"Поймите меня правильно" - читать интересную книгу автора (Чейни Питер)

ГЛАВА 5 БРЮНЕТОЧКА-БЭБИ

Ровно в семь часов я ввалился в контору Скаттла в Фениксе, Аризона. До этого, как только я переправился через границу, я поговорил с ним по междугородному телефону, и он ожидал меня.

Я, кажется, уже говорил вам, ребята, что Скаттл-старший агент Федерального бюро расследований в Фениксе. Он очень умный парень и не любит попусту тратить время.

Он сразу спросил, что мне удалось узнать относительно Пеппера. Пеппер мертв, сказал я, и в настоящее время лежит в ящике у ворот гасиенды, что у подножия Сьерра Мадре, и проращивает семена кактуса с четырех футов глубины.

— Понятно, — сказал он. — Вот, посмотри. Это тебе многое объяснит.

Он перебросил мне через стол письмо. Я заметил, что письмо было из Мехико-Сити, а отослано оно было пять недель назад и написано почерком Пеппера.

В письме говорилось:

Тут письмо, написанное до сих пор чернилами, обрывается, а внизу торопливо карандашом написано:

Я бросил письмо обратно Скаттлу, он открыл ящик стола и достал оттуда бумагу с машинописным текстом.

— Вот, Лемми, — сказал он. — Прочитай и это. Может быть, тебе это что-нибудь скажет.

Я взял бумагу и увидел, что это копия инструкции директора Федерального бюро в Вашингтоне старшим агентам в Техасе, Нью-Мехико, Южной Калифорнии и Аризоне.

"Федеральное бюро. По телефону. Вне очереди. Срочно.

Предлагается всем старшим агентам местных отделений Федерального бюро расследований обратить самое серьезное внимание на следующие факты:

По договору, заключенному девять месяцев назад, Джон Эрнст Джеймсон и работник химического научно-исследовательского отдела морского министерства Соединенных Штатов Хеддей В. Грирсон обязуются проводить совместную работу по дальнейшему исследованию нового газа, имеющего военное значение, который был открыт этими двумя джентльменами. О совместной научно-исследовательской работе этих ученых имеется специальное решение обоих уважаемых правительств.

Учитывая огромную опасность, к которой может привести попадание сведений о производимых этими двумя учеными экспериментах в руки агентов иностранных держав, британское правительство и правительство Соединенных Штатов договорились, что научная работа по дальнейшему исследованию газа должна производиться в местности, наименее доступной для агентов иностранных держав. Под видом того, что мистер Джеймсон собирается организовать ранчо, ему была арендована в уединенном месте в пустыне у подножия горы Сьерра Мадре гасиенда.

Через десять дней после прибытия Джеймсона на гасиенду, он исчез. М-р Грирсон, американский химик, которого в последний раз видели около техасской пограничной линии, когда он направлялся на гасиенду м-ра Джеймсона для совместной работы, там же исчез.

Так как правительство придает особое значение сохранению в абсолютной тайне исчезновение обоих ученых, агентам Федерального бюро расследований предлагается не предпринимать никаких мер к розыску исчезнувших лиц".

Дальше идут детали относительно этих парней, их особые приметы и т. д. Внизу вторая инструкция, приписанная лично самим директором Федерального бюро. В ней говорится обо мне:

"Старшим агентам окружных отделов Федерального бюро расследований в Нью-Мехико, Аризоне, Южной Калифорнии и Техасе.

Специальный агент Лэмюэль X. Коушн посылается под именем американского гражданина Уилли Т. Хеллупа в Мексику под предлогом покупки ранчо. Ему поручается произвести тщательное расследование исчезновения специального агента ФБР Пеппера, который — как директор имеет все основания полагать — напал на след исчезнувших химиков Джеймсона и Грирсона и хотел производить расследование по своей инициативе. В связи с этим все агенты Федерального бюро должны немедленно прекратить самостоятельные поиски исчезнувших ученых. Вся работа должна производиться только по указанию специального агента Коушна.

В случае специального обращения Коушна к упомянутым выше окружным агентам Федерального бюро, последние обязаны неукоснительно оказывать ему техническую и финансовую помощь, а также снабжать его имеющейся у них информацией по этому делу. О своей работе Коушн обязан регулярно отчитываться перед Федеральным бюро в Вашингтоне".

Скаттл бросил мне сигарету и улыбнулся.

— Хотел бы я знать, как ты все это дело разыграешь, Лемми, — сказал он. — Трудное дельце. Пеппер просто испарился в воздухе средь бела дня, то же самое произошло с теми парнями-учеными. Тебе для розысков предоставляется весь земной шар. Да, дружище, от души желаю тебе удачи.

Я ничего не ответил. Я сидел и думал. Кажется, у меня в голове зашевелились две-три идейки, но я решил сейчас их не обсуждать, потому что я всегда считал, что всякая идейка должна сначала как следует в голове перебродить и отстояться.

— Вот что я думаю, Скаттл, — сказал я ему. — По-моему, Пеппера натолкнуло на это дело что-то, что он узнал в Мехико-Сити, в местечке, где, с твоего позволения, может произойти все что угодно. Поэтому я поеду туда и постараюсь что-нибудь пронюхать. Пока что я думаю остаться мистером Хеллупом, и буду им до тех пор, пока не увижу, что мне, как Лемми Коушну, уже не угрожает никакая опасность.

— О'кей, — сказал он. — Это твое дело, Лемми. Бери сколько тебе понадобится денег и давай приступай к делу. Скажи, когда тебе нужно будет связаться с Вашингтоном.

— Отлично, — сказал я. — Ну, пока. Я смылся.

Мехико-Сити всегда был моим слабым местом. В последний раз я крутился здесь с этой бабенкой Полеттой Бенито, отбывающей сейчас двадцатилетний срок по делу Спрингса.

Великолепное местечко Мехико-Сити, и если у вас есть голова на плечах — жизнь здесь тоже может быть великолепной.

Я вышел из самолета, или, как здесь называют, «плана», в аэропорту взял такси и поехал в Сперанца-отель, роскошное заведение. Маникюрши там такие бутончики, что можно подумать, будто ты попал в отделение обтекаемых форм райского сада.

Я принял ванну и переоделся. Надел роскошный новый костюм и шелковую рубашку, которую мне подарила одна дамочка в Чаттануге: она любила, чтобы к ее телу прикасался только шелк.

Теперь я выглядел как все цветы мая и чувствовал себя на все сто процентов.

Я заказал по телефону бутылку виски, сидел у себя в номере и тщательно все обдумывал, потому что, мне кажется, записка Пеппера — та, которую он написал Скаттлу, — и инструкция нашего директора позволяют мне кое за что уцепиться.

Не всегда все бывает так, как кажется, говаривала одна леди, подливая своему дружку в соус синильную кислоту, но все равно я, кажется, кое о чем уже догадался и надеюсь, что эти мои догадки правильны.

Вам, ребята, известно об этом деле столько же, сколько и мне. Может быть, вы знаете немного больше, если ваша башка варит лучше, чем моя, и вам удалось понять то, что я упустил.

Сейчас меня интересует не Педро, не Фернанда, не то, что произошло у подножия горы Сьерра Мадре. Сейчас я хочу заняться выяснением того, что натолкнуло Пеппера на это дело.

Он был в Мехико-Сити, что-то узнал и немедленно решил перепрыгнуть к подножию Сьерра Мадре. Он до того торопился туда, что даже не успел сообщить Скаттлу подробности. Он просто позвонил ему, а потом начал писать письмо, которое не закончил. Времени не было.

Но Пеппер был умный парень, он не стал бы писать письмо, чтобы сообщить в нем только то, что он уже сказал по телефону. Нет, сэр, он начал писать письмо только тогда, когда что-то узнал и собирался обо всем сообщить Скаттлу.

Но в то время, как он писал, что-то случилось такое, что заставило его срочно, не дописав до конца письма, предпринимать какие-то шаги.

Что-то заставило Пеппера немедленно выехать из Мехико-Сити и отправиться в Сьерра Мадре. Может быть, он торопился на поезд или что-нибудь в этом роде.

Но что бы ни было, а то, что заставило его так срочно удрать, не дописав письма, случилось это именно здесь, в Мехико-Сити. Это мой вывод номер один.

Вывод номер два таков: удрал он так быстро потому, что Педро Домингуэс находился у подножия горы Сьерра Мадре, и Пеппер хотел захватить его прежде, чем Педро улизнет куда-нибудь еще.

Если я прав в этом пункте, значит кому-то в Мехико-Сити было известно, что Педро находится там, и этот человек или позвонил, или лично сообщил Пепперу, что если Пеппер хочет повидаться с Педро, он должен немедленно скакать туда.

А это значит, ребята, что история, которую рассказал мне Педро относительно того, что он нашел удостоверение личности Пеппера в его сапоге, сплошная брехня.

Пеппер не такой дурак, чтобы спрятать свое удостоверение именно в то место, где любой осел может его найти. Значит, может быть, тот же парень, который сказал Пепперу, где находится Педро, предупредил и Педро, что к нему едет Пеппер. Я уверен, что Педро еще до того, как встретился с Пеппером, знал, что посыльный является агентом ФБР.

Что нам хорошо известно, так это то, что Пеппера кто-то прикончил на гасиенде, а Педро пристрелили в доме Фернанды. И ставлю все пиво, находящееся в Гарлеме, против десятицентовой бутылочки средства для ращения волос даже на каменной стене, что убил его не кто иной, как Фернанда. И сделала она это или потому, что хотела спасти меня от пули Педро, или по какой-нибудь другой причине, известной только этой роскошной бэби.

Как мы с вами знаем, Фернанда — образец очаровательной стопроцентной бэби, и умеет так целоваться, что вполне могла бы читать у царя Соломона курс «Как завоевать сердце мужчины, не прибегая к помощи фальшивого бюста», и к тому же за ее внешностью испанской помпадурши скрывается такой ум, по сравнению с которым мозговой трест президента Рузвельта кажется ежегодным общим собранием международного общества слабоумных.

Вот так-то!

Ну, что ж, я думаю, все произошло так: когда Пеппер болтался здесь, в Мехико-Сити, он что-то узнал. И, насколько я знаю технику работы Пеппера, узнал он через женщину, причем женщину совершенно определенного рода: обладающую роскошным шасси, из тех, которые бывают подружками первоклассных мошенников и крутятся около ночных злачных местечек.

Поэтому я считаю: Лемми Коушн, или, другими словами, мистер Хеллуп, должен будет сейчас разыграть из себя богатого волокиту и обойти все эти злачные места в поисках девчонки с самыми лучшими в этом городе обтекаемыми формами.

Но, может быть, ребята, вам моя система работы покажется порочной? Может быть, если бы я был знаменитым детективом, мне нужно было запастись пачкой сигарет, сесть в удобное кресло, сосредоточиться и разработать какую-нибудь версию, которая скажется такой горячей, что пользоваться ею можно будет только с помощью пинцета. Но я не такой. Когда меня одолевают сомнения, я всегда делаю то дело, которое буквально находится у меня под носом. В данный момент у меня под носом находится телефон, поэтому я схватил трубку и попросил дежурного прислать самую смышленую маникюршу подправить мне ногти. Я неоднократно убеждался, что маникюршам известно все, а неизвестно о всяких заведениях только то, что вполне может уместиться на ребре десятицентовика, и еще место останется.

Двенадцать часов. Отличная ночь. Я иду по главной улице, предаваясь своим мыслям. Очаровательная крошка-маникюрша, подправлявшая мои ногти, рассказала много интересного. Она сказала, что самым знаменитым в этом городе ночным клубом является «Эстансия де Эльвира».

Эта «Эльвира» — чертовски огромное заведение с садами, с двумя ресторанами, парой модных джаз-бандов и роскошным ревю. Там бывает много дам различных сортов и размеров, но это не обычные девочки, а все приличные, культурные дамы. Чувствуется класс. Правда, иногда одна из них нет-нет да и сорвется, но… это только доставляет особое удовольствие мужчинам!

Что касается девочек, занятых в ревю, то все они избранные красотки, такие очаровательные бутончики, что замуж они выходят не меньше четырех раз в год. Маникюрша сказала: одна из этих бэби выходила замуж так часто, что когда она приводила домой очередного мужа, экономка записывала его имя в книгу для визитеров.

Я наслаждался прогулкой. Чертовски приятные ночи в Мехико-Сити, и только в это время суток город по-настоящему пробуждается. Улицы полны парней, машин, а проезжающие в машинах женщины так хороши, что я решил обязательно в первый же отпуск приехать сюда приволокнуться за ними, если, конечно, мне раньше не перережут горло, просто так, ни за что.

В глубине огромного сада находится «Эстансия де Эльвира». Подъезд буквально залит электрорекламой.

Я повернул в сад. Мимо меня скользили роскошные автомобили, подвозившие спешивших к вечернему ревю гостей. А когда подошел к входу, то остановился, как вкопанный, с широко открытым ртом, как будто меня кто-то шлепнул по физиономии мокрой рыбой.

Да и как же мне было не удивляться. Здесь, в самом центре электрической рекламы, сверкало имя звезды ревю, и имя это — Зеллара. То самое имя, которое было написано на бумажке, воткнутой в магазинную коробку пистолета Пеппера.

Вот как мне повезло, ребята! Я вошел в ресторан, сел за столик, заказал горячее блюдо, большую бутылку пива и начал смекать, как мне лучше разыграть это дело.

И вот что я думаю. Вы, вероятно, помните, я вам говорил: мне кажется очень странным, почему это Пеппер хранил бумажку с таким именем, которое очень легко запомнить, — вряд ли можно забыть имя Зеллара.

Теперь я понимаю, зачем он хранил эту бумажку, и очень скоро я узнаю, прав я или нет.

Я считаю, что Пеппер был знаком с Зелларой, и, вероятно, именно она была той дамочкой, которая что-то ему рассказала, отчего он быстро смотался в Мексику, даже не докончив письма к Скаттлу.

Но было ли ей известно, что Пеппер — агент ФБР, этого я не знаю, поэтому не имею права рисковать. Пожалуй, мне лучше будет остаться мистером Хеллупом и выяснить ситуацию.

Так я сидел и терзал свой мозг в поисках способа поближе познакомиться с этой бэби и вытянуть из нее то, что мне нужно. Но вы сами понимаете, это весьма нелегкая задача.

Мне кажется, Зеллара была влюблена в Пеппера. А так как он думал, будто ей что-то известно, он разыграл одноактную мелодраму с участием героя, мальчика с неотразимым секс-аппилом, каковым, собственно, он не был.

Теперь мне необходимо установить, знала ли эта дамочка Педро. Но спрашивать ее об этом нельзя, можно спугнуть.

Вдруг одна мысль, как молния, пронзила мой котелок. Правда, эта идейка может оказаться очень опасной, если она не сработает. А с другой стороны, если сработает… Ох, ребята!.. Думаю, я все-таки рискну, и рискну дважды. Во-первых, будем надеяться, что Зеллара принадлежит к той категории девочек из ревю, которые шатаются по пограничным городам и знакомятся с таким количеством влюбленных в них парней, что не помнят и десяти процентов этих олухов. И вот я хочу разыграть из себя одного из них.

Во-вторых, будем считать: Пеппер, для того, чтобы вытянуть из нее информацию, разыграл роль по уши влюбленного. Может быть, и она, в свою очередь, немного втрескалась. Во всяком случае, я понадеюсь на свое счастье, и буду строить свой план в расчете на их любовь.

Я оплатил счет, беспечной походкой вышел из ресторана и заглянул в танцевальный зал. Премиленькое местечко в белых и зеленых с золотом тонах. Мягкий полумрак и, куда ни кинешь взгляд, везде очаровательные дамские головки.

Ах, ребята, как бы мне хотелось иметь побольше свободного времени, да тысяч десять баксов в кармане, и посидеть здесь несколько вечеров, просто так, чтобы установить, какая из девчонок более смышленая и сумеет дольше всех поддержать со мной беседу.

Мужчины все в смокингах, но изящная одежда все равно не скрывает их натуру. Мальчики все бывалые! Слышится легкое щебетание, ну, знаете, как это всегда бывает в подобных заведениях.

Я сажусь, заказываю себе виски и подзываю парня, который по виду больше других похож на менеджера этого зала. Он подошел.

Я завязал с ним вежливую, приятную беседу. Сказал ему, что я впервые приехал в Мехико-Сити и нахожу это местечко именно таким, какое доктор может прописать для здоровья.

Я сказал: да нет, друг, я занимаюсь торговлей лошадьми и крупным рогатым скотом в различных районах Сьерра Мадре, сейчас у меня в делах наступило затишье и я решил немного отдохнуть и развлечься, истратить пару-другую грандов и полюбоваться на здешних куколок.

Он говорит, а почему бы и нет?

Я спросил его насчет ревю. Он говорит, оно у них о'кей. Тогда я потихоньку перевел разговор на Зеллару. Я сказал, что когда-то слышал певицу под таким же именем, она пела в различных мелких городишках в окрестностях Агуас Калиентес. Он сказал: очень возможно, что это была именно она. Зеллара работала в здешних местах почти во всех соответствующих заведениях, но на большую эстраду вышла сравнительно недавно. Он добавил при этом, что она пользуется чертовским успехом.

Тогда я сказал: ах, черт, я, кажется, вспомнил! Ну да, я видел эту дамочку, когда она выступала в Манзанилло, я был там по банановым делам. Это весьма возможно, сказал он, она действительно работала там в Каса Мексикал, а он был помощником менеджера. Я сказал: «Как это все забавно, и еще раз доказывает, что мир тесен». Он согласился со мной и смылся.

Зал постепенно наполнился. Оркестр — а должен вам сказать, мальчики, зги ребята умеют-таки играть — заиграл одну из самых модных мелодий, официанты сновали между столиками, посетителей прибывало, а на дамочках были платья с такими вырезами, при виде которых распалилась бы даже чикагская стена и спрыгнула в озеро, чтобы немного охладиться.

Вдруг барабаны забили дробь, свет почти полностью погас, начиналось ревю. Огромный занавес, деливший танцплощадку пополам, отодвинулся в сторону, и ансамбль самых восхитительных на свете ножек начал отстукивать такой ритм, от которого даже мертвый проснулся бы. Лично я млел от восторга.

Через несколько минут первый номер кончился. Сзади эстрады отодвинулся маленький занавес и появилась Зеллара. В этой красотке определенно что-то есть. Настоящая мексиканка, маленькая, изящная, гибкая, как каучук. Отличная фигура, прелестное личико с парой вызывающих черных сверкающих глаз.

Она спела какую-то песенку и начала отплясывать румбу. Здорово работает бэби!

Я много видел на своем веку всяких танцовщиц, но, уверяю вас, если Зеллара появится в райском саду, Адам вторично совершит грехопадение. Чтобы не повторяться, ребята, я просто скажу: дамочка на все сто процентов, последняя модель 1939 года, изготовленная по особому заказу. Я подумал, что если бы я встретил такую женщину, как Зеллара…

А собственно говоря, почему я должен вам рассказывать, что было бы в таком случае?

Когда она в танце близко подошла к моему столику, я внимательно всю ее разглядел. У нее довольно умное лицо и прелестная улыбка, подбородок решительный. Думаю, что она может быть очень жестокой, когда захочет. Ну что ж, надо все-таки попробовать. Я кивнул официанту, который стоял неподалеку от моего столика, попросил его принести бумагу и конверт и написал следующую записку. "Милая Зеллара.

Может быть, вы удивитесь, но один ваш старый друг, не кто иной, как Уилли Т. Хеллуп, с которым вы встречались в Манзанилло, когда вы работали в Каса Мексикал, сидит сейчас в первом ряду и буквально лопается от восхищения, любуясь вашими танцами.

Дело не только в моем восхищении. Мне нужно поговорить с вами по очень важному делу. Сможем ли мы увидеться сегодня вечером?

С любовью и горячими поцелуями Уилли".

Я засунул эту записку в конверт, написал на нем ее имя и попросил официанта передать ей после окончания номера. Вместе с письмом я сунул ему в руку долларовую бумажку. Он сказал о'кей, он проследит, чтобы письмо попало в собственные руки сеньоры.

Вскоре номер окончился и она упорхнула. Я заказал еще стаканчик виски, томясь в ожидании. Через некоторое время ко мне подошел официант и принес записку от нее. В записке говорилось:

"Амиго,

Как чудесно встретиться с одним из старых друзей из Манзанилло. Через полчаса у меня будет еще один номер, а если после этого вы пригласите меня куда-нибудь поужинать, я буду очень рада.

Адьо, Зеллара".

Я сунул еще два доллара официанту и подумал, что все-таки мне это очень дешево обошлось. Никого около моего столика нет. Я достал свой бумажник, нашел в нем листочек бумажки, который я вытащил из пистолета Пеппера, и сличил с почерком, которым была написана записка от Зеллары. Почерк был один и тот же.

О'кей. Теперь мы знаем, почему Пеппер хранил эту бумажку. Он оторвал ее от письма или записки, которую, вероятно, он получил от Зеллары, и хранил на всякий случай, когда ему, может быть, понадобится сличить почерк Зеллары. Единственной причиной такого желания может быть то, что он решил: где-нибудь в полицейских делах можно обнаружить записки, написанные тем же почерком.

Я надел шляпу, вышел из танцзала и отправился к себе в отель. Я решил все обдумать. Наконец-то настало время действовать. Хватит ходить вокруг да около. Теперь совершенно очевидно, что Зеллара имеет прямое отношение к тому, что Пеппер уехал в Сьерру Мадре и встретился с Педро, и вы спокойно можете биться на пари: сделала это Зеллара не сама, а по чьему-то указанию, и, кажется, сейчас мне удастся узнать, по чьему именно.

Придя к себе в отель, я попросил прислать ко мне рассыльного. Буквально через мгновение он явился. На вид неплохой парень. Неглупый.

Я сказал ему, что собираюсь на днях уехать из Мехико-Сити на серебряные рудники, но говорят, что климат там не особенно полезный для здоровья, поэтому мне бы очень хоте лось купить револьвер, так, небольшой. Не знает ли он, где я могу его купить?

Он сказал, что знает, и назвал магазин, в котором я смогу купить его. А также сказал, что он сможет позвонить хозяину магазина, это его приятель, предупредить, что я к нему приду. Я сказал о'кей.

Я сунул ему пять баксов и спросил, нет ли у него в Мехико-Сити еще одного знакомого парня, достаточно смышленого, работающего где-нибудь в гараже, и чтобы он не задавал лишних вопросов, но был не прочь заработать 50 долларов.

Ничуть не задумываясь, он сразу же ответил: да, он знает такого парня, это его кузен, и у него на Калле Фердинандо есть свой гараж. Я сказал о'кей.

Он сначала позвонил револьверному парню, а потом в гараж и сказал своему кузену, что я к нему приду. За такую исключительную быстроту я сунул ему еще пять долларов.

Я спустился вниз, пошел в магазинчик, который указал тот парень, и купил себе револьвер. Маленький голубой пугач, 22-го калибра. Отличный револьверчик: достаточно мощный, чтобы досыта накормить любого парня, и достаточно маленький для моих целей.

Я вернулся в отель, положил люгер в плечевую кобуру и повесил под руку. Потом позвонил дежурному и попросил прислать мне липкий пластырь.

После того, как рассыльный принес его и смылся, я взял новенький пугач, засунул его за пояс дулом вниз, так чтобы ремень полностью закрывал его. Потом я отрезал узенькую полоску пластыря и приклеил с обеих сторон рукоятку револьвера к ноге так, чтобы он не болтался, когда я иду и чтобы его никто не заметил. А когда он мне понадобится, я легко смогу его достать. Для этого мне только нужно оторвать пластырь, правда, может быть, в спешке вместе с пластырем отдерется немного кожи, но это не так уж существенно. После этого я пошел в гараж на Калле Фердинандо.

Парень действительно оказался довольно смышленый. Я растолковал ему, что мне от него потребуется, заставил его повторить все в точности, чтобы он не напутал, после чего сунул ему 25 баксов и сказал: если он сделает точно и аккуратно все, что я ему сказал, он может прийти завтра в отель и получить у портье запечатанный конвертик на его имя, в котором будет лежать еще одна бумажка в 25 долларов. Он сказал о'кей, он сделает все, что полагается.

Он ничуть не удивился моему поручению, потому что ни один парень в Мехико-Сити никогда ничему не удивляется.

Вот так-то!