"Обряд на крови" - читать интересную книгу автора (Батчер Джим)ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯМне пришлось изрядно потратиться на телефонные разговоры в попытках нарыть хоть какую-то информацию о Геносе. Я обзвонил с дюжину организаций как в самом Лос-Анджелесе, так и в его окрестностях, но почти каждый номер соединял меня с автоответчиком, а те, кто все-таки снимал трубку, отсылали меня к своей домашней странице в Интернете. Живое человеческое общение явно ушло в прошлое. Чертов Интернет! Я побился об несколько стен, постучал лбом в несколько запертых дверей, а потом посмотрел на часы и спохватился. Записав парочку адресов в Интернете, я кинул в рот немного съестного и отправился к Мёрфи. Отдел специальных расследований расположен в одном из разномастных зданий комплекса чикагского полицейского управления. Я сунул дежурившему у входа сержанту свое удостоверение консультанта, тот заставил меня расписаться в книге посещений и махнул рукой, пропуская внутрь. Я поднялся по лестнице на этаж, который делили между собой камеры предварительного заключения и ОСР. Открыв дверь отдела, я шагнул внутрь. Помещение размером пятьдесят на двадцать футов было сплошь заставлено рабочими столами. Единственным местом, выгороженным из общего объема невысокими шкафными перегородками, оставался закуток для посетителей с парой старых потертых банкеток и столиком, на котором валялось несколько журналов для скучающих взрослых и несколько игрушек для скучающих детей. Правда, одна из этих игрушек – плюшевый Снупи, весь в пятнах от детского питания – лежала на полу. Над ней стоял, впившись зубами в плюшевое ухо, щен. Он помотал мордой, смешно хлопая кривым ушком, и, пятясь, с писклявым рычанием потащил Снупи за собой. Потом поднял взгляд на меня, оживленно завилял хвостом и принялся терзать куклу с удвоенным энтузиазмом. – Эй! – окликнул я его. – Тебе полагалось находиться под присмотром у Мёрфи. Что ты себе позволяешь? Вместо ответа щен зарычал и встряхнул Снупи еще сильнее. – Вижу, вижу, – вздохнул я. – Нянька из нее… Высокий, начинавший лысеть мужчина в мятом коричневом костюме оторвался от бумаг и повернулся ко мне. – Привет, Гарри. – Сержант Столлингз, – отозвался я. – Приятно было посмотреть на вас с Мёрфи нынче утром. Особенно когда вы ушибли ее ногу своим пузом – круто вышло. Он ухмыльнулся: – Я думал, она пойдет на захват. В ближнем бою женщины вообще опасны. Все пытались втолковать это О'Тулу, но он слишком молод и полагает себя неуязвимым. – Мне кажется, она втолковала ему это убедительнее, – заметил я. – Она сама-то здесь? Столлингз покосился в сторону закрытой двери маленького кабинета Мёрфи. – Угу. Только вам стоит знать, что у нее нынче бумажный день. Любой входящий без спроса рискует остаться без головы. – Я ее понимаю, – кивнул я и подобрал щенка с пола. – Что, собачку завели? – Да нет, так, благотворительность. Мёрфи обещала последить за ней до моего прихода. Звякнете ей обо мне? Столлингз покачал головой и придвинул ко мне телефон. – Я надеюсь дожить до пенсии. Сами попробуйте. Я ухмыльнулся и двинулся к двери кабинета, кивнув по дороге паре знакомых парней из отдела. Подойдя к двери, я постучал. – Черт подери! – рявкнула Мёрфи из-за двери. – Сказала же: не сейчас! – Это я, Гарри, – ответил я. – Заглянул забрать собаку. – Ох, Господи, – буркнула она. – Отойди от двери. Я отошел. Секунду спустя дверь отворилась, и Мёрфи испепелила меня взглядом. – Подальше отойди. Я весь этот чертов день сражалась с компьютером. Клянусь, если ты еще раз грохнешь мне жесткий диск, я его тебе в задний проход запихаю. – Что ему, твоему жесткому диску, делать у меня в заднице? – искренне удивился я. Она недобро сощурилась. – Ха-ха-ха. Ладно, раз так, я пошел. – Как знаешь, – сказала она и захлопнула дверь. Я нахмурился. Фразы типа «как знаешь» были не в ее духе. Я попытался вспомнить, когда в последний раз видел Мёрфи такой немногословной. Когда посттравматический стресс у нее еще не прошел, она казалась отстраненной, но не злобной. Когда она напрягалась перед боем или перед лицом угрозы, ей не стоило подворачиваться под руку, но и тогда она не отталкивала от себя друзей. Единственной ситуацией, более или менее напоминавшей нынешнюю, был случай, когда она считала меня замешанным в цепочке сверхъестественных убийств. С ее точки зрения, все выглядело так, будто я злоупотребил ее доверием, и в конце концов вся ее злость вылилась в прямой удар правой, едва не оставивший меня без зуба. Что-то ее расстроило. Сильно расстроило. – Мёрф? – окликнул я ее через дверь. – Скажи, где пришельцы спрятали твою тарелку? Она приоткрыла дверь и хмуро уставилась на меня. – О чем это ты? – Ну, не тарелку… Просто ты – не ты, а какой-то злобный двойник из другого измерения или откуда там еще. На ее скулах заиграли желваки; взгляд не обещал ничего хорошего. Я вздохнул: – Пойми, ты сама на себя не похожа. Я, конечно, не психоаналитик, но вид у тебя такой, словно тебя что-то беспокоит. Во всяком случае, мне так кажется. Она махнула рукой. – Эти бумаги… – Никакие не бумаги, – возразил я. – Ну же, Мёрф. Это ведь я. – Не желаю об этом говорить. Я пожал плечами: – А стоило бы. Ты в паре шагов от шизы. Она взялась за дверную ручку, но дверь не закрыла. – Просто день не задался. Я ей не поверил, но кивнул. – Конечно. Извини, если я добавил тебе хлопот с собакой. Лицо ее сделалось просто усталым. Она прислонилась к косяку. – Нет. Нет, правда, он просто лапочка. Шума от него почти никакого. Весь день вел себя тихо как мышка. Даже все на бумажку сделал, которую я ему подстелила. Я снова кивнул. – Ты уверена, что не хочешь поговорить? Она поморщилась и окинула взглядом помещение отдела. – Не здесь. Пошли. Мы угнездились в углу у кофеварки и автоматов со всякой снедью. Мёрфи не произнесла ни слова, пока не купила себе батончик «Сникерс». – Мама звонила, – сказала она наконец. – Что-нибудь случилось? – спросил я. – Угу. – Она устало зажмурилась и откусила треть батончика. – Вроде того. Ну, не совсем. – А-а, – произнес я, словно понял, что она имеет в виду. – Так что случилось? Она откусила еще кусок. – Моя сестра Лиза обручилась. – А-а, – повторил я. Всегда изъясняйся уклончиво, когда не уверен, в чем дело. – А я и не знал, что у тебя есть сестра. – Сводная. – Гм… Мои соболезнования? – предположил я. Она свирепо посмотрела на меня. – Она это нарочно сделала. К семейному сборищу в выходные. Совершенно осознанно. – Это хорошо. В смысле, что хоть кто-то понимает, что делает, – лично я ни хрена пока не понимаю. Мёрфи сунула в рот остаток батончика. – Моя сводная сестра помолвлена. Она заявится туда в выходные со своим женихом, а я как дура – без жениха, без мужа… даже без сожителя. Мамочка меня с дерьмом смешает. – Ну… у тебя ведь был муж, верно? Даже два. Она вспыхнула. – Ты не понял. Мёрфи – ирландские католики. Мужей-то два, но и – М-м… Ну, не сомневаюсь, с кем бы ты ни встречалась, он с радостью покажется в обществе вместе с тобой, разве нет? Она оглянулась в сторону сидевших за своими столами подчиненных. Если взгляды способны убивать, этот смел бы в озеро Мичиган все крыло здания. – Ты смеешься? Когда? Я уже года два ни с кем не встречалась. Возможно, мне стоило подать какую-нибудь реплику насчет того, как пуста жизнь без спутника… Вместо этого я решил уколоть ее самолюбие. В прошлом это срабатывало неплохо. – Непобедимая Мёрфи. Убийца разнообразнейших гадких тварей – оборотней, вампиров, и тэ дэ, и… – И троллей, – буркнула Мёрфи. – Двоих – летом, когда ты был в отъезде. – Ну… да… И при всем этом ты позволяешь себе скиснуть из-за какого-то там семейного междусобойчика? Она мотнула головой. – Послушай… хотя нет, тебе не понять. Это личное, между мной и мамочкой. – И твоя мамочка меньше тебя любит оттого, что ты не замужем? Что ты выбрала работу? – Я скептически покосился на нее. – Только не говори мне, Мёрф, что под маской пуленепробиваемой героини таится маменькина дочка. Секунд десять она молча смотрела на меня, и усталость мешалась в ее взгляде с досадой. – Я ведь старшая дочь, – пояснила она. – Ну и… в общем, все время, пока я росла, считалось, что я… что я… Ну, пойду по ее стопам, что ли. Мы обе так считали. Это нас сближало. Вся семья так считала. – А теперь вдруг твоя сестра сделалась ближе к матери, чем ты, да? И это угрожает вашим с ней отношениям? – Да нет! – раздраженно отмахнулась она. – Не так. То есть не совсем так. Или вроде того. В общем, это все сложно. – Ясно, – кивнул я. Она устало прислонилась к торговому автомату. – Мама – очень славный человек, – сказала она. – Но последние несколько лет мне с ней нелегко. То есть я здорово занята на работе. Она считает, что мне не стоило разводиться второй раз, и это тоже немного отдалило нас. Ну и еще, я изменилась. Последние года два жутковатенькими вышли – я узнала больше, чем хотелось бы. Я поморщился. – Угу… Я же пытался предостеречь тебя. – Пытался, – согласилась она. – Но я ведь сделала выбор. Все эти страсти… ничего, переживу как-нибудь. Только вот так мило побеседовать об этом с мамой я не могу. Вот тебе и еще одно, о чем я не могу с ней говорить. Всё мелочи, понимаешь? Только очень их много, этих мелочей. И они нас разводят. – Так поговори с ней, – посоветовал я. – Попробуй объяснить, что ты не обо всем можешь с ней говорить. Что это не значит, что ты не хочешь с ней общаться. – Не могу. Я зажмурился. – Чего это так? – Ну, На лице у Мёрфи обозначилось неподдельное огорчение; глаза набухли самыми настоящими слезами, так что мне стало по-настоящему ее жалко. Может, потому что все это касалось семейных отношений. Для меня это совсем чужая жизнь и берег дальний – мне этого не понять. Мёрфи переживала из-за взаимоотношений с семьей. Так поговорила бы с ними, и делу конец – так ведь? Всем легче. Да она и сама наверняка поступила бы так, если бы это касалось кого угодно другого. Однако я заметил уже, что люди имеют обыкновение вести себя самым дурацким образом, когда речь идет об их семейных делах, – как-то разом утрачивают способность отличать здравый смысл от полнейшего безумия. Я называю это семейным помрачением. И все же пусть я и не понимал, в чем загвоздка, Мёрфи оставалась моим другом. Она совершенно очевидно страдала – этого более чем хватало, чтобы я сделал еще одну попытку. – Послушай, Мёрф, может, ты придаешь этому больше значения, чем стоило бы. Я к тому, что, если твоя мама действительно переживает за тебя, она не меньше твоего хочет объясниться. – Она вообще не одобряет моей работы, – устало вздохнула Мёрфи. – И моего решения жить отдельно после развода. Мы уже черт-те сколько говорили с ней об этом, и ни одна из нас ни на дюйм с места не стронулась. Вот это я очень даже понимал. Мне приходилось иметь дело с Мёрфиным ослиным упрямством – в доказательство могу продемонстрировать сломанный зуб. – Значит, последние два года ты не ходила на семейные сборища и избегала разговоров на любую опасную тему, да? – Вроде того, – неохотно согласилась Мёрфи. – Но разговоры-то никуда не делись. А мы все Мёрфи, так что рано или поздно кто-нибудь да начнет давать непрошеные советы, и тут-то кошмар и начнется. И я совсем не знаю, что со всем этим делать. А теперь, с помолвкой сестры, все только и будут разговаривать на темы, которые я умру, а обсуждать с ними, с дядюшками-тетушками своими, не буду. – Так не ходи, – сказал я. – Ну да, и обижу маму еще сильнее. Черт, да они тогда будут молоть языками еще пуще. Я покачал головой. – Да уж. В одном ты, Мёрф, точно права. Ни фига я в этом не понимаю. – Тебе и не обязательно, – сказала она. – А жаль, что не понимаю, – возразил я. – И жаль, что мне не приходится переживать из-за мнения моих дядюшек. Что нет проблем, которые мог бы улаживать с мамой. Блин, да меня бы устроило хотя бы знать, на что похож ее голос. – Я положил руку ей на плечо. – Банальность, но от этого не менее верная: что имеем, не храним… Люди меняются. Мир меняется. Рано или поздно ты теряешь близких тебе людей. И если ты не против советов чувака, ни фига не знающего, что такое семья, я тебе вот что скажу: не жди, что все уладится само собой. Тебе может казаться, что твоя родня будет с тобой всегда. А это не так. Она опустила голову – наверное, чтобы я не видел слез. – Поговори с ней, Кэррин. – Наверное, ты прав, – кивнула она. – Поэтому, пожалуй, я не убью тебя за навязывание благонамеренных истин, пока я уязвима. Но это в последний раз. – Очень мило с твоей стороны, – согласился я. Она сделала глубокий вдох, провела рукой по глазам и подняла голову, снова сделавшись по обыкновению деловой. – Ты хороший друг, Гарри… тебе вовсе не обязательно лезть в наши семейные дрязги. Я отплачу тебе… как-нибудь. – Даже забавно, что ты это говоришь, – заметил я. – Это почему? – Я тут как раз пытался отследить денежные потоки, но вся информация нынче в Интернете. Можешь открыть для меня пару сайтов, надыбать мне кой-чего? – Угу. – Gracias[1]. – Я протянул ей адреса и наскоро изложил, что меня интересует. – А я пока поболтаюсь, посмотрю, что там на месте. Так я позвоню через час… или два? Она со вздохом кивнула. – Как, нашел вампиров? – Нет пока, зато подкрепления подтянулись. – Кто? – поинтересовалась она. – Парень по имени Кинкейд. Он крут. – Чародей? – Нет. Классический образчик солдата удачи. Вампиров мочит – любо-дорого глядеть. Мёрфи подняла бровь. – Он чист? – Насколько мне известно, да, – ответил я. – Остальное узнаю сегодня от нашего водилы. Если повезет, я найду логово, и мы их накроем. – Эй, если вдруг так выйдет, что нам придется провернуть все в… – В субботу, – договорил я за нее. – Я понял. Спускаясь по лестнице, я излагал щенку свою теорию родственных отношений. – Учти, это всего лишь теория. Впрочем, в ее пользу говорит тонна с лишним доказательств. – Говоря это, я ощутил легкий укол досады. Семейных отношений у меня никогда не было. И не будет. Возможно, семейные проблемы Мёрфи запутанны и болезненны, но у нее по крайней мере есть хотя бы это. Каждый раз, когда что-то напоминает мне мое сиротское детство, я испытываю нечто подобное. Может, я просто не осознаю, как это меня ранит. Или не хочу себе в этом признаться. Я почесал щенка за ухом и полез в карман за ключами от Жучка. – Хотя, конечно же, это только теория, – сказал я ему. – Потому как мне-то, блин, откуда знать? |
||
|