"В небе полярных зорь" - читать интересную книгу автора (Кочегин Павел)

2

Комиссия признала работу строителей отличной. Стены обиты фанерой, покрашены. Сквозь низкие, но широкие окна падает много света. В землянках по три комнаты: гардеробная, где стоит и пирамида с винтовками, зал для отдыха и спальня.

Шумно и оживленно проходил праздничный ужин. Отмечался юбилей Красной Армии и новоселье мотористов и оружейников.

Ветров поднял стопку, сказал свое обычное:

— Пропустим по единой, чтобы дома не журились.

Послышался сиплый голос:

— Одному не налили!

Все разом обернулись. В дверях стоял улыбающийся Блажко.

— Семен пришел! Блажко! — кинулись к нему товарищи.

— Жив, Сеня?

— А как вы думаете?

Семен похудел, глаза глубоко ввалились, он еле стоял на ногах, но по-прежнему балагурил.

— Успел-таки, Семен! — весело крикнул кто-то.

— Вы же знаете, что я люблю повеселиться, а особенно — пожрать. Вот и спешил на всех парусах к праздничку.

Зазвенели стаканы. Заговорили все разом.

— С праздником! С возвращением блудного сына!

Выплеснув в рот стопку и закусывая, Блажко косил жадным взглядом на стаканы Бугрова и Мирзоева.

— Выпьем, товарищи, за новоселье наших работяг, — предложил Голубев.

— Молодец, дело говоришь, — одобрил Блажко и потянулся за стаканом Бугрова. Но в это время Егор подозвал своего механика и передал ему оба стакана.

Блажко облизнул губы, глухо и многозначительно откашлялся.

— Сорвалось, Сеня? — иронически посочувствовал Мирзоев.

— Сорвалось, — с сожалением ответил Блажко и сердито посмотрел на улыбающегося Бугрова. — А еще друг.

— Вот потому, что ты мне друг, я и отдал свою стопку не тебе, а механикам. Приедешь из дома отдыха, тогда получишь весь мой заработок.

— Покорно благодарю, ложка нужна к обеду.

— Это не последний обед.

— Споемте, — предложил , Ветров.

Споемте, друзья, ведь завтра в поход, — затянули сразу запевалы.

— Открывай, открывай, — послышался шепот на сцене.

Занавес из покрашенного парашютного шелка заколыхался, заскрежетали о стальной прут кольца, полотнище немного раздвинулось и остановилось.

— Застопорило! — выкрикнули в зале. — Руками тяните, чего там на технику надеяться.

— Не волнуйтесь, граждане, — успокоил Петр Зайцев.

— Уснуть можно, пока вас дождешься, — шумели зрители.

— Вот и поспите. На свежую голову лучше концерт слушать, — невозмутимо ответил Зайцев.

Занавес наконец открылся, и все ахнули. Почти всю стену занимала картина, еще пахнущая красками. На ней — летчики эскадрильи на строительстве землянок.

— Вот это да, вот это сачок. Ай да Зайцев! — восторженно загалдели в зале.

Появление на сцене Блажко было встречено бурными аплодисментами.

— Дорогие товарищи! — обратился он к зрителям. — Разрешите начать праздничный концерт нашей художественной самодеятельности, посвященный двадцать пятой годовщине Красной Армии. Первым номером нашей программы...

Блажко запнулся, зашарил по карманам. Затем, ударив себя по лбу ладонью, выкрикнул: — Вспомнил, вспомнил...

В зале раздался смех.

— Понимаете, я эту программку выбросил, чтобы легче было тикать от фрицев. А посему концерт отменяется.

— Как отменяется?!

По гудящему залу быстро пробирался к сцене человек.

— Ты что придумал? — наступая на Блажко, сурово спрашивал Афоня Кучеренко, одетый в форму немецкого солдата. — Выходит мне, отважному солдату фюрера, храбро бежавшему в плен к русским, надо возвращаться к фрицам за твоей бумажкой? Нет уж, покорно благодарю, сбегай сам.

Из-за кулис появился усатый немецкий генерал с маузером на ремне и шашкой через плечо.

— Так вот где мы встретились! Расскажи-ка мне, бравый солдат Швейк, как ты храбро сдавался русским, — сурово приказал он.

Началась инсценировка «Новые похождения бравого солдата Швейка». В зале стоял хохот.

Артисты ушли за кулисы под дружные рукоплескания. А когда занавес вновь открылся, зрители увидели на сцене «шотландских рыбаков».

сильным басом пел Петр Зайцев. Ему вторили другие «рыбаки», а когда песню подхватил весь зал, в окнах задрожали стекла.

Хорошо, легко стало на душе, забылись тревоги и душевные волнения.

— Политичный! Ты смотри, какие таланты! Хоть в столичный театр посылай, — прошептал Ветров.

На сцене со скрипкой в руках вновь появился Петр Зайцев. Он коснулся смычком струн, и волна звуков то сладостно-мучительных, то бурно-ликующих захватила слушателей.

Скрипач уже перестал играть, а в зале все еще стояла торжественная тишина. И вдруг разразился гром аплодисментов, крики: «Бис!», «Браво!», «Ура!».

— Следующим номером нашей программы... — начал Блажко, когда шум смолк, но его перебили:

— Лейтенант Мирзоев, к выходу! Невеста приехала. В зале снова поднялся шум. Одни, вспомнив, что Бозор в последние дни частенько напевал таджикские песенки, решили, что это очередной номер художественной самодеятельности. Другие искали глазами Мирзоева, удивленно восклицали:

— У Бозора невеста?! Бозор Мирзоев! Слышишь, к тебе невеста приехала!

Мирзоев то краснел, то бледнел. Наконец, собравшись с мыслями, скороговоркой ответил:

— Не болтай чепуху!

— Какая чепуха? Настоящая, красивая девушка, а не чепуха! — не унимался дежурный. — Быстро к выходу, перемерзла она.

Бозору было и стыдно перед товарищами и радостно, что так неожиданно нагрянула любимая. Он встал и под завистливыми взглядами друзей вышел на улицу.