"Опасность для сердец" - читать интересную книгу автора (Картленд Барбара)

– Избавьте меня от этих глупостей хотя бы до того, как я пообедаю и выпью вина. Я примчался прямо из Мэндрейка и хочу пить.

– Сколько времени у вас ушло на это? – спросил сэр Питер.

– Не больше пяти часов, – ответил лорд Вулкан, – и только два раза менял лошадей. Мои новые серые просто великолепны. Они стоят той тысячи гиней, которую я заплатил за них.

– Вы, наверное, устали? – заботливо спросила леди Изабель.

– Я никогда не устаю верхом на лошади, – ответил он, – просто немного утомился. Дуврская дорога оказалась невероятно перегруженной для этого времени года. По-моему, слишком много народу стремится к южному побережью, манящему золотым солнцем.

Лорд Джиллинхэм громко расхохотался.

– Скорее, золотыми монетами. Я слышал, что контрабандисты с каждым днем становятся все отважнее, а французов больше интересуют лодки стоимостью в одну гинею, чем победа в войне.

– Французы знают, что прибыльнее, – сказал лорд Вулкан и повернулся к лакею, который поднес ему бокал вина.

– Изабель, вы составите мне компанию?

Она отрицательно покачала головой, а он, взяв бокал, поднял его в молчаливом тосте и выпил за нее.

– Кушать подано, милорд, – возвестил дворецкий, стоявший в дверях, и маркиз подал руку.

Когда они шли в столовую впереди лорда Джиллинхэма и сэра Питера, она шепнула ему на ухо:

– Джастин, вы не сердитесь, что я пришла к вам? Мне необходимо было увидеть вас.

– Сержусь... – произнес он почти шепотом. – Я когда-нибудь сердился на вас?

Она вздохнула.

– Нет, Джастин, иногда мне этого даже хочется. Я бы знала, что вы хотя бы ко мне неравнодушны.

– Все вы, женщины, одинаковы, – цинично произнес он, – никогда не принимаете мужчину таким, какой он есть.

Изабель хотела съязвить ему в ответ, но сжала губы. Она почувствовала нотку горечи в его голосе и вспомнила, что после визита к матери маркиз обычно бывал циничен. Они вошли в роскошную столовую. За каждым стулом стоял лакей в темно-красной ливрее с серебряной отделкой. Сотня восковых свечей в канделябрах освещала длинный полированный стол, сервированный золотой посудой и украшенный букетами орхидей. Шампанское охлаждалось в больших ведерках со льдом. Перед каждым прибором стояло полдюжины хрустальных бокалов, предназначенных для вин, которые будут подаваться за обедом. Лорд Вулкан занял место во главе стола, усаживая Изабель по правую руку. Обед был долгим и разнообразным. Блюдо за блюдом подавалось на больших золотых тарелках. Маркиз нанял знаменитого повара, по рецептам которого готовилось филе под винным соусом с устрицами и телячьи хрящи с гарниром из трюфелей и сливок. Пока слуги находились в комнате, он говорил о пустяках, избегая главной темы, волнующей собравшихся у него гостей. Наконец подали десерт, бокалы были наполнены и слуги удалились.

– Говорите! Напряжение, вызванное молчанием, старит всех вас прямо на глазах, – обратился к гостям маркиз.

– Это пари, Джастин... – начала леди Изабель, волна сдерживаемых чувств готова была сорваться с ее губ.

– Одну минуту, Изабель, – прервал ее брат. – Джастин, ты слышал о сэре Гайлсе Стэверли?

– Что он убит на дуэли? – спросил маркиз. – Да, слышал об этом вчера.

– Он хотел, чтобы его убили, вы слышали, кому он бросил вызов? – нахмурившись спросил лорд Джиллинхэм.

– Блэкнортону.

– Да, а сам выстрелил в воздух.

– Бедный глупец, – спокойно сказал лорд Вулкан.

– В тот же день Блэкнортон выехал во Францию, – произнес сэр Питер. – Бьюсь об заклад, что он вернется только месяцев через шесть. Совсем неплохо избавиться от его присутствия хотя бы на некоторое время. Он хитрый малый, и я всегда его недолюбливал.

– Тем не менее он отличный стрелок, – признал маркиз.

Изабель перевела взгляд с одного на другого.

– Сэр Гайлс Стэверли и есть отец этой девушки? Не знаю ее имени. Кем он приходится Николасу Стэверли?

– Кажется, дядей, – ответил ее брат.

– Ну, конечно, я сейчас вспоминаю, как он говорил о своем дяде.

– Николас Стэверли – один из ваших поклонников, не так ли?

Изабель вздрогнула.

– Невозможный зануда, хотя, несомненно, достойный. Но сейчас меня не он заботит. Джастин, а правда... насчет этой девочки?

– Правда или нет зависит от того, что вам наговорили.

– Как вы можете жениться на той, кого никогда не видели? – спросил лорд Джиллинхэм. – Это пари просто смешно, вам не следовало принимать его.

– Уверяю вас, я должен был пойти на уступку, – сказал лорд Вулкан, растягивая слова. – Раньше я много у него выигрывал и хотел предоставить ему возможность взять реванш.

– В порыве щедрости, – саркастически заметила леди Изабель. – Вы завладели его состоянием, домом и дочерью! Вранье, Джастин. Слишком сомнительно, и вы не сможете заставить нас поверить в сказки, которые рассказываете о себе. Мы хотим знать правду. Наверняка вы вынашиваете план о том, как заполучить восемьдесят тысяч фунтов, не связывая себя с девушкой. Ну же, Джастин, скажите правду.

Лорд Вулкан улыбнулся.

– Мое воображение намного уступает планам, которые родятся в вашей прелестной головке.

– Значит, вы этого не отрицаете? – воскликнула Изабель, захлопав в ладоши. – О, Джастин, я чувствовала, что они ошибались, уверяя, что вы женитесь на этой девушке.

– Кто из вас видел мисс Стэверли? – спросил сэр Питер. – Леди Роксана утверждает, что ее лицо покрыто оспенными пятнами и она толстая, как корова из Джерси.

– А я слышал, что она еще и косит, – сказал ее брат.

– Но на самом деле, я думаю, что разговоры о ней – всего лишь пересуды. Никто в действительности не видел ее, как я понимаю, а Николас Стэверли, который мог бы нам рассказать о ней, выехал из города рано утром, сразу после дуэли.

– Когда это случилось? – спросила Изабель.

– Прошло уже почти десять дней, – ответил ее брат.

– Десять дней, – повторила Изабель, – и вы еще ничего не предприняли, Джастин? – Она говорила с чувством облегчения.

– По правде говоря, дорогая, – ответил маркиз, – вся эта история вылетела у меня из головы. Моя мать послала за мной – нужно было заняться делами в Мэндрейке, – и пока один из гостей за обедом не сказал, что сэр Гайлс мертв, я об этом не вспоминал.

– Ей-Богу, Джастин, ты все-таки жесток, – заметил лорд Джиллинхэм, – ты выиграл имение, знаменитый дом и невесту с приданым в восемьдесят тысяч фунтов и забываешь об этом. Если бы это сказал кто-то другой, я бы подумал, что меня разыгрывают, но, черт возьми, тебе я верю.

– Спасибо, Джилли, – серьезно сказал лорд Вулкан, – а теперь предлагаю съездить туда и осмотреть мои новые владения.

– Когда? Завтра? – спросил сэр Питер.

– Завтра! – повторил маркиз. – Зачем откладывать? Почему не сегодня вечером?

– Но Джастин, это невозможно, – возразила Изабель.

Лорд Вулкан улыбнулся.

– Нет ничего невозможного, по крайней мере, там, где затрагиваются мои интересы. Джилли, Питер и я сами осмотрим красоты имения Стэверли и полюбуемся моей косоглазой невестой с оспенными пятнами. Кажется, это не более чем в двенадцати милях от города. Мы можем поехать туда и вернуться до полуночи.

– Боже мой, я не упущу эту возможность, – воскликнул сэр Питер.

– Я с вами, – твердо сказала Изабель.

– Ну, Изабель, не будь смешной, – возразил ее брат.

– Не собираюсь лишать себя удовольствия. Вы ведь возьмете меня, Джастин? И плевать мне на бесконечные нравоучения Джилли. Он изображает мою дуэнью, и клянусь, я даже дышать не могу без его напоминаний о моей репутации.

– Если бы ты только знала, что о тебе говорят, – простонал лорд Джиллинхэм.

– Ха! Это навевает тоску.

– Ну хорошо, если ты настолько глупа, поступай, как знаешь.

– Как скажет Джастин, – ответила Изабель и с мольбой взглянула на маркиза. Но тот избегал смотреть ей в глаза.

Маркиз был неразговорчив, когда через полчаса она сидела рядом с ним в экипаже. Лорд Джиллинхэм ехал в экипаже сэра Питера Бэрли, поставив две тысячи гиней на то, что, несмотря на узкие лондонские улицы, они смогут обогнать лорда Вулкана на пути в имение Стэверли. Ночь выдалась холодная, с заморозками, но Изабель в манто и капюшоне с мехом, обрамлявшем ее прелестное лицо, чувствовала себя комфортно. Она наконец-то осталась наедине с Джастином, если не считать конюха, примостившегося сзади них. Изабель долго искала такую возможность. Она любила Джастина и поклялась выйти за него замуж. Будучи избалованным ребенком, она не могла отказаться от того, чем ей захотелось завладеть. Родители, беззаветно любившие свою дочь, мирились с ее упрямством. Даже когда за день до семнадцатилетия она сбежала с офицером драгунского полка, семья простила ее и вернула домой сразу по окончании медового месяца. Полученное через год известие о гибели молодого офицера в бою было облегчением не только для семьи, но и для его жены. Когда прошли первые восторги нахлынувших чувств, Изабель поняла, что отсутствие денег и расхождение во взглядах – неизменные и неизбежные спутники любви.

По настоянию матери она была вынуждена носить траур, хотя, несомненно, нарушила бы и этот обычай, если бы не скончался отец и ее не вывезли в деревню к родственникам матери. Однако при первой возможности Изабель вернулась в Лондон. До замужества ей не удалось сделать первый выход в свет. Сейчас же она наслаждалась не только теми радостями, которых была лишена в юности, но и интригами и флиртом, которые окружали красивую молодую вдову, стремившуюся испить до дна чашу жизни. Из-за своих выходок она стала предметом многочисленных сплетен еще до того, как встретилась с маркизом Вулканом. А после этого ее дерзости и поведению, бросающему вызов нормам, принятым в обществе, просто не было предела.

Изабель знала, что Джастин занесен в черные списки самых респектабельных представительниц лондонского света. Знала и то, что у всех от удивления округляются глаза при виде того, как она при каждом удобном случае открыто ищет его общества. Изабель не обращала внимания на сплетни. Впервые в жизни она серьезно полюбила и, поддавшись чувству, прежде всего думала о себе, а не о мнении окружающих. Ее озадачивало то, что в отношениях с Джастином она никак не могла добиться успеха. Он же не подавал ей надежду, но и не разочаровывал ее. Не секрет, что предметом его внимания в то время была La Flamme, красивая французская балерина, которая недавно появилась в Воксхолл Гардене, и в ее честь произносили тосты все денди Сент-Джеймса. Джастин считался ее официальным покровителем, однако Изабель не волновало, сколько у Джастина таких La Flamme. Она стремилась к браку с ним и верила, что добьется успеха там, где последние десять лет терпели неудачу тщеславные дамочки.

– Теперь я могу поговорить с вами, – сказала она, придвинувшись к Джастину поближе, как только они тронулись в путь.

Взошла луна. Изабель любовалась профилем Джастина. Как он был красив в своем великолепном плаще и высокой бобровой шапке! Маркиз смотрел вперед, пальцы его были заняты поводьями. Джастин мастерски правил лошадьми, и с ним она ничего не боялась.

– Вы не скучали по мне в последнее время? – спросила она.

На мгновение Джастин отвел глаза от дороги и посмотрел на нее. Изабель заметила улыбку на его губах.

– В присутствии моей матери я лишен возможности скучать по ком-либо из женщин.

На минуту Изабель задумалась над его словами. Это была правда. Всего несколько дней назад она услышала известную фразу: «Маркиза Вулкан обожает своего сына и относится к нему так, как если бы он был ее любовником». Чувствуя, что она сделала неосторожную попытку добиться более близких отношений с ним, Изабель сменила тактику.

– Вы с волнением ждете окончания поездки, Джастин.

– Я уже давно не испытываю волнения в ожидании чего-либо, – ответил он.

– Как много вы теряете, – вздохнула она, – уверяю вас, что половина радостей жизни заключается в предвкушении того, что ждешь.

– И в сожалении, когда это сбывается, – парировал Джастин.

– Вы становитесь старым и циничным, – усмехнулась Изабель.

– Вполне возможно!

Джастин стегнул лошадей, и они помчались быстрее.

– Как бы мне хотелось понимать вас, – продолжала она, – вы странный человек, Джастин, никому не доверяете и сразу ставите преграду, если кто-то пытается сблизиться с вами.

– Вы вынуждаете меня говорить с вами неучтиво! – ответил Джастин. – Поразительно, что вы интересуетесь мной.

– Интересуюсь! – Изабель, почти всхлипывая, повторила это слово, а затем более сдержанно, боясь наскучить ему и выдавая свои чувства, сказала: – Сомневаюсь, что вы получаете удовольствие хотя бы от половины из своих поступков, Джастин.

На мгновение воцарилась тишина, и Изабель почувствовала, что ее слова настолько правдивы, что Джастин не смог найти ответ. «Но тогда зачем он совершает подобные поступки?» – удивлялась она и вновь, как и раньше, почувствовала, что отчаянно стучится в закрытую дверь, отделяющую ее от любимого человека.

– Джастин, – умоляюще произнесла Изабель и поняла, с каким облегчением он заговорил, поменяв тему разговора.

– Догоняют. Похоже, они где-то задержались. Подпустим их ближе, а потом покажем, на что мы способны. Дай Бог, чтобы мы не сбились с дороги.

Они уже не могли продолжить разговор. Питер Бэрли изо всех сил старался выиграть пари. Для него это означало больше, чем просто денежный выигрыш. Он хотел с триумфом одержать победу.

Его лошади не уступали в великолепии паре маркиза. Однако в умении управлять того трудно было превзойти. Несколько раз лошади шли бок о бок, но уже у ворот в Стэверли серые опередили лошадей Питера Бэрли на два корпуса. Изабель от радости вскрикнула:

– О, Джастин, это просто великолепно! Питер был так уверен, что опередит вас. Я слышала, как в самом начале он говорил Джилли о вас. Он считал, что вы утомлены после целого дня в дороге и у него есть шанс на выигрыш.

Джастин ничего не ответил, а Изабель продолжала:

– Скорее всего, вам везет. Вы везучий, не правда ли, Джастин? Вы никогда не боялись, что добрая удача ускользнет от вас?

Маркиз промолчал.

Они подъехали к повороту аллеи, откуда дом был уже отчетливо виден; луна освещала серый дом во всем его великолепии. В изысканности здания сомневаться не приходилось, но Изабель все же заметила, что чего-то не хватает, и сразу догадалась. Она не помнила случая, когда раньше подъезжала к дому, чтобы в окнах не было света. Окна дома всегда излучали свет, рассеивая темноту и как бы зовя гостей.

– Джастин, а вы не подумали, – спросила она, – что для деревни это поздний час? Все уже, наверное, спят.

– Тогда мы их разбудим.

– Изо дня в день они ждут вас, спрашивая себя, когда вы наконец появитесь, чтобы возненавидеть вас как нового владельца, и вдруг вы здесь в час, когда они все спят. – Она засмеялась: – Черт возьми, это так забавно.

Лорд Вулкан ничего не сказал, но проехал по мосту через озеро и свернул на широкую, посыпанную гравием дорожку. Когда экипаж подъехал к парадной лестнице, конюх спросил:

– Мне позвонить, милорд?

– Да, и как можно громче.

Конюх подбежал к лестнице, чтобы выполнить приказ маркиза. Он с усилием потянул тяжелую железную цепь. Раздался глухой звон, скорбный и пустой. Изабель содрогнулась.

– Наверное, они все мертвы. Давайте уедем и вернемся в другое время.

Питер Бэрли подъехал к ним.

– Ударь меня, если это не отличная гонка, Джастин. Я думал, что все же обгоню тебя.

Лорд Джиллинхэм осматривал дом.

– Джастин, ты завладел прекрасным местечком, – сказал он, – но похоже, что они не жаждут встречи с тобой.

– Почему они должны нас ждать, если не знают, когда мы приедем? – спросила Изабель раздраженно. – Но мне бы хотелось, чтобы они поспешили открыть дверь. Я бы с удовольствием погрелась у камина.

Конюх маркиза все еще звонил. Послышались шаги, скрежет замков и позвякивание цепей; затем медленно распахнулась парадная дверь. Перед ними стоял старик, уставившись в темноту ночи.

– Что вам угодно, господа?

– Это маркиз Вулкан, ваш новый хозяин, – недовольно заявил конюх.

Старик выглядел ошеломленным.

– Маркиз Вулкан? – повторил он. – Я скажу мисс Серине. Входите, милорд, я зажгу свечи.

Лорд Вулкан соскочил с подножки и, обойдя экипаж, помог леди Изабель спуститься. Она успела прижаться к нему на мгновение, когда тот поднял ее на руки.

– У меня такое чувство, что я вхожу в церковь, – сказал лорд Джиллинхэм, пока они поднимались по ступенькам в темный зал. Старик зажигал свечи в хрустальных канделябрах, прикрепленных к стене по обе стороны камина.

– Я доложу мисс Серине, – пробормотал он невнятно, выходя из комнаты.

– О, как здесь холодно, – сказала Изабель.

– Совсем неплохо, – сказал брат, осматриваясь.

– Джастин, как ты думаешь, твоя невеста угостит нас вином? – спросил сэр Питер Бэрли. – Я наглотался пыли от вашего экипажа и с трудом ворочаю языком.

– Сделаем для вас все возможное, – улыбнулся лорд Вулкан.

В эту минуту старый дворецкий шаркающей походкой вернулся к ним.

– В доме есть вино? – спросил лорд Вулкан.

– Да, милорд. Конечно, милорд. Я сейчас же принесу бутылку вина. Я хотел бы попросить вашу светлость устроиться поудобнее, а мисс Серина постарается спуститься к вам как можно быстрее. Милорд, садитесь, пожалуйста.

Старик выдвинул вперед четыре стула с высокой спинкой, расставил их вокруг камина и разжег в нем огонь.

– Вино это все, что нам нужно, милейший, – с нетерпением сказал Питер Бэрли.

– Да, милорд, конечно, милорд.

– Я бы не стал держать его в числе прислуги, – усмехнулся Питер Бэрли. – Его следовало бы отправить на пенсию полвека назад.

– Если присмотреться внимательней, можно заметить, что здесь все приходит в ветхость. Очевидно, уже давно у сэра Гайлса дела шли плохо. Может, пройдем и осмотрим другие комнаты?

– Думаю, это не очень вежливо с нашей стороны. Лучше подождать, – ответил лорд Вулкан, – и, откровенно говоря, Джилли, я не тороплюсь осматривать остальную часть своего имущества. То, что я сейчас вижу, меня уже огорчает.

Отвернувшись от камина, Изабель ехидно улыбнулась:

– Скорее всего, и сама леди выглядит так же убого, как и ее окружение.

– Мы пока ее не видели, – напомнил сестре лорд Джиллинхэм, – если она окажется красавицей, ты будешь готова выцарапать ей глаза.

– Не окажется, – с уверенностью возразила она.

– Вот и вино, – сказал сэр Питер, – будем благодарны, Джастин, что ты унаследовал хотя бы бутылку вина, может быть, и не одну.

Старый дворецкий дрожащими руками наполнял бокалы.

– У вас есть еще? – спросил лорд Вулкан.

– Несколько бутылок, милорд, всего несколько.

– Тогда принеси еще одну.

– Сейчас, милорд, сию минуту.

Старик опять вышел. Огонь в камине разгорался, и в комнате постепенно становилось тепло. Изабель села на стул у камина, протягивая руки к пламени.

– Меня уже клонит ко сну, – зевнула она, – будем надеяться, что ваша красотка с оспенными пятнами не заставит нас ждать слишком долго.

– До полуночи пока далеко, – отозвался Питер Бэрли.

– Мы не успеем вернуться к полуночи, – заметил лорд Джиллинхэм.

– Ну и что? – ответил лорд Вулкан.

Он взглянул вверх, на балюстраду из резного дуба. Верхняя часть лестницы постепенно начала освещаться дрожащим оранжевым светом, бросающим странные тени. Неожиданно сверкнул серебряный подсвечник, который держала в руке странная фигура. Ничего подобного лорду Вулкану не приходилось встречать – сморщенная карлица с большой головой и крошечным уродливым телом.

Она стояла на верхней ступени лестницы, держа подсвечник высоко над головой и освещая путь девушке, которая шла в сопровождении большого мастифа. Девушка остановилась и некоторое время рассматривала группу людей, собравшихся у камина. Ее белокурые волосы красиво обрамляли прелестное лицо, казавшееся слишком бледным в мерцании свечи. Она была восхитительна в простом белом муслиновом наряде без украшений. Прекрасная и молчаливая спускалась она по лестнице в холл.