"Чего не хочет женщина" - читать интересную книгу автора (Дышев Андрей)

Глава 14

Обернувшись, Клим увидел пристроившуюся в тени памятника серебристую машину, широкую, с низкой, как у черепахи, посадкой. Рядом с ней стоял крепкий молодой мужчина в белой рубашке с короткими рукавами, черных брюках, отливающих на солнце шелковым блеском, и аспидных остроносых туфлях, чистых, как у манекена с витрины обувного магазина. Мужчина выглядел настолько презентабельно и штучно, что можно было с уверенностью сказать: он никаким краем не относится к местным аборигенам, не состоит с ними в родственных отношениях и даже вряд ли имеет здесь знакомых.

– Вы Клим Нелипов? – уточнил мужчина, и Клим, несмело приближаясь к нему, заметил, что незнакомец смотрит на него с недоумением и разочарованием. Этот взгляд показался Климу оскорбительным, и он подтвердил, добавив в голос льдинки высокомерия:

– Да, я Клим Нелипов.

– Писатель?

– Писатель, писатель, – заверил Клим. – Вы, пожалуйста, побыстрее говорите, а то меня полный зал ждет вместе с главой администрации.

– Подождет, – нахально ответил мужчина. – У меня к вам выгодное предложение. Не хотите сесть в машину?

Климу было страшновато, но он считал, что писателю его уровня нельзя проявлять трусость, и согласился. В машине было сумрачно и прохладно, как в подводной лодке. За рулем сидел водитель в темной рубашке. Он напоминал робота, которого пока еще не загрузили программой, и он был неподвижен и безучастен.

– Я Анджей Артаусов, ведущий специалист по работе с авторами издательства «Престо», – представился незнакомец и сверкнул светлыми, как теннисные мячики, глазами. – Надеюсь, вы слышали о таком? Клим не сразу нашелся, что ответить. О таком издательстве, как и обо всех других, он ничего не слышал, но не мог признаться в этом, чтобы не посрамить свою писательскую осведомленность. В то же время не решился сказать «да», чтобы тем самым не дать мужчине повода слишком задирать нос. Потому Клим ответил уклончиво:

– Видите ли, связями с издательствами занимается мой личный литературный агент. Я стараюсь не отвлекаться от творчества.

– Правильно, – согласился мужчина. – Кесарю – кесарево. И все-таки нелишним будет сообщить вам, что «Престо» – это самое могучее издательство в России. В год мы выпускаем тысячи наименований книг общим тиражом в десятки миллионов экземпляров. Наши книги распространяются по всему миру…

У Клима перехватило дыхание. «Ого, какие колоссы заинтересовались мной!» – подумал он, не без усилия сохраняя на лице выражение скуки. Мужчина выдержал паузу, целясь в Клима игольчатыми зрачками, и продолжил:

– Нас заинтересовало ваше творчество и в частности роман «Градусник». Директор издательства предлагает вам сотрудничать с нами.

– Сотрудничать? – зачем-то повторил Клим, торопливо думая о том, что он, возможно, сорвет с этого холеного специалиста не меньше пяти тысяч рублей.

– Да. Мы предлагаем вам переехать в Москву и заключить с нами долгосрочное соглашение.

– В Москву! – произнес Клим, причем первый слог он выдал с чувством щенячьего восторга, а второй – с деланым разочарованием. – А я думал, что…

– Нет, в Москву, – с сожалением подтвердил мужчина. – Мы снимем и оплатим для вас квартиру, обеспечим подъемными, предоставим в ваше распоряжение автомобиль.

Климу стоило нечеловеческих усилий сдержать рвущийся наружу радостный вопль. Мужчина не сводил взгляда с Клима. В его глазах было что-то змеиное. Клим делал вид, что размышляет. Специалист по работе с авторами улыбался краешком губ и делал руками такие движения, словно намыливал их. Сейчас Клим очень сожалел, что рядом с ним не было Кабана. Запах перегара и несвежего пота, который источал самый агрессивный абориген поселка, действовал на Клима успокаивающе и внушал уверенность в себе.

– И когда мне лучше приехать в Москву? – спросил Клим, цепко удерживая в памяти те деньги, которые ему должен был Иван Михалыч за два последних отрывка.

– Немедленно, – ответил мужчина. – Через два часа я посажу вас на московский поезд.

– Нет, так сразу я не могу, – покрутил головой Клим. – Мне тут задолжали деньги…

– Сколько?

– Две тысячи восемьсот, – честно ответил Клим.

– Долларов или евро?

– Рублей, – ляпнул Клим и с опозданием прикусил язык.

Мужчина чуть помедлил, будто сомневался, правильно ли понял молодого человека, вынул из нагрудного кармана бумажник и, вопросительно глядя на Клима, протянул стодолларовую купюру. Климу почему-то стало неуютно, будто начался дождь, причем какой-то странный дождь… Он взял деньги и только тогда понял, что на него надвигается целая туча, состоящая из таких бумажек, но дойдет ли она до него или прольется над чужой головой, теперь зависело от него самого.

По дороге к Тане Клим раздумывал над тем, надо ли ему прощаться с главой администрации и редактором или же исчезнуть без предупреждения, по-английски. Как отреагирует Иван Михалыч на исчезновение Клима, можно было легко представить. Печаль редактора будет безгранична, потому что продолжения великого романа читатели не увидят, значит, газета опять вернется к прежним скудным тиражам и творческий коллектив в глубоком унынии снова станет писать о заболоченных дорогах, ржавой технике и спившихся агрономах. «Не все коту масленица! – мстительно подумал Клим. – Устроились, понимаешь ли, на моей шее!»

У него голова кружилась от осознания великого перелома, который произошел в его жизни. Приближался его звездный час, и Клим явственно ощущал сближение с ним и впускал в душу предваряющие встречу радостные флюиды. Он вошел в комнату, где еще вкусно пахло закусками, и увидел спящего на диване Кабана. Хозяйка заботливо подложила под его голову подушку да прикрыла ноги плотным пледом, хотя последнее вряд ли было сделано с тем умыслом, чтобы Кабану было теплее; думается, что по другой причине. Стол был сервирован заново, и на нем опять сверкали чистые тарелки да надраенные пастой мельхиоровые вилки. На скрип двери выбежала Таня, все так же наполненная светлой радостью, и все так же на ее лице маячили вездесущие глаза.

– Наконец-то! – прошептала она, уже ничуть не сомневаясь в том, что ее праздник все-таки состоится, но у Клима что-то кольнуло под сердцем, и он пожалел, что с порога не объявил о своем скоропалительном отъезде по неотложным делам в столицу.

– Мне надо срочно ехать в Москву, – произнес он озабоченно, нахмурив отягощенный высокими делами лоб. – Издательство «Престо» замучило своими просьбами. Уже третий год клянчит у меня что-нибудь для издания. Я наконец согласился.

– «Престо»?! – ахнула Таня, прикусила кончик пальчика, тотчас обернулась к книжному шкафу. – Где-то я видела «Престо»… Постойте! Вот эта книга издана в «Престо»… И вот эта… И вот…

Она вынимала из шкафа книги, открывала титульный лист и, словно слепая, гладила пальцем название издательства.

– Ненавижу Москву, – вздохнул Клим, поглядывая на стол и раздумывая, не взять ли с собой чего-нибудь на дорожку. – Как она мне надоела со своими шумными улицами, напыщенной роскошью и огромными магазинами!

– А я никогда не была в Москве, – прошептала Таня, ошеломленная новостью. – Значит, в этом издательстве выйдет ваша книга?

– Увы, увы, – произнес Клим, подошел к дивану и похлопал Кабана по спине. – Машину за мной прислали. У калитки стоит, даже мотор не глушит.

Таня кинулась к окошку, сдвинула пышные ветви фикуса в сторону и прильнула к стеклу. Кабан наконец открыл красные, похожие на мокнущие раны глаза и икнул с тяжелым запахом.

– Не могу вспомнить, – пробормотал он, – ты мне за сегодняшний день заплатил?

– Заплатил, – ответил Клим. – Может быть, тебе еще премию за усердие выдать?

Таня отошла от окна с таким видом, словно ей задали очень трудную задачку, такую трудную, что она не только не может ее решить, но даже условие понять не в силах. Стала было собирать в стопку тарелки, да замерла с ними.

– Что ж, – произнесла она, не поднимая глаз, – вы насовсем?

– Как получится, – пожал плечами Клим.

– Правильно, – непонятно с чем согласилась Таня, наверное, со своими мыслями. – Большому кораблю – большое плавание. Нечего вам в этой дыре делать… Оставить вам свой телефон?

– Конечно! – спохватился Клим. – Я только собирался попросить, а ты меня опередила.

Таня написала на листочке из блокнота несколько цифр, потом задумалась, добавить ли ниже свое имя, но не сделала этого, сложила листок несколько раз и протянула Климу.

– Если будет время, – сказала она, как бы принижая значение своего поступка. – А лучше не забивайте себе голову этой ерундой.

И ушла во вторую комнату, откуда, не выглянув даже, и попрощалась.