"Голый на маскараде" - читать интересную книгу автора (Горохов Александр)

Глава 8

Зал «У Тимофея» на две трети был пуст, разгульная жизнь начиналась здесь в одиннадцатом часу вечера – до трех пополуночи. Вася сидел в эркере, за персональным столиком. Ожидал его дружок в паре с той самой негритянкой из Рязани, которая казалась не столько африканкой, сколько попросту густо загоревшей губастой девицей. Впрочем, заметив Леню, Вася со своей пассией не церемонился.

– Все, Тамокучи, кончили разборки, ко мне друг пришел! Иди лопай свой кус-кус, потом поговорим!

Фальшивая негритянка метнула на Леню огненный, зазывный до глупости взгляд и ушла к эстраде – в компанию столь же вызывающе приодетых подружек.

Вася хитро подмигнул и сказал громко.

– Ленька, тебя просили срочно позвонить на фирму. Пойдем, не тяни.

Телефон-автомат стоял в холле, но до него не добрались. Уже на ходу Вася тихо прошептал.

– Никаких «жучков» под столом я не обнаружил. Но надо проверить.

– Как?

– Врубись в мой разговор, поддакивай. Сейчас мы поймаем Тимофея на «ржавую блесну». Я знаю его слабое место. Сделай вид, что звонишь на фирму.

Леня послушался, набрал на таксофоне номер фирмы, но там ему по позднему часу никто, естественно, не ответил.

Они вернулись к своему столику и, едва присев, Вася заявил.

– Ты Жору-рыбака помнишь, с Волхонки?

– Ну? – туго врубился Леня, не понимая, зачем ему надо помнить Жору-рыбака.

– Он мне вчера притащил два килограмма вяленых лещей под пиво! Он купил какую-то заграничную штуковину, опускает её в воду, и не только видит, сколько и где там рыбы плавает, но ещё и подманивает её, то ли каким-то утльтра-звуком, то ли излучением! Рыба сама к тебе стаей прет!

Леня во время вспомнил, что Тимофей – лютый, истовый рыбак и сейчас кривоумный Васька вытягивает его к своему столу, действительно «на ржавую блесну», коль скоро Тимофей подслушивает их разговор.

– Нет такого устройства. – неловко поддержал тему Леня.

– Как нет, если есть! Жорка на этом бизнес делает. Брату своему заказывает этот прибор и тот ему их из-за границы присылает.

Леня в тонкостях рыбалки не разбирался, а потому разговор тянул с трудом. Тимофея в зале не было, народ потихоньку прибывал.

В течение получаса Вася умудрился раза четыре вернуться к теме удачливого рыбака Жорки с Волхонки.

Тимофей показался в зале в десять с четвертью. Пофланировал между столиками, сделал замечание официанту и добрался наконец до столика в эркере.

– Привет, почтенной публике. – сказал он со своей обычной развязностью. – Вы уж меня извините, но если вы сегодня плотно уселись, то лучше переберитесь сразу за другой стол. Большие люди придут.

– «Крыша» твоя? Много им платишь? – в лоб спросил Вася и Тимофей быстро оглянулся.

– А вот говорить так – не надо. Для меня все клиенты равны, а вы, как старые друзья, должны входить в мое положение. – Тимофей засмеялся, несколько искусственно. – Ладно, господа. Чтоб вы на меня зуб не имели, я вас в субботу на рыбалку приглашаю. Хорошие места знаю, отдохнем как белые люди, не вечно здесь в духоте торчать.

Наживку, блесну эту ржавую, – Тимофей заглотил, Васька тут же пнул Леню ногой под столом, а сам сказал.

– Это здорово, Тимоха! А место у тебя рыбное? А то я у Жорки с Волхонки его аппарат выпрошу! Наверняка будем рыбешку брать!

Как ни старался Тимофей вести разговор в небрежных тонах, но лютая рыбацкая страсть сразу осветила его лицо и всякую осторожность он потерял.

– На ультразвуке, или излучении? – быстро спросил он. – Я про такую штуку слышал. Твой Жорка на Волхонке живет? Я его знаю. Прибор не продаст? Пусть он у своего брата закажет для меня. Любые деньги дам.

– А откуда ты этого Жорку знаешь? – хитро спросил Вася, но Тимофея и это не насторожило.

– Знаю, знаю, рыбачили на Истре. У него телефон есть? Позвони сейчас, чего тянуть! Пусть прийдет, встречу, как короля!

– Телефон-то есть, – Вася уже не знал, каким образом «расколоть» Тимофея до конца, что с ним делать в процессе разоблачения, но оказалось, что ресторатор в следующий миг сделал и более ужасную ошибку.

– Звони! – сказал Тимофей, сунул руку в карман и протянул Васе сотовый телефон.

Леня глянул на мобильник и замер.

Пенал аппарата был в двух местах обтянут синией изоляционной лентой.

Словно зачарованнный Леня смотрел, как Вася взял телефон, изобразил озабоченность и принялся нажимать на кнопки. Леня спросил осторожно.

– Тимофей, где это ты раздобыл такой телефон-калеку?

Конечно, теоретически можно было допустить, что не один мобильник в Москве разбит и склеен в двух местах синей изолентой, но Леня был уверен, что этот – тот самый, аппарат Куравля.

Тимофей резко повернулся к нему и Леня видел, что ресторатор смешался, лихорадочно подыскивает обьяснение, и опередил его.

– Тимофей, это мой телефон. Как он к тебе попал?

А Васька подхватил, прошипев по змеиному.

– И откуда ты, халдей, прознал про Жорку-рыбака, которого нет на свете?! Подслушиваешь клиентов?! А за морду свою розовую не боишся?!

Ресторатор уже нашел ответ.

– Мобильник принес один забулдыга, похмелится ему надо было, я и купил. Хоть разбитый, но работает. – на вопрос Васи Тимофей не среагировал.

– Этот телефон, Тимофей. – мерно сказал Леня. – Снят с трупа убитой женщины.

Он решил, что если и несет чепуху, зато бьет наверняка, чтоб разом напугать Тимофея.

Ошибся Леня, таких как Тимофей обмануть можно, но напугать – никогда! Он ответил с вызовом.

– Какой ещё труп?

– Ага, Тимоша! – подхватил Вася. – Свеженький такой труп красивой женщины! Мародерством балуешся? А зачем тебе вообще телефон, когда ты из своего кабинета весь зал и так прослушать можешь?

Тимофей умел проигрывать. Даже в лице не изменился. Он выпрямился, поджал губы, резким движением выдернул аппарат из рук Васи и сказал сдержанно.

– Пройдем в кабинет, поговорим-с.

Пока они добирались через зал до кабинета, Тимофей, судя по всему, быстренько оценил ситуацию, составил план действий, поскольку едва уверенно сел за громадный письменный стол, сразу перешел в атаку.

– Ладно, темнить не будем. Телефон мне всучил наш швейцар Аркадий. А где он его раздобыл, я могу только предполагать.

– Зови Аркадия. – просто сказал Леня и уселся в кресло.

– Зачем? Ты мне не веришь?

– Тебе верю. Посмотрим, что скажет Аркадий.

– Вот что, щенки, – оскалился Тимофей. – Не на того нарвались. Что ваш столик на прослушивании стоит, в этом криминала нет. А может я по заданию милиции «жучок» туда поставил? Как вам это?

Вася встрепенулся, но Леня сказал спокойно.

– Хороший вариант, Тимофей. У милиции справляться не будем. О «жучке» лучше твоим рекетирам рассказать. Позови, пожалуйста, Аркадия. Мне нужно знать, где он добыл этот телефон.

По глазам Тимофея было видно, что серьезность ситуации он уже оценил в полной мере, а теперь искал выхода из положения. Нашел ли его – осталось неизвестным: снял трубку селекторной связи и проговорил сдержанно.

– Охрана? Аркадия ко мне. Быстро.

Ожидание прошло в полном, неприязненном молчании. Фундамент дружбы, скрепленный кредитами, битвой в цыганском притоне – рассыпался в прах на глазах.

Швейцар Аркадий с достоинством вошел в кабинет, прищелкнул каблуками и доложился.

– Прибыл по вашему вызову, хозяин!

И тут Тимофей разьярился! Он упруго выскочил из-за стола, метнулся к швейцару и лихо ударил его кулаком прямо в мясистый нос. Швейцар охнул, звучно упал на ковер задницей, а Тимофей закричал.

– Ты, жулик паршивый! Где ты достал сотовый телефон? Ты мне «темняк» всучил! Подставить хотел?! Ты его с трупа снял?!

Швейцар держался за лицо руками, глаза его бегали и он был не столько возмущен атакой хозяина, сколь растерян и явно не знал, что ответить.

– Я... Нашел, то есть купил на рынке... Разбитый аппарат, починил и решил подарить...

Если Тимофей при всех своих прочих талантах был просто плохой актер, то швейцар Аркадий не мог в этом плане и чучела на сцене изобразить.

– Перестань, Тимофей. – сказал Леня. – Швейцар твой ничего путного не наврет. Хочешь я тебе расскажу, как дело было?

Тимофей вернулся к столу и вопросительно глянул на Леню.

– Ну?

– Ты подслушал наш разговор с Васей о «мерседесе-шестьсот», который оказался безхозным. Я ещё тебя до этого спросил, сколько такая игрушка стоит, и ты решил, что на машину можно было наложить лапу, так? В тот вечер ты взял с собой Аркадия и поехал, якобы с визитом к невесте.

Воистину, проигрывать Тимофей умел. Ответил сдержанно.

– Допустим.

– Как ты узнал адрес Лимоновой?

Тимофей снисходительно улыбнулся.

– Допустим, я позвонил на твою фирму и какая-то дура все мне выложила.

– А гараж?

– Узнали у соседей на месте. Но учтите, господа, что меня там не было. Операцией руководил он! – Тимофей ткнул пальцем в поднимавшегося с ковра Аркадия.

Леня улыбнулся.

– Он же меня и по черепу стукнул?

– Никого я по башке не бил! – выдавил швейцар. – А тебя – надо бы. Чтоб в разум вошел.

Леня улыбнулся и сказал негромко.

– Аркадий Николаевич, дело серьезное. Врать вы не умеете, лучше расскажите как дело было и мы про все забудем.

– Колись! – коротко велел Тимофей своему подчиненному.

Глаза швейцара, заметались от Тимофея к парням, скрытого хозяйского сигнала он не уловил, но понимал, что его теплое рабочее место находится под угрозой. Леня тоже понял, что в лучшем случае, швейцар все равно поведает полуправду, спасая хозяина.

– Нечего рассказывать. Приехал на обьект, где машина стоит, а там, в гараже уже какие-то мужики возятся. Я за ними из кустов наблюдал. Ну, сорвалась операция, так сорвалась. Надо отход совершать. Ну, я начал отступление и наткнулся на мужика в кустах. Он связанный лежал, на башке мешок. Я его сперва развязать хотел , а потом... Карманы, в общем, проверил. Документы хотел посмотреть.

Васька засмеялся.

– А нашел телефончик?! И кошелечек?! И все передал своему командиру?

– Телефон потом – подарил, а остальное...

Швейцар отвернулся.

– Все, господа? – официально спросил Тимофей. – Закончили?

– Почти, – ответил Леня. – Аркадий Николаевич, сколько было мужчин в гараже?

– Двое-трое... Может больше.

– Женщины среди них не было?

– Нет. – не задумываясь ответил швейцар. – Не было. Трое мужиков. Они машину из ямы выдергивали, провалилась она туда передними колесами. – он взглянул на Леню с любопытством и спросил изумленно. – Так это ты с мешком на башке лежал?! А я-то в темноте и не признал! Но чтоб тебя по голове колотить – того не было, даю слово офицера! За остальное извинения прошу и готов понести наказание.

– Иди, Аркадий. – махнул рукой Тимофей. – Стой в дверях, на большее ты не пригоден.

Швейцар шмыгнул разбитым носом, но покинул кабинет волне довольный, с работы не погнали, а нос не душа – заживет.

– Какие ещё претензии? – спросил Тимофей.

Что-то во всей этой истории казалось Лене скользким, хотя сказанное и походило на правду. Но чего-то не хватало, а Леня никак не мог уловить чего именно. Вася оказался прямолинейней.

– Гад ты все-таки, Тимофей. – убежденно обьявил он. – Мы тебя в цыганском притоне прикрывали, а ты нас подставить хотел. Хрен с тобой, что чужие разговоры подслушиваешь. Я ж понимаю, что ты собственной «крыши», рекетиров боишся, под контролем их держать хочешь. Но ты же и Леньку подставлял. Если б угнал «мерс», то на Леньку подозрение навел бы?

– Он не при чем. – равнодушно отметил Тимофей. – В порядке компенсации, парни, обещаю вас неделю кормить за свой счет. Можете считать, что я извинился перед вами.

– Тимофей. – начал Леня, пытаясь на ходу понять самого себя. – А ведь ты не собирался угонять машину. Ты для этого слишком умный. Такая кража не твой бизнес.

– Ты про что? – сквозь равнодушие ресторатора проскользнула настороженность.

Леня наконец догаджался в чем дело.

– Да вы, Тимофей Семенович, на эту кражу наводили своих рекетиров, кавказцев! Настоящий джигит за такой «мерседес» душу прозаложит! Ты, Тимофей, своих вымогателей подставить и убрать решил! Вот это уже – твой бизнес!

– С какой стати такое дурацкое заключение, сударь? – высокомерно спросил Тимофей.

– Все просто. Ты поехал с Аркадием на своем БМВ. Аркадий нужен был для оперативной работы, скажем так. Но автомобиль он водить не умеет. Кто бы повел украденный «мерс» и твой БМВ, Тимофей? Если бы вы увели машину? Нет, Тим, ты приехал с кавказцами, ты им этот «мерседес» беспризороный указал, чтоб загнать рекетиров своих в ловушку, а потом их сдать ментам! Менты приехали, я их сам видел! Но что-то у вас не сложилось.

Ресторатор помолчал, достал из стола бутылку джина и ответил сухо.

– Нас опередили. Конкуренты нарисовались. С оружием. Кто – не знаю. Выпьем и забудем.

Васька захохотал.

– Выпьем! Но как ты со своими вымогателями теперь разберешся?! Ведь ты изрядно влип! С тебя башли потребуют, как положено – за утерянную выгоду и ложную наводку! Тебя на «счетчик поставят»!

– Мои заботы, – криво усмехнулся Тимофей и спросил неожиданно. Насчет этого рыбацкого устройства у Жоры с Волхонки – соврали?

– А то?

– Ясно. Купили меня, лопоухого. Ну, что ж, буду теперь знать вам цену.

Последнии слова его ничего хорошего не предвещали, отчего ясно стало, что тем более не следует питаться даровым угощением «У Тимофея», мало ли что подсыпят в блюда на кухне?

...Уже дома Леня в организванном порядке разложил все события дня и перебирал их осторожно, соблюдая очередность, дабы они не наложились одно на другое, что привело бы к полной неразберихе.

Первое: Иван Васильевич Коверкотов без сомнений – изрядный прохиндей. Он не столько стремится отомстить за гибель своей собаки, сколь жаждет ущучить своих обидчиков и шантажировать их, обвиняя в убийстве Лимоновой. С этой целью, по немощности физических сил своих, привлек его, Леню, в союзники. На это обстоятельство – наплевать, но то, что неизвестный Одноглазый с приятелем имеют отношение к смерти Лимоновой, пытаются держать действия Лени под контролем – сомнения не было. Они и двинули его, Леню, по черепушке дубиной в гараже.

Второе: Тимофей со своими кавказцами прямого отношения к Лимоновой не имеет. Он лишь соблазнился автомобилем и то – чтоб подставить кавказских братков. Гибель Лимоновой – не его интересы, тем более, что Ольгу Федоровну задушили ещё в пятницу, а события начали разворачиваться уже в понедельник. Тогда ночные приключенния возле гаража Лимоновой выстраивались в следующем порядке: Леня залез в гараж. Его засек Одноглазый конкурент и оглушил дубиной. Того, в свою очередь спугнули Тимофей, Аркадий с кавказцами. Кража не удалась, конкуренты друг другу помешали и все разбежались. И «мерседес», в конечном счете, остался на месте. Как и труп Лимоновой. Которых и обнаружил прочухавшийся Леня. Вроде бы все складывалось, но в такую структуру не влазила Виктория Лобова. Выстроенная модель страдала зыбкостью и недоказуемостью, но другой пока не было, и Леня удовлетворился достигнутым.

Третья позиция представляла из себя вопрос: за что же столь жестоко ещё в пятницу расправились с Лимоновой? А что более существенно: какое отношение ко всему этому имеет племянница её, Виктория Лобова? В ответе на этот вопрос, скорее всего заключалась истина побочного соображения: промыслел ли Судьбы – бадья упавшая на голову Акмалова, или то дело злого умысла и бадья предназначалась на черепушку самого Лени?

От этих размышлений Леню оторвал телефонный звонок и оказалось, что нетерпеливый Коверкотов ждал отчета, но пришлось его огорчить.

– Иван Васильевич, эта «ауди» продана по доверенности неизвестно кому. А продали люди порядочные, трудяги, сами картошкой живут.

– Чихал я на таких людей! – рассердился Коверкотов. – Равняйся на удачливых, а не на босяков! Я дома сижу и то больше набрал информации, чем ты! Приезжай завтра поутру, обсудим диспозицию.

– Поутру мне надо на работу.

– Приезжай к обеду! – приказал старик и бросил трубку без слов прощания, чем намеренно усилил тон приказа.

Леня тоже оборвал связь и по непродолжительному размышлению решил распоряжению своего зарвавшегося погоньщика не подчиняться. Игра с ним была закончена хотя бы потому, что Коверкотов придавал всему рискованное и ненужное Лене направление. Если и докапываться до истины, то по мнению Лени она находилась в другом месте, о котором Коверкотов не подозревал.

... Но зря Леня недооценивал способностей и возможностей Ивана Васильевича. Этот день,(после обряда похорон Принца) прошел для него с очень большой пользой для дела. После обеда он был приглашен в качестве понятого в квартиру Лимоновой и присутствовал при официальном обыске. Сидя у углу комнаты на стуле, он изображал легкую дрему, прикрывал глаза, даже похрапывал, но уши его стояли торчком, он улавливал каждое слово оперативников, вязал отдельные замечания в единую логическую цепь, запоминанал каждую фамилию, каждую мало-мальскую деталь. И ему повезло.

Когда один их молодых оперативников взял в руки фотографию красивого парня, что стояла на столике у дивана, то воскликнул удивленно.

– А этот как тут оказался?! Во дела!

– Ты его знаешь? – спросил напарник.

– Да это же «Прыщ», маркер из биллиардной в Химках! Стасик Сопунов! Мы его всю зиму пытались поймать на торговле наркотиками, но хитер зараза!

– Наркотиками?

– Ну да. «Промокашками» этими, экстези, промышляет.

Напарник почесал озабоченно нос и сказал серьезно.

– Придется проверить квартиру на наркотики, коли такое дело. Позвони, пусть привезут собаку.

Через полчаса привезли собаку – шустрого, огненно-рыжего спаниэля. Пес деловито пометался по квартире, звонко полаял и прыгнул на руки своего проводника, что означало – потревожили его зря, никаких следов наркоты в квартире его чуткий собачий нос не уловил.

Да и опреативникам, насколько понял Коверкотов, не повезло. Ничего предосудительного в квартире обнаружено не было, а то что обнаружили никаких обьяснений смерти Лимоновой не давало. Таков вывод сделал во всяком случае Коверкотов. Еще через час он подписал протокол и все время, не надеясь на свою слабеющую память, повторял про себя: «Бильардная – Химки Прыщ – Маркер – Стасик – Сопунов». От бесконечного повтроения вскоре начал путаться – то получалось Сапун Прыщов, то Прыщ Маркеров.

Когда его отпустили, Иван Васильевис сбежал по лестнице к себе, тут же нашел местный телефонный справочник и принялся искать номер телефона биллиардной, теперь уже произнося вслух: «Прыщеватый Сапун Станиславович, Прыщов Станислав Маркерович». Биллиардной он в справочнике не нашел, но тут же сообразил, что таковая появилась в Химках наверняка лишь недавно, доселе обходились без этого очага культуры. Он набрал номер местной справочной и долго жалился грубоватой девушке, что телефон биллиардной позарез нужен, это дело его жизни. Наконец оказалось, что биллиарлдная окупировала помещение бывшщей детской студии живописи. Коверкотов нашел нужный телефон, напрягся и чтоб больше не талдычить позывные и не путаться, записал с краю листа раскрытого телефонного справочника правильно: «Фотография – Прыщ маркер – биллиардная – Станислав Сопунов – Химки».

Своим открытием Коверкотов тут же решил поделиться с Леней, позвонил ему, но тон разговора молодого партнера Коверкотову не понравился и он лишь похвалился, что ловко раздобыл дополнительную информацию и вызвал Леню на завтра – для разработки очередного этапа стратегии.

Почему он решил, что поймал заветную удачу за хвост, оставалось бы стороннему человек непонятным, но Коверкотов недаром прожил длинную жизнь и знал, что все на свете увязано в единый узел и коль его распутывать, то следует тянуть за любые кончики ниток, когда они торчат.

Начиная с этого момента, неумолимая Судьба словно накинула веревку на шею Ивана Васильевича Коверкотова и потянула его за собой, не считаясь с его личными планами.

Судьба потянула его прямо к собственной смерти.

Личный план Коверкотова состоял в том, чтоб завтра в полдень наведаться в биллиардную и приглядеться, а быть может, и поговорить с Прощом-Маркером-Стасиком. Но оказалось, что в доме нет хлеба – Иван Васильевич собрался повечерять. Без хлеба ужин был ему не в ужин и, быстро сменив стеганную куртку на пиджак, Коверкотов устремился в булочную, что была совсем рядом.

Хлеб он купил, а повыходу из лавки приостановился вощле щита, заляпаного разного рода обьявлениями – в основном там шли предложения купли-продажи – обмен-размен квартир. Коверкотов подобных досок с обьявлениями никогда не пропускал мимо своего внимания – если внимательно читать обьявления, то всегда будешь держать руку на биение пульса родного города. Человеку опытному эти обьявления много о чем говорили. Продают рояли, телевизоры, сервизы – значит интеллигенция нищает, зарплату учителям не платят. Требуется участок у озера площадью не менее гектатара – изрядно наворовал «новый русский», виллу собрался отстроить. Предлагает уроки музыки опытный педагог – без работы осталась старушка, музыкальную школу в Химках закрыли.

В ланном случпае все та же Судьба ткнула Ивана Васильевича носом в обьявление, размашисто написанное от руки.

«Отдадим бесплатно, только в хорошие, добрые руки щенка трех месяцев, порода «шпиц-дворняжистый». Прививки сделаны, здоровый, ласковый и прожорливый.»

Замечание о прожорливости щенка настолько умилило Коверкотова, что он, не доверяя памяти, тут же списал адрес владельцев в блокнот и, подчиняясь Судьбе, весело поехал автобусом навстречу своей смерти.

Владельцы «дворняжистых шпицев» жили в Химках. Молодая, веселая пара – явно поженились совсем недавно – поверили, что у сквалыжистого, вздороного старика действительно «хорошие, добрые руки». Всего щенков было четыре штуки и Коверкотов выбрал самого маленького – он не любил больших собак и побаивался, что и этот беспородный урод возмет да и вымахает в злобного дога. Он бы и вообще от него отказался, но ему предьявили мамашу маленькую, черную, как и покойный Принц, что решило дело.

– Этого малыша мы назвали Кнопка. – сообщила молодая хозяйка, но Коверкотов возразил.

– Нет. Его зовут Принц. Принц-второй!

Он положил щенка в ту же сумку, где у него лежали два батона хлеба, простился с молодоженами и покинул этот щедрый дом.

И едва вышел из него, как в глаза ударила вывеска над дверьми в полуподвал: «БИЛЛИАРДНАЯ «ЗОЛОТОЙ ШАР».

Коверкотов тут же понял, что сам Рок подкидывает ему миг удачи и без всяких сомненний спустился по короткой лестнице к железным дверям, открыл их и оказался в просторном, хотя и низком зале.

Когда-то в молодости, будучи известным адвокатом города Одессы, Коверкотов с большим удовольствием поигрывал в местных биллиардных. Но после того, как его с треском вышибли из коллегии адвокатов, удовольствие от «игры отважных и мужественных мужчин» он потерял – не до того было. И теперь радостно присмотрелся к столь знакомой атмосфере прокуренного зала, прислушалсяч к костяному стуку шаров, опытным взглядолм разом определил, что играют «на интерес», а вот самого маркера в зале нет.

Всего столов былол установлено четыре – два «королевских», больших, с мраморной подкладкой под зеленым сукном. А пара – американских, с позорно громадными для русского бильярдиста лузами – в такую и слепой шар вгнит. По счастью (?!) Коверкотова, кроме игроков были и любопытные, хотя на стене висел лозунг «НЕ ЛЕЗЬ СОВЕТЧИК К ИГРОКАМ, ПОЛУЧИШЬ КИЕМ ПО ЗУБАМ!»

Коверкотов присел на подоконник, сумку с хлебом и Принцем-Вторым поставил на колени и принялся терпеливо ждать маркера, присматриваясь, как на свободном биллиарде пижонистый парень лениво гонял шары.

Уже через несколько минут, по косым взгядам пижона в сторону Коверкотова, тот смекнул, что происходит постановка обыкновенной, древней как скифские курганы, «ловушки», знакомой Коверкотову до слез. Пижонистый парень бил неумело, по долгу прицеливался, кий его часто давал «кикс», а каждый удачный удар он сопровождал ликующим воплем. Парнишка явно завлекал его, Коверкотова, в игру, зачилив старика в «лохи». И первую партию пижон, конечно, проиграет, а потом изобразит азарт, подымет ставки и обдерет своего парнера как липку. Коверкотов усмехнулся в дуще, но принять участие в этом предельно знакомом ему мошенничестве все же не решился – слишком долго не держал в руках кий, все навыки, скорее всего, исчезли.

Однако парнишка у биллиарда был настойчив, мазал мимо шаров с предельным усердием и наконец сказал.

– А что, папаша, постучим по маленькой? По копеечке?

Взыграло таки ретивое и Коверкотов решил, что только одну партию и сыграет.

– По маленькой, так по маленькой , – согласился он, отставил на подконник сумку со щенком и хлебом, установил с парнем сумму приза победителю (небольшая – в цену бутылки водки) и взял кий из стойки. Он тщательно обработал его куском мела, протер между пальцами и с первых ударов радостно убедился, что прежнее мастерство не заржавело, сохранило в руках неувядающий навык. Так что если день-другой провести у стола, то этим делом можно было бы подрабатывать, как в старые времена. Но, естественно, следовало войти в круг местных мастеров, выплатить вступительный взнос, да и потом отчислять от выигрыщей процент в общую кассу. Вся эта система была уже не по силам Коверкотову.

Он легко, минут за пять, обставил парнишку, тот изображал горячность, рвался бой, утроил ставку, а маркер манкировал своими обязанностями и не появлялся. Зато в зал ступила девушка с подносом при бутылках пива, которые бильярдисты тут же расхватали, бросая деньги без счета на тот же поднос.

Коверкотов бочком подошел к девушке и спросил.

– А где маркер?

– Да к Стасику дружки приехали, – с легкой неприязнью ответила она. Сидят в машине за домом, трепятся, а мне тут бегай.

Коверкотов радостно отметил, что Стасика нашел и он то и будет тем самым «Прыщом». Он получил с парня деньги, наотрез отказался повторить игру, подхватил сумку и покинул зал, очень довольный собой.

День угас, на улице было сумрачно и душно. Коверкотов обошел дом и в отдалении приметил несколько машин. Осторожно приблизившись к ним, Коверкотов сделал два открытия подряд. Первое – на багажнике одной красовались четыре колца и был виден знакомый номер. Второе – двое мужчин на задних сиденьях – жестоко били третьего. Били несмотря на тесноту салона, а третий, в рубашке и жилетке лишь всхлипывал и попискивал. Потом завучали резкие голоса и Коверкотов сделал третье открытие: в салоне без сомнения сидел Одноглазый со своим напарником, а избиваемый парень в жилетке оказывался Прыщом-Маркером-Стасиком. Сквозь открытое окошко автомобиля до Коверкотова донеслось.

– Прыщ вонючий! Ты отсюда живым не вылезешь, пока не скажешь правды!

Никто и никогда уже не будет знать, почему этой полезной информацией Коверкотов не ограничился. Неуемное ли любопытство или охотничий азарт подтолкнули его к дальнейшим действиям – Бог весмть. Он прикинул, что время уже сумеречное, видимость усложененная, а потому можно подобратся к машине поближе, благо в автомобильной компании разговор напряженный и внимания окружающей обстановке они вряд ли уделяют. Еще Коверкотов приметил, что авто-стоянка недавно покрыта свежим и чистым гравием, так что подобраться под борт машины можно, в крайнем случае, и по пластунски, на животе.

Но до этого дело не дошло. Коверкотов положил смуку с хлебом и щенком на землю, возле толстого дерева, пригнулся и, обходя автомобиль с багажника, подкарался почти вплотную. Он присел возле торчавшей хромированной трубы глушителя и попытался уловить тему беседы. Поначалу ничего кроме всхлипываний избитого человека не уловил.

А потом Коверкотова предал Принц-Второй! Щенок проснулся и ему надоело тесниться в сумке, а может он имел, как и новый хозяин, натуру излишне любопытную. Принц-2 выбрался на волю и побежал прямо по следу Коверкотова, ему в ноги. И звонко затявкал.

Коверкотов слышал, как в машине кто-то сказал раздраженно: «Это ещё что за чертовщина?», слышал, как дверцы распахнулись, но от страха не двинулся с места.

Сильная рука вздернула его в стоячее положение и перед собой, в сиренвых вечерних сумерках, Коверкотов увидел прикрытый левый глаз, а ясный – правый.

– Ты что старая кочерыжка, шпионишь?! Выслеживаешь?! Так тебя понимать?! – Одноглазый не говорил, а шипел, ответа Коверкотова не требовал, ему и так все было ясно.

– Не понял ты , старикан, нашего договора. Мне очень жаль.

Коверкотов ещё уловил, что на кулаке Одноглазого блеснул какой-то массивный предмет, уловил, как поднялся этот кулдак, но контр-мер применить не успел. Поначалу он почувствовал оба удара по голове – и справа и слева. Но третий удар, точно по макушке, погрузил его в моментальную тьму.

Он очнулся в горизонтальном положении и не сразу понял, что лежит на дне придорожной канавы, непереносимая боль в голове вытеснила все мысли, а как он оказался в таком положении, память отказывалась сообщить. Про хлеб и приобретенную собачонку он тоже не вспомнил. Но ни с того, ни с сего его уже пораженный мозг дал всплеск далекой памяти школьных лет – всплыло и настойчиво запульсировало давно забытое двустишие.

Ничто нас с тобой не может Вышибить из седла!

Такая уж поговорка У майора была!

Он попытался сесть, но упал на спину и увидел над головой россыпь мелкиих, но ясных звезд. Потом все же встал, выбрался из канавы и обнаружил себя непосредственно на трассе «Москва – Санкт-Петербург.» Место было знакомое, метрах в ста от автобусной остановки. Но Коверкотов не догадался воспользоваться автобусом, его отшибленный мозг уже не подавал жизненно необходимых сигналов, гематома, образовавшаяся под черепной коробкой продолжала, видимо, увеличиваться и Коверкотов с трудом лишь удерживал сознание.

Авто-пилот подсказал ему однако правильное направление. И через неизмеримо бесконечное время он в последний раз осознанно воспринял окружающее – стоит возле парадных дверей родного дома и теперь лишь следует подняться по лестнице, взять телефонную трубку и вызвать «скорую помощь». Эта была завершающая мысль его жизни, хотя тело ещё совершало какое-то движение, трясущиеся ноги подымали его по лестнице, а руки нащупывали в кармане ключи. Но с точки зрения медицины, по лестнице поднимался на авто-пилоте даже не человек, а зомби, то бишь мертвец, восставший из могилы.