"Да не убоюсь я зла" - читать интересную книгу автора (Абзалова Виктория Николаевна)21Марта не была бы собой, если бы развернувшись тогда, так и уехала навсегда. То, что раньше она принимала за безмятежность, мертвенный покой ее души однажды был нарушен, — грубо и довольно жестоко, но уже давно она осознала, что вновь ощутить его не хочет. И возвращалась она вовсе не потому, что идея христианского милосердия застила глаза и заткнула уши, мешая здравому смыслу взывать к рассудку. Но был вопрос, который волновал ее необыкновенно, и эта новая, а точнее проснувшаяся ото сна женщина, предпочитала разрешить его немедленно, чем остаток жизни мучится сомнениями, терзаться, ждать чего-то, а точнее кого-то, не будучи уверенной, что этот кто-то достоин того, что бы его ждали. Прежде она долго думала как быть с золотом, полученным за Уриэля. Тридцать серебрянников выглядели скромным подаянием рядом с этой суммой, на которую преспокойно можно было приобрести добротную ферму. Даже прикасаться к ним было гадко, но предусмотрительность взяла свое: Марта прикопала их той же ночью, и времени на это ушло порядочно — земля смерзлась, а лопатой разжиться было негде. «Если что: легко пришло — легко и уйдет!», — подумала она, утирая со лба нечестный, но от этого не менее соленый пот, а потом уже неспешно тронула повозку. За этот долгий день руки она себе сбила до кровавых мозолей, но боли не чувствовала. И когда ее окружили без всякого окрика, — не испугалась. Впрочем, этим охотникам, такая добыча была не интересна. — Бесстрашные вы все слишком, — протянул Хёссер, когда поставленная перед ним ведьма не то, что глаз не отвела, но и вернула усмешку, — Почему? Не поверю ведь, что не боишься! — Сам-то не боишься, невинную душу погубить? — дернула губами Марта. — Отпустить. Не денется никуда, — коротко распорядился инквизитор, и на нее перестали обращать внимание. Конечно, на штурм ведьму никто не брал, но никто не мешал ей берегясь следовать за отрядом, и она вошла в распахнутые ворота цитадели аккурат в тот момент, что бы увидеть Хессера и Яна обменивающимися любезностями на ступенях полыхающей замковой часовни… — Вот уж не гадал, что тебе жизнью буду обязан! — признал очевидное Ян, вскакивая на ноги. — Неисповедимы пути Господни! — несколько рассеяно отозвался инквизитор, обращая взгляд на попиравшего и без того оскверненный алтарь Рубина с рапирой и кинжалом. Пока его люди выводили уцелевших адептов ковена, он бестрепетно шел к одержимому сквозь огненную купель. И Лют не мог не признать мужества своего кровного врага, чувствуя странное удовлетворение: давя гадину, можно испытать лишь омерзение, но противник умный, смелый и сильный — некоторым образом возвышает тебя самого. Однако то, что он здесь, означает… Оборачиваясь, Ян высмотрел таки искомое, бросаясь туда. — Вставай! Замерзнешь… Уриэль улыбнулся этому голосу, но шевелиться сил не было. — Вставай, парень! — оборотень тормошил своего нечаянного крестника, — Пора уносить ноги… Эк тебя! Рядом встала Марта. «Дура!» — беззвучно сказал Лют в сияющие просто неземным светом синие глаза. «Сам выбрал!» — так же молча ответила она. Самое время незаслуженно забытым напомнить о себе, не так ли? Так о ком все забыли, но кто не может позволить так просто списать себя со счетов? Ответ один, и он правильный: Элеонора. Нагая графиня, выпрямившись в свой не самый большой рост в оконном проеме, сжимала в тонких ручках любимый дублетер, за которым она и кинулась. То, что она хотела отыграться именно на нарушивших ее грандиозные планы — сомневаться не приходилось. С такого расстояния она не впечатлила бы и куропатку, но лишь не на много промедлив после выстрела, что бы увидеть последовавший прыжок, Лют упал, увлекая за собой Марту и подминая под себя несчастного юношу… Мало ли… Боли он тоже не ощутил, ведь болт вошел хоть и не глубоко, но точно в шею, как и намеренно попасть трудно. Второй оцарапал плечо оглушенного Уриэля. Высшим волеизъявлением: в этот момент державшие кровлю балки прогорели и рухнули, погребая под собой и демонов и святых. — Вставай! Идем же! Ну! Давай! — резкий вопль пробился сквозь безвремение. Ясное ночное небо мелькало перед глазами. — Вставай! Несколько пощечин наотмаш. Чужая живая кровь обжигает голую кожу… — Вставай!!! Женские, но отнюдь не хрупкие руки волокут его дальше… |
|
|