"Эскорт" - читать интересную книгу автора (Белаш Александр, Белаш Людмила)

БЛОК 12

Теледебют Сато свершился на четвертом курсе президентской Академии госслужбы, где его учили сбору и анализу доносов. Туаманы Сэнтрал-Сити организовали большой бал, куда незагримированными допускались только репортеры; там Сато и прогремел впервые, станцевав и спев на подиуме партию соблазненной и кинутой фрейлины из имперской данс-оратории «Регентство герцога Доа и канцлера Гунгла». Все, даже оголтелые видовые расисты, запомнили хрупкое, надломленное горем существо в потоке снежных волос, мечущееся в перекрестии лучей, и маску черной тоски на фарфоровом лице.

Когда фрейлина с воплем «Увы, я тяжела от регента!» кинулась в воду, зал разразился криком высшей похвалы «Айо-ха!», а газеты назавтра выплеснули заголовки: «Имперский посол глубоко тронут», «Шабаш придурков состоялся», «Бал послужил сближению культур», «Высшая форма пресмыкательства перед имперцами», «Крепнет дружба цивилизаций», «Приз – экскурсия на ТуаТоу. Можете не возвращаться». Сато хранил эти газеты в специальной папке и порой перебирал, то тихо улыбаясь, то негодуя. Старые обиды – как давнишние друзья!

Эпидемия фэл на станции вернула ему телепозитивность, отдыхавшую десять лет. Он хорошенько нарисовался на ТВ, скрупулезно подбирая грим и выражение лица к каждой коротенькой пресс-конференции. Отзывы аналитиков, придирчиво измеряющих, у кого насколько вырос рейтинг, были вполне дружелюбными: «Комиссар Сато держится молодцом, несмотря на смертельный риск своей работы», «Этот чудак с белой шевелюрой и птичками на щеках демонстрирует выдержку и стойкость, достойную трагического героя, в то время как у медиков трясутся губы, а начальство станции словно таблеток объелось».

Сато и умереть смог бы шикарно. Роль фрейлины он помнил назубок и отыграл бы блестяще, только б голова от жара не пошла по кочкам. Впрочем, артистические натуры и в помраченном состоянии ума играют ярко, увлекательно – так, как живут.

После общего выступления с шефом спасательной медбригады («Меры, принятые комиссаром Сато, заслуживают самой высокой оценки») он углубился в доклад для СК. Диадумен уже сделал необходимые подчистки, следовало их украсить и гармонизировать. И не надо стесняться смелых выражений в превосходной степени – «самый», «наилучший», «максимальный». Сато любил все самое-самое, в том числе себя.

Пусть только попробуют не отметить его заслуг! Это будет дискриминация меньшинств в чистом виде, повод для новых обид и жалоб по инстанциям. Каждый чиновник обязан помнить, что первыми награждают ущербных, убогих и вывихнутых, чтоб им не было так кисло жить на свете. Нормальные подождут.

Исправлял и комбинировал он под музыку из ОЛДО. Все сходилось и друг друга подпирало. Осторожно и дозировано ввести тему феномена и того, как Сато его верно распознал. Он запросил консультацию бладраннеров, занятых инопланетными аномалиями, и получил обстоятельный ответ – да, встречается, крайне редко; феномен обозначен как «неосадочная монолокулярная конкреция Торна-Зиновича-Рейзера», обладает парабиологической активностью и субкристаллическим метаморфизмом с выходом/поглощением энергии, не изучен.

Увлеченный делом, он недовольно оглянулся на вошедшего Дорифора. Азиат ему тем более не показался желанным визитером, что был еще угрюмей и темнее, чем вчера.

– Я занят, Дори. Занят! Уйди, и если хочешь что-то мне сказать, отправь это по почте. Я прочту.

– Ты отключил свой майлер, Сато. Смотри не надорвись, читая, что там накопилось на твое имя.

– Не учи меня, помощник. Эпидемия идет на спад, больше мне ничего не интересно.

– А ты отвлекись. Новость того стоит. У нас… большая информационная проблема, я нуждаюсь в твоей санкции. Хотя по большому счету меры запоздали.

– Ну, давай! – Сато развернулся вместе с креслом, скрестив руки на груди. – Вываливай, да поскорей.

– Получено письмо с «Сервитера».

– О боги, ни один покойник не обошелся мне во столько нервов, как этот артон! Кажется, я тебе ясно сказал – знать о нем ничего не хочу!.. А что, они все летят? Держатся? Еще немного – и я его прощу, наверное.

– Они летят, мой комиссар. Летят и пишут письма. Почта от них пришла в 12.04, но не для вас, а веерной рассылкой на семь адресов станции – в пресс-центр, техникам, на отделение Ллойда и так далее. Откуда текст ушел дальше, в сетевые новости и на телевидение – пока неясно, но факт, что наружу информацию послал Рей Магнус… угораздило эту язву застрять тут на карантине!

Сато подобрался, как перед броском. Магнус с канала VIII был не единственным репортером, угодившим на «Скайленд» в эпидемию, но наиболее болтливым и развязным. Словно какой-нибудь мелкий туанский князек, кочующий по курортам, он шастал с командой по объектам заоблачного базирования, освещая и извращая жизнь косменов. Страсти на «Скайленде» и потеря двух сотрудников дисциплинировали Рея, и об эпидемии он рассказывал довольно объективно, хоть и не без смакования жутких подробностей, – а что теперь?..

– Вот письмо, – пришлепнул Дорифор бланк к столу. – Все только о нем и говорят. Слухи куда заразней фэл. Что из этого выдоил Рей – смотри в сетях.

Сато читал, и белые волосы его понемногу поднимались дыбом – не реально, разумеется, но ощущение было именно такое.

«На случай, если мы погибнем, сообщаю, что, по нашим предположениям, в грузовых отсеках „Сервитер Бонд“ могут находиться тела умерших от фэл на станции „Скайленд-4“. Если сложная техническая обстановка позволит нам подробнее обследовать отсеки, мы постараемся уточнить сведения о наличии и количестве мертвых тел, которые не числятся в перечне грузов».

Сато бросило в мертвенную синеву, даже макияж не спас.

– Как он посмел?!! Что за бредятина?!! Да у него мозги скисли в колбе – или где они там у артонов всунуты!..

– Магнус продал новость своему каналу, а оттуда… короче, смотри Закон о свободе информации, – недобрым голосом добавил Дорифор. – Сейчас это вывешено везде, где только можно.

– Пункт шесть, параграф десять Закона о чрезвычайном положении! – вскричат Сато. – Статья о заведомой дезинформации! Вот тебе санкция! Не допускать репортеров к прямой связи! Перекрыть каналы!

– Поздно, могут оспорить в судебном порядке. Лучше готовиться отвечать на вопросы; боюсь, они уже посыпались.

Впившись в экран, Сато включил обозреватель почасовых новостей. Ужас объял его; первое, что бросилось в глаза, был блиц: «КОРАБЛЬ СМЕРТИ. Устаревший лихтер „Сервитер Бонд“ (классификация FЗс/с, модель „гросс марди 56“), возможно, несет в своих трюмах тысячи неучтенных трупов – они сгинут вместе с кораблем в дьявольском пекле Нортии».

Комментарии были не лучше:

«ТАК ПРЯЧУТ КОНЦЫ В ВОДУ! ТОЧНЕЕ – В ОГОНЬ. По неподтвержденным данным, их морили в трюме „Скайленд-4“ без оказания медицинской помощи, воды и пищи, чтобы скрыть незаконный найм рабочей силы и торговлю людьми…»

«СТАНЦИЯ В ШОКЕ. ТРАНЗИТ МЕРТВЕЦОВ. Ужасные подозрения множатся на „Скайленде-4“, где лишь в последние часы остановлена безудержная эпидемия мутантного вируса фэл. Полагают, что лихтер „Сервитер Бонд“ ушел в последний рейс к Нортии, полный трупов нелегалов и мигрантов, умерших взаперти в страшных муках…»

С трудом удержавшись, чтобы не сцарапать мерзкие сообщения с экрана и не растоптать их в бешенстве, Сато напустился на Дорифора, меланхолично стучащего ногтем по бронзовым туанским фигуркам, отлитым в соблазнительных позах.

– Дори, куда ты смотрел?! Как ты допустил это?!!

– Повторяю, – бесчувственно и мерно отозвался азиат, – письмо пришло в 12.04. Пришло не ко мне. Никто меня не извещал о нем до 15.47, когда со мной связался инженер службы магистралей высокого давления и спросил, не видел ли я в новостях сюжет о «Сервитере» и что это значит. Я вышел на связистов и…

– Дори, я тебя уволю!! За бездействие!

– Не посмеешь, – грустно, но без выражения в глазах азиат качнул головой. – Скоро у тебя прибавится работы, и ты будешь нуждаться в верных людях. Лучше оставь меня. Я могу дать хороший совет. Скажем, соединиться с «Сервитером»…

– Без тебя знаю, что мне делать! – Сато дробно выстучал по клавиатуре свой код, ткнул в прорезь детектора картой допуска и прокричал в микрофон: – Срочно, немедленно, мне on-line с капитаном «Сервитер Бонда»!!


– По-моему, я удержал нашу развалюху на векторе одной силой воли, – поделился Форт чувствами с Далан. – Ума не приложу, с чего ее вдруг повело рыскать. Сделал раскладку выхода секунда за секундой – ни черта не прояснилось. Гляди – вот мы входим, вот начались отклонения… Градусом больше, и нас нет. Как ты хочешь, а мне кажется, что эта надувная черная бестия в стволе скривила силовые линии стержней. Много не надо, хватит изогнуть их на семь-восемь делений.

– Ему же хуже, – молвила Далан, внимательно уставившись в экран. – Нагрузки, если входить-выходить вкривь, слишком высоки.

– Учитель уверен, что он выдержал бы. Это камень в оболочке плазмы, а не мы с тобой.

Учитель, которого никто не видел ни живым, ни в его теперешнем «особом состоянии», постепенно приобрел достаточный авторитет, поскольку никто, кроме него, не был осведомлен о свойствах и намерениях черной бестии.

Установив однажды странную, во многом ненадежную связь с ним, экипаж больше не мог забыть о пассажире из отсека 14 и время от времени обращался к Учителю. Как он слышит и отвечает, каким образом поддерживает контакт, будучи мертвым, – экипаж не слишком заботило. Важней не оставить человека в одиночестве.

Форт убедил Учителя перейти на звуковую речь. Голос пришлось выбрать синтетический, машинный, поскольку речью как таковой – он сам сказал – Учитель не владел. Через динамики он говорил так же суховато, отрывисто и не всегда правильно.

Другая причина, что заставляла обращаться к нему, – информация о противнике. Это куда серьезней.

– Зря вы его распаковали, – заметила Далан, выслушав историю камня с Арконды. – Столько напрасных жертв случилось.

– Меньше, чем могло. Вывоз в пустынную обитель был правильным. Затем дробление.

– Значит, еще с месяц вы продержитесь? – уточнил Форт. – Бладраннерам надо знать срок. Способ защиты мы им опишем.

– Бладраннеры нет. Только глубокие гарантированные похороны.

– Можно направить корабль к звезде. Вот где сгорит так сгорит.

– Нет гарантии. Много энергии для еды. Вырастет много.

– Почему у вас ограничено время? – успела спросить Эш, пока Форт третий раз не попросил ее заняться челноком. – Это божественное установление?

– Закон природы. Пребывание у тела, конечно. Длительность около сорока суток.

– А потом?

Форт не решился повысить голос, видя, с каким трепетом слушает Эш.

– Неизвестно. Иное состояние. Вне.

– А для ихэнов – тоже? – вопрос отдавал крупной ересью, требующей длительного покаяния, но Эш не унималась. Когда еще представится подобный случай?!.

– Эш, довольно. Учитель устал, он мертвый; сколько можно спрашивать?

– Не устал. Не устаю. Другие тяготы. Ответ приблизительный. Все разумы есть одно свойство. Общность материи и нематерии.

– Эш, я прошу – отвяжись от него. Он занят борьбой с конкрементом, а ты отвлекаешь. Нам до Нортии добраться надо; сорвется Кэн среди дороги – и челнок не понадобится.

Эш пошла к переходнику, злясь и досадуя, что для разговора с умершим так мало времени, да еще этот челнок! И напасть в стволе!..

– А можете вы появиться в виде, доступном записи? – Далан надеялась документировать Учителя, чтобы потом предъявить следственной комиссии.

– Возможно. Некогда пробовать.

Все, сеанс завершен! За дело.

Вопреки естеству, Учитель сделался как бы членом экипажа, а его работой было сдерживание эманации, распространяющейся от феномена в багажном ящике. Форт догадывался, что Кэн Мерфанд черпает силы там же, где и феномен, но высказываться не спешил – незачем дергать Эш, то и дело проверяющую, как идет переброс энергии с торнака 3. Не исключал он и того, что с опустевшего ТЗ облако и вихри переключатся на соседние емкости. Пока это случится, челнок уже отчалит от стыковочного узла и Учитель с феноменом останутся тэт-а-тэт.

Далан проворно и умело выполняла хитроумную задачу – ориентирование над плоскостью звездной системы GH15047, где второй по счету вращалась Нортия, и расчет траектории подлета к планете-кладбищу. «Сервитер» должен сразу войти в атмосферу Нортии.

Форт представлял, как эта вытянутая глыба разгорается пламенем торможения, с огромной скоростью пробивая плотный газовый покров. Слепящий шар болида с огненным хвостом на миг прорежет кроваво-черную мглу, освещая накаченные камни и скалы, изъеденные кипящим кислотным дождем и бешеными ветрами. Взрыв, сотрясающий твердь планеты до магматических недр; разломы коры, столбы вздымающейся лавы, многотонные осколки, разлетающиеся как песчинки. И все. Уставший от жизни корабль перестанет быть, а Учитель и его невероятный противник, им же пробужденный к жизни (если бытие неразумной силы можно считать жизнью), найдут вечное пристанище.

Далан скороговоркой называла данные, что возникали перед ней в ходе вычислений; Форт так же быстро повторял их, сличая со своим экраном и сбрасывая в память БЭМа. Путь обретал реальные черты, из намерения превращаясь в точно намеченный маршрут. Цель – Нортий. Конец пути. Эш подготовит челнок, без сомнений. Ей поручено по максимуму, детально сверить характеристики движков с нормативами.

Черная туча в хищных трещинах пылающих разрывов бушевала в стволе. Пять ходок туда и обратно?.. Далан не была уверена, что ста тридцати трех гранат на это хватит. Бугристые черные выпуклости шевелились уже в полусотне метров от щитов, и заслон из молний и смерчей не казался непреодолимым. Что будет, когда облако заполнит ствол? Удержит ли его противолучевая переборка?

В памяти Форта возник ряд чисел. Код допуска и номер узла связи. НАБЕРИ ЕГО. Не к добру это. В чем дело? Свое желание вызвало номер из архивов, или дотянулась до мозга тварь из ствола?..

Артоны получали почтой всякие рассылки – об услугах медтехников, о новых питательных растворах, о целебных добавках, продлевающих жизнь мозга, заключенного в кибертеле. С недавних пор артонам, занятым на транспортно-космических работах, стали приходить вежливые бледно-зеленые листки: «Если Вы знакомы с высоким надпространственным пилотированием, свяжитесь с нами по номеру… Мы предоставляем полное обслуживание, отличные условия труда, весь пакет социальных гарантий, юридическую помощь. Нас не интересует Ваше прошлое – мы обещаем будущее. Даглас-центр». Последние два слова означали, что рассылка предназначена единственному человеку – Фортунату Кермаку. Джомар Мошковиц, создатель и куратор семейства Дагласов, кибернетических пилотов с разумом людей, искал беглеца и сулил ему прощение – только вернись! Права человека, высокий заработок…

…и никаких скитаний со сменой внешности и документов, никаких опасений при виде безопасника вроде Сато.

…и роль машины, мыслящего элемента в корпусе истребителя «флэш» – навсегда. Второй раз удрать не дадут.

Набрать номер. Час-другой на согласование – и рядом с «Сервитером» из радужной вспышки выйдет истребитель. Человеку из семьи Дагласов не нужно ни мягкого кресла, ни удобной каюты – залезаешь в отсек для боеприпасов и – хлоп! – ты видишь Джомара. «Албан, я всегда верил, что ты будешь благоразумен и вернешься…»

«Нет, не облако нашептало. Это я сам себя уговариваю, – неприязненно подумал Форт. – Легкий выход из проблемы. Нет, Джомар, не получится. Эш и Далан в ракетную ячейку не улягутся – то есть живыми из нее не встанут. А я – капитан, ты понял?»

Соблазн простого решения отступил.

– У меня сложности с заправкой челнока, – доложила Эш. – Выясняю причину.

– Капитан Кермак, вас вызывает «Скайленд-4», – вторгся хорошо поставленный голос диспетчера прямой связи. – Поговорите с комиссаром Сато.

«Проняло! – Форт подавил усмешку. – Ну-ну, потолкуй со мной, детка».

Лишь расстояние уберегло Форта от того, чтобы Сато вцепился в него разъяренным котом – прямо в глаза когтями.

– Кермак, что вы себе позволяете!? – экран едва не хрустнул от нескрываемой ярости беловолосого. – Какие еще трупы на борту, с чего вы взяли?! Вы отдаете себе отчет в том, что передаете по связи?!!

– Здравствуйте, комиссар, – как можно бесцветней ответил Форт.

– Пожелайте это себе – вам много здоровья понадобится, когда будете отвечать перед ситуационной комиссией! Немедленно отчитайтесь, по какой причине вы отправили свое бессмысленное и беспочвенное сообщение!

«А можно и медленно, – подумал Форт, – сейчас за связь платишь ты».

– Отвечаю. Мы по внутреннему каналу установили контакт с человеком, находящимся в одном из грузовых отсеков. Обмен сообщениями с ним документирован. В доказательство мы можем привести то, что сохраняет самописец; как положено, мы снимем «черный ящик» и доставим на «Скайленд».

Форту ужасно не хотелось выступать свидетелем по делу Кэна Мерфанда и объясняться в СК о необычных явлениях на корабле, но иного варианта не предвиделось, и надо было проделать это с наибольшей пользой для себя.

– У вас не могло быть и не было никаких контактов, – смело отверг очевидное Сато, – поскольку в отсеках нет ни живых людей, ни мертвых.

– Вот как? А пассажир с багажом?

– Этот не в счет.

– То есть вы подтверждаете, что трупы на борту есть?

– Не трупы, а труп! Один, согласно завещанию, и больше ни-че-го!

– У нас нет в этом полной уверенности. Контакт документирован самописцем. Это вполне внятные, осмысленные сообщения. Значит, на корабле минимум двое, кроме экипажа, – мертвый и живой. Согласитесь, что мертвых может быть и больше, чем один. Их число трудно установить, поскольку мы заняты авральными мероприятиями и не можем отвлекаться на осмотр отсеков. Ситуация на станции не исключает того, что часть трупов…

– Ваши дурацкие подозрения ничем не обоснованы, – жестко напирал Сато. – Одни выдумки! То, что вы настаиваете, заставляет усомниться в том, что вы психически здоровы…

– Меня допустили к полету.

– …У вас галлюцинации!

«Были, – согласился Форт, – но совсем не те, о каких ты думаешь».

– …и я зря трачу время, говоря с вами. Умалишенные не критичны к своему состоянию; вся ваша настойчивость – продукт бредового сознания.

– И все аварии мне померещились? И тем, кто устранял их, – тоже?

– Во всяком случае, вы не могли вести переговоры с кем-то на борту, поскольку никого нет, кроме вас троих. Все ваши домыслы – фикция. Ноль! Сейчас же составьте письмо с опровержением предыдущего. Трупов НЕТ. Вы их НЕ ВИДЕЛИ.

– «Не видели» не означает «нет». Майлер БЭМа поддерживает связь с кем-то, находящимся в одном из…

– БЭМ неисправен! У него программный сбой!

– Спасибо за подсказку.

Сато готов был откусить себе язык, но слова вылетели – не вернешь.

– Вероятно, – развивал его ляп Кермак, – вы такую возможность предвидели. Не может же полноценный, проверенный и опломбированный БЭМ разлететься от обычного скачка, верно? И вы, как сведущий специалист, мне подтвердили, что он готов был сойти с рельсов на первом повороте. То есть он изначально был дефектным. А нас с ним в рейс отправили… Кто-то за это будет отвечать, не так ли? И вот еще вам тема для размышлений – вы не сообщили нам о характере груза. Полагаем, кое-какие наши заморочки связаны именно с ним. СК с интересом выслушает мой доклад. Тут и трупы, и феноменальные ящики, и корабль, не пригодный к полету… Хотя по здравому разумению хватило бы чего-то одного. Пока не знаю, что мне выбрать для отчета. А теперь извините, что отключаюсь, – у нас очень сложная обстановка.

СЕАНС ПРЯМОЙ СВЯЗИ ОКОНЧЕН, – глумливо подмигнул Сато экран. И почти сразу его разорвало строкой: СРОЧНОЕ СОЕДИНЕНИЕ!

– Господин комиссар! – начальник станции дышал гневом. – Как вы объясните появление возмутительных слухов о том, что…

– Подлая провокация! – не растерялся Сато. – Я вплотную занимаюсь этим!

– Надеюсь, у вас есть что сказать репортерам. Через полчаса экстренная пресс-конференция on-line, где нам предстоит отвечать на неприятные вопросы. Будьте любезны немедленно явиться ко мне для согласования позиций.


– Я определила… причину неисправности, – речь Эш прерывалась печальным стоном. – Капитан, мы не сможем заправить челнок.

– Что такое?

– Проводящие кабели… – Эш еле справилась с подступившим к горлу комком. – Из них вынуты сегменты по три метра… от штекерных гнезд до коммутатора питания, как при консервации.

Эш по пояс погрузилась в расчищенный доступ к кабелям; блоки изоляции и снятые фрагменты переборок лежали грудой, захламляя узкий служебный проход надпалубного пространства. Она ощупывала пустые разъемы в надежде, что все ей только снится, а на самом деле толстые кабели стоят на месте, и энергия с торнаков «Сервитера» перетекает к емкостям челнока. Нет, это не сон. Челнок не оживет. Запаса в батареях второго ряда надежно хватит на освещение, поддержку системы жизнеобеспечения и БЭМа да на пару маневров. При этом датчик в рубке уверяет: «Заправка 100 %»!..

– Масштабная ошибка? – спросила Далан, словно не вникнув в смысл слов бортинженера.

– Скорей, что-то похуже. Продолжай расчет, – поднявшись из кресла, Форт поспешил к переходнику.

Все дружно заботились о том, чтобы полет закончился похоронами. Учитель, своими духовными экспериментами разбудивший силу, что неисчислимое множество лет покоилась, замкнутая в камне. Техники, снарядившие в рейс полугнилое судно с бесполезным кораблем-эвакуатором. Сато… и он здесь руку приложил, сомнений нет. Если б не перепроверка систем, они бы загрузились в челнок, который даже звездную систему не покинет… да что там, еле-еле на орбиту Нортии встать сможет в ожидании спасателей. И не исключено, что Сато сам вызовет кого следует – федеральных безопасников. Или они уже на подходе. К заседанию ситуационной комиссии все показания будут приглажены и выправлены. Далан с почетом передадут бохрокцам – что ей два существа из младших миров? Распрощается и забудет.

«А нас будут обрабатывать, пока не заговорим как надо, – мелькнуло у Форта, когда он завидел Эш. – Эх, Ящерка, и влипли мы с тобой!..»

Набрать номер. Пусть прилетит «флэш».

Отстранив бортинженера с его горестным безмолвием, Форт сам втиснулся в нишу. Так и есть. Заправка нереальна. Заменить недостающие сегменты, сняв токопроводы с «Сервитера»? Оно хорошо в теории – практически же придется вынимать их на уровне торнаков 3-5, в зоне влияния облака, и времени понадобится больше, чем позволят продержаться гранаты. Одиночка в защитном скафе провозится суток двое; неизвестно, что за два дня сумеет натворить феномен.

– Все отменяется, – выбравшись, Форт отряхнул полетный костюм, хотя пыли на нем не прибавилось. – Мы возвращаемся на «Сервитере».

Эш порывисто кивнула. Да! Да! Что угодно – скачок, гаснущие лампы, плазмоиды – лишь бы вернуться! Там люди, там помогут!

– …если не найдем каких-то непоправимых поломок. Тогда просигналим SOS и будем ждать спасателей.

– Нет, – раздался искусственный голос динамика. – Ни то ни другое.

– Учитель, я вас не спрашивал.

– Не делайте так. Он не должен вернуться в мир людей. Он растет. Будет уничтожать болезнями безумием. Сколько сможет охватить. Будет подчинять. Его понятия иные. Ни жалости, ни сострадания. Не знает, что есть общество. Одиночество, эгоизм. Он мыслит себя единственным. Остальные ничто.

Хватит паниковать, Учитель, положение не так плохо. Нас он не убил и не подчинил.

– Вы не знакомы ему. Непривычны. Он поражает знакомое. Людей. Однородное, которое запечатлелось. Технику. Она проще живого. Постепенно будет познавать вас. Найдет слабые места. Дело времени. Изучает. Пробует. Как дети. Познание через разрушение. Анализ значит расчленение.

Да будет вам запугивать! Ему не дадут этим долго заниматься. Есть кериленовые бомбы, дегейторы – разок шарахнуть, разнесут на атомы.

– Нет. Он образовался. Собрать ядро дело времени. Уже собирает. Стирает изоляцию. Хочет скорей. Разнос частей ядра врозь замедлит. Не отменит. Охват будет большой. Планета, система и больше.

Идем, Эш, – позвал Форт. – Не время слушать лекции.

Голос не отставал, он преследовал их.

– Много жертв. Пока научится повелевать – будет губить. Цель неизвестна. Возможно только разрушение. Властьэто агрессия. Он непредсказуем. Может выбрать анализ как вид удовольствия. Как маньяк. Сотни мертвы. Будут тысячи. И больше.

Далан, изменяем курс. Вычисляй скачок к «Скайленду».

– Подумайте о других людях. Вы обрекаете их на смерть.

Нас самих обрекли, даже не спросив согласия.

– От вас зависят судьбы. Множество судеб. Помогите мне завершить миссию.

Капитан, мы не можем вернуться, – сказала Далан. – Это черное расширяется. Если Учитель прав…

– Ну и что, если он прав?! – вскипел Форт. – Ты хочешь увидеть свой Бохрок?! А ты? Эш, тебе жить охота?

– Черное доберется до нашего здоровья, – твердила Далан. – До ума почти добралось. Оно вмешивается в нашу технику. Подслушивает, я уверена. Сотрет самописец, обнулит нам память. Мы даже не сможем рассказать, чем оно грозит. Ваши специалисты по изучению феноменов столкнутся с неизвестной опасностью и тоже пострадают. Затем остальные. Потом исчезнет Учитель, и некому будет сдерживать облако. Капитан, мы должны ему помочь. Если мы струсим и об этом узнают – домой можно не являться. Мне не позволит стыд. Я могла – и не сделала. Я уроню престиж своей цивилизации, это совершенно непростительно.

«Вот это я понимаю – гонор!.. – против воли восхитился Форт. – Своя жизнь – ничто, а престиж Бохрока – все!..»

– Эш? Твое мнение.

«Домой!» – кричало все существо шнги, но какой-то размеренный, пошаговой холод складывал сумятицу догадок в ледяные кристаллы выводов. Выход. Ищи выход. Далан говорит злую, жестокую истину – нельзя думать только о своей шкуре. Тот, кто принял это как руководство к действию, может многое. Выпрямись!

– Я согласна, – выговорила она с усилием. – Надо помочь. Только придумать – как? Пока не вижу.

– Мы ждем приказа, – гукнула Далан.

Форт молчал; лицо его оставалось неподвижным. Набрать номер, набрать номер. «Флэш» явится. Значит – бросить Далан и Эш? Свой экипаж? А забыть их ты сумеешь?.. А всех остальных, кого пожрет черный кошмар?

– Челнок, – он что-то перешагнул в себе. – Сбросить феномен на челноке.

– Но ведь он… он не полетит!

– Ерунда. Много ему не надо. Есть переносные емкости. Будем перетаскивать вручную, заправим хоть на сколько-то. Достаточно того, чтоб он сошел с орбиты. Но, – Форт оглядел свою команду, – груз из отсека 14 тоже придется нести самим. Нечего надеяться на автоматы – они не выдержат.

«А мы?!» – хотела крикнуть Эш, но лишь сжала челюсти. Решение стало общим, оставалось выполнять.

– Отставить расчет нового курса. Курс прежний – вперед, на Нортию.

– Есть, капитан, – Далан повернулась к экрану, но не успела протянуться к сенсорам рукой, как экран погас.

И на пульте пилота – тоже.

Взамен всего изобилия сигналов, светившихся там минуту назад, загорелась одна надпись:

ОБЩИЙ СБОЙ ФУНКЦИЙ БЭМ. ДЛЯ УСТРАНЕНИЯ ТРЕБУЕТСЯ ПОМОЩЬ СИСТЕМНЫХ НАЛАДЧИКОВ КОМПАНИИ-ПРОИЗВОДИТЕЛЯ. СИСТЕМА ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ РАБОТАЕТ АВТОМАТИЧЕСКИ. АДРЕС ДЛЯ СООБЩЕНИЯ О НЕИСПРАВНОСТИ…

«Вот вам познание через разрушение, – Форту стало тяжело. – Подслушивает? Пожалуй. Иначе бы не бил так точно».

Набрать номер? «Флэш» прилетит. Пора набирать, пора! Корабль стал неуправляем. Выхода нет. Вернись в проект Джомара, стань машиной, мозгом истребителя. На связь с Даглас-центром можно выйти и с челнока; как ни мало энергии в емкостях второго ряда, на одну дальнюю передачу сигнала ее хватит.

И ты спасен. Один, зато живой.

– Без паники, – сказал он, высмотрев порт для соединения БЭМа с внешней машиной поддержки. – Эш, найди мне карандаш и бумагу.

Пометавшись, совершенно растерянная Эш выложила перед ним необходимое:

– Вот! А зачем?

Он крупно – чтобы и Далан легко могла прочесть – написал:

МОЛЧИТЕ. НИКОМУ НЕ ГОВОРИТЕ О ТОМ, ЧТО СЕЙЧАС УВИДИТЕ. НЕ КОММЕНТИРУЙТЕ ВСЛУХ. ЭТО ПРИКАЗ. ПРОСЬБА. ДАЙТЕ НОЖ ИЛИ ВИБРОРЕЗАК. ЭШ, НЕСИ ШЛЕЙФ С РАЗЪЕМОМ ТИПА 2BW.

Немного поздней Эш сочла, что капитан совсем спятил и хочет зарезаться, но она доверяла Форту и смолчала. Она потрясенно смотрела, как он разрезает свое тело на груди, под ключицей, отворачивает лоскут плоти и освобождает порт, скрытый заслонкой.

Старый, добрый, забытый порт для подключения к системе пилотирования «флэша».