"Выход из мрака" - читать интересную книгу автора (Бартон Беверли)

Глава 12

— Бадди, будь добр, погуляй с Мэри Мартой. — Эдит взглянула на ждущую в дверях миссис Расселл: — Иди скажи Джеки, пусть скорее принесет свитер.

Мэри Марта сжала руку Джонни Мака:

— Ты извинишь меня, да? Мама требует, чтобы я каждый день выходила на солнце.

— Конечно.

Что случилось, черт возьми, с Мэри Мартой? — подумал Джонни Мак. Она всегда была эмоциональной, хрупкой, и понятно почему, если то, что сказала пятнадцать лет назад, — правда. Но даже в тот вечер, когда была пьяной, истеричной и просила его заняться с ней любовью, у нее все же существовала какая-то связь с Реальностью. Однако теперь… Господи, теперь она совершенно умалишенная.

Может, так сильно на нее подействовала смерть Кента? Может, отношения взаимной любви-ненависти с братом в конце концов сокрушили ее?

Мэри Марта взяла протянутую руку Бадди, и едва он повел ее к застекленной двери, выходящей на боковую веранду, остановилась. Оглянувшись, улыбнулась Джонни Маку, на лице у нее были радость и горечь.

— Приедешь еще, да? Ты был очень добр ко мне. Только не приезжай, когда Кент дома. Боюсь, он тебе очень завидует.

Джонни Мак обменялся понимающим взглядом с Бадди и на долю секунды пожалел этого человека. Оба они .понимали, что разум к Мэри Марте не вернется, что ее столкнули с высоко натянутого эмоционального каната, по которому она ходила почти всю жизнь. Что, собственно, знает Бадди о женщине, которую любит? Рассказывала ли она ему ту фантастическую историю, которую он в тот вечер услышал от нее? И если да, поверил ли?

Отведя взгляд от Джонни Мака, Бадди торопливо повел Мэри Марту наружу, оставив Эдит разговаривать с непрошеным гостем.

Гробовое молчание. Легкий звук дыхания Эдит. Шаги в передней. Почтительное возвращение домработницы.

— Джеки спускается, — сказала миссис Расселл.

— Хорошо, спасибо. — Кивком головы Эдит отпустила служанку.

Положив на узкие бедра руки, почти на каждом пальце которых сверкали перстни с камнями, Эдит откинула голову назад и смерила Кэхилла взглядом с ног до головы.

— Теперь ты больше похож на Джона, чем в двадцатилетнем возрасте.

— Это комплимент или…

— Комплимент, и ты прекрасно это понимаешь. Джон был красивым дьяволом. И ты такой же. — Она посмотрела ему в глаза. — И таким же был мой Кент.

— Наверное, мне полагается сказать, что я скорблю по смерти Кента и приношу вам соболезнование, но трудно вызвать в себе сочувствие к человеку, который дал команду убить тебя.

— Надеюсь, ты не собираешься раструбить эту нелепость на весь Ноблз-Кроссинг. — Эдит провела рукой по колену. — Твоей выдумки никто не поверит.

— Боитесь, что я вернулся ради мести, мисс Эдит? Тут она передернулась и бросила на него злобно-презрительный взгляд:

— А зачем же еще? Бадди передал мне твое краткое послание. Я восприняла его как угрозу. Скажешь, оно не было предостережением?

— Оно было сжатым. Кратким и благоразумным. Без единого лишнего слова. — Ему было приятно видеть удивленное выражение на лице Эдит. — Выгнанный из школы кое-чему научился в колледже. В частности, узнал значение словечек, которые ставили меня в тупик, когда вы и прочие их произносили.

— Ты учился в колледже?

— Наверняка знаете, что да. Полагаю, Бадди навел обо мне справки. Удивляюсь, что вы не наняли частного детектива.

— Может быть, и найму.

— А что до послания, переданного через вашего лакея, — Джонни Мак усмехнулся, — было ли оно угрозой, предостережением или… хм-м… Будь месть так важна для меня, я бы вернулся раньше. Лет пять назад. У меня уже хватало денег, чтобы купить Ноблз-Кроссинг со всеми потрохами.

Как .жаль, что не вернулся пять лет назад. Если б только знал… Но когда он покинул этот гнусный городишко и время прошло, его жажда мести умерилась. В конце концов он понял, что не был безучастным свидетелем событий, приведших к тому вечеру, когда Бадди со сворой бросили его в реку.

— Раз ты так богат, удивляюсь, что не вернулся, не попытался доказать свои голословные утверждения. Ты никогда не казался мне благородным. И прощающим.

Благородным? Был всего раз в жизни. Когда, покидая город, отказался взять с собой Лейн. Прощающим?

— Я такой же прощающий, как вы, мисс Эдит.

Кто-то кашлянул. Эдит напряглась. Джонни Мак оглянулся и увидел входящую в гостиную Джеки Каммингс, Джеки тоже изменилась и вместе с тем осталась прежней. Те же отбеленные волосы. То же тощее тело. Глянув, как белый халат облегает ее приятно округленные груди, он подумал, носит ли она набитый лифчик, как в школе, или увеличила груди. Во время из первого свидания он полез к ней в бюстгальтер и обнаружил лимон вместо зрелого апельсина, который она ложно рекламировала.

Но время брало свое над Джеки, как, видимо, и сохранившаяся с юности привычка выкуривать по две пачки сигарет в день. Ей было тридцать пять, но выглядела она лет на десять старше. И ее понурый, усталый вид говорил, что вела она нелегкую жизнь.

— Ну, привет, незнакомец. — Джеки пошла к нему волнующей походкой, соблазнительно улыбаясь. — Где пропадал так долго? Этот город был без тебя унылым, как осеннее небо.

— Джеки, отнеси, пожалуйста, свитер Мэри Марте. Эдит сверкнула глазами на медсестру дочери. — Бадди повел ее погулять по саду.

— Конечно, мисс Эдит.

Джеки улыбнулась Джонни Маку, потом быстро прошла по комнате и вышла в застекленную дверь.

— Одна из твоих бывших любовниц? — спросила Эдит.

— Я помалкиваю о своих отношениях с женщинами, — ответил он. — Вы должны это знать.

Несмотря на твердое самообладание, Эдит покраснела. По тому, как ее дыхание слегка участилось, Джонни Мак догадался, что она вспоминает. То последнее лето. Когда соблазнила внебрачного сына своего мужа. Но эта их месть Джону Грэхему дорого им обошлась. Кент увидел их в летнем домике. Это стало началом конца Джонни Мака. И он подозревал, что навсегда изменило отношения Кента с матерью. Кент наверняка использовал это знание против мисс Эдит. Он мог без зазрения совести шантажировать мать.

— Зачем ты в Ноблз-Кроссинге? — снова спросила Эдит.

— По двум причинам. — Он сделал паузу, заставив ее ждать, так как знал, что она терпеть этого не может. — Во-первых, заявить права на сына.

Эдит безмолвно ахнула, потом закусила нижнюю губу, словно удерживаясь от вопроса: «Откуда ты знаешь про Уилла?»

— Да, я знаю про Уилла. Жаль разочаровывать вас, но мне известна вся история.

— В таком случае ты знаешь, что Лейн обманула Кента. Лгала ему много лет, и когда правда в конце концов вышла наружу, он был раздавлен горем. И теперь, к сожалению, Лейн первая подозреваемая в убийстве Кента.

— Это приводит меня ко второй причине возвращения в город. Чтобы Лейн не засудили.

— Ты намекаешь…

— Я ни на что не намекаю, — ответил Джонни Мак. — Я констатирую факт. Воспринимайте это как угрозу, предостережение или как вам, черт возьми, будет угодно. — Он подошел к Эдит почти вплотную. Взял ее за подбородок большим и указательным пальцами.

— Меня невозможно припугнуть. Невозможно прогнать. И невозможно подкупить.

Когда он разжал пальцы, Эдит потерла подбородок и произнесла шипящим голосом:

— Это все еще мой город. Мой округ. Мой штат. Может, в Техасе ты большая шишка, но здесь просто-напросто белая шваль с деньгами.

Нахлобучив на голову ковбойскую шляпу, Джонни Мак громко, утробно рассмеялся:

— Да, мисс Эдит, вы совершенно правы. Но вам следует помнить вот что — я по-прежнему играю не по правилам. И в настоящее время неизменно выигрываю.

С этими словами Джонни Мак повернулся и пошел к выходу, оставив Эдит переваривать его заявления. Он надеялся, что эта сука подавится ими.

Бадди привел Мэри Марту наверх и ждал, пока Джеки не усадила ее в кресло-качалку и не дала ей куклу. Мэри Марта тут же стала раскачиваться и напевать кукле величиной с младенца. Любовно поцеловав ее в лоб, он кивнул Джеки и вышел из комнаты.

На лестничной площадке позволил себе постоять несколько минут, прежде чем спускаться к мисс Эдит.

Он влюбился в Мэри Марту, когда ей было всего двенадцать лет. Она была самой милой, самой прелестной девочкой. Похожей на принцессу из детской сказки. Он тоже ей нравился. Как друг. Потом, когда ей было шестнадцать, он пригласил ее на свидание и не мог поверить своему счастью, когда она согласилась. Впоследствии Мэри Марта объяснила ему, что Кент сказал — с Бадди встречаться можно, он хороший парень, с ним она будет в безопасности. И она была в безопасности. О, он хотел ее. Так сильно, что возбуждался при одной только мысли о ней. Но всякий раз, когда делал попытку перейти от поцелуя к большему, она его отталкивала.

По глупости он думал, что Мэри Марта бережет себя. До того, как они поженятся. И в обоих случаях ошибался. Она не собиралась выходить за него замуж. И не берегла себя для него.

В последующие годы, не переставая любить Мэри Марту, он женился один раз, развелся и заводил несколько длительных романов. Но больше года назад, когда последний завершился, он прилетел обратно в этот дом, словно почтовый голубь.

Он любит Мэри Марту и, видимо, всегда будет любить. Видит Бог, он готов ради нее на все, даже лечь и умереть, если понадобится. Но обладать ею как женщиной не может. Она давным-давно больна, и физически, и психически. От Мэри Марты Грэхем осталась лишь трогательная девочка, воображающая, что в ее мире все хорошо. И он может, по крайней мере, сохранять этот мир светлым, радужным, безопасным.

Сжав руки в кулаки, чтобы они не дрожали, Бадди глубоко вздохнул и стал спускаться по лестнице. Из коридора он услышал голос мисс Эдит. С кем она разговаривает? Джонни Мак ушел больше часа назад.

Переступив порог библиотеки, Бадди остановился и, поняв, что она не замечает его, стал слушать ее разговор по телефону.

— Ты слышал меня, Уэс, — говорила мисс Эдит. — Пора передать большому жюри все улики, какие у тебя есть против Лейн. Мы ждали достаточно. Больше ничего раздобыть не удастся. Кент мертв уже больше двух недель. Пусть Лейн предъявят официальное обвинение. И сделай все возможное, чтобы ее обвинили в тяжком убийстве! — С этими словами она резко положила трубку.

Руки Бадди покрылись гусиной кожей. Она ,в самом деле, заставляет Уэса Стивенса раскручивать дело об убийстве Кента, хотя полиция располагает лишь косвенными уликами против Лейн. Никаких отпечатков пальцев на орудии убийства — бейсбольной бите — не обнаружено. Он и полицейские следователи пришли к заключению, что тот, кто забил Кента до смерти, сделал это стремительно. В приступе ярости. К тем же выводам пришел коронер.

Сомнительно, что Уэс сможет создать дело о тяжком убийстве. Основной подозреваемой Лейн делало лишь то, что она обнаружила тело и вызвала полицию, да возможный мотив убийства — в определенном смысле защитить Уилла. Кента терпеть не могли многие. За последние несколько лет он не снискал ничьих симпатий пьяными кутежами, зачастую приводящими к тому, что мисс Эдит ради его же безопасности вызывала полицию. И у него всякий раз возникало желание самому разделаться с Кентом.

По меньшей мере полдюжины людей, включая самого Бадди, имели не менее, а то и более веские мотивы для убийства Кента, чем Лейн. Но она являлась единственной подозреваемой без алиби. Мисс Эдит была с Мэри Мартой. Джеймс Уэйр с Арлин Дотен, чего упорно не хотел признавать. А сам он, начальник полиции, находился в участке. И не меньше, чем кто-либо, хотел видеть Кента Грэхема мертвым.

— Уэс не сможет добиться обвинения в тяжком убийстве, — сказал Бадди и улыбнулся, когда мисс Эдит подскочила и ахнула.

— Господи, Бадди, ты напугал меня до смерти. Она приложила руку к груди. Пышной груди. Его поражало, что шестидесятилетняя женщина может быть такой привлекательной, такой откровенно сексуальной. Но мисс Эдит, вовсю пользуясь богатством, время от времени омолаживалась. Бадди меньше всего хотелось, чтобы мать Мэри Марты возбуждала его. Но он уже несколько месяцев не был с женщиной, а мисс Эдит в последнее время заигрывает с ним. Нетрудно было догадаться, чего она добивается. А сильное сходство между матерью и дочерью лишь добавляло привлекательности мисс Эдит.

— Самое большее, на что он может рассчитывать — это намеренное убийство, и, по-моему, если большое жюри вынесет обвинительный акт, то лишь в непредумышленном убийстве, — сказал Бадди. — Если Лейн защищала Уилла, как кое-кому представляется, и хотела не убивать Кента, а лишь заставить его не мучить мальчика, то…

— Удовольствуюсь тем, чего смогу добиться, — ответила Эдит и злобно скривила губы.

— Лейн заслуживает наказания, и Джонни Мак тоже.

— А каким образом осуждение Лейн за убийство накажет Джонни Мака?

— Джонни Мак поклялся быть ее защитником, спасителем, ее рыцарем в сияющих доспехах. — Эдит неторопливо подошла к Бадди и положила руку ему на грудь. — Значит, беспокоится о ней, возможно, больше, чем кто-либо догадывается. А когда такой человек, как Джонни Мак, беспокоится… мой дорогой Бадди, это означает, что у нас есть против него оружие.

— Вы не хотите признавать, что Кент сам повинен в своей насильственной смерти, так ведь? — Бадди накрыл ладонями руку Эдит, когда она поползла вниз по его груди и кончики пальцев оказались под пряжкой ремня. — Вам необходимо винить кого-то вместо себя за то, какими оказались ваши дети. Если бы вы обращали внимание на то, что творится в вашем доме, а не старались переплюнуть в изменах мужа-бабника…

— Со мной не разговаривают в таком тоне.

Эдит отдернула руку и хотела нанести удар, но Бадди перехватил ее запястье.

— Как ты смеешь! Сейчас же отпусти! — Эдит попыталась вырваться, но Бадди все сильнее сжимал пальцы, пока она не вскрикнула: — Больно, черт возьми!

Бадди притянул Эдит к себе, ее груди коснулись его груди. Заведя руку ей за спину, чуть опустил голову. Его губы находились чуть выше ее губ. Она, тяжело дыша, изумленно таращилась на него.

— Вам хочется этого, так ведь, мисс Эдит? — У Бадди наступила эрекция, и он прижался пахом к ней. — Вот что вам нравилось в мистере Джоне и Джонни Маке. И вот чего вы не можете получить от Джеймса. Вам нравится это с некоторой грубостью, не так ли? Нравится, когда мужчина властвует над вами.

— Пусти, сукин сын, глаза выцарапаю.

Как бы в подтверждение своей угрозы Эдит оскалила зубы и зарычала. Он с силой прижался губами к ее губам. Сминая их. Когда она попыталась что-то сказать, просунул язык ей в рот. Ощутив его своим языком, она застонала и перестала сопротивляться. Когда растаяла и прижалась к нему, он прибавил поцелую пыла.

«Не здесь. Не сейчас, — какая-то еще способная соображать часть разума предостерегала его. — Нельзя трахать мисс Эдит в этом доме. Наверху Мэри Марта».

Бадди резко оборвал поцелуй и мягко отстранил от себя Эдит. Та стояла, сверкая глазами на него, грудь ее вздымалась и опускалась от тяжелого дыхания.

— Если вы хотите закончить то, что мы начали, вы знаете, где я живу, — сказал он ей.

— Нисколько не чувствуешь себя изменником по отношению к Мэри Марте? — спросила Эдит. — Ты ведь заявлял, что любишь мою дочь больше жизни.

— Я люблю Мэри Марту, но мы оба знаем, что у нас с ней нет общего будущего. Я никогда не смогу взять ее на руки, отнести в постель и предаться с ней любви, как хотелось бы. — Бадди тыльной стороной ладони утер рот, стирая с губ вкус мисс Эдит. — Я мужчина, у меня есть потребности. Только не воображайте, что меня тянет именно к вам. Если б на вашем месте могла быть Мэри Марта, то…

— Замолчи! Сейчас же!

— А что тут такого? Неужели вы не были первой избранницей мужчины? Или всегда были первой с конца? Мистер Джон предпочитал вам любую смазливую бабенку в городе, так ведь? А Джеймс… то, что вы не согреваете его в постели, еще не значит, что он обходится без секса. А Джонни Мак? Вы всерьез думаете, будто что-то значите для него? — Когда Эдит ахнула, Бадди усмехнулся: — Да, Кент рассказывал мне, как он застал вас. Ни разу не задумывались, скольким людям он мог рассказать?

— Заткнись! Я могла бы смешать тебя с грязью и выгнать из города за такое обращение со мной. Но ты знаешь, что я этого не сделаю, потому что ты мне нужен. Потому что нужен Мэри Марте.

Впервые за годы общения с семейством Грэхемов у Бадди возникло ощущение власти. И оно нравилось ему. Очень. Но он не смел слишком уж давить на мисс Эдит. Знал, на что она способна.

— Если у Стивенса достаточно уник для большого жюри, то могу сегодня же арестовать Лейн, — сказал Бадди. — Хотите?

— Стараешься задобрить меня?

— Стараюсь взаимодействовать, — ответил он— — Мы . оба хотим конца этой истории, а это означает свалить убийство Кента на Лейн. Еще раз спрашиваю — хотите, чтобы я арестовал ее сегодня?

— Нет. Подожди обвинительного акта. Тогда я смогу отвести ее аресту всю первую полосу «Геральд».

— Постараетесь осудить Лейн в ее собственной газете. Изобретательная вы стерва.

— Да, изобретательная. И никогда об этом не забывай.

Лейн лежала на своей кровати в стиле Людовика XVI. Положив руки под голову, она смотрела в потолок. После развода с Кентом она вернулась домой и первым делом по-новому оформила интерьер спальни. Перенесла с чердака бабушкину антикварную мебель, которую мать отправила туда в конце шестидесятых годов. Больше всего Лейн хотелось, чтобы спальня представляла убежище от окружающего мира, уютную женскую крепость, в которую можно спрятаться. Она с улыбкой оглядела не совсем белые стены, красные портьеры и того же цвета шторы, украшавшие три выходящих на задворки окна. Потом взгляд ее задержался на итальянском комоде XVIH века, над которым висели фотографии Уилла с младенчества до настоящего времени. Летнее хлопчатобумажное платье, в котором она была прошлым вечером, лежало на спинке итальянского кресла, покрытого новым чехлом из шелковой парчи с неяркими красными и желтыми полосами.

Лейн любила эту комнату. Она никогда не делила ее тентом и чувствовала себя здесь в безопасности. В этих стенах не таились скверные воспоминания.

Как она могла так низко пасть? Как избалованная дочка Билла и Селесты Нобл стала первой подозреваемой в деле об убийстве? Всю жизнь она была хорошей девочкой, слушалась старших, соблюдала правила. Ей было очень важно доставлять удовольствие родителям. Как мать говорила ей, она была всем, что они имели, и поскольку они давали ей все только самое лучшее, то и ожидали от нее только самого лучшего.

То, что она влюбилась в Джонни Мака Кэхилла, было серьезным проступком, тайным актом неповиновения, мать о нем только догадывалась, а отец спокойно не замечал его. Родители так и не узнали о том, кто является отцом Уилла, и Лейн была этим довольна. Отец понял бы и даже встал на ее защиту, но мать отреклась бы от нее.

Закрыв глаза, Лейн вздохнула и попыталась расслабиться. Она поднялась наверх слегка вздремнуть, потому что плохо спала ночами после смерти Кента. Ей хотелось поговорить с Уиллом, когда он вернется домой, но он позвонил Лилли Мэй, сказал, что пойдет в кино со школьными приятелями и вернется только к ужину. Он прятался от нее, прятался от создавшегося положения. Но рано или поздно Уиллу придется смириться с тем фактом, что Джонни Мак его отец и не уедет только потому, что мальчик этого хочет.

«А тебе придется смириться с тем фактом, что Джонни Мак снова в городе, и тебе не помешать старым чувствам всплыть на поверхность. Ты думала, что Кент уничтожил твою способность испытывать сексуальные желания, что его жестокость навсегда подавила их. Думала, что никогда больше не будешь хотеть мужчину, нуждаться в мужчине. Но столько лет спустя ты обнаружила — то что считала умершим, было только травмировано и ждало исцеления».

Но Джонни Мак не целитель, напомнила она себе. Он не губитель, как Кент, но потребитель. Она не посмеет доверять ему. Ни свою жизнь. Ни жизнь Уилла. Пока что. И уж наверняка свое сердце. Никогда.

Назойливый звонок телефона на ночном столике резко вернул ее к действительности. Лейн повернулась на бок и взяла трубку:

— Алло.

— Лейн?

— Джеймс, это ты?

— Да.

— Так тихо говоришь, что я едва тебя слышу.

— Послушай, Лейн, как твой адвокат… и друг, сообщаю, что Уэс Стивене передает все улики против тебя большому жюри, и думаю, что через неделю, может быть, даже раньше тебе предъявят обвинение в убийстве Кента.

— О Господи! — Она несколько раз глубоко вздохнула. — Я знала, что это должно случиться, но все же надеялась…

— Тебе понадобится лучший адвокат, чем я, — сказал Джеймс. — Будь деньги в моем распоряжении, я вызвался бы нанять для тебя кого-то, но сомневаюсь, что Эдит…

— Спасибо за намерение, — сказала Лейн. — Но беспокоиться обо мне не нужно.

— А я беспокоюсь. Я знаю, что денег у тебя нет…

— У меня есть друг, предложивший нанять для меня одного из лучших в стране адвокатов по уголовным делам.

— На твоем месте, Лейн, я ухватился бы за это предложение.

Джонни Мак перебирал варианты. Можно было остаться в «Перекрестке», можно утром перебраться в «Холидей инн» или «Рамада инн», две другие гостиницы в Ноблз-Кроссинге, или предпочесть полупансион мисс Шарлотты. Можно снять квартиру или даже дом. Хотя могло потребоваться время от времени ненадолго возвращаться по делам в Хьюстон, он не собирался покидать этого города, пока не приложит все силы для установления отношений с сыном. И разумеется, не хотел покидать Лейн, пока над ней нависает угроза быть обвиненной в убийстве Кента.

Беспокойный, не привыкший к долгому безделью, Джонни Мак расхаживал по комнате. Может, поужинать в одиночестве в находящемся рядом в мотеле ресторане, а потом пойти в кино. Или завалиться в один из баров. Интересно, по-прежнему ли «Буги Барракс» самое привлекательное место в городе, или этот старый притон давно закрыли? Задолго до совершеннолетия он ходил туда с Уайли Питерсом. Владелец был фронтовым другом Уайли и не особенно интересовался возрастом клиентов.

Шарон любила «Буги Барракс». Они немало выпита и потанцевали в этом заведении. И даже как-то трахались в мужском туалете. Да поможет Бог Уиллу, он получил гены от Шарон и сына самого сатаны, Джонни Мака Кэхилла. Парень предрасположен быть сорвиголовой. Но пока что не стал. А его родные отец и мать, когда им было по четырнадцать, уже давно катились по дороге в ад.

Если он в состоянии сделать что-то для Уилла, то избавит его от тех ошибок, какие совершил сам. Тогда ему было все равно, что он наделал, кому причинил боль. Важно было только выжить и найти способ облегчить одиночество, горечь того, что он никому не нужен.

Всем было наплевать на него, и он платил им тем же.

«Не принимай ничего близко к сердцу, и тебе не смогут причинить боль. Не желай того, чего не можешь иметь, и не будешь разочарован».

Но Уилл — это не он. И хотя его родила Шарон, он в гораздо большей степени ребенок Лейн, чем ее. Из донесения, которое частный детектив составил на Уилла, Джонни Мак понял, что Уилл не беспутный парнишка. Он был таким, каким его воспитала Лейн, — умным, прилежным, спортивным, неизменно вежливым и тактичным. Уилл имел все возможные преимущества как сын Кента и Лейн Грэхем. Он знал свое место в этом городишке; и это было место первого парня. Если Уилл даже знал, что он приемный, то вряд ли сомневался в своем праве стать прямым наследником, как Кент.

А как себя чувствует Уилл теперь? Когда знает правду? Не прорвется ли у него унаследованная неистовость, не заведет ли в беду?

— Если я смогу что-то сделать, нет…

Раздался стук в дверь. Джонни Мак не ждал никого. Он схватил черную рубашку с кровати, куда бросил ее, когда пошел бриться второй раз в день в ванную. Просунув руки в рукава, поспешил к двери. Незастегнутые перламутровые пуговицы поблескивали в свете двух ночников. Глянув в глазок двери, он сразу же открыл ее.

— Лейн?

— Можно войти?

Заходящее позади солнце окрашивало ее с ног до головы прозрачным золотом. Она походила на золотую богиню, видение из снов, которые он всеми силами старался забыть.

— Что-то стряслось? — Джонни Мак отступил в сторону, давая ей пройти.

Подождав, чтобы он закрыл дверь, Лейн ответила:

— Звонил Джеймс, сказал, что Уэс Стивене в ближайшее время передаст большому жюри все улики, какими располагает по делу об убийстве Кента. Думаю, тебе пора звонить Куинну Кортесу. Видимо, через несколько дней мне предъявят обвинение в убийстве.