"Цветок Запада" - читать интересную книгу автора (Беверли Джо)

Глава 8

— Леди Имоджин! Вы слышали, что сюда вот-вот прибудет, король? — Круглое лицо Марты порозовело от возбуждения.

— Что? — удивилась Имоджин.

— Король услышал о том, что здесь произошло, и поспешил к вам на помощь. Вместе с гонцом уже прискакали несколько рыцарей.

— И никто мне не сказал ничего об этом? Немедленно пришлите сюда Фицроджера!

У Марты глаза чуть было не вылезли из орбит, и она быстро убралась из комнаты.

Имоджин злилась на себя и на всех остальных. Она думала о тех умных словах, которые должна произнести, чтобы поставить Ублюдка на место. Но порой она вспоминала его поцелуй и думала о том, когда же это снова повторится.

Все это пустая трата времени! Если бы она повнимательнее наблюдала за двором, то не пропустила бы прибытие приближенных короля.

Вошел Фицроджер. Сегодня он был воплощением рыцарской деликатности.

— Миледи, вы чего-нибудь желаете? Может, вы хотите спуститься в зал и отобедать?

— Нет… Да… Может быть. Я хочу поговорить с посланцем короля.

Фицроджер же был удивлен ее просьбой, и ему не стало стыдно.

— Зачем? — спросил он. Имоджин зашипела от злости.

— Потому что это мой замок, Фицроджер, и он принес весточку мне!

— Нет, он приехал с поручением ко мне, чтобы я помог бедной девице, оказавшейся в неприятном и трудном положении. Он приехал сюда только потому, что уже знал, что я нахожусь в замке Каррисфорд.

— О! — Имоджин почувствовала себя, как надутый свиной пузырь, который проткнули булавкой. Но она постаралась собраться с мыслями. Ведь это был ее замок.

— Мне все равно хотелось бы поговорить с ним.

— Боюсь, что он уже отбыл со своим эскортом, чтобы передать послание Ворбрику. Его вызывают на суд короля.

— Толку от этого никакого не будет, — взорвалась Имоджин.

— Мы все это знаем, — спокойно возразил он ей. — Но следует соблюдать определенный порядок.

— Значит, король собирается сюда приехать, — задумчиво протянула она.

— Да, он будет здесь завтра, чтобы засвидетельствовать наш брак.

— Я не собираюсь заключать поспешный брак, — заявила Имоджин.

— Какой смысл оттягивать его? Не стоит соблазнять других претендентов, чтобы они попытались силой захватить вас.

Имоджин ехидно улыбнулась.

— Кажется, вы не уверены, что сможете защитить меня, лорд Фицроджер?

— Не бойтесь, Имоджин, я смогу постоять за вас. Но будет лучше, если вы понесете от меня, тогда вы станете не такой лакомой приманкой. Вы же помните, как сами придумали подобное средство защиты.

— Да… — пробормотала Имоджин и возненавидела себя за то, что не сдержалась и покраснела.

— Если мы обвенчаемся в присутствии короля и его двора, никто не посмеет сомневаться в законности нашего брака. Разве я не прав?

— Наверное, так, — согласилась она.

— Поэтому нам лучше завтра же совершить обряд бракосочетания.

Как ни неприятно Имоджин это было слышать, но она вздохнула и сказала:

— Я согласна.

Фицроджер ласково улыбнулся и взял в руки прядку ее роскошных волос. Она ударила его по руке. Он не отпустил прядь, и ей стало больно.

— Пустите, я еще не принадлежу вам, и вы не смеете себя так вести!

— Вы хотите сказать, что завтра вечером станете милой и послушной? — пробормотал Фицроджер, перебирая ее волосы своими длинными пальцами.

— Если я выйду за вас замуж, я попытаюсь быть послушной женой, — дрожащим голосом произнесла она.

— Если? — вопрос прозвучал, как удар хлыста. — Рыжик, ведь между нами существует договоренность, — тихо напомнил он.

— Тогда немедленно перестаньте ко мне приставать, Фицроджер.

Прядь волос выскользнула из его пальцев, и он отошел в сторону.

Фицроджер довольно сурово посмотрел на девушку и внезапно улыбнулся.

— Вам будет гораздо удобнее, если вы сможете сражаться со мной стоя!

— Но я все равно проиграю, кажется, так вы считаете.

— На войне никогда нельзя ничего предсказать заранее. Невеста моя милая, у вас имеется секретное и очень опасное оружие. Но если бы я был на вашем месте, я бы сейчас отдохнул, чтобы можно было ходить во время свадебной церемонии и сделать реверанс перед королем.

— Господи Боже мой, — внезапно вспомнила Имоджин. Все остальные проблемы отошли на задний план. — Мы сейчас не сможем достойно принять короля.

— Не беспокойтесь, я уже послал за продовольствием и необходимыми вещами в Клив, а также приказал, чтобы ваши подданные тоже доставили в замок все необходимое.

«Не беспокойтесь!» «Не волнуйтесь!» Кто я, по-вашему, такая? Грудная малышка? — — думала Имоджин.

— Я должна этим заняться сама!

— Все поручено вашему дворецкому. Мне он показался вполне способным с этим справиться.

— Сивард вернулся? — радостно спросила Имоджин.

— Не хотите ли спуститься вниз и отобедать?

— Нет! — воскликнула Имоджин.

Когда он ушел, Имоджин стала размышлять, что может оказаться под маской, за которой Фицроджер постоянно пытался скрыть настоящие мысли и чувства. Может, под ней был мягкий и славный молодой человек, которого видела Имоджин, когда он ее целовал?

Если я выйду замуж за графа Ланкастера, то ничего подобного никогда не испытаю, думала Имоджин.

Нет, она непременно выйдет замуж за Ублюдка Фицроджера, если даже при виде его у нее по спине ползут мурашки. Точно, она это сделает именно поэтому.

Сколько же ему лет? Сначала было весьма трудно определить, но потом Имоджин решила, что он лет на десять ее старше.

Вернулась Марта и принесла поднос с едой.

— Хозяин сказал, что вы станете обедать здесь.

— Правильно, мне нужно набраться сил. Ведь завтра сюда прибудет король.

— Да, к вашей свадьбе, — сказала Марта, ставя поднос на колени Имоджин, и захихикала. — А я-то всегда думала, что вы выйдете замуж за одного из этих старых чудаков, которым симпатизировал ваш отец, а вы выбрали себе крепкого мужчину!

Имоджин почувствовала, как побагровела от смущения.

— Марта, ты слишком дерзка!

Марта скорчила недовольную гримасу, но замолчала. Имоджин напомнила себе, что девушка была всего лишь ткачихой, которая волей судеб оказалась у нее в горничных.

Крепкий? Имоджин медленно пережевывала тушеную баранину, приправленную розмарином, а слова Марты продолжали звучать у нее в мозгу.

Возбуждение, дрожь, смешанные со страхом и удовольствием, — это все и было вожделением? Опасайся вожделения, предупреждал ее преподобный Фульфган. Когда она вспоминала Жанин, все его наставления становились ей более ясными и веселыми. Все они касались того, как избежать соблазнов Но что соблазнительного в том, что тебя насилуют?

Отец Фульфган прав, когда говорил, что вожделение ведет в ад. Наверно, все мужчины соблазняют, а женщины при этом только страдают.

Она напомнила себе, что дьявол весьма хитер и может сделать любой грех весьма привлекательным. Потом Имоджин вспомнила, что борьба за возвращение в замок Фульфгана не была еще завершена.

— Марта, отец Фульфган вернулся в Каррисфорд?

— Эта старая ворона, — пробормотала Марта, но замолкла при взгляде на Имоджин. — Мне кажется нет, леди. Хозяин.., лорд Фицроджер вышвырнул его вон!

— А я приказала, чтобы его вернули. Кто молился за упокой души на могилах моей тетушки и других людей?

— Монах из замка Клив, брат Патрик, леди.

Имоджин ощутила свое преимущество и заулыбалась:

— Марта, пойди к лорду Фицроджеру и скажи, что меня будет венчать только преподобный Фульфган.

— Леди… — Марта от удивления широко раскрыла глаза.

— Иди! — сурово приказала Имоджин. Имоджин ожидала, что снова появится Ублюдок и будет протестовать. Она до того была возбуждена, что почти ничего не смогла съесть.

Вместо Фицроджера еще до заката солнца появился тощий отец Фульфган.

— Дочь моя! — провозгласил он. — Ты в пасти дьявола!

— Я спаслась от Ворбрика! — возразила ему Имоджин. В присутствии этого человека она снова почувствовала себя ребенком.

— Ты вырвалась от одного дьявола, а теперь здесь другой! Дитя мое, вышвырни отсюда зло!

— Лорда Фицроджера?

— Он рука дьявола на Земле, — продолжал бушевать священник. — Он не желает каяться, хотя и пролил целые реки крови. Он отродье дьявола, и его семя отравит то место, на которое падет.

Имоджин подумала, стоило ли ей настаивать, чтобы вернулся преподобный Фульфган? Он еще не очень старый человек, но присутствовал в Каррисфорде всегда, сколько себя помнила Имоджин. Он был небольшого роста и щуплого телосложения — сплошные кожа да кости. На его костлявом, желтоватого цвета лице, как пламя, полыхали ярко-голубые глаза.

Имоджин проглотила слюну и спросила:

— Святой отец, вы считаете, что мне не следует выходить замуж за Фицроджера?

— Тебе было бы лучше присоединиться к сестрам в Хилсборо.

— Отец хотел, чтобы я вышла замуж.

— Твой отец хотел, чтобы ты вышла замуж за лорда Джералда или другого нормального мужчину, дочь моя, а не за этого воинствующего нечестивца!

— Фицроджер не развязывал эту войну, — запротестовала Имоджин. — Я сама обратилась к нему за помощью.

— Ему нравится проливать кровь, — зло возражал отец Фульфган. — Он и Ворбрик друг друга стоят!

— Ворбрик мразь! — возразила Имоджин.

— Они все любят воевать и зарабатывают на жизнь с помощью оружия, и король-братоубийца из той же компании!

— Но, отец мой, я должна выйти замуж за сильного человека. Вы же не хотите, чтобы я оказалась во власти Ворбрика или Беллема!

Фульфган сжал распятье, висевшее у него на шее.

— Дитя мое, Бог защитит тебя!

— Он меня не защитил несколько дней назад! — резко возразила она ему.

Фульфган сверкнул на нее глазами.

— Непочтительная девчонка! Ты сейчас в безопасности, не так ли? Не сомневайся в намерениях Господа!

Имоджин не сдержалась и сказала:

— В таком случае Фицроджер был правой рукой Господа Бога!

Фульфган в ужасе попятился.

— Почему ты так произносишь его имя? прошипел он. — Кто тебе этот мужчина?

— Он… Он мой спаситель, отец мой. Он доблестный витязь.

Священник наклонился к ее лицу.

— Витязи, рыцари служат, чтобы спасти свою душу, а не получить что-то за заслуги, дочь моя во Христе. Разве этот человек похож на таких?

Имоджин вначале не хотела ему отвечать, но потом все же добавила:

— Он не стал требовать платы, отец, Преподобный скривил брызжущий слюной рот и завизжал:

— Он потребовал тебя!

— Нет, это была моя идея.

— Что? — изумился священник.

— Он сильный, — начала быстро объяснять ему Имоджин, — и его земли граничат с моими, и я смогу следить, как в моем замке идут дела.

Фульфган подозрительно посмотрел на нее.

— В твоем сердце есть вожделение к нему?

— Я не знаю, — прошептала Имоджин.

Внизу в зале Ренальд и Фицроджер играли в шахматы. До них время от времени доносились громкие возгласы священника.

— Что, ты позволяешь ему разглагольствовать перед ней всю ночь? — спросил Ренальд.

— Она потребовала, чтобы его вернули назад, — сказал Фицроджер, делая ход слоном. — Может, в следующий раз она не будет такой настырной!

— Весьма разумно. Но он, наверно, сейчас принуждает ее отказаться от брака, а вы еще пока не подписали и не скрепили печатью контракт. Я бы не стал оставлять ее наедине с этим фанатиком, — продолжал настаивать Ренальд.

— Священник не отговорит ее от замужества, — сказал Фицроджер, вращая двумя пальцами серебряную пешку. — Цветок Запада получит все, что только пожелает. Включая и меня. Если я ее правильно понимаю, она станет соблюдать все пункты контракта до последней точки. Тебе неинтересно играть со мной?

Ренальд все понял и переменил тему разговора.

В комнате Имоджин отец Фульфган уселся на ее постели таким образом, что, хотя она и сильно прижалась спиной к стене, ее лицо оказалось в нескольких дюймах от его пронзительных глаз. От него сильно воняло, но ей приходилось мириться с этим — отец Фульфган умерщвлял плоть не только голодом и истязаниями, но и грязью!

— Дитя мое, хорошо, что ты не знаешь, что такое вожделение!

Проблема была не в этом. Имоджин хотела бы рассказать отцу Фульфгану, что она видела похоть в самом гнусном ее проявлении…

— Но.., но как я могу избежать этого, святой отец, если мне неизвестно, что это такое? — прошептала она.

Преподобный положил свою изуродованную ладонь на ее небольшую ручку.

— Дочь моя во Христе, самый лучший путь — это безбрачие.

— Но я ведь выхожу замуж.

— Были супружеские пары, которые жили чистой жизнью. Святой Эдуард, король Англии, тому было лет пятьдесят, взял себе жену, но держался подальше от всяческой грязи.

Имоджин вспомнила нелестные замечания отца в адрес короля Эдуарда. Его брак оставил Англию без законного наследника, и после этого начались распри с Нормандией.

— Я.., я думаю, что Фицроджер непременно захочет иметь детей, святой отец.

— Тогда пусть он их получает так, как получился он сам, — отрезал Фульфган. — Пусть он зачинает их с женщинами, которые уже вступили на тропу, ведущую в ад.

— Я считаю, что моя обязанность жены — рожать детей моему лорду.

Имоджин подумала, что она этого желает, даже если ей придется испытать кошмарную боль!

Отец Фульфган вздохнул и закатил глаза.

— Слишком у малого количества смертных хватает духовных сил для целомудренного брака, — согласился он с Имоджин.

Она посмотрела на него.

— Отец, как же мне исполнять супружеские обязанности и рожать детей, но вместе с тем избегать вожделения?

Отец Фульфган сморщился гак, как будто откусил от кислого яблока.

— Все очень просто, дитя мое, ты не должна получать удовольствия в постели и не должна делать те вещи, которые доставили бы тебе удовольствие. Всегда помни, что твоя грязная плоть является врагом чистого духа. Отрицай удовольствия плоти. Умерщвляй плоть! Если твоей плоти приятно, знай, что ты грешишь!

— Отрицать удовольствие? — непонимающе переспросила Имоджин.

Фульфган потрепал ее по щечке изуродованной рукой.

— Дитя мое, твое изумление показывает твою чистоту. Я уже говорил тебе в прошлом, чего ты должна избегать, чтобы не быть проклятой.

Имоджин опустила голову вниз, ей хотелось, чтобы у нее не пылало так лицо…

Фульфган снова вздохнул.

— Я мараю твою невинность, разговаривая с тобой о подобных вещах, и боюсь, что мне придется просветить тебя еще немного. Дорога обязанностей часто вымощена огненными ямами соблазна. Я тебе расскажу о других страшных грехах, которыми может тебя искушать дьявол…

Имоджин почти не спала той ночью, вспоминая странные вещи, о которых говорил отец Фульфган. Она никогда не слышала ничего подобного, он никогда так долго не рассуждал о похоти.

Похоть не только могла привести в ад, но и отразиться на потомстве и помешать делам семьи. Как сказал преподобный Фульфган, мужчины не могут сопротивляться похоти, а женщины не должны вводить их в искушение.

Имоджин не знала, радоваться или печалиться утреннему солнцу. Она начала день с молитвы и поста, как предписал ей священник. Марта протестовала, говоря, что Имоджин понадобятся силы. Но легкомысленные слова Марты только укрепили решимость. Она должна укрепить свои духовные силы, а не физические.

Хотя Имоджин изо всех сил старалась сосредоточиться на молитвах и чистых помыслах, но ее молитвы прерывали странные видения: длинные пальцы Фицроджера и ощущение их сильного прикосновения на теле; вкус его губ при поцелуе; странное, тягучее до боли внутри ощущение, когда он обнимал ее; необычное теплое выражение сурового лица, которое появлялось во время ласк. Не могло же все это служить признаком Божьего проклятия? Размышляя о своей горькой судьбе, Имоджин попыталась молиться еще усерднее.

Днем Имоджин услышала звуки фанфар и топот копыт эскорта прибывшего короля и вздохнула с облегчением. Наконец-то!