"Восход шестого солнца" - читать интересную книгу автора (Бенедиктов Кирилл)

5. Принцесса и колдун

Лубаантун.

Год 2-й Тростник, день 18-й Текпатль

Вход в подземелье обнаружили неожиданно быстро. С юга к пирамиде примыкала небольшая рощица тесно переплетенных друг с другом деревьев. Тубал, сверившись со своими записями, приказал слугам принцессы вырубить рощу, и к полудню от нее осталась только толпа кривоватых пеньков. От основания пирамиды к этим пенькам тянулась широкая полоса светлого грунта, похожая на засыпанную трещину в земле. Секретарь, с недовольным видом ходивший вокруг трудившихся в поте лица слуг, молча отобрал у одного из них тяжелую лопату и с силой ударил в середину предполагаемой трещины. Рыхлая почва с тихим уханьем провалилась на два локтя в глубину. Еще через час открылись контуры выложенной белым известняком двери, ведущей в подземелье. Проем двери был завален битым камнем и глиняными черепками.

Наемники, стоявшие по обе стороны траншеи, с любопытством заглядывали вниз и всматривались в темноту. Кортес следил за ними, удобно устроившись в тени старой раскидистой сейбы на вершине невысокого оплывшего холма. Перед ним стояла оплетенная соломкой пузатая бутыль с холодным октли и две грубо вылепленные чашки. Компанию Кортесу составлял капитан Коронадо, мрачный бородач, постоянно выглядевший сонным из-за полуприкрытых тяжелых век и мешков под глазами.

— Не верю я в то, что на нас могут напасть, — Коронадо поднес к губам чашку, и на его поросшей короткими черными волосами шее задвигался мощный кадык. — Некому нападать. В руинах живет от силы человек двадцать — и хорошо, если хоть один из них сможет поднять меч. Вокруг на десять дней пути ни одного селения. Жители ушли. Бежали. Они бежали от нас, командир, это же понятно! Мы наводим на них ужас… Кто станет нападать на лучших воинов аль-Ануака, которым к тому же покровительствует сам тлатоани?

— Не выдавай желаемое за действительное, Педро. В этих краях слово Монтекусомы значит очень мало. Хорошо спланированное нападение — и от бандейры в восемнадцать мечей останется в лучшем случае добрая память… — Меднокожие не способны на такое, командир, — презрительно сощурился Коронадо. — Все, что они могут — это нападать огромными толпами, мешая друг другу, и орать свои дурацкие песни. То ли дело северные племена, с которыми мы сражались в Сиволе! Вот это бойцы! Правда, и наставники у них были не из последних…

— Норманны, слава Господу, так далеко на юг не забираются. — Кортес вспомнил, как бесшумно выплывали из тьмы причудливо раскрашенные фигуры воинов-анасази, истребившие половину его отряда в ущельях Сиволы, и его передернуло. — Хотя я слышал, что они подстрекают к бунту племена на северной границе империи. Видно, старому ублюдку королю Магнуссону не дают покоя золотые прииски ацтеков — вот он никак и не успокоится… — Ну да, его-то собственное королевство только селедкой богато, — усмехнулся Коронадо. — Но ты же не станешь спорить, командир, что воины норманны отменные… — Не стану, — легко согласился Кортес. — Именно поэтому… эй, что за чертовщина?

Он вскочил с циновки, едва не опрокинув кувшин, и замер, не отрывая взгляда от провала, в котором трудились, расчищая засыпанную землей дверь, слуги принцессы. Шестеро наемников, еще минуту назад стоявшие широким полукольцом по периметру вырубленной рощи, сгрудились в ощетинившийся мечами стальной квадрат. Над руинами висела удивительная, режущая уши тишина — рабочие не перекрикивались в своей яме, в зарослях перестали щебетать птицы и вопить маленькие голохвостые обезьяны. Раздавшийся в этой тишине звон покидающих ножны клинков и привлек внимание Кортеса.

— Пресвятая Дева, — выдохнул за его плечом Коронадо.

В двадцати эстадо от пирамиды на искусственном возвышении, выложенном треснувшими от времени гранитными плитами, восседал огромный ягуар. Он был абсолютно неподвижен и походил на статую, вырезанную из эбенового дерева. Черная шкура зверя матово поблескивала на солнце.

Кортесу доводилось видеть больших ягуаров, в том числе и знаменитого на весь аль-Ануак белоснежного Кошкоша, содержавшегося в императорском зверинце в Тескоко. Но все они значительно уступали сидевшему на холме черному гиганту. Его круглая, с острыми ушами голова была повернута к яме, в которой трудились слуги принцессы.

— Да эта тварь разорвет человека, как кот мышку, — прошептал потрясенный Коронадо. Кортес выпрямился во весь рост и зычно крикнул:

— Аркебузиры! Стреляйте в зверя!

С самого утра он распорядился поставить у южной стены пирамиды трех стрелков. Теперь они споро разворачивали массивные стволы в сторону неподвижно сидевшего на пригорке ягуара. Возня людей с какими-то блестящими железками, казалось, совершенно не интересовала его, но стоило первому аркебузиру поднести горящий фитиль к запальному отверстию, огромный зверь внезапно прыгнул в сторону. Это произошло так быстро, что стрелок не успел остановить свою руку. Грохнул выстрел, на вершине холма взметнулось облако пыли и каменной крошки — тяжелые пули разнесли гранитную плиту, на которой только что сидел ягуар.

— Не стрелять! — срывающимся голосом крикнул Тубал, выскакивая из траншеи. От былой невозмутимости секретаря не осталось и следа. — Не убивайте его, идиоты! Сеньор Кортес, велите вашим людям остановиться!

Эрнандо вскинул руку, приказывая аркебузирам прекратить стрельбу. Не то чтобы он вдруг решил послушаться Тубала — просто стрелять было больше не в кого. Ягуар исчез — мгновенно и бесследно. Только колыхались у подножия пригорка густые заросли тамариска.

Кортес знаками подозвал секретаря к себе. Чалла подошел, поминутно оглядываясь назад, словно ожидая увидеть там ягуара.

— Не пора ли объясниться? — без обиняков спросил Эрнандо. — Что это за зверь и почему ты не хотел, чтобы в него стреляли?

— Это не зверь, — ответил Тубал. Он тяжело дышал, раскраснелся и вообще выглядел необычно возбужденным. — Пусть внешность не обманывает вас, кабальеро. Это был оборотень.

— Откуда ты знаешь? — подозрительно спросил Кортес. — Почему бы не допустить, что мы видели обычного, хотя и очень крупного ягуара? И все-таки — почему ты не хотел, чтобы мои люди его убили?

Минуту секретарь молчал, изучая землю у себя под ногами.

— Если это тот, кто нам нужен, сеньор… убивать его было бы неразумно…

— Опять загадки, — поморщился Эрнандо. — Почему нельзя сказать сразу, без этих тайн? Если ты знал, что он может появиться, отчего не предупредил? И зачем тебе понадобился ягуар-оборотень?

— Скорее, это мы ему нужны… но вы все узнаете сами. Скоро. Во всяком случае, я рад, что его не убили…

— Мне казалось, это ты громче всех кричал, чтобы я поставил охрану вокруг раскопок, — заметил Кортес. — А теперь это тебе почему-то не нравится.

Он бросил быстрый взгляд в направлении ямы. Стальной квадрат распался — теперь наемники стояли вытянутым клином, по бокам которого гарцевали двое прискакавших на выстрелы всадников.

— Пожалуйста, сеньор Кортес, не заставляйте меня оправдываться! Охрана нужна для того, чтобы противостоять меднокожим, если они вдруг захотят помешать нам. Но этот зверь еще никому не причинил вреда. Он просто пришел и посмотрел…

— Что ты о нем знаешь? — рявкнул Эрнандо, хватая Тубала за отвороты кафтана и резко дергая вверх и на себя. — И почему защищаешь?

— Советую отвечать быстро и правдиво, — холодно добавил Коронадо. — А не то я вызову тебя на поединок за оскорбление чести бандейры. Вы слышали, командир, он назвал наших солдат «идиотами»?

Тубал побледнел. Дуэль с таким беспощадным убийцей, каким слыл капитан Коронадо, означала верную смерть.

— Я не вправе говорить об этом, — в его голосе прорезались умоляющие нотки. — Только Ее Высочество может позволить мне…

— Считай, что она тебе разрешила, — усмехнулся Кортес. — Уверен, принцессе будет жаль лишиться такого преданного помощника…

Клинок Коронадо выскользнул из ножен и уперся в носок сапога Тубала. Тот вздрогнул и попытался отшатнуться, но Эрнандо держал его крепко.

— Хорошо, сеньоры, — капитулировал чалла. — Этот оборотень… колдун… он пришел за скрижалями… теми, что вы, сеньор Кортес, видели нынче ночью… это великое сокровище, принадлежавшее могущественным магам древности. Теперь оно не имеет силы, потому что разделено, однако колдуны аль-Ануака готовы на все, чтобы снова собрать скрижали воедино.

— Допустим, ты не лжешь. Но откуда тебе известно о том, кто он?

— Мы знали давно, еще в Теночтитлане… оборотень ходил вокруг дворца Ахайякатля, следил, вынюхивал… поэтому у охранников были пантеры — они чуют оборотней. А потом он следовал за нами, всю дорогу… вы же помните, как нервничали лошади по ночам… а вчера…

— Так это его работа? — хмыкнул Кортес, вспомнив раздирающий душу вой над ночными джунглями. — Зачем же ты морочил мне голову рассказами о «больших зверях»?

Секретарь, в ногу которого по-прежнему упиралось острие меча Коронадо, нашел в себе силы усмехнуться.

— Вы полагаете, что этого ягуара нельзя назвать «большим зверем», сеньор?

— Я полагаю, что ты постоянно лжешь и недоговариваешь, Тубал. Предположим, ты знал об оборотне с самого начала. Почему же не предупредил меня? Или ты считаешь, что человеку, нанятому для того, чтобы охранять принцессу, незачем забивать себе голову такими мелочами?

— Отпустите меня, сеньоры, — понизив голос, йопросил Тубал. — Если принцесса увидит, как вы со мной обращаетесь, вам не избежать ее гнева.

— Не стоит угрожать кастильцам, — прорычал Коронадо, еще сильнее надавив на клинок. — Особенно, если ты сам — поменявший веру сукин сын.

— Мой друг прав, — Кортес сделал шаг назад и скептически оглядел помятого секретаря. — Мы, кастильцы, слишком горды и неуживчивы — разговаривая с нами на языке угроз можно ненароком и своего языка лишиться. Поэтому мы отпустим тебя только при одном условии — ты честно ответишь на последний вопрос. Согласен? Тубал мрачно кивнул.

— Что понадобилось Ее Высочеству от этого оборотня?

— Не знаю, — быстро ответил чалла. Коронадо с мстительной ухмылкой проткнул его сапог острием клинка, и бледное лицо секретаря исказилось от боли. — Я действительно не знаю! Она хотела… — он запнулся и закусил губу.

— Прекрати, Педро, — велел Кортес; Коронадо недовольно хмыкнул, но повиновался. — Итак, чего же хотела наша принцесса?

— Может быть, проще спросить об этом меня? — голос Ясмин был холоднее льда. Она ухитрилась так бесшумно подъехать к сейбе на своей белой кобылке, что Коронадо даже выругался от неожиданности. — И кто дал вам право, сеньор Кортес, калечить моих людей? Или вы опять заботитесь о моей безопасности?

Эрнандо не успел ответить. Один из всадников, охранявших траншею, галопом подлетел к подножию холма и откинул забрало шлема. Кортес узнал молодого Понсе де Леона.

— Командир, рабочие открыли дверь в подземелье! — выкрикнул он. — Какие будут приказания?

— Там, где дело касается подземелья, приказы отдает Ее Высочество, Диего, — Кортес учтиво поклонился Ясмин. — Но охрана пусть смотрит в оба: возможно, к нам пожалуют гости…

— Пусть никто не пытается проникнуть в сокровищницу до меня, — распорядилась принцесса. — Я хочу спуститься туда первой.

Понсе де Леон коротко отсалютовал мечом и ускакал, вздымая облака белой пыли.

— Он приходил, Ваше Высочество, — секретарь тщетно пытался привести в порядок свое платье. — В облике гигантской черной кошки. Солдаты стреляли в него, но он убежал.

— Я слышала выстрелы, — кивнула Ясмин. — Ты рассказал им?..

Презрения в ее голосе хватило бы на то, чтобы затопить Лубаантун до вершины самой высокой из его пирамид. Тубал опустил голову.

— Болтливый пес! Ладно, теперь уже ничего не поделаешь. Сеньор Кортес, нынче ночью вы сказали, что не собираетесь спускаться в подземелье, так как это не входит в ваш контракт. А что, если я захочу сойти туда сама? Вы все равно откажетесь сопровождать меня?

Эрнандо. хмуро посмотрел на нее. Сегодня на принцессе была кастильская одежда — короткая зеленая куртка, бархатные штаны для верховой езды, — делавшая ее похожей на молоденькую амазонку, выехавшую на охоту. Не сочетался с этим образом только полупрозрачный платок-никаб, скрывавший лицо Ясмин. Впрочем, даже с платком она выглядела прелестно.

— В этом случае, Ваше Высочество, долг велит мне запретить вам подобное безрассудство. Вы не должны подвергать себя такой опасности — на это есть слуги или, если уж вам так хочется сохранить все в тайне, ваш секретарь…

— Которого вы только что чуть было не проткнули насквозь, — насмешливо перебила его Ясмин. — Вам не кажется, что для командира наемников вы слишком много себе позволяете?

— Ваше Высочество, — неожиданно осипшим голосом проговорил Коронадо, — если вы прикажете, я сочту за честь сопровождать вас даже в преисподнюю.

«Этого еще не хватало, — раздосадованно подумал Кортес. — Стоит только этой красотке подмигнуть, и лучшие мои командиры превращаются в безмозглых ослов! К тому же надо смотреть на вещи трезво — я не могу запретить ей лезть в эту дыру. А если ее будет сопровождать Коронадо, то потом не избежать разговоров о том, что у меня просто не хватило духу последовать за ней».

— Хорошо, — бесцветным голосом сказал он, — мы спустимся туда вместе. Тубал, распорядись, чтобы к яме принесли кувшин родниковой воды.

Глаза Ясмин влажно блеснули в прорези никаба.

— Я рада, что вы согласились, амир. А зачем вода?

— Вы смочите ею свой платок. Так делают рудокопы, чтобы защититься от ядовитого воздуха подземелий.

Принцесса дернула поводья белой кобылки, и та размеренным шагом двинулась к яме. Кортес бросил выразительный взгляд на Коронадо и последовал за ней.

Яма уходила на добрых десять локтей вглубь. Рабочие разобрали завал, и теперь окаймленная белым известняком дверь выглядела настоящими воротами в ад. По знаку Кортеса молодой невольник-нубиец осторожно приблизился к отверстию и зажег факел — пламя затрепетало, потом вытянулось в сторону проема.

— Я пойду первым, — сообщил Эрнандо принцессе. Он обмотал лицо влажной тряпкой и завязал ее концы узлом на затылке. — Прошу вас беспрекословно и быстро выполнять все мои… распоряжения. Возможно, от этого будет зависеть ваша жизнь.

Ясмин фыркнула, но возражать не стала. Кортес отобрал у нубийца факел и спрыгнул в яму. Принцесса предпочла спуститься по деревянной приставной лестнице.

В подземелье пахло сыростью и плесенью. Этот запах был настолько силен, что проникал даже сквозь мокрую ткань. Каменные ступени, уходившие в темноту, казались предательски скользкими, так что время от времени приходилось хвататься за отвратительно влажные стены. Несколько раз Кортес ударялся затылком о низко нависавший шершавый свод и тихо поминал дьявола, жалея, что не надел шлем. Ясмин, шедшая позади, тоже шептала себе под нос что-то по-арабски — по-видимому, ругалась. Когда позади осталось сорок две ступеньки, желтый свет факела выхватил из тьмы чье-то искаженное в ужасной гримасе лицо с налившимися кровью глазами.

— Что там? — в голосе принцессы прозвучали тревожные нотки. — Почему вы остановились, амир?

Кортес перевел дыхание. В первое мгновение ему показалось, что чудовище живое и сейчас бросится на него, но потом он сообразил, что перед ним всего лишь вырезанное в камне изображение.

— Здесь плита, — негромко сообщил он, не оборачиваясь к принцессе. — Вероятно, та самая, о которой говорится в вашем пергаменте… Он поводил факелом вверх-вниз, осматривая барельеф. Существо, изображенное на плите, имело вытянутую, немного напоминающую крокодилью голову, огромную пасть с двумя рядами острых, загнутых кверху зубов и высокий гребень, тянущийся по всему хребту до кончика длинного хвоста. Кровавые глаза, как заметил Эрнандо, были инкрустацией — возможно, из драгоценных камней. Плита, некогда перекрывавшая ход вниз, была теперь повернута под небольшим углом к лестнице, так что при желании протиснуться между ней и стеной не составляло большого труда. Кортес попробовал сдвинуть ее плечом, чтобы расширить проход, и едва не потерял равновесие — массивная каменная глыба подалась неожиданно легко.

— Вам лучше пока остаться здесь, — предупредил он Ясмин, не особенно надеясь на успех. — Я проверю, нет ли внизу ловушек.

К его удивлению, принцесса не стала спорить. Видимо, давящая атмосфера подземелья благотворно повлияла на ее благоразумие.

Сразу же за плитой с барельефом на ступеньках лестницы лежал скелет без черепа. В ребрах у него торчал кремневый наконечник копья. Кортес осторожно обогнул его, стараясь не задеть ненароком ногой. Сделал шаг, другой, посветил факелом, разгоняя подземную тьму, и остановился.

Скелетов в подземелье было много. Так много, что сразу стало ясно — сокровища обнаружили задолго до их появления в Лубаантуне. Обнаружили, но не смогли поделить. Некоторые скелеты, как и первый, лежали на ступенях: костлявые пальцы крепко сжимали крошащийся от времени камень. Другие были свалены у подножия лестницы, подобно какой-то чудовищной вязанке хвороста. Бесформенные груды костей громоздились вдоль стен открывшейся внизу широкой пещеры. Больше, насколько мог разглядеть Эрнандо, в пещере не было ничего.

— Спускайтесь, Ваше Высочество, — негромко позвал он. — Здесь, кажется, безопасно…

Под ногами хрустели кости. Желтый череп откатился к самому краю лестницы и, упав на пол пещеры, рассыпался в прах.

— Смерть, — дрогнувшим голосом проговорила Ясмин. — Это царство смерти.

— Гробница, скорее всего, — кивнул Кортес. — На юге меднокожие любят хоронить своих правителей вместе с прислугой и телохранителями. Те, что сидят вдоль стен, наверняка были убиты, чтобы сопровождать своего господина на том свете.

— А эти, на лестнице?

— Если верить вашему документу, торговец Карим сражался здесь с воинами народа аль-киц. Похоже, тут было жарковато… Смотрите, Ваше Высочество, вот обломок стального клинка. Это мавританская сабля.

— Амир, когда мы одни… вы можете не называть меня «Ваше Высочество».

Кортес обернулся и удивленно посмотрел на нее. Лицо принцессы по-прежнему скрывал платок, но тонкий смолистый факел дрожал в ее руке, и кастилец понял, что она по-настоящему напугана.

— Как же мне тогда называть вас, Ваше Высочество? — он ободряюще дотронулся до рукава ее зеленой курточки. Тонкие пальцы девушки крепко обхватили его запястье.

— Просто Ясмин… У меня ведь красивое имя, не правда ли?

— Разумеется, Ваше Вы… — Кортес запнулся и рассмеялся. — Разумеется, Ясмин. У вас очень красивое имя, почти такое же красивое, как и вы сами.

Пальцы принцессы коснулись его лица.

— Спасибо, амир. Даже если вы говорите это просто из вежливости, мне приятно слышать такие слова из ваших уст.

Повисло неловкое молчание. Кортес внезапно почувствовал себя очень глупо — он находился наедине с дьявольски привлекательной и явно неравнодушной к нему девушкой и никак не мог понять, что ему следует делать. Притвориться, что он не понимает намеков? Тогда принцесса до конца своих дней будет думать о нем, как о круглом дураке, а сам он будет жалеть об упущенной возможности. Ответить на ее призыв? Уж больно неподходящее место для любовных утех — сырость, отвратительный запах, груды костей по углам…

— Ясмин, — хрипло проговорил Эрнандо, — вы мне… вы мне действительно очень нравитесь. Я хотел бы извиниться за грубость, которую проявил вчера… поверьте… — Я прощаю вас, — прошептала принцесса, доверчиво прижимаясь к кастильцу. — Мне страшно, мне очень страшно здесь, мой храбрый рыцарь… Здесь кругом мертвецы… ужасные маски на стенах… это место, где похоронено зло…

— Что вы сказали? — потрясенно переспросил Кортес. — Место, где похоронено зло?

Ясмин пожала худенькими плечами.

— Так говорит Тубал. На самом деле он очень-очень умный, прочел сотни книг… дядя шутит, что он родился в библиотеке… «Тисок говорил то же самое, — подумал Эрнандо. — Какое зло они все имели в виду? Я вижу здесь только гору скелетов и кучу битых черепков».

Они обошли пещеру по кругу. Принцесса крепко держалась за запястье кастильца, но факел в ее руке больше не дрожал. В одном месте они обнаружили неглубокую яму и отвал рыжеватой окаменевшей за долгие годы глины. Яма была пуста, только на дне ее блеснул в свете факела крохотный листочек золотой фольги.

— Боюсь, мы ничего не найдем здесь, — Кортес на всякий случай ткнул в яму мечом, но никаких присыпанных землей сундуков не обнаружил. — Все давно разграблено.

— Вы правы, амир. Пора подниматься на поверхность. Мне не нравится это место. Здесь слишком душно… и этот запах…

Она не успела договорить. Откуда-то с потолка пещеры, из темноты скользнул по толстой нити отвратительный мохнатый паук размером с канарейку. Он упал за воротник курточки принцессы, но одна из его длинных лап зацепилась за узел никаба, и паук забился, стремясь освободиться. В то же мгновение Кортес схватил принцессу за воротник и изо всех сил сжал кулак. Между пальцами у него отвратительно хрустнуло, и он почувствовал острую боль в ладони. Ясмин взвизгнула, вырываясь. Бархатная куртка треснула по шву, кусок воротника остался в руке у Эрнандо. Он медленно разжал кулак — раздавленное насекомое тяжело упало на утрамбованный глиняный пол пещеры.

— О, Аллах! — прошептала пораженная Ясмин. — Ну и чудище! Амир, вы спасли мне жизнь!

Кортес внимательно осмотрел ладонь. У основания указательного пальца кровоточила маленькая ранка.

— Подержите факел, — приказал он принцессе. — И отвернитесь. Левой рукой он вытащил из ножен узкий севильский стилет и ткнул его в пламя факела. Подождал минуту, чувствуя, как пульсирует кровь в прокушенной ладони. Когда лезвие стилета раскалилось достаточно, Кортес быстро поднес его к ране и вонзил глубоко в ладонь. Запахло паленым мясом.

— Зачем вы это делаете? — еле слышно спросила Ясмин. Она, разумеется, и не подумала отворачиваться.

— Если эта тварь ядовита, — ответил Эрнандо сквозь сжатые зубы, — раскаленный металл выжжет яд из раны. Меднокожие прижигают укусы змей горячими камнями, но этот способ вернее.

Принцесса неожиданно откинула никаб, подошла к кастильцу и поцеловала его в губы.

— Я никогда не забуду вашей храбрости, амир. Вы — настоящий футувва!

Кортес нашел в себе силы улыбнуться.

— Я тоже никогда не забуду вашей доброты, Ясмин. Однако нам надо возвращаться.

Поднимаясь по лестнице, он с тревогой обнаружил, что укушенная рука начинает неметь. В тропических лесах укусы насекомых — дело обычное, во всяком случае, самого Кортеса кусали не раз, и он уже знал, что если прижигание не помогло, то придется обращаться за помощью к туземным знахарям. И чем скорее, тем лучше.

У двери, ведущей на поверхность, их встретил Тубал.

— Ваше Высочество, — торопливо проговорил он, — тот, кого мы ждали, пришел.

— В самом деле? И где же он?

— Его стерегут солдаты. Вы что-нибудь нашли там, внизу?

Принцесса не удостоила его ответом.

После темноты подземелья яркое полуденное солнце ослепило Кортеса. Он поморгал, отгоняя мелькавшие перед глазами черные пятна, и вдруг пошатнулся от внезапного приступа головокружения. Правая рука онемела до локтя.

— Командир, — отрапортовал подскакавший к траншее Понсе де Леон, — мы поймали лазутчика. Капитан Коронадо выслал на разведку четырех верховых — возможно, меднокожие готовят нападение.

— Хорошо, Диего. — Кортес сам поразился, как хрипло прозвучал его голос. — Приведите лазутчика.

«И пошлите за врачом» — едва не добавил он, но сдержался. Все, что мог бы сделать в этой ситуации отрядный коновал Фигероа — это еще раз прижечь рану, но смысла в таком лечении было немного.

Солдаты, окружавшие траншею, расступились, пропуская пленника. В первую минуту Эрнандо не поверил своим глазам — «лазутчик» оказался горбатым карликом с длинным, обезображенным шрамами лицом. «Тот, кого мы ждали, пришел», — сказал Тубал, имея в виду могущественного колдуна, который следовал за отрядом от самого Теночтитлана. Теперь колдун стоял перед Кортесом, а за ним возвышались двое наемников с обнаженными клинками. Ни страха, ни почтения горбун не выказывал.

— Кто ты такой и что тебе здесь нужно? — спросил Эрнандо на нау-атль. Ясмин недовольно нахмурилась, и Тубал поспешил перевести его вопрос на арабский.

Пленник хмыкнул и выразительно посмотрел на свои связанные запястья. Ростом он едва ли превосходил десятилетнего ребенка, но руки у него были толстые и мускулистые. Коричневые предплечья густо покрывали свежие кровоточащие царапины, будто карлик только что вылез из колючих зарослей.

— Развяжите его, — велел Кортес. Понсе де Леон, поигрывая кинжалом, приблизился к пленнику и не торопясь перерезал веревки. Горбун несколько раз сжал крепкие узловатые кулаки и сплюнул под ноги де Леону.

— Ты умрешь, — заявил он, глядя в глаза Кортесу. — Я чую яд в твоей крови: он приближается к сердцу. Скоро оно остановится, и тогда ты умрешь.

Тубал, переводивший его слова принцессе, запнулся. Эрнандо почувствовал, как по позвоночнику поднимается неприятный холодок.

— Я спросил тебя не об этом. Кто ты и что тебе нужно в нашем лагере?

Горбун усмехнулся, обнажив кривоватые желтые зубы.

— Я Балам-Акаб, Ягуар Ночи. Я господин ксиукоатль, огненных змей. Мудрому это объяснит все.

— А я Эрнандо Кортес, капитан вольных мечей из Кастилии. И я не люблю тех, кто разговаривает со мной без должного уважения.

— Я знаю, кто ты, Малинче. На самом деле я знаю о тебе больше, чем ты сам. Но сейчас я хочу говорить не с тобой, а с твоей госпожой.

Как только Тубал перевел эти слова, Ясмин шагнула вперед и встала рядом с Кортесом.

— Скажи ему, что я пришла сюда за оставшимися скрижалями, — велела она секретарю. — Спроси, знает ли он, где они находятся.

— Конечно, знаю, — снова ухмыльнулся колдун. — Юная госпожа напрасно спускалась по холодной лестнице. Хранилище пустует уже много лет, с тех самых пор, как жадный бородач украл четыре ксиукоатль и увез их за море. Но умная юная госпожа привезла их обратно, ведь так?

Кортес вновь испытал мучительный приступ головокружения. На лбу у него выступила испарина, сердце заколотилось так сильно, словно он только что пробежал пять лиг, пытаясь обогнать арабского скакуна. Проглотив застрявший в горле комок, Эрнандо жестом подозвал Понсе де Леона.

— Узнайте, есть ли в деревне знахарь, — тихо велел он. — Привезите сюда.

— Что-то случилось, сеньор Кортес? — встревоженно спросил молодой наемник. Кортес сурово посмотрел на него.

— Выполняйте приказ, Диего.

Понсе де Леон пустил коня в галоп. Горбун посмотрел ему вслед, презрительно скривив толстые губы.

— Деревенские колдуны не помогут тебе, Малинче. Я мог бы спасти тебя, но ты убил моего друга паука, и мое сердце жаждет мести…

— О чем он говорит, амир? — встревоженно спросила принцесса. Кортес пожал плечами.

— Если верить этой образине, паук, напавший на вас в пещере, приходился ему приятелем, — объяснил он по-арабски.

— Прошу вас, амир, не оскорбляйте его понапрасну. Это очень опасный человек.

— Поверьте, Ваше Высочество, у него куда больше причин опасаться меня.

Карлик задумчиво почесал одной короткой ногой другую.

— Мне нужны украденные ксиукоатль, молодая госпожа. Я мог бы забрать их и так, но мне не хочется огорчать такую красивую госпожу. Поэтому я пришел договариваться.

— Ты лжешь, — резко сказал Кортес, прежде чем секретарь успел перевести слова колдуна принцессе. — Если бы ты мог, то похитил бы скрижали давным-давно. Но ты только ходил вокруг да около, облизываясь, как голодный пес. Морок насылал, завывал дурным голосом — а толку? Может, ты и колдун, но против кастильских мечей твое колдовство бессильно.

Карлик метнул на него злобный взгляд, и Эрнандо понял, что попал в точку.

— Погодите, амир, — Ясмин предостерегающе подняла руку. — О чем ты хочешь договориться со мной, Балам-Акаб? Неужели ты думаешь, будто я отдам тебе то, что ты просишь?

Кортес с удивлением обнаружил, что голос стоящей рядом принцессы доносится до него словно издалека. Уши заложило мягкой ватой, перед глазами вновь замелькали черные точки. Кастилец испытал сильнейшее желание сесть прямо на землю и только предельным усилием воли заставил себя стоять неподвижно.

— Я слышал, люди вашего народа любят торговаться, — сказал горбун. — Назови свою цену, госпожа, и мы начнем разговор. Кстати, если ты хочешь сохранить жизнь своему наемнику, советую поторопиться. Яд уже почти добрался до его сердца.

На этот раз Тубал перевел все дословно. Ясмин вздрогнула и повернулась к Кортесу.

— Вы действительно плохо себя чувствуете?

— Пустяки, Ваше Высочество, — чтобы произнести эту короткую фразу, Эрнандо потребовалось напрячь все силы. Язык будто одеревенел и еле ворочался во рту. — Со мной все в порядке…

— Это входит в цену, которую я могу предложить, — ухмыльнулся колдун. — Но решай быстрее — я не умею воскрешать мертвецов.

— Вылечи его, — потребовала Ясмин по-арабски, но тут же спохватилась и дернула секретаря за рукав: — Тубал, я приказываю ему немедленно вылечить амира!

— И я получу обратно украденные ксиукоатль? — глумливо осведомился горбун.

— Ты получишь жизнь. В противном случае я прикажу солдатам привязать тебя за руки и за ноги к верхушкам деревьев, чтобы разорвать твое уродливое тельце на четыре части.

— Мне не нравится такая сделка, жестокая госпожа, — заметил Ба-лам-Акаб. — Ты хочешь, чтобы я вылечил дрянного, никому не нужного наемника, и взамен даришь мне мою же собственную жизнь! Поистине, наглость людей из-за моря не знает границ!

— Какую же цену ты собираешься предложить мне за мои скрижали? — спросила принцесса.

— Вот это уже похоже на дело, — оживился горбун. — Значит, хитрая госпожа все-таки готова торговаться! Что ж, у меня есть много золота и нефрита. Очень много золота и нефрита…

«Где же Диего? — бессвязно думал Кортес, борясь с усиливающейся дурнотой. — Неужели в этом Богом забытом городе нет своего знахаря? Хорош же я буду, если потеряю сознание у всех на глазах… Что там мелет этот уродец про золото и нефрит?..»

— Я не нуждаюсь в твоих сокровищах, — надменно ответила Ясмин. — У меня на родине их больше, чем ты способен вообразить. Итак, если тебе нечего больше предложить, колдун, скрижали останутся у меня. Поэтому давай вернемся к моему предложению — твоя жизнь за три скрижали, хранившихся в подземелье.

Она отвернулась от карлика и крикнула, обращаясь к наемникам:

— Солдаты! Приготовьтесь убить этого человека по моему приказу!

— Прошу прощения, Ваше Высочество, — прогудел чей-то густой бас, — приказы нам отдает сеньор капитан…

Кортес почувствовал, что его дергают за рукав. «Ясмин, — подумал он, — просила, чтобы я называл ее по имени…»

— Слушайтесь принцессу, — с трудом выговорил он. — Кастильцы, я приказываю вам…

Черные круги бешено завертелись у него перед глазами, сливаясь в один завораживающе глубокий туннель. Кортеса шатнуло вперед, и он раскинул руки, чтобы удержать равновесие.

— Он умрет! — мстительно выкрикнул Балам-Акаб. — Ты можешь убить меня, но твой наемник сдохнет, как бродячий пес!..

«А ведь он прав, — неожиданно трезво подумал Кортес. — Обидно так глупо умирать… из-за укуса какого-то паука…»

— Ты вылечишь его, — твердо сказала Ясмин. — Иначе я просто уничтожу скрижали. Разобью на куски. И тогда никто уже не сможет остановить Гугумаца.

Земля выскользнула из-под ног Кортеса и стремительно помчалась навстречу.