"Минька, или Операция «Возмездие»" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава вторая Болезненная осечка

Хотя рыбы они в этот день не поймали и были вынуждены довольствоваться теми блюдами, которые Вика приготовила на костре из принесённых с собой продуктов, пикником на берегу Енисея все четверо остались довольны и когда под вечер вернулись в убежище, Минька, отказавшись от ужина, сразу же отправился в медицинский отсек разогревать оленину. Семён посидел с часок с Викой и Джимми на кухне, выпил пару чашек чая, съел три блинчика и пошел посмотреть, что там получается у его воспитанника. У того как раз в этот момент превратился в дымящийся, издающий неприятный запах обугленный комок очередной килограмм оленины. Он сбросил его телекинезом в мусоропровод и на стол из нержавейки с костяным стуком упал очередной кусок мяса, который стал быстро покрываться инеем.

Семён тут же сфокусировал на нём свой рентгеноскопический взгляд, а Минька нанёс по мясу пирокинетический удар, стремясь его мгновенно разморозить, но при этом не изжарить и не сжечь. Из этого снова ничего не вышло, — мясо на этот раз осталось ледяным.

Капитан Денисов недовольно покрутил головой и пройдясь по одной из комнат склада медицинского отсека, освобождённой специально для этих тренировок, сказал:

— Минька, по-моему я зря заставляю тебя так мучиться. Давай-ка изменим тактику.

Попробуй разморозить этот кусок мяса не мгновенно, а просто быстро нагревая его.

Ну, а я пока что поищу подходящую посуду, положу в неё кусок мяса, залью его перфлурброном и заморожу жидким азотом, чтобы всё было так, как в натуре. В принципе тебе ведь именно это предстоит сделать. Вот и давай тренироваться на похожих образцах.

Через минуту Минька откликнулся:

— Готово, батя. Как ты и просил, тридцать шесть и шесть.

Подойдя к столу, капитан Денисов принялся сканировать размороженный кусок мяса и через несколько минут сказал:

— Нет, так не пойдёт, Минька. Все клетки деформированы. Ну, ничего страшного.

Бери следующий кусок оленины и просто постарайся разморозить его быстрее, но при этом попробуй всё-таки сначала вглядеться в него, а уже потом нагревать.

Минуты через три Минька проворчал:

— Не получается у меня делать это одновременно, но ты знаешь, батя, кажется ты прав.

Капитан Денисов нашел несколько небольших стеклянных чашек Петри, нарезал оленину круглыми ломтиками и заморозил её в них, предварительно залив мясо перфлурброном. Он выбросил размороженные куски оленины в пневматический мусоропровод, поскольку Вика напрочь отказывалась пускать такую оленину даже на котлеты, поставил перед Минькой чашку Петри, быстро покрывающуюся инеем и сказал:

— Послушай, Минька, а может быть ты попробуешь наносить пирокинетический удар нужной силы одновременно заставляя клетки вибрировать, ну, скажем точно так же, как свои собственные или мои? Когда-то твоя мамка говорила мне, что внутренне вы с ней очень похожи, правда, не могла толком объяснить, в чём именно. Теперь я кажется догадываюсь, скорее всего у вас с ней была одинаковая биочастота.

Усекаешь, о чём я говорю?

— Усекаю, батя. — Кивнув головой с аккуратной стрижкой, Викина работа, ответил Минька — Только знаешь, я вот что думаю, ты на этих биовибрациях уже собаку съел, а я в них пока что никак не разберусь. Давай сделает то, что Джульетта проделывает в своём подземелье? Ну, в том смысле, что я влезу в твою голову и получу всю информацию в уже готовом, осмысленном виде. Тогда я таким образом значительно сокращу сроки. То, что ты мне только что сказал, очень разумно.

Биовибрации хотя они и очень тонкие, чем-то похожи на броуновское движение. Я ведь когда нагреваю мясо не сразу, а постепенно, хотя и очень быстро, по частоте вибрации молекул определяю температуру.

Капитан Денисов согласно кивнул головой и сказал:

— Согласен, это будет правильное решение. Что мне для этого нужно сделать? Стоя замереть, сесть или лечь?

Минька улыбнулся и указав рукой на кресло, ответил:

— Лучше сядь на кресло, батя, и просто посиди. Это не больно, я же не руками в твою голову полезу.

Семён ободрительно улыбнулся, сел в кресло напротив Миньки и весь раскрылся навстречу ему. Может быть именно поэтому его воспитанник без малейшего напряжение вошел в сознание своего третьего родителя и воспитателя, и принялся путешествовать по нему, как по городу, застроенному пусть и совершенно уникальными зданиями, но по одному и тому же проекту. Правда, двинулся он по улицам этого города, чистым и незамусоренным, совсем не в том направлении, в котором ему следовало идти к своей цели. В этом городе, которое называлось внутренний мир капитана Денисова, его внимание привлекла высокая, ярко сверкающая башня и Минька захотел увидеть, что же является в памяти его дядьки Семёна замы значительным и волнующим его. Он, словно бы приблизился к этой башне и заглянул в неё. То, что он увидел внутри, обожгло его нестерпимым, болезненным светом, — полностью обнаженная мать Миньки лежала на кровати в той самой комнате, которую он сейчас занимал, протягивала к кому-то свои руки и страстно шептала:

— Сенечка, любимый, иди скорей ко мне. Я так хочу тебя.

В следующее мгновение он видел только её счастливое лицо и слышал негромкий, радостный смех. Чуть ли не весь мир в его глазах тут же взорвался тысячами осколков, пронзивших ему душу, и Минька, взревев от боли громко закричал:

— Нет! Нет! Прекратите! Так нельзя! Перестаньте, мне больно! Что вы делаете, это не хорошо! Мама уйди от него!

Вместе с этим он оттолкнул от себя мать, но это была не она, а сверкающая башня в памяти дядьки Семёна и потому именно в него пришелся мощнейший телекинетический удар, который отшвырнул его к бетонной стене, облицованной минеральным утеплителем и пластиком. От мгновенной смерти капитана Денисова спасли толстая и высокая спинка кресла и этот пятнадцатисантиметровый слой теплоизоляции. Ну, и ещё то, что всё-таки между ним и этим ударом мгновенно выросла пусть и недостаточно мощная, но всё-таки преграда, образовавшая защитный кокон вокруг его головы и туловища. Раздался оглушительный грохот и всю комнату моментально заволокло пылью. Удар был такой силы, что толстенная бетонная стена содрогнулась и этот грохот тут же привёл Миньку в чувство.

Капитана Денисова буквально припечатало к стене. Своим ударом Минька буквально раздробил ему обе ноги, обе руки, да, ещё у него лопнули кости таза и на его глазах дядька Семён, ближе которого у него не было никого на свете, с изумлённым выражением на лице сполз по стене на пол покрытый мелким крошевом из пластика, какой-то щепы и минеральной спрессованной ватой. Из ран на руках, ногах, из носа, ушей и рта стала струйками вытекать кровь и Минька, увидев это истошно завопил:

— Нет! Батя, не умирай! Не умирай, пожалуйста, дядька Семён! Миленький, прости меня, я не хотел.

На Этот грохот моментально примчались Вика и Джимми. Девушка, увидев в каком состоянии находится капитан Денисов, немедленно отшвырнула Миньку, упавшего перед ним на колени и тут же телекинетическим усилием подняла и их спасителя в воздух и быстро понесла его в операционную, крикнув:

— Миша, быстро за мной! Капитану Денисову сейчас понадобится твоя кровь! Джимми, ты тоже приготовься! Кажется у кровь первой группы с отрицательным резус-фактором?

Тогда приготовься, она подходит ко всем другим группам.

На бегу Вика телекинезом сняла с капитана Денисова лёгкие полотняные брюки, уже пропитавшиеся кровью, трусы и тельняшку. Точнее изорвала на нём всю одежду на крошечные клочки и ещё по пути в операционную принялась сращивать в его теле порванные вены и артерии. Этим она пока что только отсрочила его смерть. Капитан был без сознания и было просто какое-то чудо, что Вика, мечтавшая стать целительницей, но ещё мало чему научившаяся, смогла хотя бы срастить самые крупные кровеносные сосуды. Через минуту капитан Денисов уже лежал на операционном столе и когда девушка взглянула, во что телекинетический удар превратил его кости, пришла в ужас. В операционную вслед за ней вбежали Минька и Джимми и они все втроём принялись оказывать Семёну первую помощь. Капитан Батчер по пути прихватил несколько капельниц для переливания крови, отрезал телекинетическим усилием пластиковую трубку, вставил в неё две толстые иглы с обоих концов и принялся немедленно переливать капитану Денисову свою универсальную кровь. Однако, не смотря на это сердце Семёна стучало всё реже и реже и тогда Вика отрывистым голосом спросила:

— Кто?

Минька и Джимми поняли её с полуслова и воспитанник капитана Денисова, стоявший закусив губу, ответил:

— Я.

В это же мгновенье он стал ритмично сжимать и расправлять сердце своего дядьки Семёна, но оно, отработав столько лет за двоих, похоже устало и не хотело больше биться. Тело капитана Денисова не смотря на страшные переломы рук, ног и костей таза, было живо, а вот сердце, хотя оно и выглядело на вид целым и неповреждённым — умерло и уже не могло работать самостоятельно, хотя Минька своими телекинетическими усилиями и заставлял его ритмично биться, а Джимми почти восстановил потерю крови и стоял возле операционного стола бледный, как полотно, но тем не менее не бездействующий. Бросив беглый взгляд на капитана Батчера, Минька без лишних разговоров выдернул из его руки иглу и она сама вонзилась в его руку, а сам он, моментально вспомнив всё, что говорил ему дядька Семён про целительные вибрации клеток, сфокусировал свой рентгеноскопический взгляд на клетках сердца и как только увидел и ярко и отчётливо, что шепча искусанными губами, мысленно коснулся их как раз в тот момент, когда уже его кровь стала вливаться в кровеносную систему человека, которого он чуть не убил.

Впрочем нет, нанеси Минька такой удар по любому другому человеку и он уже точно был бы мёртв, да и капитана Денисова в данный момент было очень трудно назвать живым, но тем не менее не смотря на остановку сердца он не умер. Семён в момент этого удара не успел ничего понять и его тело, которое столько лет пытались убить на фронте, само сумело защититься и отразить хотя бы часть пси-энергии этого удара. Сломанные кости, порванные мышцы, сухожилия и кровеносные сосуды это всё было далеко не самое страшное, что выпало на его долю. Куда страшнее был тот всё разрушающий посыл гнева, который вырвался из сознания Миньки. Именно он-то и привёл к остановке сердца и капитан Денисов непременно умер бы, но к нему вовремя пришли на помощь Вика, Джимми и сам Минька. Если на его попытки реанимировать сердце оно никак не отреагировало, то кровь парня, влившаяся в жилы капитана подействовала, как ватка с нашатырным спиртом.

Семён очнулся, мгновенно оценил всё и убедившись, что Вика и Джимми уже почти собрали его в кучу, чуть было не закричал своему воспитаннику: — «Отставить!», но не смог этого сделать, а потому мягко, но властно, как бы убрал Минькины руки от своего сердца и сам принялся заводить его. Вслед за первым толчком последовал второй и наконец с третьего толчка сердце сначала слабо затрепыхалось, затем бешено замолотилось и наконец заработало, как и прежде, — мощно и ровно. Только после этого Семён запустил волну по всем клеткам начиная от сердца, подумав перед тем, как отключиться: — «Интересно, а сам себя я смогу омолодить так же, как Филимона и Джимми»? После этого он то ли впал в беспамятство, то ли погрузился в глубокий сон, предоставив своим друзьям собирать воедино осколки костей и складывать порванные мышцы и сухожилия. Вика увидела это всё лучше других и тут же громким голосом сказала:

— Всё, ребята, его жизни уже ничто не угрожает, но нам нужно как можно скорее собрать Сэма в кучу. Работаем.

И они начали сосредоточенно и кропотливо складывать капитана Денисова, как дети складывают воедино пазлы. Джимми отдал капитану больше четырёхсот миллилитров крови, Минька добавил ещё почти пол литра, после чего Вика поставила ему капельницу с раствором глюкозы. Оба парня не смотря на довольно значительную кровопотерю не отходили от забрызганного кровью операционного стола и девушка, чтобы они не рухнули чего доброго, мимоходом поставила каждому по капельнице с искусственной кровью, отчего они быстро порозовели. Не останавливаясь ни на секунду, они работали более полутора часов, пока не сложили все пазлы воедино.

При этом Вика отметила, что как только кости и их обломки вставали на своё место, они тут же начали срастаться. То же самое происходило с мышцами и сухожилиями, но первыми всё же срослись вены и артерии, а вслед за ними все прочие капилляры кровеносной и лимфатической системы и это происходило автоматически. Организм капитана Денисова и сам прекрасно знал, как нужно себя лечить.

Когда всё было закончено, все трое обессилено сели на пол, покрытый уже засохшими каплями и лужицами крови. Даже на то, чтобы пошевелиться, у них ни у кого не было сил. Впрочем нет, силы то у них как раз ещё оставались, вот только пускать их в ход они не могли. В операционную осторожно заглянул Филимон, внимательно посмотрел на них, с разбегу запрыгнул на операционный стол и принялся облизывать лицо капитана Денисова, совершенно чистое от крови, но покрытое пылью смешавшейся с потом и потому ужасно грязное. Минька, увидев это, с натугой встал, взял из шкафчика канистру с дистиллированной водой, губку, смочил её и принялся обмывать тело своего дядьки Семёна, теперь он уже не боялся прикасаться к нему руками. Вика тоже хотела было встать, но Джимми удержал её и тогда девушка глухим от усталости голосом спросила:

— Хотелось бы мне знать, как это произошло?

Минька громко шмыгнул носом и ответил:

— Это я во всём виноват. Батя разрешил мне забраться в его голову, чтобы я посмотрел, как нужно включать вибрацию…

— А ты полез туда с немытыми мыслями, Майк. — Суровым и строгим голосом сказал Джимми.

Минька кивнул головой и согласился:

— Да, наверное так, Джимми. Я увидел, что когда-то моя мамка очень сильно любила батю, ну, и закатил истерику.

Вика вздохнула и сказала:

— Свинья ты после этого, Мишка. Между прочим, у твоего отца, Игоря, была жена и он и твоя мама даже не были любовниками. Ты родился только потому, что они оба, как и Сэм, были великими людьми. По настоящему великими людьми и родили тебя для того, чтобы и ты тоже стал великим человеком. Ладно, главное, что Сэм остался жив. Это будет тебе впредь наука, Миша. Ты всегда должен думать головой и сдерживать любые свои эмоции, а не идти у них на поводу. Ну, скажи мне, чего было плохого в том, что твоя мама и Сэм полюбили друг друга? С той девушкой, Франческой, у него был просто любовный роман. Они ничего не пережили вместе и их связывало только то, что они оказались вдвоём в том бронетранспортёре и девушка при этом испытывала огромное чувство благодарности за своё спасение. Полюбить такого человека, как Сэм, для любой девушки это ведь совсем не сложно, но твоей маме ведь ещё и представилась возможность узнать его, понять его душу и вот тут любой женщине было бы куда сложнее не оценить его. Так что ты будешь полным засранцем, Миша, если не поймёшь, что по другому быть у них просто не могло.

Вика поднялась с пола, оттолкнула Миньку с его губкой от Семёна и убедившись в том, что кости не развалятся, если она поднимет его, заставила тело капитана воспарить над операционным столом, после чего сказала:

— Джимми, набери полную ванну воды, а ты, Миша, нагрей её. Думаю, что в тёплой воде Сэму будет лежать комфортнее.

Минька и Джимми направились к ванне, а за ними, заставляя тело капитана Денисова парить в воздухе, пошла Вика.

Через пять минут капитан Денисов был погружен в тёплую воду по самые ноздри и лежал в ней под капельницей, в пластиковый баллон которой Вика влила целый литр глюкозы. Минька подтащил к ванне кресло и сел в него. Лицо его было сосредоточенным и мрачным. Вика отправила Джимми спать, а сама пошла в разгромленную Минькой комнату прибираться. Вскоре и она, молча потрепав его по волосам, отправилась спать, а виновник всего этого переполоха задремал в кресле, но при этом одним глазком наблюдал за своим дядькой Семёном. Сам же капитан Денисов в это время спал, паря в тёплой воде, словно в невесомости. Под утро он не то что бы проснулся, но его сон перешел в дремоту и он почувствовал, что рядом кто-то есть. Приподнявшись над ванной, он увидел Миньку, спящего в кресле и улыбнулся. Тот, почувствовав на себе взгляд, моментально проснулся и бросился к капитану Денисову. Схватив его за руку, Минька прерывистым голосом пробормотал:

— Батя, прости меня, я тебя чуть было не убил…

— Ну, всё-таки не убил же. — С улыбкой ответил Семён и тут же спросил — Что это за шлея тебе попала под хвост, что ты так взбрыкнул? Ты того, поосторожнее будь, медвежонок.

Минька опустил голову и вздыхая признался:

— Батя, это от того… Ну, в общем я узнал, что ты и мамка любили друг друга.

Наверное я тут же вспомнил об отце, хотел оттолкнуть мамку от тебя, а получилось так, что ударил тебя.

Семён вздохнул и сказал глухим голосом:

— Прости, Минька, мне наверное давно уже нужно было рассказать тебе, что мы с Ларисой полюбили друг друга.

Минька шмыгнул носом и спросил:

— Батя, ты поэтому хочешь оживить мамку?

Капитан Денисов, выбираясь из воды, ответил:

— Нет, сынок, не поэтому. Понимаешь, Минька, у твоей мамки просто лучевая болезнь и я с ней справлюсь довольно быстро, как мне кажется. Это ведь всего лишь вопрос регенерации клеток. А вот с твоим отцом будет сложнее. Игорь ведь можно сказать резал свой мозг на кусочки и превращал его пускай и в крохотные дозы препарата, но зато такого, который был для тебя очень важен и я не знаю, как его лечить. Зато это хорошо знает твоя мамка. Она ведь специалист как раз по мозгам. Ладно, дружок, всё слава богу обошлось, так что потопали спать, но на будущее запомни, Минька, — тебе нужно всегда держать себя в руках. Ты уже не тот медвежонок, который когда-то ездил на мне верхом, а здоровенный, матёрый медвежина и таким я не хочу тебя видеть. Ты должен стать настоящим магнусом, Минька, человеком величайшей ответственности, просто исключительно спокойным и уравновешенным мужиком, добрым, великодушным парнем, умеющим сострадать людям.

Капитан Денисов легко вылетел из ванны, сделал в воздухе плавный кульбит и мягко опустился на пол, покрытый кафельной плиткой. Он одобрительно похлопал Миньку по плечу и бегом бросился из медицинского отсека в свою квартирку. Его воспитанник облегчённо вздохнул, улыбнулся, в какой-то мере радуясь тому, что дядька Семён не устроил ему взбучку за такой нокаут, и поплёлся спать в свою квартиру. Он был весь вымотан этим неожиданным и очень страшным для него событием. Пожалуй впервые Минька осознал, как сильно нуждается он в помощи дядьки Семёна. Ну, а капитан Денисов, добравшись до своей квартиры, быстро оделся по-домашнему и отправился сначала в медотсек, чтобы оценить ущерб, а затем на склад и пока все спали, привёл всё в полный порядок, чтобы ничто не напоминало ему воспитаннику о том, что там произошло. После этого, прибравшись, он отправился на кухню и устроив ревизию в морозильнике, принялся отбирать в нём те куски оленины, которые можно было смело пустить на опыты.

Заодно он поймал телекинезом с полдюжины мышей, но скармливать их Филимону, вилявшему пушистым хвостом, как дворняжка, не стал, а посадил в большую жестяную банку из-под чая и даже бросил туда пару сухарей и поставил чашечку с водой.

Филимон от возмущения сначала затявкал, а затем и вовсе стал подвывать совсем не по лисьи. Тут на кухню прибежала возмущённая Вика, но увидев, что Семён даже и не думает давать ей отставку, тут же успокоилась и немедленно принялась греметь посудой и открыла кран с водой. Девушка была одета в домашний халатик, пошитый из тельняшки, и даже не успела умыться. Вслед за ней на кухню приплёлся Минька, сонный, тоже не умывшийся и жутко голодный. Он сел за стол и от нечего делать, облизнув палец сунул его в солонку и принялся слизывать с него соль. Последним пришел капитан Батчер, одетый в новенький полевой мундир российской армии, подогнанный для него Викой, чисто выбритый, благоухающий лавандой, но при этом тоже жутко голодный, как и все трое мужчин.

Он сел рядом с Минькой и тоже обмакнул палец в солонку. Капитан Денисов, прекрасно зная о том, что пытаться помогать Вике на кухне это примерно тоже самое, что сунуться в клетку с тигрицей, выкармливающей тигрят, сел рядом с Минькой с другого бока и вслед за Джимми обмакнул палец в солонку и принялся методично слизывать с него крупинки соли. Вика, посмотрев на них, сердито заворчала и воскликнула:

— Вам что, больше заняться нечем, как пальцы глодать?

Все трое дружно закивали головами, а Минька даже заныл:

— Мы есть хотим, Викусечка.

Девушка весело рассмеялась и воскликнула:

— Подождите двадцать минут, сейчас я вас накормлю, голодные вы мои. У меня есть кое-какие вчерашние заготовки.

Однако, первым она всё же накормила Филимона, чтобы тот не выписывал восьмёрки вокруг стройных ног девушки. Вика поставила на электрическую плиту самую громадную сковородку и включила фритюрницу. Через пятнадцать минут уже были готовы вкуснейшие котлеты из оленины и к ним картофель-фри. Ну, а чтобы хоть как-то разнообразить завтрак, Вика поджарила каждому по два яйца и открыла две большие банки с зелёным горошком. Из консервированного хлеба только что выпарился спирт и потому он был подан к столу горячим. Ещё к завтраку было подано топлёное молоко, которое Вика топила сама в большом пятилитровом термосе из восстановленного молока. В общем завтрак получился очень даже недурственный и главное обильным, ведь все, кроме девушки, минувшим вечером и ночью не только очень основательно потрудились, но и понесли большие потери крови. Зато капитан Денисов не смотря на это весьма ощутимо помолодел, что первой заметила Вика и тут же сказала:

— Ой, Сэм, тебе теперь не дать больше тридцати.

Капитан Денисов усмехнулся и шутливо ответил:

— Таких законов у нас в республике ещё не ввели, Вика. Максимальный срок наказания у нас пока что двадцать пять лет.

Капитан Батчер тут же откликнулся:

— А ты знаешь, камрад, было бы неплохо вернуться к старой практике и заменить смертную казнь пожизненным заключением, но чтобы всякие уроды сидели в одиночках не видя дневного света на одном только хлебе и воде, а такие целители, как ты, через каждые десять лет возвращали им молодость. Вот тогда бы они лет через пятьдесят поняли, какая страшная кара им уготовлена, провести в железном ящике целую вечность наедине со своими мыслями. Надо будет обсудить это с вашим президентом.

Семён удивлённо спросил:

— А он-то тут причём, капитан?

— Ну, как же, Сэм! — Воскликнул Джимми — Когда все преступники будут схвачены и изобличены телепатами, они ведь предстанут перед судом твоей страны!

В ответ на это капитан Денисов твёрдо сказал:

— Нет, капитан, их будет судить суд международного трибунала. Вы устроим для них второй процесс наподобие Нюрнбергского, только для этого будет выбрано какое-то другое место. Желательно то, в котором они любили бывать и где чувствовали себя на вершине мира и судить их, например в Лондоне, в королевском дворце. Оттуда их и нужно будет отправить на эшафот, помолодевшими и полными сил. Сажать таких в тюрьму, пусть даже пожизненно и в самую суровую, — значит наплевать на страдания тех миллиардов людей, которых они убили.

Джимми кивнул головой и согласился:

— Да, для кого-то знать, что эти твари всё ещё живы, будет самым настоящим мучением и я не исключение, Сэм.

Покончив с завтраком, капитан Денисов сказал:

— Так, Минька, я снова открываю для тебя своё сознание, так что будь добр, постарайся найти в моей голове те файлы, на которых записано всё, что касается биовибраций, а то вчера ты так топорно всё делал, что если бы я вовремя не очнулся, то точно врезал бы дуба. И вот что ещё, загляни в мои воспоминания о Ларисе, чтобы тебе всё стало ясно.

На этот раз Минька отнёсся ко всему тому, что происходило в подземном убежище в конце первого года его жизни, ещё тогда, когда был жив его биологический отец, а мать оправилась после беременности и ещё не начала травить себя лошадиными дозами пси-стратера и радиоактивным излучением. Игорь относился ко всему не только совершенно спокойно, но и одобрительно, поскольку прекрасно знал, что ждёт их обоих. Оба родителя Миньки убивали себя вполне сознательно и не могли поступить иначе, что он понял наконец в полной мере. После того, как он вслед за Семёном ощутил и почувствовал всё то, что тот делал с Викой, Джимми, им и наконец вчера с собой, он понял, как именно у него получалось запускать эту удивительную волну биовибраций, заставляющих клетки омолаживать себя и весь организм. Понял он и то, как соединить клеточную регенерацию с пирокинетическим нагревом живой ткани от температуры от температуры в минус сто девяносто шесть градусов, до температуры в тридцать шесть и шесть десятых градусов по Цельсию.

После этого, взяв образцы, они все вместе отправились в ту самую комнату в медицинском отсеке, где Минька припечатал к стене своего дядьку Семёна. О вчерашнем происшествии там уже ничто не напоминало. Капитан Денисов вставил чашки Петри, в которых лежали образцы биоматериалов, залитые перфлурброном, специальную установку, в которой Лариса когда-то мгновенно замораживала изготовленные ею дозы пси-стартера и через пару минут перед Минькой лёг на стол первый образец. На этот раз ему с первого же раза удалось разморозить его почти мгновенно. Когда он успешно справился с тридцать каким-то образцом, капитан Денисов усложнил задачу. Он взял двухсотграммовую стеклянную баночку из-под джема, налил в неё перфлурброн и утопил в нём самого здоровенного мыша. При этом серый усатый грызун, наевший себе хорошую ряшку на сытных хозяйских харчах, похоже вообще ничего не почувствовал, ну, разве что пару раз широко зевнул в момент утопления.

Банка с мышом была вложена в охлаждающий агрегат и пару секунд спустя серый грызун оказался вмороженным в голубоватую ледышку и в таком виде был поставлен перед Минькой. Тот набрал полную грудь воздуха, как будто собрался отогревать мыша собственным дыханием, включился и в следующее мгновение кухонный воришка был разморожен, а температура его тела была доведена до тридцати восьми и четырёх десятых градусов, то есть сделалась точно такой же, как и до замораживания, вот только грызун явно дал дуба и даже не шевелился в перфлурброне. Тут к спасению мыша подключился капитан Денисов и в каких-то три секунды вырвал его из холодных объятий смерти. Зверёк тут же зашевелил лапками и задвигал усиками. Семён, не прикасаясь к нему руками, телекинезом вытащил его из банки с перфлурброном, перевернул хвостом кверху и несколько раз энергично встряхнул.

Перфлурброн тонкой струйкой вытек из мыша и тот тут же принялся тереть свою мордочку лапками. Возвращённого к жизни мыша поместили в другую банку, Джимми бросил в неё несколько орешков и кусочек печенья и внимательно посмотрел на капитана Денисова и тот, пожав плечами, сказал:

— Капитан, я думаю, что этот мышак заслужил себе помилование и нам не стоит отдавать его Филимону. Отнеси его наружу и выпусти в лесу. Пусть наслаждается жизнью.

Пока Джимми валандался с первым мышом, было заморожено и с успехом разморожено ещё три. Последних двух мышей было решено заморозить и разморозить, но только через три дня, а уже потом провести генеральную репетицию на Филимоне. Вика тотчас подхватила лиса на руки и воскликнула:

— Не дам! Лучше найдите в лесу медведя.

Минька отрицательно помотал головой и возразил:

— Нет, медведь это будет уже слишком. Он большой и в его шкуре столько блох живёт, что ну его в баню. Надо найти зверя немного поменьше размерами. Например кабана.

Капитан Денисов ухмыльнулся и сказал:

— Вот ты и ищи его, раз заикнулся.

Минька вытаращил глаза и воскликнул:

— Батя, ну ты нашел следопыта! Где я и где кабаны? Я же их ни разу в жизни не видел.

— Так я же не предлагаю тебе никуда идти. — Усмехнувшись успокоил его Семён — Выставь свои гляделки наружу и поищи где-нибудь неподалёку кабана, а ещё лучше его жену. Только чтобы не очень далеко, а мы с Джимми смотаемся за ней. Думаю, Минька, что искать кабанов лучше всего там, — Капитан Денисов махнул рукой — Вниз по течению. Там километрах в шести от нашего убежища вдоль берега дубняк растёт. Да, что я тебе объясняю? Ведь мы же там каждый год заготавливали веники!

Минька настороженно посмотрел на Семёна и спросил:

— Батя, а кабаны что, дубами питаются?

Капитан расхохотался и весело воскликнул:

— Почти! Желудями они питаются, Минька.

Так же все вместе, как пришли в медотсек, они из него и вышли, только теперь Филимон уютно устроился на руках у Вики и та почёсывала его за ушком, отчего лис чуть ли не мурлыкал от блаженства. Направляясь в свою комнату, девушка сказала:

— Сэм, тебе было бы грех поднимать руку на Фильку. Когда ты лежал на операционном столе без сознания, он запрыгнул на него и стал облизывать тебе лицо, хотя ты и был похож на каскадёра, которому сбросили на голову в сауне мешок с цементом, такое оно у тебя было грязное.

Семён улыбнулся и ответил:

— Рад слышать, что вы меня все вчетвером в порядок приводили. Наверное жуткое было зрелище.

— Да, уж, не из приятных. — Сказал Джимми — Ты мне наполнил пилота того вертолёта, который мы сбили. Только тот вывалился из него на высоте полтора километра, и как сразу же выяснилось, летать совсем не умел.

Вика сердито зыркнула на него и воскликнула:

— Джимми, можно обойтись и без таких воспоминаний! Неужели тебе не жалко этого бедного парня?

— Жалко. — Согласился Джимми — Но он собирался вместе с ещё несколькими пилотами разбомбить лагерь беженцев возле озера Эйр, а в нём было сотни три детей. И кого, спрашивается, я должен был в тот момент жалеть больше? Его или детей?

Капитан Денисов мигом прекратил эту дискуссию:

— Всё, хватит воспоминаний! То что война это страшное и грязное дело, не нуждается ни в каких доказательствах. Поэтому давайте лучше займёмся делом.

Минька, ты ищи свинью, а мы с Джимми поедем в сторону дубняка. И не забудь, пожалуйста, поглядывать на небо. Нас тоже могут в любой момент начать если и не бомбить с вертолётов или самолётов, то уж точно обстрелять из дальнобойных орудий, что ничем не лучше.

Минька улыбнулся и ответил:

— Батя, тогда я с вами поеду. Только чур я сам сяду за руль!

Вика отправилась в их с Джимми квартиру, а трое её защитников на склад военной экипировки. Через двадцать минут они уже ехали на квадроциклах в сторону дубняка.

Свиней в нём не оказалось, но они были поблизости от своей главной столовой, перепахивали землю под какими-то кустами на берегу Енисея. Главным усыпителем свиней на этой охоте был Джимми. Он усыпил двух больших, довольно упитанных свинух, а капитан Денисов подстрелил трёх подсвинков на борщи, которые удавались Вике на славу, но та всё время жаловалась, что украинский борщ должен быть обязательно сварен на свином бульоне. Борщи, замороженные жидким азотом, она презирала, хотя Семён находил их просто великолепными. Не такими вкусными, как те, которые варила Вика, опять-таки используя капусту мгновенной заморозки, но всё же вполне съедобными.

Славно поохотившись, они вернулись домой, где первым делом чисто вымыли свинух, уложили их в точно такие же контейнеры, в которых лежали сейчас Игорь и Лариса, заполнили их перфлурброном и когда Семён убедился в том, что они обе дышат, закрыли и залили их жидким азотом. Просканировав контейнеры своим рентгеноскопическим зрением, капитан убедился в том, что удар холодом не разрушил в организме свиней ни одной единой клетки. Как он уже убедился в опытах на кусках оленины, они разрушались при постепенном оттаивании. Мгновенная разморозка с одновременным доведением температуры до нормальной температуры тела, также ничем не вредила клеткам и самое главное, не разрушала клеток головного мозга. Всё это в принципе говорило о том, что Ларису и Игоря можно было вернуть к жизни, но как оно обернётся на самом деле, никто не мог сказать. Сделать же это нужно было уже хотя бы потому, что Семён не верил в то, что современная медицина справится с этим лучше него, хотя он и не был медиком.

Покончив с этим делом, капитан Денисов направился к Минькиному тиру, а капитан Батчер потопал за ним вслед, ведь до обеда было ещё почти два часа. Ему было интересно, что затеял Семён, ну, а тот, подойдя к бронированному окну, тут же принялся поднимать в воздух слитки металла, разбросанные по полу и нагревать их.

Джимми даже ахнул от удивления:

— Сэм, ты же вроде бы говорил, что ты не пирокинетик?

— А я и не был им до сегодняшней ночи, капитан. — Спокойно ответил Семён — Видишь ли, Джимми, кровь Миньки, как это я только что выяснил, является самым лучшим пси-стартеров. Через пару часов после обеда мы проведём один опыт.

Капитан Батчер тут же спросил:

— Какой?

— Очень простой, но крайне важный, связанный прямым переливанием Минькиной крови тебе и Вике. — Ответил Семён.

Капитан Батчер радостно заулыбался и воскликнул:

— Сэм, мы согласны!

Семён рассмеялся и ответил:

— Как будто вас кто-либо стал бы спрашивать. — Знаешь, Джимми, мне кажется, что для всех индиго его кровь станет чем-то вроде философского камня. Всё, что вам требовалось для того, чтобы стать магнусами, вы уже имели от природы. Или от Бога. В принципе не это важно, а то, что Минькина кровь меня буквально преобразила и я не думаю, что всё дело тут в том количестве крови, которую он влил в меня вчера, а в том, что она, как кровь тех джедаев из одного старого кинофильма, буквально кишела какими-то мидихлорианами. Не думаю, что мы сможем рассмотреть в его крови их под микроскопом, хотя как знать, но то, что они или что-то другое в его крови имеются это факт, Джимми. Да, ты это и сам только что видел. Вчера я фиг бы смог собрать все Минькины слитки в одну кучу и расплавить добрых три тонны железа, а сегодня сделал это играючи и вообще, чувствую что и это далеко не предел. Да, и с дальновидением у меня теперь полный порядок, как и с телепатией. О чём это тебе говорит, капитан?

Джимми улыбнулся и ответил:

— О том, командир, что уже очень скоро ты снова будешь командовать батальоном, но на этот раз все твои солдаты и офицеры будут мощными пси-кинетиками.

Капитан Денисов озадаченно почесал макушку и спросил:

— Ты думаешь это у нас получится? Нет, я не сомневаюсь в том, что генерал Синельников сможет собрать где-нибудь всех супериндиго. Не в этом дело. Хватит ли для этого Минькиных усилий? Ему же для этого нужно будет каждый день сдавать какое-то количество крови и мне кажется, что это должно быть как раз именно прямое переливание крови, а это нелегко.

Джимми улыбнулся и спросил:

— А кому сейчас легко, сэр? Игорю было легко каждый день отрезать по кусочку от своего мозга? А Ларисе было легко накачивать себя всякой химией, а потом облучать своё тело радиоактивным излучением? Так что никуда он не денется и станет донором, как миленький и знаешь, Сэм, мы ведь тоже станем донорами, как и он. Жаль конечно, что никто из нас не является учёным и не разбирается в крови, но я думаю, если ты возьмёшь у меня и Викки пробы крови и заморозишь их, то может быть Лариса после того, как ты её разбудишь, разберётся во всём.

Они пошли к Миньке, который в этот момент телепатически общался с Джульеттой и ввалились в его квартиру без стука. Тот не обиделся, улыбнулся, указал им рукой на кресла и принял на диване вертикальное положение. Семён сел в кресло и тут же решил попробовать, что там у него вышло с телепатией. Он закрыл глаза и стал мысленно вглядываться в темноту, пытаясь услышать кого-либо. Вскоре он почувствовал присутствие сначала Джимми, а затем Миньки, Вики и даже Филимона с его куцыми, но забавными мыслишками. Улыбнувшись, он как бы постучался в сознание Миньки, видневшееся ему тёмно-синим шаром, и оно мгновенно вспыхнуло радостным возгласом:

— Батя, ты стал телепатом? Вот здорово!

Семён усмехнулся и ответил ему мысленно:

— Стал, стал, Минька, и всё благодаря тебе. Послушай, а не пора ли тебе познакомить меня с Джульеттой?

Минька был не против и сразу же сказал:

— Конечно можно, батя. Сейчас я её позову. Только знаешь, я сделаю так, чтобы ты видел нас не виде каких-то там ёлочных шаров, а совсем по другому, какими мы сами хотим себя видеть. Думаю, что так будет лучше.

Тотчас капитан Денисов увидел берег то ли реки, то ли озера, поросший зелёной травой, красивую парковую скамейку, стоявшую на берегу и за ней самый настоящий рыцарский замок. Ну, а в следующее мгновение на скамейке уже сидели двое, — Минька, одетый в белый офицерский мундир старинного фасона с золотым аксельбантом, и Джульетта в пышном бальном платье из белоснежных кружев. Капитан подумал и вспомнив, как выглядит его парадный мундир, помахал девушке рукой и воскликнул:

— Здравствуй, Джульетта! Какая ты красивая, да, и Минька тоже хорош. Я рад тебя видеть такой весёлой, девочка моя. Минька тебя не обижает?

— Нет, что ты, дядя Сэм! — Воскликнула девушка смеясь и сказала — Он такой хороший и заботливый.

Семён улыбнулся и сказал уже серьёзным тоном:

— Джульетта, сегодня я сделал одно очень важное открытие. Оказывается кровь нашего Миньки лучше любого пси-стратера и она способна превратить супериндиго в магнуса, чем я и намерен воспользоваться. А теперь у меня вот какое предложение, Джульетта. Поскольку этот доктор-тюремщик Шеридан кочевряжится и не торопится возвращать тебе маму Лору, то мы сделаем так, как только он проснётся, я снова свяжусь с тобой и когда он придёт, то говорить с ним буду уже я, а не ты. Надеюсь Минька рассказывал тебе, как я могу управлять людьми?

На лице Джульетты засияла радостная улыбка и девушка тотчас громко воскликнула:

— Дядя Сэм, это будет просто замечательно, если вы сможете заставить его сделать это! А ещё я попрошу вас, чтобы вы приказали ему и он забрал от меня эту гнусную, толстую ведьму Марту. Меня уже тошнит от неё.

— Не волнуйся, Джульетта… — Сказал Семён — Через каких-то восемь часов мы вместе с тобой наведём там порядок. Знаешь, девочка моя, я ведь смогу исцелить тебя даже на расстоянии. Хотя если честно, то как только ты войдёшь в моё сознание и узнаешь, что и как нужно делать, то ты сделаешь это и сама. Поверь, в этом нет ничего сложного.

Девушка сосредоточенно кивнула головой и сказала:

— Нет, дядя Сэм, Майк говорит, что будет гораздо лучше, если это сделаешь ты, а не я или он. Тебя ведь сам Бог наделил даром целительства и потому я хочу, чтобы ты вылечил меня и особенно маму Лору.

Капитан Денисов улыбнулся девушке и сказал:

— Хорошо, Джульетта, но сначала я сделаю так, чтобы ни доктор Шеридан, ни кто-либо ещё не смог ничего заподозрить. Понимаешь, мне очень важно устроить в этом подземелье ловушку для лорда Астора и его дружков. Ну, а сейчас я забираю Миньку, Джульетта, а ты спи, набирайся сил. Когда у вас там наступит утро, мы снова встретимся. До встречи.

Как только он попрощался с девушкой, то сразу же открыл глаза и увидел, что Минька уже поднялся с дивана и готов идти с ними. Парень силился сдержать улыбку на лице, но не смог. Рассмеявшись, он громко воскликнул:

— Батя, выходит, что и от истерик иногда бывает польза! А это правда, что ты стал настоящим пси-кинетиком? Джимми показал мне, как ты плавил железки, так я поначалу даже не поверил ему. Подумал, что он фантазирует, но это оказалось правдой. Ты действительно думаешь, что у меня в крови есть какие-то полихлорвинилы или ты это просто так сказал? Мне что-то не верится в такие глупости.

Капитан Денисов улыбнулся и ответил:

— Мне тоже, Минька. Знаешь, я ведь умею рассматривать всё получше иного микроскопа и до сих пор так и не нашел в твоей крови мидихлориан, про которые шел разговор в том фильме, но она всё-таки немного не такая, как у всех. Те мидихлорианы, которые находились в крови у рыцарей джедай, были чем-то вроде бактерий и их симбионтами, а как дела обстоят с твоей кровью, могут сказать только такие учёные-медики, как твои мамка и отец, ну, а меня пока что интересует только одно, — сможет ли маленькая доза твоей крови сделать Вику и Джима точно такими же пси-кинетиками, как ты. То что пол литра твоей крови превратили меня в магнуса, даже не нуждается в доказательствах. Кстати, Минька, ты сам-то как себя чувствуешь?

Минька улыбнулся и спросил:

— Тошнота, головокружение, слабость? Ты это имеешь ввиду, батя? Ну, в общем обычные симптомы при большой потере крови. Так вот что я тебе скажу. Во-первых, Вика влила в меня пол литра искусственной крови и вся она из меня уже вышла потому, что я уже восстановился. Ну, а во-вторых, батя, я ведь благодаря тебе, а точнее тому, что ты столько лет был моим донором, тоже живучий, как кошка и на мне всё заживает, как на собаке. Я вчера перед тем, как лечь спать, полоснул себя ножиком по ноге. Так вот, мало того, что из меня крови ни грамма не вытекло, так к тому же и рана затянула уже через полчаса. Поэтому я смогу Вике и Джимми и по пол литра своей крови отдать.

Капитан Денисов состроил строгое выражение лица и командирским голосом шутливо скомандовал:

— Отставить глупостями разговаривать! Минька, один из них по жребию получит через два часа после обеда ровно двадцать пять кубиков твоей крови, а другой всего пять, а завтра утром мы посмотрим, что из этого получилось. Если пяти кубиков твоей крови хватит на то, чтобы превратить нормального супериндиго в магнуса, то я буду прыгать от радости, до потолка.

— Батя, ты того, осторожнее! — Смеясь воскликнул Минька и пояснил — Мало того, что у нас потолки все бетонные, так они ещё и не такие уж высокие. Ты лучше выйди на улицу и там попрыгай. Ой, батя, я тебя вот ещё о чём забыл спросить! А ты теперь спутники в небе видишь или ещё нет?

Капитан Денисов, вталкивая Миньку в кухню, ответил:

— Вижу-вижу, сынок. Я теперь много чего вижу.