Эрвин Лазар ТРИ НЕЗАДАЧЛИВЫХ БОРОДАЧА

У входа в дом поэта Б#233;ржиана стояли в нерешительности три седобородых старика. Бержиан взглянул в окно и проговорил:

— Ну вот, три седые бороды.

Три седые бороды принадлежали трем старцам. Они о чем-то совещались, стоя у подъезда. Бержиан хотел было открыть окно и позвать стариков в дом, но в этом уже не было необходимости, так как они и сами догадались войти. Бороды у них при каждом движении колыхались.

— Приветствуем тебя, славный сын нашего города! — хором поздоровались они.

«Ай-яй-яй, это плохой признак, — подумал Бержиан. — Если бы они сказали: „Привет тебе, скромный сын нашего города!“ или еще проще: „Привет тебе, сынок!“, разговор мог бы привести к чему-нибудь хорошему. А так — ай-яй-яй!..» — и Бержиан предложил им сесть.

Прежде чем усесться, старцы представились:

— Древняя Борода.

— Главная Борода.

— Младшая Борода.

Бержиан в ответ погладил свою густую черную бородку и бросил:

— Как-никак тоже борода.

И все четверо сели.

— Нас прислали городские власти, — торжественно начал первый бородач, Древняя Борода.

Бержиан тут же подумал, что они пришли насчет налогов. Налога за аренду дома, амортизационного налога, налога со стихов, налога за правую руку и отдельно за левую руку и еще семидесяти трех разновидностей налогов, изобретенных городскими властями. И не оплаченных Бержианом.

— Если вы насчет налогов… — меланхолично начал Бержиан, но его тут же прервал третий бородач:

— У нас и в мыслях этого не было.

— Начиная с сегодняшнего дня все твои задолженности по налогам считаются погашенными, — добавил Главная Борода.

— Более того, ты до конца своей жизни освобождаешься от всех налогов, — заключил Древняя Борода.

«Дела совсем плохи, — решил Бержиан. — Либо они пришли просить у меня что-нибудь, либо насчет мусора. А мусорил ли я за последнее время на общественной территории? И еще как!»

— Если вы насчет мусора… — начал он, и три бородача сразу оживились.

— Именно, именно! Ты коснулся самой сути вопроса! — дружно провозгласили они.

— Что касается мусора, — сразу перешел в наступление Бержиан, — то тут кругом виноваты городские власти. В городе мало мусорных ящиков. Что прикажете делать бедному горожанину, если он, к примеру, идет по улице и грызет орехи? Куда прикажете бросать скорлупу?! Хотя он и добропорядочный и аккуратный человек. Не желая мусорить, горожанин собирает скорлупу в ладонь в надежде встретить, наконец, мусорный ящик. Вот он идет, идет, ладонь уже полна скорлупы — ни одна скорлупка больше не вмещается. А мусорного ящика нет и нет! Что же делать? Остается одно: бросить скорлупу прямо на улицу, то есть намусорить. Но кто в этом виноват? Вы виноваты! Потому что в городе мало мусорных ящиков. Вот я и предлагаю вам: наймите человека, дайте ему пакет орехов, пусть идет себе по улице и грызет их. Как только ладонь у него наполнится скорлупой, выставляйте на этом месте мусорный ящик. И так — по всему городу. Вот тогда в городе будет чисто, как в прачечной.

— Верно, верно, Бержиан! Но только все это можно гораздо проще сделать, — прошамкал первый старец.

— Что-то мне не очень верится, — засомневался Бержиан.

Три бородача снисходительно улыбнулись.

— Вспомни о своем замечательном, удивительном таланте, — заискивающе проговорил третий бородач и скосил взгляд на своих старших спутников — мол, правильно ли он говорит.

Говорил он, очевидно, очень даже правильно, потому что и Главная Борода и Древняя Борода с таким усердием закивали головой, что стало слышно, как заскрипели у них шейные позвонки.

Бержиан нахмурился. Так вот с чем они пришли по его душу! И им, значит, понадобился его поэтический талант! Хотя всему городу хорошо известно, что вот уже три года, как у него по существу «не идут» стихи. Каждая строка рождается в муках.

— Вы же прекрасно знаете, что у меня сейчас не клеится сочинение стихов. А по заказу тем более. Но если бы даже и клеилось, вам-то какой прок с того?! Стихами не сметешь мусор, засоряющий город. — И Бержиан весело хохотнул.

— При чем тут стихи! — прервал его второй бородач. — Не нужны нам стихи. Это можно сделать и обыкновенной прозой.

Но Бержиан, не слушая Главную Бороду, продолжал зубоскалить:

— Адски лихая штучка была бы, если бы я вышел вечером на площадь, заваленную мусором, и продекламировал бы:

Вот была бы потеха! — смеялся Бержиан. — Полгорода подняло бы меня на смех.

— Ладно, ладно, Бержиан, не скромничай! — проговорил Главная Борода.

— Хорошо, не буду скромничать, весь город поднял бы меня на смех.

— Ну, разве что за стихотворение, — подпустил шпильку Младшая Борода.

— Точно! — поддержал его Главная Борода. — Но я ведь сказал, что нам не нужно поэтическое украшательство.

— То есть как это «украшательство»? Разве вы пришли не ради моего поэтического таланта? И разве не стихи вы хотели обратить на борьбу против мусора?

— Мы склоняем головы перед твоим редким поэтическим даром, Бержиан, — схитрил Древняя Борода, — но нам от тебя не стихотворение нужно, а всего лишь одно: чтобы каждый вечер в десять часов ты выходил на главную городскую площадь и провозглашал: «Мусор, исчезни из города!»

— Вы что, шутите со мной? — воскликнул Бержиан, переводя взгляд с одного бородача на другого. — Чего это ради должен я кричать в центре города?

— А чтобы исчез мусор.

— Да вы что вообразили себе?! Я ведь и не такое могу кричать.

— Нам все известно, Бержиан, — проговорил первый бородач и многозначительно поднял кверху палец.

— Все, что ты только произнесешь, всегда сбывается. — благоговейно добавил второй бородач.

— Ты обладаешь чудодейственной силой, — пролепетал третий бородач.

Бержиан так громко расхохотался, что даже стены задрожали.

— Ну конечно! Поэтому-то вы и назвали меня «славным сыном нашего города»! — хохотал он. — Но какой же это, к чертовой бабушке, чудодейственной силой я обладаю?!

— Не отрицай! — воскликнули разом три бородача.

— Ну, пожалуйста, смотрите, — проговорил, продолжая смеяться, Бержиан и оглядел комнату. Взгляд его остановился на окне, и он громко провозгласил: — Окно, разбейся!

Бородачи ожидали, что вот-вот раздастся звук бьющегося стекла, а Младшая Борода даже уши зажал. Однако ничего не произошло. И окно оставалось на своем месте, и стекло было целехонько.

— Вот видите, — сказал Бержиан.

— Ну-ну, — протянул, подозрительно глядя на него, Главная Борода.

— Ты дурачишь нас, — строго произнес Древняя Борода. — Просто, вижу, ты не хочешь помочь городу.

— Неужели вы не понимаете, что не обладаю я никакой чудодейственной силой, — сокрушенно проговорил Бержиан.

— Нет, обладаешь! Ты только отрицаешь это. А ну-ка, Младшая Борода, сбегай за свидетелями! — загремел Древняя Борода.

— За какими свидетелями? — спросил Бержиан, но Младшей Бороды уже и след простыл.

Не прошло и нескольких мгновений, как он вернулся со свидетелями: маленькой Энци Клопёдией, мастером Шурупчиком, лохматым-кудреватым Флейтиком-музыкантом «Затыкай уши!», а также трудягами и бродягами, ушанчиками и пузанчиками. Они заполнили комнату Бержиана и, толкаясь, бубнили каждый свое. Но стоило Древней Бороде цыкнуть на них, как все сразу смолкли. И тогда бородач торжественно произнес:

— Свидетель Шурупчик, шаг вперед!

Свидетель Шурупчик, иначе говоря, мастер Шурупчик, выступил вперед.

— Говорил тебе Бержиан — «чтоб тебе нос обморозило»?

— Говорил, — пробормотал мастер Шурупчик.

— И что же?

— Я отморозил себе нос, — признался мастер Шурупчик, кося уголками глаз на Бержиана.

Но, как видно, ему нечего было опасаться, так как Бержиан громко хохотал.

— Ну и глупости, — проговорил он в перерыве между приступами хохота.

Но тут без вызова выступил другой свидетель: болтунья-щебетунья Энци Клопедия.

— Это не глупости, Бержиан, — сказала она. — Именно так и случилось.

— Ты так считаешь? — пожал плечами Бержиан. — Впрочем, разумеется, это было чистой случайностью. Точно так же, как по случайному совпадению этот человек, — и Бержиан указал на лохматого-кудреватого Флейтика, — не смог спрятать обратно свой язык, который он мне как-то показал в корчме «Глоточек».

— Нет, не случайность! — запротестовал Флейтик. — Это произошло потому, что ты мне крикнул: «Чтоб тебе так и остаться с высунутым языком!»

— Это так было? — сурово спросил Древняя Борода.

— Так, так! — зашумели трудяги и бродяги, ушанчики и пузанчики.

— Гм, я вижу, что все вы тут рехнулись, — сказал Бержиан. — В том, что здесь говорят, нет ни слова правды. Я-то уж знаю, обладаю я чудодейственной силой или нет!

— Ты хочешь ввести в заблуждение городские власти, — возмутился Младшая Борода. — Ты не хочешь нам помочь, упрямишься!

— Да опомнитесь вы! Нет у меня никакой чудодейственной силы! — твердил свое, размахивая руками, Бержиан.

— Имей в виду, мы предъявим тебе к уплате все налоги! — пригрозил Главная Борода.

— И оштрафуем за то, что ты мусоришь в городе! — добавил Древняя Борода.

— Бержиан, почему ты боишься признаться в своей необычной чудодейственной силе? — спросила маленькая Клопедия.

— Ведь в этом же нет ничего дурного, — заметил мастер Шурупчик.

— Признайся, Бержиан, — пробормотал Флейтик.

Затылок у Бержиана побагровел, в глазах вспыхнули злые огоньки.

— Не могу я признаваться в том, чего нет! — заорал он. — Убирайтесь все отсюда! Вон!

— Как ты смеешь так разговаривать с представителями городских властей?! — вскочил с места Древняя Борода.

— Как хочу, так и разговариваю! — продолжал орать Бержиан. Лицо у него налилось кровью и стало свекольно-красным. Глаза метали молнии.

— Прими к сведению, что мы накажем тебя за недостойное поведение! — грозно прошипел Младшая Борода.

Бержиан совсем рассвирепел:

— Чтоб загорелись ваши бороды! — завопил он.

И тут, боже, что случилось! Взметнулись три яркие вспышки, словно от жира, попавшего на огонь, и пламенем полыхнули бороды трех старцев. А они радостно воскликнули:

— Ура! Вот видишь, мы были правы!

И вне себя от счастья кинулись обнимать Бержиана, отчего и у него загорелась борода. Четыре бороды пылали, как четыре факела.

— Сгорят, сгорят бородачи! И Бержиан с ними! — в ужасе вскричала Энци Клопедия.

И действительно, бороды горели вовсю. Комната наполнилась дымом.

— За мной! — крикнул Бержиан и выбежал наружу.

Три бородача тоже не заставили себя ждать, стремглав устремились за ним к бочке с дождевой водой. Бултых! — И Бержиан с маху окунул голову в воду. Бултых-бултых-бултых! — И три головы, Древней Бороды, Главной Бороды и Младшей Бороды, окунулись в воду. Послышалось громкое шипение, вокруг бочки поднялось большое облако пара. Над бочкой возвышались четыре туловища — головы же их обладателей были погружены в воду.

— Не хватает еще, чтобы они захлебнулись! — взвизгнула Энци Клопедия.

Но они не захлебнулись. Вот на свет божий показались одна за другой четыре головы и четыре бороды. Однако какое жалкое, плачевное зрелище представляли собой эти бороды! Еще Бержианова борода — туда-сюда: она и раньше была черной, А у трех стариков! Трудно даже описать выражение лица каждого из них, когда они взглянули друг на друга и их взорам предстали обгорелые клочья бород.

Но тут Древняя Борода пересилил себя и с гордостью воскликнул:

— Мы пожертвовали нашими бородами ради общего блага!

— Да-да! Правильно! — прогудели два других бородача, и вот уже все трое гордо подняли голову, чувствуя себя каждый героем, победившим дракона.

А Древняя Борода торжественно обратился к Бержиану:

— Ну-с, а теперь? Ты все еще будешь отрицать свою чудодейственную силу?

Бержиан почесал затылок.

— Странно, подозрительно странно, — пробормотал он. — Будто и впрямь вы недалеки от истины. Но тогда ответьте мне: почему же стекло не разбилось, когда я того пожелал?

— На это я отвечу, — выскочила вперед из ошалелой толпы Энци Клопедия. — Сбываются только те твои пожелания, Бержиан, которые ты произносишь сгоряча, в гневе.

— Да? — удивился Бержиан и задумчиво посмотрел на маленькую Энци.

— Именно так, — продолжала Клопедия. — Ведь и тогда, когда ты крикнул мастеру Шурупчику, чтобы у него нос обморозило, и тогда, когда ты заорал на Флейтика: «Чтоб тебе так и остаться с высунутым языком!», ты кипел от ярости.

— Вот и раскрылась великая тайна! — радостно воскликнул Древняя Борода, потрясая жалкими остатками своей бороды. — Прими, маленькая Энци Клопедия, мою искреннюю благодарность. Ты великая дочь нашего города! А ты, Бержиан, изволь явиться в десять часов вечера на главную площадь и прокричать: «Мусор, исчезни из города!» Договорились? Ну, вот и решена проблема поддержания чистоты в нашем городе. Ур-ра!

— Хорошо, я согласен, но что делать, если в десять вечера я не буду зол? — продолжал упорствовать Бержиан. — Допустим, у меня будет такое чудесное, доброе настроение, что хоть веревки из меня вей? Или я буду настроен меланхолично. Что тогда?

Этот вопрос поверг в сомнение всех присутствующих.

Все задумались. Наконец, Младшая Борода сказал:

— Говорят, Бержиан, ты вспыльчив.

— К сожалению, это так, — подтвердил поэт.

— Еще как вспыльчив! — прошептал Флейтик.

— Тогда все в порядке! — воскликнул Младшая Борода. — Вот и решение вопроса! Если ты не будешь зол, мы тебя разозлим.

— Ай-яй! — вздохнул мастер Шурупчик, кто знает, о чем подумав…

Редкое дело, чтобы на главной площади города собиралось столько народа, как в этот день в десять часов вечера. Толпа гудела и шумела в ожидании Бержиана.

Наконец появился и он, шагая по щиколотку в мусоре. Толпа смолкла. Стало так тихо, что можно было услышать, как муха пролетит.

— Вынужден сообщить вам печальное известие, — проговорил Бержиан.

— А именно? — спросил, предчувствуя недоброе, Главная Борода.

— У меня сейчас хорошее настроение.

— Это некрасиво с твоей стороны, — проворчал Младшая Борода.

Однако Древняя Борода легким движением оттолкнул Младшую Бороду и, подойдя к Бержиану, сказал ему:

— Глупый ты чурбан!

— Ха-ха-ха! — засмеялся Бержиан. — Знаю, ты просто хочешь меня разозлить. Но я предлагаю: лучше организуйте сбор мусора в городе. Распорядитесь, чтобы побольше мусорных ящиков поставили на улицах.

— Еще чего! Это же влетит в копеечку городу, — спокойно возразил Главная Борода и вдруг визгливо добавил: — Вот баран-то!

Его коллеги тоже не упустили своего и, перебивая друг друга, завопили:

— Телок!

— Скотина!

— Осел упрямый!

— Козел безмозглый!

Бержиан же только ухмылялся:

— Вы вполне уже можете перейти на другие виды животных.

Старцы тут же последовали его совету и стали честить его и боровом, и буйволом, и чем угодно.

Но Бержиан только посмеивался.

— Вернемся лучше к мусорным ящикам, — сказал он.

— Ты и есть мусорный ящик! — завопил на это Главная Борода.

— Я не это имел в виду, — отозвался Бержиан. — Повторяю, позаботьтесь лучше о том, чтобы в городе было больше мусорных ящиков.

Теперь уже Древняя Борода пришел в ярость.

— А ты не суйся к нам со своими советами! — заорал он.

— Верно! — поддержал его Главная Борода.

— Никчемный бездельник! — визгливо закричал Младшая Борода. — Только и знаешь, что бездельничать да кропать плохие стишки!

— Ай-яй! — вздохнула Клопедия, и тут же «Ай-яй!» повторили мастер Шурупчик и музыкант Флейтик. Они заметили, как начала наливаться кровью и краснеть шея у Бержиана.

И действительно, Бержиан пришел в ярость. Но вместо того чтобы прокричать: «Мусор, исчезни из города!», он заорал:

— Чтоб сгорели у вас остатки бороденок!

И тут же три бороды, а вернее, три жалкие куцые бороденки, вспыхнули и, задымив, запылали.

Толпа заохала, загудела. Визжа сиренами, примчались на площадь пожарные машины, и, конечно, пожарники потушили горящие бороды.

Ну, а как с тех пор обстоят дела в городе с мусором? Прибавилось ли мусорных ящиков? Этого я, по правде говоря, не знаю. Но что мне доподлинно известно, так это то, что почтенных отцов города — Древнюю Бороду, Главную Бороду и Младшую Бороду еще долгое время звали безбородыми. Ибо понадобился немалый срок, чтобы у них вновь отросли бороды.