"Мужчины в ее жизни" - читать интересную книгу автора (Брэдфорд Барбара Тейлор)

Глава 7

День выдался ветреный. Пола шла по дорожке, а потом через лужайку по направлению к тачке, которую она оставила там вчера. Опавшие листья кружились вокруг ее ног. Из-за пелены свинцовых облаков, окрасивших небо в скучный серый цвет, проглянуло солнце, словно сияющим копьем пронзив осеннюю листву.

Пола замерла на месте и, подняв голову, обвела глазами сад. Как он прекрасен, даже в ноябре, подумалось ей. Ее взгляд упал на газон, и он казался покрытым золотой тканью или скорее старинным гобеленом, тканным из золотых, коричневых, алых и охряных нитей.

Пола взяла грабли и начала сгребать листья в большую кучу. Она работала самозабвенно, радуясь возможности хоть ненадолго оказаться вне дома. Ее ум притупился от забот и усталости, и она надеялась, что час, проведенный в саду, вернет ей бодрость и поможет стряхнуть чувство отчаяния, постепенно перераставшее в депрессию — чувство, доселе ей незнакомое. Порывы северного ветра становились все ощутимее. Она поплотнее запахнула шарф, поглубже натянула шерстяную шапочку и подняла воротник своего старого твидового пальто. В воздухе пахло морозом — признак приближающегося снегопада. До ее ушей донеслись шаги по дорожке. Не оборачиваясь, Пола продолжала работать. Она знала, что это Джим.

— Доброе утро, дорогая, — с наигранной веселостью произнес он. — Ты у нас сегодня ранняя пташка.

Не желая оглядываться, пока ее лицо не приняло равнодушное выражение. Пола продолжала сгребать листья.

— Я решила немного убраться здесь до своего отъезда в Лондон. Да и вообще свежий воздух и физические упражнения пойдут мне только на пользу.

Она распрямилась и, опершись на грабли, наконец взглянула мужу в глаза.

— Ты сердишься на меня. — Он улыбнулся робко и смущенно.

— Вовсе нет.

— А следовало бы. Я здорово перебрал вчера вечером.

— Не так уж часто такое с тобой случается, — ответила Пола и сама себе удивилась — зачем искать для него оправдание, открывать ему лазейку. За последние несколько недель Джим неоднократно напивался, но его вчерашнее состояние и поведение перед гостями не заслуживали прощения.

Он облегченно вздохнул и шагнул поближе, с тревогой глядя на жену. Положил руки поверх ее ладоней, сжимавших грабли.

— Ну ладно, давай помиримся как следует, — неуверенным голосом произнес он. — В конце концов, что за счеты между друзьями. — Не дождавшись ответа, Джим наклонился и чмокнул ее в щеку. — Я прошу прощения. Больше такого не произойдет.

— Да будет тебе. Все нормально. — Пола заставила себя улыбнуться. — Вчера просто был неудачный вечер. Все вели себя как-то странно, и неудивительно, что Уинстон с Эмили рано ушли.

— У них есть дела и поважнее, — хохотнул он, по-прежнему чувствуя себя не в своей тарелке. — Надеюсь, я не оскорбил Уинстона или кого-нибудь другого? — Он казался смущенным и полным раскаяния.

— Нет. Ты был сильно пьян, но дружелюбен.

— Зато сейчас я расплачиваюсь за свою вчерашнюю вакханалию. Как же мне паршиво! — Он поежился и засунул руки в карманы пальто. — Однако здесь холодно. Как ты только терпишь?

Пола ничего не ответила, только внимательно посмотрела мужу в лицо. Он был бледен, под глазами мешки. Ветер взлохматил его волосы, и в лучах солнца они вдруг сверкнули белым золотом. Он отбросил прядь со лба и, щурясь от солнца, поглядел на Полу.

— Ну что ж, дорогая, пожалуй, я пойду. Я просто пришел извиниться за вчерашнее и поцеловать тебя на прощание.

Пола нахмурилась и удивленно спросила:

— А куда ты собираешься?

— В Иедон.

— Надеюсь, ты не собираешься лететь в такой сильный ветер, да еще и с похмелья?

— Похмелье наверху сразу пройдет, — ответил он, задрав голову к небу. — В бездонной голубизне. — Он перевел взгляд на Полу и слегка улыбнулся. — Очень приятно и утешительно, что ты обо мне беспокоишься, но не стоит волноваться. Со мной ничего не случится. Несколько минут назад я позвонил в аэропорт, и они сказали, что прогноз погоды благоприятный. Через час ветер должен утихнуть.

— Джим, ну пожалуйста, не делай этого, по крайней мере не сейчас, пока я еще не уехала в Лондон. Давай пойдем домой, выпьем по чашечке кофе. Я собираюсь провести в Нью-Йорке две или три недели и не хочу, чтобы между нами оставалась недосказанность. Нам надо поговорить.

— Наверное, я сейчас туговато соображаю, — легкомысленным тоном заметил Джим, но глаза его сузились и настороженно заблестели. — Чего-то я не понимаю. О чем ты хочешь поговорить?

— О нас, Джим. О нашей семейной жизни, о наших проблемах, о той ужасной натянутости, что возникла между нами.

— Натянутости? — Он непонимающе уставился на жену. — Я ничего такого не чувствую… мы оба устали, только и всего… и если между нами и возникают проблемы, то незначительные, я бы сказал, естественные. Мы оба много работаем, оба испытываем огромное давление, да еще тот злосчастный скандал в Ирландии не прошел бесследно. Так что… вполне естественно, временами возникает и натянутость. Но все пройдет, Пола. Все всегда проходит. Я знаю…

— Ну почему ты всегда вот так? — воскликнула Пола, опалив его взглядом. — Ты как страус, вечно норовишь спрятать голову в песок. У нас есть проблемы, Джим, и не знаю, как ты, а я не собираюсь продолжать в том же духе.

— Эй, спокойнее, не надо так волноваться, — с неуверенной улыбкой сказал он, лихорадочно соображая, как бы умилостивить супругу. Его начинали раздражать ее постоянные попытки раскладывать по полочкам и бесконечно обсуждать их семейную жизнь, соваться туда, куда лучше вовсе не заглядывать. Как же избежать этого серьезного разговора? Ему хотелось повернуться и убежать, сесть за штурвал самолета и на время забыться в вышине. Только там, взмывая все выше над облаками, он чувствовал себя свободным, умиротворенным, способным отринуть от себя земные заботы и раздиравшую его внутреннюю борьбу. Да, именно там проходят лучшие минуты его жизни… там, да еще с детьми… и в постели с Полой.

Джим взял жену за руку.

— Хватит, милая, не надо ссориться перед тем, как ты надолго уедешь. Все хорошо. Я люблю тебя. Ты любишь меня, а это самое главное. Разлука пойдет тебе на пользу. Ты вернешься отдохнувшей, и мы разберемся с нашими маленькими неурядицами. — Он ухмыльнулся, вдруг став похожим на большого мальчишку. — А возможно, они и сами рассосутся еще до твоего возвращения, — Я так не считаю. Ничего не изменится, пока мы не начнем говорить друг с другом, обсуждать наши разногласия, как это должны делать двое умных и взрослых людей. Одна из проблем — возможно, самая серьезная — как раз и состоит в твоем постоянном нежелании обменяться мнениями.

— Если уж у нас и есть проблемы, как ты утверждаешь, то из-за свойственной тебе тенденции устраивать бурю в стакане воды, раздувать маленькие, незначительные инциденты до невероятных размеров. И еще одно — ты слишком уж чувствительна.

Пола возмущенно взглянула на мужа:

— Не пытайся взвалить вину на меня. Ну почему ты не хочешь признать, что не можешь нормально общаться?

— Потому что это не так… Ты все выдумала. И вообще, самое близкое общение происходит в постели; а здесь-то у нас нет никаких проблем.

— А по-моему, есть, — прошептала Пола едва слышно.

Теперь пришла очередь Джима выглядеть ошарашенным.

— Как ты могла сказать такое! Мы идеально подходим друг к другу в сексуальном плане. Тебе со мной так же хорошо, как и мне с тобой.

Пола вздохнула, лишний раз убедившись, насколько он ее не знает как человека и не понимает, чего она хочет.

— У меня совершенно нормальные желания, Джим. В конце концов, я молодая женщина и действительно люблю тебя. Но иногда ты… — она запнулась в поисках нужных слов, зная, что ступает на опасную тропу, где требуется особая деликатность.

— Что — я? — настаивал он, пронзая Полу взглядом своих светлых прозрачных глаз. Теперь ему стало интересно.

— Ты бываешь слишком… активным. Думаю, лучшего определения не найти. Часто я прихожу домой с работы выжатая, как лимон, и мне не до ночных марафонов в постели. — Она немного заколебалась, прямо встретив его взгляд и гадая про себя, стоило ли касаться такой деликатной темы. Теперь она жалела о вырвавшемся у нее признании.

— Я уже не первый месяц твержу, что ты стала слишком много работать. Тебе необходимо сбавить темп. Зачем тебе вся эта идиотская карусель? Ты и так в один прекрасный день окажешься одной из богатейших женщин в мире, — произнес он, медленно выговаривая слова.

Хотя Полу и разозлило его замечание, она ответила как могла спокойно:

— Я работаю потому, что мне так нравится, и потому, что мне присуще чувство ответственности, причем не только перед бабушкой из-за того наследства, которое она мне когда-нибудь оставит, но и перед нашими служащими.

— И тем не менее, если бы ты так не изнуряла себя на работе, ты не чувствовала бы себя постоянно уставшей. — Он заморгал и закрылся ладонью от солнца. Тут ему пришла в голову еще одна мысль, и он спросил с внезапной тревогой в голосе:

— Ты хочешь сказать, что я не удовлетворяю тебя в постели?

Пола покачала головой.

— Нет, не хочу. — После короткого колебания и опять вопреки смыслу она добавила:

— Но мне нужно не то же, что тебе, Джим. Женщины устроены иначе, чем мужчины. Женщинам… нам… мне нужно, чтобы меня подводили к кульминационному моменту, причем постепенно. Видишь ли… — Она не закончила, заметив перемену в выражении его лица. Он выглядел так, словно его осенило величайшее открытие.

Вообще-то Джим и сам не знал, рад он или расстроен. «Так вот в чем дело, — подумал он. — Секс. Основа всех бед, как говорится». Быстрым взглядом он окинул жену с головы до ног.

— Пола… дорогая… прости, если я вел себя как эгоист и думал только о себе. Я не понимал, правда. Но если разобраться, кое в чем ты сама виновата — ведь я теряю голову из-за тебя. Возможно, я действительно позволяю своим страстям и желаниям брать над собой верх. В будущем я стану совсем другим — клянусь. — Он коротко рассмеялся. — Должен признаться, я никогда особенно не любил… э… разминку в постели. Она мне всегда казалась каким-то не мужским занятием. Однако я постараюсь помочь тебе и проявлять больше терпения, пока ты не будешь… — он кашлянул, — полагаю, выражение «готова» здесь вполне уместно.

Пола чувствовала, как краска заливает ее лицо. В его голосе звучали саркастические и покровительственные нотки, и она ощущала себя безмерно униженной. «Помочь мне, — подумала она. — Он говорит со мной как с калекой. А мне нужно так немного — чуть-чуть понимания в каждом аспекте нашей семейной жизни». К сожалению, он ухватился за тему их сексуальных отношений и увел разговор в сторону. Теперь Пола жалела, что попалась в ловушку. И еще кое-что. Почему такой важный и серьезный разговор происходит здесь? Посреди сада! «Потому что в доме он чувствовал бы себя загнанным в угол, — ответила она сама себе. — Он не хочет говорить. На самом деле у него одно желание — опять ускользнуть и отправиться летать на самолете или заняться каким-нибудь другим из своих увлечений. Он только успокаивает меня». Облака скрыли солнце, предвещая дождь. Поле стало холодно, она передернула плечами.

— Ты замерзла, — заметил Джим, тут же взяв ее за руку. — Может, нам все-таки следует пойти в дом. — Он улыбнулся несколько двусмысленно. — Мне в голову пришла замечательная идея, дорогая. А почему бы нам прямо сейчас не отправиться в постельку? Я докажу тебе, что могу быть самым заботливым любовником в мире, и…

— Джим, ну как ты можешь! — воскликнула Пола, отбросив от себя его руку, и, отпрянув, испепелила его взглядом. — Неужели ты полагаешь, что все наши недопонимания сводятся только к сексу?

— Ты лишь минуту назад намекнула, что у нас есть проблемы в области секса. Я хотел бы доказать тебе твою ошибку.

— Я ни на что подобное не намекала. Я только сказала, что не могу бесконечно заниматься любовью. — Она едва не добавила «и бездумно», но все-таки сумела сдержаться.

— Ну, пошли, — воскликнул Джим и увлек ее по дорожке к дому.

Пола не сопротивлялась и позволила ему ввести себя в дом. В прихожей Джим повернулся к ней и спокойным голосом сказал:

— Сварю-ка я кофе.

— Спасибо. Я очень замерзла. — Пола скинула с плеч пальто. — Я подожду в кабинете. — Она знала, что ее голос дрожит, но ничего не могла с собой поделать. Ее всю трясло от ярости. Джим ничего не ответил и исчез в направлении кухни. Пола распахнула дверь его святая святых. В огромном камине весело гудел огонь, наполняя жаром маленькую комнату, один из самых уютных уголков в Лонг-Медоу.

Усевшись в кресло перед камином, Пола попробовала расслабиться, но когда через несколько минут он вошел с двумя большими чашками кофе, она сразу увидела, что лицо его холодно и отчужденно, и сердце ее упало.

— Ну ладно, — сказал он отрывисто, передал ей кружку и уселся рядом. — Давай поговорим.

Хотя в его голосе не звучало ни одной обнадеживающей нотки. Пола все же начала:

— Джим, я правда люблю тебя и хочу, чтобы мы жили счастливо, но, честно говоря, я не испытываю счастья — по крайней мере сейчас.

— И в чем, по-твоему, дело? — требовательно спросил он.

Пола ясно видела растерянность на его лице и не могла понять — то ли он искренне удивлен, то ли разыгрывает удивление.

— Как я уже сказала, проблема состоит в нехватке нормального общения, — начала она. — Каждый раз, когда я хочу поделиться с тобой своими волнениями, ты с ходу отмахиваешься от меня, словно мои мысли и чувства не имеют никакого значения. — Пола печально посмотрела на мужа. — И все же я не сомневаюсь в твоей любви ко мне. Но, с другой стороны, я чувствую себя изгоем. Ты словно стеной отгородился от меня, и я больше не могу до тебя докричаться. И когда между нами возникают трения, у тебя на все одно решение — заняться любовью. Тебе кажется, будто после постели наши трудности исчезают сами собой, однако все не так просто. Они остаются. И накапливаются.

Он вздохнул:

— Извини. К сожалению, в отличие от тебя, я не рос в окружении огромной семьи. Я был одиноким маленьким мальчиком, и всю мою компанию составлял старый дедушка. Возможно, мне не всегда удавалось довести до тебя мои мысли, но мне всегда казалось, что я выслушивал тебя с должным вниманием. Что же касается секса — я просто не знаю другого способа сглаживать наши трудности. Мне казалось, будто ты получала такое же удовольствие, что и я, но если я навязываю его тебе, то…

— Джим, замолчи сейчас же! — крикнула Пола. — Ты не правильно меня понял. Конечно, я хочу, чтобы мы с тобой жили нормальной половой жизнью, ты — мой муж, и я по-прежнему испытываю к тебе влечение, но меня не устраивает, когда ты используешь секс как способ манипулировать мной. Такое поведение нечестно и ставит нас в неравное положение.

Он с шумом втянул воздух, всем своим видом выражая крайнее изумление.

— Ну вот, ты опять за свое! Начинаешь выдумывать всякие нелепости. Когда я тобой манипулировал?

Пола вздохнула. Она решила начать по-другому, в надежде все-таки заставить его быть честным с ней.

— Возможно, тебе кажется, что я тебя критикую, но это не так. Я только перечисляю то, что меня некоторым образом беспокоит. Ведь я сама знаю, какой противной я порой бываю. А посему… откровенность за откровенность. Теперь твоя очередь — скажи, что ты думаешь обо мне. Поделись своими мыслями, и поговорим как два взрослых человека.

Джим рассмеялся в ответ:

— О, Пола, ты сегодня такая напряженная и раздраженная! Честно говоря, по-моему, ты ведешь себя довольно глупо и поднимаешь много шума из ничего. Что же касается моих мыслей о тебе — дорогая, я нахожу тебя замечательной и люблю тебя. Если у меня и есть какие-то жалобы и претензии… что ж… они совсем незначительны и несущественны.

— Для меня они важны. Скажи мне, Джим. Ну, пожалуйста.

Явно против воли он медленно произнес:

— Я определенно уверен, что ты совсем не жалеешь себя. Ты работаешь убийственно много без особой на то нужды. То обстоятельство, что твоя бабка всю жизнь пахала как вол, вовсе не значит, что от тебя требуется то же самое. И еще мне кажется, будто ты постоянно затеваешь слишком много совершенно необязательных начинаний.

Пола пропустила мимо ушей замечание относительно Эммы.

— Ты имеешь в виду новые отделы торгового дома «Харт» и выставку мод?

— Да. В конце концов, торговый дом и так имеет оглушительный успех, причем с давних пор. Тебе вовсе нет необходимости…

— Джим, — нетерпеливо перебила его Пола. — Секрет успеха в торговле как раз и заключается в постоянном развитии и росте. Мы всегда должны обновляться, подстраиваться под требования покупателей, предугадывать новые течения, точно знать, когда и как расширяться в будущем. Никакой бизнес не может ни минуты стоять на месте, а особенно когда идет речь о сети универсальных магазинов.

— Возможно, дорогая. Тебе лучше знать. — В глубине души Джим считал, что она совершенно не права, изнуряя себя работой, но у него не было ни заинтересованности, ни энергии, ни желания затевать долгий разговор о ее бизнесе. Какой смысл, если она все равно всегда все делает по-своему. Однако ему все больше и больше хотелось положить конец копанию в их отношениях. Эта тема ему уже безумно надоела, и он сгорал от желания убраться отсюда. Украдкой Джим взглянул на часы.

Пола перехватила его взгляд и быстро проговорила:

— Мы начали очень важный разговор, Джим. Начало положено хорошее. Думаю, мы должны довести его до конца, добраться…

— А я думаю, уже довольно. Пола, пожалуйста, научись сдерживать свою привычку доводить крошечные недоразумения до размеров мировых трагедий. Если ты хочешь знать мое мнение, то я нахожу нашу беседу просто глупой. Не пойму, почему ты вообще ее затеяла, тем более сегодня, когда ты уезжаешь почти на месяц. Мы счастливы вместе, а ты создаешь трудности на пустом месте и зачем-то пытаешься убедить меня в обратном.

— О, Джим, я только хочу спасти…

— Помолчи, дорогая. Помолчи, — ласково сказал он с теплой улыбкой и взял жену за руку. — Глядя на наших друзей и знакомых, я всякий раз убеждаюсь, что мы — идеальная пара. Нам очень повезло, Пола, и я каждый день поздравляю себя с редкой удачей.

Разочарование камнем легло на сердце Полы. Она видела выражение упрямства на лице мужа и поняла, что нет смысла продолжать. Она разговаривала с кирпичной стеной.

— Ты вдруг задумалась сейчас, — заметил Джим. — И знаешь что? Ты вообще слишком много и напряженно думаешь. — Он весело и дружелюбно засмеялся в знак того, что не хотел ее обидеть. — Анализировать любую мелочь — к чему ты склонна — не очень-то умно. Я пришел к такому выводу много лет назад. Когда начинают под микроскопом выискивать недостатки, то неизбежно их находят. В наших с тобой взаимоотношениях, Пола, все хорошо. Только постарайся смотреть на вещи проще, дорогая. — Он наклонился к ней, чмокнул в щеку и решительно поднялся на ноги. — Ну, теперь, когда наша беседа закончена, я, с твоего позволения, пошел. — Джим ласково похлопал ее по плечу. — Поосторожнее на дороге и позвони мне вечером перед тем., как ляжешь спать. — Он подмигнул. — В такие моменты я больше всего по тебе и скучаю.

Пола седела, уставившись на него, не в силах вымолвишь ни слова. Наконец ей удалось хотя бы кивнуть головой. Когда он повернулся, чтобы уйти, ее глаза проследили за ним. В ее сердце царила пустота. Дверь кабинета закрылась за Джимом. До ее ушей донесся звук его шагов. Вот он пересекает прихожую, вот хлопнула парадная дверь. Еще несколько секунд — и заурчал мотор машины. После того как он уехал, Пола еще долго сидела без движения, переполненная отчаянием и горечью поражения.

Наконец она отогнала неприятные мысли, заставила себя подняться с кресла и вышла из комнаты. Медленно, усталыми шагами Пола поднялась в детскую к малышам. Они всегда приносили радость в ее сердце. В них теперь заключалась вся ее жизнь.