"Альдана Потерянная принцесса" - читать интересную книгу автора (Кархалёва Надежда Владимировна)

Глава 21 Фокусы жизни, в том числе и загробной

— Задержите их, — приказал Нериот слугам.

Несколько призраков рванули туда, откуда поднимались Дельвис и Джессика.

— Некогда выбирать, — нервно проронил фанатик, которого, очевидно, звали Легран. — Хватайте всех.

Духи, все возникающие стараниями Ризанды, метнулись к первокурсникам. В коридоре сразу же образовалась давка: надо было увёртываться и от нападающих, и от потоков магии, коими пытались защищаться одногруппники. Раздался грохот взрыва внизу, когда посланные остановить экзорциста с воительницей призраки добрались до жертв, это что-то предпринял профессор. Этажом выше и ниже услышали, наконец, что происходит нападение.

Всё пространство за какую-то несчастную минуту превратилось в поле боя. Дашка, отбиваясь огненными шарами от одержимых, эльфа и молодого человека, заметила, как из посоха фанатички прекратили появляться новые призраки. Или силы у неё уменьшились ощутимо, или в подчинении девицы ограниченное количество обитателей Риции.

Тут огонёк памяти, бодро петляющий под потолком следом за ведьмой, вспыхнул невыносимо ярко, у многих от света заслезились глаза. Греть он стал невыносимо, взмокли все мгновенно, даже сторонники Фаризе. Раскалённый воздух мешал отчётливо видеть. Состояние приближалось к полуобморочному.

— Они погибнут, — протянула Теона. — Я вижу только одного экзорциста.

— А кто из наших там? — насторожился Томас.

— Дарья… Подоспела группа, где учится Алекс… Джессика! — ахнула священница, терзаемая видением. Она снова присутствовала в том месте, которое в нём было. Обладая нужным в борьбе с призраками типом магии, Теона пыталась помочь, но безрезультатно, её в холле замка Академии не ощущали, и колдовство её тоже.

Мучались этими чудовищными играми зрения и сознания все путники с первого же дня в тёмном царстве мёртвых. После того, как Томаса выбросило назад из лаборатории, в которой заживо сожгли девушку, до берега реки компания, ведомая Шерданом, добиралась спокойно. Переправив людей, призрак исчез со своим драконом, кинув смертных посреди бескрайнего пространства: юношу куда-то позвали на торжество. Вдалеке возвышался холм-Город, теоретически до него можно было бы дойти за день, а в действительности путь занял времени больше, и к настоящему моменту завершён не был. Странникам через болота, начавшиеся за каменистой линией второго берега, пришлось добираться самостоятельно. Для каждого из команды освободителей то и дело местность преображалась, становясь ужасным эпизодом из давно минувших лет. София ощущала себя тяжелее всех: она попадала к бесчинствующим злодеям, против которых она когда-то сражалась в составе Отряда Смерти, старые воспоминания потом, оживая, не давали покоя.

Истёрзанные морально, странники были вынуждены постоянно останавливаться, если у Теоны или Софии случалась истерика, иногда не выдерживала и Ада. У врат Города очутились через двое суток (сами путники об этом не знали, так как возможности вести счёт времени не было из-за вечной ночи и отсутствия часов). Холм окружала высокая стена из бордового камня, на ней полыхали факелы, как впрочем, и по всему Городу. Магического освещения там не наблюдалось — только традиционный огонь. Перед стеной бурлил ров с лавой.

Мост перекинули гостям сразу, без вопросов. На входе скучали два охранника, юноша в окровавленной одежде и, что удивительно, вампир. При жизни, вероятно, этот тип ставил на себе эксперименты и добился того, что, оставаясь человеком, приобрёл полный комплект особенностей, свойственных вампирам.

— Цель? — вяло потребовал информацию парень.

— Мы ищем принцессу Даниэлу, — честно сказал Томас.

— Проблемы ваши, — резонно заметил вампир, материализуясь из духа в существо из плоти. — Перед тем, как попасть в Город, вы должны сдать оружие, эликсиры и магические предметы.

Пятеро колдунов и священница, расставшись с жезлами и поснимав с себя разные обереги-украшения, стали вытряхивать сумки на широкий плоский камень, служивший стражам скамьёй. София простилась с тремя сферами призыва, Ада — с целой связкой амулетов-кулонов и флягой восстанавливающего зелья (у женщины была вторая, но её уже ополовинили, и охрана снисходительно позволила единственный предмет оставить себе). Томаса лишили пяти талисманов и усиливающей сферы, Десмилию — кристаллов из небезызвестной пещеры Леаш-Майо — они делали любого мага способным к чарам, влияющим на разум, а его можно было как и повредить, так и защитить. Вообще-то их следовало использовать при изготовлении оружия, но Десмилии был известен какой-то тайный способ извлекать из них силу. У Теоны изъяли только изрядное количество зелий.

— Проходите, — человек им поклонился, явно издеваясь, пока вампир относил отобранное в конуру возле ворот — там он сидел до прихода чужеземцев.

Компания пошла. В Городе окраины не было — все улицы главные и поражают великолепием. Большинство домов, правда, были однотипными: двухэтажные, небольшие, на вид одинаковые в длину, ширину и высоту, — но не одинаковые. На площадях попадались роскошные фонтаны с лавой, факелы крепились везде, где только возможно, в том числе и в руках статуй. У входов больших зданий горели костры, скорее всего, никогда не гаснущие, да и не только возле них. Среди горожан духов почти не встречалось — обыкновенный народ, обретший тут тело. Наверное, бесплотными в Риции делались, перемещаясь из одного Города в другой, чтобы не уставать в пути.

Когда странники забрели на площадь перед особенно шикарным зданием, с кроваво-красными колоннами и огромным крыльцом, Томас предложил остановиться, оглядеться и подумать.

— Мы в подневольном положении, все свыклись? — спросил он, вздохнув. — Сами ничего не знаем, поэтому зависим от того, что нам скажут. К Даниэле нам могут дорогу указывать, но так, что мы запутаемся окончательно. А могут просто ничего не объяснять. Добраться до цели возможно, только не сразу — а потом нам начнут мешать.

— Такое спокойствие из-за ничтожных шансов? — понимающая, что так и есть, София хотела услышать ответ Томаса.

— Преувеличиваешь. Впрочем, не сильно, — сдался некромант. — Так или иначе, следует обратиться к старейшине.

— Это его дворец? — проронила Ада, уставившись на величественное здание. Все окна оранжево светились, оно озарялось пламенем костров — смотрелось потрясающе, даже войти захотелось бы, если б преподаватели и супруги очутились здесь случайно, не подозревая, что за страшное место этот Город.

— Нравится? — сладко поинтересовались за спиной, дотронувшись до плеча женщины.

— Очень, — некромантша посмотрела, кто спросил: девушка, чуть-чуть не дожившая до третьего десятка, смазливая, смуглая, глазастая, губастая, с россыпью веснушек на лице и гривой крупных тёмно-золотистых кудрей.

— Мы ищем старейшину, — воспользовавшись случаем, спросил Томас. — В этом здании его нет? На дворец старейшин похоже.

— Это гостиница, — улыбнулась девушка. — Располагайтесь там, если желаете. Вы ведь из Альданы? Я доложу Реогану, что его ожидают смертные.

Хихикнув и сделавшись призраком, она умчалась.

— Верить? — хмыкнула Ада.

— Духи не обманывают, а излагают факты так, как им надо, — парировал муж священницы. — Прошу, — широким театральным жестом он махнул на вход в гостиницу.

Комнаты компания получила без проблем. Теоне с Томасом, конечно, дали двухместный номер, вполне удобный, уютный, просторный.

— Долго теперь томиться здесь? — Теона, не отходившая от окна с минуты, когда ступила во временные апартаменты, положила ладонь на окно, большое окно от пола до потолка, с красными шторами. За ним бурно существовал Город, полный огней. — Та девушка ведь может и не вернуться, старейшина может решить, что мы не стоим его внимания.

— Надоест ждать — мы уйдём, — Томас сзади обхватил жену за талию, положив подбородок священнице на плечо. — Ты спать ложись, отдохни от кошмаров. Если начнут сниться, я замечу и разбужу тебя.

— Сейчас, — отозвалась Теона и после паузы произнесла: — Леди, пообещавшая доложить о нашем визите старейшину, за какие-то тяжкие грехи ведь в Аркену не попала. А не скажешь, глядя на неё, что на её счету злодеяния.

Говорить супруге что-либо в ответ на это было бессмысленно, она всё равно не стала бы слушать правду. Парень поцеловал Теону в щёку.

— Всё, ложись.

Заснула она быстро. Томас, сидя на кровати рядом с ней, глядел на горящие пятна в окне. Воцарилась долгожданная тишина, позволяющая собраться с мыслями. Интересно, это Город-Хранилище? Их немного таких, куда смертные приходят, чтобы отдать предмет или знания на сохранение или человека в заключение. Самые известные злодеи, прочно застрявшие в истории королевства, служат там стражами.

— Как тебе местечко? — декан чёрных магов, сразу заметив посапывающую Теону, в комнату пробрался бесшумно.

— Пока следует радоваться, что дают подышать спокойно, — последний раз глянув на супругу, некромант обошёл кровать, устроившись с другой стороны, перед креслом, где расположилось рыжеволосое нечто.

— У меня для вас счастье, — Десмилия распахнул длинный плащ, к подкладке которого крепились три жезла.

— Какие из них — наши? — оживился парень.

— Они одинаковые по свойствам, просто тот, что с прозрачными камнями, дополнительную защиту даёт людям Водной стихии, с янтарём — Земной, с топазами — Воздушной. Оружие Огненной стихии, извини, забрала Ада.

— Я Земля, — просветил Десмилию Томас. — Теона — Воздух.

— Мне так и казалось. Теперь твоя очередь делиться.

Некромант усмехнулся. Вся компания, знавшая о необходимости тех, кто ступает на территорию Города Риции, прощаться со значительной долей вещей, надеялась, что гостей стражники у Городских ворот не обыскивают. Для такого случая каждый нёс с собой артефакты ещё и тайно. Десмилия — жезлы под плащом (волшебным, кстати, обеспечивающим того, на ком он надет, неиссякаемой магической энергией), Ада и Томас — амулеты во внутренних карманах мантий, у Софии на пальцах было по магическому кольцу, невидимому благодаря чарам. Только Теону не стали в это вовлекать.

— Держи, вот твоё, — парень просунул руку в прорезь мантии, вытащил амулет на тонкой почерневшей цепочке: звезду из тёмно-оранжевого стекла.

— Благодарю, — отстранённо сказал Десмилия. Или сказала…

— Можно тебя попросить забрать наши артефакты у Софии и Ады? Я Теону оставлять не хочу.

— Любуешься? — хмыкнуло нечто. — Она во сне очаровательна, соглашусь.

— Язвишь? Не знал, что ты иногда прибегаешь к колкостям, — усмехнулся беззлобно Томас.

— Если задело, прости, не было намерения тебя обидеть, — добродушно извинился декан. — Что в голове было, то и прозвучало. Теона же действительно обворожительна.

— Но не такая, какой раньше являлась. На ней след невыносимой тоски скорби. Её семейное прозвище — Солнышко. Да это Солнышко уже закатилось. Теона очень хотела преподавать в Магической Академии, а тут на неё груз навесили — шагай теперь с ним! Вроде и хорошо, что она, Дарья, Алекс и Элли оказались в вашем заведении — иначе отправились бы сюда за принцессой позже… Зато вряд ли это были мы с Теоной.

— Мы бы сами рано или поздно пришли к выводу, что принцесса здесь.

— По сути, жертва напрасная, — поник Томас. — Ты в силах объяснить такую несправедливость?

— Есть ещё более несправедливые вещи, — Десмилию понесло в рассуждения. — Например, сама Риция. Тут роскошная, весёлая, легкомысленная жизнь. Почему она становится доступна мерзавцам, а те, у кого за душой грехов было гораздо меньше и все не такие тяжкие, но, тем не менее, запрещающие духам принимать этих умерших в Аркену, мучаются на земле? Со всеми казнёнными полагается совершать Обряд Упокоения, ведь не палачам, а предкам решать, достоин ли человек загробного мира. Но разве будут хранители закона утруждаться тем, чтобы звать священника? Священники — посредники предков, предки защищают добро, а хранители с ним борются. Иногда казнят невиновных или бедолаг, провинившихся в том, что исключительно по королевским законам считается преступлением. И они изводятся, не получившие покой в Аркене.

— Несправедливость по отношению к одному человеку — ничто в сравнении с произволом диктаторов, охватывающим целый народ. Но если каждый несчастен по отдельности — все вместе в горе. Как и радость, печаль заразительна. Допустим, Теона кого-то полюбит, — некромант тоже увлёкся, — и окажется это взаимно. Она не сможет уйти к нему — принципы не разрешают. Раз навязали ей меня — надо терпеть, так надо. Тот человек тоже потеряет счастье. Осознавая безысходность своего положения, он примет любовь какой-нибудь девушки, женится на ней, подарив ей в ответ пустоту и холод. Уже трое обездоленных. Родятся у них дети. Воспитывать детей без любви — ужасно. Малыши тоже пострадают. Возможно, не познав света, они сделаются воплощением тьмы. И обделят радостью ещё кого-нибудь.

— Не буду спорить, потому что ты прав. О том, что ты мне рассказал — а говорить красиво, но верно, у тебя, кажется, талант, — я просто не задумываюсь.

— Почему?

— Раньше мне с разными фокусами жизни часто приходилось сталкиваться, — взгляд Десмилии, в течение диалога блуждавший по комнате, ни разу не остановившись на собеседнике, устремился на Томаса. — Мне достаточно. Теперь мысленно возвращаюсь к ним только в крайних случаях.

— Не боишься, что это для тебя плохо кончится?

— Да вижу-то я всё, но не воспринимаю, пока позволительно. Спасибо, что выслушал, — Десмилия поднялся, чтобы уйти.

— Спасибо, что дал выговориться, — поблагодарил Томас. — Ой, я хоть правильно обратился? — парень смутился.

— Считай меня, кем хочешь, — разрешило существо неопределённого пола. — Наши дамы видят во мне женщину, так что во мнении будешь с ними расходиться.

— Непривычно как-то менять мнение о половой принадлежности человека, — хохотнул Томас.

— Она у меня есть, и слава предкам, — философски заметил Десмилия (некроманту упорно казалось, что декан чёрных магов — мужчина). — Не забыл, кстати, что просил меня кое о чём?

— Честно? Забыл, — рассмеялся парень. — Хорошо ты меня отвлёк, — он глянул на него (неё), молча уточняя, точно ли декана чёрных магов это обращение не коробит. — Захочется новой дискуссии — я к твоим услугам.

— Некоторым друзья для этого и нужны. Считай, от меня ты услышал то же самое.

Десмилия отлучился. Как только дверь за деканом закрылась, в номере появился новый гость, вошедший через окно.

Теона перевернулась на другой бок, невнятно пробормотав имя Дмитрия. Испугавшись, что супругу мучает страшный сон с участием погибшего возлюбленного или же она опять попала в отвратительное видение, когда всё вокруг происходит будто бы и с тобой тоже. В глаза сразу бросились два жезла, беспечно брошенные на кровать.

Визитёр, шатен с блестящими кудрями до плеч, примерно одного с Томасом возраста, из призрачного состояния перешёл в нормальное, чтобы взять оружие. У него самого был кастет на правой руке и кинжал на поясе. Только он потянулся к жезлам, Теона застонала и очнулась, чувствовала себя она, судя по исказившемуся лицу, неважно.

— Мы догадывались, что вы попытаетесь схитрить, — молодой человек прицепил артефакты рядом с кинжалом. — Не могу заявить, что вы глупее, чем мы думали. Это не комплимент, вас тут считают идиотами. Думать, будто мы не заподозрим ничего — какая наивность, вернее, настоящий идиотизм. Но он для вас, смертных на нашей территории, естественен, и его можно простить. Мои помощники сейчас втолковывают эту же истину твоим спутникам. Кроме жезлов, у тебя ещё что-то есть, не правда ли? — с приторным выражением он подошёл к Томасу. Он был ниже его, но смотрел с такой властью, что некроманту разницы в росте не ощущал.

Муж Теоны вытащил остальные амулеты и, сорвавшись, швырнул в человека, вовремя принявшего бестелесное обличье: кулоны пролетели сквозь него, упав на пол.

— Значит так, старейшина отвлекаться на вас не захотел, — призрак вновь стал человеком, нужно было поднять и надеть конфискованное. — Я за него решу. Повторяюсь, вы глупцы. Была возможность получить своё магическое барахло назад, целое, только следовало вести себя прилично, отдали бы его, когда вы бы надумали покидать Зевирс, наш Город. Но вам приспичило сделать по-своему. Я не такой зверь, как моя уважаемая мамаша, Инесс Левира, и шанс вам дам. Вы можете выкупить всё, или же часть добра, как оставленного у стражей добровольно, так и изъятого нами. Поспрашивайте у горожан, вас направят в нужное место, — лучезарно оскалился он. У него была отвратительно сладкая улыбка.

Удалился тип, в каждой руке вращая по жезлу, как положено, через дверь. Томас постарался уловить, не доносятся ли из коридора звуки зарождающейся драки — от Софии дождаться реально, насчёт Ады колдун колебался. Ничего нет. Он осторожно выглянул из номера. К уходящему шатену, посетившему его с женой, присоединились старуха, вынырнувшая из комнаты Десмилии, тёмный эльф, являвшейся к некромантше, и мужчина, навестивший демонолога. После исчезновения помощников старейшины показались и сами профессора, так же высунувшись в коридор наполовину.

Непродолжительное время потрескивание огня в светильниках на стенах не заглушалось голосами. Первая реплика принадлежала Аде:

— Все понимают, чем нам придётся заплатить, чтобы вернуть всё?

— Готовых на такое среди нас, наверное, нет, — произнёс Томас.

В Риции для смертных цены выражались в страшных воспоминаниях, которыми потом пытали других незадачливых гостей из мира живых. Каждое допускалось использовать лишь единожды, чтобы у альданцев не было возможности представить, испытания какими видениями их ожидают.

— За мои кошмары нам не только наше, ещё и чужое преподнесут, — буркнула София. — Я отказываюсь одаривать настолько щедро. По крайней мере, пока Даниэла здесь.

— По-твоему, её могут… — пробормотал некромант.

— Разве нет? В том Городе-Хранилище, где держат бедную девушку, уже должны знать о медленно, но верно приближающихся освободителях.

— Давайте отдохнём, затем примемся за проблему, — Теона с приступом головной боли вышла к супругу. — Том, ты подметил тогда правильно, ужасы во сне не ужасы, потому что легко прерываются пробуждением.

Проспали все, если бы могли отследить по часам или смене дня и ночи за окном, почти сутки. Точнее, преподаватели немного дольше, а Теона очнулась из-за кошмара, сделавшегося видением — нападение в Магической Академии сторонников ведьмы Фаризе на первокурсников факультета чёрной магии. Крики подняли Томаса, но колдун был бессилен. Он сам утонул в панике, сообразив: трагедия, видевшаяся жене, реальная.

— Джессика? — некромант только-только осознал, что ему сказала жена несколько секунд назад. — Твоя сестра же обделена магическим даром!

— Её не трогают призраки, она бьётся с одержимыми, — ответила Теона в слезах, которых сама не чувствовала. — Проигрывают…

— Кто? Духи с нечистью?

— Нет, ребята, — рыдания уже мешали ей говорить нормально, священницу было еле слышно.

Томас попытался обнять супругу, но, очевидно, представился Теоне одним из одержимых, свирепствующих в Академии, потому что жена с криком оттолкнула его. Колдун чуть не свалился с кровати, а священница от атакующего явно не отделалась. Её руки потянулись к горлу, скорее всего, молодую женщину душили.

В номер, пихаясь, ворвались Десмилия с Адой.

— Где? Что? — чёрный маг застыл, сперва не узрев ничего беспредельного, потом сообразив, что с Теоной не всё в порядке.

Ада собралась что-то произнести, но в комнату примчалась и София, распихав коллег и оказавшись ближе всех к постели.

— В неё вселились? — обомлела демонолог.

— Она видит, что творится в Магической Академии, — докладывал Томас. — Вторглась группа ненормальных с одержимыми и призраками, или как-то спокойно вошла, не вызвав подозрений, а нечисть и нежить призвала потом. Теона — свидетельница уже побоища. Как оно началось — неизвестно. Ребята в тяжёлом положении, из экзорцистов только профессор Илаймен, ещё Джессика схватывается с одержимыми, духи ей почему-то не вредят.

— Это, должно быть, прислужники той особы, что стоит за нашествием духов на столицу, — нахмурилась Ада.

— Нам не должно быть никакого дела до этого, — сокрушённо вздохнула София. — Силой мысли мы Академии не поможем, а любые наши страхи в Риции обратят против нас.

— Увы, она права, — Томас поник.

— А ведь твоей супруге откроется и исход этого сражения, — озарило Десмилию. — Если поражение, то как нам скитаться по царству мёртвых, понимая, что потеряли, вероятно, кого-то из близких, друзей и приятелей?

— Как-нибудь, — Томас отстранил Софию, подошедшую к Теоне. — Не приближайтесь к ней, вы все кажетесь ей одержимыми.

— Зови, если возникнут сложности, — не стала спорить женщина.

Некроманта оставили наедине с женой, которая казалась бредившей. Он забормотал молитву. Вдруг поможет, хоть путников заверили в бесполезности обращения к предкам.

Даже для самой Дашки было загадкой, как у неё получилось это. Ладони засветились белым, на руках словно вспыхнули короткие перчатки. Пальцы скользнули по проносящемуся мимо духу, будто ведьма собралась схватить его, но не успела. Цели призрак не настиг — взорвался, рассыпавшись на зеленоватые частицы. Измождённость пропала, возникла энергия, требующая активности, сжирающий изнутри ужас сменился относительным спокойствием — Дашка нервничала, потому что всё ещё стояла на месте, когда можно гоняться за духами.

Фанатики слишком увлеклись любованием окружающей картиной, чтобы сразу заметить стремительно сокращающееся число призрачных прислужников. К этому моменту ситуация перестала представляться учащимся и подоспевшим профессорам безнадёжной, поэтому сопротивляться стали с утроенной силой.

— В Шекоган, — дал команду Нериот.

Телепортировалась команда сторонников незамедлительно, вместе с уцелевшими духами и одержимыми… и несколькими пленниками.

С их исчезновением из Дашки вытекла вся сила. О колдовстве и речи заводить не стоило, ведьма и стоять-то больше не могла — по стене сползла на пол.

— Сдаётся мне, она пребывала в полнейшем восторге, когда гонялась за призраками, — усмехнулись над головой.

Между полом и потолком парили Миротворцы, Реция и Ариона. Дашке не терпелось улыбнуться им, но из-за слабости у неё получился болезненный оскал.

— Не за что, — мужчина правильно решил, что ему выразили благодарность. — Наша обязанность — наделять тебя в нужное время нужной силой. К завтрашнему дню ты оправишься, — побежал призрачный опекун.

В замок Дашку отвёл незнакомый старшекурсник, по пути назвавшийся Громесом. Теперь они, как пережившие одно несчастье, начнут здороваться, едва заприметив друг друга в разных концах коридора или аллеи. Парень сдал ведьму Бруно, спустившемуся на первый этаж как раз тогда, когда они вошли, и, отказавшись от приглашения хотя бы выпить чаю, поторопился вернуться.

— Молчи, нас известили о нападении фанатиков, Кларисса побежала принимать участие в противостоянии, — сказал он. — Можешь подробностями меня не пугать, от неё узнаем.

Известия от старшей колдуньи были слишком шокирующими: среди похищенных студентов есть и Алина.

— Главарь учеников повелительницы духов говорил, что пленных отныне держат в Шекогане, какой-то лаборатории. Её можно захватить, — обнадёжила Джессика. — Теона с Томасом и профессорами пропадают в Риции, а мы разве не сумеем взять лабораторию, где смертные всё-таки преобладают?

Присутствующая при дискуссии Шаки ощутила импульс в душе. Эзария не поленился привести чародейке полный список всех учреждений, принадлежащих отцу супруги, среди них и Шекоган, преимущество которого в том, что он расположен на окраине Зальвана, не надо далеко отправляться. Совсем рядом можно обнаружить человека, испортившего ей детство и отчасти жизнь — изучение чёрной магии порой всё-таки аукалось юной ведьме ухудшением самочувствия, высший уровень тёмных видов колдовства грозился остаться Шаки неподвластным. И этого человека покарать.

— Именно, Джесс, пропадают, — обратил всеобщее внимание Николас. — Судя по сигналу света памяти, им не очень-то хорошо в тёмном загробном царстве.

— К чему это?

— Просто так. Вдруг кому-то из нас приспичит пожаловаться на жизненные тяготы и невзгоды, пусть тогда вспомнит — Шекоган, куда мы отправляемся, не самое страшное место в нашем мире, — пояснил он.

— Эх, дожились, — Кларисса не то задумчиво, не то мечтательно посмотрела на садящееся солнце в окне зала. — Собираемся совершить разбойное нападение, — женщина иронизировала, не сердилась. — Лаборатория Шекоган не проходной двор, за её захват нам медаль не дадут.

— Зато предки спасибо скажут, — проронил Николас.

— После твоей смерти, — ядовито подметил Клавьер.

— Лучше быть с добрым словом предков в Аркене, чем с похвалой короля в Риции, — мудро возразила ему Кларисса.

Да, её было не узнать. Причина этих преображений по привычке натянула капюшон на лицо, и никто не успел разглядеть сверкания её синих глаз. Но один человек почувствовал.