"Грязными руками" - читать интересную книгу автора (Сартр Жан-Поль)СЦЕНА IУго. Никак не мог отделаться. Долго время тянулось, как по- твоему? Жессика. Ужасно. Уго. Что ты делала? Жессика. Спала. Уго. Когда спишь, время быстро проходит. Жессика. Мне снилось, что время тянется слишком долго, поэтому я проснулась и стала разбирать чемоданы. Навела порядок — нравится? Уго. Не знаю... Это на время? Жессика Уго. Чудесно. Жессика. Какой он? Уго. Кто? Жессика. Хёдерер. Уго. Хёдерер? Ничего особенного. Жессика. Какого он возраста? Уго. Среднего. Жессика. Что это значит? Уго. От двадцати до шестидесяти. Жессика. Он маленького или высокого роста? Уго. Среднего. Жессика. Особые приметы есть? Уго. Длинный шрам, парик и стеклянный глаз. Жессика. Кошмар какой! Уго. Я вру. У него нет особых примет. Жессика. Ты делаешь вид, что хитришь, а описать-то его как следует не можешь. Уго. Да уж могу, если захочу. Жессика. Нет, не можешь. Уго. Могу. Жессика. Не можешь. Какого цвета у него глаза? Уго. Серые. Жессика. Пчелка моя, тебе все глаза видятся серыми. А ведь бывают и голубые, и карие, и зеленые, и черные. Даже сиреневые встречаются. А у меня какие глаза? Уго. Твои глаза — два шелковых покрова, два сада андалузских, две луны... Жессика. Я спрашиваю, какого они цвета. Уго. Голубые. Жессика. Ты подсмотрел. Уго. Нет, ты сама мне сказала сегодня утром. Жессика. Дурачок. Уго. Нет. Жессика Уго Жессика. В горошек? Он ли? Уго. Такой вот... Жессика. Попался, выдал себя! Пока он говорил, ты не спускал глаз с его галстука. Уго, он тебя запугал. Уго. Да нет же. Жессика. Испугался, испугался! Уго. В нем нет ничего пугающего. Жессика. Тогда почему ты уставился ему в галстук? Уго. Чтобы его не напугать. Жессика. Ну, хорошо. Я-то на него посмотрю, а ты, если захочешь узнать, какой он, спросишь у меня. Что он тебе сказал? Уго. Я ему сообщил, что мой отец — вице-президент тосской угольной компании и что я ушел от него и вступил в партию. Жессика. Ну и что он? Уго. Хорошо, говорит. Жессика. А потом? Уго. Я не стал скрывать, что у меня ученая степень, но убедил его, что я не какой-нибудь интеллигентик, что я не гнушаюсь работы переписчика и что ставлю себе в заслугу подчинение и самую строгую дисциплину. Жессика. И что же он ответил? Уго. Сказал, что это хорошо. Жессика. Вы так два часа разговаривали? Уго. Мы делали паузы. Жессика. Ты из тех, кто рассказывает, что он сказал другим, но никогда не говорит, что ему ответили. Уго. Я ведь думаю, что ты интересуешься мною больше, чем другими. Жессика. Конечно, моя пчелка. Но ты мой. А другие мне не принадлежат. Уго. Ты хочешь заполучить Хёдерера? Жессика. Я всех хочу заполучить. Уго. Хм. Он вульгарный. Жессика. Откуда ты знаешь? Ты ведь на него не смотрел. Уго. Галстук в горошек может носить только вульгарный человек. Жессика. Греческие императрицы делили ложе с полководцами- варварами. Уго. В Греции не было императриц. Жессика. В Византии были. Уго. В Византии были полководцы-варвары и греческие императрицы, но неизвестно, чем они вместе занимались. Жессика. А чем они еще могли заниматься? Уго. Нет. Жессика. Впрочем, ты бы и ответить не смог, ты ведь не знаешь. Он ничего про меня не говорил? Уго. Нет. Жессика. Какой невоспитанный! Уго. Вот видишь. К тому же ты слишком поздно им заинтересовалась. Жессика. Почему поздно? Уго. Будешь держать язык за зубами? Жессика. Рта не раскрою. Уго. Он скоро умрет. Жессика. Он болен? Уго. Нет, его убьют. Как всех политических деятелей. Жессика. Вот как? Уго. Разумеется. Жессика. А что обычно делают вдовы политических деятелей? Уго. Вступают в партию своего мужа и продолжают его дело. Жессика. Господи! Я лучше покончу с собой на твоей могиле. Уго. Так теперь делают только в Малабаре. Жессика. Послушай, тогда я вот что сделаю: найду твоих убийц, всех до одного, заставлю их изнывать от любви ко мне и, когда они решат, что наконец утолена моя надменная и безутешная скорбь, вонжу им нож в сердце. Уго. А что тебе интересней — убить их или соблазнить? Жессика. Ты глуп и вульгарен. Уго. Я думал, тебе нравятся вульгарные мужчины. Жессика. Больше не играем. Мне надо разобрать вещи. Уго. Давай-давай. Жессика. Очередь за твоим чемоданом. Дай ключ. Уго. Я тебе его дал. Жессика. От этого — нет. Уго. Этот я сам разберу. Жессика. Это дело не по тебе, душа моя. Уго. С каких это пор оно по тебе? Ты хочешь поиграть в горничную? Жессика. Ты же играешь в революционера. Уго. Революционеры не нуждаются в горничных, они отрезают им голову. Жессика. Они предпочитают черноволосых вольниц, таких, как Ольга. Уго. Ревнуешь? Жессика. Хорошо бы поревновать. Мы в это никогда не играли. Поиграем? Уго. Если хочешь. Жессика. Хорошо. Тогда отдай ключ от этого чемодана. Уго. Ни за что! Жессика. А что в нем? Уго. Постыдная тайна. Жессика. Какая? Уго. Оказалось, что я не сын своего отца. Жессика. Как бы ты обрадовался этому, пчелка моя. Но, увы, это несбыточно — вы слишком похожи. Уго. Неправда! Жессика, ты находишь, что я на него похож? Жессика. Играем или нет? Уго. Играем. Жессика. Тогда открывай чемодан. Уго. Я поклялся не открывать его. Жессика. Он набит письмами волчицы, а может, и фотографиями? Открывай! Уго. Не открою. Жессика. Открой! Открой! Уго. Нет и нет. Жессика. Ты играешь? Уго. Да. Жессика. Чур, я не играю. Открой чемодан. Уго. Чур, не открою. Жессика. Мне все равно, я знаю, что там лежит. Уго. Ну что? Жессика. Там... там... Уго. Жессика! Жессика Уго. Отдай их мне. Жессика. Двенадцать фотографий из твоей мечтательной юности. В три года, в шесть, в восемь, в десять, в двенадцать и в шестнадцать. Ты их забрал, когда отец прогнал тебя, и повсюду таскаешь с собой. Как же ты себя любишь! Уго. Жессика, я больше не играю. Жессика. В шесть лет ты носил стоячий воротничок, он, должно быть, натирал твою цыплячью шейку, и бархатный костюмчик с галстуком-бантом. Маленький красавец-мужчина, послушный ребенок! Из послушных деток, сударыня, вырастают самые оголтелые революционеры. Они всегда молчат, под столом не прячутся, съедают только одну конфетку, но зато потом заставляют общество дорого заплатить за это. Остерегайтесь послушных детей! Уго. Отдай, ведьма! Да отдай же! Жессика. Отпусти! Уго. Отдай. Жессика. Говорю тебе, револьвер может выстрелить. Уго. Отдай. Жессика. Откуда у тебя револьвер? Уго. У меня всегда с собой револьвер. Жессика. Неправда. До приезда сюда у тебя его не было. И этого чемодана тоже. Ты купил и то и другое вместе. Зачем тебе револьвер? Уго. Хочешь, скажу? Жессика. Ответь мне серьезно. Ты не имеешь права скрывать от меня свою жизнь. Уго. Никому не скажешь? Жессика. Ей-богу, нет. Уго. Я должен убить Хёдерера. Жессика. Какой ты зануда, Уго. Я же сказала, что больше не играю. Уго. А я что, играю? Может, я это несерьезно? Кто знает... Жессика, ты будешь женой убийцы! Жессика. Но ты не сможешь, бедная пчелка. Хочешь, я вместо тебя его убью? Пойду и предложу ему отдаться... Уго. Благодарю покорно, а вдруг промахнешься? Я уж лучше сам. Жессика. Да зачем тебе его убивать? Ты ведь его совсем не знаешь. Уго. Затем, чтобы моя жена воспринимала меня серьезно. Ты будешь относиться ко мне серьезно? Жессика. Я? Я буду обожать тебя, я тебя спрячу, буду приносить тебе пищу, развлекать в твоем укрытии, и, когда соседи донесут на нас, я оттолкну жандармов, брошусь к тебе на грудь, обниму и закричу: я люблю тебя... Уго. Скажи это мне сейчас. Жессика. Что сказать? Уго. Что любишь меня. Жессика. Я люблю тебя. Уго. Скажи как следует. Жессика. Я тебя люблю. Уго. Ты говоришь не по-настоящему. Жессика. Что это с тобой? Ты играешь? Уго. Нет, не играю. Жессика. Почему ты просишь меня? Это не в твоих привычках. Уго. Не знаю. Мне хочется думать, что ты меня любишь. Это мое право. Ну, скажи мне. Скажи по-настоящему. Жессика. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Нет: я тебя люблю. Ах, иди к черту. А как ты это говоришь? Уго. Я люблю тебя. Жессика. Видишь, у тебя не лучше получается. Уго. Жессика, ты веришь тому, что я сейчас сказал? Жессика. Тому, что ты меня любишь? Уго. Тому, что я собираюсь убить Хёдерера? Жессика. Да, конечно, верю. Уго. Сделай усилие, Жессика, постарайся быть серьезной. Жессика. А зачем мне быть серьезной? Уго. Нельзя же все время играть. Жессика. Не люблю я этого, но можно попробовать поиграть в серьезность. Уго. Посмотри мне в глаза. Не смейся. Послушай, это правда про Хёдерера. Меня прислала партия. Жессика. Не сомневаюсь. А почему ты мне раньше не сказал? Уго. Думал, ты откажешься со мной поехать. Жессика. Отчего же? Это мужские дела, они меня не касаются. Уго. Странное поручение, видишь ли... Этот тип — крепкий орешек. Жессика. Ну что же, мы усыпим его хлороформом и привяжем к жерлу пушки. Уго. Жессика, я серьезно. Жессика. Я тоже. Уго. Ты притворяешься серьезной, сама сказала. Жессика. Это ты притворяешься. Уго. Поверь мне, умоляю. Жессика. Поверю, если ты поверишь, что я серьезна. Уго. Хорошо, допустим, я тебе верю. Жессика. Нет, ты опять притворяешься, что веришь. Уго. Так мы никогда не договоримся. |
||
|