую листву в поисках намеченной добычи. Через пару минут с радостью отмечаю, что особого усердия не требуется, поскольку грибы растут через каждые пять метров, достаточно внушительными семейками.

Метров через пятьдесят натыкаюсь на великолепный груздь. Осторожно раздвигаю вокруг него листву и тут случается немного неожиданное событие гриб начинает на меня шипеть... Совершенно не понимая, что происходит, задаю ему вполне объяснимый вопрос: "В смысле?!.", на что получаю в ответ не совсем объяснимое шипение. Тыкаю палкой в гриб и тот совершает совершенно странные и неприсущие ему действия - продолжает шипеть и при этом отращивает хвост. Данный процесс продолжался в течение нескольких секунд, затем пришло неожиданное решение проблемы, как оказалось под большой шляпкой гриба отдыхала симпатичная гадюка. Поскольку моё появление совершенно не входило в её планы, то она была достаточно сильно возмущена моей наглой попыткой лишить её нагретого места, однако, сообразив, что её появление ещё меньше входит в мои планы, змея решила ретироваться. Срезав отвоёванную добычу, я продолжил охоту, и, пройдя ещё метров пятьдесят набрал полный пакет.

Вернувшись на базу и освободив тару, я совершил ещё один рейс, по прибытии из которого у нас образовалась полная коробка груздей и пара связок подосиновиков.

Вскоре появился Николай Геннадьевич, правда его охота оказалась менее удачной. Вследствие того, что наступило обеденное время и тем более что из-за активных боевых действий все проголодались. Оставшиеся Волки уселись обедать. Плотно перекусив, командир издал приказ собирать вещи. После укладки пожиток отряд расположился за столом и блаженно пил чай, ожидая, когда соберутся рыбаки обещавшие подвезти нас до Нового Рогачика.

Тронулись (в смысле до дома).

Закинув вещи и еле влезши в машину (Попробуйте как-нибудь впихнуть в УАЗик двенадцать человек плюс вещи! Что?...Ну, если вы конечно, в запорожце вдесятером на баяне играли, то конечно сможете...). В общем, уселись мы в машину и подпрыгивая на кочках, тронулись в сторону Нового Рогачика. В Новом Рогачике рыбаки высадили нас на автобусной остановке и тепло попрощавшись, отправились домой. В связи с отсутствием сигарет я и Виктор Васильевич побежали в расположенный неподалеку магазин, но не успели мы отсчитать деньги, как влетел Николай Геннадьевич и сообщил, что идет автобус.

Немного вздремнув по дороге, мы благополучно вернулись в город. Попрощавшись на вокзале с главным охотником, я и командир двинулись в сторону общаги.

Дверь в обитель командира отворил сонный Ленчик, который обрадовал нас тем, что он и Ольга без происшествий добрались до города. Что означало успешное окончание охоты.

Глава последняя (Ностальгическая).

На этом охотничьи приключения заканчиваются. Начинается короткий период энергичной усталости. Не удивляйтесь подобному словосочетанию. Усталость принадлежит только телам, хотя и она в своём роде достаточно приятна. Зато в сердцах пылают охотничьи искры. Все переживания, которые достались на долю Волков в этом анекдоте, вызывают бурю эмоций, желание рассказывать о своих приключениях бьёт ключом. Яркие краски событий заменяют адреналин, полученный в эти дни. Даже командир, не раз бывавший в подобных походах, впитал в себя массу новых эмоций. Идеи о новых приключениях сыпятся одна за одной. Человек, побывавший в подобном мероприятии или больше не пойдёт в него никогда, или пойдёт во второй раз, чтобы удостовериться, что первое было не ошибкой. Человек, сходивший во второй раз не откажется от походов никогда.

После охоты прошло полтора месяца. Вслед за периодом отдыха наступило время ностальгии. К этому времени засолились грибы, привезённые с охоты. Осенними вечерами, Волки собирались у командира и похрумкивая груздями предавались воспоминаниям. Особое удовольствие доставляет потчевать добычей и рассказами тех, кто никогда не был в таких походах. Во время подобных встреч, все повседневные проблемы уходят на задний план, опять начинаешь переживать события и опять возникают новые идеи, добавляя в кровь очередные порции природного наркотика.

Я не боюсь повториться, сказав, что только в дикой природе осталась настоящая жизнь. Там и только там смерть ощущается естественным событием, потому что приняв её от естественных условий или зверя, ты примешь её честно, не из-за угла и в спину, а глаза в глаза. Там и только там жизнь становится полной и всеобъемлющей и даёт тебе право бороться за нее, не ожидая подвоха. Там и только там, где земля не пронизана щупальцами асфальта. А воздух не пропитан дымом ревущих консервных банок, планета честно борется за сохранение добра в каждом, кто хочет его в себе сохранить.

PS: Пусть, то что здесь написано кажется вам унылым хныканьем, пусть вам кажется, что отдельные моменты превышают все рамки занудства, а стиль изложения не поддаётся ни какой критике, но знайте - всё что здесь написано, исходит от чистого сердца. И если вы ничего не поняли, то, скорее всего вы стали неисправимым обывателем мегаполиса. Тогда, единственное что я могу вам посоветовать - собрать рюкзак и попробовать всё самому. Возможно, после этого, некоторые мысли автора станут вам понятны. И следовательно, время, потраченное на изложение чувств и мыслей, окажется потраченным не зря

25 Января 2000 г.