"Ядовитые цветы" - читать интересную книгу автора (Берсенева Анна)

Глава 9

Впервые за все время, что она жила в Москве, Лиза выходила из дому так рано: ещё не было шести. В руках она держала одну из больших орловских коробок.

Субботним утром никто не спешил на работу, во дворе стояла сонная тишина. Солнце ещё только поблескивало первыми ясными лучами в окнах, воздух медленно наливался теплом.

Лиза вздохнула глубоко и радостно. Пожалуй, такое счастливое чувство необыкновенного дня бывало у неё только в детстве, когда каждый день рождения казался особенным праздником. Конечно, ей далеко было до тоски по ещё одному ушедшему году, но и детский восторг остался в прошлом.

После долгих раздумий над драгоценными коробками, Лиза выбрала для этого утра крепдешиновое платье до колен. Нежно-сиреневый фон, причудливый разреженный рисунок по подолу, широкое и неглубокое декольте, слегка открывающее плечи, — все это выглядело на ней так необычно, как будто она не новое платье надела, а что-то переменила в себе.

Ей, как всегда, не пришлось ждать. У подъезда стоял внушительного вида темно-зеленый джип; его она ещё не видела. Виктор вышел из машины, как только Лиза показалась в дверях подъезда.

— Ну-у, дорогая Елизавета, в день своего двадцатилетия вы неотразимы! — весело протянул он.

Виктор выглядел в этот ранний час так же свежо и элегантно, как и вечером, когда собирался в ресторан. Разве что костюм на нем был другой — из плотной, кремового цвета, ткани, похожей на лен.

— Это ваша заслуга, Виктор, — сказала Лиза.

— Это в первую очередь заслуга природы, которая создала вас такой, — возразил тот. — Но дело не в этом. Я вас поздравляю и желаю счастья!

С этими словами он извлек из машины огромный букет роз — белых, лимонно-желтых и нежно-розовых — и протянул Лизе. В их саду в Новополоцке росли прекрасные цветы, но таких она не видела никогда. В чашечке каждой розы, точно бриллиант, дрожала серебристая капля росы, и пахли они так, что у Лизы закружилась голова.

Она благодарно взглянула на Виктора. Видно было, что букет выбран тщательно, а не куплен по дороге у метро.

— А почему вы не спросите меня, Лизонька, куда мы едем? — спросил Виктор, когда мощный джип уже несся по Рублевскому шоссе, оставляя позади Москву.

— Я думаю, вы сами мне скажете, когда придет время.

— Ох, как торжественно, точно в сказке! Романтичное вы существо, Лизонька. Ну, вам и положено — в такой-то день рождения!

Вечно Виктор её поддразнивал — и никогда она не успевала обидеться: он сразу же заводил разговор о чем-нибудь интересном, что тут же увлекало Лизу. На этот раз он спросил:

— Вы лошадей любите?

— Лошадей? — удивилась Лиза. — Не знаю… А что?

— Да просто есть люди, которые их боятся, вот я и спросил, — произнес он загадочно.

— Нет, я их, наверное, не боюсь, — сказала Лиза. — Но я ведь мало видела лошадей…

Ехали они недолго. Или просто джип несся по полупустому шоссе так стремительно, что Лиза не заметила пути? Вскоре шофер свернул с шоссе на узкую — впрочем, асфальтированную — дорогу и, проехав по ней немного, остановился перед забором со шлагбаумом, рядом с которым сидел в небольшой караулке военный. Шлагбаум сразу поднялся, и машина въехала в густой лиственный лес. Это было так странно — что лес начинается прямо за шлагбаумом, точно по команде!

Вскоре они остановились у высоких чугунных ворот — наверное, старинных или выкованных под старину. За узорчатой решеткой видна была дорожка, посыпанная светлым песком и обсаженная низкими подстриженными кустами. Дорожка вела прямо к дому.

Когда Виктор сказал, что они поедут на дачу, Лиза ожидала увидеть какой-нибудь коттедж — конечно, очень красивый и современный. Но за кованной оградой была настоящая старинная усадьба: двухэтажный дом ярко-голубого цвета, украшенный белой и золотой лепниной, с мезонином, с высоким крыльцом, охраняемым мраморными львами; небольшой ухоженный парк с аккуратными цветочными клумбами… Лизе показалось, что она попала на съемки фильма — так невероятно, неожиданно все это выглядело.

— Это и есть ваша дача? — растерянно спросила она.

— Нравится? — В голосе Виктора звучала гордость. — По-моему, неплохо получилось. Видели бы вы, что здесь было пару лет назад. Настоящие развалины — казалось, уже не восстановить! А вот видите…

Они вышли из машины, которая тут же отъехала от ворот, и пошли по дорожке. Навстречу им выбежала собака и радостно запрыгала вокруг Виктора.

— Джой, встречаешь, умница! — обрадовался Виктор. Лиза из предосторожности замерла на месте. — Не бойтесь, Лиза, разве Джой какая-нибудь безмозглая скотина? Да он вообще вежливый, добрейший пес!

Лиза остановилась перед домом на ослепительно-зеленой лужайке. Мягкая трава подступала к самым ступеням крыльца, касалась мраморных львиных лап.

— Кто же здесь жил — ну, когда все это строилось? — спросила она, не отрывая взгляда от этого удивительного дома.

— Прекрасная семья жила. Князья Барятинские, слышали? Потом были дачи НКВД — похуже владельцы, что и говорить. Потом все это переходило из рук в руки неоднократно и разваливалось понемногу, пока не нашло достойного владельца.

— То есть вас?

— А почему бы и нет? Я, конечно, не Барятинский, но тоже человек не из последних, даже по генеалогическому древу судя. Третьяковы, например, с их галереей, мне приходятся родственниками по отцовской линии. Или вы считаете, что надо было все это отдать под профсоюзную здравницу?

Лиза ничего не считала. Она рассматривала мраморных львов, улегшихся прямо в траве у ступенек.

— Пойдемте, Лиза, в дом, — предложил Виктор. — Здесь можно входить прямо с парадного крыльца.

Поднявшись по ступенькам, они оказались в огромном холле. Чем-то он напомнил Лизе первый этаж «Модной лавки Орлова», и она сказала об этом Виктору.

— Просто стиль тот же — русский модерн, — объяснил он. — Да и реставрировал один архитектор. Видите, лестница эта — как волна? Такая же в особняке Рябушинского, который Горькому в свое время подарили, да у Никиты. Здесь, конечно, вообще-то разностилье — снаружи одно, внутри другое — но это ещё до меня так получилось.

В отличие от полутемного холла у Орлова, этот зал был полон солнечного света, вливающегося в высокие окна. Все в нем — от наборного паркета и старинных картин на стенах до огромной хрустальной люстры под потолком — говорило об отличном вкусе хозяина: по меньшей мере, тот не мешал реставрировать дом.

— Вы не обиделись, Лиза, что я вытащил вас из дому так рано? — спросил Виктор, наблюдавший, как Лиза разглядывает роспись на потолке.

— Нет, я вообще встаю рано, — ответила она.

— Мне просто хотелось, чтобы вы оказались здесь именно утром. Здесь ведь изумительно красиво летним утром, сразу чувствуешь себя в другом веке и в другой жизни, — объяснил он. — А сейчас я вас провожу в вашу комнату, и вы сможете поспать. Гости будут к обеду. Если захотите, по парку можем прогуляться до их прихода — после того как вы отдохнете.

Лиза подумала, что едва ли уснет. Ей не терпелось посмотреть этот чудесный особняк, так не похожий на обычную дачу.

«Но ведь он и на музей совсем не похож, — подумала она. — Как это Виктору удается?»

По лестнице-волне они вошли на второй этаж. Лиза мельком увидела анфиладу комнат, открывавшуюся впереди.

— А ваша — здесь. — Виктор указал налево. — Располагайтесь поудобнее, отдыхайте, а потом спускайтесь вниз — меня там позовет кто-нибудь.

Лизина комната была обставлена с таким изяществом, точно и предназначалась для молодой девушки. Было что-то целомудренное в нежных фарфоровых вазах на полу — конечно, в них стояли свежие цветы — в белых кружевных занавесках и торшере в виде лилии… Пожалуй, только кровать из светлого дерева была широковата для девической спальни, и это смутило Лизу. Но она одернула себя. Тоже мне, нашлась гимназисточка!

Случайно взглянув на маленький столик у кровати, Лиза заметила на нем черную коробочку, к которой прислонена была открытка с шелковым расписным окошком. «С Днем рождения!» — твердым почерком написано было на открытке. Она открыла коробочку — на темно-бордовом бархате засверкали бриллиантовые огоньки. В коробочке лежали необыкновенные серьги — каждая в форме цветка с полураспустившимся бутоном. Бриллианты казались капельками росы в этих цветах. Лиза зарделась, растерялась, потом покрутила серьги, любуясь игрой бриллиантовых граней, и тут же их надела.

Поискав глазами зеркало, Лиза решила, что оно, наверное, есть в ванной. Она заглянула за дверь, находившуюся справа от кровати, и ахнула. Там была ванная, но какая! Одну стену занимало огромное зеркало, из-за которого большая комната казалась просто огромной; в каждую металлическую деталь можно было смотреться не хуже, чем в зеркало; пол был застелен мягким и упругим голубым ковром. На никелированной вешалке висели разных размеров полотенца и голубой махровый халат. Здесь стоял едва уловимый аромат — наверное, от шампуней и гелей, расставленных на многочисленных полочках. Но больше всего поразила её сама ванна. Глубокая и просторная, на половину комнаты, она похожа была на бассейн.

«Обязательно потом искупаюсь, — подумала Лиза с детским любопытством. — В ней, наверное, плавать можно!»

Она вернулась в комнату и, задумавшись, опустилась в глубокое кресло. Впервые богатство, которым, как она понимала, обладал Виктор, предстало перед ней во всей своей выразительной очевидности. Машины, рестораны — все это, в конце концов, было обычными атрибутами московской жизни. Даже наряды от Орлова, даже прическа от Неретинского — все это было другое. Но этот дом, в котором все дышало элегантной, изысканной роскошью, доказывал Лизе, что между нею и Виктором лежит пропасть, как бы тот ни старался держаться с ней на равных. Нет, Лиза не чувствовала себя стесненно — она давно уже заметила, что роскошь вообще не подавляет её, — но за всеми этими лестницами и картинами стояло совершенно другое прошлое, чем у нее, и ей показалось, что это прошлое непреодолимо.

Усилием воли она заставила себя не думать об этом. В конце концов, у неё день рожденья, Виктор пригласил её отметить этот праздник в его доме. Значит, надо радоваться. Тем более что это совсем не трудно: сам этот дом располагает к радости.

Лиза развязала ленту на коробке и достала оттуда несколько вещей из коллекции Орлова. Потом раздвинула зеркальные дверцы шкафа и повесила туда свои наряды. Ей нравилась сама последовательность этих действий. Как все-таки прекрасно жить в таких условиях, в которых каждое движение невольно становится изящным, легким!

Она сбросила туфельки и прилегла на кровать поверх шелкового прохладного покрывала. Принять бы сейчас, и правда, ванну, завернуться в мягкий махровый халат, забраться под пуховое одеяло… Но любопытство взяло верх над утренней ленью, и Лиза не стала сибаритствовать. Повалявшись немного, она поправила волосы перед зеркалом и вышла из комнаты.

Прежде чем спуститься вниз и отправиться на поиски Виктора, Лиза решила пройтись по той анфиладе, которую увидела с лестницы. Пять или шесть комнат следовали друг за другом и завершались вдалеке комнатой-фонарем с прозрачной стеной. Туда-то Лиза и направилась.

Видно было, что комнаты сохранили то назначение, которое они могли иметь когда-то. Лиза прошла через биллиардную, посреди которой стоял стол, крытый зеленым сукном, потом через библиотеку, отметив про себя, как она велика — полки с книгами высились до потолка. Неужели Виктор читал хотя бы половину, да ещё на разных языках?

Потом она оказалась в небольшой гостиной с изразцовой голландской печью. Здесь, наверное, так уютно было сидеть вечерами за картами! Следующие комнаты могли предназначаться для чего угодно: в них можно было есть, спать, танцевать — в зависимости от фантазии обитателей.

«Но кто же, кроме Виктора, живет в этом доме? — изумленно размышляла Лиза. — Очарованное царство какое-то!»

Стены, обитые тонким шелком, портреты и батальные сцены на картинах, — и все это совсем рядом с огромным городом, в котором гремит метро и висят над асфальтом синие выхлопы машин…

Наконец Лиза оказалась в последней комнате и подошла прямо к стеклянной стене. Это была задняя стена дома, выходящая все в тот же парк, но с противоположной от ворот стороны. Лизе показалось, что она стоит на носу корабля и плывет над этим парком. Прямо под окнами был разбит большой водоем, в котором цвели лилии. Над водоемом стояла бело-голубая беседка-ротонда — скорее всего, тоже старинная, как и весь особняк. Шелестели под легким утренним ветром деревья, сквозь чистое стекло Лиза видела, как трепещут листья. Вдалеке открывался чудесный вид — косогоры, перелески, ни заводских труб, без которых не обходится ни один современный пейзаж, ни даже полей, по которым снует трактор… Где находится этот удивительный дом, в какой потусторонней местности?

Постояв ещё немного у стены-окна, Лиза огляделась. В этой комнате, наверное, было что-то вроде кабинета — судя по огромному письменному столу, уставленному старинными безделушками. Но едва ли Виктор работал здесь постоянно: не видно было ни бумаг, ни компьютеров, без которых он наверняка не обходится. Скорее всего, это был кабинет для души.

«Он же любит все красивое», — подумала Лиза.

Вернувшись обратно через анфиладу комнат, она спустилась по лестнице на первый этаж.

«Где же искать Виктора?» — думала она, стоя посреди солнечного холла.

Она увидела несколько дверей и открыла одну из них. За дверью оказалась столовая. Женщина средних лет протирала белой салфеткой высокие хрустальные бокалы и расставляла их на большом овальном столе.

— Виктора Станиславовича ищете? — приветливо спросила она. — Вы пройдите сейчас прямо, потом направо — его кабинет и увидите. Он просил сказать, что там вас ждет.

Лиза последовала её совету и вскоре остановилась перед высокой, темного дерева, дверью.

— Входите, Лиза, входите! — раздалось в ответ на её осторожный стук. — Так быстро отдохнули?

Конечно, здесь и был его настоящий кабинет. На длинном столе, опоясывающем комнату почти по всему периметру, стояли два компьютера, бумаги были разложены и на столе, и даже на ковре. Но, как ни странно, в этом чувствовался не беспорядок, а особый, сосредоточенный ритм.

— Я вам помешала? — После того, что она увидела в этом доме, в голосе Лизы звучала робость. Наверное, Виктор почувствовал ее.

— Ну как вы можете помешать, раз вы гостья в моем доме! — успокоил он Лизу, вставая из-за стола. — Наоборот, мне как хвастливому хозяину не терпится показать вам свои владения. Давайте выпьем кофе и прогуляемся по парку, хотите?

— Спасибо за серьги, — сказала Лиза. — Посмотрите, какие они красивые! — И она повертела головой, чтобы бриллианты засияли в солнечных лучах.

Лиза заметила, что радость сверкнула при этом в его глазах.

Кофе они выпили на веранде, куда вела дверь прямо из кабинета. На круглом столике уже стояли фарфоровые чашечки, под кофейником на специальной подставке горела маленькая свеча.

— Чудесное голландское изобретение, — объяснил Виктор. — И кофе не остывает, и красиво.

Кофе был крепок и ароматен, из маленького блестящего тостера выскакивали румяные хлебцы, которые можно было намазывать медом и джемом — и во всем этом чувствовалась восхитительная неторопливость.

— Я очень люблю встречать утро в этом доме, — сказал Виктор. — Чувствуешь, что жизнь имеет смысл, вы замечаете? Впрочем, вы, наверное, не замечаете. Ваша жизнь сама по себе имеет смысл, вы сами его создаете своим существованием.

— Не знаю, — усомнилась Лиза. — Я просто не думала об этом, а если бы задумалась — неизвестно, что обнаружила бы.

— В этом все и дело — что вы можете не задумываться, — сказал Виктор.

С веранды они спустились в парк и пошли по такой же светлой песчаной дорожке, как та, что вела от ворот к дому. Парк был отлично ухожен, но вместе с тем производил естественное впечатление.

— Вы себе не представляете, как трудно было добиться, чтобы этот парк выглядел так, как он выглядит, — говорил Виктор, идя рядом с Лизой. — Настоящее парковое искусство почти совсем утрачено, и дело даже не в деньгах — мастеров просто нет. Будь у меня время, я бы сам почитал что следует, углубился в это дело — и, поверьте, с удовольствием. Но времени, конечно, нет. Я еле нашел людей, способных разбить хороший парк. Но результат, как видите, неплох. У меня здесь настроение улучшается просто от того, что я смотрю в окно.

— Здесь очень красиво, — охотно согласилась Лиза.

Песок тихо поскрипывал под её каблучками, под легким ветром на дорожку падали розовые лепестки. Лизе казалось, что все это не может происходить наяву, но вместе с тем она удивлялась ясному, бодрому чувству, которым была охвачена.

— Вам очень идет новая прическа, — заметил Виктор.

— Да? — обрадовалась Лиза. — А я думала, вам не понравится, что я косу отрезала. Мама моя с ума бы сошла, если бы узнала!

— Ну, мои воззрения все-таки отличаются, я думаю, от взглядов вашей мамы, — усмехнулся Виктор. — А коса — что же коса? Чем-то надо жертвовать, ничего не поделаешь. Зато теперь лицо у вас стало загадочное… И цвет волос кажется каким-то новым.

— Я не красилась! — удивилась Лиза.

— Да это я понял. Но о том и речь: вы не сделали ничего особенного, а вместе с тем все, что прежде в вас только угадывалось, стало теперь очевидным.

Лиза не стала уточнять, что он имеет в виду. Ей давно хотелось спросить о другом.

— А много гостей будет сегодня, Виктор?

Она думала об этом с той самой минуты, когда Виктор поинтересовался, не против ли она, если они встретят её день рождения в небольшой компании. Кто может приехать на такую дачу — шоу-звезды, миллионеры? Наконец она решилась спросить об этом Виктора.

— Странно все-таки, Лиза, — поморщился тот. — Неужели вы до сих пор не поняли, что я не разыгрываю перед вами какой-то пошлый спектакль? Разве я вожу вас куда-нибудь, где престижно, потому что дорого, и можно заказать поросенка «с выходом»? Почему же вы думаете, что на ваш день рожденья я позову не людей, а, так сказать, брэнды?

Лиза покраснела. Как часто и безжалостно он дает ей понять, какая она неотесанная! К тому же она не знала, что такое брэнды.

— Будут мои друзья — одноклассники в основном. Но они очень интересные люди, не сомневайтесь! Ну, и Никита будет, и Петя — вы их знаете. Не думайте, что я собираюсь вас смущать каким-то особенным бомондом.

Хотя Виктор и старался её успокоить, Лиза расстроилась, у неё пропало желание гулять по парку.

Виктор заметил, как переменилось её настроение, и, наверное, почувствовал вину за это.

— Я замучил вас разговорами, Лиза, — сказал он. — Давайте встретимся перед самым обедом? Погуляйте пока одна или отдохните у себя. А мне придется ещё поработать.

Лиза смотрела ему вслед, пока он не поднялся на веранду и не скрылся за дверью.