"Пираты Черных гор" - читать интересную книгу автора (Черненко Дэн)

26

Когда Грас вдохнул, ему показалось, что он хлебнул из чана с холодным супом. Небо из черного уже превратилось в серое, но он все равно не мог увидеть вытянутую перед собой руку.

– Гирундо! – тихо позвал он. – Ты где?

– Здесь, ваше величество, – ответил генерал почти рядом с ним. – На наши молитвы ответили, не так ли?

– Пожалуй, даже слишком, – сказал Грас.

Гирундо снова засмеялся, хотя король совсем не был уверен, что сказал что-то смешное. Туман есть туман, но этот... настоящий сгущенный экстракт всех туманов, которые Грас когда-либо видел в жизни.

– Клянусь богами, нам повезет, если мы найдем стены Нишеватца, не говоря уж о том, чтобы штурмовать их.

– Может быть, мы повеселимся, пока их ищем, – проговорил Гирундо, хотя «веселье» было последним словом, которое Грас употребил бы сейчас. – Только подумай, как весело будет Василко и другим черногорцам, когда они попытаются не пускать нас, когда мы уже будем на стене. Мы закрепимся на занятых позициях раньше, чем они поймут, насколько мы близко.

– Да помогут нам боги, – сказал Грас. Аворнийская армия провела недели, переживая то, что сошло бы за сезон жары в стране черногорцев. Теперь вернулись обычные туманы, в полном смысле слова. Грас надеялся, что этот полный смысл не будет чрезмерным.

– Ваше величество? – Это был голос Птероклса.

– Я здесь, – ответил Грас, и волшебник двинулся вперед, пока они не наткнулись друг на друга.

– Ты можешь проводить людей до Нишеватца? – спросил Грас. – И сделать так, чтобы черногорцы не услышали, как они подходят?

Свечение, которое прорвало туман, по-прежнему не желавший рассеиваться, озарило руки Птероклса.

– Могу.

– Хорошо. – Грас колебался. – Надеюсь, черногорцы не увидят твое волшебство.

– Я тоже надеюсь.

Грас сдался. Или волшебник дразнил его, или вся кампания будет раскрыта через несколько минут. Грас решил поверить, что Птероклс шутит. «Так или иначе, я скоро это выясню».

– Вот свет, – по крайней мере, дюжина аворнийских офицеров, следящих за руками Птероклса, сказали это одновременно.

– Пошли, – позвал Птероклс. – Нишеватц – в той стороне.

Он указал светящимся пальцем. Грас удивился, как он мог иметь представление о том, где находится Нишеватц. Глядя вниз, король не мог видеть даже собственных сапог.

Но Птероклс говорил с истинной уверенностью. И когда он двинулся в направлении, которое считал правильным, аворнийские солдаты последовали за ним. Группа людей, несущих приставные лестницы, почти столкнулась с Грасом. Король не слышал криков со стен города. Очевидно, черногорцы на самом деле не могли видеть Птероклса.

«А может быть, он идет не в том направлении». Грас хотел бы, чтобы эта мысль не приходила ему в голову. Он должен был полагаться на Птероклса. А если Низвергнутый дурачит волшебника... Этой мысли тоже не место в его голове.

– Стража! – позвал он.

– Здесь, ваше величество, – ответ хором прозвучал вокруг него.

– Идем вперед, – сказал Грас.

Телохранители окружили его плотным кольцом, в полной уверенности, что если они так не сделают, король вытащит свой меч и полезет по приставной лестнице. Что ж, в свое время он много сражался. Однако теперь в его армии служили солдаты, которые были даже не вполовину моложе его, а на две трети.

Не только стражники, но и сам Грас не единожды споткнулся по пути к стенам Нишеватца. Они могли видеть горящие волшебным огнем руки Птероклса, но только не камни и ямы в земле под своими собственными ногами, о чем свидетельствовали тихие ругательства и случайные глухие удары, доносившиеся со всех сторон.

Грас вытянул шею, пытаясь расслышать крики тревоги от людей Василко. Может быть, его план сработает. Может быть...

Затем он все-таки услышал отчетливый звук – приставная лестница стукнулась о стену, Птероклсу не удалось скрыть этот шум. Солдаты кинулись по ней наверх. Кто-то наверху выкрикнул фразу на черногорском языке – пароль, как предположил Грас. Ответ прозвучал на черногорском языке, потому что Гирундо придумал поставить несколько человек из тех, кто остался верен принцу Всеволоду, во главе атакующей группы.

Что бы ни означал ответ, он успокоил защитника, который спрашивал пароль. Итак, аворнийцы поднялись на стену без проблем. Затем раздались крики и звон клинка о клинок; Грас понял, что люди Василко попали в беду. Если атакующим удалось захватить часть стены, они получили огромное преимущество над теми, кто пытался отбить их атаку.

– Вверх! – кричали офицеры у подножия стены. – Вверх, вверх, вверх! Быстрее! Быстрее!

Карабкаясь на зубчатые стены Нишеватца, люди ругались и ворчали. Еще больше ругательств и криков прозвучало над этими стенами. И также донеслись звуки бегущих ног.

Черногорцы бросились к той части стены, которая была под угрозой. Затем испуганные крики послышались от другой части укреплений вокруг Нишеватца.

– Мы идем в город! – прокричал кто-то на аворнийском.

Это было даже лучше, чем плацдарм на стене. Если аворнийцы смогли бы отрезать людей Василко от их последней цитадели внутри Нишеватца...

Грас ощупью пробрался к лестнице.

– Я поднимаюсь, – обратился он к своим телохранителям. – Кто-то из вас может пойти впереди меня, если хочет.

Караульные возражали, но королю удалось настоять на своем.

Два черногорца и аворниец лежали в большой луже крови у лестницы. Еще больше тел попало в поле зрения, когда Грас пошел вдоль стены. Все черногорцы, которых он видел, были мертвы. Некоторые аворнийцы были только ранены.

Его охранники вели себя, словно мать, наблюдающая, как ее ребенок делает первые шаги.

– Осторожно, ваше величество! Только не туда, ваше величество!

Неподалеку раздавался звон железа – черногорцы все еще пытались отбить аворнийцев и даже потеснить их. Телохранители Граса встали между ним и шумом сражения, как будто звон меча о меч был так же смертелен, как острие шпаги или лезвие клинка.

После полудня туман начал наконец рассеиваться, так что Грас мог видеть дальше своих собственных коленей.

Впервые он мог как следует разглядеть Нишеватц, по узким, грязным улицам которого уже бегали его солдаты, останавливаясь время от времени, чтобы обменяться ударами мечей с противником или выстрелить из лука. Грас наблюдал, как с воплем рухнул на мостовую черногорец, осажденный двумя аворнийцами, и они принялись втыкать в него свои клинки. Это продолжалось тошнотворно долгое время.

– Видите, ваше величество? – спросил гвардеец удовлетворенным тоном. – А вон и первый пожар. Им придется беспокоиться о том, чтобы потушить его, одновременно сражаясь с нами.

– Это точно, – согласился Грас.

Теперь, когда он добился своей цели, ему напомнили о цене. Его солдаты и люди Василко были не единственными участниками драмы. Опираясь на палки, ковыляли старики, пытаясь скрыться и от врагов, и от огня. Женщины и дети визжа бегали по улицам в страхе от судьбы, которая была уготована им, – и им было чего бояться.

В то время как Грас разглядывал город, его заметил черногорский лучник. Стрела просвистела мимо уха короля, и прежде чем черногорец смог выстрелить еще раз, охранники Граса столкнули его с края стены.

– Вы видите, ваше величество? – спросил один из них. – Здесь не безопасно.

– Нигде не безопасно, – ответил Грас. Он оттолкнул охранников, закрывавших ему обзор, и снова стал смотреть на Нишеватц. – Интересно, где Василко и что он делает?

– Дрожит от страха, – сказал один из его гвардейцев. – Город скоро будет в наших руках, и он знает об этом.

Словно подтверждая его слова, аворнийцы хлынули со стен, преследуя отступающих черногорцев.

– Они выкрикивают ваше имя, ваше величество.

– Я слышу.

Раньше это здорово возбуждало – надо же, его имя используют как боевой клич! Теперь это было... как данность. «Я становлюсь старым – или старше», – подумал он.

Он также слышал крики:

– Василко!

Нравится ли сыну Всеволода слышать, как солдаты кричат его имя? Если ему немного повезет, скоро это не будет иметь значения.

– Где мы можем спуститься со стены в город? – спросил Грас у гвардейцев.

Они не смогли хорошо притвориться, что не слышали его вопроса. Сопровождаемый их ворчанием, Грас отправился в Нишеватц.

Аворнийские солдаты вели длинные колонны пленных – мужчин с угрюмыми лицами, чьи руки были связаны за спиной или подняты над головой. Где-то не очень далеко громко причитали женщины. Грас поморщился, зная, что, вполне вероятно, у них были причины плакать. Его люди были только... мужчины, нисколько не лучше, чем они должны быть.

– Где дворец принца? – спросил он и тут же вспомнил: – Подождите – у меня есть карта!

Возможно, подарок Ланиуса принесет ему хоть какую-то пользу.

Капитан сказал:

– Я не знаю, сможем ли мы что-нибудь здесь найти. Видите? Огонь начинает набирать силу.

Так и было. Плотные облака черного дыма начали заполнять улицы города; какое-то здание рухнуло с оглушительным грохотом, и языки пламени поднялись над руинами. Как много времени пройдет, прежде чем большая часть Нишеватца будет разрушена? Если так случится, поблагодарит ли его Белойец за это? Он сомневался. Внезапно Грас остановился. Частица огня двигалась по направлению к нему сквозь дым и туман сама по себе? Мгновение спустя он понял, что это был Птероклс, чьи руки все еще ярко светились.

– Теперь ты можешь отменить свое заклинание, – обратился к нему король.

Волшебник посмотрел на свои руки:

– Надо же, я совсем забыл об этом. Он что-то прошептал, и сияние исчезло.

– Ты можешь провести меня к Василко? – спросил Грас.

– Если кто-нибудь мне скажет, где это находится, я попытаюсь доставить вас туда.

Это оказалось более сложным, чем думалось. Никто из находившихся поблизости аворнийцев до сегодняшнего утра никогда не был в Нишеватце. Никто из взятых в плен черногорцев не казался жаждущим понимать аворнийский. Наконец к королю привели черногорского дворянина по имени Позвизд, одного из сторонников Всеволода, который находился с ним в лагере армии Граса. Он понимал аворнийский – до известной степени.

– Да, я отведу вас, – сказал он и поспешил вперед. Грас, Птероклс и группа гвардейцев старались не отставать от него.

Если бы он знал, куда идет, все было бы хорошо. Но Позвизд заблудился – дым и пожар запутали его. Впрочем, так и должно было случиться: он не был в Нишеватце уже несколько лет. А там, где путь был ему знаком, они не могли воспользоваться им из-за продолжавших сражаться черногорцев и аворнийцев.

– Мы попадем туда, – то и дело бросал он через плечо. – Рано или поздно мы попадем туда.

– Хотелось бы попасть туда раньше, чем все участники штурма состарятся, – заметил король.

Его гвардейцы заулыбались, а Птероклс... захихикал, что явно не соответствовало его профессии. Однако Позвизд либо не слышал, либо не понял его слов, потому что продолжал оборачиваться, говоря:

– Мы попадем туда. Да, мы скоро попадем туда.

И действительно, спустя какое-то время – недостаточно быстро, чтобы Грас был доволен, но и не настолько медленно, чтобы окончательно свести его с ума, – они все-таки оказались там.

Нишеватц не был похож на города Аворниса. Но когда Грас подошел к дому, где предполагал найти Василко, он ощутил определенный шок от узнавания. Ясно, что это здание изначально являлось домом аворнийского дворянина. Характерные особенности были несомненны, неоспоримы – тем более что именно в этом месте, как утверждала карта, находилась резиденция губернатора. Но... этот дом давно уже служил другим целям: окна закрывали тяжелые железные решетки, обитые железом ворота охраняли вход, башни с бойницами поднимались над крышей.

– Нам придется сбить их катапультами или сжечь, – с беспокойством заметил Грас.

Из превращенной в крепость резиденции донесся чей-то неистовый крик.

– Это Василко, – пояснил Позвизд. – Он зовет еще солдат. Он говорить, кто-то платить, он не имеет ничего больше.

– Я надеюсь, что он заплатит, – кивнул король. Затем раздался другой голос – не такой громкий, но исполненный власти. Птероклс напрягся.

– Это волшебник, – сказал он. – Я узнаю змею по ее ядовитым зубам. У этого человека есть власть – отчасти его собственная, отчасти та, которую он может заимствовать где-то... еще.

«Низвергнутый. Он имеет в виду Низвергнутого, даже если он не потрудился назвать его имя», – подумал Грас и спокойным тоном спросил:

– Ты можешь встретиться с ним? Птероклс пожал плечами.

– Мы выясним это, не так ли? Сейчас он вряд ли ощущает мое присутствие. Он беспокоится о том, как удержать Нишеватц от падения.

– Немного поздно, не кажется ли тебе?

– Думаю, да. Я больше знаю о том, что происходит в городе, чем... он. – Волшебник указал на окно на втором этаже. – Вот он!

Сейчас Птероклс не имел в виду Низвергнутого. Грас не смог бы отличить колдуна от любого другого черногорца – в окне виднелся плотный бородатый мужчина в кольчуге. Но Птероклс протянул вперед руку и прочел контрзаклинание.

– С тобой все в порядке? – поинтересовался король.

– Он силен, – ответил волшебник. – Он очень силен. И он использует больше силы, чем та, которой он владеет. Это... он, несомненно.

– Он?

Низвергнутый не обращал особого внимания на осаду Нишеватца, так как гражданская война между Коркутом и Санджаром все еще продолжалась. Как много он успеет сделать, вмешавшись в последнюю минуту? «Мы собираемся выяснить это».

Птероклс пошатнулся, как будто его кто-то сильно ударил. Он использовал еще одно заклинание, которое прозвучало более мощно – или более отчаянно, – чем первое. Если бы только он мог защититься...

– Держись! – велел король. – Я найду выход из положения.

– Как вы собираетесь сделать это? Позовете богов с небес воевать на моей стороне?

– Нет, но я предложу кое-что другое. Волшебник фыркнул, очевидно не веря Грасу. С секунду Грас сомневался, сможет ли он осуществить свое обещание. Затем крикнул лучников и указал на окно, из которого выглядывал черногорский волшебник.

– Убейте этого человека! – приказал он. – Второй этаж, третье окно слева.

Стрелки не задавали вопросов. Они просто сказали: «Да, ваше величество», достали стрелы из колчанов и начали стрелять. Человек с обычным чувством самосохранения ушел бы с этой опасной позиции, как только начали лететь стрелы. Наделенный силой от Низвергнутого, колдун Василко остался там, где он был. Уничтожить Птероклса для него было более важным, чем даже собственная жизнь.

Но затем он отшатнулся назад, не потому что хотел, а потому что ему пришлось это сделать. Пара стрел попала ему в грудь, меньше чем на расстоянии ширины ладони друг от друга.

– Отлично сделано! – закричал Грас. – Вы получите вознаграждение за это!

Птероклс, который стоял согнувшись, как молодое деревце в бурю, внезапно выпрямился.

– Он замолк, ваше величество! Он просто... замолк. Как вы это сделали? Ведь вы не колдун.

– Возможно, и нет, но я знаю одну магическую уловку, – ответил Грас – Выстрели в человека пару раз, и он гораздо меньше станет интересоваться колдовством, чем до этого.

Волшебнику понадобилось мгновение, чтобы обдумать это и, разумеется, собраться с силами.

– Я понимаю, – наконец проговорил он. – Это – менее изящное решение по сравнению с тем, которое предложил бы я.

«Ланиус наверняка бы сказал то же самое, – подумал Грас – Некоторые люди слишком взыскательны. А вот мне... »

– Мне все равно, изящно или нет. Все, что меня волнует, – сработает ли это. И ты не станешь утверждать, что я не прав.

– Да, ваше величество, правда на вашей стороне. – Птероклс, казалось, осознал, что требовалось что-то еще кроме колдовства. – Спасибо!

– На здоровье, – ответил король. – Я думаю, это был лучший волшебник у Василко. Теперь нам нужно узнать, есть ли у него какие-нибудь другие, которых Низвергнутый попытается использовать.

– Да. – Птероклс явно не хотел, чтобы Грас думал об этом.

Тем временем все больше и больше аворнийских солдат вливалось на площадь вокруг здания, которое Василко использовал в качестве крепости. Грас не ожидал, что тот сможет долго продержаться. Несмотря на добавления и усовершенствования, губернаторская резиденция строилась как обычный дом. Рано или поздно, аворнийцы найдут способ ворваться внутрь или поджечь здание – и это означало бы конец для нелюбящего и нелюбимого сына принца Всеволода.

Неожиданно ворота распахнулась, и оттуда вырвался целый рой черногорцев. Впрочем, они больше напоминали диких зверей, нежели насекомых. Аворнийцы рванулись навстречу им. Должно быть, Василко понял то же самое, что и Грас, – крепость не удержать. А раз так, почему бы не вырваться из укрытия, чтобы победить или умереть?

Теоретически это имело какой-то смысл. У Граса было несколько минут, чтобы подумать об этом. Затем он осознал, что толпа черногорцев во главе с Василко несется прямо на него. Если он падет под их мечами и копьями, его вряд ли будет интересовать, чем закончится битва за Нишеватц. Нет, неправда – тогда он вовсе перестанет этим интересоваться.

– Все ко мне! – закричал он аворнийцам на площади. – Все ко мне, и отбросим их назад. Мы можем это сделать!

Он вытащил свой меч из ножен. Так же поступил Птероклс рядом с ним. Волшебник, вероятно, имел самое смутное представление о том, как обращаться с неволшебным оружием. Глядя на черногорцев, на то, как молоды, свежи и энергичны они были, Грас вспомнил о своем возрасте. «Как долго я смогу протянуть при такой бешеной атаке, как эта? »

Впрочем, ему так и не пришлось выяснять это, потому что его охрана выскочила вперед и приняла на себя главный удар бешеного натиска черногорцев. Несколько гвардейцев упали, но они успели положить еще больше людей Василко.

Но все больше черногорцев кидались вперед; крича и ругаясь, уцелевшие телохранители встретили их лицом к лицу. К тому времени Грас сам уже участвовал в бою, схлестнувшись с черногорцем, у которого было больше свирепости, чем умения.

Меч короля достиг цели. Черногорец зашатался, зажимая рассеченное предплечье. Грас почувствовал какую-то мрачную гордость. Он все еще мог постоять за себя, схватившись с врагом гораздо моложе себя. Мог – какое-то время. Однако молодые люди могли еще долго продолжать сражаться после того, как силы оставят его.

– Василко! – взревели черногорцы.

– Грас! – ответили королевские гвардейцы.

Птероклс сильно, наотмашь, ударил одного из людей Василко. Он промахнулся, но затем повалил черногорца. Меч Граса пришелся прямо в шею врага. Кровь забила фонтаном. Тело черногорца задергалось в конвульсиях, а затем обмякло.

Еще больше аворнийских солдат кинулись поддержать телохранителей. Лучники, которые попали в черногорского волшебника, делали залп за залпом в приспешников Василко. У черногорцев было мало лучников, чтобы ответить, И свистящие стрелы прорвали центр их атаки. Их крики сменились воплями отчаяния.

А вот и сам Василко, размахивающий двуручным мечом, как ивовой веткой. Он заметил Граса и прорубил путь к нему.

– Я могу умереть! – закричал сын Всеволода на аворнийском. – Но я сделаю Падшей Звезде подарок – дам ему твою душу!

– Клянусь богами на небесах, ты не сделаешь этого! Грас кинулся к Василко. Несколькими секундами позже он подумал, была ли это хорошая мысль, но в тот момент был не в силах остановиться.

Первый удар черногорца почти выбил меч из рук Граса. Всеволод был высоким, сильным мужчиной, и его сын унаследовал его сложение... вот только сила, которую он проявлял, едва ли могла показаться естественной. Низвергнутый наделил черногорского волшебника одним проявлением силы. Мог ли он дать другую Василко? Грас не знал, насколько это возможно, но ничего другого не могло прийти в голову, когда он смотрел на то, как принц-узурпатор управляется со своим огромным тяжелым клинком.

Грасу удалось отбить удар и ответить взмахом своего меча. Василко парировал его с презрительной легкостью, словно двуручный меч ничего не весил. Следующая атака противника лишила короля и скорости, и силы. «Неужели я так быстро старею? »

– Украдешь мой трон, не так ли? – крикнул Василко. Даже его голос казался громче и сильнее, чем обычный мужской голос.

– Это ты украл его, – выдохнул Грас.

Василко осыпал его градом ругательств на своем языке, затем снова взмахнул мечом. Клинок короля отлетел в сторону. Черногорец торжествующе заревел. И тогда Грас прыгнул к нему и схватил его правое запястье обеими руками.

Это было похоже на схватку с бронзовой статуей, в которую вошла жестокая, злобная жизнь. Король знал, что не будет в состоянии долго продержаться, и знал, что пожалеет, когда не сможет держаться больше.

В это мгновение ему на помощь пришел Птероклс; колдун направил указательный палец на Василко и выкрикнул быстрое заклинание. Тот ответил ему криком – но обычным, человеческим. Да и запястье, которое Грас отчаянно пытался удержать, снова было из плоти и крови, а не из ожившего металла.

Птероклс схватил Василко за колени. Принц-узурпатор Нишеватца упал на камни мостовой, увлекая за собой волшебника, и Грас ударил черногорца ногой по голове. Боль пронзила его ногу. Обливаясь кровью, текущей из виска и носа, Василко охнул и обмяк.

– Еще раз спасибо, – проговорил Птероклс, с трудом поднимаясь на ноги.

– Это тебе спасибо, – ответил Грас. – Я думал – пропал. Что ты сделал?

– Заблокировал сверхсилу, которой Низвергнутый питал Василко, – пояснил колдун. – Давайте свяжем его – или, еще лучше, закуем в цепь. Не знаю, как долго будет держаться заклинание. Я не был уверен, что оно вообще удержится, но подумал, что стоит попытаться. – Он взглянул на Василко. – Взболтнув ему мозги, мы, может быть, продлим его действие.

– Хорошо! – воскликнул Грас. – Он собирался сделать со мной гораздо худшее. Теперь давай посмотрим, какие планы у оставшихся в живых негодяев.

Увидев своего предводителя плененным, большинство черногорцев бросили оружие и подняли руки, сдаваясь. Однако горстка упрямцев решила сражаться до конца, о чем, очевидно, оповестили криками на своем языке.

Грасу привели черногорца, который признался, что знает аворнийский.

– Что они кричат? – спросил король.

– Они зовут Падшую Звезду, – ответил черногорец. – Ты знаешь, кто такой Падшая Звезда?

– О да, я знаю, кто это такой, – мрачно произнес Грас. – Ментеше зовут его почти так же. Но ментеше всегда следовали за ним. А вы, черногорцы, поклоняетесь богам на небесах.

Пленник пожал плечами. – Падшая Звезда обладает сильной властью. Мы остаемся с сильной властью.

– Недостаточно сильной, – заметил Грас. Черногорец снова пожал плечами. Король продолжал: – Если Низвергнутый так силен, а боги на небесах так слабы, как же мы смогли взять Нишеватц?

– Удача, – еще раз пожал плечами черногорец. Грас чуть не ударил его – слеп тот, кто не хочет видеть.

Но вдруг что-то дрогнуло в лице пленника: возможно, вопрос попал в точку.

Грас приказал гвардейцам:

– Отведите этого человека к его товарищам.

Он надеялся, что пленник заразит своих соплеменников сомнениями.

К Грасу подошел Гирундо.

– Ну, ваше величество, мы получили этот город, – сказал он и замолчал, чтобы приложить к порезу на щеке тряпицу, такую же грязную, как и рука, которая ее держала. Оглянувшись вокруг, генерал скривился. – Теперь, когда мы действительно здесь, я не очень уверен, зачем нам вообще это было надо.

– Потому что Нишеватц принадлежал Низвергнутому – город мог стать большой проблемой, если бы тот сохранил здесь свое влияние. Теперь мы получили его, а также Василко в придачу. – Король указал на свергнутого узурпатора, на котором было достаточно цепей, чтобы удержать лошадь. – А я, возможно, – сломанный палец на ноге.

– Сломанный палец? Что-то я не понимаю, – сказал Гирундо. – А что с Василко? Похоже, он не в состоянии отличить вчерашний день от репы.

Сын Всеволода уже пришел в себя, но выглядел так, будто не знал, что ему теперь с этим делать.

– Должно быть, я слишком сильно ударил его ногой по голове, – Грас прожал плечами. – И сломал свой палец.

– Ну, если вы так поступили, значит, была причина, – заметил Гирундо.

– Тебе легко говорить, – буркнул Грас. – А знаешь, что лекари сделают для меня? Ничего! Я уже ломал палец на ноге, пытаясь пройти в дверь вместо дверного проема. Лекари сказали мне: «Если мы наложим шину, это заживет через шесть недель. А если нет – через месяц с половиной». И поэтому они не стали ничего делать – и теперь не станут.

– Да вы счастливчик, ваше величество.

Если не принимать во внимание палец, Грас на самом деле чувствовал, что ему здорово повезло. Аворнийцы взяли Нишеватц без особых потерь. Низвергнутый может быть изгнан отсюда. А глядя на Василко, Грас подумал, что не всякое сотрясение мозгов идет на пользу их обладателю. Король обратился к Птероклсу:

– Есть ли какой-нибудь признак, что Низвергнутый пытается вдохнуть в него силу еще раз?

– Дайте я проверю, – кивнул волшебник.

То, что последовало, не было заклинанием в точном смысле. Казалось, что колдун напряженно вслушивается. Спустя секунду он покачал головой.

– Нет, ваше величество.

– Мне приходится верить тебе.

Грас снова взглянул на Василко, который сейчас больше всего напоминал безмозглого раба, а затем повернулся к Гирундо.

– Где Белойец? Принц Белойец, так мне надо говорить?

– Он где-то в Нишеватце, – ответил генерал. – Я видел, как он поднимался по лестнице. Что случилось с ним потом – не знаю.

– Надо найти его. Пора ему уже становиться принцем – понимаешь, что я имею в виду? Надеюсь, с ним ничего не случилось. Это было бы плохо для нас – поскольку он, несомненно, лучший из сподвижников Всеволода – моложе и наиболее здравомыслящий.

– Я позабочусь об этом.

Гирундо приказал солдатам отправиться на поиски Белойеца, предварительно удостоверившись, что они знают, как выглядит черногорский дворянин. А затем обратился к королю:

– Насколько мне известно, каждый пятый в Нишеватце носит имя Белойец. Но нам нужен один, конкретный, а не толпа.

– Правильно, – согласился Грас.

Он не мог представить толпу аворнийцев, носящих его имя, но был уверен, что некоторое количество таких имеется. То же самое могло с легкостью оказаться верным и для черногорцев.

Спустя примерно полчаса в сопровождении одного из солдат Гирундо на площадь перед домом-крепостью пришел Белойец. Лицо нового правителя Нишеватца было так же перепачкано сажей, как и у всех остальных. Но сквозь грязь были видны следы слез.

– Мой бедный город – что вы сделали с ним? – крикнул он, обращаясь к Грасу.

– Это война, ваше высочество. – Король покачал головой. – Все могло быть гораздо хуже.

– Но это же Нишеватц!

Грас положил руку ему на плечо.

– Точно так же я бы чувствовал себя, если бы кто-нибудь разграбил мою столицу. Но большая часть города и его жителей уцелела. Лет через пять никому, кто окажется здесь впервые, и в голову не придет, что он лежал в руинах.

– Вам легко говорить, – огрызнулся Белойец. – Вы ведь не тот, кто будет заново строить этот город.

– Этот город – нет, – ответил Грас – Но вы даже не представляете, что меня ждет на юге королевства! Ментеше разграбили там столько городов, сожгли столько полей и ферм... По сравнению с тем, что они вытворяли там, я бы назвал наши действия здесь поцелуем в щечку.

Белойец продолжал ворчать, напоминая сейчас оплаканного не особенно искренне (по крайней мере, Грасом) принца Всеволода.

– Мне нет дела до городов в южном Аворнисе! А как насчет Дердеватца и Равно? Когда они увидят, как мы слабы, они захотят присвоить наши земли.

– Вы хотите, чтобы я оставил аворнийский гарнизон? Белойец покачал головой.

– Я тоже так не думаю, – кивнул Грас – Если я все-таки оставлю гарнизон, люди станут говорить, что это я хочу присвоить ваши земли.

– Почему я позволил вам уговорить меня стать принцем? – вздохнул Белойец.

– Кому-то надо быть им. Кто был бы лучше? Всеволод мертв. – Грас вовсе не был убежден, что Всеволод был бы лучше, но обошел это молчанием. Он просто указал на Василко: – Он?

Белойец снова покачал головой.

– У вас есть кто-нибудь еще? – спросил Грас. Черногорец опять повторил свой жест. Грас развел руками.

– Ну тогда, ваше высочество, – добро пожаловать приступать к работе.

– Я попробую, – Белойец заметно собрался, словно принимал всю тяжесть мира на свои плечи. – Да, я попробую.