"Под маской скромности" - читать интересную книгу автора (Холт Черил)Глава 22– Подожди меня здесь. – Ребекка показала на кресло. – Мне не нравится, что ты будешь разговаривать со Стэнтоном наедине, – недовольно произнес Джеймс. – Он не кусается. – Это пока. Ребекка фыркнула. Как только дело касается ее, Джеймс начинает суетиться из-за любой ерунды. – Не волнуйся. Все будет в порядке. – Ты же не знаешь, как он отреагирует? – Он мой кузен, Джеймс, а не какой-то великан-людоед. – Ребекка поцеловала Джеймса. – Это займет пару минут. – Даю тебе пять. А потом приду за тобой, будешь ты готова или нет. Я не собираюсь прохлаждаться в доме этого ублюдка. – Понимаю. – Нет, ты этого понять не можешь. – Ни о чем не беспокойся, ладно? – Она положила ладонь ему на щеку, зная, что сможет успокоить его и добиться своего. Одно Ребекка усвоила твердо: Джеймс становился рядом с ней покладистым и был готов сделать все, о чем она попросит. – Поспеши, – сказал он и улыбнулся. Ребекка тоже улыбнулась и направилась в библиотеку. Она вошла в особняк без стука, поэтому о ее появлении не докладывали, и на ее стороне было преимущество – неожиданность. Вторник, два часа дня, Алекс должен сидеть за бюро и разбирать деловые бумаги. У него было много плохих привычек, но к делам своих имений и к сложным финансовым вопросам он относился серьезно. Подмигнув своему красавцу мужу, Ребекка открыла дверь и вошла. Алекс сидел с хмурым видом над большой стопкой счетов и, даже не подняв глаз, сказал: – Дженкинс, оставьте поднос на столе и не мешайте мне больше. – Это не Дженкинс. Услышав женский голос, Алекс воскликнул: – Эллен? Он вскочил так быстро, что опрокинул стул. Увидев, что это не Эллен, а всего лишь Ребекка, Алекс нахмурился, а радость его угасла. – Значит, ты по-прежнему вожделеешь Эллен? – пожурила его Ребекка, – Очевидно, пока я отсутствовала, ничто не изменилось. – Ребекка? Где, черт тебя забери, ты была? – Почему бы тебе просто не жениться на бедняжке, как ты обещал, и перестать страдать? Алекс обогнул стол и подошел ближе. – Мы все чуть с ума не сошли. С тобой все в порядке? – А что со мной должно случиться? – Лидия была просто вне себя. – О, в этом я уверена. – Ребекка просто источала сарказм. Из всего, что могло случиться в ее отсутствие, можно было исключить Лидию, переживающую из-за разорванной помолвки сестры. – Она везде разослала людей на поиски, – сказал Алекс. – Очень сомневаюсь, – ответила Ребекка. – Слушай, мне все время говорили, что я наследница, что отец оставил мне солидные деньги, около тридцати тысяч фунтов. – Это правда. – Мне нужны эти деньги, но я должна забрать их у сестры. Чтобы вырвать их из ее рук, мне потребуется твоя помощь. – Ребекка изогнула бровь. – Ты передо мной в долгу. – Конечно, я тебе помогу. Но прежде чем ты получишь эти деньги, ты должна вступить в брак. – Знаю. – Ребекка ухмыльнулась – ей так нравился этот разговор и то, что она уже замужем, но не за ним! Алекс с подозрением посмотрел на нее. – Может, ты все-таки скажешь, где пропадала? – В Шотландии. – В Шотландии! Да зачем? – Я сбежала с возлюбленным. Алекс аж задохнулся, услышав новость. – Ты… ты что? – Сбе-жа-ла с воз-люб-лен-ным, – произнесла Ребекка по слогам, как будто разговаривала со слабоумным. – Тебе, должно быть, известно это понятие? Это когда человек убегает и втайне венчается. – Я знаю, что это означает! – рявкнул Алекс. – Но кто осмелился так нарушить с тобой закон? – Я осмелилась. – И Ребекка гордо ткнула себя пальцем в грудь. – Понятно, что тебе трудно в это поверить, но в отличие от тебя с твоим прохладным ко мне отношением нашелся мужчина, который полюбил меня. Алекс даже рот открыл от удивления. – У тебя… был… кавалер? В то время, как ты была помолвлена со мной? – Забавно, правда? Учитывая твое ужасное поведение, я называю это «зуб за зуб». – «Зуб за зуб»! – Я простила тебя за то, что ты меня бросил. Ты поклялся, что я буду с тобой несчастна, и не ошибался. Сейчас я намного счастливее. Ребекка искренне веселилась, но Алекс воспринимал все сказанное совсем не так весело. Он слабел на глазах. – Кузен Алекс, может, тебе присесть? Ты не очень хорошо выглядишь. – Почему ты нам ничего не сказала? – Не могла. – Ты права, мне необходимо сесть. – Алекс опустился в ближайшее кресло и шумно выдохнул. – Так ты замужем? Ребекка показала ему обручальное кольцо. – Вот именно. – И кто счастливчик? Я его знаю? – Не думаю. Это мистер Джеймс Дрейк. – Джеймс Дрейк! – Откуда здесь эхо? – расхохоталась Ребекка, в восторге от того, что так взволновала Алекса. – А этот мистер Дрейк, совершенно случайно, не брат Эллен? – Я же сказала тебе, что это забавно. Собственно, именно Эллен нас и познакомила, хотя тогда я понятия не имела, что он ее… – Алекс поднял руку, и Ребекка замолчала, не договорив фразы. – Что такое? – Давай помедленнее, чтобы я успевал сообразить. Невозможно воспринять сразу все, что ты мне выкладываешь. – Конечно, все это звучит безумно. – Более чем. Ты вышла замуж за осужденного преступника, которого ищет полиция. – Это одна из причин, по которой я решила поговорить с тобой. Джеймс невиновен. И никогда не был виновен. – Я знаю. – Ты знаешь?! – Да. Ребекка приготовилась спорить и ссориться, лгать и одурачивать. Но по какому-то странному стечению обстоятельств ветер покинул ее паруса. – Нужно подумать, как восстановить его честное имя. – Я уже начал. – Правда? – Мой адвокат работает над этим! – Боже мой! – Вот все, что Ребекка смогла произнести. – Но это займет некоторое время. – Сколько именно? – Этого я сказать не могу. – Но ему не опасно оставаться со мной в Англии? – Думаю, нет. Он брат моей жены, супруг моей кузины и находится под моей защитой. – Так ты женился на Эллен? А я все думала, хватит ли тебе смелости? – Ребекка! Хоть ты и плохо обо мне думаешь, но я не мерзавец. – Ха! Время покажет. Когда я убежала, то была очень расстроена, но потом решила, что вы оба оказали мне огромную услугу. Я так рада, что у вас все хорошо закончилось! Уж лучше она, чем я! – Ты меня ранишь своими оскорблениями, – заявил Алекс. – Может, лучше просто дать тебе нож, чтобы меня снова проткнули насквозь? – О чем это ты? Алекс отмахнулся: – Так, глупости болтаю. Не обращай внимания. – Я простила и Эллен тоже. Она здесь? Я бы с ней с удовольствием поболтала. – Ее нет. – Алекс густо покраснел. – А где она? – Живет в деревне. – Но вы же пока считаетесь новобрачными! Почему вы не вместе? Как это странно. Что на тебя нашло? Ты совершенно на себя не похож. – У меня были тяжелые недели. – Ты выглядишь, как слегка подогретая смерть. Что случилось, пока меня не было? – Ну… Но не успел Алекс начать объяснения, как в библиотеку ворвался Джеймс. В бешенстве, с пистолетом в руке, он уставился на Алекса и рявкнул: – Что вы сделали с моей сестрой? – Мистер Дрейк, я полагаю? – отозвался Алекс, как всегда, невозмутимо. – Джеймс! – рассердилась Ребекка. – Я не велела тебе приносить пистолет в дом. Убери его сию же секунду. – Уберу, – ответил Джеймс, тщательно прицеливаясь, – когда узнаю, что он сделал с Эллен. Если он ее обидел, я выпущу пулю прямо в это черное сердце. Услышав эту угрозу, Ребекка насмешливо фыркнула: – Как это мелодраматично. Терпеть не могу эту грозную черту в твоем характере. Пора бы научиться сдерживаться, когда находишься в приличном обществе. – Ребекка, – вмешался Алекс, – ты понимаешь, что вышла замуж за человека, разгуливающего повсюду с оружием в руках? – Разве это не захватывающе? – ответила Ребекка. Алекс вздохнул: – Входите, мистер Дрейк, входите. Очевидно, нам нужно поговорить. – Это твоя единственная возможность. – Проваливай, Алекс, – пробормотал Николас. Алекс продолжал, словно Николас ничего не говорил: – А уж согласишься ты или нет, решать только тебе. Меня это ничуть не волнует. Николас оглядел свою мрачную камеру – он отказывался называть ее комнатой, – в которой сидел под арестом. Кровать, бюро, кувшин и таз для умывания, ниша, в которой он мог пользоваться ночным горшком; но здесь было грязно, запахи вызывали тошноту, а звуки ужасали. Благодаря положению Алекса Николаса поместили в частное крыло Бедлама, а не в тюрьму Ньюгейт. Николасу полагалось быть благодарным, но он не чувствовал признательности. Он злобно уставился на Алекса, ненавидя его сильнее, чем прежде. Как так получалось, что тот всегда выкручивался? Николас всадил ему нож в живот, нож ушел по самую рукоятку, однако Алекс, как всегда, жив и командует всеми вокруг. Почему этот ублюдок не умер, как сделал бы нормальный человек? Неужели его ничем не взять? – Убирайся отсюда, – повторил Николас, желая, чтобы его оставили в покое. – Не уйду, пока ты не примешь решение. Николас нервно потер рану, которая время от времени воспалялась. Он ни с кем не общался, поэтому не знал, какие ходят сплетни и слухи. К нему не пускали посетителей, хотя его тюремщик – или санитар, или кем он там считается – утверждал, что никто и не приходит. А где Сюзетт? Она должна с ума сходить от беспокойства, и ему нужно вырваться из сумасшедшего дома и быть с ней, но он не знал, как это сделать. Его держали под замком, и освобождение зависело от Алекса, утверждавшего, что его назначили опекуном Николаса, но Николас не понимал, с какой стати. Он вовсе не сумасшедший! Пусть Алекс явился в суд и высказал там такое предположение, но как ему могли поверить? По коридору пронесся жуткий вопль, и сразу несколько дюжин человек подхватили завывания. По всему зданию разносились крики человеческих страданий, и Николас передернулся. Как хорошо, что у Алекса есть деньги, чтобы поселить его отдельно от толпы! Боже! А если б Алекс не был богат? Если б Николаса поместили со всеми остальными? Что тогда? Нужно бежать отсюда и встретиться с Сюзетт. Николас готов согласиться на любые условия, лишь бы выйти из заключения. – И чего ты от меня хочешь? – спросил он. – Лидия все еще готова выйти за тебя, – ответил Алекс. – Лидия! – Ты уверен, что это твой окончательный ответ? – Мне надоели твои разглагольствования. – Отлично. – Алекс собрал принесенные с собой бумаги, сунул их в саквояж и повернулся к двери. Николас запаниковал. – Куда это ты пошел? – Домой. – Забери меня с собой. – Нет. Николас посмотрел на брата в надежде отыскать хоть намек на привязанность или братскую любовь. Должен же Алекс чувствовать долг семейных уз. Но брат смотрел на Николаса, как на чужого человека. Николас попытался улыбнуться. – Ты же не собираешься… бросить меня здесь? – Именно это я и собираюсь сделать. – И надолго? Алекс пожал плечами: – Навсегда. – Навсегда?! И ты утверждаешь, что это я сумасшедший? – До сих пор я думал, что ты просто глуп и испорчен. Но недавно мне пришло в голову, что ты опасен. – Опасен? Но это же… это же… нелепо! – Тебе не разрешат выходить на улицу. Никто не знает, что еще ты можешь натворить, и я не собираюсь рисковать, вдруг ты ранишь еще кого-нибудь. Николас разозлился, но вовремя подавил гнев. Нужно убедить Алекса, объяснить ему, что он просто все неправильно понял. Никто не убит. Все участники немного пострадали, но живы и здоровы. И к чему занудствовать? – Слушай, – сказал он, – Ее зовут Эллен Маршалл, и если ты еще раз упомянешь ее имя, я своими руками отрежу тебе язык, заткну его тебе в глотку и с удовольствием посмотрю, как ты задохнешься. На случай если ты не заметил, – Алекс подошел совсем близко, словно собрался пустить брату кровь, – я тебе напомню, что в этом заведении нет представителей закона, так что я могу сделать с тобой все, что угодно, и спокойно уйти. Николас отшатнулся. По разъяренному лицу Алекса он понял, что тот не блефует. Может, он и в самом деле испытывает какие-то чувства к той маленькой потаскухе, кто знает? Алекс направился к двери, и Николас перепугался. А вдруг брат уйдёт и никогда не вернется? Что, если он оставит его здесь гнить заживо, как и обещал? – Скажи, что там насчет Лидии? – взмолился Николас. – Что я должен сделать? Алекс остановился – слава Господу! – и обернулся. – Ты женишься на ней. Прямо здесь. Прямо сейчас. – Сейчас? – Она ждет снаружи. С викарием. Обвенчавшись, вы сразу уедете в ее дом в Суррее. Ты будешь жить там – вместе с ней – и никогда не покажешь свою жалкую физиономию в Лондоне. – А если я откажусь? – Останешься в этой камере, пока не испустишь последний вздох, – и это гораздо больше, чем ты заслуживаешь. Я бы предпочел, чтобы тебя повесили. – Так чего ж ты этого не добился? – Хотел, чтобы все побыстрее закончилось. Эллен и ее брат и так слишком сильно пострадали из-за нас. Я не хотел, чтобы им пришлось страдать дальше. Эллен! Эллен! Эллен! Николаса уже тошнило от нее! Почему она важнее всех остальных? – Мне нужно несколько дней подумать. Давай пойдем домой, я приведу себя в порядок и… – Нет. Это предложение первое и последнее. Ты можешь согласиться или отказаться, но ответить должен прямо сейчас. Николас просто лопался от злости, не сомневаясь, каким должен быть его ответ. Других вариантов нет. Ему придется жениться на Лидии; но нет такой женщины, которой он не смог бы манипулировать, и его мать – превосходный тому пример. Да, он женится на Лидии. Он поедет с ней в Саутгемптон, проведет там недельку-другую, изображая раскаяние, а потом удерет в Лондон, к Сюзетт. – Думаю, ты рассказал ей всю эту гадкую историю? – Да. – Так почему же она согласилась?.. – Представления не имею. Николас знал почему. Лидия в него влюблена. Старая карга всегда его обожала, и Николас захихикал про себя. Раз она до такой степени обезумела от страсти, тем легче будет ею манипулировать. – Я согласен. – Николас кивнул. – Можешь вести ее сюда. – Сначала ты должен подписать эти бумаги. – Алекс вытащил из саквояжа какие-то документы, перо и чернила и разложил все это на столе. – Что это такое? – Твой отказ от владения Нью-Хейвеном. Это его единственное наследство, оставшееся от отца, единственный источник законного дохода! Он не может отказаться от него. Никто его не заставит! – Черта с два. – Ты передаешь его Джеймсу Дрейку, – произнес Алекс с холодным блеском в глазах. – В качестве возмещения. Мы никогда не сумеем полностью компенсировать ему происшедшее, но это будет началом. – Да я лучше умру здесь! – Я уже сказал, Ник, выбирать тебе. Они некоторое время мерялись взглядами, потом Николас схватил перо и нацарапал внизу листа свое имя. – Мудрое решение, – язвительно бросил Алекс. – Замолчи. – Кстати, – добавил Алекс, – я уже вижу, как твое хитрое сознание мечется, соображая, как бы обвести меня вокруг пальца. Ты должен понять, что я больше никогда не заговорю с тобой. Лидия поклялась, что берет всю ответственность на себя, но если я узнаю, что ты сумел сбежать и приехал в Лондон, чтобы навестить ту чаровницу, Сюзетт Дюбуа, или если ты приблизишься к моей жене или ее брату, все договоренности будут разорваны. Тебя осудят и казнят за покушение на убийство. – Убийство? Алекс похлопал по саквояжу: – Все показания здесь. У моего адвоката лежат копии. Так что подумай дважды, братец. Подумай хорошенько. Алекс подошел к двери и сквозь небольшое отверстие окликнул охранника. Вскоре в замке заскрежетал ключ, и в комнату вперевалку вплыла Лидия. Следом за ней трусил викарий. У Лидии был настолько ликующий вид, что по спине Николаса холодком потек страх. Он задрожал от испуга. – Здравствуй Ники, – пропела Лидия. – Только вообрази – встретить тебя здесь!.. Сюзетт сидела за туалетным столиком, прислушиваясь к тому, как из театра выходили зрители, и хмурилась, глядя на свое отражение в зеркале. Куда делся Ник? Он купил ей дом, отдал ключи и исчез. Она переехала, наняла слуг, купила мебель и новый платяной шкаф, но самого Ника больше не видела. Ходили странные слухи о том, что он попал в какую-то ужасную передрягу, однако никто из знакомых не мог точно сказать, правда ли это. С каждым днем Сюзетт тревожилась все сильнее. Вчера вечером к ней пришел какой-то торговец, справиться о подписанном ею счете. Он не смог отыскать Ника, а просьба об оплате, отправленная в особняк его брата, вернулась ни с чем. Торговец требовал денег – совершенно непомерную сумму. Сюзетт не хватало средств, чтобы оплатить этот долг. Сказать по правде, у нее вообще не было денег. Ник собирался открыть для нее счет, но не сделал этого. Ну и где этот треклятый болван? В коридоре раздались шаги и замерли у ее двери. Потом послышалось какое-то бормотание, и дверь без стука распахнулась. Разозлившись на такую неучтивость, Сюзетт резко обернулась и оказалась лицом к лицу с невестой Ника. Эта угрюмая женщина наверняка пришла не просто так – ее привело что-то, связанное с Ником. Что бы это ни было, ее появление оказалось весьма неожиданным. Наверняка она привыкла запугивать других, и, судя по ее угрожающему виду, она не сомневалась, что сумеет довести до обморока и Сюзетт. Что ж, Сюзетт вам не поникшая фиалка, она не собирается бежать прочь. – Кто вы, черт вас дери? – вскричала Сюзетт. – Вы вломились ко мне без приглашения! Вы соображаете, кто я такая? Сию секунду подите прочь, или я позову помощника режиссерами велю выкинуть вас вон! Женщина ничего не ответила на резкий тон Сюзетт. Она оглянулась на двух сопровождавших ее крепких мужчин. – Это она. – И ткнула обвиняющим пальцем в сторону Сюзетт. – Вы уверены, мисс Бертон? – спросил один из них и тут поправился: – Ох, я хотел сказать – «миссис Маршалл». – Да, теперь я миссис Маршалл, и не смейте об этом забывать. И я уверена, что это она. Никаких сомнений. Тревожная дрожь пронзила Сюзетт, но она от нее отмахнулась. Жирная корова! Ее не запугаешь! – Миссис Маршалл, вот как? – презрительно бросила Сюзетт. – Может, вы и вышли за моего дорогого дружка Николаса, но это не дает вам права… Маршалл, не слушая Сюзетт, вошла в гримерку, как к себе домой. Оба мужчины следовали за ней, и в комнате тут же стало очень тесно. – Да что за наглость! – воскликнула Сюзетт. – Молчать, бесстыжая потаскуха! – рявкнула миссис Маршалл. – Как вы смеете оскорблять меня?! Миссис Маршалл посмотрела на мужчин. – Как я уже говорила, мы с мужем несколько недель провели в деревне, и только представьте себе мое потрясение, когда я, вернувшись, обнаружила, что эта… эта… – она показала на Сюзетт, – нахалка расположилась в нашем доме!.. – В вашем доме? Это мой дом. – Ей сказали, что нас не будет, и она, должно быть, решила, что сможет этим воспользоваться безо всяких последствий. Вы слышали о подобной наглости? – Да вы просто ненормальная, – заявила Сюзетт. – Неужели? – Маршалл направилась к туалетному столику Сюзетт, поманив за собой одного из мужчин. – Вот ее шкатулка с драгоценностями. Загляните-ка внутрь. – Я не позволю вам рыться в моих вещах! – закричала Сюзетт. – Убирайтесь прочь! Все трое! – У вас и так достаточно неприятностей, – произнес мужчина. – Не усугубляйте их сопротивлением. Он подошел к столику, открыл шкатулку и, к ужасу Сюзетт, извлек оттуда целую кучу украшенных драгоценными камнями ожерелий, колец и браслетов, которых она никогда не видела. Мужчина держал их, как желанную добычу. – Мое… мое… – задумчиво перечисляла Маршалл. – Кто бы мог подумать, что такая хорошенькая-прехорошенькая девушка – самая обыкновенная воровка? – Воровка?! – возмутилась Сюзетт. Второй мужчина извлек из кармана веревку и подошел к Сюзетт с явным намерением связать актрисе руки. – Что вы делаете? – Сюзетт отскочила в сторону, прикидывая, успеет ли добежать до коридора и скрыться, прежде чем ее схватят. – Вы попали в большую беду, мисс Дюбуа. – Вы говорите, что я украла эти драгоценности? – Не говорим, мисс, – поправил ее мужчина. – Миссис Маршалл дала письменные показания под присягой, а все эти вещицы являются неопровержимыми доказательствами против вас. – Но они не мои! Я понятия не имею, как они сюда попали! – Очень правдоподобно, – хмыкнула Маршалл и кивнула на Сюзетт. – Хватайте ее. Мужчины устремились вперед, и хотя Сюзетт отбивалась и лягалась, силы были неравны. Почти мгновенно актрису связали, веревка больно впилась в ее запястья. – Я ничего не сделала! – вопила Сюзетт. – Старая ведьма просто ревнует меня! Муж ее не любит! Он любит меня! И всегда любил! Я его любовница! Она просто хочет избавиться от меня! – Прошу вас, мисс Дюбуа, – увещевал ее один из мужчин, – совсем ни к чему оскорблять миссис Маршалл. – Когда меня освободят, я не буду ее оскорблять. Я ее убью! – Интересное желание, мисс Дюбуа, – заметила Маршалл, – но вам не следует рассчитывать на скорое освобождение. Эти драгоценности невероятно дорого стоят, так что вас, вполне вероятно, отправят на каторгу, в колонии, а то и вовсе повесят. С этой ситуацией очень коротко знаком мой муж. Он мог бы рассказать вам об этом абсолютно все. – Где Ник? – взвилась Сюзетт. – Я должна поговорить с ним! – С Ником? – злобно фыркнула Маршалл. – Боюсь, это невозможно. Разве вам никто не сообщил? Он окончательно рехнулся. Сюзетт вцепилась в нее. – Что вы сказали? – Ники сошел с ума, и братец поместил его в Бедлам. – Я вам не верю! – отчаянно закричала Сюзетт. – Это правда, а все полномочия передали мне. Теперь я – опекун Ники, так что вам не следует рассчитывать на то, что вы когда-нибудь снова его увидите. – Лидия махнула рукой в сторону двери: – Уведите ее. Мужчины выволокли Сюзетт из комнаты, и, хотя она громко звала на помощь, а коллеги с ужасом таращили на нее глаза, никто не посмел ей помочь. Сюзетт дотащили до переулка и беспрепятственно затолкали в карету. Со связанными руками актриса не смогла удержать равновесия и с грохотом упала на пол. Захлопнулась дверь, кучер дернул вожжи, кони рванули вперед, и Сюзетт поглотила оживленная улица. Девушка исчезла так легко и быстро, словно ее никогда и не существовало. – Тебя не пригласят на рождественский обед, – гнусно захихикала Лидия. Николас перестал жевать и злобно уставился на нее. Прожив с ней восемнадцать мучительных дней, он так и не научился полностью ее игнорировать. Она сумасшедшая – Николас был вынужден признать это, – и степень ее безумия потрясала. Она входила в его спальню в любое время, будила его и приказывала выполнять супружеский долг. От страха и ненависти он чувствовал себя больным. Нужно без промедления бежать, но денег нет, и уже понятно, что брачного содержания он не получит. Лидия обвела его вокруг пальца, но Николас никак не мог сообразить, как это произошло. Он так хотел поскорее выйти из сумасшедшего дома, что подписал брачный контракт, не читая. Он доверился Алексу – тот не дал бы своего согласия на то, чтобы всеми брошенный Ник стал полностью зависеть от Лидии. Знал ли об этом Алекс? Или Лидия и его обманула? Ник считал ее способной на все, что угодно, ему приходилось постоянно быть настороже, и напряжение становилось невыносимым. Он пытался бежать, но в тот единственный раз, когда он добрался до конюшни и потребовал коня, грум ему отказал. А потом дерзкий мальчишка все рассказал Лидии, и прежде чем Николас успел что-то сделать, его заперли в комнате, как нашкодившего ребенка. – Что за чушь ты несешь? – Ник посмотрел на Лидию. – Ребекка сбежала и вышла замуж за мистера Джеймса Дрейка. Ты ведь его помнишь, верно? Это брат Эллен Дрейк, человек, чью жизнь ты сломал. Николас пришел в ужас. Да неужели эти Дрейки будут изводить его до самой смерти? Почему проклятый уголовник не остался в Австралии, где ему самое место? Нет, он разгуливает по всей Англии! Женился на той, кто выше его по происхождению! Щеголяет своей свободой! Если бы Ник продумал все более тщательно, парня бы давно повесили, и никаких неприятностей не произошло бы. – Они переехали в твое имение, – добавила Лидия. – В то самое, которое ты получил, потому что на этом настояла твоя любимая мамочка. Как оно называется? Нью-Хейвен? – Да я гроша ломаного не дам за эту жалкую ферму! Николас не мог дать ей догадаться, как много значила для него эта собственность. Лидия была склонна к жестокости, и если только поймет, что ему нравилось быть владельцем фермы, она из него душу вынет. – В общем, я говорила, что тебе не стоит рассчитывать на визит к ним на праздники. – Я и не собирался ехать. – Итак, Ники… – Меня зовут Николас! – Итак, Ники, узнав о твоей грязной проделке с мистером Дрейком, я решила, что будет очень благоразумно, если я побольше разузнаю о человеке, за которого вышла замуж, и начала копаться в твоей биографии. – Да? – Ты просто не поверишь, сколько всего я выяснила! – Неужели? – Николасу стоило большого труда изобразить скуку. – Но еще много чего осталось. – И ты рассказываешь мне об этом, потому что… – Никаких причин. – Лидия пожала плечами. – Я просто нахожу очень любопытным, что люди хранят подробные, тщательные записи о самых банальных событиях. Ты знал об этом? – Нет. – Я купила крайне занимательную информацию. Николас внимательно всматривался в лицо Лидии, мечтая вскрыть ее череп и посмотреть, что прячется в этой хитрой голове. Если б у него были силы, если бы он как следует восстановился, он бы избивал ее, пока она полностью не подчинится ему. Впрочем, на это будет достаточно времени потом. Интересно, трудно ли будет убить ее, пока она спит? Они женаты всего лишь несколько недель. Сойдет ли ему это с рук? Или же он мгновенно станет подозреваемым? – Ты что, угрожаешь мне, Лидия? – Я? Угрожаю тебе? – Она приняла совершенно невинный вид. – Конечно, нет. Я просто сообщаю, что все свидетельства собраны и хранятся у моего адвоката. Для сохранности. Вдруг со мной произойдет несчастный случай? Я подумала, лучше, если ты будешь знать, где все это находится. Сука! Господи! Он никогда от нее не избавится. Она могла бы с таким же успехом раздобыть веревку и накинуть петлю ему на шею. Самолично! Лидия снова принялась за завтрак, читая лондонскую газету, и вдруг поцокала языком. – Ты помнишь ту актрису, которой помогал? Ты представлял мне ее, когда мы были в Лондоне. Ее, кажется, звали, Сюзетт Дюбуа? Сердце Николаса ушло в пятки. – Я знаком с мисс Дюбуа. И что? Глядя на него холодным, убийственным взглядом, Лидия подтолкнула к нему газету. – Тут про нее написано. Ее арестовали. Ого… вытащили из театра в путах! Интересно, что она натворила? Николас заставил себя сохранять спокойствие и сосредоточиться на газетных строчках. Газета была трехнедельной давности, значит, правовая система давно поглотила Сюзетт. Она может быть где угодно. Выпоротая, умирающая от голода в тюрьме Ньюгейт. На судне, плывущем в Австралию. Она вообще могла быть повешена! Николас медленно поднял глаза на Лидию. Она наблюдала за ним поверх ободка своей чашки с коварной улыбкой на губах, и он знал – знал! – что это ее работа, ее месть Сюзетт. Его охватила ярость такой силы, какой он еще никогда не испытывал. Ему страстно хотелось вцепиться Лидии в глотку и сжимать пальцы до тех пор, пока она не начнет задыхаться и умолять о милосердии. И он сделает это. Сразу же, как только придумает, как осуществить это и не попасться. – Я убью тебя, – поклялся Николас. – Не думаю. – Лидия встала и махнула рукой в сторону лестницы. – Давай продолжим наши любовные утехи, начатые вчера ночью. – Ублажай себя сама, – грубо бросил Николас, – потому что от меня ты этого больше не дождешься. – Есть одна штучка, которую я ужасно хочу испытать, – продолжала трещать Лидия, словно он ничего не сказал. – Я слышала, что мужчина может прижиматься губами к интимным местам женщины. Он ее там лижет и целует, и это очень возбуждает. Пойдем наверх, и ты покажешь мне, как это делается. – Да я лучше поперхнусь этой лепешкой и задохнусь насмерть. Лидия направилась в коридор, громогласно призывая кого-то на помощь. Мгновенно появились, громко топая, двое санитаров, приехавших с ними из Бедлама. – У моего мужа припадок, – заявила Лидия. – Боюсь, он может пораниться. Доктора велели мне связывать его, когда он теряет над собой контроль. – Да, мэм, – согласился санитар покрупнее. – Заберите его наверх и привяжите к кровати, чтобы он не смог поранить ни себя, ни других. – Сделаем прямо сейчас. Ник побледнел. Они считают, что он умалишенный? Что его можно связать по ее прихоти? Парочка протопала к столу, Николас побежал, хотя бежать ему было некуда. Санитары оказались намного быстрее, чем он, и борьба окончилась, даже не начавшись. |
||
|