"Мадонна – неавторизированная биография" - читать интересную книгу автора (Андерсен Христофер)

Глава 17

«Ограничусь признанием, что я люблю Шона и надеюсь на лучшее».

За примерное поведение Шон Пенн был освобожден через тридцать три дня вместо положенных шестидесяти – причем все было устроено так, чтобы съемки его фильма не страдали. вернувшись с гастролей, Мадонна ждала его в Малибу, и именно в день его освобождения супруги узнали о слухах, захлестнувших Европу, Азию и Соединенные Штаты, о том, что она якобы погибла в автомобильной катастрофе в Калифорнии. Прежде чем слухи рассеялись, поклонники в желании выяснить правду атаковали редакции газет, телевизионные студии и компанию звукозаписи Мадонны. Истинной же трагедией для Мадонны явился публичный показ ее семейных проблем. Она надеялась, что Пенн вернется из тюрьмы изменившимся, но он почти сразу опять запил и принялся обвинять ее в том, что она спала с другими, пока сам он сидел за решеткой. В действительности к списку своих «протеже» она за это время добавила лишь бывшую фотомодель, а ныне актера с одухотворенной внешностью Сашу Митчела, звезду небольшого фильма «Шпиль Бенсонхерста». Она снизошла до того, чтобы исполнить роль модельера Митчела на журнальном развороте в «Интервью» Энди Уорхола. В течение четырехчасовых съемок она уложила его волосы в стиле Новой волны, а потом на глазах пораженных наблюдателей велела ему снять с себя рубашку, сама же в это время встала на колени и разорвала его брюки в нескольких местах. «Очень волнующая сцена, – сказал один из свидетелей, – всем стало ясно, что эти двое знают друг друга очень, очень хорошо». Дров в уже полыхающий костер добавил профессиональный спор между Мадонной и Пенном о ее планах сняться в заглавной роли в киноверсии «Эвиты». Пенн, как говорят, тоже хотел сниматься в одной из заглавных ролей, но Мадонна взяла сторону продюсеров, которые считали, что он подойдет в этом фильме только для эпизодов. Очередным камнем преткновения стал ее предполагаемый гонорар за «Эвиту», равный 1,6 миллиона долларов, – в четыре раза больше того, что предложили Пенну за его небольшую роль. Мужское самолюбие Пенна было достаточно уязвлено тем, что пластинки, концерты и видеозаписи обеспечили Мадонне личный доход около семидесяти миллионов долларов. Хотя он имел прочную репутацию кинозвезды, каковой она не была, теперь Мадонна могла превзойти его в доходах даже в кино.

Их размолвки снова вылились в гневные ссоры, и Пенн снова покинул Малибу. Кто-то из друзей посоветовал им жить отдельно. «Мы все время живем отдельно, – устало вздохнула Мадонна, – и это совершенно не помогает». Последней каплей послужили события 25 ноября 1987 года, когда после четырех дней отсутствия Пенн объявился в нью-йоркской квартире, намереваясь провести с Мадонной на следующий день праздник Благодарения. «Праздник здесь ты встречать не будешь»! – взорвалась Мадонна. Она сообщила ему, что уже попросила своих адвокатов подготовить документы для развода. А теперь она собирается дать им ход. Их брак распался. И она уехала в Бруклин встретить День Благодарения вместе с сестрой Мелани. Несколько минут спустя Пенн добрался до своего любимого кафе «Коламбус». Он рассказал друзьям, что Мадонна разводится с ним, и пообещал надраться, что тут же и исполнил. Как только новости попали в газеты, на защиту Пенна поднялся его агент по рекламе. «Я знаю, что в таких вещах всегда винят Пенна,– говорил Луис Смит, – но горькая правда состоит в том, что эти двое любят друг друга». В День Благодарения Пенн вернулся в Лос-Анджелес, где продолжил пирушку. В «Елене» он заметил Винни Зуффанте, нью-йоркского газетчика, с которым когда-то повздорил; газетчик беседовал у стойки бара с рок-певцом Билли Айдлом. Фотоаппарата у Зуффанте не было, но для кандидата в экс-мистера Мадонны это уже не имело значения. Пенн громко потребовал, чтобы Зуффанте вытолкали взашей, что и было сделано. Чуть позднее, не желая стоять в длинной очереди в мужской туалет, Пенн вышел на улицу и на виду у прохожих стал мочиться у стены здания. Мадонна времени зря не теряла. В Нью-Йорке она стала появляться на людях с партнером Пенна по фильму «Поганцы» Исайей Моралесом, молодым латиноамериканским актером, умевшим большой успех в фильме «Ла Бамба». Ее также видели и сумели сфотографировать, когда она танцевала заполночь со смазливым английским рок-певцом Саймоном Ф.

Cамой пикантной связью Мадонны в этот период была, без сомнения, связь с Джоном Ф. Кеннеди младшим, с которым она за несколько лет до того познакомилась на вечере. Мадонна, прочитавшая все известные биографии Мэрилин Монро, знала во всех деталях историю несчастного романа Монро с покойным президентом. Никем не оспариваемая наследница личности Монро, она поведала друзьям, что свое предназначение чувствует в том, чтобы сблизиться с единственным сыном Кеннеди. Кеннеди, со своей стороны, трепетал от одной мысли о «свиданиях» с Мадонной, самой обаятельной, знаменитой и, несомненно, волнующей женщиной своего поколения. Они решили держать их отношения, по возможности, в тайне. Оба занимались в одном клубе здоровья, и поначалу это служило прекрасным предлогом для рандеву. Они вместе совершали пробежки в Центральном Парке, а позднее Кеннеди повел Мадонну знакомиться со своей матерью. Бывшая Первая Леди, Жаклин Кеннеди Онассис, холодно встретила Мадонну в своей громадной квартире на Пятой авеню; ее, естественно, занимал вопрос, какие виды на ее сына имеет непредсказуемая суперзвезда. Мадонна в книге гостей скромно записалась как «миссис Шон Пенн». Джэки, как говорил друг ее сына, новое знакомство не осчастливило. Кеннеди сказал ему, что после встречи с Мадонной его мать «подняла шум. Она посоветовала сыну держаться подальше от Мадонны. Она считала, что Мадонна воспользуется фамилией Кеннеди для рекламы, что она женщина беспринципная, безнравственная и… все еще замужем за Шоном Пенном». Единственное замечание в пользу Мадонны звучало так: «Джону не следует опасаться, что она охотится за его славой или деньгами. Она его в два раза знаменитее и в десять раз богаче». Тот факт, что Мадонна была католичкой, мог бы существенно поднять ее в глазах всех Кеннеди, если бы она столь часто публично не оскорбляла католические ритуалы и символы. «Джэки очень набожный человек, – говорил другой знакомый семьи. – По ее мнению, Мадонна святотатственно пользуется распятием и другими католическими символами. Джэки не хотела бы, чтобы ее сын связался с женщиной, которую считают богохульницей». Недовольство Джеки, весьма возможно, имело отношение не к Мадонне, а к женщине, которую она нарисовала в своем воображении. «Джэки была потрясена, увидев в „Лайф“ фотографию Мадонны, на которой та была вылитой Монро, – сказал ее друг. – Мэрилин встала из могилы, чтобы на этот раз украсть у нее уже не мужа, но сына». Для Джэки это было кошмаром. Мадонна и Кеннеди сумели сохранить свои отношения в тайне от газетчиков в Нью– Йорке, для чего им потребовалось даже раздельно посещать спектакли и вечеринки и встречаться после этого без свидетелей. И все же они теряли осторожность в Кейп-Коде, где бегали вместе трусцой по пляжам неподалеку от поместья Кеннеди в Хайеннис-Порт.

Несмотря на услады своих новых связей, Мадонна говорила друзьям, что по-прежнему любит Пенна и ждет, когда он возвратится и попросит у нее прощения, как это всегда и бывало раньше. в течение трех дней после разрыва она отказывалась говорить с ним по телефону. Когда же он перестал докучать ей своими звонками, звонить ему начала она. Настала его очередь капризничать. 4 декабря адвокат Мадонны Майкл Инглис представил в верховный суд Лос-Анджелеса ее исковое заявление. В нем она просила возвратить ей девичье имя Мадонна Чикконе и ссылалась на соглашение супругов, заключенное еще до свадьбы, о том, что личные доходы каждого в браке объединяться не будут. В это время ей стало пугающе ясно, что на сей раз Пенн не прибежит к ней, моля о прощении. И неудивительно. Судя по самым разным сообщениям, он проводил все вечера со своими новыми приятелями кинозвездами – Тимом Хэттоном, Джаддом Нелсоном и Майклом Дж. Фоксом, каждый вечер уезжая домой с новой женщиной. Некоторые из друзей Пенна, в частности Хаттон и Дэннис Хоппер, пытались уговорить его встретиться с Мадонной. Для заключения перемирия потребовалось вмешательство Джэйми Фоули, которого и Пенн и Мадонна называли своим «лучшим другом». Фоули убедил Мадонну, что они все еще любят друг друга, и упросил дать Пенну еще один шанс. Пенн встретил радостную новость тем, что завалил жену цветами и любовными посланиями. Получив звуковую телеграмму, Мадонна рассмеялась – намеренная сентиментальность жеста одновременно злила и очаровывала. Супруги возобновили телефонное общение и однажды, вырабатывая условия примирения, проговорили битых два часа. Ко времени окончания трансконтинентальных переговоров Пенн согласился сократить потребление спиртного, держать себя в руках и обратиться к психиатру. Со своей стороны, Мадонна обещала меньше заниматься делами и завести ребенка в 1989 году. Четыре дня спустя после подачи иска о разводе Мадонна вылетела в Лос-Анджелес для примирения с мужем. Прибыв в черном парике и темных очках, она остановилась в их излюбленном месте свиданий до свадьбы – тихом отеле «Шангри-Ла» и ожидала Пенна в их любимом номере 607. В течение нескольких последующих дней они не покидали номера, который стоил сто тридцать долларов в день. Двенадцать дней спустя после подачи иска о разводе документы были забраны из суда «сохраняя за собой право» – эта юридическая формула означает, что Мадонна не отказалась ни от одного из своих исковых требований и что иск мог быть заново вчинен в любое время. Зачем она так спешила восстановить своей брак? «Мадонна боялась Рождества, – сказал один из друзей. – Ее мать умерла перед Рождеством, и в эти праздники она всегда была не в себе. Она не хотела, чтобы с Рождеством было связано еще одно ужасное воспоминание. Если бы все это произошло в другое время года, она бы так быстро не пошла на попятный».

Восстановив семейный мир – по крайней мере временно – Мадонна вылетела в Нью-Йорк, чтобы сыграть вместе с Дженнифер Грей и Мэттом Диллоном в телевизионной версии «Ищеек Бродвея» Деймона Ранниона. Одной из причин ее участия в этом спектакле было желание помочь режиссеру Хауэрду Брукнеру. Мадонна испытывала глубокое уважение к его мужеству. Брукнер, у которого был диагностирован СПИД, решил закончить съемки. «Я понимала, что что-то не так, – вспоминает Мадонна, – но давить на него не могла. Он имел право держать такую вещь в секрете». Позднее Брукнер позвонил ей и сказал: «Я должен сообщить тебе кое-что важное», но ему не хватило духу выдавить из себя правду. Мадонна призналась ему, что уже знает. «Мне кажется, это явилось для него облегчением, – говорит она, – порадовало его и то, что мое отношение к нему не изменилось». Cъемки начались в сочельник около Дома рыцарей Колумба в Юнион-Сити, штат Нью-Джерси; Мадонна равным образом избегала и поклонников, и журналистов, отказываясь давать интервью и автографы. Когда мэр Роберт Менендес предложил устроить скромную церемонию и вручить Мадонне ключи от города, она резко отказалась. «Мадонна, – раздраженно заметил представитель мэрии, – не дает мэрам бесплатно рекламировать их деятельность». День за днем толпы подростков часами стояли на холоде, ожидая, что Мадонна отметит их присутствие хотя бы кивком или улыбкой. Но она не снисходила до них. Выяснилось, что во время бурного семейного воссоединения она многое подхватила от Шона.

«Ищейки Бродвея» кочевали из «Коламбии» в «Вестрон» и обратно в «Коламбию», пока, наконец, не вышла на экран в ноябре 1989 года – девять месяцев спустя после смерти Хауэрда Брукнера. Его похоронили в день его тридцатипятилетия. «За долго до того, как я что-то узнала, – вспоминала Мадонна, – Хауэрд спросил меня, видела ли я чью– либо смерть». Она рассказала ему о Мартине Бергойне, «Он хотел знать все кровавые подробности». Когда Брукнер лежал в больнице св. Винсента в Нью-Йорке уже после завершения съемок, Мадонна посетила палату больных СПИДом. «Казалось, Джуди Гарланд, – заметил друг Брукнера Брэд Гуш, – посещает новую страну Оз». Знаменательно, что Мадонна приняла первое предложение на заглавную роль в пьесе на Бродвее сразу после работы над «Ищейками Бродвея». На самом деле она начала работать над ролью скромницы в «Куй железо, пока горячо» Дэвида Меймета еще год назад, как только узнала о пьесе от Майкла Николса. Она попросила режиссера пьесы Грегори Мошера иметь ее в виду – она работала с ним в постановке «Гусь и Том-Том» в 1986 году. Тем не менее, роль получила актриса Элизабет Перкинс, которая начала свою карьеру в чикагской «Степпенвульф компании». Только после того как та неожиданно вышла из игры в январе, Мадонна позвонила Мошеру и попросила у него экземпляр пьесы для чтения.

"Я знала, что прыгаю в огонь, – скажет она позднее корреспонденту «Нью-Йорк Таймс Я знала, чего только люди не будут говорить о том, почему я взялась за эту роль – о! а я взялась за нее просто потому, что я такая, какая есть, и страстно хочу, чтобы люди поверили в серьезность моих актерских намерений. К тому же я люблю, как пишет Меймет… Когда я прочитала сценарий, мне захотелось сыграть эту роль. Вот и все».

Мошер и Меймет приняли решение после первой же пробы. «Она гипнотизировала нас, – восклицал Мошер, который понимал, что одно имя Мадонны на афише удвоит поступления в билетные кассы. – Она была великолепна! Ничего похожего на то, что она демонстрировала в кино. Мы наняли не рок-звезду, а актрису. Она заслужила это. Мы знаменитости для пьесы не искали». За шесть недель изнурительных репетиций Мадонна ни разу не подвела. Изумленный Мошер говорил: «Она кремень». В пьесе «Куй железо, пока горячо» – названия никто никогда так и не объяснил – Мадонна играла противоположный себе характер, невзрачную секретаршу-очкарика, которая нанимается на работу к двум голливудским «акулам», их играли ветераны сцены Джо Мантерья и Рон Силвер. Пока эта наивная размазня пытается убедить грубиянов – продюсеров, что из серьезной книги, которую она читает, может получиться хороший фильм, Силвер заключает пари с Мантерьей на пятьсот долларов, что тот не сумеет соблазнить ее. Переспав с Мантерьей, она выказывает неожиданную смекалку и заключает с ним сделку, но он ее без труда обманывает. «Карин,– говорит Мадонна о своей героине, – честная, искренняя, наивная и хочет власти, как все». Только в самый разгар репетиций Мадонну осенило, что ее героиня далеко не идеал. «Это был головоломный сценарий, – сказала она журналисту Кейвину Сессамсу. – Я и не подозревала, что… все остальные члены труппы видели во мне мегеру, темное, злое начало». Характер героини воздействовал на Мадонну и чисто эмоционально. Она чувствовала себя «опустошенной – и это сказывалось на всем, что я делала, поскольку мне было грустно». Каждый вечер во время репетиций, а затем и спектаклей, она готовилась к душераздирающей финальной сцене, выключив в уборной свет и сосредоточившись в темноте на трагедиях своей жизни. Изменения, вносимые в последнюю минуту в сценарий, не облегчали ей жизнь. «Каждый вечер о меня словно ноги вытирали». Меймет, вспоминала она много лет спустя для «Вэнити Фер», «к сотрудничеству не стремился. Он просто фашист». Но Мадонна подчинялась решениям драматурга. В конце концов, в этой области она чувствовала себя не очень уверенно. А Меймет, несмотря на все свои «фашистские» наклонности, получил в 1984 году Пулитцеровскую премию за свою предыдущую пьесу для Бродвея «Гленгарри Глен Росс».

За кулисами «Куй железо, пока горячо», теперь более известная как «пьеса Мадонны», вызвала обычную вражду звезд, хоть и ограничившуюся словесной пикировкой. Премьеру пьесы сначала планировали провести в театре «Митци ньюхаус» в Центре Линкольна. Но Пэтти Люпон, получившая «Премию Тони» за исполнение заглавной роли в «Эвите», уже играла в другом театре Центра Линкольна – в «Вивьен Бомон»; она участвовала в новой постановке «Все идет» Клоула Портера. Люпон, которая, по слухам, все еще не могла забыть, как Мадонну предпочли ей в киноверсии «Эвиты», прикрепила записку на театральной доске объявлений. «Мисс Люпон,– гласила издевательская записка, – сообщает администрации, что этот театр не вынесет более одной сицилийской дивы одновременно». В это же время было объявлено, что премьера пьесы «Куй железо, пока горячо» переносится ради увеличения сборов в более вместительный театр. Премьера постановки «Куй железо, пока горячо» состоялась 3 мая в театре «Ройал». Шон, снимавшийся в это время вместе с Майклом Дж. Фоксом в фильме «Жертвы войны» в Юго-Восточной Азии, на премьере не присутствовал. На горе Мадонны, там присутствовали критики. «Ее беспомощность скандально очевидна, – заявил Дэннис Каннингем из Си-би-эс. – Она двигается по сцене, словно робот, управляемый на расстоянии из другого города». Дэвид Ричардс из «Вашингтон пост» заявлял без обиняков, что «Мадонна самый слабый исполнитель в пьесе», а Джон Саймон из журнала «Нью-Йорк» предположил, что «Мадонна могла бы себе позволить оплатить несколько уроков актерского мастерства». Клайв Барнс из «Нью-Йорк пост» пытался быть галантным:" Есть в ее игре какое-то непередаваемое очарование, но Бродвей она не впечатлила". Заголовок рецензии Хауэрда Кисселя в нью-йоркской «Дейли ньюс» говорил сам за себя: «Нет, играть она не может». Как это не удивительно, только обозреватель «Нью-Йорк Таймс» Фрэнк Рич, самый влиятельный театральный критик Америки, похвалил «выверенную до деталей продуманную комическую игру» Мадонны, чем и вызвал ярость некоторых из своих коллег. «Я взбешен, – сказал Каннингем. – Мне кажется, Фрэнк должен извиниться перед всеми актерами, о которых он когда-либо дурно отозвался… Фрэнк просто сбрендил».

Привыкшая к хвалебным оценкам всего, что она ни делала, Мадонна объяснила все без затей: «Я ожидала этого. Есть люди, которых крайне огорчает сам факт моего существования на этой земле, так что я благодарна тем, кому моя игра понравилась». Она, естественно, не разочаровала поклонников постановкой «Куй железо, пока горячо». Билетов было продано на сумму один миллион долларов, что явилось рекордом предварительной продажи на Бродвее для серьезной пьесы. Именно благодаря Мадонне многие зрители впервые попали в настоящий театр. Не вызывало у них протеста и то, что черноволосое невыразительное существо на сцене почти не похоже на раскованную рок-звезду. После многих спектаклей молодые зрители оставались на своих местах, объясняя удивленным капельдинерам, что собираются дождаться следующего представления. Как и все знаменитости, Мадонна жила в страхе, что какой-нибудь поклонник переступит черту, отделяющую привязанность от одержимости. В конце второй недели после премьеры устрашающего вида молодой человек со всеми панковскими атрибутами вскочил на сцену и направился к Мадонне, которая в это время произносила свой текст. Она замолчала и отступила в глубь сцены, а ее партнер Джо Мантерья схватил нарушителя и вывел его со сцены. Приблизительно в это же время чересчур преданный поклонник, некто Дарлин, стал поджидать своего кумира около театра «Ройал» и вблизи дома, где жила Мадонна. Непонятно как, но стоило Мадонне изменить засекреченный номер своего домашнего телефона, Дарлин узнавал его и звонил. Мадонна стала терять сон, ее преследовал кошмар, в котором сумасшедший поклонник убивал ее на сцене. Она заявила о Дарлине в полицию. Еще один, правда совсем другой, сон вызвал к жизни новую дружбу Мадонны, дружбу непростую и наделавшую много шума. Она рассказала подруге Эрике Белл, что во сне видела, как на земле разразилась катастрофа, которую пережили только она сама и комедийная актриса Сандра Бернхард. Мадонна мельком видела Бернхард и Уоррена Битти несколько лет назад, когда познакомилась с Пенном.

Вскоре после рассказа Белл о своем странном сне Мадонна была на представлении Бернхард «Без тебя я ничто», на котором Бернхард рассказала свою любимую фантазию о том, что она и Мадонна выживают в третьей мировой войне, а «Шон нет.» «Мадонну потряс рассказ Сандры, – сказала Белл. – Ей снился тот же самый сюжет, и она поняла его как предзнаменование об особом предназначении Сандры». После спектакля Мадонна отправилась за кулисы и представилась. Две женщины сразу понравились друг другу. «Неудивительно, что они стали друзьями, – замечает бывшая помощница Мадонны Мелинда Купер. – Сандра такая же дикая, как и Мадонна, а кое в чем и еще похлещи. Эти две сумасшедшие объединились, чтобы дразнить людей и веселиться». Мадонна впервые встретила женщину более вульгарную и первобытную по вкусам, чем она сама. Она смеялась над грубыми шутками Бернхард – многие из которых были ниже всякой критики – и хотя бы на время сбрасывала с себя бремя сверхпопулярной звезды. Пока Пенн по-прежнему был на съемках в джунглях Таиланда, две женщины, «застрявшие» на лето в Нью-Йорке, стали, как вспоминает Мадонна, «вместе шляться и на пару всех отшивать направо и налево. Сандра была как раз то, что надо». Бернхард, объясняла их отношения следующим образом: «Мадонне по душе мой тип безумия». К середине июня Мадонна, Бернхард и главная героиня «Грязных танцев» Дженифер Грей (дочь лауреата премии «Оскар» за «Кабаре» Джоэля Грея) почти ежедневно стали посещать самые модные злачные места города. Прозванные Ужасным Трио, часто одетые вызывающе (короткий низ и длинный верх или прозрачные пижамы), они пугали посетителей ресторанов громкими конкурсами рыгания. Если Шон Пенн – член Банды Ублюдков, заявила Бернхард, то они тоже должны придумать подобающее название для своей группы. Они назвали себя Букетом Хваталок. Необычная дружба между Мадонной и откровенно бисексуальной Бернхард вскоре переросла в нечто иное. В таких местах, как «Одеон», «Эм-кей», «Канал-бар» и «Уорлд», эта пара прилюдно обнималась и целовалась. Они стали посещать лесбиянские бары, например, «Кабби Хоул» в нижнем Манхеттене, и, по более позднему признанию Мадонны, «флиртовали друг с другом».

У Мадонны уже был опыт сексуального общения с женщинами, но она не могла не обращать внимания на то, как сведения о подобных связях могут сказаться на ее карьере и – что не менее важно – на ее отношения с мужем и отцом, очень ревнивым католиком. Эта проблема разрешилась, когда Бернхард попросила Мадонну приехать с ней в одну из студий Эн-би-си на запись передачи «Поздний вечер с Дэвидом Леттерманом».

–Давайте поговорим о вас и вашей новой подруге Мадонне, – предложил Леттерман. – Во всех этих слухах есть хоть частичка правды?

– Есть, совсем малюсенькая, – ответила Бернхард.

Чем вы занимаетесь, когда проводите вечера вместе? – спросил Леттерман.

Мы устраиваем вечеринки, дурачимся… Пьем текилу, говорим о прошлом, узнаем друг о друге все больше и больше. Чем, по-вашему, можно заниматься с подругой? И чем вы сами занимаетесь, когда встречаетесь с вашей подругой?

Здесь появилась Мадонна, одетая в том Бернхард (белая майка, короткие джинсы, белые носки и черные туфли).

– Давайте поговорим обо мне и Сандре, – безапелляционно предложила она. Леттерман спросил Мадонну о том, как они проводят время вместе и может ли он побыть с ними несколько вечеров.

– Только, если вы смените пол, – парировала Мадонна.

Иногда мы встречаемся с Дженифер Грей, – добавила Бернхард, – а порой только вдвоем. Обычно мы ходим в «Канал-бар» или «Эм-кей».

– А оттуда в "Кабби…– вставила Мадонна.

…Хоул", – закончила Бернхард.

Хватит ходить вокруг да около, надо говорить на чистоту, – сказала Мадонна. – Ей наплевать на меня… Она любит Шона. Она пользуется мной, чтобы добраться до Шона. Не желая, чтобы кто-то брал над ней верх, Бернхард хвастливо заявила, что спала и с Мадонной, и с Шоном. Воспоследовавший скандал обрадовал Мадонну. «Мы с Сандрой дурачились, – позднее утверждала она, – но когда я поняла, какова истинная реакция людей, я просто так оставить это не могла. Поэтому мы с Сандрой решили подразнить всех». Пенн, вернувшись в августе домой после завершения съемок «Жертв войны», не нашел ничего смешного в последних похождениях своей жены. Он не только не любил Бернхард (она отвечала ему тем же), но и пришел в ужас от публичного обсуждения вопроса, бисексуальна Мадонна или нет. Хуже того, он, принимая во внимание ее длительные связи с этой странной компанией, теперь решал, не лесбиянка ли она. Она отмахнулась от этого предположения, уверив его, что все это чистое позерство и что они с Бернхард всего лишь подруги.

Пенны снова были недалеки от разрыва, но сумели все-таки отпраздновать тридцатилетие Мадонны вместе с друзьями. Ее поклонникам повезло меньше. Телохранители от ее имени принимали в театре «Ройал» дорогие букеты роз, но поклонники в последствии с огорчением наблюдали, как она бесцеремонно выбрасывает их букеты из окна совей уборной. Одна четырнадцатилетняя девушка, которая из месяца в месяц каждый день ездила из пригородного Уайт-Плейс, только чтобы увидеть, как Мадонна входит в театр и выходит оттуда, купила билет и надеялась отпраздновать день рождения своего кумира, посмотрев спектакль с ее участием. Но Мадонна под тем предлогом, что, дескать, хочет избежать «беспорядков» в день рождения, как говорили, попросила администрацию театра не пускать на спектакли «фанатов». Им просто возвратили деньги за проданные билеты. «Я ничего не понимаю, – рыдала четырнадцатилетняя девушка, – я не сделала Мадонне ничего дурного». Мадонну обуревала идея отметить на публично пристойном уровне три важнейших события – ее собственное тридцатилетие, а три дня спустя – одновременное запоздалое празднование двадцать восьмого дня рождения ее мужа и трехлетия их свадьбы. «Несмотря на все предсказания, – ликовала Лиз Розенберг, агент Мадонны по связям с прессой, – они все же вместе». Ненадолго. «Моя дружба с Сандрой только начиналась, – отмечала позднее Мадонна, – а отношения с Шоном умирали».