"Тридцать четвертый мир" - читать интересную книгу автора (Иванов Борис, Щербатых Юрий)2. ДЕНЬ РАЗМИНУВШИХСЯ Капитан одного из крупнейших челночных рейдеров Федерации был в гневе. Сама по себе Периферия, с которой ему по долгу службы приходилось постоянно иметь дело, была далеко не рассадником добрых нравов и законопослушания. Когда же экипаж начинает импортировать столь необходимые в тех краях навыки контрабанды и мздоимства в традиционно щепетильные в этих вопросах пространства Системы, капитану частенько приходится задумываться о судьбе своей лицензии на космическое судовождение. – Я чувствую, - сообщил он так и не дождавшемуся предложения присаживаться суперкарго, - вам явно не хватает острых ощущений… Вам, Джастин, мало того, что мы имеем на борту полторы тысячи питекантропов из Галактического Легиона. Не думайте, что капитану Вартаняну (кэп имел ввиду себя) не известно кто и как погрел на этом руки… Это - другой разговор. Вам мало того, что мы вполне официально везем с собой пару ищеек, причем, из двух ведомств сразу… Могу вас порадовать - если вы еще не в курсе относительно последнего сеанса связи - что мне предписано - кэп прикоснулся к украшенному Тремя Гербами листку, лежащему перед ним на столе, - оказывать всемерную помощь еще одной - засекреченной - для разнообразия. Согласитесь, это заставляет немного нервничать, так ведь? Так в добавок к этому, на борту оказывается еще и груз без отметки таможни Системы… – Право же, капитан, я не делал из этого секрета от вас… Суперкарго мог бы добавить, что, насколько ему известно, и в случае доставки и размещения на борту "Проциона" какой-то злосчастной пары довольно громоздких ящиков, отправитель которых хотел избежать утомительных формальностей там, на "Лобноре", точно так же как и во всех подобных случаях, кэп Вартанян не остался в обиде, но есть вещи, которые лучше никогда не высказывать вслух… – Вот что, Джастин, - кэп неприязненно и строго выпрямился в своем кресле. - Вы нагадили, вы и прибирайте. Отправитель, как я понимаю, находится у нас на борту. Тот странный тип из триста сороковой… – Именно так, сэр. – Так вот, отправляйтесь к нему немедленно и пусть он забирает этот свой груз из общих трюмов. Очень вероятно, что при разгрузке нам учинят "выборочный контроль". И я не уверен… Вы слышите, Джастин - НЕ УВЕРЕН, что вся эта теплая компания у нас на борту не собралась из-за какого-то из этих контейнеров… Вы хоть представляете, что в них может оказаться? – Но куда же он… куда же мы их денем, сэр? И как… – Есть мнение… ЕСТЬ МНЕНИЕ, Джастин, что челноки Легиона не будут досматривать слишком… скрупулезно. Может быть, я говорю МОЖЕТ БЫТЬ, Джастин, их в этот раз не будут досматривать, вообще… Так вот, пусть этот тип из триста сороковой прихватит наличные и отправляется перебросится парой слов с кем-нибудь из офицеров Легиона, чином постарше. Уверен, что у него это получится… И сделайте соответствующую запись, чтоб никто не хватился груза. Только пусть поторопится - у меня есть нехорошее чувство, что Легион придется выгружать раньше намеченного срока… Суперкарго знал, что предчувствия редко когда обманывали хорошо информированного кэпа. Однако были в деле и смущавшие его обстоятельства… – Капитан, - вежливо кашлянув, сказал он. - Я должен сказать, что это действительно странный тип… Впрочем, я лично с ним не контактировал… Он не выходит из триста сороковой. Заплатил за доставку еды из ресторана в каюту. Причем, когда стюард заходит к нему, отсиживается в ванной… На звонки в другое время просто не отвечает… – Это уже ваши проблемы, Джастин… Решайте сами как проконтактировать с вашим протеже. Может, поумнеете и не станете больше навязывать мне на шею пентюхов со странностями. Я не задерживаю вас… Перед дверью триста сороковой (люкс на одного) суперкарго призадумался. Людей со странностями он крепко опасался. Тем более в такой невыигрышной ситуации, когда обстоятельства заставляют практически вламываться в неприкосновенные покои таких чудаков. Можно заработать пулю, влипнуть в судебный процесс, на худой конец - напереться на труп, в чем тоже радости никакой. Он минут пять давил на сенсор звонка, потом, тяжело вздохнув, достал из кармана универсальный ключ и осторожно отпер входной тамбур, потом - внутреннюю дверь. Громко вслух извинился и вошел. Момент был ответственный: можно было ожидать удара бутылкой по голове, приема каратэ, истерического крика и затяжного скандала, но не последовало ничего. Только аппаратура в углу крутила музыку - достаточно тихо, так, что и мелодию разобрать было трудно. Полумрак стоял в триста сороковой и терпкие, непривычные для космического судна запахи наполняли этот полумрак. Хозяина нигде не было видно. Джастин хорошо знал эти клятые люксы, сооруженные так, чтобы в минимальном пространстве создать иллюзию просторного лабиринта из бара, кабинетиков для отдыха и развлечения, мини-кинозала и даже микро-танцплощадки. Покружив в основном отсеке, он заглянул в рабочий кабинет, спальню и кухоньку - скорее символическую, чем настоящую, и, еще раз тяжело вздохнув, взялся за ручку входа в ванную. Там тоже никого не было. Как и в туалете. Чертыхнувшись, суперкарго опять внимательно обвел каюту глазами. От пряных запахов и тихого грохота там-тамов из высококачественных динамиков у него как-то все поплыло в голове. Он тряхнул ею - не полегчало. Зато сзади он услышал тихое посвистывание. Переливчатое такое - в такт там-тамам. Он обернулся и, ощущая, что пол уходит из-под ног (маневр начался, что ли?) увидел, что сзади никого нет. А насвистывание снова тихо-тихо раздалось опять за спиной. Впоследствии ему так и не удалось вспомнить, что же было дальше… Гвидо не успел наскучить Федеральному Следователю за все три недели пути (три Скачка и уйма утомительных маневров в промежутках). Прежде всего потому, что не слишком мозолил глаза - он предпочитал тратить время пути на пребывание в отлично оборудованном спортзале, которым мог бы гордиться любой элитный клуб и на Земле - благо эта роскошь входила в стоимость билета, оплаченного казной. Правда, капитан контрразведки был слегка разочарован классом тренера-каратиста, но, несмотря на это, менее шести часов в день тренировкам не посвящал. Заглядывал в спортзал и Кай, но не более, чем на пару часов, разве что задерживался в тире. Основное свое время он тратил в тихой и почти никем из пассажиров не посещаемой читальне, расположенной на восьмой палубе "Проциона", прорабатывая запрошенную по Универсальной Сети текущую продукцию средств массовой информации Гринзеи и сводки Управления по состоянию дел в Колонии. Удовольствие было не из дешевых, учитывая тарифы подпространственной связи, но - Федеральный Следователь знал это не понаслышке, благодарное. Кроме тренировки одрябшей от постоянных подсказок компьютеров и высокого класса консультантов памяти, это прокачивание через мозг бесконечного количества фактов, имен, дат оставляло в его извилинах бесценный осадок, который иногда взрывался неожиданным озарением в те самые моменты, когда тупик расследования казался унылой неизбежностью… Сознание этого, конечно не исключало и той - гораздо более вероятной - возможности, что ничего кроме головной боли в данном конкретном случае его упражнения не принесут. Сегодня, к вечеру эта мысль очередной раз одолела его. Пора было дать подсознанию немного поработать без его, лично Кая Санди, помощи. Федеральный Следователь сложил в папку сделанные за день распечатки и записи, выключил дисплей и спустился в почти пустой бар шестой палубы. Народ побогаче еще не начал вечерние забавы, а странствующие по казенной надобности служащие уже выпили свое пиво, съели ужин и начали вахту у телеэкранов или продолжали корпеть над терминалами. Кай получил из оформленного под старину раздатчика кружку пива и, подняв глаза от приятно искрящейся пены, нос к носу столкнулся со своим коллегой - по другую сторону столика, вооруженным точно такой же, только наполовину опустошенной кружкой, старомодными очками, которых в жизни никогда не носил, и светлой, нордической шевелюрой, сменившей его натуральную - рыжую, курчавящуюся шевелюру. Из чего следовало, что коллега находится при исполнении и законспирирован. Узнавать его в таком разе не следовало, и Кай ограничился тем, что понимающе - почти только одними глазами улыбнулся старому знакомому. "Старина Стив при деле, - подумал он. - А дело, стало быть, на корабле или в Колонии. Черт возьми, уж не запараллелили ли нас господа начальники?" Подобных вещей он не любил - не раз при подобном раскладе успешные действия двух и более следственных групп, которым по мысли руководства Управления не следовало подозревать о существовании друг друга, успешно взаимно парализовывали ход дел, простых как ограбление приходской кассы сиротой-клептоманом. "Судя, однако, по камуфляжу, объект находится где-то на борту, если, конечно, дотошный Стив не входит в роль загодя." - решил Кай. Еще в училище - а они были одногодки, только специализация была по-началу разная, он привык выслушивать советы типа "Посмотрите, как тщательно прорабатывает материал кадет Клецки! Вот вам бы всем так…" "Я уже почти и забыл, что старина Стив носит эту смешную фамилию - Клецки" - с улыбкой подумал Кай и неожиданно призадумался. Одна из мыслей, пришедших ему на ум, состояла в том, что очень забавно будет встретить на борту этой громадной посудины еще одного своего старого знакомого. Это было бы действительно забавно. Однако в отношении того, что встреча эта ему еще предстоит, Федеральный Следователь, вообще говоря, заблуждался. Потому что тот самый громадный мужик в пятнистой форменке Легиона, который четыре часа назад попался ему на глаза, будучи вооружен исполненным в стиле "ретро" громадным газетным листом из тех, что для украшения были разложены на столиках в читальне, и был тем самым его старым знакомым, надежду на встречу с которым Кай оставил еще на ступенях планетарного терминала в Женеве. Нет, ему ничего не показалось - он просто не принял всерьез мимолетную ассоциацию. Его еще позабавило присутствие легионера в читальне - корова в Божьем Храме смотрелась бы куда естественнее - и то, что профессиональный громила принял всерьез чисто декоративный лист бумаги и пытался что-то вычитать в нем. Впрочем, заняв свое место перед терминалом, он тут же забыл про этот курьез. Чего нельзя было сказать о Дмитрии Шаленом, который еле успел схватить со стола проклятую копию "Гардиан" конца двадцатого века и загородить ею свою физиономию от как снег на голову свалившегося "крестного". Шышел-Мышел с самого начала рейса облюбовал этот тихий, вечно пустой отсек с мягкими креслами и приглушенным светом для того, чтобы не слишком светится в разношерстной, но одинаково беспробудно тупой массе легионеров. В его планы не входило ни с кем из них делиться своим прошлым и, тем более, своими планами на будущее. Вообще, свое пребывание в рядах наемного Галактического воинства он рассматривал не более, как забавный эпизод, имеющий целью задарма - за счет вербовщика то-бишь, доставить его - Шышела-Мышела к месту дислокации треклятого Барсука Беррила. После первых же шагов по грунту Гринзеи, Шаленый намерен был распроститься с крепко пошитым, но имеющим неприятное свойство - быть мишенью для противника - нарядом легионера и тихо нырнуть в криминальное подполье Колонии, где искать его, как и сотни других дезертиров Легион может до Второго Пришествия - благо не он один ищет Шышела-Мышела… Подмогой в этом деле Шаленый мыслил мил-друга Джакомо Якопетти, который избрал - и по его словам не в первый раз такой непыльный способ преодолеть маршрут Солнечная Система - Колония Гринзея-2. К нему-то он и направил теперь свои стопы, осторожно определив за спинку кресла проклятую шуршащую "Гардиан" и обливаясь холодным потом при каждом шаге, сделанным за чуть сутуловатой спиной Федерального Следователя… "Неужто со мной как с мышом играть вздумал, хитрован чертов, - прикидывал Шаленый варианты поведения Следователя. - На нервы давит, гад… Хотя, может и просто по следу добрался и того не подумал, что Шаленого в красный уголок занести может… Быстрей всего так - потому - не с руки ему Шаленого спугнуть… Ну что ж, друг дорогой, недорезанный, мы с тобой еще в игру поиграем, мы с тобой в кошки-мышки набегаемся…" Мил-друг Якопетти оказался на месте - в переделанном в бар трюме, что командование Легиона арендовало на пропой души личного состава. Это, собственно, и был его образ жизни и постоянное ремесло - кемарить за столиком в углу и обделывать текущие дела. Сейчас он принимал ставки - на очередные раунды борьбы тараканов-телепатов с Большой Струги и - от новичков - на то, кого первым будут хоронить на Гринзее. Это последнее пари было не лишено человечности - треть призового фонда традиционно отчисляли семьям - буде такие имеются - тех, кому не повезло. А коли нет - так на помин души в "Зеленой ржавчине" - единственном месте на Гринзее, о котором, благодаря его дурной славе знали, пожалуй в любой части Обитаемого Мира. – Ты, чем-то озабочен, мой друг, - благодушно молвил итальянец, жестом приглашая Шаленого присаживаться напротив. - Взгляд рыскает, да и с лица взбледнул… Посерел точнее. Встретил призрак кого-нибудь из тобой замоченных? - Он пододвинул Шишелу-Мышелу высокий стакан и плеснул в него кьянти. - Прими немного живительной влаги и успокойся… – Сроду народ не мочил! - зло рявкнул Шаленый, с треском опускаясь на сидение и решительно отодвигая вино. Если чьи штаны и намокли - так ихние хозяева сами со страху струи пускали, что твой кашалот… А настоящей мокрухи за мной нет - Бог миловал, хотя когда кое-кого повстречаю - об том, бывает, жалею… За винцо, тебе мил-друг спасибо - еще та кислятина - да только я мешать не стану… Ты паренек, - он одной левой на ходу развернул кельнера, - подай-ка чего покрепче - глотку промочить… – Водки русской нет, - отчаянно вырываясь, заверещал паренек, хорошо знакомый с запросами и норовом здоровенного легионера. - Есть арака, есть финская, арктическая… – Вот ее и волоки! - одобрил Шаленый. - Пойло очищенное, уважаю… Да закусить - сам знаешь чего… – Знаю, знаю! - торопливо ответил кельнер и поспешил нырнуть в в фиолетовые клубы дыма "Мальборо", сгустившиеся к этому часу до плотности дымовой завесы. На смену ему вынырнул похмельного вида хмырь, предложил перекинуться в картишки, удачно увернулся и оставил больших людей в покое. – Кстати, о встречах, - продолжил Джакомо, рассматривая свой массивный - сошел бы за небольшой кастет - перстень сквозь рубиновую толщу вина. - Ты, вроде повстречал кого-то или что-то, что тебя, дорогой Чичел вывело из себя… Это серьезно? – Серьезней некуда! - В ожидании запропастившегося кельнера Шаленый отломил здоровый кусок "пармезана", которым закусывал Якопетти и стал нервно жевать его, роняя крошки на благоприобретенную за время рейса клочковатую бороду. - "Крестного" своего я на хвосте притащил… – Это нехорошо! - враз посерьезнел и переменил позу Якопетти. Он воззрился на Шаленого, напоминая солидного попугая, обнаружившего в своей привычной клетке небольшую гадюку. – То-то и оно, что нехорошо. Чуть нос к носу не сошлись - на восьмой палубе… – Кой черт занес вас туда, мой друг?.. Он узнал вас? – Да со спины я на него зашел… Он и носа не поворотил… Разминулись мы - Боженьке слава… – Так чего ты волнуешься? Может - это простое совпадение. Как это ты мне говорил - гора с горой не сходится, а, вот, человек с человеком… – Упаси меня Господи от этих совпадений - таких у меня на всем веку всего пара и была: одно плохо кончилось, а другое - и вовсе хреново… Из дыма опасливо вынырнул кельнер, установил перед господами легионерами трехлитровый запотевший графин, жаровенку с "барбекью", блюдо корнишонов, взял деньги, не надеясь, что сможет получить их позже, и благополучно унес ноги. Синюшный картежник было высунулся вслед за ним, но узнал клиентов и дематериализовался. Шаленый плеснул в стакан почище на два пальца кристальной жидкости, принял и с хрустом уничтожил огурчик. – Как быть-то, друг Джакомо? Ума не приложу… Но, мыслю, что придраться ко мне этому гаду ползучему не за что. Так что мое дело - это его в колонии с хвоста сбросить… Только, ведь, не дурак он полный, не идиот - без подручных работать. Да как их вычислишь? - он щедро заполнил освободившийся от "кьянти" стакан мил-друга "финской арктической" и двинул его собеседнику. – Прими-ка, милый, чтоб лучше думалось, да закуси покруче, чтоб, как тогда, не охренел… Всем ты, друг Джакомо, хорош, только вот мочегонное свое напрасно употребляешь, - Шаленый аккуратно переставил оплетенную бутыль с остатками "кьянти" под стол, покуда проглотивший "арктическую" собеседник вылезшими из орбит глазами созерцал внутреннее полярное сияние, - и букву "ша" не выговариваешь - ну это дело поправимое… – Я так думаю, дорогой мой, - с некоторым трудом произнес Якопетти, глаза которого увлажнились, - за оставшийся до посадки промежуток времени никого вычислить не сможем ни вы, ни я… А вот лечь на дно - следует… – А где здесь дно? - поинтересовался Шаленый, закусывая в меру прожаренным филе и не торопясь снова прикладываться ко вновь на четверть наполненному стакану. – Последнее место, где твой "крестный" будет искать тебя наутро - это здесь - на виду у всех. Здесь его человеку и засветиться легче, если начнет активничать. Эх, друг мой, Чичел, если-б ты лучше знал обстановку в тех благословенных местах, куда мы с тобой следуем, тебе бы и в голову не пришло секретиться от старины Джакомо… Ну куда ты думаешь податься сразу с военного терминала? На каких своих друзей сможешь рассчитывать, особенно имея на хвосте этих ищеек? А старина Джакомо знает когда в какую ямку следует нырнуть на Гринзее… "Эх, друг ты мой, Джакомо, - мыслил меж тем Шаленый, разглядывая собеседника сквозь кристальной чистоты влагу, плескавшуюся в его стакане, - всем то ты хорош, вот только ума у тебя до хрена…" Злоба сродни той, что испытывает загнанный в засаду кабан, постепенно распирала его. Из табачной мглы снова появилась личность с колодой картишек. На этот раз его ошибка была роковой. Выйдя из-под ионного душа и натягивая легкий спортивный костюм Гвидо ощущал себя заново родившимся. Правда, в этот раз, что-то тревожное примешивалось к приятной ломоте мышц и заполнявшей сознание сладкой усталости. "Надо закончить как-то наши разговоры с Санди по Гринзейским делам, - вяло подумал он. - Поставить все точки над "i" и все черточки у "t"… А то все ходим вокруг да около, да морочим друг другу голову третью неделю подряд, а посадка-то - уже на носу…" Но не это было источником его тревоги, не это… И лишь выйдя в кольцевой коридор десятого уровня, по дороге к блоку лифтов, он сообразил, что хорошо знает того коренастого, широкоплечего азиата, что одевался после тренировки, почти одновременно с ним, в дальнем конце раздевалки - Гвидо только в зеркало видел характерный рельефный рисунок мышц на его спине, но подсознательно как раз его-то и узнал - профессиональной памятью. Теперь подсознание, с легким запозданием выдало ему это знание. "Гос-споди, - подумал он. - Так ведь это же Мацуи Мацумото - из армейской разведки. Значит, Комплекс тут как тут… Интересно, заметил ли он меня? И какое дело Комплексу до обстоятельств смерти Посла Окамы? Глупый, впрочем, вопрос… Хотя как посмотреть… Что там за черт у них творится?" - это он уже произнес вслух: снизу по колодцу лифта до плавно скользящей вверх, к пассажирским отсекам, кабины доносился глухой гул и хор то ли проклятий, то ли возгласов одобрения… Его спутники по короткому путешествию в лифте - предельно аккуратная, кипейно-седая супружеская пара - ответили ему полными сострадания взглядами: – Это Легион, мсье… Завтра их высаживают на Планету - что ж, каждый отмечает конец пути как может… После паузы пожилой джентльмен добавил: – Вы ведь тоже покидаете "Процион" здесь? – Разумеется, это конечный пункт рейса… – Ну да, разумеется… Вы работаете в сфере бизнеса? – Нет… Я, скорее, правительственный служащий… – Тем более, контакт с вами на этой ужасной планете может быть взаимно полезен для нас - вот возьмите мою карточку… Мы эксперты в области фармакологического товароведения… Миссис и мистер Фигли, всегда к вашим услугам… – Благодарю… - ответил Гвидо, не спеша называть себя. - Господи, что они там, тараном шлюз вышибают, что ли? Чета товароведов ответила вежливым пожатием плеч. Лифт остановился, и Гвидо с некоторым облегчением покинул столь доброжелательных спутников, направив свои стопы к каюте, которую делил с Федеральным Следователем. Капитан Вартанян, слегка наклонив голову набок, внимательно рассматривал плутоватую рожу своего суперкарго. – Я что-то не возьму в толк, Джастин: то ли вы пытаетесь водить за нос Акопа Вартаняна, то ли вас самих кто-то водит за нос? Моя к вам просьба: соберите на текущий момент все свои мозговые усилия и скажите мне определенно - как вы поступили с этими, будь они трижды неладны, контейнерами… Скажу прямо, дорогой мой, мне тут рассказывают какие-то странные вещи, и мне не хотелось бы на ближайшей стоянке - а это, если вы не забыли, Гринзея, и ее мало кто любит - списать вас на берег ввиду э-э… необходимости купировать некие э-э… физические и умственные дистурбации (кэп иногда вворачивал в речь слова, смысл которых был достаточно темен ему самому). – Но, видите ли, сэр… – В том-то и дело, что я ничего не вижу. С чертом этим, из триста сороковой, потолковали?.. Джастин, я вас спрашиваю… – Мне кажется… М-мы… Одним словом, мы, очевидно, разминулись… – Скажите мне четко - двумя словами - где ящики? И, кстати, где ваш головной убор? – Контейнеры на десантном боте, - набравшись духу выпалил Джастин, причем сам он не мог поклясться - правду он говорит, или заливает кэпу Акопу баки. Что до форменной фуражки, то относительно ее теперешнего местонахождения суперкарго не имел ни малейшей идеи… – Ну что ж, идите, Джастин, отдохните… И… э… воздержитесь, - капитан сделал характерный жест. - Джину успеете набраться в порту… И помните - завтра с шести-ноль-ноль - разгрузка… Проводив суперкарго настороженным взглядом, кэп надавил на клавишу селектора: – Коста, давай-ка сюда этого Салливана… Рядовой Салливан предстал перед стариной Акопом как лист перед травой. – Послушайте, Генри, - кэп неплохо знал по именам свою команду, но, вообще-то, рядового Салливана звали Уинфредом. Спорить, однако, он не стал. - Послушайте меня внимательно: вы по-прежнему уверены, что то, что вы видели там, в коридоре тамбурного уровня, вам не померещилось? Некоторое время царило натянутое молчание. – Вы знаете, кэп… С одной стороны, я ясно видел все это своими глазами… Вот этими, кэп… А с другой… Чушь какая-то получается, кэп… Никак такого быть не могло… Получается, что я, вроде на мистера Джастина клепаю… напраслину возвожу… – Как у вас с виски, Генри? Есть проблемы? – Клянусь Христом и его Богоматерью, господин Вартанян - от порта до порта - ни капли в рот… На Святой Анне, в тот раз я, конечно, выступил… как вы выразились, неордиран… неординарно, но эти русские хоть самого святого апостола, как его там… до греха доведут. Но на борту - ни-ни… – Так что же, - кэп обратил к подчиненному сверкающую костяным блеском лысину. - Будем считать ваши э-э… наблюдения галлюцинацией?.. – Так точно, господин капитан. Пусть будет, что это все мне примерещилось… – ПОМЕРЕЩИЛОСЬ, Генри, ПОМЕРЕЩИЛОСЬ, - капитан аккуратно разорвал на восемь частей исписанный корявым почерком листок и отправил клочки в утилизатор. Забудьте об этом и занимайтесь своими обязанностями. И помните, Генри, что вы мне сказали относительно виски… – Поверьте, капитан, рядовой Генри скорее даст себя на год поставить на вахту в реакторный отсек, чем лишний раз приложится к бутыли… - это рядовой Уинфред К.Салливан обещал с легким сердцем. Генри звали его сменщика. Тот был баптистом. Проводив взглядом того, кого он числил за выше помянутого Генри, кэп снова ткнул пальцем сенсор селектора: – Раджеш, как там ситуация в госпитале? – Ну, бортовая полиция разогнала всю эту банду по кубрикам… Это, кстати, было нелегко, Акоп - там, в двух барах чуть не весь Легион гудел… – Я не говорил, что это должно было быть легко, Раджеш… – Ну, синяки и ссадины эта братия подлатает сама, счет за выбитый шлюзовый запор и разнесенные стойки Бенито им вкатит… – Черт возьми, чем же можно высадить шлюзовую дверь? - поинтересовался помалкивающий до той поры в углу сэконд. – Барменом, - коротко пояснил доктор Раджеш. – Меня не интересуют технические детали, доктор… Из экипажа кто пострадал? – У рядового охраны - травма копчика. И вольнонаемной Мэри Покроффски за декольте вылили горячий пунш… – Сильный ожог? – Пустяки. Но она настаивает на компенсации за вынужденную профнепригодность в течение недели… В остальном - пострадавшие среди самой этой шатии. Там и дело началось-то с того, что каким-то картежником попытались пробить витрину с горячими закусками… При этом он отлетел на кавказцев, или курдов - черт их разберет… В общем, которые хором пели, а те в свою очередь… – Ладно, каков результат? – Двое с переломами, двое с сотрясением мозга - один из них в неважном состоянии… Одного особо буйного загнали в карцер. Это он как раз раздолбил копчик Свенссону… Прямо бык страшный какой-то… – Ладно. Выправьте протокол как надо - я подпишу, и все это - колонелю Васко. Пусть отдувается за своих головорезов. Не забудьте снестись со страховым агентом в порту… Вольнонаемной Покроффски объясните доходчиво, что она у нас числится оператором ЭВМ и, хотя не умеет отличить опцию от аргумента, бюст ее, формально рабочим органом не является. Получит дополнительные суточные за моральный ущерб и может - если есть такая потребность - разодрать рожу колонелю - я не возражаю… Выключив селектор, капитан тяжело откинулся в кресле и тихо прикрыл глаза. Сутки предстояли тяжелые… Сэконд, стараясь не шуметь, вышел из кабинета и перекрестился. Суперкарго же Джастин О'Хмара в это время на цыпочках крался к дверям грузового трюма. Странное и достаточно неприятное ощущение того, что там - за бронированной дверью - его ждет нечто в высшей степени жутковатое, не покидало его. Но непреодолимое желание узнать, куда, собственно, девались четыре с небольшим часа его жизни - с того момента, когда там - в триста сороковой - в его сознание ввернулась эта кем-то за его спиной насвистываемая, такая знакомая - вот, только, где он ее слышал - мелодия, и до того мига, когда он понял, что по селектору уже который раз кэп требует найти и прислать к нему неведомо куда запропастившегося суперкарго - а где, собственно, он находился в тот момент? - вот это желание и заставляло суперкарго О'Хмару - человека далеко не отчаянной храбрости - тихо-тихо, словно к спящему дракону, подкрадываться к двери трюма общего назначения. И еще он хотел знать - куда делась его форменная фуражка. А за дверью ничего и не было. Точнее были раскрепленные по всем правилам, маркированные и пронумерованные контейнеры, подлежащие разгрузке на "Гринзее-товарной". И все. В особом закутке, там, где доселе уютно гнездилась в амортизирующих держателях пара неплохо оплаченных и неважно зарегистрированных контейнеров, значившихся за обитателем таинственной триста сороковой, было пусто. Не было нигде и фуражки суперкарго Джастина. Он судорожно вздохнул. Этой загадки ему было не разгадать. Может, он и узнал бы что-нибудь от рядового Уинфреда К.Салливана, если бы в его сознании сохранилась их странная встреча в кольце шлюзовых коридоров - тогда, в те, навеки выпавшие из жизни суперкарго, вместе с его форменной фуражкой, четыре часа. И если бы Уинфред К. не поклялся себе и капитану быть немым как могила. До первой выпивки. – Мне это не нравится, - стараясь не смотреть на собеседника, сказал Гвидо. Признайтесь, Санди, вы заметили, что замок нашей каюты пытались вскрыть? – Ну, я сделал в отношении этого некоторые выводы, когда вы поставили дополнительную блокировку… – По крайней мере трижды замок срабатывал в наше с вами отсутствие… И блокировка оказалась вовсе не лишней… Кроме того… Впрочем, может быть вы и сами что-нибудь замечали, Следователь? – Как вам сказать… Вот у одного литературного персонажа - вполне психически нормального типа - была такая странность - его преследовало ощущение, что всегда где-то за углом прячется лошадь… Вот и у меня последнее время наблюдается что-то в этом духе… Только, сами понимаете, дело идет не о лошади… – Вас часто снимали, Санди? Я имею голографическую фиксацию или просто видеосъемку… Тайно. – Бывало, временами… – Что до меня, то это, знаете ли - профессиональная болезнь… Работа в контрразведке это… работа в контрразведке. Так что, я это дело ощущаю уже, - капитан похлопал себя по загривку (Каю вспомнился похожий жест сержанта Шрайбера), - шестым чувством. Так вот, нигде меня так часто не снимали, как на этом благословенном суденышке… Гвидо прикинул, что для нормального продолжения разговора, собеседника надо "разморозить". Да и разморозиться самому. Слишком уж много скользкой изморози накопилось в этом еще и не начавшемся, по сути, деле. Он извлек из кейса свою знаменитую фляжку, о которой коллеги любили пошутить, что она как старинный "фольксваген" - изнутри значительно больше, чем снаружи, отвернул крышечку - набор объемистых стопок - и плеснул Федеральному Следователю соразмерную дозу хорошо выдержанного коньяка, не забыв и про себя. – За невидимок, - сказал он. Кай поддержал тост. – Теперь еще немного о совпадениях, - продолжил он, протягивая Гвидо початую упаковку с тонко нарезанной ветчиной. - Тут с нами до Колонии добирается еще один мой коллега. Клецки - забавная такая фамилия… Это конфиденциально. Считайте, что мы с ним разминулись… Розовый ломтик секунды на три замер в пальцах капитана планетарной контрразведки. Потом он тщательно разжевал его, поднялся, извлек из холодильничка лимон и стал нарезать его карманным ножиком так, словно готовил препарат для анализа под микроскопом. – В этом деле слишком много совпадений, - наконец констатировал он. - Буду откровенен. У нас есть еще один спутник, заслуживающий внимания. Это Мацумото - один из лучших людей Комплекса на Периферии. Сначала я подумал… Но теперь не знаю с кем он в спарринге - с нами или с… господином с забавной фамилией… – Господина с забавной фамилией лучше величать мистером Фогелем. Это не так забавно, но укладывается в нормы конспирации… Фармацевтический бизнес, разумеется - что еще в Колонии? Вот его визитка. Боюсь, однако, что оба… направления придется рассматривать в комплексе. Гринзея - маленький мир. Всего пятнадцать миллионов человек… Кстати, надо запросить у капитана файл на членов Легиона, находящихся на борту… Вы, наверное, поняли, что мне пришло в голову? Что же вам сказал Мацумото-сан? – Ничего. Собственно, думаю, он не заметил меня, если, конечно не захотел предъявить себя э-э… сознательно. Будем считать, что мы… разминулись, - Гвидо криво усмехнулся. - А вот с Легионом дело обстоит сложно… - Гвидо добавил коньяку Следователю и плеснул себе. - На "Проционе" им осталось куковать считанные часы. Утром их бросают в операцию. Прямо с борта. Это, кстати, тоже конфиденциально. Мы же тащим с собой десантные боты… – Черт возьми! - Кай даже поперхнулся тончайшим срезом лимона. - Да это же вмешательство Федерации во внутреннюю свару! Капитан хоть соображает, что может пойти под трибунал за использование пассажирского судна во внефедеральных боевых действиях? – За это ему перепадают немалые дивиденды от Легиона. А с юридической точки зрения, все это смотрится весьма… стремно. В боевых действиях участвуют боты, а не сам "Процион". И капитан не отвечает за то как и куда будут сажать доставленные по фрахту орбитальные средства их владельцы… – Все это куда как прекрасно смотрится на бумаге, господин Дель Рэй… Но вы представьте себе, что вот такая же предприимчивая особь, как наш шкипер, продаст аборигенам мощный гамма-лазер или другое какое средство поражения орбитальных объектов… И наш "Процион" становится прекрасной мишенью - и вполне обоснованно - а война - внутригалактическим конфликтом… О таких вещах недвусмысленно писал в своем докладе покойный Окама… – Единственное, что могу сказать вам по этому поводу, господин Федеральный Следователь, так это то, что в сферу нашей компетенции это не входит, хотя в своем рапорте я намерен дать этим действиям и капитана и Легиона соответствующую оценку. Не уверен, что она пойдет мне на пользу… Вижу, что и вы не намерены замалчивать эти вещи… Но Наш разговор сам собой перешел к вещам, о которых поговорить давно пора… О докладе Окамы и о войне на Планете. Давайте раскрывать карты - да вы наливайте себе еще, не стесняйтесь… Проклятье, сахар только в кубиках, обмакнуть лимон не во что… – Ну что ж, - Кай поудобнее устроился в кресле. - Доклад вы уже и сами прочли… – По диагонали. Я мало что смыслю в делах Периферии… – Но, простите меня, кое-что смыслите в другом. Для нас - работающих непосредственно в Секторах, почти всегда остается тайной на семи замках предыстория вопроса… Все, что делалось на планетах в период Империи, хранится в архивах Комплекса или аналогичных… структур Земли и выдается неохотно, не полностью и - заметьте - с бо-о-ольшими искажениями… Все что мне известно о довоенном периоде освоения Гринзеи, так это то, что открыта она была в процессе работ по плану Симменса и привлекла очень большое внимание - тогда это была почти уникальная планета земного типа. Быстро началось ее освоение, но были допущены просчеты - недооценили неважный климат, бактериальную микрофлору… В общем, масса переселенцев погибла и, спустя некоторое время, там основали исследовательский комплекс - геостационарную станцию и институт, собственно, целый научный комплекс - на поверхности, в умеренной зоне, в средних широтах… Как можно догадаться, военные вложили в него основательные суммы - по каким-то своим соображениям. О туземцах в официальных отчетах - либо ни слова, либо что-то невнятное - создается впечатление, что эту информацию секретили. Давайте внесем в этот вопрос ясность… Насколько мне известно, никакого авторитетного документа, относящего туземцев Гринзеи к категории разумных существ не существует… С другой стороны… – Я понимаю, Следователь, о чем вы подумали… Но, скажу вам честно - планетарная контрразведка не располагает никакими сведениями о том, чтобы на Гринзее проводили эксперименты на туземцах… Впрочем, таких сведений и не должно существовать ни при каких обстоятельствах… – Я понимаю это. Меня интересует просто ваше мнение… как частного лица. Пауза. Двадцать лет работы в контрразведке - это двадцать лет работы в контрразведке… – Факты говорят сами за себя, Следователь… Глухое молчание о судьбе местного населения в период Империи и три материка, населенных совершенно определенно настроенными против контактов с землянами туземцами, в период Второй Колонизации… Вас интересует мое мнение? Я сужу по аналогии. Такого рода "научные комплексы", которые Империя возводила в землеподобных мирах, где встречались гуманоиды или что-то вроде - никогда не проходило заключение об их принадлежности к разумным существам - так вот, всюду основной задачей таких центров была разработка методов искоренения такого рода конкуренции земным колонистам - методов массового уничтожения, демографического вытеснения, локализации в ликвидационных резервациях… Не удивительно, что возникновению любви к переселенцам с Земли такие… учреждения не способствовали… На Гринзее, к счастью, этот центр работал не более десятка лет… А потом… – Потом - война. Вторая Галактическая. Связь с Гринзеей прервалась на десятилетия… Видимо, этим воспользовались туземцы и вырезали напрочь весь контингент землян на поверхности. Боюсь, что у них были веские на то причины. Ввиду сказанного нами выше. Остальное я хотел бы услышать от вас. – Да вы, собственно, достаточно полно информированы… Там, потом - ближе к концу всей заварухи к планете подходили военные суда. Остатки Имперских флотов. Потом Вольные Корсары. И те и другие зафиксировали на поверхности какие-то туземные поселения, развалины Научного центра, поросшие тропическим лесом… Станция покинута и частично разграблена - теми же Имперскими рейдерами и Корсарами… Потом их потихоньку разворовывали все, кому не лень… Вот и вся история… А потом началась Вторая Колонизация. Это уж вы лучше меня знаете… – Ну, собственно, туда народ подавался не от хорошей жизни… Как, впрочем и сейчас… Нет, спасибо, я - пас - завтра рано вставать… Так вот - в основном собрались криминальные элементы со всей округи. Плюс еще те, кого, наоборот рэкет и войны согнали с насиженных мест… Туземцы их, естественно, приняли в штыки… Ну при таком раскладе - а это, доложу вам, для Периферии классика - моментально нашлись, извините за выражение, дилеры, которые и тем и другим стали сбывать старье с оружейных складов - благо после краха Империи этого добра пруд пруди в самых неожиданных местах. Колонисты возвели Периметр, получили статус Колонии, туземцы тоже нашли каких-то прохиндеев, что их готовы представлять в галактических дипкругах - и пошел тлеющий конфликт. И так бы он и тлел - таких десятка два по Федерации полыхают… Но тут разразился фармацевтический бум. И в ход пошли большие деньги. Собственно, сама Гринзея из-за паршивого климата, болезней и воинственных туземцев для широкой колонизации бесперспективна, но вот на базе дешевого сырья, которое на ней добывают можно иммунизировать переселенцев для полудюжины перспективных землеподобных планет - а вы знаете, какое сейчас этому значение придают… И пошла эскалация конфликта… С одной стороны валом пошли переселенцы - скваттеры, которым мерещится, что они на своих участках разбогатеют в одну ночь, когда та же "Сиба" их скупит под плантации по бешеной цене… С другой, туземцы, видимо, земной опыт усвоили и хотят торговать с Федерацией напрямую, сами… Но они официально не признаны Миром Федерации… И вообще, как вы сами уже сказали, стоит вопрос об их разумности… Так вот, основная мысль доклада Окамы как раз и состоит в том, что эскалация войны на Гринзее носит искусственный характер. Имеются, как говориться, определенные круги, которым глубоко наплевать и на перспективы добычи фармакологических препаратов и на колонизацию землеподобных планет - для них самое важное, что есть хороший повод для вооруженного конфликта и есть стороны, способные за оружие и инструктаж платить огромные деньги… Окама приводит ряд убедительных, скажу вам, доказательств того, что в эту воюющую систему последовательно вводится дезинформация, что беспрерывно происходят провокации, чтобы подогреть и раздуть этот конфликт… Пока что к услугам наемников прибегают колонисты, земляне… Так вот Окама указывает, что есть недвусмысленные признаки того, что нашлись лица, которые охотно берут на себя роль эмиссаров по вербовке наемников уже для противоположной стороны - для туземцев… – Знаете, - Гвидо сдержанно зевнул. Добрая доза отличного коньяка и усталость после многочасовой тренировки окончательно сморили его. Он почувствовал, что плоховато подготовился к импровизированному семинару по Гринзейской политике. Да и сказано было достаточно… - Я прочитал эту часть доклада. Она произвела на меня впечатление, скорее, научной фантастики алармистского толка… – Мой дорогой друг, - Кай тоже пересел с кресла на край амортизационной лежанки, - поверьте мне, прецеденты вербовки Легионеров внеземными цивилизациями против землян - не единичные случаи… Возможны и более сложные варианты… Он помолчал. Потом добавил с досадой: – Если бы у властей Федерации и особенно Земли хватило воли поставить организации, подобные Легиону, вне закона… – К сожалению, это было бы грубейшим нарушением прав демократического выбора судьбы… - вяло отозвался Гвидо. - Давайте прервемся до завтра. До пересадки на шаттл у нас будет достаточно времени, чтобы еще раз хорошенько прокачать ситуацию… В этом он ошибался. Но оба собеседника не были ясновидящими. Кай прекрасно понимал, в чем принципиально расходятся взгляды Земли и Периферии на роль Наемников. Легион и его аналоги гигантским пылесосом вытягивали с Праматери Человечества склонные к агрессии и, вообще, криминальные слои населения. Сомнительная же честь расхлебывать кашу, завариваемую при участии этого сброда во всех уголках Обитаемого Мира, доставалась Федеральному Бюро Расследований и Следователю пятой категории Каю Санди, лично. Пожелав собеседнику приятных снов, он погасил свет. Громада галактического лайнера еще только неторопливо вписывалась в орбиту швартовки единственной обитаемой планеты системы Балларда-Джонса, а судьба, по крайней мере, одного из его пассажиров уже составляла предмет головной боли для кое-кого из обитателей этого не самого лучшего из миров. – Мистер Беррил? - в приоткрывшуюся - ну разумеется, без всякого предварительного стука - тяжелую дубовую дверь просунулась примерно той же фактуры голова охранника. Хозяин кабинета - налитый бодрым жирком, не по возрасту франтоватый коротышка - нервически крутанулся на вращающемся кресле и страдальчески сморщил свой и без того непростой конфигурации нос. – Дюк, скажи мне, зачем у тебя вот эти два пальчика на руке - этот и вот этот? – Вы как-то стремно всегда говорите, хозяин… Ну, этим пальцем я, вообще-то на спуск нажимаю, а вот этим… – Ковыряешься в заднице! А надо их свести вместе, согнуть вот так, - смотри сюда - и стучать в дверь, если тебе так уж сдалось отнимать время у хозяина. И если ты про это будешь забывать и дальше - я пошлю за хирургом. – Зачем шеф? - А затем, Дюк, чтобы он тебе поотрезал эти всякие ненужные члены и членики… Жить тебе сразу станет легче - сядешь на мостовую, положишь перед собой картуз… – Шеф, я, вообще-то насчет того, что к вам - Мохаммед… Запускать? – Когда-нибудь Ромуальдо Беррил отказывался принять уважаемого Эль Аттари Мохаммеда? Ты помнишь такой случай, Дюк? – Помню шеф. Две недели назад Мохаммед ушел очень обиженный… - Ага… А ты как себе представляешь, Дюк, - вот тут, на этих креслах сидят господа Коль и Энгельс из налоговой инспекции, а тут вот скромно присаживается уважаемый Мохаммед и мы, так мирно попивая кофеек говорим о том, о сем… О том, например, от кого господа из инспекции имели по почте полтора килограмма пластиковой взрывчатки… Слава богу, никто без рук-ног не остался, но офис им пока еще ремонтируют… И если ты, Дюк, думаешь, что господа Коль и Энгельс не знают обратный адрес - так нет, они его знают прекрасно… – Да, конечно, встречаться им не надо было… – Вот и я про то же, Дюк… И вообще - не будем о грустном… Ты уж постарайся быть поумнее. Хотя бы по пятницам… Мне очень не хочется понижать тебя из секретарей в вышибалы… – Сегодня - вторник, господин Беррил… Хозяин тяжело вздохнул: – Когда к нам в гости приходит Эль Аттари Мохаммед, у нас всегда пятница, тринадцатое. Зови эту гниду… – Так они в баре сидят, стриптиз смотрят. Фатиму… "Да, - подумал хозяин, - уважаемый Мохаммед любит простые и непритязательные удовольствия. И как истый мусульманин не приемлет алкоголя - хоть мой запас виски не пострадает, да и самому на пару принимать не придется - плохо у меня идет спиртное в последнее время… Дела умучили, нельзя расслабляться, да и гастрит и впрямь приключиться может - слишком часто на него киваю, ввожу в соблазн Лукавого…" – Так было бы неплохо, если бы Мухаммед все-таки приходил ко мне отдельно, а к Фатиме - отдельно… - вслух заметил он Дюку. – Теперь, пока она… – Распорядись, чтобы чертова баба быстрее закруглялась - на оплате это не отразится… Долго ждать такого визитера как сегодня - знаешь, вредно для здоровья… В ожидании не лучшего из гостей, хозяин включил монитор и стал обозревать этаж за этажом и отсек за отсеком свое, с трудом поддающееся определению, хозяйство. Все было в "Раю грешников" - от пары хорошо охраняемых автостоянок, до никем не замечаемых курилен - глубоко под фундаментом. Там-то все было в норме - обалделые, расслабленные физиономии, зеленый или фиолетовый дымок… В казино, что на полсотни метров ближе к поверхности - дела, конечно покруче… здесь дело не обходилось вмонтированной в люстру видеокамерой: за полупрозрачными зеркалами, у пультов неусыпно дежурили хорошо оплаченные и, соответственно, хорошо разбирающиеся в психологии игроков ребята, готовые в случае возникновения "нештатной ситуации" либо просто снять напряжение легкой добавкой соответствующей аэрозоли в гоняемый ленивыми кондиционерами воздух, либо унять зарвавшегося буяна выстрелом парализующей иглы, либо, в крайнем случае, полным вырубанием всей аудитории мощным инфразвуковым ударом. Могли и вмешаться лично и в лучших традициях древности, скрутить шулера и вышвырнуть из заведения мордой в асфальт… А вот в приватных кабинетах - без особого шика обставленных, но делающих "Рай грешников" тем, чем он был по второму своему - узкому кругу лиц известному названию: "Ничьей землей" - вели свои неторопливые беседы или дожидались появления партнеров клиенты посерьезнее: Некоторые из них были людьми - но не пьющими, курящими или глазеющими, а, главным образом, считающими. Одни прикидывали что-то важное для них на клочках бумаги и в приватных записных книжках, другие - пересчитывали содержимое зарядников разнокалиберных "средств индивидуальной защиты" (как их определял местный закон), видимо не слишком доверяя ожидаемым клиентам… А были и такие, которых уж людьми назвать никак нельзя было… Более других, Беррилу были приятны чем-то на него самого смахивающие "Кротовики" - низкорослые, массивные с очень мощными конечностями, создания, тело которых было покрыто густой шерстью, но физиономии - не лишены чего-то человеческого. Они были посообразительнее прочих творений Гринзейской фауны и способны были понимать и на свой манер генерировать юмор. При ярком освещении видели они плохо, зато прекрасно ориентировались в темноте, что позволяло слегка сэкономить на электроэнергии в заведении Беррила. С ними местные дельцы вели неплохие дела, завязанные на торговлю разной фармакологической экзотикой и пищевыми добавками, которые кротовики то ли искусно находили, то ли тайком выращивали в подземных зарослях грибниц и корневой микоризы. Что Следопыты брали с "Богомольцев" - малоподвижных, умудряющихся как-то подманивать к себе и то ли пожирать, то ли еще как использовать всякую местную насекомную живность - Барсук Беррил и сам слабо догадывался - и те и другие были большими молчунами, но денежки с их сделок капали немаленькие и мерзкие рожи смахивающих на скелеты "богомольцев" приходилось терпеливо созерцать в потайных кабинетах "Рая" даже по праздникам. Слава богу, хоть тупые как наследственные сенаторы "Стеги" не захаживали за последнее время и не пугали народ своим сходством с земным крокодилом и земным же культуристом-"качком" одновременно. Вот наплыв "Зеленушек" расстроил Беррила не на шутку. Нет, о дискриминации на "Ничьей земле" сроду и разговоров не было, но "Зеленушки"? - Видит Бог… Барсук извлек из кожаной шкатулки отменную сигару, несколько по-плебейски откусил конец и принялся, как некогда любил бывало сам покойный, слава Богу, дон Хуан ди Носименте, раскуривать ее, предварительно прогрев ароматные листья табака над специально для таких целей пристроенной сбоку рабочего стола лампадкой-зажигалкой… За этим занятием и застал его деликатный стук, усвоившего двадцатиминутной давности урок, секретаря. Убедившись, что хозяин благодушно махнул ему сигарой, Дюк потеснился и пропустил в кабинет приглашенную гниду. Мохаммед бестактно обогнул стол и, став за спиной Беррила, стал изучать картинку на мониторе. – Ну что, Барсук? Дожил до того, что Зеленушек приваживаешь? - осведомился он. - Не боишься, что погромов дождешься? – Я много чего боюсь, Эль Аттари… Тебя, вот, например… Да и погромы мне ни к чему… Только вот, ты знаешь, чего я боюсь по-настоящему? - Барсук Беррил сигарой - со смесью изысканной вежливости и презрения - указал уважаемому Мохаммеду на кресло напротив. - По-настоящему я боюсь, Мохаммед, это когда суешь руку в карман за деньгами - а денег в кармане нет!.. Страшнее ничего не бывает, Эль Аттари, поверьте… И еще… Давай договоримся - каждый раз, как ты почтишь меня своим визитом, уважаемый, ты бери у моего секретаря новые брюки и надевай, прежде, чем заходить… Я распоряжусь, чтобы у Дюка всегда наготове была свежая пара - от лучшего портного… Это дешевле, чем каждый раз менять обивку моего кресла после твоей благородной, но очень грязной задницы… Нет, Барсук Беррил не был ни нагл ни храбр: Барсук Беррил не любил парней из "Десницы Пророка", хотя иногда и прибегал к их услугам. Их с трудом, но можно было контролировать, но вот того, кто за ними стоял, Барсук по-настоящему боялся. Боялся до колик в желудке, хотя и старался никому это не показывать. "Большой Питон" не любил шутить, и способы, которыми он расправлялся со своими недругами, заставляли содрогаться даже видавших виды головорезов самого дна Колонии. И вот теперь где-то под ложечкой, возле еле заметного шрама в верху живота у него уже давно шевелилось нехорошее предчувствие. Но Барсук был трусом лишь до тех пор, пока опасность не превосходила его воображение. Когда же такое все-таки случалось, он делал то единственное, чему его хорошо научила Рю де Рибас - он хамил. – Ты где так портки замызгал, уважаемый? - поинтересовался он. - И где твой вечный спутник, так мне дорогой Аль Кадими Хасан? Мохаммед помрачнел и, не говоря ни слова, плюхнулся в предложенное ему кресло. Похоже, что вонючий гяур в курсе неприятностей, постигших за последнюю пару недель "Десницу Пророка" и, как пить дать, знает, что стряслось с его, Мохаммеда другом и напарником по бандитским налетам. – Вчера вечером Аль Кадими встретил ядовитую змею и его душу прибрал к себе Аллах. Хозяин дома выразил искреннее недоумение. Насколько он знал, все боевики Мохаммеда были надежно иммунизированы от всех ядовитых тварей, обитающих в местном лесу. – Змея была "перевертышем", раньше у них не было ядовитых желез. Видно над ней поколдовали туземцы… В сельве неспокойно, Барсук. Аборигены зашевелились. Видно, кто-то настучал им о прибытии "Проциона" с десантниками и они готовятся встретить Легион по-своему. – Настучал? - Беррил изобразил на своем лице почти искреннее удивление, ибо только глухой, слепой или полный олигофрен в Колонии еще был не в курсе новостей о прибытии легионеров с Земли. - Последнее время я не слежу уж слишком за местными сплетнями… Дела, знаешь ли, ведь у меня отель, казино, опять же налоги, рэкет… – Хватит скулить, про свою бедность ты расскажешь местному приору, когда он придет собирать благотворительный взнос на сиротский приют. Скажи лучше, зачем ты перекормил Фатиму? Сегодня вид ее ляжек вместо желания вызвал у меня отвращение. И это при том, что я две недели провел в сельве… Да и девочек в кордебалете пора заменить на новых. Хамством Мохаммед удивить Барсука не мог. Даже, когда очень старался. – Ну, Фатима пока в форме. И потом, так она больше нравится моим постоянным клиентам. – Ты имеешь в виду "Кротовиков"? Барсук Беррил неприязненно взглянул на ухмыляющегося бородача. "Какого черта он сюда приперся? Развалился в кресле и еще хамит. Но никуда не денешься. Придется терпеть, пока эта скотина не выложит, зачем пришел". Насколько ему было известно, еще позавчера головорезы из "Десницы Пророка" во главе с самим Мохаммедом были в сельве за сотню миль от Периметра. И вот теперь Эль Аттари сидит здесь и треплется про девочек. Паузу Эль Аттари-таки не выдержал. – Барсук, слушай сюда. Мне велено передать, что на "Проционе" сюда прибывает оч-чень интересный для босса человек. И если он объявится в твоем месте, - араб сделал многозначительную паузу, - а этот человек, как нам сообщили, этого места не пропустит, впрочем, он не пропускает ни одного питейного заведения, ты должен сразу же связаться с Хуссейном. Беррил досадливо поморщился: – Опять эти шпионские штучки. Но как я его узнаю? – Насколько я понял, его трудно не узнать. Рост - 6 футов 6 дюймов, вес 250 фунтов. Особая примета - способен выпить не пьянея две пинты водки, причем предпочитает русскую. При этих словах лицо хозяина заведения заметно посерело. – Зовут, - Мохаммед закатил глаза к потолку, обнажая мраморные белки, и вспоминая трудное имя, - Митчел-Чичел, нет, кажется не так - Чичел-Мишел, Иблис его забери. Беррил судорожно сглотнул слюну, вдруг комком застрявшую в горле. – Нет проблем, Я сразу же сообщу Хуссейну, как только этот парень появится в моем заведении. Барсук с трудом сохранял хладнокровие. Словно боль от воспаленного зуба в висок билась мысль - это конец. Питон, судя по всему, плотно сидит на хвосте у Шаленого, и не слезет с того, пока не выйдет на бумаги. А это значит - на него, Барсука Беррила!!! А до козырных валетов службы прикрытия - мать их - сколько световых лет, и делать ноги совершенно некуда. Мохаммед по-своему понял гримасу, перекосившую физиономию Барсука. Что-то похожее на уважение мелькнуло на его злобной роже. – Я знаю: ты человек бывалый, Барсук. И говоришь много меньше, чем знаешь… Скажи: это - русская мафия? Серьезно? Неужели и здесь началось?.. За спиной Эль Аттари, Дюк совершенно бесшумно удерживал кого-то, неудержимо рвущегося в боковую - почитаемую непосвященными за потайной бар - дверцу. Барсук напрягся. Все что он мог - это судорожно, через толщу сигарного табака, втягивать в себя, ставший вдруг удивительно кислым и разреженным, воздух… – Я понимаю - деньги предстоит делить немалые. И, видит Аллах, с кем надо мы поделимся - но эти гяурские задницы! Сроду не было русского духа в этой части сектора… - Мохаммед с тревогой всматривался в совсем по иному поводу искаженное лицо Барсука. – Мохаммед… - начал тот… - Они нас выперли с Океании. Они нас теснят на Сером Дьяволе… Какого же черта еще и здесь?!!! Признайся, этот Мичел - от Кирилоффа - друга Шайтана? – Не к ночи будь он помянут твой Большой Кир!!! - истерически заорал, вдруг потеряв самообладание, Барсук. - Срочно выматывайся отсюда, Мохаммед! Чем дальше ты будешь через двадцать секунд - тем нам обоим лучше! Я свое слово перед Питоном сдержу - клянусь его, самого твоего хренова Питона, брюхом!! Давай! Давай!!! Не на шутку перепуганный Мохаммед выскользнул в главную дверь. Перед тем, как окончательно исчезнуть - с тревогой обернулся. Хотел что-то еще спросить… – Это очень серьезно!!! - заткнул ему рот Барсук. - Русская мафия - это очень серьезно!! И запомни: Шишел-Мышел - теперь тебе придется учить этот язык… И он рухнул в кресло, выпустив облако сигарного дыма, которое сделало бы честь локомотиву позапрошлого века. Раз пятьдесят, взбешенным тигром обойдя периметр стальной коробки карцера, и, испробовав на прочность решетки вентиляции и осветительного блока, Шаленый заклинился на узкой и уж слишком для него короткой лежанки и закемарил. "Не ко времени, конечно, хмырь этот с колодой своей крапленой к нам пристегался… - думалось ему в хмельном полусне. - Впрочем, ребята из Легиона меня поддержали - этот Куни-Драный Джокер и так уже весь рядовой состав ободрал что твою липку и уже до господ офицеров добираться начал… А вот бармен не по-джентльменски себя повел… Через то и вылетел через шлюз. Я, правда, на дурную голову, думал, что в забортное пространство суку спровадил, а там у них всего-то-навсего дамский сортир - на кой ляд гермозапоры на гальюн ставить - ума не приложу… Да и дамочка там оказалась не из тихоньких - ей этот… Джафар, что ли, грогу горячего, чтоб утишилась, так она ему серьгу с ноздри напрочь вырвала… Срамота одна… А вот мил-друга Джакомо я, видать, совсем спьяну в макушку приголубил - не понравился он мне больно в последний раз… Покуда на Земле-Матушке сЂок тянули - вроде человек-человеком был, а как в Колонию тронулись, перемена в нем какая-то вышла. Все в душу пролезть норовить стал. Прямо без мыла в задний проход сквозит… Ну, да очухается, к пузырю приложимся на пару и утрясем дела ладком… Главное - чтоб на Планете на нужных лю´ей поставил, а там - пусть валит к своей Пресвятой Богоматери и свечку ей за Димку Шаленого вставит куда положено…" Размышления его прервал лязг запоров и хриплый ор охранника: – Легионер Чалени!!! На построение! Бегом!! – Ты с меня наручники сперва сыми, хренов сын, а потом командуй! - зло огрызнулся Шишел, содрал стальные браслеты, прежде чем краснорожий тюремщик кончил ковыряться в них хитроумным ключиком, и, оставив последнего медленно сползать по стенке, загрохотал коваными башмаками по переходам десантного отсека. Пояс с блоком связи и прочей амуницией валялся на столе дежурного по карцеру - как тогда, когда его с Шишела и сняли, и он прихватил его на ходу. Дежурный от греха подальше вжался в сидение и возникать не стал. Построение имело себя быть в шлюзовом отсеке и - ох не к добру - люки десантных ботов были уже отворены нараспашку. Шаленый приспел как раз к середине инструктажа и затесался в задних рядах. Налитым с похмелья дурной кровью глазом он выискивал во вкривь-вкось после вчерашнего выстроившихся рядах славного воинства мил-друга Якопетти. Но что-то не было его видать. Господа офицеры разъяренными ягуарами расхаживали перед этим подобием строя и явно выискивали, кому бы приложиться по физиономии. – А ты, Чичел, - загремел, узрев плохо скрытую за нестройными рядами громадину, колонель Васко. - Ты у меня бы в карцере сгнил бы за вчерашнее к хренам собачьим! А потом еще до скончания веков чистил бы сортиры по всей Галактике. Ты мне, сука, четыре боевые единицы на госпитализацию уложил безо всяких боевых действий!! А счет за погром в баре из вашего, шлюхины дети, оклада вычту - это я о тех, кто во вчерашнем непотребстве отличился… Половина Легиона, потупясь, смущенно отхаркивалась и кривила рожи… – Так вот, тебе, олуху, повезло. И всем вам, суки… Как никогда! Командование Легиона ставит перед вами чрезвычайной важности боевую задачу, в ходе которой вы, недоделки чертовы, и ты, сука, - это я обращаюсь лично к вам, легионер Чалени - смирно стоять!.. Легионер Шаленый уперся макушкой в титановое перекрытие шлюзового отсека, но вынужден был держаться на полусогнутых. Сфокусировать зрачки на начальстве мешал не выветрившийся из организма алкоголь, но колонель счел оказанные ему почести достаточными для сложившейся ситуации. – Так вот, вы - недоделки, и ты, Чичел, в ходе боевой операции кровью - я сказал КРОВЬЮ! - искупите вашу дурь и, кто живым останется, может еще и человеком станет… Высадка начнется в течение этих суток, прямо с борта транспортного судна "Процион", десантными ботами, в район Планеты, дислокацию которого вам разъяснят на инструктаже повзводно господа лейтенанты. Время десантирования будет объявлено в надлежащий момент… Вопросы есть? Кто-то из второго ряда вопросительно вякнул, охнул, согнулся в три погибели и уяснил себе все, что требовалось. Господин лейтенант обтер стек носовым платком и кивнул колонелю. Вопросов больше не было. – Повзводно, на инструктаж, РАЗОЙ-ДИСЬ! - скомандовал колонель, и по отсеку загремели полторы тысячи пар сапог. На выходе Шишел оглянулся еще раз. Мил-друга Якопетти здесь-таки не было. Над покойником стояли четверо. Еще трое ждали в сторонке. – Я счел сложившиеся обстоятельства чрезвычайными, господа, - сухо сказал начальник службы безопасности "Проциона". - Дело в том, что я и мои подчиненные заняты профилактикой и ликвидацией разного рода чрезвычайных ситуаций, связанных с нарушениями порядка на вверенном нашей службе судне и режима космоплавания, вообще. Но, вот расследованиями происшествий э-э… криминального толка - только постольку-поскольку, господа… Только постольку-поскольку… К такого рода расследованиям, согласно Уставу, принято привлекать ближайших по пространственному расположению, специалистов э-э… соответствующего профиля. Сложилось так, господа, что вы - все трое - лица именно этой категории… Поэтому, я счел необходимым настоятельно предложить вам… – Мы и не думаем отказываться от своих обязанностей, - резковато прервал его Гвидо. - Но вы должны понять, что речь может идти только о составлении первичного заключения и взаимном подписании соответствующего протокола. Мы уполномочены распоряжением Директората Федерации расследовать совершенно иной вопрос. Я не знаю как господин э-э… – Клецки. Возможно, вы не были представлены друг другу… под настоящими именами, - все также сухо вставил начальник охраны… - Следователь пятой категории Клецки… – Мы знакомы, - коротко сказал Кай. - Перейдемте к делу. Офицер взялся за край простыни, чтобы открыть лицо убитого. "Господи, кажется, я знаю, кого увижу сейчас", - с горькой досадой подумал Кай. Собственно, они подумали это вместе со Стивеном Клецки. Хором. Но оба ошиблись. Джакомо Якопетти, которого так недоставало сейчас его лепшему другу Чичелу, а если говорить точнее, его бренное тело находилось перед ними, на угловой койке корабельного госпитального отсека, накрытое до шеи относительно чистой простыней. Оставшаяся теперь неприкрытой физиономия с нечеловеческим ужасом взирала на стерильный пластик госпитального потолка, в котором решительно ничего ужасного, в общем-то не было. – Это кто? - спросил, наконец, Стивен. – Судя по идентификационной карточке, Якопетти Джакомо - каптенармус восьмой роты, второго взвода Галактического Легиона. Кай, не говоря лишнего, забарабанил по клавиатуре портативного компьютера. – Это что - результат вчерашней пьяной потасовки - там, в баре? - осведомился Гвидо. – Только в том отношении, что пострадавший был доставлен сюда, в госпиталь, именно оттуда. В двадцать три двадцать по бортовому времени, с признаками легкого сотрясения мозга… А вот дальнейшее… Доктор Раджеш, подойдите, пожалуйста, к нам… Невысокий индус в белом халате, изящный как ручной работы табакерка, приблизился к господам следователям и откашлялся. – Ознакомьте господ с вашим заключением, - распорядился офицер. - Смерти пациента, - очень подходящим к случаю, чуть трагическим, но, в основном, нейтрально деловым тоном произнес доктор, - предшествовал сильнейший и продолжительный стресс… - доктор деликатно кашлянул. - Стресс медикаментозного характера… А сама смерть последовала в результате асфиксии под воздействием некоего э-э… курареподобного препарата… Я позволил себе прибегнуть к консультации, находящихся на борту нашего судна специалистов в области фармакологического товароведения и фармакогнозии, миссис и мистера Фигли… - доктор Раджеш сделал жест аккуратной, оливкового оттенка кистью руки. Сделавшиеся за время долгой и, надо полагать, дружной жизни похожими больше на состарившихся брата и сестру, нежели на супружескую пару, поименованные доктором Раджешем господа не замедлили приблизиться к одру покойного. – Что вы можете нам сказать? - спросил Кай, оторвавшись на секунду от строчек, плывущих по экрану дисплея. – Только то, что смерть этого несчастного была ужасна… - миссис Фигли воспользовалась невероятной чистоты носовым платком, чтобы промокнуть уголки глаз. - Доктор Раджеш любезно ознакомил нас с результатами анализа гемолимфы покойного… – Знаете, такого букета психотропных соединений в одном образце не встретишь и в музее криминалистики, - голос мистера Фигли уступал твердому стаккато его супруги, но как-то больше брал за душу специалистов по расследованию мокрых дел. – Так что же, - ядовито вонзил в его монолог свой голос офицер судовой безопасности, - мы привезли сюда, на Гринзею еще и кочевой наркопритон? Покойный преставился от элементарного перебора "марафета"? Так, что ли? – Начнем с того, что за "Проционом" такой славы не числилось, даже после того, как ваш капитан взялся развозить по Галактике вот это… - Кай не удостоил заполнявших остальные свободные койки госпитального отсека покалеченных Легионеров более точного определения. - Такие вещи мы держим под контролем, и летающие притоны долго не летают, офицер… – А продолжим тем, - тут Федеральный Следователь развернул дисплей своего "ноутбука" к обозрению всей честной компании, - что покойный Джакомо Якопетти, хорошо известен Космо-Интерполу как Джакомо Сфорца - лицо замешанное в торговле оружием и промышленном шпионаже… Только благодаря тому, что вербовка в Легион проводится, - тут Кай одарил капитана планетарной контрразведки выразительным взглядом, - проводится по особым… я бы сказал, критериям… мы с вами разминулись в этой жизни с весьма колоритной фигурой. Весьма… С фигурой, от которой могли бы узнать очень многое… Давайте начистоту, - он повернулся лицом к сбившимся, видно по профессиональной солидарности, в одну кучку господам Фигли и доктору Раджешу. - Покойного мафиози полночи подвергали психохимической обработке? Так? Надо полагать - с целью узнать у него нечто весьма интересное. Не знаю, вызнали ли преступники то, за чем пришли, но вот где был в это время дежурный по блоку? И что имело место с господами пострадавшими?! Лицо доктора Раджеша панически дернулось. Он явно пытался найти сочувствующее понимание во взгляде начальника охраны, но тот столь же явно не давал взгляду доктора встретиться со своим. – Пострадавшие э-э… получили снотворное, и вряд ли… – Э-э… это ты брешешь! - безапелляционно и довольно неожиданно проскрипел пропитый голос с койки прямо позади инспектора Клецки. Все обернулись. – Я у тебя, сучий хвост, всю ночь не сплю, а маюсь, - продолжал скрипеть смахивающий на питекантропа мужик, в страшно неудобной позе пристроенный на своем одре болезни. - Все ведь просил настоящего снотворного дать - а то ведь задница - просто хоть отрежь ее напрочь, так сестричка ваша всего два раза явиться соизволила, уколы какие-то поставила - смех один… Вот и не сплю и глаз продрать не могу - так всю ночь и кемарю… – Это интересно, - сказал Клецки. - Пострадавший, разумеется, - из Легиона? – Нет, - с гордостью сообщил аудитории начальник охраны. - Этот - из моих людей. Их снотворным не сморишь, знаете ли… – Дело в том, - слегка подпортил эффект столь лестной рекомендации, поименованный сучьим хвостом, доктор Раджеш, - что при такой степени алкогольной интоксикации, которую мы наблюдали у пострадавшего, дежурная медсестра просто не решилась провести серьезную премекаментацию… Пострадавший и без того, если можно так выразиться, находился под изрядным наркозом… – Так ты надрался на посту, сволочь?! - круто изменил тональность начальник караула. – Какие выражения, какие выражения, мой Бог! - сказала в сторону миссис Фигли… – Это тут не при чем, шеф! - Меня срочно наряду помогать потянули - а так у меня мои законные восемь часов протекали, извините за такое выражение… – Значит, в свободные часы ты у нас как свинья пьяная по судну шатаешься? – Да у себя я сидел - за картишками, а тут ребята вваливаются - помоги, говорят, - там в Легионе бык такой бешеный разошелся… Ну, пока мы этого Чичела-Мичела в карцер волокли, он мне и… – Минутку! - хором, как Снип и Снап в мультике, произнесли оба Федеральных Следователя и оба сразу уперлись указательными пальцами в грудь форменного мундира начальника охраны. - Так Легионер Шаленый в это время находился в изоляции? – Пока тут кончали этого друга - точно там: я сам проследил. А теперь, вот нет - их уже полчаса, как на построение всех высыпали. При этом он… – Ну попадись он мне этот ваш Чалени! - зло проскрипел пострадавший. - Мне из-за этого буйвола сколько тут еще кверху задницей лежать? А, доктор? Ну, уж как выйду, как доберусь - всю рожу суке перышком поразрисую!.. ("Боже!" - заметила миссис Фигли) – И жопу - тоже!!! Миссис Фигли еще раз воззвала к Господу, но тому по-прежнему было не до того… - Это смотря кто кому чего еще разрисует… - ревниво заметил Следователь Клецки. – Имейте ввиду, что ваши слова, сержант, могут быть использованы… - начал начальник караула, но его перебил молчавший до тех пор и наливавшийся злобой Гвидо: – Так где все-таки все это время был дежурный по блоку? И кэп ваш, что, считает, что при таких делах, здесь всякие шестерки решат все проблемы, пока он в сауне лишний раз попарится?! – Вы имеете ввиду самого Капитана Вартаняна? - со священным ужасом в голосе осведомился начальник охраны. – Я хочу, - с ледяным бешенством в голосе отчеканил капитан контрразведки, - видеть здесь, перед собой капитанскую рожу вместе с его лицензией, кстати говоря… И еще - вы уверены, что здесь присутствуют все, известные вам офицеры служб безопасности, находящиеся на борту корабля? – Ну, знаете, у ваших людей обычно туго бывает с памятью, - зло ответил начальник охраны. - Вместо своей должности обычно называют другую… Так что с этим - разбирайтесь сами… И его как ветром сдуло - очевидно он решил, что вызывать кэпа Акопа на столь высокий консилиум иначе, как лично будет большой бестактностью. А доктора Раджеша словно и вообще здесь никогда не было… Миссис Фигли, чтобы отвлечься от шокировавших ее деталей происшедшего разговора, обводила взглядом заполненные пострадавшими минувшей ночи лежанки. Кай, тем временем, втолковывал ее супругу то, что он хотел бы видеть в письменных показаниях, которые ждет немедленно от специалиста столь высокого класса… Гвидо присел в ногах койки покалеченного сержанта и кашлянул, собравшись начать содержательный разговор… – Как странно, - как и следовало ожидать, весьма к месту прервала всех миссис Фигли. - На борту одного и того же лайнера - такие разные э-э… люди… Еще тогда - сразу после старта с геостационара, мы с мистером Фигли провели четверть часа в обществе самого деликатного из дипломатов, с которыми мы сталкивались по своим делам на этой ужасной планете - и вот здесь, люди, которые называют… – Простите, - сказал Кай. - Я не видел в списке пассажиров кого-либо из дипломатического корпуса… – Ах, ну Боже мой, вы конечно знаете, кого я имею ввиду… Прямо при посадке в шаттл - там, на Лобноре, нашим соседом оказался сам милейший господин Посол, ах, ну как его там… – Окама, - с готовностью подсказал мистер Фигли, оторвавшись от беседы с Каем, как раз вовремя, чтобы дать тому остолбенеть секунды на три. - Сэр Ли Окама… Он, надо сказать, ужасно выглядел… Я помог еще тогда ему урегулировать какой-то преглупый, чисто формальный вопрос с погрузкой каких-то контейнеров… – Да, выглядел он ужасно - весь прямо-таки высох, я еле узнала его, - поддержала супруга миссис Фигли. - Ведь это была я - ты не станешь отрицать, Клод? Ты сам ведь так бы и прошел мимо… И все-таки он крепился - отправлялся в этот рейс - такой, надо сказать, утомительный… Вот что значит истинно преданный своему делу человек. В свое время он дал нам несколько рекомендаций к своим друзьям на той планете и, поверите ли, был настолько деликатен в этот раз, что сделал вид, что не понимает о чем идет речь, когда Клод еще раз поблагодарил его за эту заботу… – Жаль, - в унисон своей половине продолжил мистер Фигли, - что Посол не смог принять нашего приглашения на "ленч знакомств" - помните, в самом начале рейса? Мне так хотелось познакомить его с этим специалистом по прогнозированию, с милейшим господином Мацумото из "Дженерал Трэндс"… Приятнейший вышел бы дуэт… – Мицуи Мацумото, - бесцветным голосом сказал Гвидо, - а что ему еще оставалось? - Из "Дженерал Трэндс", значит… Да, я думаю, прогнозы у них здорово выходят… – Да, эта компания зарабатывает на прогнозах… Как странно, что именно такая вот эфемерная продукция приносит в наше время наиболее высокие доходы… У них безусловно нашлось о чем бы поговорить с Послом… Но мистер Окама был плох: мне самому пришлось довести его до его каюты. – До какой каюты? - голосом, в котором послышалось что-то от интонаций библейского Змия, - спросил Кай. – У меня всегда была прекрасная память на цифры, - с гордостью констатировал мистер Фигли. - Это была каюта четыреста тридцать. – Да, у мистера Фигли прекрасные математические способности, но он всегда путает порядок цифр… - уместно вставила миссис Фигли. – Господин Дель Рэй, - устало сказал Кай, - мы сейчас с вами проверим каюты четыреста тридцать и триста сорок, только не в одиночку, пожалуйста… а вы, миссис… – Помещение четыреста тридцать вам не имеет ни малейшего смысла проверять, - тихо сказал, почти незаметно появляясь в дверях, доктор Раджеш. - Вы в нем находитесь - это номер госпитального бокса. Так что… – Да, пожалуй, это была каюта триста сорок… - раздумчиво заметил мистер Фигли… – Дело состоит, господа, в том… - доктор замялся… - Я только что посетил медсестру Ганнибал, что несла ночное дежурство… Ее… Ее, видите ли, невозможно разбудить… – Вы хотите сказать, что и ее успели отправить на тот свет? - не без раздражения осведомился Следователь Клецки. – Нет, речь идет, скорее о коме… Явно медикаментозного характера… Скорее всего, она находилась в момент, интересующий вас… – В глубоком отрубе, - констатировал Гвидо. - А потом, ее кто-то отвел бай-бай… Что говорит ее сменщик? – Сменщик-то и застал дела в том положении, которое вы видите… Медсестры Ганнибал уже не было на месте… – А сам он? – Дает показания в секции охраны… – Сюда их! - почти заорал Гвидо. Сюда их всех, сучьих детей!!! Это не следствие, это варьете какое-то, с канканом!.. Первым из сучьих детей на место действия прибыл вежливо влекомый начальником охраны капитан Вартанян. Сказать он мог немного. И все сказанное им относилось больше к нелестной характеристике Галактического Легиона в целом, и отдельных его членов. Слушал капитана, впрочем, фактически один только Федеральный Следователь Клецки, ибо к тому моменту все же прорезались мыслительные и речевые способности у единственного субъекта, который, несмотря на сильные повреждения в области копчика, мог считаться хотя бы отчасти свидетелем того, что происходило в госпитальном блоке в ночь. Кай с изголовья, а Гвидо с уже занятой в изножье больничной койки позиций, повели на похмельного сержанта перекрестную атаку. Миссис и мистер Фигли были, тем временем, полностью поглощены стремлением постичь смысл без малого месячной давности газетной распечатки, которую, не говоря ни слова, вручил им Кай. – Понимаете, - вещал покалеченный сержант корабельной охраны. - Это прямо как бред какой-то было… То, вроде, сплю я и вижу, как в головах у этого… это… стоит… – Что – А то - вроде и не сплю совсем, а только медсестричку эту черненькую силюсь позвать - а из горла - ни тебе звука - вот и получается, что наоборот, сплю я это, а не просыпаюсь… А опять глаза открою - оно все стоит и свое талдычит и талдычит… Тут, кабы не перебитый копчик - прямо скажу - со страху-б обмарался по уши, верно - да уж больно слишком, получается… А оно долдонит и долдонит… – А что ОНО долдонило? Что знать хотело? - сверлящим душу голосом пытался допытаться Гвидо. – Да бред это пьяный! - прокомментировал показания своего подчиненного начальник охраны и тут же получил от кэпа Вартаняна дружеский совет заткнуться. – Вот того-то я и не помню совсем, о чем у них разговор шел… Только что это вы - ОНО, да ОНО. ОН это и был… – То-есть как - он? - попытался уяснить себе ситуацию Кай. - Да мертвяк этот!!! Он сам с собою и долдонил всю-то ночь… Сам над собою стоял, сам себе и допрос вел… – Я же говорил - делириум… - начал офицер охраны, но осекся. – Капитан Дель Рей, - перешел на слегка официальный тон Кай. - Я бы очень попросил вас вверить этого субъекта и медсестру э-э… Ганнибал заботам специалистов вашего ведомства. Буду объективен - они быстрее раскручивают такие штуки. У дежурной, может, удастся снять медикаментозную амнезию, а что до сержанта, - глаза пострадавшего от ужаса сделались шестиугольными, - тут, думаю, даже обычное психозондирование нам многое даст. А нам надо спешить… – Вот именно. Разрешите мне пару минут уделить коллеге Мацумото? – Это разумно. Но будьте деликатны. И очень прошу вас - не суйтесь в одиночку в каюту триста сорок… – Разумеется, - скрестил пальцы за спиной капитан Дель Рэй. - Мистер Фигли, безусловно, хорошо помнит и номер каюты своего знакомого из "Дженерал Трэндс"? – Разумеется - это каюта четыреста четырнадцать, - провозгласил корифей фармацевтического товароведения. Некоторое время у капитана планетарной контрразведки заняло осознание того факта, что ни о какой другой каюте, кроме именно четыреста четырнадцатой, речь идти и не могла при любой последовательности считывания цифр из своеобразной памяти мистера Фигли. Затем он быстро вышел. – Что до меня, то я совершенно утратила нить происходящего!.. - провозгласила, потрясая распечаткой, миссис Фигли. - Создается впечатление, что мы с моим супругом оказались вовлечены в какую-то безнравственную и лишенную вкуса шутку… – У нас будет время поговорить с вами там, на Планете, - успокоил ее Кай, осторожно забирая судорожно скомканный листок с заметкой, повествующей о драматических обстоятельствах гибели Чрезвычайного и Полномочного Посла. Постарайтесь вспомнить все связанное с этой вашей… необычной встречей и, уверен, нам с вами многое станет понятно… "Да-да - потерпите до спуска на Поверхность, дурни. И уж там - слово капитана Вартаняна - вы перестанете понимать вообще что-либо", - подумал про себя кэп, не столько от знания каких-либо Гринзейских тайн, а так просто - на основании общих соображений и личного опыта. А вслух спросил: – Так я все-таки зачем-то нужен господам? – Разумеется, - решительно взял инициативу в свои руки Кай. - Во-первых, мы, присутствующие здесь представители Федерального Следственного Управления, требуем, чтобы вы немедленно, своей личной ответственностью гарантировали полную неприкосновенность двух оставшихся еще, слава Богу, живыми свидетелей убийства Джакомо Сфорца. Капитан с небывалой силой убеждения склонил свой полированный как биллиардный шар череп в поклоне полнейшего согласия и подчинения. – Во-вторых, я думаю, что, несмотря на вашу чрезвычайную занятость в связи с осуществлением причальных и погрузо-разгрузочных работ, вы найдете немедленно время для конфиденциальной беседы со Следователем Клецки. Я думаю, вам обоим будет что друг другу сказать… Следователь Клецки только довольно и хищно потер руки… – И, наконец, - Кай подошел к капитану вплотную. - Не думайте, что я нахожусь не в курсе сроков и… характера предстоящей разгрузки находящихся на борту вверенного вам судна членов Галактического Легиона… Капитану явно стало не так хорошо как было до этого. А до этого ему было худо. – Так вот - всего чего я прошу от вас, капитан… Вы правильно меня поняли - Федеральный Следователь тихо, но отчетливо повторил: Все чего я от вас ПРОШУ - так это того, чтобы я и капитан Дель Рей оказались на Планете не менее, чем на сутки раньше, чем начнется разгрузка Легиона. Это все, капитан. Постаревший за время этой беседы лет на пять-шесть капитан сглотнул слюну и глухим голосом ответил: – Тогда вам надо отправляться немедленно, господин Следователь… Готовьте ваш багаж и немедленно предупредите… своего коллегу. Поспешите… С Мацумото у Гвидо разговор вышел короткий и конструктивный. Единственная небольшая задержка была вызвана только тем, что проживал представитель "Дженерал Трэндс" все-таки в номере сто сорок первом. Представительный робот-стюард заботливо волок туда не слишком обременительный багаж японца, к счастью заботливо снабженный бирочкой. Далее дело развивалось в точности по программе зачета первого семестра любой средней руки разведшколы. Гвидо сымитировал входной сигнал робота, вырубил стандартным приемом Мицуи на необходимые три-четыре минуты, ввел ему "колымский бальзам" и, ожидая покуда последний подействует, наскоро осмотрел каюту. Осмотр ничего толкового не дал, а вот под действием "бальзама" Мицуи раскололся: относительно того, что на корабле произошло убийство он был уже в курсе - его блок связи (как и принято в таких делах) был выведен на капитанский селектор. Мало того, проклятый выпускник "Школы теней" предвидел неминуемый визит кого-то из коллег-конкурентов и ввел себе пару блокаторов. Правда, на старого знакомого Гвидо в сочетании с "колымским бальзамом" он все-таки не рассчитывал, а поэтому дело ограничилось пустяками. Утирая разбитые носы, старые знакомые обменялись кое-какой взаимно-полезной информацией. Весь подозрительный промежуток времени, Мицуи к госпитальному отсеку не приближался, а держал под контролем ходы к карцеру (Гвидо уже порядком поднадоела суета вокруг "объекта Чичел", но интерес к последнему в круг его профессиональных обязанностей не входил. Зато местонахождение Мацумото легко поддавалось проверке). О том, что мил-друг Якопетти-Сфорца явно пасет его же "объект" Мицуи знал, и особо это его не волновало. Но теперь то обстоятельство, что начался отстрел загонщиков Чичела, Мицуи крепко обеспокоило… – А теперь скажи, - тихо спросил Гвидо, доставая на всякий случай вторую шприц-ампулу и игнорируя надрывающийся сигнал вызова своего блока связи. - Кто живет в триста сороковой? И какие у тебя с ним дела? – В триста сороковой? Сроду не интересовался… Это тебе даже бортовой компьютер доложит… А дел у меня с этим жителем - тем более никаких… – Ну, тогда пошли… - ласково сказал Гвидо… – Я… не… Но чертова химия продолжала действовать. Пошатываясь Мацумото поднялся с места, подошел к двери и, еще, видно за что-то в себе цепляясь, дурашливым жестом пригласил Гвидо проходить первым. Тот грубовато подтолкнул его и такими вот тычками, не обнажая ствола, погнал его к лифту, потом, к триста сороковой. У самой двери сунул ему отмычку. Одуревший японец повернулся к нему жалковато улыбаясь и словно чего-то ища в его глазах, не нашел и уверенно - никакая химия не снимает профессиональных навыков - бесшумно отпер дверь. Шагнул внутрь. Капитан Вартанян твердым шагом дошел до дверей своего кабинета, запер их за собой, снял форменную фуражку, повесил на табельный крюк и только тогда позволил себе обтереть покрывший лицо и шею мелкий, бисерный пот безупречно чистым платком. Платок он бросил в корзину утилизатора, подошел к капитанскому сейфу, отпер главную (большую) дверцу, потом - соответствующим числом поворотов и оттяжек - малую. В открывшуюся стальную полость - щель аккуратно забросил свою лицензию - сегодня его даже не попросили достать ее из внутреннего кармана, а ведь могла она и полететь ему в физиономию, разорванная на столько кусков, на сколько хватило бы зла у Федерального Следователя - и ни один апелляционный суд не аннулировал бы этот поступок чиновника такого ранга… Капитан Акоп запер эту малую дверцу на сколько положено щелчков и оборотов и открыл другую - рядом. Оттуда извлек поднос со стройной бутылкой, на этикетке которой сиял дорогой его сердцу Арарат - такой, каким он был до Алазанской катастрофы… Поднос украшал строгого хрусталя набор стопок, наряду с ними - регулярно сменяемый, тончайшими ломтиками нарезанный лимон и серебряное блюдечко с сахарной пудрой. Старый Акоп чуть приспустил галстук, выпил, закусил, привел содержимое сейфа в порядок, запер малые и большие дверцы и надавил клавишу интеркома. Дождавшись, пока сэконд соблаговолит ему ответить, он коротко приказал передать на ближайшие двадцать четыре часа в распоряжение Объединенной Следственной Группы его - капитана Вартаняна - персональный планетарный шаттл. И лишился его навеки. |
|
|