16

Это называется – не задавай глупых вопросов – не услышишь глупых ответов.

Язык очень странно себя ведет по отношению к тому, что именно он проносит сквозь столетия в словарном багаже, а что бросает по дороге. Хотя само по себе выражение «летающее блюдце» не было совсем забыто, его первоначальное значение подернулось мраком и совсем пропало из словарей. В современном значении, если тебя как следует шарахнут по голове, то ты увидишь «летающие блюдца». То есть будешь страдать временными зрительными галлюцинациями. «Слезь с летающего блюдца» – означает «прекрати свои фантазии и вернись назад, к реальности». Спроси кого-нибудь, что такое на самом деле «летающее блюдце», и скорее всего человек посмотрит на тебя непонимающим взглядом, как если бы ты у него спросил, к чему относятся «коньки» в выражении «коньки отбросить». (Примечание: в данном случае, я в этом уверен, «коньки» совсем не означают спортивной обуви с лезвием на ногах.) Первоначально «летающее блюдце» означало только одну вещь: внеземной космический корабль. Если верить отчетам того времени, небо Земли было буквально забито подобными предметами, начиная с середины двадцатого столетия и кончая первой третью двадцать первого, когда была открыта Космострада на Плутоне. После того рассказы об этих штуках потихоньку сошли на нет. Официально эти объекты были названы Неопознанными летающими объектами или НЛО. «Летающее блюдце» взялось оттуда, но по форме почему-то эти предметы больше всего напоминали подвешенные в небе части сервиза. Я знаю все это только потому, что как-то писал курсовую в колледже на тему популярных иллюзий. Спецкурс назывался «Массы и коллективное сознание». (Я ничего про сам курс не помню, что мне кажется невеликой потерей.) Тут, на дорогах между мирами, люди больше не встречают летающих блюдец. Они видят всякое другое: путешествующих во времени двойников давно умерших любимых, которые вдруг показываются им, машины, которые можно принять за «летучих голландцев» сегодняшнего дня, мчащиеся по Космостраде вместе со своими призрачными пассажирами, машины, которые ведут то Иисус Христос, то Будда, то Зороастр, то Лао-Цзе, Кришна или Джон Леннон. Я помню, как провел за пивом целый вечер в компании кучки леннонитов – это очень интересная маленькая секта. Люди видят различные химеры, причем весьма разнообразные, но никаких космических кораблей. На кой тебе космический корабль, если можно сесть в машинку и проехать сотню-другую световых лет? Ответ: такое нужно только расе, которая не имеет доступа к Космостраде.

– Карл, нам надо поговорить, – сказал я, – но нам лучше пока отложить этот разговор, пусть даже мне очень не хочется этого делать.

– Ладно.

– Сэм, дай-ка мне дорожный диапазон, канал девятнадцать, на низком уровне.

Сэм выполнил просьбу, и я сказал:

– Юрий? Это Джейк.

– Хелло!

– Наверное, ты давно уже гадаешь, в чем тут дело.

– Мне показалось, что у тебя есть причины быть осторожным.

– Правильно догадался. Извини, что мы тебя не предупредили, но мне показалось, что лучше поддерживать тишину в эфире, по крайней мере, на волнах дорожного диапазона. Юрий, у тебя есть многоканальный декодер, который бы работал в защищенном режиме?

– Конечно, есть.

– Хорошо. Сэм так наладит тебя, что ты сможешь принимать на нашем канале, защищенном от прослушивания.

Когда мы все это смогли выполнить, то включили моторы и поехали дальше но льду к Космостраде, следуя по собственным колеям в снежной каше. Дорога была совершенно плоской, ровной, и ехать было легко. Но когда дорога показалась впереди, Сэм вдруг завопил:

– У меня что-то на сканерах!

– У нас есть время развернуться обратно?

– Нет, эта дрянь мчится на скорости мах-запятая-три. Наверное, это «дорожный жук».

– Еще один?

Ну, конечно, так оно и оказалось. Мы смотрели, как серебряная жукоподобная машина скользит мимо нас, прорезая себе дорогу в густом тумане, похожем на суп.

– Ну и ну, – сказал удивленный Сэм, – он нам что-то передавал. У меня записано, могу проиграть. Погодите-ка… вот запись.

– ДОСТУП В СЛЕДУЮЩУЮ СЕКЦИЮ КОСМОСТРАДЫ ВОСПРЕЩАЕТСЯ. НЕМЕДЛЕННО РАЗВОРАЧИВАЙТЕСЬ НАЗАД.

Голос разговаривал на интерсистемном. Уже давно существовала гипотеза, что «дорожные жуки» могут сканировать мысли и жизненный опыт тех, кто едет в машинах, которые им нужны. (Иначе, как они учат все те языки, на которых они к нам обращаются? Никто пока не придумал этому объяснения.)

– Ну что же, – сказал я. – Я не собираюсь спорить с «дорожным жуком». Взвод, нале-во!

Я повернулся налево, сумел вовремя выровнять машину и вывел тяжеловоз на его крейсерскую скорость. Мы посмотрели назад, чтобы убедиться, что все повторили наш маневр. Нас послушались.

Но вскоре на сканерах проявилось идущее нам навстречу движение машин. Пять точек, никто из них не торопился, но они оставались в четком строю. У них был смертельно деловой вил. Я знал, кто они такие.

– Отступать! – скомандовал Сэм.

– Разве Юрий не говорил, что заметил четыре земные машины? – спросил я, разворачивая тяжеловоз в широком дугообразном повороте.

– Сказал.

– Это может означать, что одна из этих машинок инопланетная.

– А я все гадаю, кто это может быть.

Сэм знал так же хорошо, как и я – ретикулянцы.

– Что нам делать? – спросил Сэм. – Мы не можем проскочить через портал. Снова съезжать с дороги?

– Да-а-а. Похоже на то, что приближаться к нам они не собираются. Если мы сможем потеряться с их сканера – как ты думаешь, птичка слежения у них есть?

– Я пока никого в небе не вижу.

– Отлично. Давай съедем с дороги и снова притворимся булыжником. Может быть, мы сможем их обмануть.

– Мы окажемся самой видной чертой местного пейзажа. Если, конечно, они будут нас искать.

– Не знаю, – сказал я. – Мне-то показалось, что какие-то большие скалы были как раз там, где мы припарковывались в тот раз. Может быть, дальше территория меняется.

Но этого не произошло, и наши преследователи держались на неизменном расстоянии от нас, пока мы приближались к цилиндрам портала. Мы мчались на максимальной скорости. Не было никакого способа оторваться от них, и наши возможности выбора стремительно уменьшались.

– Может, нам повернуться к ним лицом и принять бой? – спросил Шон. – Лайем и я вполне готовы, если вы не возражаете.

Карл сказал:

– Они действительно едут за нами, или у нас просто начинается паранойя? Может быть, это совсем не те машины, которые видел Юрий.

– Это и мне приходило в голову, – ответил я. – Может быть, мы просто боимся уже каждого куста, как пуганая ворона. Хочешь, уступим им дорогу и посмотрим, станут они нас преследовать или нет?

Минута на размышление. Потом:

– Да нет, что-то не хочется, – ответил Карл.

– Еще одна точка на дороге. Что за черт! – смешался Сэм.

– Что?

– Еще один «дорожный жук».

– Теперь уж точно могу сказать, что я вижу первый раз в жизни, – удивился я. – Никогда доселе не встречал трех «дорожных жуков» так близко друг от друга. Интересно, что творится.

Я съехал на край Космострады, чтобы пропустить промчавшегося мимо «жука», потом снова въехал на ряд самого быстрого движения.

– По другую сторону этого портала наверняка что-то совершенно необычное, – сказал Сэм, – но вот только вопрос – что?

– Новый филиал «Макдональдса», – сказал я.

– Ага, и «дорожные жуки» не хотят, чтобы туда въехал кто-нибудь еще, кроме них. Хотят все себе заграбастать. Тот, что только что промчался, передал нам то же самое предупреждение, что и предыдущий.

– Проиграй его еще раз, – попросил я. Сэм выполнил распоряжение, и я смог убедиться, что сообщение было совершенно такое же.

– Почему они нас предупреждают? Почему они нас не останавливают?

Ответ мы получили примерно минут через двадцать. Мы катили себе спокойно, время от времени поглядывая на преследователей, которые отстали от нас так, чтобы оказаться на самом краю возможностей сканера их засечь. Вдруг из тумана впереди блеснул зловещий проблеск света. Я резко затормозил и перестроился на край дороги.

Всю дорогу впереди покрывал переливчатый прозрачный купол голубого огня, причем ему не видно было конца. Купол был как бы в форме туннеля над дорогой. Сквозь туннель время от времени пробегали сполохи молний, и энергия потрескивала сухим шорохом, когда молнии зажигались и гасли. Эта штуковина сидела на дороге, словно каркас палатки, стены которой были сотканы из пылающего огня и радужно-прозрачного сияния. В том, что мы увидели, было нечто библейское. Я наполовину ожидал услышать грозный голос, который бы сказал мне: «И ДАЛЬШЕ ЭТОЙ ЧЕРТЫ НЕ ПОСМЕЕТ ПРОЙТИ СМЕРТНЫЙ». Но слова были тут ни к чему, вполне понятно было, что нам хотели сказать самим явлением.

– Ничего удивительного, что «жуки» не потрудились нас прогнать, – сказал Сэм, – никто в здравом уме не станет сквозь такое проезжать.

– Не знаю, не знаю, – беззаботно сказал я. – Это может оказаться мойкой автомашин.

– А где прорезь, куда опускать жетон в пятьдесят кредиток?

Я полностью затормозил примерно в трех длинах тяжеловоза от странного туннеля. Остальные держались до сих пор за мной, но теперь перестраивались так, чтобы получше рассмотреть увиденное.

– Что это за гребаная штуковина? – первым поинтересовался Шон, – то есть, я хочу сказать, понятно, что это, но из чего это сделано?

Я несколько секунд молча смотрел на вспышки и всплески огня, прежде чем ответил:

– Не знаю. Плазма, чистая энергия, может быть, какое-то силовое поле. Кто знает. Но может ли кто-нибудь убедить меня вескими аргументами, что эта штуковина не идет по всей дороге до самого портала?

– Только не я, – сказал Шон.

– Сомневаюсь, что нам удастся объехать эту штуку, – сказал Карл.

– Я бы сказал, что для эффективности барьер должен был бы проходить до самых маркеров въезда, – сказал Юрий. – Вы согласны?

– К сожалению, да, – ответил я.

– Наши «друзья» остановились, – доложил Сэм. – Интересно, видно ли им через смог.

– Ну что же, если им и не видно, то на сканерах они видят нечто, что их должно было бы весьма озадачить. А это уже само по себе хорошо.

Я глубоко вздохнул.

– Ладно, бригада, что нам делать?

– Мне кажется, надо повернуть и разобраться с ними, – предложил Карл.

– Мне уж совсем не хочется, чтобы они загнали нас так, чтобы нам пришлось убираться с Космострады.

– Это означает, что нам придется спорить с пятью машинами, и мы знаем, что четыре из них крепко бронированы и, вероятно, тяжело вооружены, – сказал я. – И какие у нас шансы?

– А как насчет того, что у меня в машине? – спросил Карл. – Мы их достойно встретим.

– Карл, я не сомневаюсь, что ты и Лори сможете выбраться живыми и невредимыми из этого безобразия, но я думаю и об остальных членах нашего экипажа. У нас кончились ракеты, машинежка Шона и Лайема не вооружена и не бронирована. Если бы речь шла только про меня и про Сэма…

– Джейк.

Я повернулся, чтобы посмотреть на Сьюзен. Глаза у нее были красные и опухли, но плакать она перестала. Теперь она смотрела на меня с мрачной решимостью, которая испугала меня тем, насколько она изменила ее приятные и хорошенькие черты. Это была та Сьюзен, которая раньше мне никогда не была знакома.

– Не дай этим сволочам нас взять, – сказала она. – Делай то, что можешь сделать.

Я кивнул.

– Именно это я и хотел услышать.

Снова включив микрофон, я сказал:

– Давайте. Прищучим их.

– Ур-р-ра-а-а-а!

– Я вам скажу, что мы собираемся сделать, – продолжал я. – Карл, ты будешь нашим авангардом, а я поведу пехоту за тобой. Шон и Юрий, я хочу, чтобы вы все время держались справа от меня, и, если вы увидите что-то припаркованное у дороги с этой стороны, немедленно перестраивайтесь мне в хвост. Поняли?

– Подтверждаем.

– Понятно.

– Карл, ты понял?

– Ты можешь создать зеленый шарик?

– Ну конечно.

– Тогда выстрели в них штучку. Без сканеров они нас не увидят, пока мы не свалимся им на голову.

– Нам придется немного повременить после выстрела, – ответил Карл. – Мы не можем слишком близко подъезжать к этой штуковине, потому что она вышибет из нас всю действующую электронику. Из меня-то нет, а вот из вас… Шевроле, кстати, совсем не подвластно действию этой штуки.

– Ты умеешь регулировать скорость шарика?

– Да, но даже на максимальной скорости он передвигается довольно медленно.

– Ну хорошо, запусти его на максимальной для него скорости.

– Ладно.

– Значит, нам придется делать все с аптекарской точностью, – сказал мне Сэм. – Я прослежу шарик и скажу вам, когда можно ехать.

– Отлично. Мы все готовы?

– Все устроено, – отрапортовал Карл, развернув шевроле и начиная двигаться по дороге назад.

Я тоже развернулся и встал за ним.

После того, как все остальные тоже заняли свои позиции, я сказал:

– Ладно, Карл, пусть машинка делает свое дело.

– Помни, что она должна вышибить у вас всю электронику, даже моторы, пока мы не окажемся вне пределов досягаемости.

– Эта штука может подавить ядерную реакцию? – спросил Сэм с изумлением.

– Вот именно. Может быть, лучше погасить моторы.

С помощью Сэма я быстро заглушил мотор и снизил мощность потока, но оставил вспомогательные моторы на ходу.

– Готов, – сказал я. Шон и Юрий ответили тем же самым.

– Ну что, поехали, – сказал ровно и спокойно Карл.

Прозрачная, блистающая травянисто-зеленая сфера мерцания и энергии вылетела в готовом виде из крыши машины Карла. Наши экраны сканеров немедленно погасли, вырубились и все остальные инструменты, которые мы не выключили. Вспомогательный мотор с визгом выключился. Шар завис над крышей, потом прямо полетел к тяжеловозу.

– Эй! – завопил я, хотя Карл меня не слышал. – Не туда!!!

Через заднее окно шевроле я увидел, как Карл воздел руки и вцепился себе в волосы. Он был в отчаянии. Видимо, он навел прицел тогда, когда машина была повернута в другую сторону, и он сам про это забыл. Он стал бешено молотить по своей панели управления, чтобы выпустить новый заряд, но, прежде чем смог выпустить еще один шар, вся область сзади от нас зажглась яркими вспышками. Иллюминаторы поляризовались, но ледяные равнины отбрасывали назад к нам ослепительный свет. Я не мог почти ничего разглядеть через зеркало заднего обзора.

Источник вспышек стал уходить от нас, и вспомогательные моторы вернулись к жизни. Панель коммуникатора зажглась снова.

– Я вернулся, – сообщил Сэм. – Эта штуковина и меня вырубила. Что происходит?

– У-у-у! – заорал Карл. – Эта штука замкнулась на барьер!

«Замкнулась» было вполне хорошим определением того, что происходило. Скользя над дорогой, шарик на своем пути уничтожал феноменальный светящийся туннель, притягивая к себе языки огня, словно поглощая их. Барьер ломался, разрушался в бешеном фейерверке энергии. Стены сияния дрожали, колебались и пропадали, языки огня подпрыгивали и взрывались многоцветными осколками. Фонтаны искр лились из воздуха, потом падали на Космостраду. Ввысь взмывали гейзеры энергии, потом разливались в воздухе. Весь фейерверк сопровождался резкими раскатами грома и шипением мощных электрических разрядов.

Я смотрел, открыв рот. Когда все сполохи исчезли, растворившись в тумане, я посмотрел вперед и увидел, что Карл двигает машину вперед. Я взглянул на экран переднего обзора. Пять машин, которые гнались за нами, все еще сохраняли свой строй. Шевроле помчался по дороге. Когда он почти растаял в смоге, еще один зеленый шар поднялся с его крыши. Карл резко развернул машину и рванул обратно. Я завел мотор.

– Поехали, ребята, – вопил Карл. – Этот зеленый шарик что-то хочет нам сказать!

– Так поехали просто за этим мячиком, – предложил Сэм.

Я сказал:

– Честно говоря, не верится, что с кем-то еще случаются подобные вещи.

– Нет, сынок, уж точно с другими такого не происходит. Ты единственный во вселенной, кого так почтили.

– Почему, как ты думаешь? – спросил я, разворачивая тяжеловоз еще раз.

– Боги капризны.

– Спасибо тебе, О'Оракул.

– Было время, я знавал некоего О'Оракула. Такой был Шеймус О'Оракул. Владелец бара в Питтсбурге.

Мы поехали следом за подлетающим кверху шаром. Либо Карл просто ошибся, оценивая его скорость, либо шар набирал энергию от разрушающегося барьера, но мы никак не могли остаться с ним наравне. Через десять минут перед нами появились цилиндры портала, и между нами больше ничего не стояло, кроме атмосферного тумана. Шарик сделал свое дело, слопав энергетический туннель по всей дороге от того места, где мы его встретили, до купола безвоздушного пространства, которое поддерживается силовыми полями, окружающими портал. Однако сам зеленый шар мы потеряли из виду. Он либо растворился, либо прошел сквозь отверстие, что немедленно вызвало у нас вопрос: не повредил ли он саму механику портала или, не дай бог, силовые поля? Но сейчас не время было задавать этот вопрос, не говоря уже о том, чтобы на него отвечать. Цилиндры все еще стояли там, где стояли, отверстие в иные миры было на месте, и мы промчались через него со страшной скоростью, и на экранах наших сканеров ничего не было, что могло бы указать на смельчаков, отважившихся последовать за нами.

Реакция Сэма на то, что встретило нас на другой стороне, была примерно такая:

– Э-э-э-а-а-а?!.. Что-о-о!!!

Я немедленно позабыл про зеленый шар.

Потребовалось изрядно много времени, чтобы то, что мы видели, до нас дошло. Мы появились на безграничной, беспредельной равнине, математически ровной и гладкой, поверхность которой металлически блестела, отливая бледно-голубым оттенком. Небо было просто парадом звезд, которые украшали занавес блистающего газа. Роскошное созвездие висело в нескольких градусах от зенита. Реки темной звездной пыли прорезали себе русла на небосклоне. Местность была плоская, невообразимо равнинная. Ни скалы, ни камушка, ни выбоины – ничто не нарушало равнинность. Хоть бы что-то. Но нет. Это был самый большой бильярдный шар во вселенной.

Но все это было не самое странное, что мы увидели. Сэм ахнул по другой причине.

Под нами не было дороги.

Вернее, поверхность вся состояла из одной большой дороги.

– Сэм? – спросил я спокойно. – Где мы, черт возьми?

– Сын, я сам онемел. За все свои годы на Космостраде я никогда не видел ничего подобного.

– Но где дорога? – спросил я.

– Сам видишь, и твое объяснение будет ничуть не лучше моего. Мы можем как раз по дороге ехать.

– Что ты имеешь в виду?

– Может быть, существует какой-нибудь способ дорогу почувствовать – но я уже перепробовал все способы, и пока что мне это не удалось.

– Ты что-нибудь чувствуешь за пределами видимости? – спросил я.

– Ничего. Абсолютно ничего. Впрочем, я могу вполне грамотно подсчитать, на каком расстоянии от нас горизонт, только пока не могу найти зацепки.

Минуту подумав, я сказал:

– Возьми курс на звезду впереди и поддерживай его. Мне кажется, я не очень отклонился в сторону с того момента, как мы въехали в портал.

– Нашел курс.

– Тогда ты правишь.

– Слушаюсь!

– Я исхожу из предположения, что под нами все-таки по прежнему есть дорога, хотя мы, возможно, не в состоянии, ее различить. Но все-таки, если и не дорога, то направление все таки есть. То направление, по которому нам надо следовать к порталу.

– Хорошо… О, а что это? Господи, «купол».

«Купол» – это слабый микроволновый образ, выдающий присутствие тех сил, которые обычно существуют в портале. Сами цилиндры не излучают никаких электромагнитных волн, которые можно легко различить на расстоянии, и они не отражают волн.

– Где? – спросил я.

– В тридцати градусах вправо.

Очень необычное явление, когда портал находится всего в нескольких кликах от другого, однако этот кусок Космострады вряд ли можно было назвать обычным.

Я включил рацию.

– Люди, мы обнаружили тут неподалеку портал. Я собираюсь проскочить в него. Что вы на это скажете?

Все высказались за то, чтобы убираться с этого шара из кегельбана, причем немедленно.

– Тогда за мной, – приказал я.

Сэм повернул в сторону портала. Я скользнул в кресло водителя, чтобы немного подремать за рулем. Мы были на дороге всего несколько часов, но я уже стал уставать. Старею.

– Чтоб меня выключили! – возопил Сэм. – Еще портал!

– Портал? – переспросил я.

– Угу. И еще один. Они выскакивают на горизонте, как грибы после дождя. Погоди, теперь, по крайней мере, могу подсчитать расстояние до горизонта… Может быть, тебе интересно будет узнать, что небесное тело, на котором мы теперь находимся, чуть более пяти тысяч километров в диаметре.

– Здоровая штуковина, – подумал я вслух, – и вся покрыта порталами. Интересно. Давай поедем вперед и проскочим через ближайший, по плану.

– По нашему плану? Погоди. – В моем голосе недостаточно прозвучали кавычки, которые я с большим нажимом поставил бы вокруг этого слова. По нашему «плану».

– Ну, каким бы он ни был. Роланд, как тебе кажется, что у нас тут? Есть идеи?

– Есть, и весьма определенные, – ответил Роланд. – Помнишь все те «дорожные жуки», которые на наших глазах сюда ехали?

– Да, и мне кажется, что я понимаю, к чему ты клонишь.

– А просто все тут сходится. Доступ в это место закрыт для всех, кроме «дорожных жуков». Мы проскакиваем случайно сквозь портал и обнаруживаем тут нечто разительно непохожее на любую планету Космострады, которую мы знаем. Совершенно очевидно, что дорога с барьером – это для служебного пользования. А это… – он сделал широкий жест, обводя рукой все пространство.

– Это, – закончил я вместо него, – должно быть, планета – станция техобслуживания для «дорожных жуков».