"Скандальная история" - читать интересную книгу автора (Браун Сандра)

II

— Надо было его отделать хорошенько!

— Ты и так сделал, что надо, Гэри. — Джейд рассмеялась, вспомнив ошеломленное выражение лица Нила, когда липкая холодная жижа стекала с его носа.

— Почему я не выдал ему всего, что он заслуживает?

— Потому что ты не такой неандерталец, как он. Кулачный бой ниже твоего достоинства. Кроме того, ты был в меньшинстве. Тебе пришлось бы драться с Хатчем и Ламаром.

— Я не боюсь их.

Джейд подумала, что расходовать так много энергии для утверждения мужской гордости смешно, но постаралась польстить его самолюбию.

— Пожалуйста, перестань волноваться по этому поводу. Нил того не стоит. — После минутного молчания она спросила: — Что такого он сказал, что ты взбесился?

— Нечто очень для него характерное, — ответил он, успокаиваясь. — Свои обычные мерзости. У него в голове помойка. Он оскорбил тебя.

Гэри стукнул кулаком правой руки по ладони левой.

— Господи, какой же он сукин сын. Мне наплевать, что он богат. Он подонок.

— Зная это, зачем ты тратишь на него наше с тобой время? Мне уже скоро надо быть дома.

У Гэри были шелковистые каштановые волосы и нежные, янтарного цвета глаза. Мягкость в лице была более присуща его лицу, нежели гнев. Он провел пальцами по шее Джейд.

— Ты права. Нил только порадуется, если узнает, что испортил нам вечер. Я не могу слышать, как он произносит твое имя своим грязным ртом.

Джейд взъерошила его волосы.

— Я люблю тебя, Гэри Паркер.

— Я тоже люблю тебя.

Целуя Джейд с пылом и страстью, он взял ее за талию и привлек к себе, как только позволяли размеры сиденья. Гэри припарковался в уединенном месте, недалеко от дороги, огибавшей одно из прибрежных болот.

Февральский вечер был холодным и сырым. Внутри же машины было тепло, потом стало еще теплее. За несколько минут окна запотели. Джейд и Гэри тяжело дышали, их молодые тела сжигало то самое пламя, которое сегодня осуждал проповедник. Гэри запустил пальцы в густые черные волосы Джейд, другая его рука скользнула ей под свитер.

— Джейд? — Она глядела на него глазами, излучающими желание. — Ты ведь знаешь, что я люблю тебя.

Она взяла его руку и положила себе на грудь.

— Я знаю.

Они начали встречаться в старших классах. До этого Джейд ходила на школьные танцы и вечеринки с мальчиками, которых бдительно опекали их родители. Она встречалась с мальчиками в кино по пятницам, но при этом ее всегда сопровождала Донна Ди. Кроме легких прикосновений рук и редких целомудренных поцелуев на прощанье до встречи с Гэри у Джейд не было ничего такого с представителями противоположного пола. Да ее и не тянуло к этому.

При их втором свидании Гэри раздвинул языком ее губы и поцеловал «по-французски». Некоторые девочки говорили, что им нравится так целоваться, другие заявляли, что им неприятен такой способ. После этого вечера Джейд убедилась, что последняя группа состояла из девочек, которых никогда не целовали «по-французски». Ощущение языка Гэри у нее во рту было ни с чем не сравнимо.

Несколько месяцев эти глубокие, упоительные поцелуи были вершиной ласк между Джейд и Гэри. Их близость развивалась постепенно, так же как первоначальное взаимное влечение перерастало в нечто более сильное. Джейд начала испытывать желание ощутить его руку на своей груди задолго до того, как он отважился это сделать. Вначале Гэри гладил ее только через одежду, со временем стал ласкать обнаженную кожу. Сейчас ее грудь наполнялась под его нежной, сжимающей рукой. Они умерили пыл своих поцелуев так, чтобы полностью чувствовать наслаждение от ласк. Его губы щекотали ее губы, в то время как Джейд обнимала Гэри под курткой и расстегивала пуговицы рубашки. Ее руки скользили по его гладкому, сильному телу. Гэри расстегнул ее лифчик с умением, уже приобретенным практикой. Потом он коснулся сосков, и они тут же напряглись под его ласковыми пальцами.

Джейд что-то бормотала. Когда Гэри накрыл один из сосков ртом и коснулся его кончиком языка, она испустила тихий стон желания.

— Гэри, я хочу, чтобы мы занялись любовью…

— Я знаю, знаю.

Джейд облегали плотные колготки, но он просунул ладонь под эластичную ткань и погрузил пальцы в густые завитки, прижатые колготками. Заходить в ласках так далеко они позволили себе лишь в последние недели. Для Джейд было так ново, так странно и чудесно ощущать пальцы Гэри, ласкающие самую потаенную часть ее тела.

Джейд прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать стоны. Ее груди поднялись двумя чувствительными холмами, которых он нежно касался языком. Джейд хотела плакать от восторга, и от того, что она может отдать ему свое тело.

Она решила сегодня вечером вернуть Гэри то наслаждение, которое он самозабвенно давал ей. Она любила его большое, крепкое, спортивное тело и хотела лучше познать его. Просунув руку между его ног, она неловко прижала ладонь к ширинке его брюк.

Голова Гэри откинулась назад. Он задыхался от волнения. Его ласковая рука замерла у нее под колготками.

— Джейд…

Она смутилась, но не отдернула руку.

— Да?

— Можешь этого не делать. Понимаешь, я не хочу, чтобы ты думала, что я этого жду от тебя.

— Я знаю. Но я этого хочу.

Ее рука надавила сильнее.

Непрерывно шепча ее имя, Гэри стал возиться с пряжкой ремня, застежкой, молнией, а затем неуверенно направил руку Джейд к себе в брюки. Его кожа под нижним бельем оказалась горячей, а древко — твердым. Джейд поразило, каким большим он оказался. Она, конечно, имела об этом некоторое представление, но невнятное ощущение от прикосновения выступающего сквозь брюки бугра к ее животу через одежду имело мало общего с ощущением его восставшей плоти в собственной руке.

Гэри неистово целовал ее, а Джейд застенчиво изучала его эрекцию. Ее рука двигалась по члену вверх и вниз, и от этого у Гэри захватывало дух. Со стоном он прошептал имя девушки и ввел палец между горячих губ ее потайной плоти.

Это вызвало у Джейд новое, ни с чем не сравнимое ощущение. Она двинула бедра вперед за этим ускользающим ощущением восторга. Его палец снова пошел вперед. Это было как фейерверк в праздничный день, как салют. По всей нижней части живота словно пробежали искры.

— Гэри…

Это было восхитительное открытие. Она хотела сказать ему об этом, поделиться с ним.

— Гэри… — Ее рука еще сильнее сжала его пенис.

С низким, мучительным стоном Гэри оторвался от нее и выпрямился. Потом снял ее руку со своих колен.

— Остановись… Если этого не сделаешь ты, то я могу перестать себя контролировать.

— Меня это не тревожит, — прошептала Джейд.

— Но меня тревожит.

Гэри скрестил руки на рулевом колесе и опустил голову на побелевшие костяшки пальцев.

— Джейд, я страдаю от всего этого. Мне невыносимо хочется тебя.

Волшебные искры, пробегавшие только что по телу Джейд, сверкнули в последний раз и погасли. Они захватывали дух, ошеломляли, немного пугали, но Джейд хотелось знать, к чему бы это все привело.

К оргазму?

И все же первой ее заботой был Гэри. Ведь он наверняка был расстроен больше, чем она. Джейд прижалась к нему и погладила его по голове.

— Я не знаю, что хуже, — хриплым голосом произнес Гэри, — не дотрагиваться до тебя вообще или ласкать до тех пор, пока я не захочу тебя так сильно, что уже не справлюсь с собой.

— Я думаю, что не трогать вообще будет много хуже. Во всяком случае, для меня.

— Для меня тоже хуже. Но так больше продолжаться не может.

— Тогда давай не будем.

Гэри поднял голову и пристально взглянул на нее своими карими глазами. Потом опустил взгляд и с горечью произнес:

— Но мы и этого не можем, Джейд. Ты самое дорогое, что есть у меня. Я не имею права разрушить свое счастье собственными руками.

— Но почему физическая близость разрушит любовь?

— А вдруг ты забеременеешь?

— Это не случится, если мы будем предохраняться.

— И все же такое может произойти. Тогда наши шансы выбраться отсюда, — Гэри мотнул подбородком в сторону ветрового стекла, — полетят ко всем чертям. Я буду выращивать соевые бобы для Айвена Патчетта, а ты вынуждена будешь работать на его проклятой фабрике. Тогда любой, кто скажет, что у меня не больше мозгов, чем у моего отца, будет прав.

Из-за все увеличивающегося числа маленьких Паркеров в городе ходила шутка, что отец Гэри, Отис, не знает, когда кончить. То было одно из заклятий, от которых решительно хотел избавиться Гэри.

Он прижал девушку к своей груди и коснулся подбородком ее макушки.

— Мы не должны упустить шанс сделать нашу жизнь лучше.

— Если мы будем заниматься любовью, это вовсе не значит, что мы обречем себя на тяжелую жизнь в будущем.

— Мне страшно испытывать судьбу. Я чувствую себя хорошо только тогда, когда ты со мной, Джейд. Все остальное время я так одинок. Странно, да? Как я могу быть одинок, когда в доме шесть сестер и братьев? Но это правда. Иногда мне кажется, что я подкидыш, что я чужой, что мои родители вовсе не мои. Мой отец во власти этих заливаемых водой полей, урожая, который наполовину сгнивает, и того, что нигде нельзя продать свой товар, кроме нашего забытого Богом феодального городишка Пальметто. Он ненавидит себя за то, что беден и невежественен, но не делает ничего, чтобы помочь себе. Он не гнушается любым дерьмом, которое ему отваливает Айвен Патчетт, и рад ему. Ладно, я беден, но я не невежда. И, черт побери, уверен, что меня Патчетты не запугают. Я не собираюсь, как мой отец, принимать вещи такими, каковы они есть, лишь потому, что так уж заведено. Я намерен стать большим человеком. Я знаю, что способен на это, Джейд, если ты сдержишь себя для меня. — Гэри взял ее за руку и, поцеловав ладонь, закончил: — Но сейчас я так боюсь разочаровать тебя.

— Ты никогда не разочаруешь меня.

— Вдруг ты решишь, что бороться не стоит. Ты можешь решить, что тебе нужен парень, которому не надо начинать с нуля, которому ничего не нужно доказывать другим. Парень вроде Нила.

Джейд вырвала свою ладонь из его руки, глаза ее гневно сверкнули.

— Никогда больше не говори мне ничего подобного. Это похоже на то, что могла бы сказать моя мать. Ты же знаешь, как я злюсь, когда она строит планы за меня.

— Но может быть, Джейд, она права в некоторых вещах. Девушка с такой внешностью, как у тебя, может рассчитывать на кого-нибудь с деньгами и общественным положением, на кого-нибудь, кто возложит мир к твоим ногам. Я мечтаю сделать это сам. А что, если ты потеряешь терпение раньше, чем я смогу добиться этого?

— Послушай меня, Гэри Паркер. Я и пальцем не пошевелю ради общественного положения. Я не тоскую по роскошной жизни. У меня есть собственные планы, которые не зависят от того, люблю я тебя или нет. Стипендия — лишь первый шаг на этом пути. Как и ты, я испытываю отвращение к тому, как живет моя семья. Единственный мир, который я хочу видеть у своих ног, это тот, который я сама построю.

Голос Джейд стал мягче, она обняла Гэри за шею.

— Ты и в самом деле чудо, тебе это известно?

Он зажмурил глаза и прошептал пылко:

— Господи, я так рад, что ты выбрала меня!

Дом, в котором жили Джейд с матерью, был построен после второй мировой войны для военнослужащих, размещавшихся в этом районе судоходных каналов. За прошедшие тридцать лет квартал прежде привлекательных светлых панельных домиков как-то поблек, пастельные стены стали обшарпанными, все выглядело теперь дешевым.

От других домов на улице дом Сперри отличался опрятностью, хотя и был маленьким: всего лишь две спальни, одна ванная и прямоугольная гостиная с узкими окнами, закрытыми тяжелыми шторами. Это была единственная комната в доме, где на полу лежал палас. Мебель недорогая, но без единого пятнышка: Велта Сперри не выносила никакой грязи. В комнатах не было видно никаких растений, потому что Велте было неприятно держать в доме горшки с землей. Единственным украшением гостиной был цветной телевизор, купленный в кредит.

Когда пришла Джейд, она как раз смотрела передачу, уютно устроившись в легком кресле. Велта окинула дочь критическим взглядом, пытаясь обнаружите признаки «плохого» поведения во время встречи с этим ее Паркером. Мать не заметила ничего подозрительного, так как у дочери хватило ума привести себя в порядок. Вместо приветствия Велта бросила:

— Ты едва поспела к своему комендантскому часу.

— Но поспела же… Сейчас только десять.

— Служба в церкви закончилась несколько часов назад.

— Мы зашли в молочное кафе. Там все были.

— Должно быть, он очень гнал, чтобы привезти тебя домой вовремя.

Велта не выносила постоянного дружка Джейд и старалась по возможности не называть его по имени.

— Он не гнал. Гэри очень осторожно водит, ты это знаешь, мама.

— Перестань спорить со мной, — сказала Велта, повышая голос.

— А ты перестань критиковать Гэри.

Велта обижалась на Гэри за то, что, как она утверждала, дочь уделяет ему слишком много времени. Времени, которое она и Джейд могли бы проводить вместе. На самом деле Гэри вызывал у нее неприязнь из-за своего происхождения. Он был сыном фермера, выращивающего сою. У Паркеров было слишком много детей, а они продолжали раз в девять месяцев производить на свет нового ребенка. Именно это вызывало у Велты отвращение.

Отис Паркер был вечно в долгах у кредитного отдела компании Патчетта. Велта это знала, потому что сама работала в кредитной конторе машинисткой-делопроизводителем. Она не уважала людей, не имеющих денег.

Джейд запросто могла забеременеть от этого Паркера. Она надеялась, что дочь достаточно умна, чтобы не допустить этого. Но, к несчастью, Джейд унаследовала от отца не только броскую внешность, но и его страстный, романтический характер.

Велта взглянула на фотографию в рамке на столе: на нее в упор глядели смеющиеся синие глаза Рональда Сперри. Такие же были у Джейд. Армейская пилотка лихо сидит на темных кудрях. С шеи свешивается Медаль Почета Конгресса[2]. К нагрудному карману его военной формы приколоты другие награды за доблесть и мужество во время войны в Корее.

Велте было шестнадцать, когда романтический герой Пальметто вернулся домой. В их маленьком городишке еще никто не удостаивался столь высокой награды. Все население высыпало встречать его на станцию, где был расстелен красный ковер для любимого сына города. Он прибыл прямо из Вашингтона, где в его честь был дан обед, ему пожал руку сам президент.

С Велтой его познакомили на городском балу, данном в его честь в самом большом зале города. В тот самый вечер, когда они танцевали под мотивы Патти Пэйдж и Фрэнка Синатры, она решила, что выйдет замуж за Рональда Сперри. В течение двух лет она бесстыдно преследовала его, пока он не сдался. Чтобы Рональд куда-нибудь не улизнул, Велта настояла, чтобы они поженились через неделю после того, как он сделал предложение.

К сожалению, в Пальметто не было северокорейских коммунистов. И спустя годы после своего триумфального возвращения домой Рональд так и не смог найти для себя занятия.

Он не обладал честолюбием, хотя и был чрезвычайно привлекателен. У него не возникло желания использовать Медаль Почета, чтобы стать кинозвездой.

Сирота, без цента за душой, он пошел в армию только для того, чтобы иметь чистую постель и сытную еду.

Он был идеальным солдатом, потому что всегда находился кто-нибудь, кто указывал ему, что и когда делать. Офицеры приказывали ему хорошо стрелять и убивать туземцев-комми[3], а так как он был исключительно метким стрелком, то делал это успешно. В тот день, когда Рональд убил двадцать два корейца, ему и в голову не пришло, что он заслуживает Медаль Почета.

Люди его любили. От него исходили обаяние и магнетизм, что всегда притягивает людей. Рон Сперри нравился всем. Однако, болтаясь повсюду с разными парнями и рассказывая забавные истории, денег не заработаешь. Он переходил с одной безнадежной работы на другую.

Каждый раз, когда он находил новое место, у Велты поднималось настроение. Вот теперь-то уж они выбьются в люди. Медаль Конгресса обеспечивала им уважение, но не богатство и положение, чего жаждала Велта. На юге даже Медаль Почета не давала права войти в высшее общество, если у вас нет знаменитого дедушки и большого фамильного состояния.

Велта была четвертой из девятерых детей в семье. Ее отец был издольщиком, пока не упал мертвым рядом с плугом и тащившим его мулом. Он оставил без средств к существованию жену и всех отпрысков, тех, кто еще не был женат. Семья могла рассчитывать лишь на милость тех, кто мог дать ей пищу и кров.

Но больше бедности и голода Велта боялась презрения окружающих. Когда лавровый венок на челе Рона начал засыхать, она догадалась, что люди смеются за их спинами. Она ругала его за то, что он упустил их единственный шанс на известность и удачу, угрожала ему и льстила. Но у Рона просто не хватало инициативы, чтобы строить свою жизнь. Велта не позволила ему снова вступить в армию. Это слишком уронит его достоинство, сказала она, станет признанием поражения.

В конце концов она решилась было оставить его, но после шести лет бесплодия забеременела. Тогда Велта уцепилась за надежду, что ребенок подтолкнет мужа к тому, чтобы добиться чего-нибудь более стоящего, нежели его успех на солдатском поприще. Но после появления на свет Джейд именно ей, Велте, пришлось пойти работать на фабрику Айвена Патчетта.

Последние десять лет жизни Рона стали чередой устройств на работу и потерь мест, пустых иллюзий и обещаний, которые размывались все возрастающим количеством спиртного.

Однажды — Джейд тогда была в школе, а Велта — на работе — он погиб, когда чистил свою винтовку. Из милосердия шериф Джолли квалифицировал его смерть как результат несчастного случая. Велте и Джейд общество ветеранов пожертвовало деньги для поездки на Арлингтонское национальное кладбище, где Рональда Сперри похоронили как героя.

Глядя сейчас на фотографию, Велта не чувствовала и капли тоски по нему. Рон был красивый, ласковый и страстный до самого дня своей смерти, но что хорошего он сделал для нее?

Джейд же скучала по нему до сих пор. Велту задевала нежная верность дочери его памяти точно так, как она испытывала ревность к их взаимной привязанности, пока он был жив.

Рон часто усаживал Джейд к себе на колени и говорил:

— У тебя все будет, как надо, моя куколка. У тебя моя внешность и характер твоей мамочки. Никогда ничего не бойся, и все будет в порядке.

Джейд должна добиться большего, чем «как надо». Если Велта и желала чего-нибудь, так это чтобы Джейд вышла замуж удачнее ее.

— Нил Патчетт недавно звонил, — сказала она, впервые улыбнувшись с тех пор, как Джейд вошла в дом. — А он симпатичный парень.

— Он омерзителен.

Велта была ошарашена неприязнью Джейд.

— Не говори гадостей!

— Нил и есть гадость.

— Гадость? Но почему?! Половина девочек в школе отдали бы правую руку, только бы он позвонил им.

— Значит, он для этой половины.

— Я уверена, что тебе еще не поздно позвонить ему.

Джейд покачала головой.

— Мне нужно еще прочитать параграф по истории к завтрашнему дню.

— Джейд, — окликнула Велта, когда дочь направилась в свою комнату, — это невежливо — не ответить на звонок, особенно такому парню, как Нил.

— Я не хочу разговаривать с Нилом, мама.

— Но ты часами болтаешь по телефону с этим Паркером.

Джейд прикусила губу, потом сказала:

— Я пойду заниматься. Спокойной ночи.

Велта выключила телевизор и пошла за Джейд в спальню, не дав закрыть ей дверь.

— Ты слишком много занимаешься. Это неестественно.

Джейд сняла юбку и свитер и аккуратно повесила их в узком шкафу.

— Мне нужны высокие оценки, чтобы получить стипендию.

— Стипендия! — прошипела Велта. — Ты только об этом и думаешь!

— Потому что это единственная возможность поступить в колледж.

— Это, по моему мнению, лишь пустая трата времени для такой красивой девочки, как ты.

Джейд повернулась от шкафа и взглянула в лицо матери.

— Мама, я не хочу снова вступать в спор по этому поводу. Я собираюсь поступить в колледж независимо от того, одобряешь ты это или нет.

— Дело не в одобрении. Просто я не считаю, что это так необходимо.

— Это необходимо, раз я хочу чего-то добиться.

— Ты потратишь деньги и время впустую, а потом все равно выйдешь замуж.

— Сегодня женщины успешно совмещают эти две вещи.

Велта пересекла комнату, взяла Джейд пальцами за подбородок и откинула ее голову назад: стал виден красноватый след поцелуя на шее. Выражая свое презрение и к этой отметине, и к дочери, сказала:

— Какие у тебя будут шансы прилично выйти замуж за кого-нибудь, если ты забеременеешь от этого твоего Паркера?

— Гэри не делает ничего такого, от чего можно забеременеть. И он самый приличный из моих знакомых. Именно за Гэри я и намерена выйти замуж, мама.

— Джейд, парни всегда уговаривают девушек делать то, чего делать нельзя, потому что якобы любят их. Если ты позволишь себе отдаться этому парню, никто стоящий не захочет жениться на тебе.

Джейд присела на угол кровати и, глядя на мать, печально покачала головой.

— Никому я не отдавалась, мама. А если решусь на это, то только с Гэри. И это будет потому, что мы любим друг друга.

Велта фыркнула.

— Ты слишком молода и не понимаешь, что такое любовь.

Синие глаза Джейд потемнели — то был признак нарастающего гнева.

— Ты бы не говорила так, если бы я заявила, что влюблена в Нила Патчетта. Ты бы убеждала меня удержать его любым путем, даже если бы для этого потребовалось переспать с ним!

— По крайней мере, если бы ты вышла за него замуж, то представляла собой что-нибудь в этом городе.

— Я и так представляю собой что-то!

Велта уперла руки в бока.

— Ты точь-в-точь как твой отец, идеалистка, витаешь в облаках.

— А что плохого в том, что у человека есть цель?

— Цель? — Велта глумливо ухмыльнулась. — Самое смешное слово для разговора о твоем папочке. Он всю жизнь не имел перед собой ни одной цели. За все годы, что мы были женаты, он не сделал ни одной стоящей вещи.

— Он любил меня, — отпарировала Джейд, — или ты считаешь, что это ничего не стоит?

Велта повернулась и на негнущихся ногах направилась к двери. Прежде чем выйти, она сказала:

— Когда я была в твоем возрасте, я вышла замуж за первого человека в городе. Сейчас на него чем-то похож Гэри. У него красивая внешность, и он звезда в спорте, староста класса. Это все, чего только может пожелать девушка. — Велта усмехнулась. — Поверь мне, герои недолговечны, Джейд. Они линяют, как дешевые занавески. Не имеет значения, сколько наград завоевал этот твой Паркер. Он всегда был и остается первенцем неудачника Отиса Паркера. Я хотела бы для тебя чего-нибудь получше.

— Но, мама, — мягко возразила Джейд, — ты хочешь этого не для меня, а для себя.

Велта хлопнула дверью.

Отщипывая кусочки песочного печенья, Джейд сидела на высоком табурете, зацепившись каблучками туфель за хромированную трубку, опоясывающую ножки табурета. На коленях лежал раскрытый учебник химии. Каждый день после школы и полдня по субботам Джейд работала в универсальном магазине братьев Джонс. На неделе она приходила сюда к четырем и работала, пока около шести за ней, по пути домой с фабрики, не заезжала Велта.

Рабочий день Джейд длился недолго, но это давало возможность Питу, последнему из братьев оставшемуся в живых, посещать в лечебнице свою больную жену, а Джейд эта работа давала небольшую сумму денег на личные расходы.

Магазин был захудалый. За долгие годы паркет из твердого дерева покрылся пленкой из лимонного масла, которым пользовались при уборке. Зимой, когда после полудня холодало, в задней комнате вокруг пузатой печки собирались старики и, жуя табак, обсуждали за игрой в домино мировые события.

С ввинченных в потолок крюков свисали, зубьями вниз, вилы. Покупатель мог найти здесь все необходимое и для своей лошади, и для новорожденного. Он мог купить колоду карт, пару игральных костей или Библию. Разнообразие товаров и покупателей делало работу интересной.

Джейд пыталась сосредоточиться на том, что читала, но ее мысли то и дело перескакивали на личные проблемы: на отношения с матерью, которая отказывалась принимать и ее любовь к Гэри, и мечту добиться в жизни чего-то большего, чем обычное — муж, дети, дом.

Конечно, семья — это важно. Джейд хотела иметь семью, но ей хотелось большего. Почти все девочки в классе уже смирились с тем, что будут работать на фабрике Айвена Патчетта до тех пор, пока не выйдут замуж и не обзаведутся детьми, которым, со временем, предстоит работать уже на Нила. Гэри и она в равной мере были полны страстного желания разорвать этот тоскливый круг.

Намеренно или нет, но Рон Сперри дал своей дочери то мужество, которого ему самому недоставало, внушив ей желание устроить свою жизнь куда лучше, чем та, которую прожили ее родители. Хотя бы в этом она и ее мать были согласны. Но у них разные цели… и средства достижения. Джейд боялась, что они так и будут смотреть в разные стороны, особенно когда это касается Гэри.

Гэри был еще одной причиной ее волнений в этот пасмурный день. Никто из них до сих пор так и не знал, какое решение приняла комиссия по распределению стипендий. Волнение по этому поводу, все возрастающая чувственная неудовлетворенность и то, что Нил превратил для них жизнь в школе в настоящий ад после инцидента в молочной, сделало их раздражительными и вспыльчивыми по отношению друг к другу.

Они нуждались в разрядке. Возможно, если бы в этот уик-энд было теплее, они устроили бы пикник на берегу или поехали бы куда-нибудь далеко, словом, придумали бы что-нибудь, чтобы расслабиться и вернуть способность трезво смотреть в будущее.

Джейд все еще размышляла об этом, когда зазвенел колокольчик над входной дверью. Джейд оторвалась от учебника и увидела, как в магазин влетела Донна Ди. Щеки ее пылали, грудь вздымалась, она никак не могла отдышаться.

Джейд вскочила на ноги, учебник химии с шумом шлепнулся на пол.

— Что стряслось?

Донна Ди замахала руками перед лицом и наконец смогла перевести дыхание.

— Я только что из школы. Мистер Паттерсон попросил меня остаться, чтобы помочь ему разобрать бумаги.

— И что?

— Тебе дали! Стипендия!

Сердце Джейд едва не выскочило из груди. Она не поверила своим ушам и поэтому переспросила:

— Дали? Мне?

Донна Ди быстро закивала головой.

— В университет штата.

— Откуда ты знаешь? Ты в этом уверена?

— Я видела письмо на столе мистера Паттерсона. Знаешь, оно выглядит очень официально, с золотыми печатями, завитушками и прочей чепухой. Смотрю, там твоя фамилия. Я будто бы за папкой потянулась, а сама письмо ненароком уронила на пол и…

— Донна Ди!

— В общем, я прочитала письмо. Декан, или кто-то там, поздравлял нашего директора с тем, что средняя школа Пальметто выпускает двух таких прекрасных учеников.

У Джейд расширились глаза.

— Двух?

Донна Ди развела в стороны руки и завопила:

— И Гэри тоже дали!

Теперь они уже вопили обе. Хлопая в ладоши, они подпрыгивали так, что на прилавке начинали дребезжать стеклянные банки с бобами в желе.

— Господи, я не могу этому поверить! А какую? Там было какую?

— Там было написано «стипендия на полный курс обучения». Разве это не все?

— Я не знаю, надеюсь, что так. Как бы то ни было, я так им благодарна, — едва выдохнула Джейд. — Я должна сообщить об этом Гэри. Он еще был в школе? Ты его не видела на стадионе?

Команда Гэри, готовясь к сезону, каждый день тренировалась после окончания занятий.

— Нет. Я сказала мистеру Паттерсону, что плохо себя чувствую и должна уйти. Я побежала на стадион и поискала Гэри. Мне хотелось, чтобы мы вместе с ним пришли к тебе и обо всем рассказали.

— Может быть, он был в раздевалке?

Донна Ди покачала головой.

— Я спрашивала. Мэрви Гибс сказал, что видел, как Гэри уходил.

Джейд взглянула на часы с маятником, висевшие на стене в окружении нескольких часов-кукушек». Все они показывали пять тридцать.

— Иногда мистер Джонс возвращается раньше шести. Сегодня он обязательно отпустит меня пораньше.

— Зачем?

— Чтобы сообщить Гэри.

— Почему ты просто не позвонишь ему?

— Я хочу сказать ему об этом лично. Ты меня подвезешь к его дому? Пожалуйста, Донна Ди.

— Возможно, он уже знает, — сказала Донна Ди. — Я уверена, что декан послал письма и вам тоже. Возможно, твое уже поджидает тебя дома.

— Это так. Но Паркеров обслуживает сельская почта. Иногда они получают почту днем позже. Кроме того, я должна видеть его сегодня. Сейчас. Пожалуйста, Донна Ди.

— О'кей. Но как быть с твоей мамочкой? Что будет, когда она заявится сюда за тобой?

— Мистер Джонс скажет ей, куда я пошла.

— Она останется с носом, если ты скажешь об этом Гэри раньше, чем ей.

— Значит, останется. Гэри должен узнать первым.

Старый мистер Джонс не знал, что и подумать, когда через несколько минут вошел в свой магазин и Джейд Сперри кинулась к нему с распростертыми объятиями. Она крепко обняла его и поцеловала в морщинистую щеку.

— Мистер Джонс, произошло нечто очень важное. Я знаю, что еще рано, но, может быть, вы позволите мне уйти сейчас? Я отработаю это время в следующий раз. Пожалуйста! — Она говорила быстро, слова почти сливались.

— Ладно, я вижу, что тебя распирает от радости. Не возражаю.

— Спасибо! Спасибо!

Джейд снова поцеловала его в щеку и кинулась в заднюю комнату взять учебники, пальто и сумку. Она была так возбуждена, что не чувствовала холода, поэтому просто набросила пальто на плечи, подхватила с пола учебник химии и поспешила к выходу. Донна Ди в этот момент отвлеклась, разглядывая перламутровые тени для век в витрине. Джейд подтолкнула ее к двери.

— До завтра, мистер Джонс. Когда моя мать заедет, пожалуйста, скажите, что я уехала с Донной Ди и буду дома примерно через час. И еще передайте, что у меня есть очень хорошие новости.

— Непременно передам.

— Еще раз спасибо. До свидания.

— И поосторожнее, девочки, слышите?

Толкая друг друга, подруги выскочили на тротуар к машине Донны Ди. Джейд забросила свои вещи на заднее сиденье и села рядом с Донной Ди.

Они миновали улицы города и увеличили скорость на автотрассе. Стоял тоскливый, туманный вечер, но они не опускали стекла и не выключали радио.

Чем дальше от города, тем менее привлекательным становился вид вдоль дороги. Они проезжали мимо убогих строений, настолько обветшалых, что их вряд ли можно было бы даже назвать домами: крыши и веранды просели, окна заклеены бумагой, ветхие ставни требовали ремонта.

Во дворах ржавели пришедшие в негодность сельскохозяйственные орудия и автомобили, бродила тощая домашняя живность.

Эта картина наблюдалась на протяжении нескольких миль до самого побережья. Там начиналась Атлантика, с выступавшими на ее поверхности пятнами островов.

Здешние отдаленные селения отстали от двадцатого века. Бедность была удручающей, часто люди даже не знали водопровода. Между островками и побережьем была болотистая низина, затопляемая в прилив. Это было царство и рассадник болезнетворных насекомых — еще одной напасти беднейшего населения Юга. Здесь еще встречались уже исчезнувшие в большинстве цивилизованных стран болезни, вызываемые неполноценным питанием и антисанитарией.

Джейд ужасало экономическое положение в этой части штата. Гэри тоже переживал из-за социального неравенства. Паркеры были бедняками, но даже они, по сравнению со многими из соседей, жили сносно.

Промышленность, которая процветала в Пьемонте, на северо-западе Южной Каролины, здесь едва теплилась. Главной отраслью на побережье был туризм, но некоторые магнаты от туризма нередко сопротивлялись индустриализации, опасаясь, что загрязнение среды погубит места для отдыха богачей. В то время как фермеры, подобные Отису Паркеру, пытались хоть что-то наскрести на жизнь, работая на истощенной и постоянно затопляемой земле, пауки, вроде Айвена Патчетта, жирели, высасывая из остальных все соки.

С этим нужно и можно бороться. Возможно, она и Гэри станут предвестниками, первым поколением нового Юга, пионерами…

— Ах, черт!

Ругательство пробудило Джейд от раздумий:

— В чем дело?

— Бензин кончился.

— Что? — она с недоверием взглянула на указатель горючего.

— Я невнятно сказала? Бензин кончился!

Донна Ди дала машине своим ходом скатиться с шоссе на обочину проселочной дороги и там ее остановила. Джейд недоверчиво смотрела на подругу.

— Как ты могла остаться без бензина?

— Из-за всех этих волнений я забыла посмотреть на указатель, когда мы выезжала из города.

— Что же теперь нам делать?

— Полагаю, ждать, когда кто-нибудь появится.

— Ох, чудесно. — Джейд откинулась на спинку сиденья и ущипнула себя за нос. После недолгого молчания Донна Ди сказала:

— Послушай. Да, я сделала глупость. Каждый человек на свете, кроме тебя, имеет право иногда делать ошибки. Я знаю, что ты рвешься увидеть Гэри, и понимаю почему. Прости меня.

От ее извинений Джейд стало стыдно. Если бы не Донна Ди, она даже не знала бы еще о своей стипендии.

— Нет, это я должна извиниться. Она легонько подталкивала локтем Донну Ди до тех пор, пока она не повернулась к ней.

— Прости, пожалуйста.

Рот Донны Ди, слишком маленький для ее зубов, растянулся в улыбке:

— Ладно, все нормально. И обе стали хохотать.

— Вот так вляпались! — воскликнула Донна Ди. Высунув голову в окошко, она театрально завопила:

— Помогите! Помогите! Две прекрасные девицы попали в беду!

— Ты, идиотка, не высовывай голову, волосы намочишь.

Чтобы не посадить аккумулятор, Донна Ди выключила фары, и они стали ждать первой машины. Солнце зашло еще до того, как они выехали из города, и здесь, на сельской дороге, было уже совсем темно. За пятнадцать минут не появился ни один автомобиль. Джейд забеспокоилась.

— Не так уж холодно, и дождь перестал моросить. Может быть, мы пойдем обратно в город?

Донна Ди взглянула на нее как на сумасшедшую.

— Это несколько миль!

— Мы можем, по крайней мере, зайти в первый же дом, где есть телефон.

Донна Ди обернулась с испуганным лицом.

— Ты хочешь постучать в окно лачуги нигтера? Ни за что. После этого скорее всего нас уже никто никогда не увидит.

— То, что они черные, вовсе не означает, что они опасны. Не опаснее, чем ловить попутную машину. Никогда не знаешь, кто остановится.

— Лучше я буду ждать.

Они продолжали препираться, пока Донна Ди не воскликнула, выглянув в окошко:

— Фары!

Она рывком отворила дверцу, выскочила на середину дороги, замахала руками над головой и закричала:

— Эй! Эй! Остановитесь!

Водитель спортивной машины умышленно прибавил скорость. Донна Ди расставила ноги и не сдвинулась с места. Автомобиль затормозил в нескольких дюймах перед ней.

— Нил Патчетт, сукин сын! — завопила она. — Ты мог меня убить!

Нил отпустил тормоз, и его автомобиль покатился вперед, пока не коснулся бампером ног Донны Ди. Ругаясь, она отступила на несколько шагов. Хатч и Ламар в машине покатывались со смеху.

Нил углядел Джейд в раскрытом окошке машины Донны Ди.

— Куда это вы направляетесь, юные дамы?

— Мы ехали к Гэри, но в моей машине кончился бензин, — объяснила Донна Ди. — У тебя не найдется немного бензина?

Хатч рыгнул громко, словно выстрелил из пушки.

— Уже нет.

Донна Ди чуть не испепелила его взглядом.

— Тогда, может быть, вы подбросите нас в город и высадите на заправочной станции? Я позвоню оттуда своему отцу, и он нас заберет.

Хатч открыл дверцу и вышел наружу, расправив свое туловище во всю длину после откидного сиденья.

— А «пожалуйста» где? — произнес он насмешливо.

Ламар, сидевший, как всегда, сзади, перегнулся вперед.

— Мы не катаем бесплатно, ты знаешь.

— Вы все такие милые, — с глубоким сарказмом произнесла Донна Ди. — Я еле сдерживаюсь.

Джейд со страхом глядела, как Нил вышел из своего автомобиля и с важным видом обошел спереди машину Донны Ди. Не обращая внимания на грязь на обочине, он приблизился к дверце и распахнул ее.

— Выходи!

— От тебя несет, как из пивной бочки, — заметила она.

— Мы выпили пивка после школы. На рыбалку ездили.

— Поймали что-нибудь?

— Только сейчас.

Джейд не понравились его слова, но она решила не обращать на них внимания. Стараясь не коснуться Нила, она обошла его и направилась к остальным. После того вечера в молочной Нил приставал к ней назойливее обычного, чаще звонил ей домой и постоянно оказывался на ее пути в школьных коридорах. Джейд, как могла, старалась избегать его. Все в нем вызывало в ней омерзение, а после того, что произошло в то воскресенье несколько недель назад, она уже и не пыталась скрывать свою неприязнь.

Нил Патчетт от рождения обладал возможностями, которые он считал чем-то само собой разумеющимся и вечным. Джейд не нравилось такое необузданное расточительство, особенно тогда, когда такие добросовестные ребята, как Гэри, должны были вырывать у судьбы любую малость. Нил был ленив и нагл в школе, но учителя не смели призвать его к порядку или провалить на экзаменах. Он знал, что они этого не сделают. У большинства из них жена, муж или родственники в той или иной степени зависели от Айвена.

Джейд догадывалась, что мотивами дурных поступков Нила было нечто большее, чем юношеская склонность к нигилизму и дерзости. Некоторые его проделки выходили за рамки просто дурного поведения и граничили с жестокостью. Во всем, что он говорил или делал, чувствовалась врожденная жестокость, бездуховность. Джейд думала, что он гораздо более опасен, чем кажется. Неприязнь, которую она ощущала к нему, коренилась в ее инстинктивном страхе.

— А как мы здесь разместимся? — спросила Донна Ди, с сомнением заглядывая внутрь спортивной машины сквозь ветровое стекло.

— Я все рассчитал, — заявил Нил, протискиваясь на сиденье водителя. — Садись сзади рядом с Ламаром, — сказал он Джейд.

В кабине не было заднего сиденья, просто пространство под наклонным стеклом. Джейд колебалась.

— Может быть, мне лучше остаться в машине Донны Ди?

— Остаться здесь одной? — взвизгнула Донна Ди.

— Это не так уж надолго, — сказала Джейд. — Тридцать минут самое большее. Это же не навсегда.

— Залезай!

— Нил прав, Джейд, — настаивала Донна Ди. — Тебе нельзя оставаться здесь в темноте одной. Садись сзади с Ламаром, а я устроюсь на коленях у Хатча.

Джейд не разделяла энтузиазма своей подруги. Она отчетливо ощущала какое-то беспокойство, но потом рассудила, что это глупости. Нил выскочил из темноты на бешеной скорости, возможно, она будет в большей безопасности вместе со всеми, чем если останется одна на пустынной дороге в дождливый вечер.

Она перебралась через сиденье и втиснулась в крохотное пространство рядом с любезно потеснившимся Ламаром.

— Привет, Джейд!

— Привет! — Она улыбнулась Ламару. Он всегда казался таким виноватым и вежливым, что ей стало его жалко. Для нее оставалось загадкой, почему он сшивается вокруг Нила.

Патчетт занял свое место за рулем и захлопнул дверцу.

— Садись, Хатч.

Хатч подчинился.

Донна Ди направилась к пассажирской стороне машины. Но раньше, чем она успела подойти, Нил сказал Хатчу:

— Захлопни дверь.

Хатч закрыл дверцу и с любопытством уставился на Нила.

— А как насчет Донны Ди?

Нил включил двигатель.

— Она остается.

Донна Ди ухватилась за ручку дверцы, но Нил, перегнувшись через Хатча, надавил на кнопку замка.

— Пусти меня, ничтожество! — отчаянно стучала в окошко Донна Ди.

— Нил, мы не должны оставлять ее, — осторожно сказал Хатч.

— Заткнись.

— Впусти ее! — Джейд протиснулась между двумя откидными сиденьями и перегнулась через колени Хатча, стараясь дотянуться до ручки дверцы.

— Открывай дверь, Донна Ди! Быстро! — Она надавила на кнопку замка, но раньше, чем Донна Ди успела распахнуть дверь, Нил отпустил педаль сцепления и бросил машину вперед.

— Если она не поедет с нами, я тоже никуда не поеду! — закричала Джейд.

Она снова попыталась достать ручку дверцы, теперь уже больше для того, чтобы самой выбраться из машины, чем впустить Донну Ди.

— Держи ее руки, Хатч!

Хотя в этот момент Нил совершил опасный разворот в обратную сторону на скользкой от дождя и машинного масла дороге, он не повысил голоса. Его ледяное спокойствие привело Джейд в ужас.

— Нет! — Она начала отбиваться от Хатча. Джейд колотила кулаками по его рукам, извивалась между откидными сиденьями, пытаясь дотянуться до ручки дверцы.

Локтем она заехала Нилу в ухо.

— Господи! Ламар, неужели ты не можешь придержать ее? Мне же надо вести машину.

Ламар обхватил ее за талию. Джейд закричала, ударила каблуком по заднему стеклу и бросила тело вперед, чтобы ухватить рычаг переключения скоростей. Но Нил ударил ее по кисти ребром ладони, и рука сразу онемела.

На мгновенье Джейд увидела освещенную фарами Донну Ди, стоявшую на дороге с зажмуренными глазами.

— Донна Ди, помоги мне!

Хатч сжал кисти Джейд, руки Ламара обхватили ее вокруг талии. Машина рванула вперед, в темноту.

— Выпустите меня отсюда!

— Что мы делаем, Нил? — спросил Хатч.

— Всего лишь немного развлекаемся. — Нил включил пятую скорость.

— Это не развлечение, ты, ничтожество! — вскричала Джейд. — Отвезите меня назад к Донне Ди. Ее нельзя там оставлять, там страшно.

— Там в самом деле совершенно темно, Нил, — с беспокойством заметил Ламар.

— Ты хочешь выйти?

— Нет, я только…

— Тогда заткнись.

Друзья Нила послушно умолкли. Джейд попыталась успокоиться и побороть страх. Ведь это не были незнакомые ребята, она знала их всю свою жизнь. Ламар и Хатч были туповатыми, но в основном нормальными. Нил, однако, мог быть злобным.

— Мы едем не в сторону города, Нил, — сказал Хатч, оглядевшись. — Куда мы везем ее?

— Она ехала к Гэри, не так ли?

— Значит, мы направляемся к его дому? — неуверенно спросил Ламар.

— Хатч, не будешь ли ты так любезен отпустить мои руки, — спокойно сказала Джейд. — Ты делаешь мне больно.

— Извини. — Он отпустил ее. Ламар последовал его примеру.

— Мы всего лишь подвезем тебя к дому Гэри, Джейд, — произнес он с коротким смешком. — Потом он сможет отвезти тебя к машине Донны Ди. У отца Гэри, возможно, найдется канистра бензина для трактора.

Джейд взглянула на Ламара, но не ответила на его жалкую улыбку. Все молчали. Если бы это была обычная прогулка, они бы разыгрывали друг друга, отпускали шуточки, обсуждали завтрашнюю контрольную по химии. От их натянутого молчания Джейд почувствовала себя еще неуютнее. Если уж не по себе двум лучшим приятелям Нила, то у нее и подавно есть основания для беспокойства.

— Но сейчас будет поворот, — сказал Хатч. Нил не снизил скорость. — Ярдов через пятьдесят и направо, Нил.

Машина проскочила поворот на проселочную дорогу, заканчивающуюся у фермы Паркеров.

— Что ты делаешь? — сказала Джейд, вглядываясь в красивый профиль Нила. — Выпусти меня, я сама дойду от перекрестка.

— Нил, какого черта? — спросил Хатч.

— Сделаем небольшую остановку сначала.

Сердце Джейд учащенно забилось от страха. Всего лишь час назад она радовалась хорошему известию о своей стипендии; сейчас ее ладони покрылись холодным потом от смутной догадки.

На следующем перекрестке Нил свернул налево на дорогу, которая не очень-то и походила на дорогу. Засохшие высокие стебли сорных трав обступали колею, незамощенную и совсем разбитую. Лучи света от фар взлетали вверх и опускались, словно огни на морских бакенах.

— Мы возвращаемся на канал? — поинтересовался Ламар.

— Ага.

— Зачем?

— Я забыл кое-что, — ответил Нил.

Хатч недоверчиво взглянул на своего друга, но ничего не сказал. Ближе к воде почва под колесами стала болотистой. Нил поставил машину на тормоз, заглушил двигатель, но оставил включенными фары.

— Все выходим.

Он открыл дверцу и шагнул на вязкую землю. Хатч заколебался. Потом вышел за ним. Джейд слышала, как он спросил:

— Почему мы вернулись сюда, Нил? Что ты забыл?

Ламар подтолкнул ее.

— Надо выйти. Если Нил вобьет себе что-нибудь в голову, лучше ему не перечить, иначе он взбесится.

Нил подошел сзади к машине, открыл багажную дверцу и поднял ее.

— Я сказал, выходите.

— Пошел к черту.

— Ламар, дай мне руку.

Нил схватил Джейд за руку. Джейд не ожидала этого и вскрикнула от боли, когда он рванул ее на себя. Ламар подтолкнул ее снизу. Если бы она не успела встать ногами на землю, то упала бы лицом в грязь.

Джейд выпрямилась и вырвала свою кисть.

— Убери от меня свои лапы!

— Или что? Твой дружок опять влепит в меня две порции мороженого?

Он насмешливо хмыкнул, затем повернулся к ней спиной и направился к ящику со льдом, прикрытому жухлой травой.

— Хочешь пива?

— Нет.

— Хатч? Ламар?

Нил открыл ящик, достал оттуда три банки пива и, не дожидаясь ответа от друзей, сунул каждому по банке. Потом откупорил свою и сделал большой глоток. Словно обезьяны, Хатч и Ламар проделали то же.

Джейд прислонилась к заднему бамперу, старательно не обращая на них внимания, и потерла руки, пытаясь избавиться от влажного озноба. Она не догадалась забрать свое пальто и книги из машины Донны Ди.

Ночь была абсолютно темной. Низкие дождевые облака заволокли луну. Джейд слышала тихий плеск текущей невдалеке воды, но ничего не видела за границей лучей, отбрасываемых фарами. Ветер был не сильный, но пронизывал до костей.

Нил прикончил свое пиво. Он смял рукой банку и швырнул ее в подлесок на берегу узкого канала. На земле вокруг уже валялось множество таких банок.

— Теперь мы можем ехать? — спросила Джейд, стараясь скрыть охватившую ее дрожь. Нил шагнул к ней.

— Пока еще нет.

— Почему?

— Потому что прежде чем поедем, — медленно протянул он, — мы все трое трахнем тебя.