"В сетях страсти" - читать интересную книгу автора (Армстронг Линдсей)

Глава 8

Они лежали обнаженные под пуховым одеялом, обнимая друг друга.

— Луиза, — тихо сказал Ричард, погружая пальцы в ее разметавшиеся по подушке волосы.

— Ты никогда не называешь меня «Лу», как мои друзья, — прошептала она.

— Мне нравится «Луиза». Красиво и старомодно… Как твоя рука?

— Нормально. Кажется, я нашла для нее хорошее место.

«Хорошим местом» была талия Ричарда, где ее руке ничто не угрожало.

— Не такой ослепительный фейерверк, как в прошлый раз, но по-своему прекрасно. — Он улыбнулся ей, и она растаяла. — На этот раз мы разговариваем.

Ричард погладил ее плечо, бедро, закинул на себя ее ногу.

— Я бы хотел повторить. Ты не возражаешь?

— Как я могу возражать? — Луиза прижалась грудью к его груди и поцеловала его в шею. — Я умираю от желания, запястье не может этому помешать. — Она улыбнулась ему и замерла, когда он стал ласкать ее грудь, потом откинула голову. Ее тело задрожало, как натянутая тетива. — Ричард, — прошептала она, утопая в наслаждении. — О, Ричард... я умираю... это так прекрасно.

— Для меня почти невыносимо, — возразил он, обнимая ее за плечи и вонзаясь в нее одним сильным движением.

Первобытный ритм любви захватил их. Они оба задышали часто и прерывисто, и она изогнулась навстречу ему, забыв обо всем, кроме него. И когда они одновременно достигли оргазма, она задрожала в его объятиях от восторга, лишившего ее дара речи.

Он тоже, казалось, целую вечность не мог найти слов и молча, с пронзительной нежностью прижимал ее к себе, усталую и удовлетворенную.

— Я был не прав. Насчет фейерверка. Правда? Луиза наконец приподняла голову и попыталась улыбнуться.

— Но в одном ты был прав… Тадж-Махал бледнеет по сравнению с этим.

— Если бы я мог построить дворец в твою честь, я построил бы. — Он провел пальцем по ее губам, затем нежно поцеловал их. — Пора спать, мисс Браун.

— Не напоминай... должно быть, раскрылось мое второе "я".

— Вся эта утонченность и совершенство?

— Между прочим, я тоже думаю, что ты великолепен.

Посмеиваясь, Ричард поцеловал ее в кончик носа, и вскоре она заснула. Он же долго еще не мог заснуть. Выключив единственную лампу, освещавшую комнату, он обдумывал неожиданный поворот событий, и на его лице не было и тени улыбки.

«Я не в силах покинуть ее, — думал он. — Я не хочу расставаться с ней, но... она сама сказала: или все, или ничего. И я верю ей… Но смогу ли я изменить себя? Чего я боюсь? Она ведь не такая, как Рос... правда, упряма и всегда уверена в своей правоте…»

Он заснул только через час, так и не приняв никакого решения.

Утро было сырым и туманным. Они проспали завтрак и в спешке, чтобы вовремя освободить гостиничные номера, собрались в обратный путь.

— Нам надо поговорить, — сказал Ричард уже в машине.

— Не надо. — Луиза на мгновение коснулась его руки, лежавшей на руле. — Все сказано.

— Нет, — резко возразил он. — Если ты вооображаешь, что я просто уйду из твоей жизни, то ты не так разумна, как я полагал.

Она увидела решительную складку в уголке его губ и вздохнула.

— Ричард, ты хочешь все испортить?

— Что это значит, черт побери?

— Я все объяснила тебе вчера вечером.

— Это было до... и, между прочим, я помог тебе сегодня принять душ и одеться, даже причесал тебя.

Луиза закусила губу, вспоминая, как он намыливал ее тело, как осторожно, несмотря на спешку, растирал ее полотенцем. Удивительное ощущение близости вновь нахлынуло на нее, но она знала, что должна делать, и дай Бог ей не выдать своего волнения.

— Послушай, Ричард, у нас ничего не получится. Нам обоим это было ясно с самого начала. Я... как ты это называешь…

— Максималистка? — сухо подсказал он. Луиза внутренне вздрогнула, но сумела сохранить холодный тон, когда произнесла:

— Если тебе так нравится. А ты слишком независим.

— Это не значит, что мы должны обрубить все связи.

— Что же ты предлагаешь? Какой срок ты нам отпустишь? Год? Два?

Он забормотал под нос ругательства.

— Ричард, пожалуйста… Я знаю, что произойдет, если я попытаюсь тебя изменить, и я слишком хорошо знаю себя: я обязательно попытаюсь тебя изменить. Это приведет к полной катастрофе… — Луиза старательно подавила подступившие к глазам слезы. — А так мне останутся воспоминания о моем рыцаре, как бы сентиментально это ни звучало, и ты, я надеюсь, веришь, что я никогда не буду сожалеть о нашей встрече.

— Ты серьезно? — спросил Ричард, не сводя глаз с дороги.

— Да.

— Ты собираешься жить, как жила прежде?

— Не совсем. Или Нейл переедет куда-нибудь, или я... мы это обсудим. Но я не покину Макрае-Плейс. Буду преподавать в школе, выходить в море на яхте, играть на пианино. Ты не должен обо мне беспокоиться.

Ричард долго молчал. Если бы Луиза могла прочитать его мысли, она бы сильно удивилась. Он и сам удивлялся обуревавшим его чувствам. Во-первых, он никогда раньше не испытывал того, что сейчас с изумлением охарактеризовал как типичную реакцию «собаки на сене». Во-вторых, он никак не мог смириться с тем, что Луиза уже явно отодвинула его на задний план. Как можно быть такой страстной в одно мгновение и такой отстраненной — в следующее?

«Интересно это у тебя получается, прекрасная Луиза Браун. Ты для меня — загадка. Неужели ты не понимаешь, как уязвила меня своим заявлением о том, что будешь жить без меня так же безмятежно, как жила прежде?»

— Ричард!

Он покосился на нее, но это была ошибка. Он понял, что именно этот образ он надолго сохранит в своем сердце: волнистые пепельные волосы, спокойные зеленые глаза с крохотными золотистыми искорками, строгие, чуть подрагивающие губы, которые — как он уже знал — могут быть изумительно податливыми…

«Найдется ли в мире мужчина, который сумеет соединить практичную и благоразумную Луизу Браун и девушку, мечтающую о великой и вечной любви? Если и найдется, то едва ли это буду я», — с тоской подумал Ричард.

— Можно я буду писать тебе? — спросил он.

— Как хочешь, хотя отвечать я не обещаю. На этом разговор закончился.

Дома их ждали Нейл и Ева, явно умирающие от любопытства, однако впервые Ева не спешила облечь свои мысли в слова. Луизе даже показалось, что она несколько подавленна. Неужели Нейл уже сообщил ей, что хочет отложить свадьбу? — в отчаянии подумала Луиза, глядя в задумчивые глаза Евы, и эта мысль помогла ей мастерски подыграть Ричарду, когда он стал объяснять, почему должен уехать немедленно.

Очень дружелюбно, но совершенно невозмутимо она предложила подвезти его до аэропорта и искренне огорчилась, вспомнив о своей сломанной руке. Впрочем, Ричард все равно отказался. Он вежливо отклонил такое же предложение Нейла, сказав, что возьмет такси. Перед отъездом он провел несколько минут наедине с Нейлом. О чем они говорили, Луиза не имела ни малейшего представления, хотя заметила, что брат вышел из своего кабинета несколько успокоенным.

И после этого осталось лишь попрощаться и проводить Ричарда до ворот.

— Если… — он остановился и пристально посмотрел на нее, — если ты ошиблась в своих расчетах, Нейл знает, как связаться со мной.

— Неужели ты…

— Нет, я ничего ему не рассказал, но тебе я говорю: в этой области самые точные расчеты могут подвести.

— Не волнуйся. Ничего не случится. Он криво улыбнулся.

— Упрямица!

— Сколько раз я говорила тебе, что можно ничего не бояться? Так кто же из нас упрямец?

Ричард наклонился и легко поцеловал ее в лоб.

— До свидания, прелестная Луиза Браун. Я могу пожелать тебе лишь одно: встретить своего Шаха Джехана.

«Странно, что я так спокойна, — подумала она. — Хотя надо признать, все происходящее не кажется реальным. Как будто неумолимо бегущее время вдруг остановилось. Очень скоро этот мужчина, временами язвительный, временами необыкновенно нежный, исчезнет навсегда из моей жизни. А я запомню его вот таким, запомню этот тонкий аромат камелий, запах травы, гул машин за стеной, ослепительно синее небо…»

Сердце сжалось, но ей удалось спокойно сказать:

— До свидания, Ричард. Такси уже ждет. Береги себя. И я тоже от всей души желаю тебе встретить когда-нибудь свою Мумтаз.

Она улыбнулась ему и пошла к дому, ни разу не оглянувшись, хотя один Бог знал, каких усилий ей это стоило. Ей даже удалось сохранить самообладание до самого вечера и не возбудить в Нейле и Еве ни малейших подозрений насчет своих истинных чувств…