"Вальсирующие, или Похождения чудаков" - читать интересную книгу автора (Блие Бертран)XIXМы возвращались на полном аллюре, не говоря ни слова. Мы даже не произнесли название города, куда ехали. И так было все ясно – в Тулузу. Мари-Анж открыла, не выразив удивления. – У меня нет никакой еды, – только сказала. – Мы не голодны. И верно, сам не знаю почему, мы потеряли аппетит. А ведь ничего весь день не ели. – У меня недомогание, – сказала она. – Но завтра все будет в порядке. Через ее ночную сорочку были видны красные трусики. В коробке для печенья было только десять тысяч. Мы взяли их. – Но если угодно, можете трахать. Мне без разницы. Я влепил ей по роже: «Ты заткнешь свою пасть наконец?» Она извинилась и спросила, какие у нас проблемы. – Никаких, – ответил я. – Все идет как по маслу. Пока мы здоровы, для жалоб нет причин. К тому же нам повезло жить в свободной стране. А так как она перед нашим приходом смотрела телик с кровати, то легла обратно. «Передают новую игру. Очень смешную». Мы сели на край постели. И, как мудаки, стали смотреть игру, затем литературный журнал, информации, погоду, всё. Потом, когда экран погас, мы разделись и легли в постель. Слева и справа от нее. Она потушила свет, повыше натянула одеяло, чтобы нам не было холодно, и подняла руки. Тогда мы положили ей головы на плечи, и она, опустив руки, обняла нас. А мы уже ревели в полный голос. Мари-Анж молчала. Ждала, когда это пройдет, крепко прижимая нас к себе. И это прошло, все ведь в жизни проходит. Будильник прозвенел в восемь часов. Мы слышали, как она принимает душ. Вернулась в халате, готовая идти на работу. – Сбегаю за покупками, – сказала она, направляясь к двери. – Мне хватит пяти минут. – Лучше тебе было бы сходить за полицейскими, – ответил я. Она купила бублики. Принесла нам кофе с молоком. Мы позавтракали одни, лежа в ее розовых простынях, а она отправилась ишачить. – Раз выходит, что мои идеи – это идеи мудака, – сказал я Пьеро, – мне лучше всего заткнуться. Отныне решения принимаешь ты. Я устал. – Попробую, – ответил он. – Но, думаю, так будет еще хуже. И мы направились в ванную. У нас сердце разрывалось на части от сознания, что вода смоет все запахи, которые у нас остались от Жанны. Мы пустили воду на полную мощность. Мы обнаружили маленькую бритву Мари-Анж с ручкой. В пластиковом помойном ведре лежал кусок ваты со следами крови. Мы почувствовали отвращение. Пока мы чистили револьвер в умывальнике, вода стала розовой. Потом отправились пошляться по городу, сами не зная, зачем и куда идем. Покайфовали и купили газету. По возвращении, как вы думаете, что мы обнаружили в багажнике «дианы»?.. Мы совсем позабыли о маленьком металлическом чемоданчике Жанны! Быстренько несем его к Мари-Анж и раскрываем. Внутри мы не нашли ничего особенного. Старую зубную щетку. Три пачки сигарет «голуаз». Заношенное, почти все заштопанное белье. Косметику. Сломанные часы. Пакетик с засохшим хлебом. Красное варенье, а внизу – огромное количество писем, перевязанных тесемкой. Письма в пожелтевших конвертах, с выцветшими чернилами, адресованные заключенной номер 767, Центральная тюрьма в Ренне, департамент Иль-э-Вилен. Все они начинались «мама», «дорогая мама» или «мамуля». В иных было пожелание доброго Нового года или Рождества, поздравления с днем рождения. Детские рисунки на листках из тетрадки. Самые старые письма отличались огромным количеством ошибок, помарок и клякс. Со временем почерк стал увереннее. Все письма были подписаны «Жак». Лежа на животе на большой постели Мари-Анж, мы читали их в течение нескольких часов. Сегодня ему, должно быть, стукнуло лет двадцать. Некоторые письма были отправлены из Эпиналя, Кольмара, потом из детской колонии в Жерадмер. Несколько из Мало-ле-Бэн близ Дюнкерка. За последние два года письма шли из Энзисхейма в районе Мюлузы. Жаку, похоже, нравилось в Энзисхейме… «Все хорошо, – писал он. – Мне дали место библиотекаря – того парня выпустили… Меня поздравили с образцовым поведением… Сказали, что, если я буду себя вести так же, мне, вероятно, скостят срок». – Не знаю, о чем ты думаешь, – начал Пьеро… – Я не думаю, – ответил я. – А я вот думаю, что надо поехать в Энзисхейм, и сейчас же. Нам следует повидать Жака, дождаться его освобождения… Судя по его письмам, ему сидеть недолго… А когда он выйдет, мы позаботимся о нем… – Я тоже так считаю… – Понимаешь, Жан-Клод… Этому парню столько же, сколько нам… И еще: мы в долгу перед ним. Мы, черт возьми, все же убили его мать. – А вот с этим я не согласен. Не мы ее убили. Она не выдержала свободы. Не вынесла сознания своего освобождения… Это они ее убили… Еще одно самоубийство в их активе… Еще одно, которое не попадет в статистику… Когда Мари-Анж пришла с покупками, мы тотчас сказали ей: «Не стоит снимать плащ. Мы едем в Эльзас, и ты поедешь с нами». Она не спросила ни почему, ни куда, ни как. Ничего не спросила. Только подскочила от радости. |
||
|