"Игра во все руки" - читать интересную книгу автора (Алейников Кирилл)

ГЛАВА X

Президент шел по длинному коридору в ярких лучах ламп дневного освещения. Каблуки туфель беззвучно ударяли по мягкой ковровой дорожке вишневого цвета с зеленым бордюром. Дорожка досталась аппарату еще от прежнего режима, ругаемого одними и восхваляемого другими. Если бы у президента спросили, что он думает о том режиме, он ответил бы пространно, многословно, но по возможности — кратко. Однако в его речи не было б ясного и конкретного ответа. Не было бы, и всё. И никто более не посмел бы повторить вопрос, попросить президента уточнить сказанное, выдать на суд конкретику… Да и зачем? Президент не имеет права ругать или боготворить своих предшественников, он может лишь подчеркивать то, что было сделано хорошего прежней властью, и то, что она по тем или иным причинам упустила.

Вообще же президент двояко относился к тому режиму. Он родился в Советах, вырос и стал тем, кем сейчас является. Суровая жизнь воспитала в нем дух бойца, дух волка, который помог достичь высот и в личной жизни, и в карьере, и в политике. Но с другой стороны, режим, что уж там говорить, был сущим дерьмом. И не потому, что сам по себе он бесперспективен и нежизнеспособен; о, нет, весь мир долгие годы думал как раз иначе! А потому, что у руля стояли не те капитаны. Вернее, те, кого никогда нельзя делать капитанами огромных ледоколов, несущих через волны времени миллионы людей и огромные ресурсы…

Свернув за угол, президент оказался в последнем помещении перед Залом Совещаний. Он много раз бывал в нем, пожалуй что, даже больше, чем требовали того обстоятельства. Но грядущее совещание, по сути являющееся и не совещанием вовсе, отличалось, радикально отличалось от всех предыдущих. Пожалуй что, всего пару раз президент заходил в Зал Совещаний в таком дурном расположении духа, вызванном растерянностью и непониманием ситуации. Пожалуй что, всего два раза… Но этих двух раз хватило с лихвой, чтобы возненавидеть Зал. Негоже главе великой страны испытывать чувство растерянности ни при каких обстоятельствах, однако факты имели место быть, и те моменты, те дурные дни он помнил отлично. Может быть, предыдущие главы государства, еще другого государства, обремененного другими заботами, и любили этот Зал. Они наверняка вприпрыжку летели на каждое внеочередное совещание, где вынашивали самые изощренные по сложности или идиотические по существу планы в отношении внутренней и внешней политики.

Президент нахмурился. Встречу с послом Египта пришлось отложить, потому что по экстренной связи доложили о чрезвычайном происшествии, требующем немедленного вмешательства главы государства. Немедленного! Послы, президенты, весь мир должен подождать, пока глава государства ознакомится с обстоятельствами чрезвычайного происшествия и примет меры. Судя по тому, что персону президента взяли под усиленную охрану и в без того усиленно охраняемом здании, случилось действительно что-то экстраординарное. Может быть, банда террористов опять захватила школу или больницу? Или целый город? А вдруг Грузия, одурманенная собственной гордостью и помощью извне, нарушила государственную границу с Россией и теперь движет свои танковые дивизии по направлению к Москве? Бред… Гадать и предполагать можно что угодно, пользы от этого ни на грош. Решения можно принимать лишь тогда, когда есть полная и достоверная информация о происшествии, о причинах оного, о виновных и пострадавших.

Но что же все-таки случилось? На памяти президента еще не разу по здешним коридорам не разгуливало столько полностью укомплектованных бойцов спецподразделений внутренних войск и армии. Они вытягивались по струнке при приближении первого лица государства, их высеченные будто гранита лица с гордо поднятыми подбородками не выражали никаких чувств или мыслей, натренированные руки взмывали, отдавая честь.

Президент остановился перед массивными темно-вишневыми дверьми, за которыми еле улавливался гул голосов. Зал Совещаний. Там уже присутствуют некоторые из министров, прессы нет. Вот это хорошо, что нет прессы; эти вездесущие аккредитованные журналисты уже успели стать особой статьей, пожалуй даже первой в кратком, но метком списке того, что президент особо ненавидит.

Наконец президент открыл одну из створок дверей и шагнул в Зал Совещаний. Народу было немного, тихо гудели кондиционеры, то один то другой из присутствующих вполголоса восклицал:

— Не может быть!.. Это абсурд, товарищи!.. Невероятно!..

При появлении президента все замолчали и поднялись. Застучали отодвигаемые стулья, зашелестели листы документов, и каждый будто ждал от президента реплики вроде: «Ну как вам наша шутка? Понравилась? А теперь расходитесь по своим делам, не берите в голову ничего, что вам понарассказывали…»

Почему-то президент ощущал ситуацию именно так. Ровной походкой он прошел к своему месту во главе стола, поздоровался с присутствующими и сел, пододвинув кресло. Остальные последовали его примеру.

— Итак, господа, я прервал свою встречу с послом Египта по просьбе службы безопасности. Мне сказали, что в Зале Совещаний готовится экстренное собрание. Хочу знать, по какому поводу?

— У нас аномалия планетного масштаба, господин президент! — громко сказал Министр Обороны Гамов. — Можно назвать это вторжением!

— Какая еще аномалия? Какое вторжение, Петр Борисович? Говорите по существу! — потребовал президент, нахмурив брови. В этом виде его боялась даже жена — со сдвинутыми бровями, взглядом из-подо лба, плотно сжатыми в ниточку губами… Министры же просто тряслись от такого вида главы государства.

— Точно нам еще ничего не известно, господин президент, но если вкратце и по существу, то ситуация такова. — Любой заметил бы неуверенность в голосе Министра Обороны. Его внешний вид полностью соответствовал растерянному блуждающему взгляду и трясущимся рукам. Президент знал, что Гамов не пьет, значит, руки трясутся не от алкоголя. — В Западной Сибири в трехстах пятидесяти километрах севернее Сургута, на восточном берегу Байкала под Нижнеангарском, на Сахалине и вблизи Верхоянска зарегистрировано появление аномалий, характер которых до сих пор не установлен. Можно лишь с уверенностью сказать, что аномалии являются своего рода переходами между нашим миром и другими мирами, параллельными, как называют их люди от фантастики. На данный момент по моему личному приказу проведены экстренные меры по изоляции территорий, прилегающих к аномалиям, а так же по установлению на данных территориях карантина и ввода военного времени.

Хмурый вид президента уступил место растерянности, что вовсе уж случалось редко. Практически никогда, насколько знали его работающие в постоянном контакте люди. Даже личный секретарь президента вряд ли похвастал бы, что застал своего шефа в состоянии растерянности или паники.

— Вы что, шутить изволите, Петр Борисович? — в свою фразу президент постарался добавить нотку пренебрежения, но не получилось — сфальшивил.

— Никак нет, господин президент! — потряс бульдожьими щеками Петр Борисович Гамов. — Информация проверенная и достоверная! Уверяю вас, я сам бы никогда не поверил в подобные сведения, если бы лично не присутствовал под Сургутом пару часов назад! Я не фанат фантастического жанра и всегда скептически относился к заявлениям о существовании параллельных миров, но происходящее заставляет безоговорочно в них поверить. На свой страх и риск я послал в каждую аномалию сначала разведывательные зонды, потом небольшие группы отлично снаряженных бойцов, так что теперь у нас есть некоторые данные относительно характеристик параллельных миров.

— Постойте, — президент поднял ладонь, призывая Министра Обороны к тишине. — О скольких параллельных мирах идет речь?

— О двух. Притом они абсолютно не похожи друг на друга. Как небо и земля, или, если изволите, как Ад и Рай. Один мир чрезвычайно походит на наш, но лишь внешне. Физические параметры там иные, ландшафт немного отличается, человек чувствует себя там превосходно, практически счастливо, будто бы и в самом деле попал в Рай. В этом мире (давайте для удобства называть его мир А, а второе измерение — мир Б) существуют селения существ, внешне так же похожих на людей, но умеющих летать на огромных крыльях. Существа поначалу не выказывали агрессии, казались скорее удивленными, чем испуганными при появлении бойцов спецподразделений разведки, но при ближайшем контакте проявили недюжинную силу и недобрые намерения. Мир Б отличается от нашего гораздо сильнее: средняя температура воздуха выше на десять-двадцать градусов, ландшафт переменчив, многие физические параметры до сих пор не определены. И населяют его существа крайне агрессивные, ужасные и злобные. Войска с трудом смогли сдержать натиск таких существ на Сахалине. По аналогии с миром А мир Б можно смело называть Адом.

— Петр Борисович, вас не смущает обилие эпитетов и прилагательных в вашей речи? — спросил президент. Ощущения, что его разыгрывают, так и не появилось. Значит, дело действительно серьезное.

Аномалии. Проходы в иные миры. Подумать только! Какие перспективы подобное может нести человечеству, России, каждому гражданину мира! Но и опасности наверняка подстерегают всех нас теперь немалые…

— Вы сказали, что ввели карантин.

— Да, вокруг аномалий развернуты карантинные зоны. Введены войска. Въезд-выезд с территорий запрещен, разве что только для представителей Вооруженных Сил. Сейчас к территориям подтягиваются дополнительные мотострелковые и бронетанковые подразделения Сибирского и Дальневосточного округов. Перебрасываются люди…

— Вы решили развязать войну с жителями миров А и Б?

— Моя интуиция мне подсказывает, что необходимо ввести в зоны дополнительные воинские формирования, господин президент! — Теперь в глазах Гамова проскочила обида. — Аборигены обоих миров могут нести серьезную опасность для жителей Российской Федерации и других стран.

Президент пожевал губами, обдумывая ситуацию. Спросил:

— Интересно, как аномалии раскидались по территории страны… Скажите, господа, а вы не зарегистрировали появления подобных объектов у наших ближних или же дальних соседей?

Аркадий Зеленоградов, глава внешней разведки, прочистил горло и поднял руку, прося слово. Президент кивнул.

— Наши спутники засекли странное скопление вооруженных формирований во многих странах мира. Мы полагаем, что это не плановые либо внеплановые учения, а происшествия, аналогичные нашему. Особо крупные воинские формирования замечены в американском штате Юта неподалеку от военно-воздушной базы Дагуей, в китайских провинциях Шаньси и Юньнань, в Саудовской Аравии, в Баварии, на Филиппинах и близ Дели.

— Хм, значит, подобные объекты появились не только на территории России, но и в других государствах. А что посольства? Молчат? Были ли какие-то заявления с их стороны?

— Лишь в посольстве Соединенных Штатов попытались что либо узнать, но там работают известные нам резиденты, так что информация не просочилась.

— Информация станет доступна Штатам, как только их спутник пролетит над нашей страной, — скорчился президент. — Послушайте, господа, раз есть подозрение, что объекты несут опасность, и тем более раз такие подозрения не только у нас, мне кажется необходимым связаться с теми странами, в которых обнаружились подобные аномалии. Связаться и попытаться скоординировать свои действия по… хм… изучению аномалий. Также требует немедленного решения вопрос безопасности. Общественности пока незачем знать обо всем, не допустите утечки слухов в средства массовой информации.

Присутствующие закивали.

Вдруг с той стороны закрытых дверей послышался неясный шум. Он усиливался, приближался, и скоро стало ясно, что это шум борьбы, даже не борьбы, а возни. Кто-то пронзительно вскрикнул: «Да отпустите же меня!», последовало несколько влажных шлепков, а затем раздался выстрел. Присутствующие в Зале Совещаний вскочили со своих мест, из потайных комнат высыпала охрана в черных костюмах с большими черными пистолетами наголо. Президента и других вип-персон вежливо, но настойчиво подхватили под руки и повели вон из Зала через запасные выходы. Но тут парадные двери распахнулись, и в Зал влетел взлохмаченный, огромный не то волк, не то пёс, а не то и вовсе медведь. Глаза животного горели огнем, из них лился призрачный зеленый туман; бок животного был прострелен, из раны сочилась густая темная кровь. В спине торчал чей-то нож.

Прикрывая вип-персон своими широкими телами, охрана направила пистолеты на животное и принялась нещадно палить, пока дергающееся, мерзкое существо не свалилось бездыханным посреди Зала. Многочисленные огнестрельные ранения сочились кровью и едва заметно парили. Президент остановился, желая получше рассмотреть невиданное доселе животное, но охрана упорно толкала его прочь из Зала Заседаний.

Вбежавший через тот же вход, что и давешний зверь, начальник кремлевской охраны даже не взглянул на изрешеченного волка-пса-медведя. Он рявкнул что-то бугаям в черных костюмах с черными пистолетами, и те перестали волочить «випов» подальше от места непонятной сцены. Отпустили и президента.

— Господин президент, — запыхавшись, обратился начальник охраны. — Извините за произошедшее! Мне надо срочно поговорить с вами наедине.

Президент кивнул и прошел в один из прилегающих к Залу Заседаний кабинет. Начальник охраны проследовал за ним. В кабинете стоял скорее декоративный, чем использующийся по назначению массивный стол из дуба, глубокие кожаные кресла, неохватные кадки с розовыми кустами; по стенам висели репродукции картин советских мастеров, черно-белые фотографии вождей под стеклом в рамах, большое полотно российского триколора и бронзовый двухголовый герб.

К великому удивлению президента, вслед за начальником охраны в кабинет втащили тело зверя. Длинный кровавый шлейф остался там, где проволокли его тушу.

Дверь закрыли.

— Ну что, Иван Викторович, объясните мне пожалуйста, что это было. Как такая зверюга смогла проникнуть в Кремль, да еще в самое безопасное крыло?

— В том-то и дело, господин президент, что никто не пускал зверя в Кремль. Этот зверь — младший сержант Герасимов, тот самый, которому вы месяц назад вручили орден за боевые заслуги. Он еще с Чечни вернулся.

— Помню я младшего сержанта Герасимова, — кивнул президент. — Вот только затрудняюсь найти сходство между ним и этой зверюгой. Вы, Иван Викторович, очевидно, устали…

— Извините, но сейчас я совершенно серьезен и говорю по делу. Вас уже информировали о ситуации в стране и по миру.

— Вы об аномалиях? — президент ни на секунду не терял самообладания. Слухи о туннелях в параллельные миры, расстрел собаки, странное, едва ли адекватное поведение начальника кремлевской охраны не есть причины, по которым глава ядерной державы должен терять голову.

— Да, о них самых. Эти аномалии, господин президент, не просто двери в иные измерения. Эти аномалии связывают нашу Землю с так называемыми Яугоном и Актарсисом — мирами демонов и астеров соответственно. — Начальник охраны, испытывающий, в отличие от президента, изрядное волнение, сбился, но тут же продолжил: — Яугон и Актарсис есть ни что иное как Преисподняя и Царствие Небесное соответственно, господин президент. Я прошу вас верить мне сразу и безоговорочно, иначе можно пропустить время, когда еще существует возможность избежать огромных жертв…

— Иван Викторович! — повысил голос президент. — Вы уверены, что пребываете в здравом уме? Я могу еще допустить проявления на Земле туннелей в иные измерения, но сейчас вы оперируете понятиями, далекими от какой бы то ни было науки и выходящими даже за рамки фантастики! Господин Гамов тоже заикался о Рае и Аде, но то было лишь сравнение.

— Министр Обороны проявил незаурядную догадливость. Параллельные миры, в которые открылись проходы по всей Земле — это именно Ад и Рай. Обители демонов и ангелов. Дьявола и Бога. Поверьте мне, прошу вас!

— Извините, но не могу, Иван Викторович. Я в существование аномалий верю пока что постольку поскольку видел физиономию Гамова: что-то там действительно есть, но туннели ли это или нет, надо еще выяснить.

— Отлично. Я знал, что вам необходимо предоставить неопровержимые свидетельства своей правоты. И младший сержант Герасимов добровольно отдал жизнь ради таких свидетельств. Прошу вас, посмотрите на его тело.

Президент, сидевший в кресле за столом, не мог видеть труп зверя, так как мешал стол. Но, поднявшись на ноги, президент увидел, что вместо животного на паркете распласталось человеческое тело, а при более долгом рассмотрении можно было понять, что это действительно герой чеченских кампаний, младший сержант Внутренних Войск Герасимов, недавно представленный и награжденный за боевые заслуги.

— Но где животное? — изумился президент. «доказательство» его, мягко говоря, не устроило. — Господи, что тут делает труп сержанта?

— Сержант и есть то животное, господин президент. Сержант являлся оборотнем, членом древней организации по борьбе с демонами. После смерти оборотни всегда принимают человеческий облик.

— Оборотнем?!

В дверь постучали. Гулкий бас поинтересовался: «У вас все в порядке, господин президент?».

Кряхтя и охая, президент обошел тело сержанта. Оно было изрешечено пулями, в спине торчал чей-то нож. Вне всяких сомнений, зверь и человек являлись одним и тем же существом, но в разных своих… ипостасях, что ли.

— Да-да, все нормально, — отозвался президент, когда вопрос из-за дверей повторился. Затем, обращаясь уже к начальнику охраны, он произнес: — Думаю, Иван Викторович, нам предстоит долгий и трудный разговор. Я хочу знать всё, что знаете вы. Об аномалиях, оборотнях, Добре и Зле.

Лицо начальника охраны просветлело.

— Так точно, господин президент! Но прежде всего вам необходимо отдать приказ о привлечении во все зоны аномалий максимально возможное число войск. Возможно, всё обойдется, однако при худшем варианте развития событий мы получим вторжение потусторонних сил.

И начался разговор. Длинный как Нил, и кошмарный, как обитающие в нем крокодилы.