"Парк соблазнов" - читать интересную книгу автора (Браун Сандра)

Глава 9

За завтраком все были в прекрасном настроении. Тайлер взял на себя роль повара, а Хейли и Фейт делали ему заказы. Несмотря на всю суету и неразбериху, на столе каким-то чудесным образом в конце концов появились блинчики и поджаренный бекон.

Хейли не уставала восхищаться обстановкой дома. Кухня, словно лаборатория, была оснащена самой современной техникой. В просторных и уютных комнатах не было того нежилого стерильного духа, характерного для помещений, которые большую часть времени остаются закрытыми и не проветриваются. Интересно, как часто Тайлер наведывается в свою «хижину»? Приезжал ли он сюда вместе с Моникой? Вряд ли. Дом наверняка выстроен недавно, а потому они не могли бывать здесь в период супружества, которое разбилось десять лет назад.

"Хижина»… Скорее всего это убежище, где можно время от времени скрываться в тишине и покое от сумасшедших будней мира бизнеса? Привозил ли он сюда других женщин? Сколько их здесь перебывало?

— О чем задумалась, рыжик?

Вопросом Тайлер отвлек ее от неприятных размышлений. Она уже несколько минут смотрела отсутствующим взглядом в пустую чашку из-под кофе, не замечая даже, что Фейт давно улизнула из кухни, где царил кавардак, к телевизору.

— Ни о чем, — ответила Хейли тоном, который без промаха мог вывести из себя даже самого покладистого мужчину.

Однако Тайлер не обратил на ее тон ни малейшего внимания.

— Тогда позволь рассказать тебе, о чем думал я, — хитро взглянул он на нее и перегнулся через стол, хранивший следы трапезы, чтобы взять Хейли за руку.

— Я это прекрасно знаю, — попыталась она сохранить холодность и неприступность.

— Что ж, могу только покаяться. Стоит мне увидеть привлекательную высокую рыжеволосую леди, и мой разум немедленно опускается ниже пояса. Так что признаю себя виновным — полностью и безоговорочно. Свяжи мне руки, надень на ноги кандалы, бей хлыстом без пощады. Ибо виновный заслуживает самого жестокого и необычного наказания.

— Перестань! — выкрикнула она со смехом. — Можно подумать, что ты увлекаешься садомазохизмом.

— Пока что нет, но я никогда ни от чего не отказываюсь, прежде чем сам это не изведаю. — Тайлер улыбнулся, показывая ровный ряд крепких зубов — тех, которые способны причинить женщине утонченную, сладкую муку.

Хейли не могла не вспомнить об этой восхитительной пытке. Однако, пока она смотрела на него, улыбка постепенно сошла с его лица. Задумчиво и сосредоточенно Тайлер водил большим пальцем по ее запястью, словно это занятие имело для него сейчас наибольшее значение.

— Я не безгрешен, Хейли, но в чем меня никак нельзя обвинить, так это в том, что через мою жизнь идет нескончаемая вереница женщин.

Хейли была потрясена. Каждая черточка ее лица выражала ужас — ужас перед непостижимым. Эта чуткость, эта способность безошибочно угадывать ее тайные мысли — вот что заворожило ее.

— Ведь ты над этим размышляла, не так ли? — спросил Тайлер. — О том, как много женщин я привозил сюда, как много бурных романов было здесь закручено?

Она стыдливо потупилась:

— Это меня не касается. Тайлер потянул ее за руку.

— Посмотри на меня, Хейли, — приказал он ей, и она безропотно повиновалась. Ей вовсе не хотелось смотреть ему в глаза, но деваться было некуда. — Со времени развода мои встречи с женщинами были немногочисленными, скоротечными и безрадостными. Ни за одной женщиной я еще не ухаживал с таким терпением и усердием, как за тобой.

— Неужели? — Ей всей душой хотелось верить ему.

— Я говорю правду. Никогда в жизни я не допускал, чтобы женщина встала между мной и бизнесом. Дело всегда было для меня превыше всего. А во время недавней поездки в Атланту я ухитрился управиться с двухнедельным объемом работы за неделю, потому что не мог без тебя. Мне обязательно нужно было тебя видеть.

В ее висках застучала кровь — не только от его слов, но и от того, как он произносил их. Тайлер говорил взволнованно, убежденно. Чтобы скрыть овладевшее ею возбуждение, Хейли встала и дрожащими, неловкими руками принялась собирать со стола грязную посуду.

— На важных деловых встречах я не думаю ни о чем, кроме предмета обсуждения, — продолжал Тайлер. — В нормальных условиях я в состоянии сосредоточиться. Но знаешь ли ты, что я делаю на совещаниях в последнее время, после того как повстречал тебя? На всех без исключения совещаниях?

— Ох, до чего же намусорено. Надо быстренько прибраться. Прибраться…

Поймав ее за руку, он привлек ее к себе. Теперь обе руки Хейли были зажаты между ним и ею.

— Я думаю о тебе. О том, что нам обязательно нужно поехать к морю, чтобы заниматься любовью на берегу. Я хочу идти вместе с тобой навстречу прибою, наблюдая, как волны, поднимаясь все выше, лижут твою грудь.

— Тайлер…

— И еще. Я, наверное, уже тысячу раз стоял вместе с тобой под душем — мысленно. Я намыливал тебя всю, целиком, а потом ты делала это со мной. Я точно знаю, какова ты на ощупь — в мыльной пене, под моими ладонями.

Ее руки отчаянно упирались в плечи Тайлера. Потом, уткнувшись ему в грудь лбом, она в отчаянии покачала головой:

— Ты смущаешь меня, Тайлер. Мне неловко… Нельзя, нельзя так говорить со мной.

Он зарылся лицом в ее волосы:

— Может, я и в самом деле заболтался?

Предлагаешь от слов перейти к делу? — В ответ из ее груди вырвался странный звук — не то резкий вздох, не то нервный смешок. Тайлер заставил ее поднять голову. — Можешь подозревать меня в чем угодно, Хейли; только не волнуйся насчет других женщин в моей жизни. Пустое это дело, уверяю тебя.

И тогда он поцеловал ее. Его рука легла на пояс джинсов Хейли, потом спустилась ниже, следуя изгибам ее тела. Его губы были пылкими и настойчивыми — они убеждали лучше всяких слов. Остаток дня прошел безмятежно — черные мысли окончательно покинули Хейли.

Тайлер взял напрокат моторную лодку, и они втроем все утро катались по озеру. А в полдень, возбужденные, обветренные и голодные как волки, за обе щеки уплетали в местной закусочной чизбургеры, картофель фри и жареные пирожки с луком.

— А теперь что делать будем? — живо поинтересовалась Фейт, обмакнув последний ломтик хрустящего картофеля в остатки кетчупа.

Тайлер и Хейли, не сговариваясь, тяжело вздохнули.

— Может, поспать хочешь? — с надеждой спросил дочку Тайлер.

— Еще чего не хватало! Уж лучше верхом на лошади покататься. Или на мотоцикле. Надеюсь, их здесь где-нибудь дают напрокат? А то и просто погулять, подышать воздухом.

В конце концов выбрали прогулку. А потом была игра в настольный теннис, благо к услугам собственников домов в поселке на берегу озера был неплохой спортзал. Пока Хейли и Тайлер приходили в себя после пяти напряженных матчей, Фейт развлекалась электронными играми. У автомата она познакомилась со сверстницей, такой же фанатичной поклонницей компьютерных забав. В конце концов ее пришлось чуть ли не тягачом оттаскивать от игровых машин и новой знакомой.

Вернувшись домой, все трое с ног валились от усталости.

— Предлагаю всей компанией перед ужином отдохнуть, — авторитетно изрек Тайлер. — Вечером я приглашаю вас в ресторанчик, где оркестр играет кантри. Будем есть жаренное на углях мясо.

Дам на сей раз долго уговаривать не пришлось, и все разошлись по своим комнатам, чтобы немного восстановить силы после дневных развлечений. С удовольствием принял горячую душистую ванну, Хейли заново наложила на лицо косметику. Распущенные волосы, высохнув, кольцами завились вокруг посвежевшего лица.

Она надела, хлопковую юбку в клетку — образчик на тему «жизнь в прериях». Другим предметом вечернего наряда была блузка в викторианском стиле с круглой кокеткой, охватывающей грудь и плечи. Воротник-стойка с кружевом по краю доходил до подбородка. Довершением туалета явились сапожки из, мягкой кожи.

Единственное неудобство нарядной блузки заключалось в том, что пуговицы на спине застегнуть самой было почти невозможно. Пришлось звать на помощь Фейт.

— Хейли, ты выглядишь сногсшибательно — ну просто отпад! — высказала опенку девочка, восхищенно оглядев своего кумира со всех сторон.

— Спасибо за лестный отзыв. Кстати, хотела сказать тебе то же самое. У тебя, кажется, обнова?

— Ага, — кивнула Фейт, с гордым видом красуясь в новой рубашке и ярко-синем комбинезоне с манжетами над щиколотками. — Тебе в самом деле нравится? Папа купил. Правда, перед этим пришлось с ним как следует поработать. Он все твердил, что таких дурацких штанов еще никогда в жизни не видел.

— Что ж, в таком случае пора ему начать регулярно просматривать журналы мод для девочек. Правильно я говорю?

— Точно! — восторженно хихикнула Фейт. Они обе уже подходили к Тайлеру.

— Над чем смеемся? — поинтересовался он.

— Мужчина это вряд ли поймет, — беззаботно прощебетала Хейли. — А в общем, ничего серьезного — так, тайны наши, девичьи.

Фейт захихикала еще громче, увидев, как озадаченно нахмурился отец.

В ресторане было людно и шумно, однако это никому не мешало развлекаться от всей души. Пары на тесной танцплощадке оживленно топтались в такт музыке, время от времени наскакивая друг на друга, как боксеры на ринге. Музыканты явно хромали по части техники, впрочем, с лихвой компенсируя этот недостаток рвением и азартом.

Ужин уже подходил к концу, когда Фейт как ужаленная подскочила со стула и завопила:

— Привет, Ким!!! Размахивая обеими руками, она изо всех сил пыталась привлечь внимание девочки, которая сидела за столиком чуть ли не на противоположном конце зала.

— Это моя подруга, — торопливо объяснила Фейт отцу и Хейли, прежде чем со всех ног броситься, петляя между столиками, к своей новой знакомой. Со стороны могло показаться, что девочкам предстоит обсудить вопрос жизни и смерти.

Не успели Тайлер и Хейли сказать друг другу и пары фраз, как Фейт вернулась, ведя за собой Ким и ее маму.

— Здравствуйте, — громко произнесла женщина, стараясь перекричать ресторанный гвалт. — Меня зовут Фрэнсис Харпер. Моя дочь Ким познакомилась с вашей девочкой сегодня в игровом зале. Им так понравилось быть вместе, что я набралась смелости спросить вас, не разрешили бы вы Фейт переночевать сегодня у нас.

Фейт и Ким, которая была поменьше ростом, зато значительно полнее, взявшись за руки, подпрыгивали на месте от нетерпения. Обеим страшно было подумать, что на эту просьбу может последовать отказ.

В отчаянной попытке склонить колеблющуюся стрелку в свою сторону, Фейт вступила в разговор, протянув как можно более жалобно:

— Ну пожа-а-алуйста… У нее телевизор с приставкой «Атари» и еще новый альбом записей — как раз такой, о котором я давно уже мечтаю. Честное слово, я хорошо себя вести буду. Ну пожа-а-алуйста!

Столь искренняя мольба вызвала у взрослых невольный смех.

— Буду вам очень признательна, если вы позволите Фейт побывать у нас, — подкрепила просьбу девочки миссис Харпер. — Каждый раз, приезжая сюда, мы с мужем будто впадаем в спячку — тишина и покой для нас главное. Вот только наша Ким скучать начинает, особенно когда мы забираем ее из школы, как сейчас. Только ведь это не от нас зависело: в нынешнем году эта неделя — единственная, когда мой супруг мог взять отпуск. Мы живем на той же улице, что и вы, — в красном кирпичном особняке, выстроенном в колониальном стиле. Ваша дочь не доставит нам ни малейшего беспокойства, Я за ними, обеими присмотрю.

Миссис Харпер обращалась преимущественно к Хейли, словно именно от нее зависело окончательное решение. И до нее внезапно дошло, что эта женщина вполне серьезно принимает ее за мать Фейт.

— Не сомневаюсь, что у вас… — начала Хейли и тут же осеклась. Что еще она могла сказать?

— В самом деле, почему бы и нет? — пришел ей на помощь Тайлер. — Не вижу никакой причины для отказа. А как ты считаешь, Хейли? — По его тону и той фамильярности, с которой он положил руку на плечо своей спутницы, вполне можно было заключить, что эта-женщина — его жена и соответственно мать Фейт.

— Так же, как и ты. Думаю, что все будет в порядке.

— О, спасибо, — облегченна выдохнули обе девочки одновременно. — Спасибо! Спасибо! — затараторила Фейт, целуя поочередно в щеку Тайлера и Хейли. А затем девчонки радостно побежали к столику, за которым восседал отец Ким — мистер Харпер.

— У Ким есть лишняя пижама. Так что мы заберем Фейт с собой прямо отсюда.

— А мы приедем за ней… где-нибудь утром, — сказал Тайлер. — Спасибо вам за гостеприимство.

— Ах, что вы! Это вам спасибо за то, что отпустили Фейт. Очень рада была познакомиться с вами. До встречи завтра утром. — И миссис Харпер тоже отправилась к своему столику.

Тем не менее у Хейли после этого разговора остался на душе осадок — ее самолюбию был нанесен чувствительный удар. Несомненно, миссис Харпер приняла ее и Тайлера за супружескую пару. Но она не была его женой. Вовсе нет! Тогда кто же она ему? Девушка на выходные? Партнерша в постели — до тех пор, пока не надоест? «Немногочисленные, скоротечные и безрадостные» — именно так он охарактеризовал свои прежние любовные связи. Но относится ли это определение только к прошлому? Не услышит ли те же самые слова после нее какая-нибудь другая женщина, которой наступит черед стать неповторимой, единственной? И соблазненной…

— Хейли?

— А… Извини. — Голос Тайлера вывел ее из задумчивости. — Что ты сказал?

— Я спрашиваю: ты закончила? Не хочешь ли чего-нибудь еще?

— Нет-нет, спасибо. Вполне достаточно.

— Тогда пойдем.

Они стали пробираться между столиками к двери. Сияющая Фейт помахала им рукой и послала воздушный поцелуй. Она довольно смирно сидела за столиком Харперов, терпеливо дожидаясь, когда семейство закончит трапезу.

— Тебе холодно? — осведомился Тайлер по пути к парковке. От прикосновения его руки Хейли вздрогнула.

— Немножко.

— Ничего, дома я разожгу камин.

Дома?

Оцепенев от напряжения, она сидела рядом с ним в машине. Дорога домой была недолгой, и за это время ими не было сказано ни слова. Уже возле самой двери Тайлер взял Хейли за руку:

— Луна-то какая! Ты только посмотри на отражение в озере.

Лунная дорожка, лежавшая на поверхности озера, и в самом деле была прелестна, однако Хейли запретила себе любоваться этой ночной красотой. Ей не хотелось, чтобы эта колдовская ночь, освещенная таинственным лунным светом, стала прологом любовного романа. Прошлой ночью их удержало друг от друга присутствие Фейт. Сегодня Фейт рядом не было. Кто теперь защитит Хейли от искуса любви? Судя по всему, ей придется полагаться только на саму себя. Что ж, бог в помощь.

Захлопнув дверь, Тайлер повесил свою замшевую куртку на вешалку в прихожей.

— Я уже положил в камин дрова, пока вы с Фейт собирались. Так что остается только чиркнуть спичкой.

— Хорошо.

— Может, выпьешь кофе? Или вина? Или еще чего-нибудь?

— Нет.

— Ты уверена, что не хочешь? Кстати, у меня еще осталось немного вкуснейшего шабли. Ну хотя бы один бокал…

— Нет.

Сидя на корточках перед камином, он обернулся:

— У тебя что, язык свело?

— Нет.

Рассмеявшись, Тайлер поднялся. Огонь уже лизал растопку, подбираясь к поленьям.

— Слов, сказанных тобой после того, как мы вышли из ресторана, едва ли хватит даже для того, чтобы составить простейшее предложение. — Он подошел к ней и осторожно взял за плечи. — Ты же знаешь, что тебе незачем об этом беспокоиться. Отчего же такая тревога?

Темные ресницы поднялись, и из-под них на Тайлера вопросительно поглядели зеленые глаза:

— О чем я не должна беспокоиться?

— О том, что миссис Харпер ошибочно приняла тебя за мою жену. Ведь это заблуждение так естественно. Разве ты не согласна, Хейли?

— Согласна. И еще я согласна с тем закономерным выводом, который она сделает обо мне, когда выяснит, что никакая я тебе не жена.

— Ну когда ты перестанешь оглядываться на других, постоянно бояться того, что о тебе подумают люди? Не лучше ли довериться самой себе, своим чувствам?

Отстранившись от него, Хейли подошла к широкому окну. Сквозь слезы серебристая полоска на воде показалась ей еще более призрачной. Прохладный октябрьский ветер гнул деревья. Они словно кланялись звездам, которые сверкали сейчас, как настоящие бриллианты: их не затмевали огни большого города. Да, это была волшебная ночь — проявление самой природы во всей ее великой простоте и бесхитростности. Хейли захотелось раствориться в ней.

Тайлер задал ей тот вопрос, на который она сама не раз уже пыталась ответить.

Какое ей дело до того, что другие могут подумать о ее связи с ним? Что ей терять? Одиночество? Скуку жизни? Существование без цвета, смысла и любви? Ведь в ее жизни до сих пор не было любви. Вообще никакой любви!

Хейли медленно повернулась к нему. Слезы так и не успели пролиться, и глаза ее влажно сияли. Лунный свет падал на волосы женщины, а лицо ее освещалось сполохами пламени в камине.

Он был именно тем мужчиной, которого так недоставало в ее жизни. Высокий, крепкий, волевой, умный, с чувством юмора… Его волосы лежали мягкими темными волнами. Из-под густых бровей на оробевшую женщину напряженно глядели серые глаза. Тайлер стоял, прислонившись плечом к камину. Однако Хейли знала, что за этой расслабленной позой скрывается неуемная сила.

— Думаю, что я все-таки выпью немного вина, — проговорила она.

— Тогда и я заодно. Может, сама нальешь? А то мне нужно принести кое-что из спальни.

Когда Хейли вошла в гостиную, неся на подносе два бокала и хрустальный кувшин с вином, Тайлер расстилал на ковре перед камином снятое с постели покрывало. Затем он обошел комнату, деловито щелкая выключателями. Все лампы погасли. Только лунный свет, лившийся из окон, да всполохи пламени в камине едва освещали комнату.

Тайлер взял поднос из рук Хейли, поставил его на кофейный столик и наполнил вином бокалы. Один бокал он подал Хейли. Тонкий хрусталь едва не выскользнул из ее дрожащих пальцев. Тайлер чокнулся с ней и отпил немного вина, глядя на свою визави поверх края бокала. — Послушай, могу я попросить тебя об одолжении? — тихо спросил он, взяв бокал из ее пальцев и поставив обратно на поднос.

— Одолжении? — непонимающе переспросила она.

— Есть у меня одна противная спинная мышца, которая время от времени ноет и не дает мне покоя. Сегодня, заводя лодочный мотор, я, кажется, слегка потянул ее.

— Тайлер, — забеспокоилась она, — это не опасно?

— Хороший массаж все поправит. — Он взял ее за руку и легонько потянул к себе. — А для начала помоги мне снять рубашку.

Ей стало неловко. Но, справившись с приступом стыдливости, Хейли не отняла руки. Сквозь расстегнутый ворот рубашки ее пальцы ощупывали верхнюю часть его груди. Помогая ей избавиться от остатков опасений, Тайлер сам расстегнул все пуговицы. Хейли, набравшись решимости, вытащила полы рубашки из его брюк, а затем высвободила из рукавов его руки. Рубаха, небрежно отброшенная в сторону, повисла на подлокотнике дивана. Рубашка, жалкий кусок материи, — ничто по сравнению со зрелищем, открывшимся перед женскими глазами. Эти глаза жадно разглядывали каждый сантиметр бугристых мышц груди Тайлера.

— А теперь брюки. Только не забудь расстегнуть сперва ремень.

Опустив глаза, она едва удержалась от вздоха облегчения. Пряжка ремня была самая что ни на есть простая. С чуть более сложным устройством ее дрожащие пальцы сейчас вряд ли справились бы. Расстегнуть ремень оказалось и в самом деле не таким уж мудреным делом. А вот расстегивать мужские брюки… До такого бесстыдства Хейли не доходила еще ни разу в жизни. Да, она считала это бесстыдством, во всяком случае ей так казалось, когда она бралась за «молнию».

— Я не сделаю тебе ничего плохого. Никогда. Слышишь, Хейли? — Эти волнующие слова прозвучали откуда-то сверху.

Ее пальцы словно сами по себе потянули замок брючной «молнии» вниз. Сердце тяжело ухало в груди. В голове вертелась единственная мысль: «Что же теперь будет? Что же будет?» Тайлер, как всегда, удивил ее. Сделав шаг назад, он всего лишь сбросил с ног ботинки.

— Спасибо, — обыденным тоном поблагодарил он помощницу. И следом за ботинками снял носки. Без тени смущения Тайлер стянул с себя брюки и швырнул их на спинку стула. В неярком свете контуры его тела выступали особенно рельефно. Он выглядел сильнее, стройнее, мужественнее, чем недавно в плавательном бассейне. По правде говоря, вряд ли сейчас Хейли увидела больше, чем тогда. И все же она почувствовала разницу. Очевидно, это можно было объяснить причиной чисто психологической. Ведь шорты для плавания действительно заметно отличаются от нескромных трусиков в виде узкого лоскутка хлопковой материи.

Она испуганно отскочила, когда Тайлер опустился перед ней на одно колено.

— Может, ты не будешь возражать, если я тебя разую? — поднял он на нее глаза, в которых плясали красные отсветы огня.

— Н-не буду, — пробормотала Хейли, заикаясь. Слегка наклонившись, она, чтобы сохранить равновесие, оперлась обеими руками на голые плечи мужчины. Он же помог ей снять сапожки, не забыв при этом погладить ее икры.

— Ну вот, скоро мне будет еще лучше, — объявил Тайлер, улегшись животом на расстеленное покрывало и сладко потянувшись всем телом. — Итак, Хейли, теперь моя жизнь в твоих руках.

Остро ощущая то, как она неуклюжа, Хейли опустилась рядом с ним на колени. Она испуганно отдернула ладони в нескольких сантиметрах от спины Тайлера, когда неожиданно раздался его голос:

— Если хочешь, можешь устроиться и поудобнее. Ты, главное, не стесняйся.

— Мне и так удобно, — торопливо заверила она его.

Он пожал плечами. От этого жеста все мышцы на его спине пришли в движение.

— Нам с тобой торопиться некуда. — Тайлер лег щекой на сложенные ладони. — Болит где-то под правой лопаткой. Лосьон для растирания — вон там, рядом с диваном, — добавил он, кивнув в сторону пластмассового пузырька на полу. Затем его глаза блаженно закрылись.

Где-то Хейли вычитала, что перед массажем лучше налить лосьон себе в ладонь, чем пациенту на спину. В таком случае жидкость успеет согреться и не вызовет неприятных ощущений. Она выдавила немного густого лосьона себе на ладонь и растерла руки. Сделав глубокий вдох, «массажистка» прикоснулась к загорелой коже широких мужских плеч.

Ее движения были поначалу робкими, однако уже через несколько секунд стали уверенными и решительными. «Пациент» продолжал лежать неподвижно, не издав ни звука по поводу недостаточного профессионализма «целительницы». Сперва она прошлась по всей его спине и только потом уже сосредоточилась на точке, которая доставляла ему беспокойство. Ее пальцы мягко разминали мышцы, помогая ладоням, которые достаточно твердо надавливали на мускулистую спину.

— Ты просто прирожденная массажистка, — промямлил Тайлер не слишком внятно.

— Правда? — оживленно спросила она, не сознавая, что ее теплое дыхание овевает его кожу.

— Так прикасаться к мужчине умеет только волшебница.

— Значит, я массирую именно то, что нужно? — шутливо спросила Хейли.

С усилием повернув голову, он посмотрел на нее, насмешливо задрав бровь:

— Ты даже представления не имеешь, какая великая карьера тебя ожидает.

Массажистка и мастер-острослов в одном лице — такого в мире еще не бывало.

— Боюсь, что с такой профессией финансовый крах станет для меня неизбежностью.

— А ты учись получше. — Внезапно Тайлер перекатился на спину. — Если уж ты всерьез решила заняться массажным бизнесом, то должна до конца постигнуть тайны мастерства. Урок со спиной мы уже прошли — пора бы теперь разобраться и с фасадом.

Встретившись с ним глазами, Хейли уловила в его взгляде вызов. Он предлагал ей помериться силами — речь шла о поединке характеров. Дыхание его было размеренным — широкая грудь тихо поднималась и опускалась. Впалый живот, покрытый шелковистой растительностью, словно приглашал прикоснуться к себе. Тайлер согнул одну ногу в колене. Теперь всей своей позой он выражал спокойствие и уверенность в себе. Перчатка была брошена, и Хейли не могла не поднять ее.

По-прежнему глядя ему прямо в глаза, она налила себе на ладонь еще лосьона. Нарочито размеренными, чувственными движениями снова растерла руки, размяв каждый палец. А потом, наклонившись, положила ладони на его шею с обеих сторон. Все теми же размеренными движениями Хейли растерла ему плечи, перейдя затем к рукам. Надменно подняв голову, она из-под полуопущенных век наблюдала, как ее пальцы делают его тело мягким и податливым. Постепенно ловкие пальцы женщины достигли локтей Тайлера, и тут длинные ногти слегка оцарапали нежную кожу на внутреннем сгибе его руки.

— Это была роковая ошибка, Хейли.

Теперь тебе нет прощения! — грозно прорычал Тайлер и, сграбастав ее, притянул к себе. Его поцелуй был жгучим, как огонь. Чтобы не упасть окончательно, Хейли уперлась ладонями в пол по обе стороны от его головы. Он же по-прежнему целовал ее с неистовством странника, который, истомленный жаждой, никак не может напиться. Его язык бесновался внутри ее рта до тех пор, пока она сама не задрожала от нарастающего желания.

Локти ее дрогнули, и, не в силах больше сопротивляться, Хейли всем телом рухнула на Тайлера. Его губы заскользили вдоль шеи женщины. Блузка не была для него помехой — он целовал свою возлюбленную сквозь ткань, зарываясь лицом в ложбинку у нее на груди, наслаждаясь мягкостью и запахом женского тела.

Неожиданно Тайлер привстал, заставив подняться следом и ее. Его ладонь переместилась с затылка Хейли на щеку. Он провел большим пальцем по ее нижней губе.

— Теперь твоя очередь, — прозвучал еле слышно в полутьме сипловатый мужской голос. Глаза Тайлера загипнотизировали ее. Она не мигая смотрела в них, а его проворные пальцы в это время расстегивали пуговицы на ее спине. Справившись с этим нелегким делом, он осторожно стащил блузку с ее плеч и рук.

— Ты так красива, Хейли, — проговорил Тайлер. Его рука двигалась неспешно. Кончики пальцев повторяли пленительные очертания ее груди, выступавшей из-под нейлона и кружев нижней рубашки. Заставив Хейли встать на колени, он расстегнул на ней юбку. Не говоря больше ни слова, он ясно давал понять, чего от нее хочет.

Она встала на ноги и переступила через упавшую на пол юбку. Этот жест, исполненный чисто женской грации, вызвал на лице Тайлера довольную улыбку. С непонятно откуда взявшейся решительностью Хейли разделась до нижней рубашки. Потом на ней остались только лифчик и трусики. У нее не хватало храбрости взглянуть Тайлеру в глаза — она видела только его руку, тянущуюся к ее руке.

— Ложись, — скомандовал мужчина тихо и властно. Она легла на живот, как и он до этого, и положила пылающую щеку на соединенные ладони. Хейли не видела, но безошибочно чувствовала, что делает сейчас Тайлер, — вот он наливает в руку лосьон, растирает ладони, кладет их на ее спину…

Каждое его движение было тщательно рассчитано. Его чуткие и нежные пальцы то дарили ласку, то причиняли боль. Темп их движений все время менялся.. Эти пальцы, эти ладони были на редкость опытны. Хейли пришлось напрячь всю свою волю, чтобы оставаться под ними неподвижной, хотя сейчас ей было впору корчиться и извиваться от желания, становившегося нестерпимым.

Одно движение ловкой руки — и застежка лифчика, щелкнув, разъединилась. Дыхание Хейли стало прерывистым — пальцы, забравшись ей под мышки, побежали затем вниз, к ее талии. Их прикосновение было мучительным и чарующим одновременно. И когда они достигли трусиков, то разделались с этим предметом туалета так же быстро и ловко, как и с лифчиком. Ее бедра начали раздвигаться сами собой.

Самообладание окончательно покинуло Хейли, когда его ладони оказались на ее ягодицах. Она задыхалась от вожделения, в то время как руки Тайлера методично втирали густой лосьон в ее кожу. Ее бедра, внутренние сгибы колен, икры и даже стопы в полной мере изведали сладость этих прикосновений.

Уткнувшись лбом в покрывало, Хейли с трудом подавила стон животной страсти, ощутив, как мужские бедра сжали ее ноги. Его руки забрались под лежащую на животе женщину, дрожа от желания ласкать ее груди. В тот же момент она осознала, что за это время он успел полностью обнажиться. Он был тяжел, но это была восхитительная тяжесть. Хейли вскричала от наслаждения, когда ее спину наконец защекотали волосы, росшие на его груди.

Прильнув ртом к ее уху, Тайлер пробормотал голосом, севшим от страсти:

— Позволь мне любить тебя, Хейли. Прямо сейчас, пока я не умер от жажды.

Он приподнялся, позволив Хейли перевернуться на спину. Несколько долгих секунд Тайлер пожирал глазами ее тело. Там, где останавливался его взгляд, она отчетливо ощущала легкое покалывание, точно от слабого электрического тока. Затем медленно, будто усталый победитель, получающий заслуженную награду, он всем телом опустился на нее.

Этот поцелуй оказался пьянящим для них обоих. Язык Тайлера лишь слегка раздвинул губы Хейли и медленно обследовал их с внутренней стороны, а потом осторожно встретился с ее языком. Однако теперь, когда все условности были отброшены, язык женщины сам порывался проникнуть сквозь преграду мужских губ.

Такая реакция на поцелуй с ее стороны была в высшей мере необычной, а потому Тайлер сам потерял голову. Словно человек, обезумевший от голода, он припал губами к женской плоти. Рот его истязал груди Хейли, язык неистово ласкал затвердевшие соски. Покрывая поцелуями тело женщины, Тайлер наконец достиг ее плоского живота, и тут уж его язык в полной мере проявил свои эротические способности. Пальцы Хейли впились в волосы Тайлера, и его имя сорвалось с ее губ, когда она почувствовала обжигающие поцелуи на внутренней стороне своих бедер.

— Хейли… — Он произнес ее имя благоговейно, как слова молитвы, снова ложась на нее. Нетерпеливыми движениями тела она сама помогла ему занять прежнее место. Следующий пламенный поцелуй выполнял роль разведки перед решительным боем. Как и можно было ожидать, ее тело оказалось податливым — она была готова принять его.

— Хейли, милая моя Хейли, — бормотал Тайлер, овладевая ею тем вечным способом, который не претерпел никаких изменений за многие тысячелетия взаимоотношений мужчины и женщины.

Вспышка боли и страха озарила ее сознание, когда он преодолел последний барьер. А потом наступило чудо — совершенно новое, неведомое до сих пор чувство постепенно, волна за волной, начало накатывать на нее.

— Тайлер, Тайлер… — Хейли не сознавала, что монотонно повторяет его имя, пока он не застыл в напряженной позе. Приподняв голову, мужчина пристально вглядывался в ее лицо, сияющее от счастья.

— Я сделал тебе больно, Хейли? Только скажи, и я…

— Нет-нет, — поспешила ответить она, притягивая его голову к себе для поцелуя. — Вовсе нет. Просто я никогда не знала… Даже представить себе не могла… — Запнувшись, Хейли в новом порыве сладострастия запрокинула голову и подняла бедра еще выше, чтобы сильнее почувствовать волшебное упоение любовью.

— Так прими же меня, Хейли, — простонал он, прижимаясь щекой к ее лицу. — Всего, целиком… Вот так. Только так, любовь моя. Двигайся, двигайся вместе со мной… О боже, до чего же это прекрасно.

Целая Вселенная вместе со всем, что Хейли знала, чем она дорожила, внезапно сжалась до размеров крохотного мячика. То, что она только что изведала, было подобно ослепительному свету, который вполне мог заменить ей солнце. Это было неизбежно — такова была воля судьбы. Однако главное заключалось не в акте любви, как бы великолепен он ни был сам по себе. Источник высокого экстаза заключался в мужчине, который был сейчас рядом. Никто другой не мог дать ей и десятой доли подобного счастья. Она любила Тайлера Скотта. Их движения были на редкость слаженными; слияние душ было столь же полным, как и слияние тел. Она отдала ему свою плоть, свою любовь. А он, наполнив ее собою, подарил ей такую полноту ощущений, которую не могла вместить обычная человеческая душа. И две души, слившиеся вместе, одновременно взорвались в пароксизме острого наслаждения. Это наслаждение было подобно музыке, вполне заслуживающей звания гимна жизни.

Долгое время они лежали, не в силах ослабить объятий. Их лица были обращены друг к другу, жаркое дыхание смешивалось, опьяняя обоих любовников. И когда биение сердца Тайлера, отзывавшееся в груди Хейли, стало чуть тише и размереннее, он поцеловал ее в лоб, чуть выше брови.

— Не я соблазнил тебя, любовь моя.

Это ты соблазнила меня.