"Горячие и нервные" - читать интересную книгу автора (Андерсон Сьюзен)

Джаред был счастлив оказаться дома, но утро нынешнего дня выбило его из колеи. Он не знал, откуда шло это чувство тревоги, и обрадовался, услышав звуки голосов в холле. Быстро выйдя из комнаты и спустившись вниз, он увидел свою сестру, Рокета и племянницу, которые направлялись на кухню.

Эсме пританцовывала впереди всех, напоминая ему повадки Пи-Джей. Она первая приметила его.

— Хэлло, дядя Джад! — Оставив Рокета, которого она тащила за руку, Эсме бросилась к Джареду и ухватилась за него. — Ты как раз вовремя! У нас сегодня мороженое!

Тори повернулась к брату с приветливой улыбкой.

— Эс права, ты и вправду кстати. Пошли с нами.

Он не стал ждать, чтобы его уговаривали. И, присоединившись к компании, направился вместе с ними, восхищаясь про себя скрытой грацией, с которой передвигался Джон. Наблюдая, как перекатываются его мышцы при каждом движении, он думал, будут ли и у него когда-нибудь такие же мускулы.

В Рокете ему нравилось все, но особенно его способность никогда ничего не говорить, не подумав. Когда Джон заявлял, что намерен сделать то-то и то-то, он всегда держал слово. И ни разу не пообещал чего-то, что потом не смог выполнить. Джаред высоко ценил это качество.

Но после всего, что ему пришлось пережить, он был не настолько наивен, чтобы слепо доверять другому человеку. Больше нет… Он обжигался столько раз, что не хватило бы и пальцев обеих рук, чтобы сосчитать. И теперь, хотя он и симпатизировал Джону, в уголках его души все еще ютились некоторые сомнения, требующие окончательной проверки.

Положение, которое Джон занимал в доме, не имело ничего общего с той игрой, которую он затеял с Эсме, думал Джаред. Игрой в какую-то дурацкую миссию, о которой племянница прожужжала ему все уши, пока они сидели за столом, поглощая мороженое. Он не был ревнив, ради Бога… Он был просто озадачен.

— И таким путем вы хотите узнать, кто убил моего отца? — не выдержал Джаред, когда Эсме наконец сделала паузу, чтобы передохнуть перед следующей одой о способностях своих восемнадцати Барби. — Играя в куклы?

За столом воцарилась тишина, и лицо юноши начало заливаться краской. Плечи приподнялись к ушам, он уставился на креманку с мороженым, чувствуя, как все внутри завязывается в тугой узел.

Но Джон ответил с присущим ему юмором:

— Нет. Я думаю, что лучшего результата добьюсь, играя в гольф.

— Ты собираешься в гольф-клуб? — удивленно проговорила Тори.

— Да, мэм. Приглашен на завтра в десять утра. Кажется, твой отец играл в гольф каждую среду, двое на двое, и Фрэнк Чилуорт пригласил двух постоянных игроков. Один из них Роджер Хэмлин, с которым я познакомился на похоронах. Парень не промах. Тот самый, который смотрел на твои ноги, пока рассыпался в комплиментах по поводу того, как ты изменилась и как далеко осталась та неуклюжая девчонка, какой ты была когда-то. Кажется, так, если я правильно запомнил. Другой — Фредерик Олсон. — Криво улыбнувшись, он покачал головой. — Фредерик. Думаю, я могу называть его Фредди?

— Только в том случае, если не боитесь, что он наложит в штаны, — усмехнулся Джаред.

Эсме захихикала, но когда Виктория строго взглянула на нее, прикусила язык, а Джаред смущенно пожал плечами:

— Прости, Тори. — Он ткнул Эсме локтем. — Извини, Эс. Сделай вид, что ты ничего не слышала. Черт, возможно, я порой не очень удачно выражаюсь, но Олсон — президент загородного клуба и не позволяет никому забывать об этом, — оправдывался он.

— Да. Его просто распирает от собственной важности, — согласилась Виктория.

Джаред бросил на нее благодарный взгляд, прежде чем повернуться к Рокету.

— Как это вам удалось уговорить их играть в субботу? — спросил он, не скрывая восхищения. — Эти типы, отец и Хэвиленд Картер всегда воротили носы от идеи играть в гольф в любой другой день, кроме среды. Это святой мужской день в клубе.

— Я тут ни при чем. Это Фрэнк договорился обо всем. Но я догадываюсь, что ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы добиться этого приглашения. Ты и твоя сестра — наследники огромного состояния. Я полагаю, что, как жених Виктории, вызываю у них интерес. Им неймется узнать, кто встанет за руль, после того как Форд ушел со сцены.

Настроение Джареда, только-только начавшее подниматься, снова резко упало при упоминании о смерти отца.

— Что ж. Это умно с вашей стороны, — пробормотал он. — По крайней мере вы сможете оторваться на пару часов.

Джон остановил на нем взгляд своих проницательных глаз.

— Это то, чего тебе тоже хотелось бы? Оторваться на пару часов?

— Черт, конечно, — ответил Джаред и продолжил: — я разговаривал с Дейвом и Дэном по телефону, но это совсем не то… Мне бы хотелось у видеться с ними, может, даже принять участие в завтрашней игре. Без всех этих кровожадных волков у ворот.

Эсме заморгала, глядя на него, колечко розового мороженого окружало ее пухлые губы.

— Волков?

— Он имеет в виду репортеров, солнышко, — пояснила Виктория. — Помнишь, я объясняла, почему тебе лучше поиграть в саду за домом?

— Из-за шума на улице.

— Правильно. Это шумят репортеры у ворот. Но Джаред прав, они больше похожи на стаю голодных волков, чем на людей.

Рокет повернулся к юноше.

— Ты хочешь прогуляться? Что ж, я готов позволить тебе покинуть поместье.

Тут уже заморгал Джаред:

— Что? — Он смотрел на Рокета через стол, а тот невозмутимо выскребал остатки мороженого из креманки.

— Сколько можно сидеть взаперти? — спросил он не глядя. — Тебе следует прогуляться. — Затем, отодвинув пустую креманку, он улыбнулся Джареду. — Сыграй с репортерами в детскую игру, прошмыгни мимо так, чтобы они не заметили. Но ты должен вернуться назад, когда я скажу.

— Конечно, я так и сделаю! — обрадовался Джаред. — У меня с собой телефон, вы можете позвонить, и я сразу же вернусь домой. Я не пользовался им, пока скрывался, потому что боялся, что полиция может напасть на след. Но теперь можно.

— Тогда спускайся в холл, будь готов к девяти тридцати.

— Хорошо. И я скажу вам, куда я пойду, так что вы сможете забрать меня, когда захотите.

Потянувшись на стуле, Рокет вытянул длинные ноги под столом.

— Окей, Гамильтон, — кивнул он.

И, как это бывало, непонятное, смутное недовольство Джареда растаяло без следа, оставив в нем только чувство радостного предвкушения.

— Ты уверен, что мы правильно поступили, отпустив его?

Джон посмотрел на верх лестницы, туда, где стояла Виктория. Он подождал с ответом, пока не поднялся к ней и не остановился у дверей одной из спален.

— Ты же видела его, дорогая, — сказал он, прислонившись к двери одной из комнат. — Он уже заплатил сполна за то, чего не делал. Сколько можно быть под арестом? Он не заслуживает этого, поэтому я позволил ему прогуляться. Пусть поговорите приятелями, а может, и поиграет немного в бейсбол.

— А если кто-то из них скажет ему что-нибудь обидное?

— Предполагая, что он будет в компании таких же ребят, как и он сам, не сомневаюсь, что такое возможно. — Напомнив себе, что женщины обычно смотрят на вещи иначе, чем мужчины, он удержался оттого, чтобы продолжить. — Он мужчина и должен учиться держать удар. И какой бы способ он ни избрал для решения своих проблем, он должен справиться сам.

Тори хотела было возразить, но он приподнял ее подбородок одним пальцем.

— Джаред провел две недели на улице и не только выжил, но и приобрел самостоятельность, которая поразила меня. Ты не можешь привязать его к своей юбке, Тори, как бы тебе ни хотелось защитить его.

— Я понимаю, но никто не запрещает мне хотеть этого.

— Конечно, но не думаю, что ему это понравится. Ему скоро восемнадцать, и он мужчина.

— То есть опять самолюбие.

Он рассмеялся:

— Да, и заметь, знаменитое мужское самолюбие особенно хрупко, когда тебе нет двадцати.

— В отличие от твоего собственного, я полагаю.

— Мое прочное, как гранит, — согласился он и приподнял брови. — Ты чувствуешь?

— Фу, какой ты грубый! — Она покачала головой, но не удержалась и провела пальцами по его ширинке. Ее глаза светились юмором, а уголки рта дрожали от еле сдерживаемого смеха. — Я думаю, это мне в тебе и нравится.

— Правда? Я думаю, мне нравится в тебе абсолютно все.

Ее ладонь стала настойчивее, вызвав ответный стон, и он притянул ее к себе. Прошло всего три дня с того момента, как они занимались любовью, но им казалось, что минула целая вечность. Поэтому он не мог не воспользоваться ее предложением и, наклонив голову, поцеловал ее в губы. Держа ее голову обеими руками, он не отпускал ее, пока не насладился поцелуем.

К его огорчению, как всегда бывало, когда он держал ее в своих объятиях, он не смог удовлетвориться этим, и вскоре его руки спустились к ее шее, прошлись по плечам и ниже, к изгибу ее спины… И наконец обняли мягкие, округлые ягодицы. Продолжая целовать ее губы, он прижимал ее все ближе к себе.

Они оба чуть не задохнулись, когда его твердая плоть уперлась ей в бедра. Он с силой прижал ее к себе, продолжая целовать с возрастающей страстью и нетерпением, и не было ничего удивительного в том, что ни он, ни она не слышали, как дверь за его спиной внезапно открылась.

Только годы упорной тренировки позволили ему не упасть навзничь и не увлечь за собой Викторию, когда его спина лишилась опоры. Удержавшись на ногах, он отпрянул в сторону и увидел Ди-Ди, которая стояла в дверях. На ее лице было написано крайнее удивление.

Но она быстро взяла себя в руки.

— Вы что, с ума сошли? Нашли место! В доме дети.

Можно подумать, что она беспокоится о детях! И все же щеки Тори в одно мгновение стати пунцовыми, из чего Джон заключил, что слова Ди-Ди достигли цели. Когда ей удавалось поставить Тори на место, она явно испытывала истинное наслаждение. Он оглядел вдову Гамильтон с головы до пят.

Она была одета в белоснежный теннисный костюм, на руке поблескивали два бриллиантовых браслета. Волосы были уложены идеально, словно она только что вышла из салона, ногти сверкали ярким лаком, а на лице — полный макияж. Если она собиралась на корт, то откуда такое раздражение? Слова Мэри всплыли в его голове.

— Свидание с тренером по теннису? — простодушно поинтересовался он. Глаза Ди-Ди расширились, рот так и остался открытым, и Рокет постучал себя по лбу. — О, пардон, чего это я… Урок тенниса, я хотел сказать. Урок тенниса с персональным тренером?

— Да, — проговорила вдова, поджав губы. — Поэтому, если позволите, я не хотела бы опоздать. — Она толкнула дверь и вышла.

Прежде чем повернуться к Виктории, он проводил долгим взглядом Ди-Ди, наблюдая, как она спускается по лестнице.

— Не смотри так.

Тори непонимающе взглянула на него.

— Как так?

Он прижался пальцами к ее пылающей щеке, потом отпустил и посмотрел на белую отметину, которая осталась там, прежде чем снова налиться цветом.

— Как будто у тебя на лбу позорное клеймо.

— Но она права, — пожала плечами Виктория. — Я сама говорила тебе, что нам придется держать себя в руках, когда в доме Эсме. И что же сделала? Схватила тебя за…

— За моего крепкого дружка, ты хочешь сказать?

Она еще больше покраснела, но кивнула и встретила его взгляд.

— Именно. Прямо посреди коридора, у всех на виду.

— Подумаешь, большое дело. Мы найдем место получше. Но ты прекрасно знаешь, что Ди-Ди отчитала тебя потому, что сама хотела бы оказаться на твоем месте. — Он рассмеялся.

— Возможно. — Виктория пожала плечами. — И все же мы не должны забывать о том, что в доме дети. И потом, хочу напомнить тебе, что в такой спешке ты все равно вряд ли смог бы удовлетворить меня.