"Кавалер Золотой Звезды" - читать интересную книгу автора (Бабаевский Семен Петрович)

Глава XXXI

Однажды ранним мартовским утром Виктор собрал курсантов не в школе, а на площади. Они пришли с лопатами, с «когтями», подпоясанные широкими поясами, на которых висели тонкие звенящие цепочки. На молодой ярко-зеленой травке Виктор развернул карту Усть-Невинской и начал объяснять по чертежам, в каком порядке и по каким улицам должны пройти провода электросети. Тем временем на подводах были подвезены бревна и ящики с крючьями и изоляторами. С восходом солнца начались земляные работы, и это было такое значительное событие, что на площадь сошлись почти все жители станицы - кто рыть ямки, кто развозить столбы, а кто просто посмотреть.

Прохору было поручено руководство развозкой столбов. Он принял это назначение охотно. Всякий, глядя на его сосредоточенно-строгое лицо, думал: да, только Прохор и никто другой может справиться с этим делом.

- Виктор Игнатыч, да я и без чертежов все вижу! - нарочно говорил он громко, чтобы все слышали.- Я же всю станицу наизусть знаю!

Однако чертежи у Виктора взял, стал их рассматривать, что-то отмечать карандашом, умышленно подойдя ближе к толпе.

- Прохор Афанасьевич! - кричали ему станичники.- В первую очередь вези столбы буденновцам!

- Нет, давай на ворошиловский край!

- Все буденновцам! Буденновцы подождут!

- Сперва на фермы!

- До клуба!

- Лучше всего - к домам!

Прохор слушал молча.

- Граждане, не горячитесь,- начальствующим тоном сказал он.- Все движение столбов у меня пойдет по схеме! Вот она, глядите! - И он показал чертежи.

Два дня от лесосклада по всем улицам тянулись подводы, груженные бревнами, а следом за ними направились с лопатами землекопы. Повсюду, куда ни глянь, у дворов лежали бревна и чернели бугорки земли.

Утром третьего дня на площадь к Прохору пришли бабка Параська и дед Евсей.

- Прохор! - сказала бабка Параська гневно.- Ты тут старшой или есть еще и повыше тебя?

- И я старшой, и есть еще и повыше меня,- поглаживая усы, отвечал Прохор.- Смотря по тому, какое дело.

- По столбам ты главарь? - допытывалась Параська.

- По столбам - я и есть,- с достоинством отвечал Прохор.

- Само собой,- буркнул Евсей.- Рази не видишь?

- А в чем дело, бабуся? - официальным тоном спросил Прохор.

- Почему ты нас с дедом обходишь? - Бабка Параська подступилась к Прохору и продолжала: - Почему нам не везешь те дручья? Возле каждого двора сваливаешь бревна, а мы с дедом разве не такие люди? Наш двор разве ты не знаешь, где он стоит?

- Знаю, знаю, но погодите, бабуся, не глядите на меня чертом. Зараз я рассмотрю и все вам объясню.- Прохор раскрыл папку и долго водил пальцем по бумаге.- Евсей и Параська Семененковы?

- Мы, мы…

- Так, так…- Прохор задумался.- Ваш дом стоит на краю станицы?

- Само собой,- подтвердил Евсей.

- На правой стороне улицы?

- Там, там,- сказала бабка Параська.- Домишко наш под соломой, а соседом у нас будет зять Тутаринова.

- Все понятно.- Прохор решительно закрыл папку.- Возле вашего двора ввод не полагается.

- Какой такой увод? - спросила бабка Параська.- Это ты что придумал?

- Ну, столбу стоять там не полагается. Поняли?

- Само собой,- согласился Евсей.

- Как же так не полагается? - тут бабка Параська уперлась кулаками в бока и решительно подошла к Прохору.- Отчего ему там стоять не полагается?

- А вот так и не полагается, потому как я действую по чертежу.

- Ах ты дьявол старый! - не на шутку расходилась старуха.- Знаю тебя, сатанюку! Нарошно обошел наш двор! Старые люди живут,- так тебе на них и чертежов нету? Вези зараз же столб - вот и все! Вези!

- Не могу, бабуся,- спокойно отвечал Прохор.- Без света вас не оставим, но провода подведем с соседней улицы… Понятно?

- Знать ничего не хочу! Давай столб!

- Вот прицепилась! Горе, а не бабуся!

- И не отцеплюсь! - стояла на своем Параська.- Я на тебя, сатанюку, управу найду. Сережке пожалуюсь. А вот и он, на счастье, едет… Пойдем, Евсей! - И она повела мужа к станичному совету, куда подъехал на машине Сергей.

Мимо Прохора, глухо стуча колесами и поскрипывая, проехала подвода, груженная тремя столбами, на верхних концах которых уже торчали крючья. Быков вел Нестор - рослый мужчина лет сорока, в широких суконных штанах и в куцем пиджаке. На бричке сидела Лена, держа на коленях связку белых, как голуби, изоляторов.

- Нестор, обожди! - крикнул Прохор.- Свои точки знаешь?

Бричка остановилась. Нестор повесил кнут быку на рога и развернул кисет.

- Скажи, так и буду знать,- не спеша ответил Нестор, сворачивая цигарку.

- Так вот смотри сюда,- сказал Прохор, показывая возчику чертежи.- Под номером сорок семь сбросишь возле яценкового сарая, только не по сю его сторону, а по ту,- вот эта точечка. Под номером сорок восемь отвезешь к мальцевскому двору,- вот этот кружочек, наискось от калитки. А под номером сорок девять положи на углу, где стоит курничок… Понятно?

- Не заблудюсь, не бойся,- ответил Нестор,

- Повтори!

- Значит, так: сарай, мальцевский двор и курник.

- Правильно! - сказал Прохор и обратился к Лене: - Елена, ты будешь чашки накручивать?

- Как видите.

- А кто ямки выроет?

- Почем же я знаю,- ответила Лена.

- И где запропал Грицько с хлопцами? - Прохор горестно махнул рукой.- То ж его улица.

- Прохор, а я знаю, где Грицько,- сказал Нестор.- Он ушел до кочубеевских амбаров.

- Эх ты, горе! Возьми, Нестор, лопаты, а землекопов я пришлю.

Первый столб, как и наказывал Прохор, был сброшен возле яценкового сарая. Нестор уехал дальше, а Лена отвязала два изолятора и стала привинчивать их на крючья. Она впервые без помощи Виктора занималась этим делом. Ей хотелось, чтобы чашечка не косилась, села на крюк плотно и разрезом именно в ту сторону, в какую нужно, но добиться этого было не легко. Или фарфор был уж очень скользкий, или руки у нее дрожали, но чашечка никак не хотела повиноваться и два раза выскакивала из пальцев. К тому же резьба оказалась слабой, и от этого навинченная чашечка сидела несколько боком. А тут еще, как на беду, подъехали Виктор и Сергей. Лена волновалась, но работу не бросала, а только покраснела до слез, еще ниже склонилась над столбом и, конечно же, не видела, с какой приветливой улыбкой посмотрел на нее Ванюша.

- Ну, Коломейцева, как идет практика? - спросил Виктор.

- Хорошо,- глухо ответила Лена,

- А почему косит изолятор? - спросил Сергей.

- Ну, это не беда! - сказал Виктор и подсел к Лене.- Возьми кусочек пакли… Давай, помогу.

- Нет, нет, я сама!

- И в самом деле, Виктор,- сказал Сергей,- не будем мешать. Зайдем на минутку к нашим… Ванюша, ты потом подъедешь.

Ванюше показалось, что он ослышался, и он нарочно переспросил, куда нужно было подъехать. А когда Сергей и Виктор направились в переулок, Ванюша осторожно подошел к Лене и долго смотрел на ее проворные руки.

- А ты чего остался? - не подымая головы, спросила Лена.

- Лена, да ведь это же я, Ванюша… шофер райисполкома.

- Вижу,- сказала Лена, не отрываясь от дела.

- Помнишь, как мы ночевали у вашей мамаши?

- Понравилось? - Лена поправила рукой спадавшие на лоб кудри.- Приезжайте еще!

- Да мы с Сергеем Тимофеевичем были у вашей мамаши, а только никого там не застали.

- Были у матери и никого не застали? Смешно!

Ванюше сделалось жарко. Он снял шапку и пригладил ладонью белую чуприну.

- Лена, а тебя там не было… а мне так хотелось с тобой повстречаться.

- Это зачем же?

- А так, запросто…

Лена удивленно подняла голову, и этот ее строгий взгляд, и ее румяное лицо показались Ванюше такими красивыми, что он уже не мог устоять и присел на столб.

- Лена, в тот вечер…

Ванюша не договорил. Лена вдруг рассмеялась и так радостно, что и ее смех, и белые зубы, и голубые с крапинками глаза были Ванюше до того приятными, что он, и сам не зная отчего, тоже рассмеялся.

- Ванюша,- сказала она ласково,- ты не вспоминай тот вечер… Он давно прошел и уже никогда не вернется, а лучше помоги мне…

- Леночка! - Ванюша вскочил.- Приказывай все, что хочешь,- вмиг сделаю! Да если ты только скажешь…

- А Сергей? Скоро тебе нужно ехать.

- Теперь все обождет! И Сергей Тимофеевич, и все на свете! Раз я решился…

- На что же ты решился? - при этом Лена так улыбнулась, что у Ванюши потемнело в глазах.

- На то я решился, на то…- Ванюша тяжело вздохнул:- На все я решился, потому как люблю тебя, Лена!

- Меня? Так я же замужем была! Разве ты не знаешь?

- Ничего мне не надо знать, ежели ты мне по душе…

- Ва-ню-ша! Ой, какой ты страшный!

- Сам я теперь не свой, вот и страшный!.. Лена, говори, что мне делать?

- Помоги яму вырыть.

- Хоть десять! - Ванюша ударил шапкой о землю, снял пояс, засучил рукава.- Давай лопату! Где рыть?

- Милый Ванюша! Ты не страшный, а очень славний!

Ванюша вонзил острие лопаты в землю, наступил ногой и уже ничего не слышал.

Прошла неделя, и по Усть-Невинской поднялись, как лес, столбы, отсвечивая на солнце белыми серьгами изоляторов. Вид станицы как-то сразу изменился. От непривычки и улицы казались шире, и дома выше, и изгороди исправней. Будто б все оставалось прежним: и деревья, как и во всякую весну, дружно покрывались зеленью, а только вдоль садов возвышались столбы, и на них то там, то здесь карабкались электрики, уже натягивая провода: и яблони, как всегда, зацвели буйным цветом, а только на фоне этой пышной белизны величественно рисовались все те же столбы… На площади они описали размашистый круг, а затем разбежались кто куда: одни по улицам, другие вдоль реки, третьи к амбарам и на колхозные дворы, а самая длинная цепь, обогнув Верблюд-гору, протянулась к саманному домику птицеводческой фермы…

А курам в это время не было решительно никакого дела до того, подошли на птичник столбы или не подошли: они встречали весну таким крикливым кудахтаньем, что оно было слышно в станице. В курник, где ярусами вдоль стены, точно ложи в театре, висели плетенные из соломы гнезда, набилось столько хлопотливых несушек, что там образовался настоящий куриный базар. «Я-я несу яйцо! Я-я несу яйцо! А я уже снесла! А я уже снесла!» - разносилось на все голоса.

Петухи тоже были небезучастны: одни стояли у порога, другие взбирались на крышу и, поднимая головы, кричали изо всей силы:

«А что там за шум! А-а! Мы знаем, что там за шум! А-а! Мы знаем, почему все разом кричите!..»

Молодой, зимней выводки петушок с острым, еще не вполне оформившимся гребешком и куцым хвостом молодцевато взлетел на крышу невысокого сарайчика и, топча солому длинными, еще без крючковатых шпор ногами, кричал что есть мочи: «Ага! Я же вам говорил, что пришла весна!»

- Ой, какой же крикун! - сказала Ирина, глядя на молодого петуха.- Все орут - и он туда же!

Ирина вошла в птичник. Длинное и низкое помещение с широкими на юг окнами было залито солнцем. Свет падал полосами, и куры, сбившись у гнезд, казались не белыми, а с зеленоватым отливом на спинках и на шеях. Над головой у нее с паническим криком пролетела курица. Ирина подошла к гнезду. В нем лежала белая горка яиц,- видимо, в этот день побывала здесь не одна несушка. Ирина подоткнула фартук и осторожно начала брать яйца. В другом конце птичника Марфа Игнатьевна тоже выбирала яйца и складывала их в корзину, надписывая на каждом дату и порядковый номер.

- Иринушка! - крикнула мать.- Не приезжал Сережа?

- Обещал, а почему-то нету.

- Ну, приедет, ежели обещал! Дорога теперь у него одна, да к тому еще и знакомая.

Вот уже прошел месяц, как Ирина считалась невестой Сергея, приближалось и время, когда она станет его женой. Все эти дни, занималась ли она с Виктором, или была занята каким делом, находилась ли одна, или в компании, мысленно она постоянно была с Сергеем.

Постепенно, сама того не замечая, Ирина научилась понимать Сергея с полуслова, умела по взгляду, по одной лишь улыбке или по движению его широких бровей узнавать, чем он взволнован или обрадован. И, может быть, потому, что Ирина так часто и подолгу думала о нем, в ней произошли любопытные перемены: она жила теми же интересами и заботами, какими жил Сергей, и это ее радовало…

Если Сергею хотелось, чтобы как можно быстрее был завершен в районе сев, то такое же желание возникало и у нее, и она, сочувствуя ему, говорила: «Сережа, а ты дай указания председателям, чтобы они поторопились…» Как-то раз Сергей в разговоре с ней похвалил Стефана Петровича Рагулина,- и Ирина согласилась с ним, что лучшего председателя колхоза нельзя найти во всем районе. Сергей пожаловался ей, что не любит сидеть на слишком затянувшихся заседаниях,- и Ирина уже считала, что нужно проводить заседания короткие… Из-за Сергея Ирина поссорилась с Анфисой.

Случилось это в тот день, когда по просьбе Ниловны, Анфиса и Семен пришли на птичник проведать свою будущую родственницу. Ирина встретила гостей радостно, пригласила в хату, усадила за стол и накормила обедом. Семен был в черной, из мелкого курпея, кубанке, которую купил на базаре, и в этом наряде «под казака» он был смешным, не таким, каким встретила его Ирина на полустанке.

- Семен, это ты что же - в казаки приписался? - спросила Ирина.

- Фасонит,- сказала Анфиса,- бате угождает.

- Просто нравится - вот и ношу.

Анфиса готовилась стать матерью, и хотя она нарочно сшила себе слишком просторный сарафан со сборками и напусками, но и такой костюм уже не мог скрыть ее беременности. Ирина смотрела на Анфису, и этот вид молодой женщины и радовал и пугал ее.

- Анфиса, ой, какая ж ты стала! - шепотом, на ухо, сказала Ирина.

- Скоро и сама будешь такая,- ответила Анфиса.

За обедом Семен частенько посматривал на Ирину. Видя ее матово-темное лицо, умные глаза, он живо представлял себе и глухой полустанок, и лениво плетущихся огненно-красных быков, и смуглолицую возницу… И думалось ему: как же недавно все было, а сколько за это время произошло перемен! И какие перемены!

- Казак! - сказала Ирина.- Я догадываюсь, чего ты на меня так посматриваешь. Небось припомнил, как я тебя и Сережу из беды выручила на том полустанке? И где вы взялись на ту пору?

- Тебе тогда, наверно, и в голову не пришло, что на твоем возу сидят сразу два жениха! - Тут Семен нарочно надел кубанку и лихо сбил ее на лоб.

- А ты не очень гордись,- сказала Анфиса.- Не было бы тебя и Сережи, так мы бы с Ириной еще бы не таких женихов себе нашли. В девках бы не сидели. Правильно, Ирина?

- Не знаю…

- Вот видишь - она не знает,- сказал Семен.- Значит, я прав. Да и женихи-то какие - первый сорт! - Он обратился к Ирине: - Только вы с Сережкой что-то чересчур запаздываете. Погляди на мою Анфису! Женщина, можно сказать, в полной боевой форме!

- А ну тебя, Семен,- смущенно проговорила Анфиса.

- Анфиса, да ведь это же правда,- все так же весело сказал Семен,- поджидаем маленького казачонка.

- А разве ты казак? - еще не оправившись от смущения, спросила Анфиса.- Кубанку купил - так думает, уже и казак!

- Как он думает, это не имеет значения,- рассудительно ответила Ирина.- Раз ты, Анфиса, казачка, значит, и муж у тебя казак, и ребенок будет казачонком.

- Вот это сказано по-моему! - воскликнул Семен.- А все ж таки мой друг слишком медлит… В других-то делах он дюже щирый да торопливый… Я на него обиделся. Не за то, конечно, что он так долго не женится, а за горячность… Мне сдается, что на фронте он был куда спокойнее.- Семен обратился к Ирине: - Веришь, позавчера он вызвал меня и Савву с отчетом на заседание исполкома. Сам сидит за столом и чертом на меня косится, будто я ему зло какое сделал…

- Значит, сделал, коли он на тебя так посмотрел,- сказала Ирина.- Сережа зря серчать не будет.

- А откуда ты его так быстро разузнала? - не без ехидства спросила Анфиса.- Я, кажись, лучше тебя знаю своего брата. Тоже спичка! Если что не по нем - может ни с того ни с сего воспламениться.

- Досталось тогда и мне и Савве,- продолжал Семен.- Мне - за строительство плотины, а Савве - за плохую доставку столбов.

- И правильно! - смело заявила Ирина.

- Что «правильно»? - вспыхнула Анфиса.

- А то, что Сережа хорошенько поругал Савву и Семена. Он понапрасну никого не станет обижать.

- Ой, ой, ой! - воскликнул Семен.- Что я слышу? Ты ли это, Смуглянка? Да ты не в жены годишься моему другу, а в заместители!

- Это Сережа ее научил заступничать,- вставила Анфиса.

- А вы не смейтесь,- строго сказала Ирина,- ты погляди на Савву. Разве так выполняют пятилетний план? Сережа помог ему, лесу добыл, а Савва теперь прохлаждается и ждет, чтобы Сережа за него снова работал. А у Сережи свои дела - у него целый район, и он не будет за Савву работать, а заставит, потребует… Да и с тебя, Семен, тоже потребует! Вот скоро начнем высоковольтную линию ставить! А ты, Семен, неповоротливый! Будет тебе нагоняй!

- Не имеешь права на Семена такое наговаривать,- перебила ее Анфиса, и лицо ее разрумянилось.- Ишь какая объявилась начальница!

- Нет, имею право,- сказала Ирина, смело глядя на Анфису.- Ты не знаешь, как Сережа беспокоится за электростанцию? А я все его думки знаю… Он так печалится!

- Охотно верю, что Сергей печалится,- спокойно перебил Семен.- А тебе-то чего болеть душой?

- Верная будет женушка,- с усмешкой сказала Анфиса.- Тоже начнешь районом управлять!

- Что я буду делать - тебя не спрошу! - резко ответила Ирина.

- Анфиса, Ирина! - сказал Семен.- Да вы что ж в самом деле… Не успели породниться - и уже ссоритесь?

Всем было неловко. Некоторое время они сидели молча. Ирина, не понимая, почему Анфиса так сильно обиделась, пробовала заговорить с ней то о семенах гвоздики, то о каком-то новом рисунке на вышивке. Анфиса отвечала неохотно, разговор не клеился, и они расстались сухо, как чужие.

- Видишь, Семен,- заговорила Анфиса, когда они вышли на дорогу,- какую языкастую да сильно умную жену подобрал себе Сергей. Характером вся в него… Только обидно слушать - чего, скажи, она лезет, куда ее не просят? Что она понимает в Сережиных делах?

- Как всякая жена,- проговорил Семен.- Ты тоже вмешиваешься в мои дела.

- Так то ж я… Да и то только с тобой иногда наедине поговорю, а на людях я и слова не скажу… А она, видал, как за Сережку заступается? Ишь какая умная!

А Ирина все еще стояла у порога и задумчиво смотрела им вслед. Она так и не могла понять, почему Анфиса на нее обиделась…

«Или она недовольна тем, что ее брат женится на мне? - думала Ирина.- Так пусть бы так и сказала, и тогда бы я не стала с ней и разговаривать…»

С этими мыслями Ирина вошла в хату и остановилась возле большого, продолговатого сундука в железной обивке. Сундук был куплен еще в ту пору, когда Марфа Игнатьевна собиралась выходить замуж, но выглядел не очень старым - немного поржавело железо… Теперь в этом сундуке хранились наряды Ирины, и она вспомнила, как Сергей как-то подошел к сундуку, потрогал его рукой и рассмеялся.

«Эту старинную скрыню,- сказал он,- мы не возьмем. Нам она не подходит. На газик ее не поставишь, а на быках тащить совестно. Так что ты рассортируй все, что там у тебя хранится, а я привезу тебе три чемодана. Это и прилично и удобно…»

Ирина слушала Сергея и утвердительно кивала головой,- она была согласна с тем, что материн сундук и в самом деле никуда не годится… Она подняла тяжелую крышку и задумалась: влезет ли все, что лежит в сундуке, в три чемодана?