"Если любишь" - читать интересную книгу автора (Делайл Анна)

Глава 10

Голова раскалывалась от боли, и Табита в полном изнеможении положила ее на спинку сиденья. Перед глазами все по-прежнему плыло и кружилось. Заслышав приглушенные голоса Доминика и его матери, Табита замерла от страха.

Она благодарила Бога за то, что Доминик спас ее от Ричарда, но понимала, что, если покинет Роксли, ей не избежать еще больших бед. Амелия наверняка ей поможет, даже тетя Монтекью не потерпит того, что позволил себе Ричард. Надо сказать об этом Доминику и леди Хантли. Но девушка не в силах была даже пошевелиться.

В карету села леди Хантли, а вслед за ней и Доминик.

– Бедное дитя, – проговорила графиня, садясь рядом с девушкой и беря ее ледяные руки в свои. – Доминик мне все рассказал. Он правильно поступил, что забрал тебя из Роксли.

Табита услышала, как захрустел под колесами гравий, и карета медленно тронулась с места.

– Не знаю, следовало ли мне уезжать оттуда, – едва слышно прошептала Табита. – Вы очень добры ко мне, но боюсь, как бы тетя Монтекью…

– Пусть твоя тетя Монтекью катится ко всем чертям! – взорвался Доминик. – Ей там самое место! Ей и этому выродку, ее сыну!

– Доминик! – воскликнула леди Хантли. – Ты не должен так говорить при Табите.

– Уверен, Табита со мной во многом согласна! – Он повернулся к девушке, и выражение его лица сразу смягчилось. – Табби, – продолжил он ласково, – я не хочу, чтобы ты снова оказалась в руках твоей тети и Ричарда. Ты не вернешься к ним. Никогда. Будешь жить у нас. Видит Бог, я давно этого хотел. Если бы я не увлекся романтикой военных походов…

– Господи, Доминик, подумай, что говоришь, – вздохнула Табита. – Они не допустят этого.

– Ты недооцениваешь меня, Табби. Я заставлю твою тетю образумиться. Доверься мне.

Довериться Доминику? Что могло быть проще? Он всегда добивался, чего хотел. В этом Табита нисколько не сомневалась.

Вскоре экипаж остановился. Табита выпрямилась и зябко закуталась в сюртук, который Доминик накинул ей на плечи.

Доминик вышел из кареты, помог спуститься матери, после чего подхватил на руки Табиту и понес в дом. Слуга, придерживавший двери, проводил удивленным взглядом хозяина с Табитой Монтекью на руках, а Доминик пожелал ему спокойной ночи, отнес Табиту в одну из спален для гостей на первом этаже и передал в заботливые руки леди Хантли. Затем прошел в свой рабочий кабинет, плеснул себе в стакан изрядную порцию бренди и тяжело опустился в кресло в ожидании матери. Она появилась только через час с лишним. Вид у нее был измученный и растерянный.

– Я увидела, что в кабинете горят свечи, и поняла, что ты еще не ложился, – сказала она.

– Табита заснула?

– Заснула бедняжка. – Леди Хантли села в кресло. – Поверить не могу, что Ричард Монтекью мог пасть так низко. Неужели он хотел… – Она замолчала.

– Да, он хотел надругаться над ней, абсолютно в этом уверен. Но не успел. Я помешал ему.

– А как ты поступил с Ричардом? Почему он не поднял шума, когда мы уезжали? Надеюсь, ты не убил его?

– К сожалению, нет, – с горечью ответил Доминик. – Просто выбил из него дух. Когда я выносил Табби, эта скотина все еще валялась на полу.

– Господи, Доминик… – ужаснулась леди Хантли.

– Мама, нечего ему сочувствовать! – резко бросил Доминик. – Я этого не потерплю!

– А я и не сочувствую. Ты разговаривал с Табитой? – спросила она, помолчав. – Знаешь, как ему удалось заманить ее в библиотеку?

По лицу сына она поняла, что с девушкой он не говорил, и передала ему то, чем с ней поделилась Табита.

– Он поджидал ее на лестнице. Ей было очень тяжело после очередного разговора с тетей. А Ричард, этот… это чудовище, убедил ее в том, что все его симпатии на стороне Табиты. Сказал, что хочет помириться с ней, притворился, будто раскаивается в своих прежних поступках, просил прощения. Она поверила ему, а потом поняла, что все это обман, разгадала его истинные намерения, но было уже поздно. Все остальное ты видел собственными глазами.

Доминик в ярости метался по кабинету, и леди Хантли с трудом его утихомирила.

– И все-таки, Доминик, – вздохнула она, – что нам делать?

– Я уже сказал. Оставить Табиту у нас.

– Но ведь Минерва наверняка постарается этому помешать. Тем более что Табита еще не достигла совершеннолетия. Закон не на нашей стороне.

– Закон? Думаешь, Минерва Монтекью прибегнет к законным средствам? Захочет скомпрометировать себя и свою семейку в тяжбе за опекунство своей племянницы? Никогда. Оставь Минерву мне. Я завтра с ней переговорю.

Он поднялся и с улыбкой протянул матери руку:

– Уже поздно, ты устала, ложись спать. – Графиня поднялась с кресла.

– Да, день сегодня нелегкий. Спокойной ночи, Доминик.

Он поцеловал ее в щеку.

– Спокойной ночи, мама.

Утро следующего дня было пасмурным и хмурым. Небо затянули тучи. Принялся дождь, и, казалось, ему не будет конца.

Девушка проснулась раньше обычного, в окна барабанил дождь. Комната была объята мраком. Табита села на постели и с удивлением огляделась, не поняв, где находится. Но, сделав резкое движение, почувствовала сильную головную боль и сразу вспомнила о случившемся. Она в доме у леди Хантли. Ее привез сюда Доминик поздно вечером. Табита в изнеможении откинулась на подушки и попыталась собраться с мыслями.

Какое счастье, что она здесь, вне досягаемости для своих мучителей. Но что ей делать дальше? Доминик сделает все, чтобы она подольше пожила у них в доме. Но рано или поздно ей придется возвратиться в Роксли.

Иначе отношения между двумя старинными дворянскими родами Монтекью и Риз неизбежно испортятся. И виноватой окажется она. Это не могло не взволновать Табиту.

К тому же нельзя злоупотреблять великодушием этой семьи. Чем она сможет отплатить им за их доброту? Но тяжелее всего был думать о том, что однажды Доминик привезет в Брекенбридж жену. Он должен думать о продлении рода.

Табита уже не раз пыталась представить себе, какие достоинства Доминик захочет видеть в будущей жене. Прежде всего дворянское происхождение, красоту, впрочем, утонченность и изящество манер для него важнее красоты. Но трудно представить себе Доминика рука об руку с непривлекательной женщиной.

Табита подумала, что и сама не дурнушка, Амелия ей об этом как-то сказала. Но красота для него не самое главное, а остальных достоинств у нее, увы, нет.

Доминик был с ней неизменно ласков и добр, относился с сочувствием, когда она была маленькой, охотно играл. Но то время ушло безвозвратно.

В комнате становилось все светлее. Табита огляделась и с болью вспомнила, что сказала ей накануне вечером леди Монтекью. Он занимал слишком высокое положение в обществе, чтобы жениться на ней, если бы даже пожелал. Только вряд ли ему нечто подобное придет в голову. Тут ее тетя права.

Табита слишком много времени провела в постели, и ей не терпелось подняться. Она села на постели. На ней была одна лишь ночная сорочка, которую дала ей графиня, и девушка вдруг поняла, что ей нечего надеть. Единственное платье из светло-зеленого шелка, которое ей подарила Амелия, вряд ли можно починить. К тому же платье постоянно напоминало бы ей о случившемся.

А ей хотелось об этом поскорее забыть. Но это оказалось нелегко.

В дверь постучали, и в комнату вошла Гортензия, французская служанка леди Хантли.

– Доброе утро, мадемуазель Табита. Леди Хантли полагает, что вы уже хорошо себя чувствуете, и прислала вам одежду мадемуазель Люси.

Табита поднялась с постели.

– Это очень любезно с ее стороны, – сказала Табита, поблагодарив служанку, взяла одно из платьев и приложила к себе.

Гортензия окинула ее взглядом.

– Длинновато, да? Я могу подшить подол.

– Нет, пожалуйста, не беспокойтесь. Мне очень приятно будет носить платья Люси, я просто могу приподнять подол во время ходьбы, вот и все.

– Тогда постарайтесь на него не наступать.

– Я буду очень осторожной, – улыбнулась Табита и начала с помощью Гортензии одеваться.

Леди Хантли не сочла необходимым объяснять Гортензии, почему Табита Монтекью оказалась у нее в доме, но прислуга уже начала перешептываться. Когда же француженка увидела синяк под глазом у Табиты, то сделала свои собственные выводы. Она хорошо помнила Табиту с детства – тихая, серьезная и всегда немного печальная. Служанка ее любила, чего не скажешь о ее шумных и крикливых кузене и кузине.

Платье и в самом деле оказалось слишком длинным для Табиты, ведь она была на полголовы ниже Люси. Кроме того, оно было ей широковато. Однако безобразным не выглядело. Табита, оглядев себя, кивнула, сказав, что ее все устраивает.

Она старательно причесалась перед зеркалом и, собрав волосы в пучок на затылке, перехватила их лентой. Потом еще раз поблагодарила Гортензию, приподняла юбки и вышла из комнаты.