"Мститель" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

Глава одиннадцатая Мужской разговор двух братьев на Гекатане и большие неприятности у третьего брата на Декаране

Утром третьего дня после своего возвращения с Земли на Гекатан император Рагнерд впервые поговорил с королём Морионом с глазу на глаз. До этого в течении первых двух дней между двумя братьями всегда стояло как минимум четырнадцать членов Малого императорского совета, но как правило всё же раз в пять больше и потому ему только и оставалось, что радостно улыбаться, кивать головой и лукаво щуриться. После двухдневного карантина, сочтя что их величества уже более или менее попривыкли друг к другу, Малый императорский совет в полном составе дружно откочевал в какой-то ресторан, императрица с королевой тоже решили отправиться куда-то на прогулку и кажется, что даже дворцовые слуги куда-то сгинули, предоставив дворец двум братьям — королям-магам в качестве то ли поля боя, то ли просто места для обсуждения разногласий.

Сначала император Рагнерд решил сам отправиться во дворец брата прямиком через парк, но потом решил, раз он теперь император Гекатана, то значит ему негоже лазать по кустам и приготовился терпеливо ждать своего брата в большой гостиной.

Однако, оглядев её красивый интерьер, он пожалел убранство этого огромного зала и спустился этажом ниже, в фехтовальный манеж, надел колет, взял в руки шпагу и стал вспоминать давно уже позабытые им фехтовальные приёмы. Вот там-то его и нашел король Морион, одетый, как и брат император, в чёрные панталоны, ботфорты и белую блузу. Посмотрев на брата, Морион тоже одел на себя колет, взял в руки шпагу и спросил:

— Ну, что, братишка, позвеним сталью?

Император с сомнением посмотрел на шпагу в своей руке, с опаской на шпагу в руке брата, ухмыльнулся и ответил:

— Мори, ты меня за эти два дня уже и так достал своим мудозвонством. — Отбросив шпагу далеко в сторону, он добавил снимая с себя колет — Поэтому звона клинков я точно не вынесу. К тому же на Земле за те тридцать пять лет, что проторчал там по твоей вине, я привык к совсем другому оружию, которое не хотел бы применять на нашем тихом, патриархальном Гекатане. Так что если ты хочешь поговорить со мной, то давай лучше пойдём в парк, сядем в нашу любимую беседку, опрокинем по литру ледяной водочке и побеседуем по-мужски.

— Ты что же, Рагни, взял на Земле в привычку пьянствовать с утра пораньше? — Настороженно поинтересовался король Морион и прибавил — На мой взгляд это не самая лучшая привычка.

— Нет, Мори. — Ответил император — Вообще-то я почти трезвенник. Просто если я начну разговаривать с тобой на трезвую голову, то мне уже через две минуты захочется вцепиться в твоё горло, а так под ледяную водочку, да, ещё под хорошую закуску у нас глядишь, да, и сладится разговор по душам.

Оба брата вышли из фехтовального манежа и направились сначала на кухню, где им самим пришлось организовать себе плотный второй завтрак, а затем в винный погреб.

Ледяной водочки они там не нашли, но после недолгого обсуждения остановили свой выбор на четырёх больших бутылках прекрасного бренди, которое можно было пить неохлаждённым, после чего отправились в свою любимую беседку, стоявшую в зарослях бамбука небольшого островка посреди небольшого пруда. Когда-то они играли тут в пиратов, живущих на необитаемом острове.

Король Морион поставил большой поднос с большим куском сочной буженины из мяса болотного вепря, корзинкой со свежевыпеченными лепёшками и посудой на столик, а император Рагнерд выставил на него бутылки с бренди, открыл одну и разлил чайного цвета напиток по большим бокалам. Он уже собрался было выпить его, как брат, протянув ему лепёшку, сказал:

— Преломи хлеб что ли.

Император кивнул головой и разломил лепёшку со словами:

— Преломляю сей хлеб во славу Олора и во имя вечной дружбы братьев из рода Декарнидов. Пусть сон богов будет спокоен, а мы все счастливы и сыты.

Отдав брату его кусок лепёшки, он переломил свою долю ещё надвое и тот кусок лепёшки, что был побольше, бросил в пруд, где на него тотчас набросились вечно голодные утки. Только после этого император Рагнерд выпил залпом полный бокал бренди и соорудил себе бутерброд. Проглотив его почти не разжевывая, он налил себе ещё один бокал и требовательно посмотрел на брата. Тот быстро отрезал себе кусок буженины, съел его с лепёшкой и запил бренди. Тогда император выпил второй бокал, соорудил себе второй бутербродище на целую лепёшку и вгрызаясь в него громким голосом поинтересовался у брата:

— Мори, тебе что, было в лом завалить ко мне и прямо спросить: — «Братан, ты чо, воевать намылился?» — вместо того, чтобы вот так, ни с того, ни с сего сунуть меня под молотки?

От такого вопроса король Морион налил себе второй бокал бренди, осушил его залпом и ошеломлённо воскликнул:

— Брат, но именно такой вопрос я тебе и задал по сути дела, когда завёл разговор о нашем дяде! — После чего спросил — Рагни, что это ещё за жаргон такой? Ты же император, братишка.

— Да, ладно тебе, братан! — Воскликнул император Рагнерд наливая себе третий бокал — В Москве, между прочим, между собой все крутые пацаны только так базарят.

Нет, вообще-то я не въехал, Мори. На хрена, спрашивается, тебе было ходить вокруг, да, около вместо того, чтобы спросить меня прямо, собираюсь я с кем-либо воевать или нет? Понимаешь, Мори, когда ты привёз с Юга такую гору рыжья, я сразу же стал думать, а не прикупить ли мне всех наших соседей оптом? Ну, я имею ввиду эльдов и гномулов. Если бы мы с ними стали союзом трёх королевств, то тогда нам и отвоёвывать бы ничего не пришлось. Наши соседи сами бы отдали нам захваченные ими территории без всякой войны ввиду тотального численного перевеса наших сил. Ну, а если бы ты пришел ко мне и сказал, что у тебя есть задумка относительно сотворения Великой Горы Сизард, то честное слово, я сам бы взял в руки кирку и продолбил вокруг Гордорского леса все эти туннели. Мори, неужели я действительно был похож на идиота?

От таких слов король Морион налил себе третий бокал бренди, выпил его и даже не закусывая ответил:

— Вообще-то было такое, Рагни. Понимаешь, братишка, ты всегда относился ко мне, как к ребёнку. Причём умственно неполноценному. На тебе то, братик, на тебе это, пойди поиграй, только не мешай взрослым дядям делом заниматься. Понимаешь, Рагни, я ведь уже в сорок лет был одним из самых могущественных Верховных магов и если бы ты попросил меня об этом, то я всех наших врагов своей магией смог бы привести в трепет, мне ничего не стоило создать целую армию огромных железных големов высотой в пятьдесят футов и тогда тебе даже не пришлось бы создавать огромную армию. Вполне хватило бы одних только чиновников, которые составляли бы списки сдавшихся в плен солдат и их командиров, но когда я только заикнулся о том, что тут нужно пустить в ход магию, ты посоветовал мне не забивать голову всякой чепухой и отправиться в очередное путешествие.

Император Рагнер налил себе четвёртый бокал, выпил бренди даже не почувствовав его вкуса и сказал кивая головой:

— Да, Мори, я помню этот разговор и если честно, кляну себя последними словами за то, что не послушался тебя. Он ведь состоялся в преддверии штурма Лиорна, а тогда я потерял семьсот тридцать два человека и всё это были прекраснейшие люди, настоящие рыцари. Братишка, я шесть раз бросал войска на штурм этой крепости.

Меня девять раз сбрасывали с лестницы в ров, но я то король, меня хранила от смерти моя королевская кровь. Великий Олор, каким же я был тогда идиотом. Свази и Шен говорили мне тогда, что нужно собрать всех магов и создать железных големов, чтобы они пробили стены крепости, а я не внял их советам и что самое обидное, не стал слушать тебя, братишка, а ведь ты мог спасти тысячи моих солдат.

Поверь, ничто в той череде войн не было для меня таким ужасным, как список наших потерь. Это потом, лет через шесть, когда наша армия закалилась в боях и стала действительно непобедимой, даже потеря в битве семи, восьми воинов заставляла меня рыдать по ночам, закрыв лицо подушкой, чтобы никто этого не слышал. Ты прав, брат мой король, я был тогда самовлюблённым болваном и идиотом. Даже то, что я всегда скакал впереди своей армии и первым шел на приступ, нисколько меня не извиняет, ведь я отнял столько жизней, что меня, наверное, теперь проклинают тысячи матерей.

Король Морион горестно вздохнул и сказал:

— Прошлого уже не изменить, брат, но если это тебя хоть чуть утешит, то знай, что с Олорума приходят хорошие вести, почти все люди, павшие в тех освободительных войнах, которые ты вёл столько лет, обрели тела. Как те, кто воевал под твоими знамёнами, так и те, к воевал на стороне твоих врагов, а очень многих героев Лортар даже ввёл в Волшебные сады Олдорана. Всё это произошло после того, как на месте Гордорского леса взметнулась к небу гора Сизард. — Немного помолчав, король Морион тихо промолвил — Брат, прости меня, что я был таким идиотом. Когда мы с королём Анноэлем провели расследование, то выяснилось, что один из твоих агентов в его лесу работал также и на наших врагов, отправляя тебе лживые донесения. Если бы я проявил терпение и настойчивость, а в основном, конечно, терпение, то как только ты ввёл бы меня в состав Малого королевского совета, на заседаниях которого, как мне потом рассказали твои друзья, тебе иной раз свою правоту доказывали криком, то решение о сотворении горы Сизард было бы принято тотчас, как только я об этом доложил. Тогда не было бы этих тридцати пяти лет, проведённых тобой на Земле.

Император улыбнулся и воскликнул:

— Мори, но тогда на свет не появился бы наш третий брат король-маг Леонард! Так что нечего об этом жалеть!

Король Морион сердито насупился и буркнул:

— С которым ты поступил так жестоко? Не думаю, что его обрадует перспектива иметь двух таких чокнутых братьев, как мы с тобой, Рагни. Кстати, когда Свази отправится за ним?

— Скоро, Мори, уже очень скоро. — Ответил император Рагнерд и пояснил — Ему нужно доработать одно средство защиты и дня через три он отправится Декаран.

Понимаешь, он отправил его в такое место, из которого даже такой король-маг, как наш братишка Леонард, не сможет выбраться раньше, чем за месяц. Сейчас он лежит одурманенный плотоядным мхом и сможет очнуться только дней через пять. Ему там ничто не угрожает, Мори, против магии королевской крови плотоядный мох бессилен.

Так что через три дня Свази доставит его в наш дворец, а ещё через несколько часов он очнётся и начнёт гоняться за тобой с дубиной. Мы же тебя выставили крайним, а поскольку он парень очень боевой, то тебе придётся от него побегать, пока я за тебя не вступлюсь. Вот смеху-то будет, брат мой король!

— Не волнуйся, я быстро объясню ему, кто истинный виновник всех его страданий, Рагни, и тогда убегать придётся тебе, но уже от нас двоих. — Ехидно заметил король Морион — Ох, и ввалим же мы тебе чертей, когда догоним.

С этой минуты разговор двух братьев принял шутливый и вполне дружеский характер.

Они быстро прикончили все четыре бутылки бренди и велели подать им ещё столько же. Императорские слуги исполнили это приказание и видя, что два брата сидят уже в обнимку и весело горланят непристойные песни, с облегчением вздохнули и вернулись к своим обязанностям. В это же самое время на Декаране их брат король-маг лежал в лесу в импровизированном укрытии неподалёку от маленького городка и послав в него на разведку чёрную галку, собирал информацию о его жителях и вообще об обитателях этой планеты. Он уже успел узнать, что это были, во-первых, люди, а во-вторых, они разговаривали на вполне понятном ему языке, похожем на гордерийский примерно так же, как русский язык похож на украинский.

От городка, который назывался Роброк, шли две дороги. Одна новая вглубь страны, а вторая старая, разбитая и размытая дождями, в сторону джунглей. Когда-то этот городок, явно, был побольше размером. Причём значительно, так как в той его стороне, которая была обращена к джунглям, в лесу имелось большое количество разрушенных фундаментов, а сам лес между тем был вековым и стало быть расцвет этого городка приходился на очень далёкие годы. В развалинах одного из домов и укрылся король Леонард, чтобы сначала получить необходимые ему разведданные, а уже потом думать, что делать дальше, — пробираться в глубь страны или возвращаться в джунгли, в которых он уже малость обвыкся, и поселиться там на верхушке одного из самых высоких деревьев, чтобы заняться магической астрономией.

Поначалу он хотел поступить именно так, но потом его всё же одолело любопытство и он решил познакомиться с этим миром поближе и постараться понять, что же в нём происходит.

Поэтому он собрался в путь ещё затемно, растолкал Шило и уже к полудню был на опушке. Там он всласть накормил свою верховую собачку, поскольку позавтракал Шило одной только водой из ручья, и отпустил её в лес, а сам пошел через ядовитые заросли из джунглей к уже нормальному лесу, очень даже южному на вид, так как в нём преимущественно росли сладкие каштаны, платаны, местами грецкие орехи и даже магнолии. Орехи едва завязывались на ветвях, зато магнолии цвели полным ходом. Ещё в этом лесу было очень много лиан, да, и живности в нём тоже вполне хватало. До того городка, который он видел сверху, идти было километров пятнадцать и он осилил этот путь всего за три часа из-за того, что торопился ещё засветло найти какое-нибудь надёжное убежище, чтобы с утра заняться разведкой.

Разведать королю Леонарду удалось пока что не очень много. Сначала он пустил галку облететь весь городок, в нём осталось всего четыре с половиной улицы вдоль и две поперёк, на коих насчитывалось всего три сотни довольно неплохих каменных домов с подворьями. Полетав вокруг городка, пернатый разведчик передал ему картинку окрестной местности и король-маг выяснил, что городок Роброк, такое название он прочитал на въезде, жил преимущественно сельским хозяйством, выращивая на продажу знатную пшеницу. Сады и огороды были только на больших приусадебных участках и на каждом подворье имелся большой амбар с зерном. Через городок протекала река и на ней стояла на его окраине мельница. Всё это, и амбары, и мельница, его мало интересовало и когда галка устала, он запустил в воздух другого разведчика, большую сойку.

Глазами этой птицы король и увидел трактир, стоящий на центральной площади Роброка, посреди которой находилось ещё одно странное сооружение, представляющее из себя нечто вроде беседки о четырёх квадратных колоннах по углам с фигурной крышей, огороженной чугунной решеткой с четырьмя воротами, в которые могла запросто въехать телега. Решетка отступала от беседки метров на десять. Что это было за сооружение он так и не понял. Сойка никак не могла влететь в трактир, но зато с её помощью он смог найти себе ещё одного разведчика, здоровенного рыжего кота и как только взял этого соню под свой контроль, то сразу же направил его в трактир. Едва только котяра вошел в приоткрытую дверь, какая-то девица воскликнула:

— Майко, ты гляди, Рыжий заявился! Вот ведь наглый котяра, всего два часа назад скормила ему три куриных головы, так он опять проголодался. Нет, я ему больше ничего не дам.

Ну, как раз смотреть на то, как кот будет трескать куриные головы, королю Леонарду было совсем не интересно и потому он отправил кота на подоконник, где и уложил таким образом, чтобы ему был виден весь трактир, в котором находилось всего три человека, рослый, крепкий парень лет двадцати, видимо Майко, смазливая красотка лет восемнадцати и тощая, босоногая девица лет пятнадцати. Похоже, что Майко и красотка были мужем и женой, хозяевами трактира, так как они были одеты всё же получше, чем девица, на которой, как тряпка на швабре, болтались белая блузка и серый сарафан. К тому же эта девица занудила:

— Хозяйка, всё равно никого нет, отпусти меня, я спать хочу.

— Нет. — Сердито ответила ей хозяйка — Вдруг какие путешественники заявятся и есть попросят? Майко будет огонь раздувать, я стряпать им обед, а кто на стол подавать будет? Рыжий? Так этот проглот хоть пять кур умнёт и не подавится, так что прикорни на стуле в углу, но уходить никуда не смей. Ох, как же ты будешь на столы вечером подавать, когда народ повалит. Ну, ничего, в другой раз будешь ночью спать, а не трепать языком всю ночь с Юрисом. И что он в тебе только нашел, Дейка? На тебя же смотреть страшно, одна кожа да кости, парню даже взяться не за что, ни груди, ни задницы. Одно только название, что девушка, а если бы ела всё, что дают, была бы гладкой.

Девчонка засмеялась и воскликнула:

— А меня Юрис и такую любит!

Выяснив, что в этом городке время от времени появляются путешественники, король отправил кота посмотреть, какие в здешних местах деньги. Помещение трактира представляло из себя в плане буку «Т» с короткой ножкой кухни, отгороженной от зала стойкой. Майко и его тощая официантка находились в зале, а хозяйка, она же стряпуха, на кухне. Кто соскочил с подоконника прошел меж столов, их было в трактире десятка полтора, запрыгнул на стойку и посмотрел с неё вниз на глиняную миску, где лежало две серебряные монеты и пять медных. Все одного диаметра. На монетах был изображен какой-то длинноносый король, а по кругу шла надпись, — «Северный Декаран». На медных монетах было также написано с обратной стороне слово «Бугло» и стояла какая-то местная цифра. Кот спрыгнул на столик и лапой перевернул серебряную монету и король прочитал слово «Декаров».

Монеты выглядели довольно грубыми на вид и были даже не чеканными, а литыми.

Внимательно исследовав их зрением и лапами кота, отчего у хозяйки заведения глаза вылезли на лоб, король Леонард, не отпуская кота, тотчас сотворил магическое заклинание и превратил несколько имеющихся у него слитков серебра и меди в монеты того вида, которые лежали в глиняной миске. Теперь ему было чем расплатиться в трактире. На всякий случай он заставил кота ещё и попробовать монеты на зуб, чтобы ощутить их вес, отчего хозяйка всплеснула руками и крикнула:

— Майко, ты гляди, Рыжий в счетоводы записался!

Её то ли супруг, то ли брат, а может быть просто сожитель насмешливым голосом сказал:

— Нелинка, ты бы мыла руки после стряпни почаще, чтобы не брать деньги жирными руками, вот наш кот ими бы и не интересовался. Они, видно, курятиной пахнут.

Король Леонард наморщил лоб и задумался. Над трактиром было надстроено ещё два этажа и скорее всего у Майко и Нелинки имелись комнаты для гостей, а раз так, то он мог остановиться у них на пару дней и побеседовать вечером с жителями городка о том, да, о сём, прежде чем двигаться вглубь страны, которая судя по всему называлась Северным Декараном. Приняв такое решение, он решил отправиться в городок налегке и войти в него со стороны дороги, как всякий приличный путник, передвигающийся пешим ходом, надеясь на то, что в этих краях такой способ передвижения не является преступлением. На всякий случай он с помощью парочки магических амулетов заставил массивный фундамент раскрыться, положил в образовавшуюся нишу свой багаж и снова привёл его в прежний вид, после чего отправился в путь с одной лишь небольшой сумкой, стремясь обойти городок по большому кругу, чтобы не идти к дороге через поля.

Как опытный разведчик, король Леонард прекрасно отдавал себе отчёт в том, что он идёт на риск, но этот сонный городок выглядел вполне безобидно. За шесть часов наблюдения он не увидел в нём ни одного сколько-нибудь опасного противника, в нём вообще не было ни одного вооруженного человека и он не почувствовал присутствия ни одного, даже самого плохонького, мага, хотя и чуял на этой планете магов, причём довольно могущественных, вот только находились все они далеко от этих мест. Если слушать болтовню местных крестьян в трактире, а они будут вести речь преимущественно о видах на урожай, то здесь можно было просидеть и месяц, но так и не получить никакой ценной информации, если не задавать никаких вопросов.

Поэтому он и шел на риск, да, и риск ли был это, устроить переполох в маленьком, сонном городишке? К тому же Нелинка вполне ясно сказала о том, что даже в их глухомань могут заявиться какие-нибудь путешественники. Успокаивая себя подобными рассуждениями, король Леонард задал такого стрекача, что всего за полтора часа обогнул поля и выбежал из леса на дорогу. Это было хорошее двухрядное шоссе мощёное брусчаткой, вот только пользовались им, похоже, не часто. Дорога была местами заметена пылью и на ней не отпечаталось никаких следов. Гадая почем это ею никто не пользовался, он быстро дошел до города и сразу же направился к центру городка. По пути ему так никто и не попался. Солнце стояло в зените, а этот городок находился в местной тропической зоне совсем недалеко от экватора. Поэтому скорее всего жара загнала всех его жителей в прохладу.

Сам король Леонард особой жары не ощущал. Его умный живой боекостюм, закрывающий тело до самой шеи, поддерживал оптимальную температуру внутри себя и не давал ему перегреваться. На голове у него была надета отличная широкополая шляпа, прекрасно защищавшая его от палящих лучей солнца, да, и вообще он привык и не к такой жаре. Думая о том, как лучше ему будет поприветствовать хозяев трактира, который назывался «Приветливый Джевис», он вошел в него и с порога сказал:

— Мир вам, добрые люди. Поесть путнику дадите?

Говорить он старался как можно более невнятно, но Майко, лежащий на длинной лавке, стульев в его заведении не было, всё же прекрасно понял гостя. Он вскочил на ноги и глядя на короля Леонарда удивлённо, если не недоумевающе, воскликнул:

— Э, и вам мир, да, согласие, добрый господин! — Он какое-то время смотрел на посетителя, как на привидение, после чего вспомнив, о чём тот его попросил, воскликнул ещё громче — Да, вы спрашивали про обед! Конечно же, добрый господин, мы попотчуем вас! Не желаете ли отведать жареной курочки или вам лучше отварить её? Приготовим, как вы того пожелаете. — После чего громко крикнул хозяйке — Нелинка, поднимайся, к нам гость пожаловал. Дейка, лежебока, вставай, постели благородному господину скатерть на стол и подай посуду.

Хозяйка, похоже, лежала на какой-то лавке на кухне, а Дейка дрыхла под дальней стеной, но проснулась и вскочила даже раньше хозяйки и тотчас метнулась к двери, ведущей в помещение рядом с кухней, из которого вскоре вышла с полотняной белой скатертью в руках и подносом, на котором стояла пара фарфоровых тарелок, бокал мутного стекла, большая солонка, вазочка с хлебом и лежали нож, ложка и вилка, очень старые на вид, с массивными костяными ручками. Поставив поднос на одном столе, тощая девица застелила скатертью другой и король Леонард, кивнув головой, сел за него. Шляпы он снимать не стал, чтобы не пугать народ своей бледной лысиной. Нелинка поднялась на кухне последней, зато выглянула из-за своей стойкой не такой заспанной, как Дейка, и сразу же спросила:

— Так как вам приготовить курочку, благородный господин?

Король Леонард подсел к столу и буркнул:

— Просто зажарь её хозяйка.

Та не унималась:

— Может быть вам подать пока что на стол сыра и овощей, пока будет жариться курица, благородный господин?

— Да. — Коротко ответил король, внутренне радуясь тому, что он не вызвал у хозяев трактира никаких подозрений.

Дейка тем временем быстро поставила перед посетителем трактира «Приветливый Джевис» две тарелки, хлеб, соль, положила столовые приборы и быстро помчалась туда, откуда только что прибежала шлёпая босыми ногами по каменному полу. Здание трактира было сложено из массивных гранитных блоков и явно было построено с применением магии. Трактир, как и весь городок, выглядел очень солидно и капитально. Столы в нём были массивными, со столешницами из хорошо просушенного, без трещин, орехового дерева и украшены по краю затёйливой резьбой. Точно такими же были и широкие дубовые лавки. Полы, стены и потолки были чистыми, да, и пахло в трактире хорошо и вкусно, хотя на кухне ещё ничего не готовилось. Майко, однако, не спешил разводить огонь. Он подошел поближе и спросил:

— Благородный господин, не желаете ли выпить вина перед обедом? У нас есть чудесное вино специально для таких гостей.

— Не откажусь. — Сказал трактирщику король Леонард, вспомнив, что никакие яды ему не страшны.

Трактирщик немедленно распорядился:

— Нелинка, душа моя, подай мне кубок голубой кости, тот что предназначен для особых гостей, и серебряный кувшин с королевским вином.

Повернувшись к посетителю, парень посмотрел на него внимательно и как-то испытующе. Король Леонард улыбнулся, достал из кармана кожаный мешочек с серебряными монетами своего собственного изготовления и сказал:

— Не волнуйся, хозяин, я при деньгах и смогу не только расплатиться за обед, но и за постой. Вы ведь сдаёте комнаты путешественникам? Не так ли?

Трактирщик кивнул головой и сказал:

— Да, благородный господин сдаём.

Нелинка, пока они разговаривали, вышла из-за стойки, прошла в другое помещение, дверь которого она открыла ключом, и вскоре принесла большой кубок голубой кости оправленный серебром и серебряный кувшинчик. Король Леонард даже залюбовался этой молодой особой. Девица была недурна собой и отличалась не только милым личиком, но и красивой фигурой. Майко взял из её рук кубок, поставил его на стол и налил в него из кувшина тёмно-красное вино, очень красивое на вид и обладающее на редкость приятным запахом. Всё содержимое кувшинчика, немногим более полулитра, поместилось в кубке. Кивнув в знак благодарности, король Леонард взял кубок и сделал глоток. Вино было очень приятным на вкус и он выпил его до дна, покрутил головой, поражаясь тому, что в такой глухомани имелось такое прекрасное вино, и поставил кубок на стол.

Он уже хотел было похвалить это вино, как у него в глазах стало темнеть. Король Леонард сразу понял, что вино было отравлено и хотя руки его налились тяжестью, всё же сумел поднять их шее и коснуться капюшона. Для того, чтобы он сам собой укрыл его голову и защитил от более тяжких последствий отравления, таких, как отделение головы от туловища. Вслед за этим руки его бессильно упали на стол, а затем к ним присоединилась и его неразумная голова и король Леонард, навалившись грудью на стол, уткнулся носом в шляпу. Нелинка видя это воскликнула:

— Ты не поторопился, Майко?

— Интересные вещи ты говоришь, Нелинка! — Возмущённо откликнулся трактирщик — В наше заведение ввалился какой-то чужак, прибывший в наш городок неведомо откуда, а ты теперь заявляешь мне, что я поторопился исполнить приказ нашего короля. Ты представляешь, что с нами со всеми было бы, не дай я испить этому типу магического напитка забвения? Ты и Дейка бабы, Нелинка, вы ещё пожили бы лет пять после того, как всё раскрылось бы. Пусть вам и пришлось бы стать подстилкой для королевских солдат, но всё же вас бы не сразу скормили бы чудовищам из адского леса на арене в каком-нибудь городе, в котором стоит гарнизон королевской армии, а вот меня бы отправили бы на неё немедленно. Так что я всё сделал правильно. Ты же не хуже меня знаешь, что королевских следователей не интересует, мог ты задержать чужака или не мог, раз упустил его, значит уже виноват. Или тебе неизвестно, что бывает в таких случаях?

Нелинка презрительно фыркнула и спросила:

— А с чего это ты взял, Майко, что он чужак? Лично мне он глянулся. Молодой, красивый, хотя и безбровый, да, и одет чисто, опрятно, в красивое платье, Сразу видно, что из благородных.

— Да, оттуда, глупая курица! — Возмущённо воскликнул Майко — Я хотя и лежал на лавке, всё же не храпел, как ты и Дейка, и потому всё слышал. Он подошел к нашему трактиру со стороны Валкорской дороги в самое пекло. Давно этой дорогой кто-нибудь пользовался? Не знаешь? Так вот я тебе скажу, ею уже лет семьдесят никто не пользуется. Как раз с тех пор, когда напротив нашей таверны маги короля Марвуса поставили станцию перемещения. Не выходил этот тип и оттуда, да, ты это и сама бы услышала. Когда ворота открывают, они скрипят, как скаженные, ну, и вдобавок ко всему я же ясно сказал ему, что подам королевское вино в кубке голубой кости. Это каким же нужно быть дураком, чтобы не понять, что его хотят погрузить в глубокое оцепенение, чуть ли не равное смерти, да, ещё и полностью лишить памяти? Так что извини, дорогая, но я с любой стороны был прав. Ладно, не стойте, как статуи в храме. Сходите за носилками и помогите мне перенести этого типа. Нужно его переодеть во что поплоше, да, отвезти хотя бы в Валкор, а ещё лучше в Лоберан. Ох, это же дня три у меня уйдёт, пока я его продам хозяину арены. Королевским следователям всё расскажи, бумаги и всякие магические амулеты сдай. Никаких денег не захочешь.

Нелинка и побледневшая Дейка, успокоенные словами Майко, быстро вышли из обеденного зала и вскоре вернулись с большими деревянными носилками в руках, в которых последний раз носили навоз. Хотя они и обмели их веником, от них всё равно пахло конским навозом, но трактирщик не стал возмущаться. Носилки поставили рядом с надолго угомонившимся королём Леонардом и только теперь они увидели, что у посетителя нет ушей и Дейка испуганным голосом вскрикнула:

— Ой, он же безухий!

Когда же Майко стал опрокидывать угодившего в глубочайший нокаут короля на лавку, то едва сдержался, чтобы не завопить от страха, так как увидел вместо человеческого лица какую-то жуткую рожу с плотно сжатыми жвалами дыхательной маски вместо рта и огромными, зеленовато-золотыми треугольными глазами без намёка на зрачки и веки. Вот тут уже завопила от ужаса жена трактирщика:

— А-а-ай, это же монстр из адского леса!

— Не ори, глупая! — Рявкнул на неё Майко — Королевское магическое вино забвения свалит с ног даже гончую из адского леса, а тут всего лишь какой-то маг напялил на свою рожу маску для устрашения таких нервных девиц, как ты. Ничего он тебе не сделает, Нелинка, зато ты теперь сама видишь, что это чужак.

Короля Леонарда положили на носилки вынесли на конюшню, где трактирщик сначала снял с него всё до последней нитки, а уже затем стал шарить по карманам и выкладывать на бочку все его амулеты, ни один из которых так и не помог ему. Он попытался было снять с него ожерелье, но вскоре убедился в том, что это была бесполезная затея. Поскольку никаких бумаг в карманах и в сумке, где лежало лишь пара бутербродов и фляжка с водой, у захваченного в плен чужака не было, то Майко сложил все магические амулеты на тряпицу, завязал её в узелок и после этого обрядил его в холщовые портки, рубаху и разбитые старые сапоги. Его жена и Дейка, увидев перед собой голого рослого, мускулистого мужчину с жуткой рожей, беспомощно лежащего на столе, успокоившись, принялись хихикать, но это продолжалось недолго и вскоре они помогли трактирщику переложить беспомощного короля Леонарда на телегу и тот выехал со двора.

Трактирщик Майко Луркон подъехал к станции перемещения, соскочил с телеги и побежал к королевскому служащему, взимающему за это плату. Там он выяснил, что всего за пятнадцать декаров сможет добраться не то что до уездного города Лоберана, а до самой столицы провинции Париар, — Крустера и заплатил за переброску его и телеги деньгами короля Леонарда. Благо их в его кошельке оказалось целых четыреста декаров. Со скрежетом распахнулись ворота и Майко въехал на телеге, запряженной парой коняг, в магическую беседку, чтобы выехать из неё на одной из площадей Крустера. Там, оказавшись в толчее, он поначалу растерялся, а затем выглядев в толпе какого-то плутоватого типа, громко крикнул ему:

— Ой, парень в синей шляпе, подойди сюда.

Тот приблизился и спросил насмешливым голосом:

— Чего тебе, деревенщина?

Майко в тон ему ответил:

— Да, так, нужен совет знающего человека, или ты в этом городе так же как и я, оказался в первый раз?

Пройдоха в синей шляпе осклабился и воскликнул:

— Это я-то ничего не знаю в Крустере? Да, я здесь родился и потому знаю все ходы и выходы лучше герцога-префекта, хотя он тоже парень бывалый. Так чего тебе нужно от Джара-Нырка?

— Продать по быстрому на какую-нибудь арену чужака, Джар. — Усмехнувшись сказал Майко — Поможешь, отстегну тебе десятину от сделки.

Оглядев трактирщика с головы до ног, довольно тщедушный Джар-Нырок, осклабился ещё шире и сказал:

— За две десятины я помогу тебе продать его вдвое дороже.

Трактирщик подумал и ответил, сдвигаясь на козлах:

— Садись, покажешь дорогу.

Однако Джар отрицательно замотал головой и сказал:

— Нет, парень, я не мошенник. Покажи свой товар, а я скажу тебе, стану ли я с тобой связываться.

Майко повернулся и отбросил полость, которой он накрыл короля Леонарда. Джар-Нырок, заглянув в телегу и увидев мощную грудь короля, нисколько не испугавшись его страшноватой на вид защитной маски восхищённо присвистнул и с уверенностью в голосе заявил:

— Видно мне послал тебя сегодня сам Великий Олор, парень. Приготовь мешок для денег, за этого монстра я слуплю со старого Колефы Бранна не меньше пяти тысяч, но мы сначала сдадим все его цацки королевскому следователю, а уж потом поедем к этому верзиле. У Колефы самая большая бойцовская арена и он очень любит всякую экзотику вроде гоблотов или гномулов. Этот по виду похож на демиара-подземника, который много лет прожил на поверхности, а они все отличные бойцы. Думаю, что уже через месяц этот золотой воин прославится.

Джар-Нырок заботливо укрыл короля Леонарда, сел на козлы и взял в свои руки вожжи. Минут через тридцать они оба уже сидели у королевского следователя, которому Майко сдал узелок с магическими артефактами. Тот переписал их все и потребовал, чтобы Майко и Джар расписались в акте. Трактирщик расписался, а Джар-Нырок лишь поставил кресс, из-за чего Майко коротко хохотнул и ехидно поинтересовался:

— Ну и кто из нас деревенщина неграмотная?

Следователь нажал на кнопку звонка, вделанного в его стол и из соседний комнаты к нему вышел заспанный маг, которому он передал магические амулеты на проверку.

Тот взял узелок и удалился, а королевский следователь принялся задавать Майко Луркону вопросы. Когда он рассказывал о том, что специально предупредил незнакомца, что собирается напоить его магическим напитком отшибающим память, как в комнате мага раздался оглушительный взрыв, вслед за которым по всему косяку двери полыхнула ярчайшая, бело-голубая вспышка. Все, кто находился в большой комнате, в которой за столами сидело десятка полтора королевских следователей, замерли. Через пару минут дверь распахнулась и из неё, шаря в воздухе руками, вышел рассерженный маг, который злым, негодующим голосом завопил:

— Где та зараза, которая притащила сюда такой мощный магический артефакт? Задушу мерзавца!

— Но-но, попридержи язык, Новель! — Строго прикрикнул на мага королевский следователь — Тебя здесь только для того и держат, чтобы ты разбирался с вражескими артефактами. — После чего повернулся к Майко и сказал — Всё ясно, парень, ты смог обезопасить наше королевство от очень опасного врага. Можешь идти, если он будет таким же опасным для всякого сброда, порой прибывающего в наш мир, как и его магические артефакты, то тебе заплатят за него хорошие деньги.

Всё, ступай.

Ещё через час Джар-Нырок снисходительно посмеивался над здоровенным верзилой Колефой Бранном, когда тот стал критиковать доставленного ему монстра. Вскоре ему надоели его придирки и он насмешливым голосом сказал:

— Господин Бранн, не смешите меня. Уж если магический артефакт этого разведчика из других миров размером с половину мизинца чуть было не развалил седьмой королевский следственный участок, то и его владелец будет ему под стать. Но если вы так упираетесь, то мы, пожалуй, отвезём его прямо в столицу королевства. Уж там-то на дадут за него не меньше десяти тысяч декаров, а вы потом будете только вздыхать и проклинать свою скупость. Вы же сами видите, какой это боец, одна только его магическая маска, которую не снять с него, чего стоит.

Содержатель самой большой в Крустере бойцовской арены почесал затылок и сказал со вздохом:

— Ох, чувствуя я, что не к добру это, да, ладно, плачу шесть тысяч и ни одного декара больше.

На том они и сошлись. Служащие бойцовской арены унесли короля Леонарда внутрь большого каменного здания, а Майко Луркон и Джар-Нырок, получив причитающиеся им деньги, убрались восвояси. Колефа, выпроводив их из своего кабинета, тут же поспешил в подземную темницу, где содержались точно такие же маги, которые сумели пробраться на Декаран. Их число с каждым годом неуклонно росло, как и рос уровень их боевой подготовки, из чего Колефа давно уже сделал вывод, что рано или поздно наступит день вторжения и тогда их всех ждут большие неприятности.

Пока что ни одному магу, пробравшемуся тайком на Декаран, не удалось вырваться из этого мира, но так не могло продолжаться до бесконечности и многие это понимали. Многие, но далеко не все, а потому он пока что зарабатывал деньги на том, что заставлял сражаться на арене магов, которые позабыли о том, кем они были, друг с другом.

Сегодня ему попался очень хороший боец. Не совсем обычный, какой-то совершенно странный, возможно преобразованный с помощью магии, но тем не менее просто отменный. Когда его принесли в тюремную кузницу, Колефа приказал заковать его в самые прочные кандалы королевской стали. Как только кузнец закончил свою работу, короля Леонарда отнесли в недавно освободившуюся по причине смерти содержавшегося в ней бойца камеру и бросили на кучу соломы, чтобы он отоспался и пришел в себя. Бойцовская арена Колефы Бранна была не только самой большой в Крустере, но и самой жестокой. В ней редко кто из магов мог прожить больше трёх лет. Всех рано или поздно убивали либо их товарищи, либо хищные твари из адского леса. За таких Колефа платил деньги не скупясь, ведь посмотреть на то, как человек, эльд, гномул, гоблот или того паче, демиар, сражаются с этими хищными тварями, рвался и стар, и млад.

Не успел Колефа выйти из тюрьмы, в которой содержались бойцы, как с ним приключилась новая история. В тюрьму зашел на огонёк его главный недруг, — главный королевский инспектор развлечений Юнер Трам. Причём не просто так, а чтобы отобрать пятерых бойцов на завтрашнее сражение. Герцог-префект провинции получил недавно в свой зверинец новую хищную тварь какой-то неизвестной ранее породы, которая походила на человека, только была втрое выше ростом, её тело покрывала такая прочная костяная броня, что от неё отскакивали даже арбалетные стрелы с наконечниками из королевской стали. Вот её-то он и хотел выпустить против четырёх его бойцов.

Герцог-префект Лон Стигрос имел в своём дворце зверинец, а в нём сотню неплохих бойцов, которых часто выставлял на бои и таким образом решил немного уровнять свои шансы в предстоящей большой схватке. Что же, его можно было понять, бойцы у Колефы Бранна в настоящий момент были лучше, чем у него, но в принципе потеря четырёх бойцов ничего не значила. Все билеты на завтрашнюю бойню, поскольку боем это никак нельзя было назвать, уже были распроданы и любые затраты будут окуплены сторицей, а его бойцы всё равно превосходили своим качеством бойцов герцога Стигроса, которого тоже нельзя было назвать настоящим герцогом. Ещё двадцать пять лет назад Лон Стигрос был самым обычным бандитом с большой дороги, который, когда его загнали в угол, решил пойти на службу к королю.

Юнер Трам вошел в подземелье, как к себе домой, подозвал к себе Колефу и они вместе стали обходить тюрьму, все камеры-клетки в которой располагались кругом в два ряда. Они были устроены таким образом, чтобы любого бойца можно было поднять на арену специальным подъёмным механизмом, а потом опустить толстые прутья вниз.

На бойцовской арене Колефы Бранна никто не спрашивал бойцов, хотят они сражаться или нет. В клетках привозили бойцов из других зверинцев и выпускали их на арену, а затем наверх поднимали бойцов из зверинца Колефы. Побеждал тот зверинец, бойцы которого ещё оставались на ногах. Добивать раненых не разрешалось, но и это случалось в пылу всеобщей схватки довольно часто, хотя за это и выплачивались штрафы.

Колефа Бран хотя бы хорошо кормил своих бойцов и даже не жалел денег на магов-лекарей.

Другие не делали и этого, а потому падёж бойцов в их зверинцах был просто чудовищным. Из-за того, что Колефа был таким сердобольным, Юнер Трам очень часто распекал его, ведь он не обеспечивал должного сокращения числа вражеских лазутчиков. К полному неудовольствию Колефы Брана королевский инспектор отобрал помимо трёх его самых могучих бойцов ещё и новенького, который даже ещё не оклемался и потому он взвыл благим матом:

— Юнер, негодяй, ты что творишь? Я ведь только что купил этого бойца! Он ещё даже не отошел от королевского зелья. Понимаешь, выглядит он очень многообещающе и мне не хотелось бы его терять вот так, ни с того, ни с сего. Может быть сначала проверим его деле? Сколько тебе положить на лапу, чтобы ты переменил своё решение, дружище?

— Нисколько, Колефа. — Упёрся Юнер — Завтра в пять часов вечера ты поднимешь на арену золотого.

— Чёртов сын! — Рыкнул Колефа Бранн — Чтоб тебе пусто было и пусть Великий Олор сделает так, чтобы мой золотой боец порвал в клочья костяную обезьяну этого бандита.

Королевский инспектор погрозил Колефе пальцем и сказал:

— Герцога, мой друг, герцога милостью нашего мудрого и всесильного короля-мага Марвуса Великолепного. Ладно, не обижайся, Колефа. Просто этот золотой крепыш показался мне очень опасным, а таких нужно уничтожать сразу. Так что пока он в отключке, перемести его во внутренний круг к его дружкам.