"Божественный яд" - читать интересную книгу автора (Чижъ Антон)2Толпа зевак росла быстрее снежной лавины. Уже шестеро городовых с трудом осаживали публику, желавшую принять участие в уличном развлечении. На середине проезжей части остановилась пролетка, из которой быстро, но косолапо выбрался господин довольно полного телосложения. Массивную, бычью шею плотно укутывало теплое кашне. Мягкий котелок смотрелся несколько маловатым на большой, коротко стриженной голове. Поднятый меховой воротник добротного пальто закрывал от ветра крупный затылок. Господин носил густые, но аккуратные усы. При ходьбе он заметно горбился. Городовой Романов отпихнул двух нахальных приказчиков и толкнул плечом напарника. – Балакин, а это кто пожаловал? - тихо спросил он. – Разве не знаешь? – Я-то на службе первый год… – Это же сам Ванзаров! – А, ну да… осади, народ, неча тут смотреть, расходись! - замерзший Романов, так и не поняв, кто же это такой, стал согреваться, толкая любопытных. Коренастый господин, в котором городовой узнал чиновника особых поручений сыскной полиции, кивнул участковому приставу Андриану Щипачеву, страстно желавшему выразить служебное почтение, и попросил фотографа полицейского резерва поскорее заканчивать с протокольным снимком. Фотограф расставил треногу, вспыхнул магнием и отошел в сторону. Сыщик грузно присел на корточки и осторожно смахнул тонкий наст подмороженного снега. Оказалось, что скрюченная рука и ботинок торчали из плотного куля небеленой материи, концы которого стягивал бантик узла. Простая вязка поддалась легко. Ванзаров осторожно раздвинул полы материи, раскрывая тряпичный кокон. Тело было согнуто пополам. Остекленевшие глаза прикрывала рваная сеть темных волос. Рот широко раскрыт. Бледная кожа подернута патиной инея. Видимо, бедняжка лежит с глубокой ночи. Толпа притихла. Кто-то пронзительно охнул. Смерть женщины кажется чувствительной публике особенно ужасной. Но для сыщика неприятная находка выглядела обычно. Ванзаров подумал, что, скорее всего это самая тривиальная история. Девицу укокошили в одном из ближайших домов и под покровом ночи вынесли на улицу. Убийцу что-то спугнуло, и он бросил тело у первого попавшегося угла. И найти преступника труда не составит. Околоточные обойдут соседние кварталы, и через день, может быть два, узнают, откуда пропала барышня. А потом найдут ее дружка. Доставят в участок, снимут допрос. Он даст показания. И все. Так просто, что сыскную полицию можно и не вызывать. Девчонку только жаль, молодая, на вид не больше двадцати. Одета не богато, но чисто. Точно не проститутка. Видать, решила повеселиться под Новый год и так плохо кончила! И хоть Ванзаров при осмотре не заметил раны от ножа или следа от удавки, он не сомневался, что дело произошло именно так. Лишь одно показалось несколько странным: барышне натянули полушубок на одну руку. Платок же и меховую шапочку просто положили рядом с телом. Видимо, убийца в панике сначала решил одеть жертву, но, потеряв обладание, бросил как есть. Стараясь не закряхтеть, сыщик встал и отряхнул с перчаток снег. Фотограф спросил, может ли он продолжить съемку. Ванзаров отступил и налетел спиной на пристава. Щипачев подобострастно кашлянул, поддерживая начальство. – Родион Георгиевич, желаете допросить свидетеля, нашедшего жертву? - услужливо предложил он. Ванзаров смутился собственной неловкости и буркнул что-то неразборчивое. Тут же, по мановению руки пристава, к нему подвели Пережигина. Оробевший дворник понуро стянул шапку. – Ты, братец, нашел? - дружелюбно спросил Ванзаров, глядя снизу вверх на верзилу. – Я, вашбродь… – А скажи-ка, э-э-э… – Степан. – …Степан! Ночью ничего не слыхал? – Ничегошеньки… - Пережигин отвел глаза. - Как ворота запер, так тихо. – И что, никто из жильцов поздно не возвращался и калитку не отпирал? - удивился сыщик. – Как ворота запер - никого! – Запер, говоришь? А что же вон там, в подворотне, на снегу след остался? Под утро ты их запер, не рассказывай мне сказки, голубчик. Этот важный господин говорил так просто и беззлобно, что Степана ни с того ни с сего пробрала совесть. Вместо упрямого запирательства он шмыгнул носом, растер лапой глаза и признался в преступном небрежении. Сыщик понял, что список поиска придется расширить, включив в него и этот дом. Пристав сверлил Степана взглядом, обещавшим нерадивому дворнику изрядную взбучку. Но Ванзарова это уже мало интересовало. Он собрался благополучно откланяться, оставив обычные распоряжения, и лишь на всякий случай спросил: – Степан, а не вашего ли дома квартирантка? Дворник набрал воздуху в грудь, решительно шагнул к трупу, нагнулся и вдруг удивленно присвистнул: – Так это ж… ей богу, она… Маленькую удачу Ванзаров принял как должное. Значит, дело еще проще. Личность, считай, установлена. – Никак, барышня знакома? - изобразив несказанное удивление, спросил он. - Как звать? Где проживает? Докладывай! – Как звать, не знаю… - шмыгнув носом, солидно заявил Степан. - И где, значит, проживает - тоже неведомо. – Ах ты… - от возмущения пристав влепил крепкое словцо. – А вот к кому в гости захаживала - видал… - мстительно закончил Пережигин. Он нарочно тянул резину, со значением заглядывая в глаза «доброго барина». И сыщик сразу понял, куда клонит дворник. – Ну, Степан, не томи… А я похлопочу, чтобы господин пристав отменил наказание. Так ведь, Андриан Николаевич? От возмущения Щипачев выдавил лишь бессильный хрип. – Значит, девица энта, уже с полгода ходють в пятую квартиру… - начал осмелевший дворник. – Вчера была? - перебил Ванзаров. – Вот вчера не приметил, не обессудьте! А так, раз пять за неделю. – К кому ходила? – Известно к кому. К господину Серебрякову, профессору! Видно, судьба приготовила Ванзарову лучший новогодний подарок: самое быстрое раскрытие убийства в истории петербургской сыскной полиции. Ведь тут сразу видно: это дело рук неопытного, а значит, слабовольного преступника. Хотя, право, как-то странно… Пристав в сопровождении двух городовых и Пережигина был немедленно отправлен с приказом привести названного господина, вынув хоть из постели. Сыщик резонно понадеялся, что, увидев жертву, душегуб испытает глубокий шок и признается в содеянном. |
|
|